Текст книги "Если женщина хочет..."
Автор книги: Кэти Келли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)
– Ага! – воскликнула Мэй. – Тут другое… Может быть, это не болезнь, а признак кризиса? Тогда вам нужно что-то изменить. Сложить картинку заново!
– Но что я могу изменить? – беспомощно спросила Сэм. – У меня есть работа, долг, обязанности…
– Найдите время для общения с людьми. Вы ведь сами чувствуете, что отдалились от своих друзей, довели себя до предела, а отдачи никакой, – впервые за весь вечер подала голос Вирджиния.
– Позаботься о себе! – с жаром сказала Хоуп. – Я молюсь, чтобы все кончилось хорошо, но убью тебя собственными руками, если узнаю, что ты жжешь свечу с двух концов. Ты ничего не ешь, никогда не отдыхаешь и не расслабляешься. А потом удивляешься тому, что твое тело начинает бунтовать!
– Перестаньте отталкивать от себя людей, – серьезно сказала Дельфина, желая помочь женщине, которая научила ее уму-разуму. – Вы должны преодолеть внутренние барьеры. Вам понравился симпатичный сосед, но, когда он попытался подружиться с вами, вы оттолкнули его. Сэм, вы с ума сошли! Вы же настоящая красавица. Я отдала бы все на свете, чтобы выглядеть как вы. Так почему вы не пользуетесь своими преимуществами? Ведь этот мужчина может оказаться вашей второй половинкой!
– Понимаете, я никогда не хотела замуж, – объяснила Сэм. – Но оставаться старой девой тоже не собиралась. Все вышло само собой. Пару раз у меня брали интервью, и журналистам всегда хотелось знать, как я сделала выбор между карьерой и семейной жизнью. Но я не делала никакого выбора! Разве можно планировать собственную жизнь? Я терпеть не могу оправдываться… – Она чуть не плакала.
Мэри-Кейт наклонилась к ней и серьезно сказала: – Сэм, никто не требует от вас оправданий. Ваша жизнь ценна так же, как всякая другая. Дело не в том, что у кого-то есть дети, мужья и бойфренды, а у вас их нет. Но так ревностно защищает свой образ жизни только тот, кто чувствует себя неуютно. Вот вам пример. У меня есть хорошая работа, дом, деньги, но многие люди считают меня старой дурой, потому что я никогда не была замужем. Однако таков был мой выбор, и я о нем не жалею. Вирджиния уставилась на нее широко открытыми глазами. – Но это не значит, что у меня никогда не было мужчины, – с лукавым блеском в глазах добавила Мэри-Кейт. Это разрядило напряжение, и женщины рассмеялись.
– Хоуп, теперь твоя очередь, – заявила Сэм. – Расскажи нам, чего ты хочешь.
Хоуп вспыхнула.
– Ничего я не хочу, – пробормотала она.
– Брось, – перебила ее Сэм. – Ты тоже нуждаешься в перемене, которая поможет тебе снять стресс. И тут совершенно необходим хороший совет. Мне, например, сразу полегчало.
Глядя на бледное лицо Сэм, с которого разом исчезли все морщины, Хоуп подумала, что так оно и есть. Сама она молчала не потому, что ей нечего было сказать. Наоборот – суметь бы вовремя остановиться…
– Мне бы хотелось перестать бояться! – внезапно выпалила она и вздрогнула. – О господи, я никогда не говорила об этом вслух…
– Чего же вы боитесь? – мягко спросила Вирджиния. Хоуп собралась с силами-/
– Я боюсь очень многого, – пролепетала она. – Постоянно волнуюсь за детей. Когда они были младенцами, я вставала по ночам и проверяла их каждые несколько часов – боялась, что они перестанут дышать.
– Это совершенно нормально, – заметила Гизелла.
– А до того, как мы приехали сюда из Бата, я боялась, что у Мэтта роман, – смущенно призналась Хоуп. – Никакого романа не было, но я была уверена, что он с кем-то встречается, что я недостаточно хороша для него. Наверное, это и есть страх – когда не существует никаких причин, кроме неуверенности в себе. Я всегда боялась того, что за горизонтом.
– Похоже, это страх того, что от вас уйдут близкие, – сказала Мэри-Кейт.
