Текст книги "Нелюбимый (ЛП)"
Автор книги: Кэти Регнери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Возможно, эти события связаны.
Любые детали могут быть переданы в MPD» (прим. Millinocket Police Department – Управление полиции Миллинокета).
Моё задержанное дыхание обжигает лёгкие, когда я читаю и перечитываю объявление один, два, три ужасающих раза.
Это не может быть совпадением.
Бринн – это пропавшая женщина.
Уэйн, напавший на неё, – это мёртвый мужчина.
Я мысленно возвращаюсь к тому дню. Чтобы услышать крик Бринн. Чтобы обнаружить Уэйна, ударяющего её ножом. Чтобы швырнуть его через навес, где он оставался без сознания, пока я не ушёл с ней.
Нет. Не без сознания.
Мёртвый.
«Я… о, Боже мой… о, Боже мой, нет… Я убил его».
Я убил человека.
Бринн ворочается во сне, тихо всхлипывая, но я отворачиваюсь от неё и не оглядываюсь. Я разворачиваю свой квадроцикл и убираюсь с парковки, как будто дьявол преследует меня по пятам.
Теперь она будет в безопасности. И это всё, что имеет значение.
Что касается меня?
Я проклят.
Теперь я убийца… совсем как мой отец.
Глава 29
Бринн
Я не знаю, где я. Просто знаю, что я не в постели, потому что тут жестко и холодно. Если бы я была в постели, Кэссиди согревал бы меня.
Я открываю глаза и пытаюсь сориентироваться, но понятия не имею, на что смотрю. Заставляю себя сесть и осознаю, что полностью одета. Я на улице, на скамейке, рядом с красным кирпичным зданием.
Где я, чёрт возьми?
Поворачиваю голову, чтобы осмотреться, и она пульсирует, как сумасшедшая, и я вздрагиваю, прижимая пальцы к вискам.
Что произошло?
Последнее, что я помню, это то, как я плакала, засыпая после нашей ссоры – нашей ужасной ссоры на кухне, когда я заставила Кэссиди представить свою жизнь со мной, и он отверг меня без сомнения, а затем оставил страдающую от боли одну на полу.
Рыдание поднимается в моём горле, но я проглатываю его обратно. Голова болит, а глаза горят. Я понятия не имею, где нахожусь, но истерика не поможет мне понять это.
Я тянусь к своему запястью и обнаруживаю, что оно тщательно обёрнуто эластичным бинтом, мой плетёный браслет переместился на другую руку. Кэссиди сделал это, пока я спала? Он привёз меня в город, чтобы проверили травму? Конечно же, нет. Он сам обрабатывал мои колотые раны. Где он?
– Кэсс? – слабо зову я, оглядываясь на стоянку позади меня. Там припаркованы только три машины и нет квадроцикла.
Я смотрю на небо, отмечая, что солнце уже встаёт. Предполагаю, что сейчас около шести часов утра. Мир всё ещё просыпается.
– Кэссиди? – снова зову я, вставая.
И тут я понимаю, что на мне ботинки.
Я уже несколько недель не надевала обувь, поэтому походные ботинки, которые я носила при подъёме на Катадин, кажутся мне тяжёлыми и сковывающими ноги. Я даже не осознавала, что Кэссиди сохранил их, но чувствовать их на своих ногах – это неправильно, это похоже на плохие новости, которые я не хочу слышать.
Я осматриваю стоянку в поисках квадроцикла Кэссиди, потому что другого способа добраться сюда у меня не было. Но я его не вижу. Я также не слышу поблизости шума мотора квадроцикла.
Посмотрев вниз, я понимаю, что к моей рубашке приколота записка, я открепляю её и поднимаю вверх.
«Милая Бринн. Это был единственный выход. Ты спросила, люблю ли я тебя, и ответ — да. Так сильно, что я должен отпустить тебя. Ты всегда будешь моим сокровищем, и я никогда тебя не забуду. Но тебе будет лучше без меня, обещаю. Ради нас обоих, пожалуйста, не ищи меня. Кэсс. P.S. Твоё запястье растянуто. Приложи к нему лёд, когда проснёшься».
Я резко вдыхаю, мои пальцы дрожат, когда я читаю и перечитываю короткое послание, его суровое и ужасное значение доходит до меня. Я смотрю на прекрасные, безжалостные буквы, которые оторвали мою жизнь от его. Он любит меня, но пошёл на радикальные меры, чтобы разлучить нас, и это разрывает моё сердце надвое.
