Текст книги "Дочь дьявола"
Автор книги: Кэтлин Крамер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 25
Они почувствовали запах земли задолго до того, как она показалась на горизонте. Ветер донес тонкий аромат густо покрытой лесами и болотами местности. Еще немного, и можно будет рассмотреть густой ковер из мха и вечнозеленых деревьев.
– Северная Каролина, кап. Мы дома.
– Дома…
Джеред жадно вглядывался в обманчиво спокойный берег. Несмотря на то, что эта земля казалась довольно мирной, ее бескрайние густые леса буквально кишели враждебно настроенными по отношению к белым индейцами; на юге здесь орудовали пираты, а севернее океан бороздили англичане. Тем не менее на свете не было другого места, где бы Джереду сейчас хотелось очутиться. Наконец-то они дома, несмотря на все препятствия и трудности.
Путешествие, действительно, оказалось рискованным и опасным. Джереда постоянно терзала мысль о том, что Черная Борода вот-вот обнаружит их отсутствие и ринется в погоню. Помимо этого на корабле остро ощущалась нехватка провианта и пресной воды, а малочисленность команды и постоянно штормящее море добавили напряжение уже и так измотанным нервам капитана. Временами Джеред полагал, что гибель неминуема, но им все-таки удалось выжить и добраться до места.
Однако здесь их подстерегала другая опасность в виде обширных песчаных отмелей, которые тянулись вдоль всего побережья Северной Каролины и выступали далеко в океан: Это место получило печальную известность как «кладбище Атлантического океана». Около мыса Хаттераса, к которому они сейчас приближались, отмели были особенно опасны, поэтому Джеред сам встал за штурвал, осторожно направляя корабль к устью реки Памлико.
Наконец «Ветер странствий» благополучно вошел в бухту с одноименным названием. Только после этого Джеред облегченно вздохнул.
– Скажи нашей многострадальной команде, что мы скоро причалим.
– Есть, капитан, – отсалютовал Эпплгейт, но не спешил уходить, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. – Кап, кап, я разговаривал с Хуаном… – он дернул Джереда за рукав, – ну… о подробностях того пиратского нападения. Мальчишка говорит…
Джеред нетерпеливым жестом стряхнул руку Эпплгейта и, глядя ему прямо в глаза, жестко сказал:
– Я уже услышал от него все, что нужно.
Джеред старательно избегал разговоров на эту тему не только с испанским юнгой, не желая и от Эпплгейта выслушивать слова в защиту Квинн Тийч. Даже несмотря на то, что она спасла мальчишку, она – пиратка, и довольно об этом…
– Но, кап, – недоуменно покачал головой Эпплгейт, удивленный странным поведением своего капитана. – Когда ты будешь говорить с губернатором Иденом о… о необходимости преследования пиратов и справедливом возмездии за их злодеяния, тебе необходимо обязательно рассказать о помощи Квинн мальчику и… и ее не повесят.
– Ты считаешь, что она заслуживает отмены смертного приговора?
«Да, Эпплгейт явно неравнодушен к этой ведьмочке», – подумал Джеред. Когда-то и он пленился ее красотой, и к чему все это привело? Квинн заманила его в свои сети, сожгла на костре желания, лишила разума и, в конце концов, подло предала. Нет, больше это никогда не повторится.
В глазах Эпплгейта загорелся огонек надежды.
– Почему же… да… Отмена приговора будет…
Джеред так резко крутанул штурвал, что корабль даже свернул с намеченного курса.
– Квинн должна получить по заслугам. И будь она проклята! – прорычал он, давая понять, что разговор на эту тему окончен. – Кстати, присмотри за мальчиком. Я оставляю его на твое попечение.
Как только «Ветер странствий» занял место среди других трехмачтовых кораблей, спустили паруса, бросили якорь и начали готовиться к высадке на берег. Люсьен и Эпплгейт, словно нетерпеливые школьники, готовые в любую минуту перейти от скучных уроков к шалостям, проворно перепрыгнули через поручни и первыми оказались в баркасе. За ними последовали Хуан и еще двое матросов. Подняв весла, Люсьен постучал ими о борт лодки.
– Капитан! Капитан!
