Текст книги "Дочь дьявола"

Автор книги: Кэтлин Крамер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Неожиданный громкий стук в дверь заставил Джереда вспомнить о суровой действительности.

Квинн порывисто села, прикрывая рукой грудь, и, сделав ему знак хранить молчание, спросила:

– Кто там?

– Пиквит!

Она негромко выругалась, досадуя на то, что их так не вовремя прервали.

– Он не очень удачно выбрал время. Скажи ему, чтобы убирался, – прошептал Джеред ей на ухо.

Он снова потянулся к девушке и принялся с такой страстью ласкать соски, что Квинн едва сдержала стон.

– Капитан, капитан! – все так же настойчиво твердил Пиквит.

Решив не обращать на него никакого внимания, Джеред закончил раздеваться и подмял под себя Квинн. Когда их тела соприкоснулись, он задрожал от едва сдерживаемой страсти и с бешено бьющимся сердцем прильнул к ее губам.

– Капитан, вспыхнула ссора!

Джеред насторожился: ссора?.. Может, начинается бунт? Эта мысль заинтриговала его.

– Я… я опасаюсь, что возникнут беспорядки, – не унимался первый помощник.

– Беспорядки? – обеспокоенно переспросила Квинн, которая боялась мятежа. – Минуту, Пиквит.

– Пусть подождет, – прошептал ей на ухо Джеред.

Однако на этот раз им двигала не страсть. Он хотел задержать Квинн, пока ситуация на корабле станет неуправляемой.

– Подождет? – Квинн словно окатили холодной водой; всю ее страсть как рукой сняло.

– Мы должны завершить то, что начали, – продолжал шептать Джеред, настойчиво пытаясь вновь возбудить Квинн.

– Нет! – она довольно грубо оттолкнула его от себя. – Я – капитан и обязана навести порядок.

Нисколько не смущаясь, Квинн направилась к креслу, на котором лежала ее обычная одежда.

Джеред даже не успел налюбоваться наготой девушки, как она быстро влезла в штаны и рубашку, сердито схватив в одну руку пистолет, в другую – кортик. Казалось, от ее женственности не осталось и следа. Квинн промчалась мимо Джереда, словно он был для нее пустым местом. В ее голове билась только одна мысль: восстановить на корабле порядок.

ГЛАВА 10

Воздух был наполнен гулом рассерженных голосов. Враждующие стояли лицом к лицу, почти касаясь друг друга коленями. С обеих сторон сыпались угрозы и оскорбления. Одни пираты были готовы пустить в ход дубинки; в руках у других зловеще поблескивали ножи. Все выглядели крайне разгневанными и готовыми на все. Однако Квинн не испугалась. Не колеблясь ни секунды, она подняла пистолет и нажала на курок, целясь поверх голов. Оглушительный звук выстрела разорвал воздух.

– О Боже!

От неожиданности пираты застыли словно статуи, затем медленно повернули головы в сторону капитана.

– Вы злые, вшивые, пьяные собаки! – Квинн стояла на палубе, широко расставив ноги, с развевающимися за спиной черными волосами, и сверлила их свирепым взглядом. – Помните! Статья первая, братва: каждый повинуется моему приказу!

– Они сейчас разорвут ее на части, – пробормотал себе под нос Джеред, увидев эту сцену.

Он замер на месте, внимательно наблюдая за происходящим и пытаясь разобраться в своих чувствах. Не этого ли ему хотелось? Вот она – месть: увидеть, как пираты сначала разделаются с Квинн, а затем перережут друг другу глотки.

«Господи, нет, только не это!» – подумал Джеред и был потрясен подобным открытием. Неожиданно для себя он понял, что больше не испытывает ненависти к Квинн и, возможно, никогда не испытывал.

– Статья пятая, – невозмутимо продолжала Квинн. – Тот, кто посмеет ударить другого, получит сорок ударов плетью по голой спине.

Она уже знала, что овладела ситуацией: пираты заметно притихли.

– Ну, я жду!

«Кем бы ни была Квинн, она изумительна», – подумал Джеред.

– Ты! – Квинн указала дулом пистолета на невысокого человека с деревянной ногой, одетого во все черное. – Рингроуз, что все это значит?

Рингроуз неуверенно шагнул вперед, чуть не споткнувшись о чью-то вытянутую ногу, но не проронил ни слова.

– Статья девятая. Напомнить тебе? – тоном, не терпящим возражения, Квинн процитировала: – «Никто не должен драться на борту корабля. Все ссоры заканчиваются на берегу при помощи шпаги или пистолета».