Хоуп кивнула:
– В том числе и это. Вы знаете, что наши родители погибли, когда мы с Сэм были маленькими. Очевидно, я так и не сумела пережить то, что люди, которых я любила, умерли.
– Понятно, – пробормотала Дельфина. – Конечно, это нанесло вам сильнейшую травму.
– Да, но из-за этого я… – Хоуп сделала паузу. Найти подходящие слова было трудно. – Как ни глупо звучит, но из-за этого я никогда не ссорилась с Мэттом, – наконец сказала она. – Я боялась, что, если мы будем ссориться, он рассердится и уйдет от меня. Поэтому я лепетала какую-то чушь, как будто у меня в голове вместо мозгов каша, если злилась, то скрывала это.
– Люди, которые скрывают свой гнев, только копят его внутри, – заметила Вирджиния. – Если вы не выплеснете его на кого-то другого, этот гнев сожрет вас самое. Намного полезнее время от времени давать себе разрядку.
– Представьте себе, здесь я этому научилась, – улыбнулась Хоуп. – Иногда я даю выход своему гневу. Хотя не могу сказать, что все изменилось кардинальным образом. Слава богу, это происходит медленно. Мэтт так привык к моей безответности, что просто не выдержал бы, если бы я за одну ночь превратилась в ведьму.
– Значит, теперь вы ссоритесь? – спросила Вирджиния. – Ну, тогда все в порядке: вы уже изменили то, что следовало изменить. Старые привычки победить нелегко, но вы просто обязаны считать себя такой же личностью, как и ваш муж. Должны думать, что Мэтту повезло с вами и что в один прекрасный день он сам начнет бояться потерять вас.
– Сомневаюсь, – засмеялась Хоуп. – С какой стати Мэтту этого бояться?
Вирджиния пожала плечами:
– Я не имею в виду, что вы и в самом деле уйдете от него. Просто вы должны повысить собственную самооценку.
Хоуп улыбнулась, довольная этой мыслью.
– Идея богатая, но реализовать ее нелегко!
Прозвучал звонок в дверь. Это означало, что прибыли заказанные такси.
– Вот и хорошо, – сказала Гизелла, с трудом поднимаясь на ноги. – Я все равно слишком устала, чтобы исповедоваться. В следующий раз, ладно?
– Ладно, – сказали все, подвыпившие и довольные.
– Я чувствую себя исцелившейся, – заявила Сэм, прощаясь с Мэри-Кейт у дверей. – И дело не только в вашем мартини.
– Знаю, – ответила Мэри-Кейт. – Но это лишь первый шаг к тому, что вы ищете. Большинство людей думает, что у них нет выбора и что нужно мириться с окружающим. И лишь немногие счастливчики знают, что всегда можно изменить свою жизнь к лучшему.
Сэм блаженно улыбнулась:
– Вечер был замечательный. Можно будет прийти к вам снова?
– Разумеется! В любое время, дорогая.
На следующее утро после заседания клуба макраме Сэм встала раньше остальных взрослых обитателей дома. Когда Хоуп спустилась по лестнице, сестра намазывала шоколадным кремом только что испеченные булочки, а Милли и Тоби с восторгом наблюдали за ней.
– Ты сегодня рано проснулась, – сказала Хоуп, у которой после вчерашнего слегка гудело в голове.
– Да, и чувствую себя отлично. Не сердись, но я заказала билет на вечерний рейс, чтобы к ночи быть дома.
Хоуп уставилась на сестру:
– Я думала, что полечу с тобой…
– Нет, не полетишь. Ты слишком занята. Я вернусь домой и пойду к консультанту сама. Хоуп, я не младенец!
– Но я хотела…
– Знаю. – Сэм обняла сестру.
Это была роковая ошибка, поскольку Милли осталась наедине с глубокой тарелкой шоколадного крема. Мать и тетка обнимались, пока вопль и грохот не оповестили о том, что Милли решила взять готовку на себя.
– Упала… – растерянно пролепетала Милли, уставившись на разбитую тарелку и пол, залитый шоколадом.
Когда Сэм и Хоуп расхохотались, Милли тоже радостно захихикала. Раньше ей и в голову не приходило, что это кому-то может показаться смешным.