Он оставил меня здесь.
Он ушёл.
Мой желудок сжимается, колени слабеют, заставляя меня снова опустится на скамейку. Я наклоняюсь вперёд к коленям в страхе, что меня сейчас стошнит.
– Мисс? Мисс? Я только что увидел вас здесь. Я могу вам помочь?
Повернувшись, чтобы посмотреть назад, я вижу стеклянную дверь, которую держит открытой тучный офицер в форме.
– Мисс? Вы в порядке?
Нет. Нет, я не в порядке. Нисколько.
– Я не… я не знаю. Где я?
– Вы в Миллинокете, штат Мэн. В полицейском участке, – говорит он, указывая на надпись на двери. – Почему бы вам не зайти? У меня заваривается горячий кофе.
– Нет. Я должна найти…
Кого? Кэссиди? Нет, Бринн. Кэссиди ушёл. Как бы сильно он ни утверждал, что любит тебя, этого было не достаточно, чтобы хотеть будущего с тобой.
– Мисс, вы не очень хорошо выглядите. Как вас зовут?
– Бринн Кадоган.
– Бринн Элизабет Кадоган?
Я киваю, отвлекаясь от боли в сердце тем фактом, что этот человек знает моё второе имя.
– Ну, Боже мой, – говорит он, открывая дверь чуть шире. – Мы искали вас повсюду.
– Меня?
– Да, мисс. Вас.
Я наклоняю голову набок и вхожу в маленький полицейский участок, наблюдая, как он открывает створку столешницы и обходит стойку, чтобы сесть за стол.
– Бринн Кадоган. Родители волновались о вас. Они остановились в отеле «Фергюсон Лейк Лодж» на шоссе 11. Я уже около ста раз поднимался на эту гору в поисках вас, разве вы не знаете?
– Мои родители? – ахаю я. – Они… здесь?
– Да. В отеле «Фергюсон Лейк Лодж».
– Как давно они здесь?
– Две недели? Может быть, три? Точно не знаю, но Колина и Дженни мы видим, по крайней мере, через день. Они приходят сюда в поисках зацепок. – Офицер вскидывает голову. – Если не возражаете, я спрошу, что, чёрт возьми, с вами случилось?
Я опускаю ладони на стойку регистрации между нами, мои пальцы белые и негнущиеся.
– Несколько недель назад я была в походе на Катадин. На меня напали. В навесе на АТ.
– Угу.
Он кивает, как будто безотчётно знает, что это так.
– 19 июня.
– Верно.
Я потираю лоб, головная боль усиливается, а желудок всё ещё мутит, хотя я ничего не ела со вчерашнего обеда.
– Я была, эм… немного западнее от слияния Чимни Понд и Седельной тропы, когда человек по имени… эм, по имени Уэйн напал на меня.
– Хм, – бормочет он, щуря глаза и поджимая губы, как будто что-то не совсем складывается. – Вы говорите, его звали… Уэйн?
– Да. Уэйн. Он… он ударил меня ножом.
Я слышу, как позади меня открывается входная дверь, и офицер, с которым я разговариваю, смотрит на кого-то поверх моего плеча.
– Доброе утро, Марти. Я думаю, ты захочешь это услышать.
Хмм.
Другой офицер, одетый в уличную одежду и немного моложе первого, открывает створу в стойке и смотрит на меня. Он внимательно оглядывает меня своими проницательными, карими глазами, прежде чем медленно кивнуть.
– Бринн Элизабет Кадоган, – говорит он, пристально глядя мне в лицо.
– Да, сэр.
– Где вы были?
Первый офицер прочищает горло и кивает.
– Продолжайте и расскажите Марти то, что вы только что рассказали мне.
– На меня напали на… на, эм, Седельной тропе. Немного выше от слияния с Чимни Понд. Я с-содрала кожу с колена и хотела перевязать его. Я остановилась у навеса, и… и…
Безжалостный дождь.
Улыбка Уэйна.
«Хочешь, я осмотрю твоё колено?»
Всё это стремительно возвращается, и комната кружится, так что я крепко зажмуриваюсь.
– Не торопитесь, – говорит Марти. – Лу, принеси ей чашку воды, а?
Я делаю глубокий, дрожащий вдох и открываю глаза.
– Там был мужчина. По имени У-Уэйн. Он… он швырнул меня к стене… и он… – моя рука падает на бедро. – …он ударил меня ножом. Он н-нанёс мне шесть ударов ножом.