Однако Джеред не спешил. Он хотел как следует заполнить судовой журнал, чтобы не было недоразумений по возвращении в порт. Дрожащей от напряжения рукой Джеред сделал последнюю запись:
«Поставил корабль в Памлико-Саунд 12 августа сего года. Главная задача – встретиться с губернатором Иденом. Цель – организовать преследование и поимку пирата по кличке Черная Борода и его дочери».
Сунув судовой журнал под мышку, Джеред присоединился к ожидавшей его в баркасе команде.
В порту стоял невообразимый шум. Разгружались корабли, прибывшие из южных стран с сахаром, пряностями и ромом и с предметами роскоши – из Европы. Одновременно загружались суда, которые должны были везти рис и индиго через Атлантический океан. Матросы проворно сновали туда-сюда, перетаскивая тюки, бочки, ящики.
Джеред наблюдал за бурлящей жизнью порта со все возрастающим раздражением, живо вспомнив собственное неудачное плавание. Он пожал плечами, надеясь, что получит удовлетворение, когда сведет с пиратами счеты.
– Вот и причал, капитан.
Люсьен надежно привязал баркас и улыбнулся Джереду. В это время его внимание привлек громкий смех, доносившийся из многочисленных трактиров, расположенных на прилегающей к пристани улице. Здесь вовсю веселились моряки, солдаты, купцы и пираты, забыв о существующих между ними различиях.
Вдоль реки тянулись пакгаузы, магазины и конторы. Над многими зданиями развевались британские флаги. Со всех сторон слышалась разноязычная речь: английская, французская, испанская, немецкая. Встречались также жители Индии и африканцы.
Рыночные ряды, ломившиеся от зрелых апельсинов, манго и лимонов, напомнили Джереду Нью-Провиденс. Здесь же продавалась ветчина, говядина, живые куры со связанными крыльями и лапками. Дальше тянулись прилавки с устрицами, крабами и омарами. По уверению продавца целебных трав, его снадобья могли вылечить все: от бессонницы до бородавки. Заметив прилавок с винами, ромом и бренди, Джеред остановился, чтобы пропустить рюмочку.
– Эпплгейт, Люсьен, отдыхайте в свое удовольствие, а я тем временем займусь делами, – дружелюбно разрешил он своей команде, – но до заката солнца вы должны обязательно вернуться на корабль. Я буду там.
– Есть, капитан.
Все разбрелись кто куда. Эпплгейт, помня приказ Джереда присматривать за Хуаном, послушно заковылял вслед за мальчишкой.
Оказавшись в одиночестве, Джеред стал пробираться по многолюдной узкой улочке, заполненной со всех сторон работягами, рабами и слугами, делающими покупки для своих хозяев. Довольно однообразную общую картину несколько оживляли ярко одетые женщины в пышных юбках и мужчины в мундирах с золотыми пуговицами и в париках.
Джеред с удовольствием вдыхал давно забытый аромат лошадиного пота и кожи. Несмотря на то, что у него было не так уж много денег, он не удержался и нанял блестящий черный экипаж, который быстро доставил его к резиденции губернатора. Великолепие этого здания противоречило заявлениям губернатора о бедности Северной Каролины. Судя по всему, ему самому удавалось жить в роскоши.
Говорили, что губернатор Иден довольно снисходительно относился к пиратам. Скоро Джереду предстояло самому убедиться в справедливости этих утверждений.
Правда, порядки в колонии были довольно жестокими. За многие преступления полагалась смертная казнь, а ворам выжигали на лице букву «В». Здесь частенько устраивались суды над ведьмами и забивались насмерть камнями провинившиеся. В городе почти на каждом шагу встречались преступившие закон и поплатившиеся за это. Прямо на площади, перед резиденцией губернатора, Джеред увидел пригвожденного к столбу человека. На долю секунды ему показалось, что это Черная Борода. Но даже убедившись, что это не так, он не смог избавиться от охватившей его тревоги.
У входа Джереда встретил толстяк в ярко-красной ливрее со множеством пуговиц и в белом парике. Окинув презрительным взглядом заросшее щетиной лицо капитана и его выцветшую поношенную одежду, он сразу отказал ему во встрече с губернатором.
– Губернатора здесь нет.
– Нет?
Что-то в поведении толстяка показалось Джереду подозрительным. Он понял, что ему лгут, поэтому, не раздумывая, оттолкнул его в сторону.
– Мне придется самому убедиться в этом.