14
Сэм представляла себе консультанта внушительной деловой дамой в темном костюме в непременую полоску, но профессор Оливьери оказалась немногословной седой женщиной в белом халате поверх платья. Ростом она уступала Сэм; на бледном лице выделялись проницательные и дружелюбные карие глаза.
Она молча читала письмо врача, пока Сэм дрожала от волнения и смущения. Мысль о том, что ее сочтут законченным ипохондриком, заставляла Сэм сгорать от стыда.
– Прошу прощения за то, что подняла шум, – наконец не выдержала она. – Я очень нервничала и решила, что просто не выдержу долгого ожидания…
Профессор Оливьери только улыбнулась.
– Не беспокойтесь, – сказала она. – Сейчас я проверю, нет ли у вас опухолей. А потом для страховки проведем сканирование.
Сэм слабо кивнула.
– Начинайте, – шепотом ответила она.
Сэм уже уговорила себя, что все будет хорошо, но вдруг она ошиблась?..
Тем временем Хоуп сидела на кухне и смотрела на висевшие над столом часы с маленькой русалкой. Прием был назначен на три. Сколько он может продлиться? Хоуп начала считать. Пять минут на ожидание, еще пятнадцать на выяснение жалоб, пять-десять минут на осмотр… Наверно, потом Сэм отправят на сканирование. Интересно, это в том же здании или придется куда-нибудь ехать?
В коттедже «Кроншнеп» было тихо, если не считать тиканья часов и мычания коров, доносившегося с недалекого пастбища. Днем Мэтт тактично увел детей гулять, но теперь Хоуп хотелось, чтобы они были рядом. Забота о Тоби и Милли отвлекла бы ее от мыслей о Сэм.
Она сидела, ждала и злилась на себя за то, что не полетела в Лондон вместе с сестрой. Это было вовсе не трудно. Мэтт мог бы присмотреть за детьми, а она вместо того, чтобы сидеть в Керри и ждать у моря погоды, держала бы сейчас Сэм за руку, утешала и успокаивала.
Черт бы побрал упрямство Сэм и ее стремление к независимости! Но когда Хоуп как следует подумала, она поняла, что именно независимость нужна сейчас Сэм больше всего. Если бы Хоуп была с сестрой, та могла бы сломаться.
Чтобы как-то убить время, Хоуп решила погладить белье. Когда раздался звонок, она успела выгладить десять рубашек. Бросив утюг на доске, она побежала к телефону.
– Алло!
– Это я, – прозвучал голос Сэм.
Хоуп задержала дыхание, не зная, что можно сказать в такой ситуации.
– Все в порядке! – быстро проговорила Сэм. – В полном порядке! Сканирование обнаружило только фиброиды, а удалить их не представляет никакого труда!
– Ох, Сэм, – всхлипнула Хоуп, – я так боялась за тебя! Ужасно боялась…
– Я тоже! – пропела счастливая Сэм и сразу начала утешать сестру: – Но теперь все хорошо. Я жива и здорова. Врач хочет направить меня на какую-то штуку, которая называется трансцер-викальная резекция, но это пустяк. Я лягу в клинику и выйду оттуда в тот же день. Господи, я так рада! Что бы мне устроить?
– Может быть, вечеринку? – подсказала Хоуп, которой ужасно хотелось оказаться рядом с сестрой и обнять ее.
– Грандиозная мысль! – обрадовалась Сэм.
На мгновение Хоуп почувствовала себя одинокой, но тут же спохватилась.
– Кого пригласишь? – спросила она.
Катрина отнеслась к идее вечеринки экспромтом с воодушевлением.
– Я ведь больше никуда не хожу! – простонала она. – Не пролезаю в дверь!
Джей и Грег собирались куда-то еще, но согласились заехать к ней по дороге.
– А по какому поводу вечеринка? – подозрительно спросила Джей.
– По поводу того, что я жива и здорова, – сказала Сэм, вытирая слезы. – На прошлой неделе мне было очень скверно. Я думала, что заболела, но все обошлось.
– Почему ты так думала? – тут же прицепилась к ней Джей.
– Потом расскажу. Какие блюда заказать – тайские, индийские или итальянские?
– Если хочешь все сделать по высшему разряду, закажи на дом повара из ресторана. Это будет проще.
