Текст книги "Отголоски тебя (ЛП)"
Автор книги: Кэтрин Коулс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Наконец увидел узкий заезд. Свернув, я поймал первый взгляд на дом Кейдена. Он начал его строить сразу после колледжа, жаждая дистанции от семьи. И место того стоило.
Темное дерево и стекло, сочетание деревенского и современного. Окна на фасаде были затемнены, но с другой стороны они были прозрачные, как вода.
Я припарковался за его Mercedes и заглушил двигатель. К тому моменту, как вышел из машины, Кейден уже открывал дверь.
– Рад тебя видеть, брат. – Он крепко обнял меня.
– И я. Слишком давно не виделись. Последний раз – за пивом на Рождество.
– Ну, теперь надоест.
Я поднял бровь.
Кейден махнул рукой.
– Пошли, внутри поговорим.
Зайдя в дом, я удивленно осмотрелся. Коробки повсюду.
– Ты что, переехал?
Он пожал плечами.
– Квартира в Нью-Йорке осталась, но тут буду минимум год.
– И ты даже не написал? Что за друзья такие, решения принимают без предупреждения?
Кейден скривился.
– Все спонтанно. Ты был в списке на сегодня.
– Ага, спасибо.
Он хлопнул меня по спине.
– Не дуйся. У меня на кухне соус мисс Пэт.
Я оживился. Лучшая повариха на свете.
– Семь слоев?
– Само собой. Она сама набила мой холодильник, чтобы я не умер с голоду.
– Ладно, прощен.
Кейден усмехнулся и достал огромную форму с дипом и пакет чипсов, поставил на остров.
– Пиво будешь?
– Лучше нет. Мне еще обратно вниз, да и голова должна быть ясной – вечером поеду к Мэдди.
Кейден достал две банки колы, протянул мне одну.
– Ну, рассказывай, что тебя так накрыло?
– Мэдди вернулась.
Брови Кейдена поднялись.
– И это плохо?
Я скривился, садясь на высокий стул.
– Я чуть не поцеловал ее.
Кейден тихо присвистнул.
– Давно пора.
Я нахмурился и взял чипс.
– Этого не может быть, и ты знаешь почему.
Он пожал плечами.
– Избавься от жениха, и проблем не будет.
Челюсть сжалась, скулы ныли.
– Его уже нет.
Кейден вздохнул, усаживаясь рядом.
– Я так и не понял, почему вы никогда не встречались. С первого дня было видно, что вы без ума друг от друга. И она явно не дурнушка.
Я зарычал в его сторону.
Кейден расхохотался.
– Вот! Ты ненавидел всех ее парней.
Я напрягся. Мало, выходит, ненавидел. Надо было проверить Адама от и до, как только она сказала, что они серьезны.
Смех исчез с его лица.
– Что случилось?
Я покачал головой. После всего, что произошло сегодня, меньше всего хотелось снова предавать ее доверие. Я вонзил чипс в соус.
– Скажем так, бывший – не лучший человек.
Глаза Кейдена сузились.
– Мне нужно что-то знать?
Я откусил чипс, жуя и подбирая слова.
– Не могу говорить. Хочу, но…
– Не твое дело?
– Именно.
Кейден вертел в руках язычок банки.
– Если тебе нужны какие-то ресурсы, просто скажи слово.
– Спасибо. Холт собирается покопаться в этом деле для меня.
– Отлично. У него лучшие связи для такого.
Я только и надеялся, что это правда, потому что нужно было быть уверенным – Мэдди в безопасности.
Кейден долго, пристально смотрел на меня.
– Ты ее любишь.
Это не был вопрос, но требовал ответа.
Я сделал долгий глоток колы, выигрывая время.
– Я всегда ее любил. Ты это знаешь.
Кейден фыркнул.
– Я не про дружбу. Я про ту любовь, которая сносит крышу и душит до боли.
Я скосил на него взгляд.
– Душит до боли – это у тебя такое определение любви?
Он пожал плечами.
– Подходит.
Это было похоже на него. Я не думал, что Кейден когда-либо по-настоящему подпустит кого-то близко после того, как умерла его младшая сестра Клара. Потерять кого-то так рано – это метка на всю жизнь. А если еще видеть, как человек угасает? Это меняет тебя навсегда.
– Нам лучше остаться друзьями.
Взгляд Кейдена стал жестче.
– Почему? Вот этого я никогда не понимал.