Джеред смело двинулся вперед, с любопытством разглядывая дубовый паркет, хрустальные люстры, стулья, обтянутые кожей и бархатом, роскошные ковры, серебряные и медные подсвечники. Во второй комнате, которая, очевидно, служила кабинетом, за дубовым столом восседал губернатор Иден, собственной персоной. Перед ним лежала кипа документов, которые он старательно просматривал, перекладывая с места на место.
Услышав тактичное покашливание Джереда, губернатор, наконец, оторвался от бумаг и удивленно поднял брови.
– Кто вы, черт побери?
– Джеред Эйвери Камерон, сэр. Я – капитан недавно пострадавшего от нападения пиратов «Ветра странствий». Мое судно направлялось в Голландию с грузом риса и индиго на борту.
– «Ветер странствий», – довольно равнодушно повторил губернатор. – Пираты…
– Да, пираты, – Джеред протянул судовой журнал. – В частности, Черная Борода.
– Черная Борода?
«Можно подумать, что он никогда не слышал этого имени», – с раздражением подумал Джеред, но вслух сказал:
– Да, Черная Борода, – он положил перед губернатором судовой журнал и открыл первую страницу. – Здесь все подробности.
– Понимаю, – Иден откинулся на спинку стула. Если ему и не терпелось прочитать записи, то он никак не показывал это. – Весьма печально.
Кровь бросилась в голову Джереда.
– О, да! – с сарказмом воскликнул он. – Особенно для тех, кто лишился жизни.
Джеред одного за другим перечислил погибших, затем, стараясь сохранить самообладание, поведал губернатору всю историю, опустив лишь подробности своих любовных отношений с дочерью вожака пиратов.
Иден сочувственно кивал, размышляя о чем-то своем. Казалось, он целиком был на стороне пострадавших. Поэтому Джеред оторопел от неожиданности, когда губернатор сказал:
– Вам, разумеется, хорошо известно, капитан Камерон, что купля-продажа товара с перевозкой через океан – очень рискованное предприятие.
– Я знаю, но…
– Таким образом, именно вы, как владелец корабля и капитан, несете ответственность за нанесенный ущерб и потери.
С этими словами губернатор закрыл лежащий перед ним журнал, так и не прочитав ни единой строчки.
– Да, но пираты, – продолжал настаивать Джеред. – У меня есть один из потерпевших, который расскажет…
– Пираты – это совершенно другая проблема, – оборвал его Иден. – Согласно акту 1699 года пиратство карается смертью. Если, конечно, удастся схватить морских разбойников, – добавил губернатор, стряхивая пылинку с рукава своего мундира.
– В таком случае помогите мне собрать экспедицию на Нью-Провиденс, чтобы переловить всех негодяев и в конце концов вздернуть на виселицу Черную Бороду, – быстро проговорил Джеред.
– Нет, нет, нет, – замотал головой Иден. – Это просто невозможно. У нас не наберется достаточного количества кораблей, – однако, заметив раздраженный взгляд капитана, он добавил: – Разумеется, если Черная Борода появится в одном из наших портов, мы проследим, чтобы он получил по заслугам. Но что касается того, чтобы гоняться за ним по всему земному шару, то об этом не может быть и речи.
«Не может быть и речи», – горько усмехнулся про себя Джеред. Конечно, если учесть, что губернатор, несомненно, имеет огромную выгоду, позволяя пиратам безнаказанно рыскать по морям и грабить корабли.
– В таком случае, сэр, я соберу собственную экспедицию. Всего хорошего!
Джеред резко повернулся и вышел из кабинета, с силой захлопнув за собой дверь.
– Хорек! – в сердцах вырвалось у него.
Вскоре Джеред убедился, что губернатору Идену как нельзя лучше подходит это прозвище. Он еще долго бродил по городу, расспрашивая купцов и шкиперов, беседуя с матросами, и выяснил немало интересного. Оказывается, несмотря на то, что большинство колоний решительно выступали против пиратов, защищая законный бизнес, Чарльз Иден гостеприимно встречал этих подонков, оправдываясь тем, что Северная Каролина очень бедна и нуждается во всех видах торговли.
