Текст книги "Преследуя любовь (ЛП)"

Автор книги: Кэт T. Мэйсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

Пятнадцатая глава

Чарли

– Милая, когда я смогу сделать тебя своей женой?

Джулиан прерывает мои мысли, и, сама того не подозревая, я как никогда нуждаюсь в проверке реальности. Мы не говорили о планировании свадьбы, поскольку он сделал предложение всего несколько дней назад, но в глубине души я сомневаюсь, что он чувствует мои колебания и пытается направить меня в нужное русло.

– Это зависит от того, собираешься ли ты увезти меня в свою пещеру?

– Для тебя – все, что угодно, – он усмехается, притягивая меня ближе к своему телу.

Потерянная в этом моменте, наполненном обещаниями новой совместной жизни, я улыбаюсь, прижимаясь к нему. Больше всего на свете мне нужно чувствовать себя желанной, чувствовать, что меня любят. Мои глаза встречаются с глазами Лекса в другом конце комнаты. Он не отрывается от моего взгляда. Чувство вины проносится сквозь меня, разрывая так, что я и представить себе не могла, что это случится снова.

Но на этот раз все перевернулось, и у меня есть кто-то, кого я могу назвать своим. Я не тот человек, который смотрит со стороны, ломая голову над тем, что происходило за закрытыми дверями.

Наконец-то я счастлива, мой мир больше не разрушен. Глядя на Лекса, я понимаю, что не могу туда вернуться. Все мои счастливые воспоминания о нем омрачены трагическим концом. Я не могу смотреть на него, не вспоминая наше прошлое. То, что у нас было, – это не школьная влюбленность, как бы я ни пыталась продать себе эту историю.

– Чарли?

Я поворачиваюсь и вижу Адриану, стоящую рядом со мной. Единственный человек, который так много значил для меня, но она снова причинила мне боль, оставив меня приводить себя в порядок. Судила меня, когда знала только половину правды.

– Это ты… ты, – ее голос дрожит, эмоции нарастают, пока она пытается вымолвить слова, – Чарли… Мне очень, очень жаль, – слёзы стекают по ее красивому лицу, глаза затуманены слезами. В то время она была молода и поступила так, как поступают большинство девушек. И все же я не могу игнорировать боль от ее предательства, когда она бросила меня, не дав мне даже объясниться.

Но я была тем, кто играл с огнем, или, лучше сказать, с ее братом.

Я отпустила Джулиан и крепко обнял ее, желая простить ее, чтобы мы могли возродить нашу дружбу. Все в ней кажется знакомым, и на секунду я задумываюсь, не так ли это, как чувствовать себя в объятиях Лекса.

– Адриана, пожалуйста, перестань плакать. Ты испортишь свою и мою тушь, – я хихикаю, когда слеза скатывается по моей щеке.

Ее улыбка сияет. У Адрианы всегда были красивые классические черты лица с миндалевидными зелеными глазами, не такими яркими, как у Лекса, но похожими, поскольку они родственники. Когда я видела ее в последний раз, цвет ее волос был натуральным мокко. В соответствии со своим постоянно меняющимся стилем, она сменила его на медовый блонд с омбре.

– Я бы сказала, вытри его о платье, но, Чарли, что, черт возьми, с тобой произошло? – она лучится сквозь слезы, – Ты выглядишь потрясающе. Дольче и Габбана? Я влюблена в это платье.

Вот так просто вернулась прежняя Адриана, которую я знала и любила. Легко простить ее. Она была моей лучшей подругой с восьми лет, а некоторые вещи никогда не должны быть разрушены.

– Как только я увидела его, я поняла, что мы – родственные души.

Пока я говорю о платье, я замечаю, что Джулиан и остальные члены банды стоят там, явно ожидая представления.

– О, простите. Адриана, познакомься, пожалуйста, с Рокки и Никки. Мы знаем друг друга еще с колледжа. Мы с Никки – партнеры в нашей собственной фирме, – с гордостью говорю я.

– Фирма? В смысле адвокат?