– Я что-нибудь да испорчу. Я не готов рисковать потерять ее окончательно, делая этот шаг. Я пообещал Мэдди, что всегда буду рядом. И только так я знаю, что смогу сдержать слово.
Кейден откинулся на спинку стула.
– Ладно.
– Ладно?
Он снова пожал плечами.
– Отношения чаще разваливаются, чем работают, так что я понимаю.
Облегчения я не почувствовал. Ни от того, что Кейден не стал давить, ни от того, что он считал мой выбор правильным. Потому что правда была в другом: я хотел Мэдди больше, чем следующий вдох. Но ещё больше я хотел, чтобы она была в безопасности и цела.
17
Мэдди
Я натянула на себя самые мягкие спортивные штаны. Мне нужна была эта тепло и уют, потому что исчезновение Нэша оставило после себя такой холод, от которого, казалось, невозможно согреться.
Закутавшись в плед, я старалась укрыться под ним, будто это могло защитить. Всего лишь ворсистая ткань, но это все, что у меня было.
Тяжесть в груди напоминала, почему я когда-то уехала из Сидар-Риджа. Потому что надежда, которая вспыхивала раз за разом, каждый раз разбивалась о реальность, и я оставалась ни с чем. Люди не понимают, насколько коварна надежда. Она беспощадна.
Каждое ее крушение отнимало у меня кусочек сердца. Я боялась, что когда-нибудь отдам все без остатка, и тогда не останется ни одного осколка для того, кто, возможно, захочет его. Надежда бы сожгла все до тла.
И в этом не было вины Нэша. Он никогда мне ничего не обещал. Никогда не целовал так, как я мечтала. Никогда не говорил, что хочет чего-то большего, чем дружба. Но иногда я ловила его взгляд – как он задерживался на моих губах или скользил по линии бедра и эта чертова надежда снова вспыхивала.
А потом гасла. Нэш отстранялся или звал кого-то на свидание. Или я слышала, как очередная женщина в городе хвастается, что провела с ним ночь. И каждый раз во мне что-то умирало. Так было в школе, когда мы вместе ездили в колледж, и все последующие годы. Я расплачивалась за каждую маленькую рану разочарования.
Я бы отдала что угодно, лишь бы перестать так чувствовать к лучшему другу – к тому, кто всегда был рядом, что бы ни случилось. Но ничего не помогало. И последняя попытка едва не стоила мне жизни.
Телефон завибрировал на тумбочке, и я потянулась за ним, сердце предательски надеясь, что это Нэш.
Неизвестный номер: Ты была никем до меня. Мусор. Я вытащил тебя из ада, а ты так отплачиваешь?
По спине пробежал холодок.
Неизвестный номер: Лучше, чтобы тебя не трогал ни один мужчина. Я узнаю. А ты знаешь, как наказывают шлюх.
Глаза защипало, воспоминания ударили по сознанию.
Я откинулась в кресле, и вдруг из груди вырвался смех – телефон мигнул новым сообщением.
Нэш: Фото в пути. Чарли после того, как добрался до красок Дрю.
На экране появилось фото трехлетнего сына Лоусона, измазанного краской с ног до головы.
Нэш: Будем отмывать ковры годами.
– Что смешного? – спросил Адам с дивана.
Его тон был слишком спокойным, таким, что сразу вспотели ладони и скрутило живот. Я сглотнула.
– Фото сына друзей. В краске весь. Смешно вышло.
Я старалась не упоминать имя Нэша. Понимала. Наверное, и я бы не обрадовалась, если бы мой парень был ближе с другой женщиной, чем со мной. Я тянула время между звонками и всегда старалась звонить, когда Адама не было рядом.
– Каких друзей? – вопрос был будто бы небрежным.
– Лоусона.
Пальцы Адама крепче сжали телефон.
За прошедший год я научилась улавливать малейшие движения, предугадывать смену настроения.
– Кто написал?
– Нэш. – Я не колебалась. Иначе было бы хуже.
Лицо Адама напряглось.
– И что Нэш тебе пишет?
– Просто прислал фото Чарли.
Адам наконец оторвал взгляд от телефона, его холодные серые глаза встретились с моими.
– Как ты думаешь, что это говорит о тебе? Ты так упорно держишься за дружбу с другим мужчиной.
Капли пота скатились по спине.
– Мы знакомы с пяти лет. Между нами никогда не было романтики.
– Но ты бы хотела.
Я смотрела на своего парня, с которым прожила больше года.