Марти наклоняет голову набок и потирает подбородок.
– Уэйн, вы говорите.
– Уэйн.
Я киваю, крутя плетёный браслет, который подарил мне Кэссиди.
– Он сказал, что его зовут Уэйн.
– Хм.
Марти сидит на краю стола Лу со стаканчиком кофе в одной руке и сумкой для ноутбука на плече другой. Он указывает на невзрачный серый металлический стол в нескольких футах позади себя.
– Думаю, нам лучше сесть, чтобы разобраться с этим. Пойдёмте со мной, мисс?
Он открывает створку в стойке, и я следую за ним к его столу. Он жестом указывает на потрёпанное мягкое кресло, и я сажусь, с благодарностью принимая чашку воды, которую предлагает Лу. Я делаю глоток, позволяя прохладе литься вниз по моему горлу, и внезапно мои глаза наполняются слезами.
Кэссиди привёз меня сюда.
Он оставил меня здесь.
Он ушёл и считает, что мне будет лучше без него даже при том, что он любит меня… даже после того, как я сказала ему, что люблю его. Несмотря на то, что мы любим друг друга, он не хочет дать нам шанс.
Внезапная боль в груди заставляет меня накрыть сердце ладонью. Я тихонько всхлипываю и думаю, что меня сейчас стошнит. Я закрываю глаза, наклоняя подбородок к груди.
– Просто подышите минутку, мисс, – говорит Марти. – Я впущу сюда немного свежего воздуха.
Я слышу звук открывающегося окна, и внезапно звуки человечества наполняют комнату – гудение автомобильного двигателя, шаги бегуна, жужжание мобильного телефона.
Теперь я так далеко от Кэссиди.
Он оставил меня здесь.
Я совсем одна.
– Родители волновались о вас. Они остановились в отеле «Фергюсон Лейк Лодж» на шоссе 11.
Слёзы катятся по моему лицу, и меня переполняет страстное желание увидеть своих родителей.
– Мне нужны мои мама и папа.
– Конечно. Но сначала, мисс Кадоган, нам действительно нужно услышать вашу историю, – говорит Марти, снова садясь за стол. – Как вы думаете, вы могли бы просто рассказать мне, что там произошло?
Я делаю глубокий вдох и поднимаю глаза.
– И тогда я смогу увидеться с ними?
– После того, как мы получим ваши показания, я сам отвезу вас туда.
Он щёлкает ручкой и располагает её над блокнотом.
– Давайте вернёмся к тому дню. Вы были в походе по Аппалачской тропе.
– Не по Аппалачской тропе. П-просто на Катадин.
– В одиночку.
– Нет.
Я качаю головой.
– Сначала с группой. С двумя девушками из Уильямса. Они повернули назад из-за дождя.
– Но вы продолжили идти.
Я сглатываю, вспоминая, как девчонки пытались уговорить меня вернуться с ними. В то время я была полна решимости продолжать идти вперед ради Джема. И если бы я этого не сделала, то никогда бы не встретила Кэсса.
Моё разбитое сердце плачет. Увижу ли я когда-нибудь Кэсса снова?
– Мисс Кадоган? Вы продолжали идти… и что потом?
– Дождь лил вовсю, и я поскользнулась. Я содрала кожу с колена.
– Что потом? Не торопитесь.
– Мы… мы встретили человека по имени Уэйн в Бурном Ручье. Он был… агрессивен с нами. Обзывал нас. Он был…
«Вы просто туристы моей мечты».
Я качаю головой.
– Он был не в себе. Мы с самого начала знали, что он был не в себе. Что-то в нём было не так, и мы это чувствовали. Он хотел пойти с нами, но мы отказались, и он разозлился. И потом эти парни из… из, эм… эм…
– Беннингтонского колледжа? – спрашивает Марти.
Моя шея дёргается вверх, и я всматриваюсь в его лицо.
– Да. Беннингтон. Как вы…?
– Мы говорили с ними несколько раз. С ними и девушками. Они были последними, кто видел вас в тот день.
Он гримасничает.
– Вы ободрали колено. Что случилось дальше?
– Я увидела навес сквозь дождь, поэтому пошла к нему, думая, что смогу залатать колено и переждать бурю. Но… но Уэйн… Уэйн был…
«Ну, это ли не бабуля».
Моё сердце бешено колотится.
– Я… О, Боже… – я всхлипываю, события того ужасного дня смыкаются вокруг меня.