Она в упор посмотрела на Рингроуза, как бы обещая не наказывать его, если он все объяснит.

– Мы играли в кости. А Бартоломью и Снид стали жульничать.

– Нет! – возразил рыжебородый пират.

– Да, да, Снид! – выступил вперед мускулистый чернокожий разбойник.

– Нет, Биг Бен!

– Да, и еще раз да! – воскликнул негр, выхватывая из-за пояса кинжал. – Он – лжец и мошенник, капитан.

Ссора вспыхнула вновь; пираты разделились на два лагеря.

– Молчать! – пронзительно крикнула Квинн.

Она медленно, с кошачьей грацией принялась прохаживаться взад-вперед перед возбужденной толпой, пока все не успокоились.

– Так, это уже лучше, – Квинн откинула назад голову. – Ты утверждаешь, Рингроуз, что вы играли в кости и…

– И… и этот парень с захваченного корабля, он… он полез в карман и заменил игральную кость. Я видел это собственными глазами, я видел.

– Бартоломью и Снид пользовались этой костью, чтобы надувать нас, – пробасил негр по имени Биг Бен.

Квинн подошла к подозреваемым в мошенничестве.

– Отвечайте, виновны вы или нет? – строго спросила она.

«Само спокойствие!» – восхищенно подумал Джеред. Вряд ли он сам смог бы лучше управлять ситуацией. Что касается Бартоломью, тот и раньше был нечист на руку. Поэтому Джеред подозревал, что его обвиняют не напрасно. Что ж, Бартоломью теперь сам себе хозяин: он по доброй воле стал пиратом.

– Я невинен, как младенец, – пожал плечами Бартоломью, взглянув на Джереда, словно ожидая, что тот вступится за него.

– Он лжет! – раздался нестройный хор голосов.

– Он спрятал игральную кость в карман, спрятал! – тараторил Рингроуз.

– Так, в карман, – повторила Квинн, глядя прямо в глаза Бартоломью, но тот не спешил признаваться. – Выверни его, – приказала она. – И мы положим этому конец.

– Что сделать? – раздраженно переспросил Бартоломью, стараясь избежать ее взгляда и выдавая себя этим с головой.

– Я сказала вывернуть карманы, – чуть громче повторила Квинн, заметив колебания Бартоломью, и приставила кортик к его ноге. – Немедленно.

Бартоломью испуганно посмотрел на капитана, потом – куда-то в море, затем опять – на Квинн. Джеред уже решил, что его бывший матрос сейчас с перепугу бросится за борт, но тот уже полез в карман и достал оттуда игральную кость.

– Что ж, Рингроуз, ты обвинил, тебе и доказывать.

Вытянув деревянную ногу, Рингроуз неловко опустился на колено и принялся подбрасывать игральную кость. По мере того как выпадало одно и то же число, его торжествующая улыбка становилась все шире и шире.

– Шесть!

– Итак, – Квинн с силой вонзила кортик в деревянную палубу. – Что теперь вы скажете? Снид? Бартоломью?

В ту же минуту оба пирата упали перед ней на колени, словно это была не стройная девушка, а какое-то свирепое чудовище, и заплетающимися от страха языками стали умолять о прощении. Они уверяли капитана, что это просто невинная шутка, что им стало скучно и понадобились лишние деньги для того, чтобы купить ром, когда корабль наконец причалит к берегу…

– О, пожалуйста! Пощади, капитан Тийч! – забыв о гордости, едва не плакал Снид.

Джеред с интересом наблюдал за происходящим, понимая, что сейчас всем станет ясно, что же представляет собой капитан Квинтина Тийч. Проявит ли она слабость или покажет характер? Будет ли она снисходительна или накажет провинившихся? Что ее ждет: восхищение, уважение или… презрение, команды?

– Статья седьмая. «Если кто-нибудь обманет остальных хотя бы на доллар или ограбит другого на борту корабля, ему отрежут нос и уши и…», – Квинн перевела взгляд с Бартоломью на Снида.

– Нет! – истошно заорали насмерть перепуганные пираты.

Джеред знал наизусть каждую статью этого кодекса. Интересно, как поступит Квинн? Неужели, действительно, накажет их?

«Что же ей еще остается делать, – подумал Джеред. – Закон есть закон». Правда, в его голове как-то не укладывалось, как может такое нежное создание хладнокровно искалечить этих людей.

Квинн поймала взгляд Джереда и словно прочла его мысли. Безусловно, усмехнулась она про себя, он ждет, что она проявит слабость и тем самым сдаст свои позиции. Квинн не могла допустить подобного. Если это означает, что Джеред сочтет ее жестокой, что ж, быть посему. Но прежде всего она – капитан и обязана быть сильной. Тем не менее что-то дрогнуло у нее внутри, когда она отдавала приказ.