Судя по всему, пираты привозили в Южную и Северную Каролину деньги: дублоны из Испании, шиллинги, гинеи и кроны из Англии, луидоры из Франции и дукаты – из Дании. Кроме того, свои товары они продавали намного дешевле, чем те, кто торговал законным путем. Ром, сахар, хлопок, патока, табак, полотно, кружева, вино, пряности – вот всего лишь небольшой список того, что перекочевывало с пиратских кораблей на прилавки колонистов.
– Некоторых из морских разбойников даже принимают в лучших домах как настоящих джентльменов, – пожаловался Джереду дородный британский купец. – Но самое омерзительное – это то, что в королевском флоте ее Величества нашлись такие, которые научились с большой выгодой для себя ладить с этими головорезами.
– Пираты совершенно разорили нас, – сетовал другой купец.
Он поведал Джереду обо всем, что здесь произошло в его отсутствие. Оказывается, даже военные моряки научились извлекать выгоду из страха купцов перед пиратами, конвоируя купеческие суда за двенадцать с половиной процентов от общей стоимости груза.
– Когда мы стали жаловаться на этот грабеж, они предложили перевозить товары на своих судах. Однако подобные услуги обошлись бы нам еще дороже. Разумеется, пираты не посмели бы напасть на военный корабль, но все же…
– Военные корабли тоже не атакуют пиратов, – сухо заметил Джеред.
– Разумеется! Пираты нападают только на незащищенные суда, – воскликнул один из купцов.
Джеред выяснил из этих разговоров, что ситуация все ухудшается. За последние несколько месяцев практически не осталось ни одного корабля, на который бы не напали пираты. Этому в полной мере способствовали продажность властей, непомерные аппетиты губернатора. Алчность Идена и его окружения была сравнима разве что с жадностью самих пиратов. Что ж, он, Джеред Камерон, полон решимости начать беспощадную борьбу с этими подонками.
Возвращаясь назад, к докам, Джеред мысленно обдумывал дальнейший план действий: он отремонтирует корабль, поставит дополнительные пушки, соберет надежную боеспособную команду и сыграет с Черной Бородой по его же правилам, он…
– Пожар! Пожар!
Казалось, что одновременно кричат сотни людей. Все, кто находился на пристани, с тревогой смотрели в сторону моря.
Прервав свои размышления, Джеред взглянул в том же направлении: на воде полыхал огромный, факел. Воздух наполнился запахом дыма; объятые пламенем, трещали и падали мачты и паруса. Это был настоящий ад, который живо напомнил ему другой пожар, другой корабль…
Неожиданно в душе Джереда шевельнулись смутные подозрения. Прочитав про себя молитву, он со всех ног бросился к берегу и, прыгнув в баркас, стал грести что есть мочи. О Боже! Объятый ужасным пламенем корабль оказался его собственным!
ГЛАВА 26
Прислонившись к стволу пальмы, Квинн до боли в глазах всматривалась в бескрайнюю гладь синего сверкающего океана, словно он мог вернуть Джереда обратно.
«Я больше никогда не увижу его», – с горечью думала Квинн, тоскуя о прошедших счастливых днях. Джеред забрал свой корабль и вернулся к прежней жизни, забыв о ней и о любви, которая, как искра, пробежала между ними.
«Джеред не вернется, – говорила себе Квинн. – Какой смысл надеяться на это?..» И все же она продолжала жадно вглядываться вдаль.
Со времени побега Джереда прошло сначала два дня, потом – три, четыре, неделя, две… И внутри Квинн поселилась глухая ярость: на себя, на отца, на пиратов, на Джереда Камерона, да, и на него тоже. Квинн не плакала. Ее отчаяние было сильнее слез. Она только чувствовала внутри пустоту и одиночество.
Квинн больше не ощущала себя частицей пиратского братства, несмотря на то, что постоянно находилась среди этих людей. Она словно отстранилась от них, с недоумением взирая на нескончаемые попойки и потасовки, в которых эти негодяи большей частью получали свои шрамы и увечья. Самым ужасным было то, что и Квинн погрязла в этой жизни, больше походившей на прозябание.
Даже остров утратил для нее былое очарование. Запах цветов, радовавший Квинн тонким ароматом, теперь казался слишком приторным; солнце, которое раньше ласкало своими лучами, теперь нещадно палило ее кожу. Квинн возненавидела даже песок, за то, что он попадал ей в нос, рот, забивался между пальцами босых ног. Морской ветер стал слишком соленым, а воздух казался невыносимо влажным.