– Теперь помедленнее, – говорит Марти. – Спокойно. Сделайте вдох.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, открывая их на выдохе.
– Вот так, – говорит Марти. – Теперь вернёмся к этому… Уэйну.
– Да. Уэйн. Он выпил немного… эм, немного чая и алкоголя. С-скотч, я думаю. Он всё ещё злился, что мы не позволили ему пойти с нами. Он швырнул меня к с-стене, и… и…
– И он ударил тебя ножом.
Моя рука переместилась на бедро, и я слегка задираю рубашку, глядя вниз на два розовых шрама, которые всё ещё заживают.
– Шесть раз.
– Всё, что мы нашли, это твой рюкзак. Больше ничего, – говорит Марти. – Как ты отбилась от него?
– Я этого не делала.
Я умирала.
– Как же вам удалось сбежать? – спросил Лу, который стоял позади Марти и пристально смотрел на меня.
– Я была спасена, – шепчу я, склонив голову, в то время как слёзы текут по моим щекам.
– Кем?
Я смотрю на офицеров и сглатываю комок в горле.
– Человеком по имени… Кэссиди Портер.
Марти и Лу так быстро поворачивают друг к другу шеи, что я удивляюсь, как это я не слышу двойных трескучих звуков.
– Портер? – уточняет Лу, глядя на меня так, словно я сказала что-то совершенно безумное.
Я киваю.
– Кэссиди Портер.
Марти откашливается, отстраняясь от меня, его лицо отражает смесь неверия и замешательства. Он смотрит на свой блокнот, потом снова на меня, постукивая ручкой между пальцами.
– Позвольте мне убедиться, что я всё правильно понял. Вы говорите, что на вас напал парень по имени Уэйн, а спас парень по имени Кэссиди Портер.
– Да, – шепчу я, глядя на ошеломлённое лицо Марти.
– Мисс Кадоган, – говорит Марти, потирая подбородок, прежде чем бросить ручку на блокнот и снова посмотреть на меня. – Это невозможно.
– Я говорю правду.
– Не может быть, – говорит он ровным голосом.
– Я… я. На меня напал человек по имени Уэйн. Человек по имени Кэсс…
– Мисс Кадоган, Кэссиди Портер мёртв.
С этими тремя словами из комнаты высасывается весь воздух, и я как рыба на ковре, бьюсь как сумасшедшая, пытаясь дышать.
– Теперь успокойтесь. Мисс Кадоган. Дышите глубоко.
Марти толкает чашку с водой в мои руки, и я дрожащей рукой подношу её ко рту, делая хаотичный глоток.
– О чём вы говорите? – скриплю я, мой голос хриплый и ломающийся. – Это… это… нет! Нет, нет, нет! Я только что была с ним! Только прошлой ночью. Что вы…
– Помедленнее.
Марти поднимает руку и слегка поворачивается к Лу.
– У нас там есть одеяло? Я думаю, она в шоке.
– Я не в шоке! Кэссиди Портер не мёртв! Он… он…
Марти отодвигает свой стул от стола и перекатывает его ко мне, пока мы не оказываемся почти колено к колену. Его голос мягкий.
– Вы прошли через трудные времена.
– Кэссиди Портер не мёртв, – всхлипываю я, обводя большим и указательным пальцами браслет, который он мне подарил.
Но если честно? Я не могу объяснить время между засыпанием прошлой ночью и пробуждением здесь. С ним могло что-то случиться. Может быть, именно так я и оказалась здесь.
– Он мёртв, – говорит Марти. – Я могу сказать это со стопроцентной уверенностью.
Моё сердце падает, как будто оно сделано из свинца.
– Это случилось прошлой ночью?
Я качаю головой, ещё больше слёз затуманивает моё зрение.
– Что с ним случилось? О, Боже. Пожалуйста, нет. Пожалуйста, пожалуйста, нет. Я не понимаю!
Лу возвращается с одеялом и накидывает его мне на плечи. Хотя я и не хотела этого, я оборачиваю его вокруг себя. Мои руки трясутся, а мысли бешено скачут.
– Пожалуйста… расскажите мне, – умоляю я, глядя на Марти снизу вверх.
Марти кивает, перекладывает папку из сетчатой корзины на свой рабочий стол и открывает её. Его пальцы прослеживают аккуратно напечатанные строчки и, наконец, останавливаются на середине абзаца.