– Уильям Снид и Джек Бартоломью! Согласно статье седьмой вы будете помечены именно таким образом. С этого момента все будут знать, что вы нарушили законы братства, – произнесла она дрожащим голосом. – Быть посему.

Квинн кивнула Биг Бену, чтобы тот привел приговор в исполнение.

Вздернув подбородок и расправив плечи, она стойко смотрела, как отлетели носы и уши Снида и Бартоломью; ни один мускул не дрогнул на ее лице при виде заструившейся из ран крови. Да, Квинн Тийч вела себя как настоящий капитан.

И только оказавшись в своей каюте, девушка дала волю чувствам. Уткнувшись в изголовье кровати, чтобы снаружи никто не услышал ее, она, наконец, разрыдалась.

ГЛАВА 11

В длинной белой ночной рубашке с распущенными по спине волосами Квинн сидела в кресле, поджав под себя ноги, и смотрелась в маленькое зеркальце. На душе у нее было тревожно. То, что она сделала сегодня с двумя провинившимися пиратами, заставляло ее чувствовать себя каким-то монстром, безжалостным и жестоким. Не такой ли представляется она Джереду Камерону, думала Квинн, глядя на свое отражение.

Она внимательно всматривалась в это молодое привлекательное лицо, обрамленное темными волосами; в эти большие серые глаза, полные губы, высокие скулы, волевой подбородок. Это было лицо повзрослевшего раньше времени человека, во взгляде которого застыла мука.

– Я терзаюсь? – вслух произнесла Квинн, пытаясь опровергнуть это. – Нет. Я – капитан корабля; пиратка, свободная, как ветер; женщина, у которой есть все, что она пожелает. Я вполне счастлива.

«По крайней мере, была таковой, – с горечью подумала Квинн, – пока не появился Джеред Камерон». Господи, какой простой казалась ей раньше жизнь! Соблюдай законы пиратов, не отлынивай от работы, ешь и спи! Океан и товарищеские отношения необузданного братства – вот все, что ей было нужно.

Сейчас Квинн находилась в полном смятении, совершенно не уверенная в том, чего она действительно хочет. Она вдруг перестала понимать, что хорошо и что плохо.

«Это он во всем виноват», – хотелось закричать ей. Он причина ее несчастий. Из-за него она впервые засомневалась в правильности своего поступка и чуть было не проявила женскую слабость, а теперь чувствовала себя брошенной и совсем одинокой…

– О Боже мой! – вырвалось у нее. – Что я за человек?

Квинн в сердцах швырнула зеркальце на пол, и оно разбилось на сотни осколков. Потом она еще долго лежала в кровати, натянув одеяло до самого подбородка и без конца задавая себе этот вопрос.

Квинн устало закрыла глаза и вдруг явственно увидела перед собой картину сражения: грохот пушек, грабежи, омытые кровью палубы; она слышала крики раненых; повсюду валялись трупы. Это смутило и потрясло ее. Вопросы роились у нее в голове, вопросы, которые шли вразрез с преданностью отцу и пиратскому братству.

Перед мысленным взором Квинн проплывали лица безвинно погубленных людей. Застывшие на них осуждение и боль бередили ее душу и тревожили пришедший, наконец, долгожданный сон.

– Нет! Нет! – вскрикивая, металась на постели Квинн.

Стоя на пороге каюты, Джеред некоторое время наблюдал за девушкой. Да, сегодняшний вечер, судя по всему, явился для нее тяжелым испытанием. Все-таки, несмотря ни на что, она – слабое нежное создание, напомнил себе он.

Джереду захотелось утешить Квинн, прогнать прочь ее тревожные сны.

– Квинн, Квинн.

Он приблизился к кровати и окинул ее внимательным взглядом. Квинн показалась ему самой красивой девушкой на свете.

Ее волосы разметались по подушке как роскошный темно-коричневый бархат; густые черные ресницы отбрасывали на щеки легкие тени; полные розовые губки были полураскрыты, словно для поцелуя. Нежный овал лица и точеный носик делали Квинн необычайно женственной. Спящая, она казалась такой мягкой, покладистой… Трудно себе представить, что совсем недавно Квинн была решительной и непреклонной, способной управлять целой оравой разъяренных пиратов. Не каждый мужчина справится с такой ситуацией.