– Я с тобой. Никто мне не нужен, кроме тебя.
Адам усмехнулся.
– Ты выставляешь меня дураком. Карл говорит, что не понимает, почему я не бросил тебя. Ты явно не уважаешь ни меня, ни наши отношения.
Сердце сжалось, волна страха накрыла.
– Это неправда. Я переехала через всю страну ради тебя. Уволилась. Езжу с тобой везде, куда нужно.
Его взгляд стал жестким.
– Думал, ты хотела все это.
– Хотела. Хочу. Но это должно быть доказательством того, как сильно я хочу, чтобы у нас все получилось.
Адам откинулся на спинку дивана.
– Если это правда, убери телефон и иди ко мне. – Он похлопал по подушке рядом.
Я посмотрела на сообщения от Нэша. Он увидит, что я прочла и не ответила. Неприятно. Но я проглотила чувство вины и пошла к Адаму.
Он притянул меня к себе, забрал телефон и положил на столик. Сжал так крепко, что стало трудно дышать.
– Прости, Мэдисон. Я просто так сильно тебя люблю и хочу, чтобы у нас все получилось. Правда?
– Да, – слова застряли в горле.
– Хорошо.
Но уверенности не было. Иногда с ним было безопасно и тепло, но все чаще я чувствовала себя в ловушке. Я взглянула на кольцо на пальце и поняла, что все чаще думаю именно об этом – о клетке.
Звук открывающейся двери вырвал меня из воспоминаний. Я постаралась разжать пальцы, вцепившиеся в плед. Это был не самый худший эпизод, но все, что он значил, било сильнее.
Послышались шаги в коридоре. Я собралась, насколько могла. Эмоции всегда легко читались на моем лице – за это получала от отца и от Адама. Но Нэш видел меня насквозь лучше всех.
Он заполнил дверной проем, его широкие плечи будто отрезали весь свет. Как только взгляд упал на меня, он замер.
– Что случилось?
Мои пальцы сжали плед.
– Ничего. Просто устала.
Нэш пересек комнату и опустился на край кровати.
– Ты уверена?
Я выдохнула.
– Просто воспоминания.
– Отец?
– Адам, – призналась я. Одно его имя напомнило, что я так и не рассказала Нэшу о последних сообщениях. Но какой в этом смысл? Только разозлю лучшего друга еще сильнее.
Челюсть Нэша напряглась.
– Он не заслуживает ни секунды в твоей голове.
– Я знаю. Но это не значит, что могу просто выключить. – В словах было раздражение. Злило, что он думает, будто я сама хочу это помнить, и боль от того, что он ушел тогда.
– Черт, прости. Я не это имел в виду. Мне просто ненавистна сама мысль, что ты о нем думаешь. Я хочу, чтобы у тебя в голове было только светлое и спокойное.
Часть злости ушла.
– Я тоже этого хочу, но нужно время. А еще мысль, что отца могут выпустить, все усложняет.
Нэш провел пальцами по краю моего пледа.
Я подняла взгляд, чтобы встретить его глаза.
– Твоему отцу дали условно-досрочное. Переполненность тюрем, и они выпускают тех, у кого хорошее поведение. – Слова Нэша прозвучали так, будто ему трудно их произносить.
И это ударило меня, как кулак в живот. Я вернулась в Сидар-Ридж, чтобы чувствовать себя в безопасности, а теперь это чувство может исчезнуть.
– Он выйдет только через две недели. И Лоусон уже подготовил документы для запретительного ордера. Он не сможет приближаться к тебе ближе, чем на девяносто метров.
– И как это вообще сработает в таком крошечном городке, как Сидар-Ридж?
– Если он войдет туда, где ты, ему придется уйти.
Я зажала переносицу, чувствуя, как подступает головная боль.
Нэш сунул руку под мои волосы и начал массировать шею.
– Я забрал бумаги на участке. Нужно только подписать. Это тот минимум безопасности, который тебе сейчас нужен. Если он нарушит условия, его вернут в тюрьму, и он досидит весь срок.
Я прикусила губу. Ради этого стоило попробовать. Отец и так знал бы, где я живу. Узнать это – дело пары секунд.
– Ладно.
Брови Нэша взлетели.
– Ладно?
Удивление на его лице заставило меня рассмеяться.
– Ты в шоке, что я согласилась?
– Честно? Да. Ты самый упрямый человек из всех, кого я знаю.
Я ущипнула его за бок.