– Вы были объявлены пропавшей без вести 25 июня. Ваши родители получили звонок от анонима, который оставил им голосовое сообщение о том, что вы получили ранения, но с вами всё в порядке. Не имея другой информации, они были, по понятным причинам, обеспокоены. Они сообщили о вашем исчезновении и прибыли сюда 26 июня, чтобы искать вас.
Мне плевать на всё это. Мне нужно знать, что случилось с Кэссом.
– Кэссиди Портер! Что случилось с Кэссом? – всхлипываю я.
– Просто слушайте внимательно, мисс Кадоган, – говорит Марти. Он снова опускает глаза на напечатанную страницу. – Мы нашли мужчину в навесе, о котором вы говорите. Он был найден мёртвым утром 20 июня, о чём сообщила пара ранних туристов. Его нашли лежащим на животе, а в его сердце был нож. Он был мёртв около восемнадцати часов к тому времени, когда мы нашли его тело. Мы нашли ваш рюкзак неподалёку и вашу, ну, скажем, хорошую концентрацию вашей крови в одном из углов навеса. То, что мы нашли, совпало с информацией от твоих родителей, так мы узнали, что на тебя там напали. Но неделя поисков с ищейками на горе ничего не дала. Вы испарились.
– Потому что Кэссиди принёс меня домой на своей спине.
– Кэссиди, – бормочет Марти, качая головой. – Ну, я не знаю об этом. Что я знаю, так это то, что у этого мёртвого мужчины не было при себе никаких документов, поэтому мы провели тест ДНК, чтобы узнать, если ли какие-нибудь совпадения в системе.
Он делает паузу, и я готовлюсь, потому что чувствую приближение чего-то ужасного.
– Было одно родительское совпадение с 99,9 процентной уверенностью. Мужчина, который напал на тебя… покойник, которого ты продолжаешь называть Уэйном… родился Кэссиди Портером, единственным сыном Пола Айзека Портера.
Мой разум возвращается в прошлое.
Пол и Кэсс. Пикник отца и сына. 1995.
– Вы знаете, кем он был? Пол Айзек Портер?
– Пол, – говорю я. – Отец Кэссиди.
– Ээ, эм, да.
Марти смотрит на меня так, словно боится, что моя голова может взорваться.
– Но он также был…
– Подождите. Так вы говорите…
Я прочищаю горло.
– Вы говорите, что Уэйн, человек, который напал на меня… – мой ноющий мозг отчаянно пытается не отставать. – Вы говорите, что настоящее имя Уэйна было Кэссиди Портер?
Марти медленно кивает.
– Да. Я хочу сказать, что уверен, вне всякого сомнения, что мужчина, который напал на вас под навесом 19 июня и умер там же 19 июня, родился Кэссиди Портером. Его ДНК совпала с ДНК Пола Айзека Портера, у которого был только один сын, Кэссиди, родившийся в общей больнице Миллинокета в воскресенье, 15 апреля 1990 года.
– Но… в этом нет никакого смысла! Меня спас человек по имени Кэссиди Портер.
– Я не понимаю, как это возможно, – говорит Марти, листая папку, пока не доходит до теста ДНК, если только нет двух Кэссиди Портеров, что кажется очень маловероятным. У человека, который напал на тебя, была запись о рождении в базе. Совпадение ДНК было точным. Отцом был Пол Айзек Портер.
Марти пролистывает несколько страниц в папке и останавливается на результатах официального анализа ДНК.
– И просто чтобы быть абсолютно уверенными в его личности, мы сравнили ДНК с его единственным живым родственником, двоюродным дедушкой по материнской линии по имени, ээ… Лу, ты помнишь, как звали этого дядьку…?
– Берт Клири, – говорит Лу через плечо. Он сидит спиной за стойкой регистрации и слушает наш разговор.
– Верно. Берт Клири. Живёт в… эм, Вульфборо, Нью-Гэмпшир. Совпадают идеально. Розмари Клири была его матерью; Пол Айзек Портер был его отцом. Прямо как в его свидетельстве о рождении. Простое дело. Человек, который напал на вас, который умер в том навесе, был Кэссиди Портером.
– Почему он назвался Уэйном?
Марти пожимает плечами.
– Может быть, вымышленное имя? Я не знаю, мисс.
Он делает паузу, глядя на меня прищуренными глазами, его голос ровный, но тяжёлый.
– Мисс Кадоган, вы когда-нибудь слышали о Поле Айзеке Портере? Я имею в виду, помимо того, что он был отцом Кэссиди Портера?