В пятницу Сэм ушла с работы пораньше и по дороге купила несколько букетов цветов. Вино и еду она заказала, оставалось только прибраться и расставить цветы. Уборка заняла у нее не много времени, потому что чистота в квартире была идеальная. Обеденный стол украсила ваза с коралловыми розами, в белоснежной гостиной разместились кроваво-красные амариллисы, а в коридоре – ароматные лилии.
Сэм сунула два розовых бутона в хрустальный бокал, отнесла его в столовую и поставила на подоконник. Выглянув в окно, она увидела Бенсона, тащившего на середину патио лавровое дерево в большой каменной вазе. Было ясно, что одному человеку это не под силу, но Морган помощников не признавал.
Увидев его, Сэм улыбнулась, а потом вдруг вспомнила, как вела себя во время их последней встречи, и ощутила жгучий стыд. Он был так любезен, даже пытался слегка ухаживать за ней, а она вела себя, как крокодил, у которого болят зубы. Сэм поняла, что просто обязана попросить прощения. В конце концов, она все равно собиралась переменить образ жизни. И первое, что ей следовало сделать, это извиниться перед Морганом.
Боясь передумать, Сэм опрометью выбежала из квартиры, остановилась у его двери и изо всех сил нажала на кнопку звонка. Прошло несколько минут, прежде чем дверь распахнулась. На Моргане были рабочие джинсы, к свитеру и взлохмаченным каштановым волосам прилипли сухие листья и комочки земли.
– Да? – Бенсон смотрел на Сэм так, словно боялся, что она его стукнет.
– Я пришла извиниться! – выпалила Сэм. – Я вела себя ужасно и прошу за это прощения. В свое оправдание могу сказать только одно: у меня был личный кризис. – Она уставилась на носки собственных туфель, потому что больше не могла смотреть в его осторожные глаза. – Морган, мне действительно очень жаль. Я понимаю, что вам неприятно меня видеть, но мне хотелось бы, чтобы мы стали друзьями. Сегодня у меня вечеринка. Не хотите прийти в гости?
Сэм робко подняла взгляд – и поняла, что игра стоила свеч: лицо Моргана озарила широкая улыбка.
– А можно привести с собой десять подружек-потаскушек? – ехидно спросил он.
Сэм закусила губу.
– Если хотите, одну можете привести, – сказала она.
– Я пошутил. Я приду один, – ответил очень довольный Морган.
– Форма одежды не… – начала Сэм и осеклась. Она хотела сказать «непринужденная», но вспомнила, что другой одежды у Моргана Бенсона просто нет.
– Джинсы сойдут? – спросил он, приподняв уголки рта.
– Сойдут, – серьезно ответила Сэм. – Только не эти. Оба посмотрели на бахрому, прикрывавшую его лодыжки.
– Тогда я пошла, – добавила Сэм. – Готовка и все прочее…
– Понятно. Званый ужин – настоящее наказание, – невозмутимо кивнул Морган. – Беспокоишься о том, чтобы не подгорело ризотто, и надеешься, что дворецкий не вылакал вино, предназначенное для десерта.
Вернувшись к себе, Сэм поняла, что с минуты на минуту привезут еду и вино и что пора переодеться. Сегодня она решила надеть широкое легкое платье из шелка цвета сои с глубоким треугольным вырезом, очень короткое. Сэм купила это платье для одной вечеринки и с тех пор ни разу не надевала, потому что оно было слишком молодежным. «А что в этом плохого? – весело подумала она, доставая босоножки на безумно высоком каблуке, выглядевшие так, словно их сделали на заказ для какой-нибудь супермодели. – Гулять так гулять!»
К восьми часам явилась вся банда: Джей и Грег, по-прежнему безумно влюбленные друг в друга; гордые Катрина и Хью, горевшие желанием поговорить о будущем ребенке; и Энди, который привел с собой стеснительную учительницу Ванессу – она, похоже, горела желанием утешить мужчину, прошедшего через развод.
Морган удивил Сэм, придя в черной рубашке с расстегнутым воротником и серых брюках, явно дорогих и модных. Он коснулся губами щеки Сэм и вручил ей бутылку вина.
– Мисс Смит, с вашей стороны было очень любезно пригласить меня в гости, – церемонно сказал он. – Просто счастье, что у меня такие симпатичные соседи. А громкая музыка будет?