– Я не упрямая.
Губы Нэша дрогнули.
– А помнишь первый день в средней школе, когда ты решила сама таскать все учебники?
Я набила рюкзак так, что рухнула навзничь. Я сверкнула на него взглядом.
– Нехорошо припоминать такие моменты.
Он фыркнул.
– Ты чуть сама себя не оглушила.
– У тебя тоже есть скелеты. Например, когда твоя мама нашла под матрасом твои журналы и...
Нэш зажал мне рот ладонью.
– Об этом дне не говорим. Никогда.
Я не смогла сдержать смех. Вскоре по щекам потекли слезы, и Нэш отпустил меня.
– Она еще и презервативы тебе купила.
– Это был самый ужасный разговор о сексе в истории. Она пыталась показать все на старых куклах Грей.
Слезы полились сильнее, пока я пыталась успокоиться.
– Ты потом месяц не мог на нее смотреть.
Нэш вскинул руки.
– А ты бы смогла?
Я только хмыкнула.
– Спасибо, что напомнила. Я взял буррито-боулы, а теперь аппетита как не бывало.
Я закатила глаза.
– Твой аппетит невозможно испортить.
– Этот случай может.
Я спустила ноги с кровати и встала. Взяв Нэша за руку, потянула его за собой.
– Пойдем есть. Умираю с голоду.
– Рад, что хоть кто-то, – проворчал он.
– Драматизируешь.
Мы остановились у обеденного стола. На нем лежал огромный пакет с едой и стопка бумаг рядом.
– Это и есть ордер?
Нэш кивнул.
– Нужно только подписать. Но можем заняться этим позже.
– Нет. Давай сразу. У тебя есть ручка?
Он вытащил ее из кармана и протянул.
Я даже не стала читать, что написал Лоусон. Я доверяла ему. Просто вывела подпись внизу. Глядя на плавные линии своего имени, я лишь надеялась, что этот тонкий листок сможет хоть как-то меня защитить.
18
Нэш
Я злобно смотрел на чашку кофе. Темно-коричневая жидкость ни в чем не виновата, но именно на ней срывалась моя ярость. Другого выхода не было. Потому что этот чертов шум душа изводил меня уже пятнадцать минут.
В голове крутились картинки с Мэдди. Обнаженной. Водящей руками по влажной, гладкой коже. Казалось бы, ее нелепое, фальшивое пение должно было убивать всякое желание, но нет. Оно только делало ее еще милее.
Я переместился на стуле, пытаясь хоть немного ослабить давление внизу, под форменными брюками. Черт. Надо было взять себя в руки.
Вода отключилась, и я мысленно поблагодарил небеса. Но радость оказалась преждевременной, потому что тут же воображение подкинуло новые картинки за закрытой дверью ванной. Мэдди вытирается полотенцем. Наносит лосьон на тело. Натягивает кружевное… Я оборвал себя.
Думай о чем угодно, только не об этом. Я начал прокручивать в голове рабочие материалы. Протоколы поисково-спасательных операций. Правила оказания первой помощи. Все, что угодно, лишь бы не думать о женщине, которая преследовала меня в каждом моменте – и наяву, и во сне.
Не помогало и то, что Мэдди спала в крошечных шортах, обнажавших длинные, гладкие ноги, которые я без труда представлял обвившимися вокруг меня, пока я вхожу в нее. А майка, обтягивавшая ее грудь, заставляла фантазировать о том, что под ней.
Она даже не удосужилась переодеться, когда готовила нам завтрак. Халат не накинула. Поэтому я и сверлил взглядом кофе, ругая себя последними словами.
Я настолько погрузился в свои мысли, что не услышал, как Мэдди вышла из ванной. Не заметил ее, пока она не ущипнула меня за бок.
– Эй, угрюмый. Что с тобой с утра? Не выспался?
Я резко поднял взгляд от чашки, но лучше бы не поднимал. Черт. Она выглядела чертовски красиво, и слова застряли в горле. Черные, блестящие волосы мягкими волнами спадали на плечи, а тонкая коса по линии лба убирала их с лица. Ничто не скрывало эти глубокие, манящие голубые глаза, в которых я мог потеряться навсегда.
Но платье… оно могло меня убить. Ничего особенного, простое летнее, в паре с ботинками до щиколотки, но сидело оно на ней так, что я едва не проглотил язык.
Брови Мэдди сошлись.
– Ладно, теперь ты меня пугаешь. Что случилось?