Я качаю головой, шестое чувство подсказывает мне, что сейчас я услышу что-то очень плохое.
С минуту он выглядит сожалеющим, а затем вытаскивает чёрно-белую фотографию мужчины с обратной стороны папки. Он разворачивает её лицом ко мне, и я сразу узнаю это лицо, тот же человек с фотографии Кэсса и его отца на пикнике отцов и сыновей. Волосы зализаны на одну сторону. Тяжёлые очки в чёрной оправе. Рубашка застёгнута до самого верха.
Несколько секунд назад я задавалась вопросом, не было ли двух совершенно разных Кэссиди Портеров, которые случайно жили в этом районе штата Мэн: один, который напал на меня, и другой, который спас. Но теперь я знаю, что это невозможно, потому что этот мужчина связан с одним ДНК, а с другим фотографией, которую я видела собственными глазами. Всё это как-то связано, хотя я не имею ни малейшего представления, как это распутать.
– Мисс Кадоган?
– Я узнаю его, – бормочу я.
Марти тяжело вздыхает.
– Думаю, это не лучший способ сказать это, но вот этот человек, Пол Айзек Портер, был осуждённым серийным убийцей. Убил больше дюжины женщин. Арестован в 1998. Судим и осуждён ещё в 1999 году. Убит в тюремной драке в 2000 году в ожидании казни.
– Вы… вы говорите…
– Отец Кэссиди Портера был серийным убийцей.
Вся моя грёбанная вселенная выходит из-под контроля, когда мой слабый, перегруженный, ноющий разум пытается осмыслить то, что, чёрт возьми, здесь происходит, о какой собственно, вообще долбанной херне мне говорят.
Пол Айзек Портер был осуждённым серийным убийцей. Убил больше дюжины женщин.
Отец Кэссиди Портера был серийным убийцей.
Мой желудок вздымается, удивляя нас всех, вываливая своё скудное содержимое на ботинки офицера Марти. Меня тошнит, и я брызгаю слюной, мои слёзы бесконечно льются, пока меня рвёт водой и желчью на пол полицейского участка.
– Господи, Лу! Тащи швабру! Её тошнит!
Я чувствую руку на моём плече, и через мгновение кто-то кладёт мне на затылок пакет со льдом. У моих ног появляется швабра, вытирающая беспорядок, и мне в руки суют ещё одну чашку холодной воды. Я осторожно пью, чтобы избавиться от привкуса во рту, затем беру у Лу горсть салфеток и вытираю лицо.
Когда я смотрю на Лу и Марти, то вижу, что они глазеют на меня с беспокойством.
– Вы, эм… теперь вы в порядке? – спрашивает Лу с добродушной гримасой.
Мои плечи всё ещё дрожат от рвоты и слёз. Голова всё ещё пульсирует, и я не могу начать обрабатывать информацию, которую мне дали. Отец Кэссиди был серийным убийцей. И Кэссиди – это не Кэссиди. Тогда кто… кто…
Это слишком.
Всё, чего я хочу, – это принять горячий душ и заснуть в объятиях матери.
– Мне нужна моя мама, – всхлипываю я. – Пожалуйста.
– Да. Конечно, – говорит Марти. Он поворачивается к Лу и бросает ему связку ключей. – Можешь подогнать мою машину к входу?
Лу торопливо уходит, а Марти смотрит на меня.
– Это займёт всего минуту.
– Спасибо.
Он снова садится напротив меня.
– Честно говоря, это не было таким уж большим сюрпризом, что сын серийного убийцы попал в какие-то собственные неприятности. Мы слышали от ребят из Беннингтона и Уильямса, что Кэссиди Портер беспокоил туристов в тот день в Бурном Ручье. Мы подумали, что он сцепился с кем-то на Апалачской тропе и в итоге упал на свой собственный нож.
– Нет, – шепчу я, вспоминая пересказ Кэссиди о том, что произошло после того, как я отключилась. – Он был отброшен.
– Отброшен?
Я медленно киваю.
– Кэссид…
Я смотрю на Марти и дважды моргаю.
– Я имею в виду человека, который спас меня… он… он схватил нападавшего, который колол меня ножом и сбросил его с моего тела. Уэйн, ээ, покойник… – мне не выносимо называть его Кэссиди. – …должно быть, приземлился на свой нож.
– Хмм. Ну, на ноже нет других отпечатков, кроме его, так что вы, вероятно, правы. Теперь это закрытое дело. Он напал на вас. Упал на свой нож. Был отброшен. Без разницы. По-моему, он получил то, что ему причиталось. Просто рад, что другой парень пришёл, когда он это делал. Он герой за то, что спас вас.