– О! – Квинн даже вскрикнула от боли, когда морская раковина неожиданно ударилась о ее руку.
Оглянувшись, девушка увидела своего любимца. Капитан Генри Морган, бормоча что-то себе под нос, принялся отплясывать матросский танец, которому научили его пираты.
– Хочешь развеселить меня? – печально улыбнулась Квинн. – Если ты действительно хочешь, чтобы я была счастлива, найди способ вернуть Джереда.
Услышав это имя, обезьянка склонила голову набок и, словно понимая, о чем идет речь, схватила девушку за руку и потянула за собой. Когда они пришли к лагерю пиратов, Капитан Генри Морган остановился на берегу как раз напротив того места, где раньше покачивался на волнах «Месть Черного Ангела».
– Да, я знаю. Он уплыл на моем корабле.
«Нет, на своем», – мысленно поправила себя Квинн, ясно представив Джереда, гордо стоящего у штурвала «Ветра странствий». Что ж, где бы он сейчас ни находился, она желает ему удачи…
– У меня просто сердце разрывается на части, когда я вижу, как ты страдаешь по этому желтоволосому морскому псу. Слоняешься с унылым видом по острову, точно похоронила кого-то, каждой ночью исчезаешь бог знает куда!
Квинн даже не повернулась, чтобы взглянуть на отца. Она еще слишком злилась на него и частично обвиняла в исчезновении Джереда.
– Я всего лишь хочу побыть одна и подумать.
– О чем?
– О многом, – неохотно ответила Квинн.
– Ба! Только не лги мне, дочка! Ведь я не дурак. Ты думаешь о нем.
Не слишком деликатничая, Черная Борода обхватил дочь за плечи и резко повернул к себе лицом. Он долго сверлил Квинн взглядом серых глаз из-под густых кустистых бровей, но не стал укорять, а наоборот, смягчился, заметив ее бледность, впалые щеки, припухшие от слез веки и темные круги под глазами. Казалось, Черная Борода прекрасно понимал состояние дочери и хотел как-то помочь ей.
– Этот капитан – не единственная рыба в океане, – усмехнулся он, осторожно вытирая ее перепачканную чем-то щеку.
– Джеред создан для меня, – упрямо сказала Квинн.
Она подняла голову и, с удивлением прочитав заботу в глазах отца, торопливо отвела взгляд.
– Я найду тебе другого, – пират прижал дочь к своей широкой груди, до глубины души тронутый ее страданиями. – У меня было четырнадцать жен. Поверь, все женщины одинаковы, впрочем, как и все мужчины, – Черная Борода на секунду задумался, потом добавил: – Я постараюсь найти другого, кто заставит тебя забыть об этом блондине.
– Джеред – джентльмен! – напомнила Квинн, со вздохом отбросив с лица волосы.
– Ба! Он не единственный, кого так называют! – распалясь от гнева, Черная Борода принялся вышагивать взад-вперед. – Между прочим, я – англичанин по рождению и происхождению, из Бристоля, да будет тебе известно.
Квинн оглянулась вокруг. Все показалось ей безрадостным и унылым; убогие постройки навевали тоску. А она так мечтала о настоящем доме, об иной судьбе…
– Тогда почему мы ведем подобный образ жизни? – выпалила Квинн, ничуть не заботясь о том, что может разгневать отца.
– Какой? – недоуменно переспросил Черная Борода, вполне довольный условиями своего существования.
В разговор включился Блэк Бэзил.
– Да это же настоящий рай!
Если Квинн и считала себя здесь несчастной, то этого никак нельзя было сказать об остальных пиратах. За последнее время они совершили довольно много удачных набегов на корабли из Европы, которые Черная Борода называл «утками, сидящими на золотых яйцах». Было захвачено столько всякого добра, что даже такой алчный человек, как отец Квинн, казался вполне довольным.
– Да ты что, дочь?! – рассмеялся Черная Борода, кивнув в сторону примеряющих на себя женские платья пиратов. – Мы живем как процветающие короли и королевы.
– Это не относится ко мне. Мне здесь больше не нравится.
Квинн опять охватило острое чувство одиночества.
– Значит, нужно что-то сделать, чтобы поднять тебе настроение, – заявил Пиквит и, быстро созвав музыкантов, попросил их что-нибудь сыграть.