Я встряхнул головой.
– Ничего. Все нормально. Просто плохо спал.
Мэдди прикусила губу.
– Если тебе неудобно здесь ночевать, можешь вернуться домой.
Легкая пауза перед ее словами сказала мне все. Она хотела, чтобы я остался. Ей было спокойнее, когда я рядом. И от этого мне хотелось бить себя кулаком в грудь, как горилле.
Я обнял ее за плечи, прижал к себе.
– Никуда не пойду. Просто вчера слишком поздно пил кофе.
Если под кофе подразумевать тот разряд, который я получал, когда лежал рядом с Мэдди, ее тело тесно прижималось ко мне.
Она улыбнулась и посмотрела на меня снизу вверх.
– Может, стоит ввести запрет на кофе после определенного времени?
– Наверное, это неплохая идея.
Из сумки Мэдди на столешнице донесся короткий звук. Потом еще один. И еще.
– Кто там долбит с утра пораньше? – спросил я.
Было всего половина девятого. Мне надо было быть на смене к девяти, а Мэдди договорилась с Сью взять утренние часы, чтобы наши графики хоть немного совпадали. Скоро мне все равно предстояла смена расписания, но пока это устраивало.
Я посмотрел на Мэдди, когда она не ответила, и заметил, что она уставилась на сумку, словно там затаилась змея, готовая укусить. Мышцы на спине напряглись.
– Мэдс?
Она вздрогнула.
– Да?
– Есть что-то, что ты забыла мне сказать?
Мэдди снова прикусила губу.
– Мне приходят анонимные сообщения. Думаю, это Адам.
Я сдержал желание прижать ее к себе сильнее, как будто мог заслонить от телефона, который все еще извергал уведомления. Медленно выдохнув, отпустил Мэдди и подошел к сумке, достал устройство.
– Дашь пароль?
Она встретилась со мной взглядом.
– Ноль, три, два, два.
По телу прошел разряд, и я не смог отвести глаз. Моя дата рождения. Ничего не сказал, просто ввел цифры. Телефон тут же разблокировался, и я открыл сообщения.
Было всего два контакта. Один – Грей, приглашала Мэдди на бранч, второй – неизвестный отправитель. Я нажал на него.
Глаза скользили по строчкам.
Неизвестный: Думаешь, сможешь меня заблокировать?
Неизвестный: Я сделал тебя тем, кто ты есть. Думаешь, сможешь меня игнорировать?
Неизвестный: Никто никогда не полюбит тебя так, как я.
Я заблокировал экран. Не хотел читать дальше при ней. Не смог бы скрыть реакцию, а последнее, чего я хотел, – дать ей почувствовать мою злость.
Я заставил себя дышать ровно.
– Сколько их уже пришло?
Мэдди переминалась с ноги на ногу.
– Несколько…
Челюсти сжались.
– Почему ты не сказала?
Она оперлась на столешницу.
– Может, потому что у нас и так дел по горло?
– Это важно. Это признак того, что он начинает давить. Нужно сменить номер и оформить защитное предписание.
Мэдди выпрямилась.
– Номер поменяю, но ограничительный приказ не оформлю. Ты сам говорил, что лучше всего – отрезать все контакты. Любое внимание для него – это топливо, верно?
Я сжал телефон сильнее. Хотел возразить, привести миллион доводов. Но не стал. Ей сейчас нужна была уверенность, а не моя попытка всё контролировать.
Я проглотил желание защитить ее любой ценой.
– Ладно.
Брови Мэдди удивленно поползли вверх.
– Ладно?
– Я уважаю твое решение, даже если не согласен.
Она прищурилась.
– И кто ты такой, и куда дел моего упрямого, командующего лучшего друга?
Я фыркнул.
– Я не командир.
– Ну да, конечно.
– Я вообще спокоен.
– Пока кто-нибудь не посягнет на твои пончики.
Я сузил глаза.
– Рен тебе писала?
Она прижала губы, чтобы не рассмеяться, но не удержалась.
– Ты правда угрожал подсыпать слабительное в кофе тем, кто их крадет?
– Да, и Рен – мой первый кандидат. Она забрала мой последний пончик.
Мэдди покачала головой, подошла ближе и обняла меня за талию.
– Спасибо, что не стал давить.
Я опустил подбородок на ее макушку.
– Мне нелегко. Я хочу сделать все, чтобы ты была в безопасности.