Тот другой парень. Герой.
Кэссиди. Мой Кэсс.
Вот только он не мой Кэсс. Возможно, его зовут вовсе не Кэссиди. Я понятия не имею, кто он, и мне интересно, знает ли он вообще, кто он такой.
Я смотрю вверх на Марти.
– Кто меня спас? – спрашиваю я шёпотом, может быть, больше для себя, чем для него.
Марти закрывает папку на своём столе и снова берёт ручку, на мгновение задерживая её над блокнотом, прежде чем нарисовать большой вопросительный знак.
– По-моему, тут есть немного тайны. Вы говорите, что человека, который напал на вас, звали Уэйн, и что Кэссиди Портер спас вас. Только это научно невозможно. Я не могу точно сказать, кто вас спас и почему он носит имя Кэссиди Портер?
Он пожимает плечами.
– Просто это большое везение, что он нашёл вас.
Я сглатываю, глядя на него снизу вверх, позволяя слезам усталости, смятения и печали скатиться по моему лицу.
– Я думаю, у вас есть ангел-хранитель, – говорит он, одаривая меня доброй улыбкой, когда Лу возвращается, чтобы сказать нам, что машина ждёт.
Я следую за Марти через участок к ожидающей машине, позволяя ему открыть заднюю дверь. Плюхаюсь на сиденье и смотрю в окно. Ещё больше бесполезных слёз течёт из моих глаз.
У меня есть прекрасный безымянный герой ангел-хранитель, которого я люблю.
Который оставил меня здесь.
Который не знает, кто он на самом деле.
Который также потерян для себя, как он для меня.
Глава 30
Бринн
– Бринн, милая, тебе что-нибудь нужно? – спрашивает мама через дверь ванной.
Она колеблется.
Не то чтобы я её винила, но мне нужно немного побыть одной после: 1) быть брошенной Кэссиди, 2) мой тревожный и странный разговор с офицером Марти и 3) интенсивное воссоединение, которое у меня только что было с моими родителями.
– Я в порядке, мам. Я скоро выйду.
– Твой отец вернулся с одеждой. Он нашёл, эм, какие-то шорты и футболку в сувенирном магазине.
– Хорошо, – отвечаю я. – Спасибо.
– Ну, дорогая, не торопись. Мы будем прямо здесь. Позови, если тебе что-то понадобится.
– Спасибо, мам.
Я отмокала в их гостиничной ванне около двадцати минут, держа своё забинтованное запястье подальше от воды. Остальная часть моего уставшего, ноющего тела чувствует, что может оставаться в воде в течение нескольких дней.
Офицер Марти заранее позвонил в «Фергюсон Лейк Лодж», когда подвозил меня, и мои родители ждали у входной двери. Я упала в их объятия, как только вышла из полицейской машины, всё мы плакали, и моя мама снова и снова отклонялась назад, чтобы обхватить моё лицо ладонями и уверить себя, что я здесь и жива.
«Мы боялись самого худшего… возвращение из мёртвых… что случилось?»
Я вернула одеяло офицеру Марти, который снова посоветовал мне, сделать остановку в больнице Миллинокета, чтобы пройти обследование, но я не посчитала, что это необходимо. Мои колотые раны хорошо заживают, и я отлично себя чувствую. Я имею в виду, моё тело чувствует себя хорошо. Моё сердце разбито. А мой разум? Боже мой. Мой разум не может перестать вращаться. С одной стороны, мне кажется, что я не могу сложить все кусочки вместе, н, с другой стороны, так много моих вопросов внезапно получили ответы.
Неважно, кто такой мой Кэссиди, одно я знаю точно: он считает себя Кэссиди Портером, сыном осуждённого серийного убийцы Пола Айзека Портера.
Возможно, он второй сын Пола Портера? Это возможно, но не кажется правдой. Кэссиди был полной противоположностью злу: он был всецело добротой, до мозга костей. Я не могу представить себе даже клеточку злой натуры Пола Айзека Портера, живущей в Кэссе. Я думаю, более вероятно, он может быть вторым сыном Розмари Клири Портер, матери, к которой он испытывал настоящую, сильную и искреннюю привязанность.
Но с чего бы ей называть обоих своих сыновей Кэссиди? В этом нет никакого смысла.