Однако музыка не только не развеселила Квинн, а только окончательно все испортила: зазвучала любимая мелодия Джереда. Даже ужимки Генри Моргана не развеяли ее мрачного настроения. Она раздраженно оттолкнула обезьянку, когда та попыталась взобраться ей на плечо.
– Увы, даже Капитан не радует тебя, – покачал головой Черная Борода, с редким для него терпением разрешая зверьку вскарабкаться себе на руку и позволяя ему отпить рому из серебряной кружки.
– Нет, радует! – усмехнулась Квинн и пощекотала обезьянку под подбородком. – Даже очень.
Она встретилась взглядом с отцом и неожиданно почувствовала, как постепенно тает лед в ее душе и уходит горечь. Возможно, ее отец и не мог стать другим человеком. «Мир жесток», – часто говаривал он и пытался выжить своим путем.
– Когда-нибудь и я порадую тебя, – с полной серьезностью прошептал Черная Борода; настроение его заметно улучшилось. – Однажды я брошу к твоим ногам красивого благородного рыцаря. Возможно, герцога.
– Или графа, – заметил Джон Боунз.
– Только знатный человек достоин оказаться в постели моей прелестной дочери, – самоуверенно заявил Черная Борода.
На щеках Квинн вспыхнул румянец. Она надменно подняла голову и сказала:
– Если хочешь, чтобы я действительно была счастлива, привези мне Джереда.
– Джереда? – какое-то мгновение Черная Борода, казалось, размышлял, как это лучше сделать, затем неопределенно пожал плечами: – О, он уже очень далеко отсюда, там, где я его не смогу достать.
– Конечно, – с готовностью поддакнул Нед Слай.
На этом серьезные разговоры прекратились, и пираты начали отмечать очередное удачное дело. Радуясь возможности как следует выпить и закусить, они гуськом потянулись к накрытым столам.
Однако веселье продолжалось недолго. На своей деревянной ноге приковылял Рингроуз и принес весьма тревожную весть.
– Ходят слухи, что на острове оставаться опасно, – сообщил он.
Оказалось, что несколько английских купцов, разгневанных бесчинствами пиратов, объединились в синдикат и арендовали у Англии Багамские острова. Они также подали прошение о назначении губернатором морского капитана и героя многих сражений Вудза Роджерса, который собирается в скором времени снарядить экспедицию в Нассау.
– Что ж, солдаты уничтожат нас, – хмыкнул Черная Борода, – и навсегда отвадят от отвратительного дурного образа жизни.
– Пусть попробуют это сделать, – подмигнул Нед Слай, бросив взгляд на строящуюся таверну, единственное здание во всем лагере.
– Они собираются создать здесь колонию, – прошептал Рингроуз, прикрывая ладонью рот, – и хотят заставить всех отказаться от пиратского промысла взамен на помилование короля.
– Помилование? – расхохотался Нед Слай. – А мне не нужно их помилование. Я не желаю никакого помилования! – он даже всхлипнул от смеха. – А вы, братцы?
Все завопили дружное «нет». Откровенно говоря, никто всерьез и не поверил вышесказанному. Уже давным-давно все, казалось, словно забыли о существовании острова. Было трудно поверить, что кому-то есть до них дело.
Однако вскоре слухи подтвердились. Однажды к докам подплыл сторожевой корабль и, выгрузив кипы королевских прокламаций, тут же торопливо отчалил. Квинн из любопытства распотрошила одну из стопок и извлекла исписанную четким красивым почерком бумагу.
– «Декларация по подавлению пиратов», – прочитала она достаточно громко, чтобы ее могли слышать оказавшиеся поблизости пираты. – «Поскольку мы получили достоверную информацию о том, что некоторые подданные Великобритании с июня месяца 1715 года правления Нашего Величества совершают карманные кражи и грабежи в открытом море…»
– Карманные кражи? – тоненько заржал Билли Ганн.
– «Что наносит огромный ущерб купцам из Великобритании и других стран. Поэтому решено принять меры по подавлению деятельности вышеназванных пиратов…»
Слова Квинн потонули в общем хохоте и свисте.
– Подавлению, Квинн?
Девушка продолжила чтение.