Джеред с такой ясностью представил эту сцену, словно все опять происходило у него на глазах; взбунтовавшийся экипаж и неустрашимая, великолепная, опасная Квинн Тийч, капитан пиратов… Он больше не мог бороться с искушением и дотронулся до ее шелковистых волос.

– Квинн…

Девушка что-то пробормотала во сне и шевельнулась. Присев на край кровати, Джеред жадно пожирал глазами ее лицо, впитывая в себя каждую его черточку, каждый изгиб. Ему всегда нравились женщины типа Квинн. Он знал, что никогда не будет скучать с ней. При других обстоятельствах Джеред непременно отдал бы ей свое сердце и связал с ней судьбу. Он даже улыбнулся от этой мысли, представив Квинн в приличном обществе…

В это время девушка открыла глаза.

– Что?..

На какое-то мгновение Квинн показалось, что на кровати сидит один из пиратов. Она отпрянула назад, потом быстро взяла себя в руки.

– Джеред Камерон…

– Я не мог не прийти, – серьезно сказал он.

Квинн ожидала столь привычных упреков с его стороны. Ладно, пускай обвиняет ее…

– Я должна была наказать этих двоих…

– Я знаю. Между прочим, Бартоломью всегда был у меня как бельмо на глазу, – успокаивающе прошептал Джеред.

Он сам был капитаном и хорошо знал, что иногда приходится проявлять жестокость. Этого требовали и морские законы: для поддержания порядка на корабле матросы подвергались наказанию за малейший проступок. Квинн Тийч могла обойтись с виновными еще более сурово, могла даже повесить их на рее. На торговых судах матросов могли избить, привязать к килю корабля, а то и просто выбросить за борт. Джеред знал о подобной жестокости не понаслышке. Что же говорить о пиратских кораблях?! Шел век варварства, пыток, позорных столбов и виселиц.

Квинн даже села в кровати, удивленная словами Джереда и мрачным выражением его лица. Интересно, о чем он сейчас думает? Понимает ли ее состояние? Впрочем, какое это теперь имеет значение: что сделано, то сделано.

– А Снид был у меня как бельмо на глазу, – пробормотала она, каждой клеточкой своего тела ощущая его близость.

Запах моря смешался с ароматом кожи Джереда и ласково щекотал ее ноздри. Квинн помнила его ласки, его поцелуи. Где-то внизу ее живота притаилась сладкая ноющая боль. Девушка откинулась на подушки, одновременно желая и опасаясь нового прилива страсти.

– Джеред… – она так хотела, чтобы он понял ее. – Я…

– Тс-с…

Приблизившись к губам Квинн, Джеред приник к ним жадным поцелуем, который разжег в ней безумную страсть. На какое-то время весь мир перестал существовать для нее, были только его руки, его ненасытные губы. Квинн обвила шею Джереда и прижалась к нему, с удовольствием ощутив силу и жар его крепкой груди.

Осевшим от желания голосом он произнес ее имя, разом отбросив все свои сомнения и опасения. Есть только они двое, все остальное – потом…

Струящийся через иллюминатор мягкий свет луны отражался в карих глазах Джереда, превращая их в расплавленное золото.

С нежностью в голосе он прошептал:

– Я хочу тебя. Нас прервали сегодня вечером…

По выражению его лица было ясно, что Джеред собирался продолжить любовную игру и завершить ее.

Квинн блаженствовала, распластавшись на кровати, когда он принялся ласково гладить ее волосы, и мысленно твердила только одно: «Пусть это никогда не кончается, пусть продолжается вечно».

Между тем Джеред ловко расстегнул на ней ночную рубашку, спустил ее с плеч, затем, точно что-то подстегнуло его, торопливо отбросил прочь. Квинн застонала, когда он принялся руками ласкать упругие холмики ее грудей.

– Насколько я помню, мы уже делали это, – прошептал Джеред, целуя теплую ложбинку, – и это… – он обвел языком ее розовый сосок.

– О-о! – выдохнула она, охваченная желанием.

Джеред подумал о том, что хотел ее с самой первой их встречи. Сейчас его страсть была вдвое сильнее, невзирая на то, кем являлась эта девушка и что она сделала. Возможно, овладев Квинн, он надеялся залечить свои раны? Как бы там ни было, Джеред с удовольствием ощущал ее нежное тело под своими сильными руками.

– Квинн…

Быстро сбросив одежду, он прижался к ней, скользнув пальцами по упругому животу и продвигаясь еще ниже, к нежным шелковистым завиткам.

– Знаешь ли ты, как ты красива и соблазнительна? – натянуто засмеялся Джеред. – Ну конечно, знаешь. Ты сводишь мужчин с ума, – неожиданно он почувствовал горечь и обиду. – Ты крадешь их сердца так же легко, как отбираешь у них корабли.