Сэм хихикнула, посадила его между Джей и Ванессой и побежала на кухню раскладывать первое блюдо.
– Да он у тебя красавчик, – прошептала Катрина Сэм, положив в рот кусочек цыпленка по-тайски. – Где ты его прятала?
– Мы просто друзья, – возразила Сэм, накладывая себе салат.
– С такими друзьями никаких мужей не нужно, – подмигнула ей Катрина.
Вечеринка шла своим чередом. Более удачного ужина у Сэм еще не было. Объяснялось это очень просто: во-первых, она успокоилась; во-вторых, здесь был Морган, который очень понравился ее гостям. Особенно Хью, с которым у них нашлись общие знакомые. Выяснилось, что Морган несколько лет работал в Нью-Йорке и знал там Кристофера, старшего брата Хью. Сэм ужасно хотелось подслушать их увлеченную беседу, потому что прошлое Бенсона до сих пор оставалось для нее загадкой. Так же, как то, на какие средства он живет.
– О чем вы говорили с Морганом? – небрежно спросила Сэм Хью, когда тот пришел помогать ей варить кофе.
– О работе. Он отличный парень. Похоже, до смерти рад, что вышел из игры… – Но тут на кухню пришел Бенсон, и Сэм пришлось прекратить расспросы.
Было около двенадцати, когда Катрина заявила, что им с Хью пора домой.
– Не знаю, что будет, когда родится ребенок и ты лишишься непьющего шофера, – сказала она мужу, который целовал Сэм на прощание.
Джей и Грег заявили, что сил на другую вечеринку у них уже нет, и уехали в такси вместе с Энди и Ванессой, которым было с ними по дороге.
– Я помогу убрать со стола, – сказал Морган, когда все ушли. Они молча ставили посуду в моечную машину; из стереоколонок доносился негромкий голос Мейси Грей. «Как будто мы женаты сто лет», – внезапно подумала Сэм.
– Прекрасный был вечер, мисс Смит, – заметил Морган. – Вас сегодня просто не узнать.
После пары бокалов вина у Сэм развязался язык, и она рассказала ему про то, как прошла эта ужасная неделя.
– Ничего удивительного, что вы были так расстроены. – Морган вытер руки о кухонное полотенце и вдруг привлек изумленную Сэм к себе. – Я рад, что вы не больны. Наверно, вам было очень страшно.
Сэм потеряла дар речи. Ей нравилось прикосновение рук Моргана; рядом с ним было спокойно и уютно. Прижиматься лицом к теплой мускулистой груди оказалось еще приятнее, чем она думала. Раньше она испытывала нечто подобное только тогда, когда ее обнимали Хоуп, Хью или Энди, но то были сестринские или братские объятия…
А затем Морган так же внезапно отпустил ее и отошел в сторону.
– Прошу прощения, – отрывисто сказал он. – Я не собирался вторгаться в ваше личное пространство. Иногда я забываю о приличиях.
– Все нормально, – пробормотала Сэм, постепенно приходя в себя.
И только тут она поняла, что Бенсон процитировал ее собственные слова, сказанные в момент их первой встречи. Тогда она пнула его в голень, а потом обвинила в том, что он вторгается в ее личное пространство.
– Мне пора, – сказал Морган, поставив в машину два последних бокала.
– Конечно, – вежливо ответила Сэм, глядя на спину Бенсона, обтянутую черной рубашкой. – Спасибо за то, что пришли. И за то, что помогли мыть посуду.
– Не за что.
Уходя, он не поцеловал ее в щеку. Только еще раз сказал спасибо. Сэм немного постояла на пороге, ожидая, что Морган обернется и улыбнется, но он этого не сделал. Она закрыла дверь, ощущая разочарование. Пока Морган не отстранился, в воздухе стояла аура ожидания. А почему, собственно? Если бы он чего-то хотел от нее, то дал бы это понять. А на нет и суда нет. Не стоит переживать. Она помирилась с ним, а это главное. Новая, улучшенная Сэм Смит, которая в восторге от того, что осталась жива, не станет рвать на себе волосы из-за такого пустяка. Она будет довольна, счастлива и изменит свою жизнь к лучшему. Займется йогой, будет есть органическую пищу, будет добра со всеми и попытается наполнить свою жизнь внутренним светом. Она не будет переживать из-за мужчины, который живет в соседнем доме и напускает на себя байроническую мрачность. Ни под каким видом.