– «Чтобы положить конец этому безобразию, мы, все взвесив и обсудив, выпустили нашу королевскую декларацию. Мы заявляем и обещаем: если кто-то из вышеупомянутых пиратов до пятого сентября 1718 года нашего правления сдастся одному из представителей Великобритании или Ирландии, или любому губернатору, или…»
Но пираты уже достаточно наслушались этих бредней. Несмотря на то, что в документе утверждалось, что они будут помилованы, а в противном случае их станут преследовать до тех пор, пока не схватят и не повесят, никто и не собирался сдаваться.
– Я слишком долго пиратствовал и никогда не приспособлюсь к чему-нибудь другому, – пожал плечами Пиквит.
– Из меня получится ужасный работник, – категорично заявил Блэк Бэзил.
– А я никогда не вернусь в рабство! – воскликнул Биг Бен.
– Не люблю работать, – проворчал Рингроуз.
– Лучше повешусь, чем оденусь, как эти лондонские франты, – вставил Билли Ганн.
– О, я, конечно, мог бы сдать властям парочку из вас за соответствующее вознаграждение, – проказливо улыбнулся Пиквит и, взяв из рук Квинн воззвание, прочел следующее: – «Сто фунтов за каждого пиратского вожака или за пиратский корабль; сорок фунтов за каждого боцмана, плотника, канонира и помощника капитана; тридцать фунтов за младших офицеров и двадцать – за всех остальных матросов».
– Так много? – хихикнул Рингроуз. – Да я бы ни за кого из вас не дал бы и фартинга.
– И я.
– Я тоже, – раздался нестройный хор голосов.
Пиквит вернул Квинн бумагу и стал читать уже вместе с ней, заглядывая через плечо.
– «Тот, кто по истечении указанного срока поймает и сдаст властям капитана пиратского корабля или его помощника, – дабы над ним свершилось правосудие, – или поможет в этом, получит за каждого по двести фунтов…»
– Двести фунтов, – хищно улыбаясь, повторил Черная Борода. – Да за такие деньги можно и родного брата продать, – он принялся медленно переходить от одного к другому, – или капитана. Что скажешь, Слай? Сдашь ты меня властям?
Сказано было в шутку, но Нед Слай поспешил заверить Черную Бороду в своей преданности.
– Нет, нет, капитан! Даже за тысячу фунтов я не сделаю этого.
– А ты, Рингроуз? – Черная Борода поддал ногой по деревяшке пирата, так что тот чуть не упал.
– Нет… нет… сэр!
– А как насчет тебя, Боунз?
– Н-ннет!
Хотя по выражению лица главаря шайки было ясно, что он не слишком доверяет этим словам, Черная Борода примирительно сказал:
– Хорошо, хорошо, хорошо. Значит, мне не придется кормить акул печенью одного из вас. Ну, а ты, дочка? – обратился он к Квинн. – Сдашь ли ты своего отца в обмен на объятия золотоволосого любовника?
Квинн прочитала в его глазах гнев и мольбу. В этот миг, несмотря на всю свою силу и жестокость, отец показался ей странно беззащитным и уязвимым.
– Нет! – твердо сказала она, чувствуя подступивший к горлу комок.
«Да» означало смерть отца, а Квинн не собиралась торговать его жизнью даже в обмен на любовь Джереда.
Черная Борода облегченно вздохнул.
– Хорошо. Вот это, действительно, хорошо! Ты, и в правду, моя дочь.
– Я навсегда останусь ею, – прошептала Квинн, бросаясь в его объятия, и под ликующие возгласы пиратов положила голову на плечо отца.
– Квинн опять среди нас! – торжественно объявил Черная Борода.
– Все, больше никаких слез, никакой хандры, – улыбнулась девушка.
Пиквит дочитал до конца воззвание:
– «Издано при дворе в Хамптоне пятого дня сентября месяца 1717 года в четвертый год нашего правления. Боже, храни короля!»
– И наставь ублюдку рога! – добавил Нед Слай под восторженные крики остальных пиратов. – Потому что он для нас и пальцем не пошевелил.
После этого из прокламаций устроили огромный костер, затем притащили еще одну бочку рома, чтобы отпраздновать замечательное предложение короля. Однако, несмотря на всеобщее веселье, в воздухе витало какое-то беспокойство. Эти сообщения о предстоящем помиловании, о создании здесь колонии… Каждый знал, что теперь его жизнь в любой момент может круто измениться.