Квинн вздрогнула от этого напоминания, но потом твердо решила, что не позволит прошлому испортить столь прекрасное настоящее.

– Если бы я знала тогда то, что знаю теперь, я бы никогда не ступила на твой корабль. Ты должен мне верить.

И в этот момент Джеред, действительно, верил Квинн, возможно потому, что сильно желал ее. Что ж, если он – глупец, то так тому и быть. Негромко чертыхнувшись, Джеред прижал руку девушки к своей твердой, возбужденной плоти. Будь он проклят, если прошлое помешает ему овладеть ею.

– Капитан… – она прямо посмотрела в глаза Джереду. – Я все возмещу тебе, если смогу. Позволь только мне попытаться сделать это, – прошептала Квинн, смело лаская его.

– Ты никогда не сможешь исправить того, что уже сделала, – негромко произнес Джеред, вздрагивая от ее прикосновений. – Но, возможно, ты заставишь меня забыть об этом на какое-то время.

Страсть – вот благословенное забвение всех прошлых бед, страсть, вновь утверждающая жизнь. Джеред наклонился и приник к губам Квинн долгим поцелуем.

Она выгнулась дугой, касаясь заостренными, отвердевшими от желания сосками его груди, вся дрожа от охватившего ее возбуждения.

«О, эта красавица управляет телом мужчины так же искусно, как и бросает кинжалы в живую мишень, – с некоторым раздражением подумал Джеред. – Интересно, сколько же любовников было у Квинтины Тийч?»

Эта мысль пробудила в нем ревность, но волшебство ее рук прогнало прочь враждебное чувство. Он хотел Квинн, и все остальное было сейчас неважно.

Заметив боль в глазах Джереда, Квинн внезапно осознала, как уязвимы мужчины, когда они страстно желают женщину. Она чувствовала свою власть над ним и даже улыбнулась при мысли об этом. Возможно, со временем ей удастся убедить его стать пиратом.

Они лежали рядом, соприкасаясь обнаженными разгоряченными телами, целовали и ласкали друг друга. Руки Джереда заставляли ее стонать и трепетать от удовольствия, но она еще сдерживала себя, боясь отдаться ему без остатка, чтобы не повторить печальных ошибок прошлого.

– Какой восхитительный кинжал, – едва слышно проговорила Квинн.

Повинуясь порыву страсти, она обхватила пальцами его твердую плоть и принялась водить ею по ложбинке между своих грудей. Из горла Джереда вырвался сдавленный стон.

– О Боже, Квинн!

Джеред почти потерял над собой контроль. Он хотел ее сейчас, немедленно… Сердце неистово колотилось у него в груди. Накрыв Квинн своим телом, Джеред медленно вошел в нее, и она с готовностью приняла его, подавшись ему навстречу.

– О-о-о! – застонал Джеред, закрыв глаза от удовольствия, чувствуя, как по телу прокатываются волны наслаждения.

– Ты сдаешься, капитан? – полушутя, полусерьезно спросила Квинн, дугой выгибаясь под ним.

– Да…

В этот момент он готов был обещать все что угодно за то наслаждение, которое она доставляла ему. Джеред с головой окунулся в водоворот страсти и желал, чтобы это длилось вечно.

Квинн превратилась под ним в нежный огонь, в цветок, распускающийся от его прикосновений. Нежность к ней переполняла сердце Джереда, и от былой горечи не осталось и следа.

– Одно целое, – прошептала Квинн, прижимаясь щекой к лицу Джереда; наконец-то закончилось ее одиночество.

От его безумной страсти у нее даже перехватило дыхание. Квинн казалось, что на нее одна за другой накатываются огромные волны, не давая опомниться. Обхватив Джереда руками и ногами, она двигалась вместе с ним в неистовом, чувственном танце. Ее тело таяло от избытка чувств, ее сердце сгорало от любви. Ей хотелось залечить нанесенные ему раны. Если бы они смогли забыть прошлое! Если бы Джеред поверил и полюбил ее! Господи, возможно ли это? Сердце подсказывало Квинн, что да, возможно.

Когда сладострастное волшебство, наконец, закончилось, Квинн прижалась к Джереду и, поглаживая его плечи и спину, попросила:

– Не уходи. Останься на ночь.

Джеред убрал у нее со лба влажные волосы.

– Остаться?

Да, а что он скажет Эпплгейту и Люсьену? Тем не менее Джеред даже не двинулся, чтобы подняться с постели.

– Хорошо, – подумав, кивнул он.