15
Вирджиния терялась в догадках. Почему Джейми назвал Барбару властной? Девушка была очень тихой и очень послушной.
В отличие от высоких Коннеллов, Барбара была маленькой, с белой кожей и длинными светлыми волосами, романтическими волнами падавшими на спину. Картину довершало личико сердечком, пухлый алый ротик и большие голубые глаза. Было ясно, почему Лоренс влюбился в нее до безумия. Рядом с рослыми сыновьями Вирджинии Барбара выглядела настоящей Дюймовочкой.
– Выпьете чаю? Должно быть, вы устали с дороги, – вежливо сказала Вирджиния, когда их познакомили.
– Только если это не трудно, – ответила Барбара. Вирджиния заметила, что Джейми возвел глаза к небу.
– Ничуть, – сказала она, смерив сына сердитым взглядом. Вирджиния отправилась на кухню, за ней побежала Динки – маленькая белая собачка, которую она недавно нашла в придорожной канаве. Поскольку никто не предъявил на нее права, Вирджиния зарегистрировала собачку и купила ей красивый ошейник. Теперь если бы кто-то захотел забрать у нее Динки, это можно было бы сделать только через суд.
– Ма, как поживаешь? – спросил Джейми, тут же опустившись в старое кресло у буфета и перекинув длинные ноги через ручку. «Как он похож на Билла», – с любовью подумала Вирджиния. Только Билл был крепче сбит, в то время как Джейми был высоким и угловатым, с каштановыми волосами, падавшими на озорные голубые глаза. В двадцать пять лет он все еще выглядел мальчишкой. «А вот Лоренс по сравнению с ним кажется усталым», – с тревогой подумала Вирджиния. Со стороны их с Джейми можно было принять за близнецов, но при более пристальном взгляде было видно, что глаза Лоренса окружены морщинками, а новая прическа в стиле «я хочу встретиться с управляющим банком» ему не идет.
Вирджиния решила, что непременно спросит Лоренса, как обстоят дела с его практикой, как только они останутся наедине. Ей не хотелось смущать сына в присутствии Барбары.
Барбара сидела на кухонной табуретке, как птичка на насесте, и осматривалась по сторонам. Динки, которая до сих пор приветствовала веселым лаем всех, включая почтальона, подошла и понюхала подол длинной черной юбки Барбары с вежливостью герцогини, встречающей старинную подругу.
– Ой, собачка! Какая славная… – пролепетала Барбара и поспешно подобрала юбку, как будто Динки была свирепым волкодавом, оскалившим клыки.
– Вы не любите собак? – спросила Вирджиния, готовая при необходимости отправить Динки на место. Не всюду ведь так относятся к собакам, как в семье Коннелл.
– Ах нет, очень люблю, – проворковала Барбара, но юбку не отпустила.
Динки покосилась на Вирджинию, словно хотела сказать, что гостья говорит неправду.
– Конечно, она любит собак! – вмешался встревоженный Лоренс. Казалось, он боялся, что его любимая подружка не покажется кому-то святой.
– Динки, ко мне, – велела Вирджиния. Может быть, Барбара просто нервничает…
Динки, продолжая вести себя как настоящая леди, подошла и послушно села у ног хозяйки. И оставалась там, пока Барбара пространно объясняла, почему она любит деревню. Вирджиния все больше мрачнела и думала о том, зачем Барбара пользуется таким темным карандашом для губ и проводит контур, не имеющий ничего общего с настоящими очертаниями ее рта. Может быть, такова последняя мода?
После двадцатиминутной речи Барбары Вирджиния поняла, что представления подружки Лоренса о сельской жизни ограничиваются телевизионными «мыльными операми» и соревнованиями на звание самой нарядной дамы, где она дважды чуть не получила первый приз.
– В Леопардстауне ты выглядела на миллион долларов! – улыбнулся Лоренс, накрыв ее маленькую кисть своей большой ладонью.
– Знаете, у меня где-то есть снимки, сделанные профессиональным фотографом, – самодовольно добавила Барбара.
«Может быть, она просто пытается произвести хорошее впечатление», – благодушно думала Вирджиния.