– Я понимаю. Но я знаю Адама лучше. Это лучший вариант.
– Ладно. Но я все равно хочу взять твой телефон на станцию, зафиксировать эти сообщения. И могу оформить для тебя новый номер, если дашь пароль от аккаунта. Скачаю облачную историю тоже.
Я не хотел, чтобы этот придурок имел хоть малейший доступ к ней.
– Конечно, – Мэдди откинула голову, чтобы посмотреть на меня. – Мы сейчас, что ли, пошли на компромисс?
Я усмехнулся.
– Похоже, чудеса все-таки случаются.
Я постучал в открытую дверь кабинета Лоусона. Он махнул мне рукой, приглашая войти, другой держал телефон у уха.
– Отлично. Я свяжусь с вами позже.
Я закрыл дверь, когда Лоусон повесил трубку. Он посмотрел на нее за моей спиной.
– Понимаю, что это не дружеский визит?
Я бросил телефон Мэдди на его стол и опустился в одно из кресел.
– Мэдди получает кучу анонимных сообщений. Похоже, ее бывший.
Челюсть Лоусона напряглась.
– Она знает, что у тебя ее телефон?
Я злобно глянул на брата.
– Да. Она сама дала разрешение зафиксировать их как улику и поменять номер.
Лоусон откинулся на спинку кресла, поднял телефон.
– Смотри-ка, какие успехи в эмоциональном развитии. Не пытаешься все взять под контроль.
– Заткнись и читай.
Лоусон пролистал экран. С каждой секундой костяшки пальцев белели все больше.
– Плохо дело.
– Очень. – Я сегодня утром перечитал их дважды. Каждое сообщение только подливало масла в огонь.
– Манипулятор, нарцисс и, похоже, с изрядной долей навязчивости.
– И это набирает обороты. Я посмотрел журналы звонков и сообщений Мэдди. Сначала он писал редко, но чем дольше она молчала, тем больше сообщений приходило.
Лоусон кивнул.
– Думаешь, он появится здесь?
– Честно, не знаю. Мэдди говорит, он погружен в работу, но я вижу, что она его боится.
Лоусон положил телефон на стол.
– Может сидеть на месте и пыжиться, а может и пойти дальше.
В животе неприятно сжалось, но я пытался удержать панику.
– Она все еще не хочет оформлять защитное предписание. Зато подписала его против отца.
– Логично. Отец узнает, где она, как только вернется. А бывший может и догадываться, но не уверен. Ордер его точно предупредит.
– Ненавижу это. Чувствую себя так, будто мы просто ждем беды.
Лоусон подался вперед, сложив руки на столе.
– Понимаю, правда. Но ты рядом, она осторожна. Пока это все, что можем сделать.
– Этого мало.
Раздался стук в дверь.
– Входите, – позвал Лоусон.
Дверь открылась, и Холт просунул голову. Убедившись, что мы одни, вошел и закрыл за собой.
– Отлично, что вы оба здесь.
Я выпрямился.
– Что-то нашел?
Холт кивнул, усаживаясь рядом.
– Попросил лучших ребят покопаться в Адаме.
– Я ведь говорил, как рад, что ты сохранил половину компании? – сказал Лоусон.
Край губ Хота дрогнул.
– Иногда это полезно.
– И что они нашли? – поторопил я.
Любой намек на шутку исчез с его лица.
– На поверхности? Ничего. Адам Вестчестер – образцовый гражданин. Каждое воскресенье в церкви. Руководит благотворительным фондом, помогает тысячам людей в год. Каждый месяц отправляет маме цветы просто так.
Мои пальцы вцепились в подлокотники.
– А если копнуть глубже?
– Против него выдвигали три обвинения.
– Какие? – рявкнул я.
– Два за преследование и домогательства. Одно за нападение. Но при обычной проверке или поиске они не всплывут.
Брови Лоусона сошлись.
– Почему?
Холт отбивал пальцами ритм по колену.
– Потому что первые два сняли, а третье дело урегулировали до суда. У парня явно связи. Все следы аккуратно подчистили.
Вот что бывает, когда даешь власть и деньги самовлюбленному психопату. Я взглянул на брата.
– Но вы нашли это.
Он кивнул и сменил позу.
– Добрался до некоторых бумаг по делу. Этот тип хуже, чем просто мерзавец. Обвинение за нападение подала бывшая девушка. – Холт встретился со мной взглядом. – Он едва ее не убил.