Что внезапно обретает смысл, так это то, как Кэссиди отказывался говорить о своём отце, всегда меняя тему, когда я пыталась упомянуть его. На этой фотографии отца и сына был мой Кэссиди, стоящий рядом со своим «отцом», серийным убийцей. Неудивительно, что я почувствовала неловкость в его позе. Знал ли он, кем был его отец? Боже мой, он годами жил с монстром. Чувствовал ли он это? Когда он узнал?
Я прерывисто вздыхаю, гадая, что же он видел в своей жизни, какой ужас, возможно, познал. Поскольку я не могу этого вынести, я переключаюсь и собираю воедино кусочки его биографии, которые отсутствовали.
Он родился в 1990 году, а фотография на пикнике была сделана в 1995 году, в том же году, что и его портрет с матерью и дедушкой. Газетная фотография матча Малой лиги была сделана в 1997 году, и, судя по нормальному, обыденному отношению к его родителям, я думаю, можно с уверенностью предположить, что в тот момент Пол Айзек Портер держал свои преступления в тайне.
Он был арестован в 1998 году, осуждён в 1999 году и убит в тюремной драке в 2000 году. Но Кэссиди переехал в домик в 1999 году без отца. «Моя мама не чувствовала себя комфортно, живя одна в городе». Он и его мама, вероятно, так и не вернулись в цивилизацию, потому что его фамилия была печально известной и внушала страх.
Так много вещей теперь обрело смысл: как он менял тему каждый раз, когда я спрашивала о его отце, почему он не хочет быть среди людей, почему он изолирует себя от общества. Я могу только представить себе тяжесть фамилии Портер на плечах невинного маленького мальчика.
Невинного.
Ужасная мысль приходит мне в голову, и я позволяю ей сформироваться в моём уме, потому что она имеет смысл для меня, хотя и разбивает сердце.
«Тебе будет лучше без меня, обещаю. Ради нас обоих, пожалуйста, не ищи меня».
Несёт ли Кэссиди какую-то вину за выбор своего отца?
Конечно, он знает, что невиновен в ужасных преступлениях своего отца?
Мои мысли переключаются на десятки книг по ДНК и генетике в его гостиной. Помню, я спросила, не был ли один из его родителей генетиком, но он сказал, что нет. А поскольку его отец никогда не жил в усадьбе, эти книги принадлежали кому-то другому. Его дедушке? Его маме? Один из них был одержим ДНК и генетикой. Почему?
Я всхлипываю от растущего понимания и глубокой, скручивающей скорби, когда кусочки головоломки складываются вместе, давая мне более полную картину воспитания Кэссиди.
Когда ваш сын/внук имеет серийного убийцу в качестве отца, вы не можете не задаться вопросом, каким он станет в будущем.
Я прокручиваю в голове разные моменты с Кэссиди:
«Я доверяю тебе», – сказала я ему в первый день, когда была полностью в сознании у него дома. «Ты, вероятно, не должна», — мрачно ответил он.
И в самом начале, он бесконечно заверял меня, что не причинит мне вреда – это была почти мантра. В какой-то момент он даже сказал: «Мне просто нравится жить здесь, вот и всё… Я не причиню тебе вреда, Бринн. Я не какой-нибудь псих. Во всяком случае, пока. Я обещаю». Это любопытное «пока» теперь имеет для меня новое значение.
«У некоторых историй действительно плохие концовки», – сказал он, когда я спросила, есть ли у него история, чтобы рассказать мне. Он имел в виду свою историю. История о нём и его родителях.
И то, как он всегда говорил, что хотел бы, чтобы всё было по-другому, теперь тоже обретает смысл.
Он не стал бы заниматься со мной сексом без презерватива. Он был непреклонен в этом, и когда я спросила, почему, он прямо сказал: «Я не сделаю тебя беременной».
И во время нашей ужасной гневной ссоры на кухне, он практически кричал: «Мы не можем быть вместе. Я не могу любить тебя! Я не могу быть ни с кем!».
Даже причина, по которой он, наконец, вышел из себя, крича на меня и поднимая свой трясущийся кулак между нами… Я говорила о детях. Вот что заставило его сорваться.
О, Боже мой.
Всё это связано, осознаю я в поразительной вспышке ясности: книги ДНК, его обещания, не причинять мне вреда, желание, чтобы всё было по-другому, не рисковать оплодотворить меня, убеждение, что он не может быть ни с кем, и жестокая и яростная паника при мысли о том, чтобы иметь детей.