После чая она отправила молодежь на прогулку, решив, что с такими безупречно накрашенными ногтями, как у Барбары, все равно нельзя чистить овощи, и осталась наедине с Динки.
– Ну, что ты о ней думаешь? – спросила Вирджиния собачку. Та положила розовый нос на лапы и серьезно уставилась куда-то вверх. «Я не в восторге», – говорил этот взгляд.
Спустя полтора часа Джейми задал матери тот же вопрос, когда она позвала его в столовую помочь накрыть на стол. Но ответить Вирджиния не успела, потому что из гостиной донесся голос Барбары – они с Лоренсом только что вернулись с прогулки.
– Почему этой собаке позволяют жить в доме? – властно спросила Барбара, переставшая притворяться куколкой.
Вирджиния остолбенела.
– Я тебе говорил! – усмехнулся Джейми. – Может показаться, что она воды не замутит, но на самом деле этой девице палец в рот не клади.
– Это очень славная маленькая собачка, – принялся уговаривать подружку Лоренс.
– По-моему, собакам место на улице, – безапелляционно заявила Барбара. – И вообще, тут все нуждается в переделке. Не знаю, как твоя мать может здесь жить. В нашей спальне сыро. На стене огромное влажное пятно…
Вирджиния больше не могла этого слышать. И не взорвалась только потому, что Джейми прижал ее спиной к стене.
– Да как она смеет?! – задохнулась мать. – Как она смеет? Несносный Джейми только рассмеялся.
– Натрави на эту девицу Динки. Пусть загрызет ее насмерть, – предложил он.
– Я не подпушу к ней собаку. Бедное животное отравится.
За обедом Барбара снова попыталась притвориться Дюймовочкой, даже позвала Динки и предложила ей кусочек хлеба. Но эта собака была не дура. Она сидела у ног хозяйки и оказывала ей моральную поддержку. Вирджинии было не до любезностей. Она с трудом сдержалась, когда Барбара начала говорить, что уже полюбила Килнагошелл-хаус и что ей очень нравятся выцветшие шторы, которые Вирджиния не захотела менять. Только ради Лоренса она ничего не сказала Барбаре. Если он любит эту девушку, то слова матери все равно ничего не изменят. При известной доле везения вскоре он сам поймет, что с женщиной, которая на людях притворяется киской, а наедине с ним превращается в фурию, не стоит иметь дела.
Утром Барбара встала рано и долго принимала ванну, использовав весь запас горячей воды. После завтрака она предложила Вирджинии прогуляться, но та поняла, что подобного испытания просто не выдержит. Сославшись на неотложные дела в поселке, она надела шляпку и предложила оставшимся совершить коллективную экскурсию без нее.
Мэри-Кейт с удовольствием оставила вместо себя Отиса и провела Вирджинию в свой уютный кабинет, чтобы выпить кофе и отведать принесенного Вирджинией печенья.
– Неужели я превратилась в старую ведьму, которая ненавидит своих невесток и подружек сыновей? – чуть не плача, воскликнула Вирджиния. – Я знаю, что свекрови – это бич божий. Говорят, в Италии даже существуют специальные курсы, где матерей учат не вмешиваться в супружескую жизнь их сыновей.
– Но, кажется, вы прекрасно ладите с женой своего старшего сына, – заметила Мэри-Кейт.
– Вы имеете в виду Салли? – Вирджиния шмыгнула носом и достала платок. – Да, но это совсем другое дело!
– Вот именно. Она милая, добрая, и вы ее любите. А эта Барбара ведет себя как настоящая стерва, и поэтому она вам не нравится. И все же я боюсь, что вам придется смириться с ней.
Эти слова сильно расстроили Вирджинию. .
– Я хочу одного – чтобы мои мальчики были счастливы. Чтобы они женились на милых и добрых женщинах, которых я могла бы любить. Больше мне ничего не нужно.
– А я хочу мира во всем мире и крупного выигрыша в лотерею. Но поскольку ни того ни другого не будет, придется жить без этого, – промолвила мудрая Мэри-Кейт. – А вдруг Лоренс устанет от нее и бросит? Мужчины всегда бросают женщин. Наверно, подружек у него хватало.
– Боюсь, что тут дело серьезное, – мрачно ответила Вирджиния. – Барбара из тех женщин, которые успокаиваются только тогда, когда надевают на палец кольцо с бриллиантом и назначают день венчания.