19
Мэдди
Легкий стук в дверь The Brew заставил меня обернуться, тряпка для уборки все ещё была в руке. В стекле двери показался Нэш. Он улыбался, но я слишком хорошо знала каждую линию его губ и видела, что эта улыбка была натянутой.
Я поспешила к нему и отперла дверь.
– Привет.
Он вошел и заключил меня в объятия, удерживая дольше обычного.
Я провела ладонью по его спине, успокаивающе поглаживая.
– Все в порядке? – тревога кольнула сердце. – Что-то случилось на дежурстве?
Я никогда не забуду первый раз, когда Нэш столкнулся со смертью на работе. Вызов на место аварии. Скользкая дорога, машина, врезавшаяся в дерево. Нэш сделал все возможное, чтобы спасти того мужчину, но было поздно. Я тогда держала своего лучшего друга, пока он плакал, и не отпускала до самого утра.
– Нет, ничего такого, – пробормотал он, не разжимая объятий, уткнувшись лицом мне в шею.
Мне хотелось расслабиться, но не получалось. Что-то было не так. Я могла только ждать, пока он скажет. Но чем дольше он держал меня, прижимая губы к моей коже, тем сильнее ощущалась пропасть, которая может вот-вот пролечь между нами. И все же я не отпускала.
– Мне нужно тебе кое-что сказать, – наконец произнёс Нэш. Он отпустил меня ровно настолько, чтобы я смогла увидеть его лицо.
– Хорошо…
– Я попросил Холта покопаться в Адаме.
Мои пальцы сжались сильнее, но я не позволила словам вырваться резко. Он уже был честен со мной, говорил, что рассказал братьям о ситуации. Разумеется, Холт использовал свои возможности, чтобы помочь.
Я медленно выдохнула.
– Что он нашел?
Взгляд Нэша впился в мой, словно он искал что-то в глубине моих глаз. Но что именно – я не знала. Его кадык дернулся, когда он сглотнул.
– Было три обвинения от его бывших.
Я застыла, горло обожгло.
– Я думала, была единственной.
Где-то глубоко сидела мысль, что во мне самой было что-то, что притягивало зло. Сначала отец, потом Адам. Казалось, будто я сама просила об этом.
Нэш обхватил ладонью мою шею, наклонился так, чтобы наши глаза были на одном уровне, словно хотел прочитать все мысли.
– Ты не сделала ничего, чтобы заслужить это. Ничего из того, что ты делала, не вызвало этого. Он манипулятор и абьюзер.
За глазами скапливалось давление, но я не позволила слезам упасть.
– Что с этими обвинениями?
Я не могла представить, чтобы Адам, при таких записях, так успешно занимался благотворительностью и собирал деньги.
– Обвинения в преследовании и домогательствах сняли.
Мои пальцы глубже вжались в руки Нэша. Преследование. Домогательства.
Нэш продолжил:
– Другая бывшая подала гражданский иск за нападение.
Я дернулась в его руках.
– Нападение?
Он медленно кивнул.
– Что произошло?
Нэш помедлил, словно это было последнее, что он хотел сказать.
– В ее заявлении сказано, что он столкнул ее с лестницы.
Воспоминания ударили, как волна. Голос отца, рвущийся в крик: «Ты мусор. Ни на что не годишься. Берешь мои деньги. Неблагодарная дрянь». Он тогда разъярился из-за того, что я попросила немного денег, чтобы сходить в кино. Я пыталась уйти, убежать из трейлера. Добежала до двери, даже выбежала на верхнюю площадку бетонных ступеней, ведущих к подъездной дороге – они были высокие, ведь дом стоял на склоне.
Он ударил меня сзади, отправив вниз по ступеням. Но на этом не остановился. Он пинал меня, пока я лежала внизу. Возможно, я бы не выжила, если бы сосед не услышал мои крики. Даже так я была на грани.
– Мэдс, – мягко позвал Нэш. В этом звуке не было вопроса, но он заключал в себе целый пласт не высказанного.
– Она в порядке?
Нэш не отпустил меня.
– Она провела неделю в больнице, но полностью восстановилась. Они заключили мировое соглашение, но все записи засекречены.
Мои зубы сжались так, что заболела челюсть.
– Он вышел сухим из воды. Немного денег и дальше живет, как ни в чем не бывало.
Но я знала, что женщина, на которую он поднял руку, будет жить с этим ужасом всю жизнь. Она никогда не посмотрит на лестницу прежними глазами. Она всегда будет оборачиваться, думая, не появится ли он снова.