Мэри-Кейт задумалась.
– Да, это тяжелый случай. Придется попросить Дельфину убедить какую-нибудь из ее бедовых подружек устроить Лоренсу ночь любви и отвлечь его от Барбары. Это поставит крест на ее матримониальных планах.
Вирджиния засмеялась.
– Только вам могла прийти в голову подобная мысль! Какой вы аптекарь? Вы настоящий Макиавелли. Или президент какой-нибудь гигантской корпорации.
– Можно поступить проще. Поставить Барбару на место и заявить Лоренсу, что он женится на ней только через ваш труп.
Вирджиния знала, что ее подруга шутит, но все же покачала головой:
– Нет, я не хочу поддерживать легенду о злобных свекровях. Меня тошнит, когда я слышу об ужасных женщинах, обращающихся со своими невестками как с крепостными, а с сыновьями как с избалованными принцами. Не хочу присоединяться к этому братству.
– Тогда учитесь натужно улыбаться, – посоветовала Мэри-Кейт.
Они допили кофе и стали прощаться, как вдруг Вирджиния вспомнила еще одно преступление Барбары.
– Вы не поверите, – хмуро сказала она, – Барбаре не нравится Динки!
Мэри-Кейт театрально прижала руку к груди.
– Ну все! Сейчас я принесу винтовку. Эту женщину нужно остановить!
– Тьфу на вас! – рассмеялась Вирджиния. Но ее чувства юмора хватило ненадолго.
Вечером Лоренс повез их обедать в ресторан при местном пятизвездочном отеле.
– Лори, должно быть, твой зубоврачебный кабинет – настоящее золотое дно, – заметил Джейми, поморщившись от здешних цен. – Пожалуй, мне тоже следовало бы стать дантистом. С жалованьем учителя тут делать нечего.
– Мы хотели, чтобы этот вечер запомнился надолго, – сказал Лоренс, улыбнувшись Барбаре и получив лучезарную улыбку в ответ. – Потому что у нас есть важная новость. Мы с Барбарой решили пожениться!
Вирджиния не знала, кого это объявление потрясло больше – ее или Джейми. Каким-то чудом она сумела улыбнуться, поздравить их и поцеловать Лоренса. Барбаре она послала воздушный поцелуй, потому что прикоснуться к этой женщине было выше ее сил. Впрочем, Барбара этого не заметила, потому что притворялась сияющей от удовольствия.
Но когда Вирджиния присмотрелась к будущей невестке, она увидела, что большие бледно-голубые глаза Барбары холодны, как зимнее небо перед снегопадом.
– Ну, что слышно о свадьбе года? – поинтересовалась Салли, когда Вирджиния позвонила ей спустя неделю.
Вирджиния волей-неволей рассмеялась. По крайней мере, у нее есть одна невестка, с которой она нашла общий язык.
– Лучше не напоминай! Посмотрим, что ты запоешь, когда она проведет у тебя уик-энд. – Было известно, что Барбара и Лоренс собираются вскоре посетить Лондон. – Давай поговорим о чем-нибудь другом. Я и так слишком много думаю об этой проклятой Барбаре. Когда мне не спится, я скриплю зубами и придумываю слова, которые хотела бы сказать ей… Но зато, – гордо промолвила Вирджиния, – я сделала то, что собиралась сделать много лет. Позвонила в местный клуб и записалась на курсы гольфа! Занятия начнутся через неделю.
– Фантастика! – воскликнула Салли.
Вирджиния подозревала, что Салли обрадовалась бы даже в том случае, если бы речь шла о курсах воздушной эквилибристики. Любой признак того, что Вирджиния выходит из оцепенения, казался ее невестке обнадеживающим.
– Наверно, потом я испугаюсь. Стара я для таких вешей.
– Чушь! – твердо сказала Салли. Ее свекровь улыбнулась:
– Врушка ты, вот кто. Обе рассмеялись.
– Тренер спросил, занималась ли я когда-нибудь спортом. Я ответила, что в юности играла в кэмойдж, и он сказал, что это прекрасно. Тогда я напомнила, что в последний раз держала в руках клюшку сорок лет назад, но он все равно сказал, что это прекрасно. Потому что меня не придется переучивать.