– С тобой этого не случится, – твердо пообещал Нэш.
Глаза жгло, словно в них влили кислоту.
– Но он может сделать это с кем-то другим.
– Ты уверена, что тебе это по силам? – спросил Нэш, бросив на меня тревожный взгляд поверх утренней чашки кофе.
– Мне нужно хоть немного нормальности. И я соскучилась по Грей и Рен. Это пойдет мне на пользу. – Я спала ужасно плохо, вряд ли могла связать больше трех слов, но хотя бы появится отвлечение.
– Может, мне отвезти тебя? – предложил Нэш.
– Все нормально. Правда. И заодно обкатаю новые шины.
Нэш и Лоусон сдержали обещание. Сервис уже установил новые покрышки и даже доставил машину прямо к моему дому сегодня утром. Страховая компания возилась дольше, но процесс шел, а доброта маленького города выражалась в том, что мне вернули машину под честное слово, что счет будет оплачен. Я соскучилась по такому после жизни в Атланте.
Нэш нахмурился, уставившись в кофе.
– Напишешь мне, когда доедешь и когда будешь уезжать?
Я сдержала вздох. Не стоило поощрять эту чрезмерную опеку, но осознание, что она исходила из заботы, заставило уступить.
– Ладно.
Он подошел и поцеловал меня в лоб.
– Спасибо. Хорошо повеселиться. Нет ничего такого, чего бы я не сделал.
Я приподняла бровь.
– То есть можно голышом пробежаться по центру города на спор?
На его лице появилась дьявольская ухмылка.
– Это было всего один раз.
– Твой отец был не в восторге от звонка из полиции.
Нэш пожал плечами.
– Ночью – это не вызов. Настоящий адреналин – сделать это днем.
Я фыркнула.
– Думаю, клуб вязальщиц получил свой адреналин сполна.
– Эти дамы еще те шалуньи. Знаешь, что Дарлин до сих пор щиплет меня за задницу при встрече и говорит: «Если уж выставил, значит, поделись кусочком»?
Я прикрыла рот рукой.
– Да ну!
– Если бы я не уважал ее смелость, давно бы арестовал за домогательства.
Я покачала головой, но улыбнулась.
– Никогда теперь не смогу смотреть на нее прежними глазами.
– И не стоит.
Я взяла сумку со столешницы.
– Наслаждайся выходным. Только без пробежек нагишом.
Губы Нэша дрогнули.
– Постараюсь сдержаться.
Я махнула ему рукой и вышла к своему внедорожнику. Сев за руль, направилась к дому Грей на окраине города. Она жила в милом домике с одной спальней и потрясающим видом на озеро. Множество окон впускали этот вид почти в каждую комнату.
Остановившись перед домом, я заглушила двигатель и вышла. Поднялась по ступеням, чтобы постучать, но дверь распахнулась раньше, и Грей тут же заключила меня в объятия.
– Я так рада, что ты пришла.
Я сдержала гримасу – она попала по все еще болезненному ребру.
– Спасибо за приглашение.
– Заходи, заходи. Я только что достала киш из духовки.
– Ради всеобщего блага я готовить не стала, но купила пару пирожных в The Brew, – отозвалась Рен.
Я усмехнулась.
– Я же говорила, что могла сама что-то привезти.
Грей покачала головой.
– Это твой приветственный бранч. Нужно было принести только себя.
– Ну, с этим справилась.
– Мы устроились в гостиной, – сказала Грей.
Ее дом был полон тепла и личных мелочей. Семейные фото. Сувениры из поездок. Картины, которые, казалось бы, не сочетаются, но здесь смотрелись органично.
Грей накрыла на стол в гостиной: букет полевых цветов, льняные салфетки с вышивкой, красивая посуда. Мы перенесли блюда и напитки, устроившись на подушках на полу.
– У тебя самый уютный дом, – восхитилась я.
Она улыбнулась.
– Я тоже его обожаю. Как тебе дом Джордана?
Я взяла корзинку с выпечкой из рук Рен и выбрала булочку.
– Честно, после хорошей уборки все оказалось не так уж плохо. Да, старомодно, но все работает.
Уголки губ Грей дрогнули.
– Слышала, что у тебя появился сосед.
Я застыла, булочка замерла на полпути к губам.
– Не сосед. Нэш.
Улыбка Грей стала шире, она переглянулась с Рен.