Я киваю, ухмыляясь: – Это Эрик, мой помощник, а Эмма – помощник Никки. А этот красавчик – мой жених, Джулиан.

Адриана протягивает руку Джулиану и пожимает ее в очень профессиональной манере, но по тому, как она прикусила уголок губы, я могу сказать, что это что угодно, только не профессионализм.

– Ладно, кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты похожа на Кристиана Бейла? – Адриана не сдерживается и спрашивает своим кокетливым тоном, зациклившись на нем. О, как я помню этот голос.

– Кто, я? Никогда, – язвительно отвечает он.

Я шлепаю его по руке, когда он смеется вместе с остальной группой.

– Итак, как я слышала, вы с Элайджей все еще вместе. Женаты, верно?

– И да, и нет, – она понизила голос. Я знала, что что-то не так, но я не собираюсь лезть на рожон при всех, – Это довольно длинная история, у нас будет много времени, чтобы наверстать упущенное позже.

Я киваю головой, понимая, что нам нужно поговорить наедине: – Ребята, вы не возражаете, если мы с Адрианой возьмем что-нибудь выпить в баре?

– Валяйте, у меня здесь Эрик, чтобы составить мне компанию, – говорит Джулиан. Эрик рядом с ним, и он уже напился шампанского.

Когда мы идем к бару, Адриана переплетает свою руку с моей, как мы делали это тысячу раз в коридорах нашей школы.

– Он искал тебя, – говорит она, как только мы подходим к бару.

– Адриана, послушай… прошлое есть прошлое.

– Чарли, Лекс уже не тот. Не с тех пор, как ты… Ты должна понять, что тогда он был под большим давлением.

– Я знаю, что он не тот. Я сталкивалась с ним уже дважды, и все в нем изменилось, – говорю я ей, не забывая о незнакомце, который выдает себя за Алекса, или Лекса, или еще кого-нибудь, – Он не тот Алекс, которого я когда-то любила.

– Я знаю, что он кажется холодным, но в глубине души у него все еще есть что-то для тебя, Чарли. Ты была любовью всей его жизни.

– Но как же его ребенок, Адриана? Ты знаешь, каково мне было узнать от городской шлюхи, что его жена беременна? – обида задерживается в моем повышающемся тоне, мое выражение лица ожесточается от этого путешествия по дорожке воспоминаний, – Он обещал мне, что они перестали заниматься сексом, а потом я узнала, что его жена беременна… Адриана, ты просто не понимаешь.

– Это был не его ребенок, Чарли. У них никогда не было секса. Саманта обо всем врала. Когда он узнал, он впал в ярость и полетел ближайшим рейсом на Кубу, чтобы найти тебя, думая, что ты уехала жить к маме.

– Но меня там не было.

Подношу трясущуюся руку ко лбу, откровение шокирует меня. Значит, это был не его ребенок? Я склоняю голову, сомневаясь в своих решениях. Неужели я ошиблась? Но нет, я помню, что он все равно выбрал ее первой. Он верил, что это его ребенок, и предпочел чтить свой брак тому, что у нас было.

Я была на втором месте. Он убедился в этом.

– Я знаю, но твоя мама сказала нам, что ты переехала в другое место и счастлива с другим. Она умоляла нас оставить тебя в покое, сказала, что ты нашла отличного парня и съехалась с ним. Она сказала, что ты усердно учишься, и что если мы тебя найдем, то, по ее мнению, твоя жизнь пойдет вспять, – Адриана остановилась, чтобы перевести дыхание, отчаянно пытаясь высвободить то, что она, должно быть, держала в себе все это время, – Это была и моя вина. Я сказала Лексу, что ты заслуживаешь лучшего, и что он должен позволить тебе быть.

Все это слишком сложно переварить. Моя грудь сжимается, и, держась за перекладину, я использую ее, чтобы сохранить равновесие для того, чтобы мои дрожащие ноги не подкосились подо мной. Рядом со мной стоит поднос с шампанским. Я выпиваю бокал одним махом, не обращая внимания на пузырьки, щекочущие горло. Это не стирает всепоглощающего чувства этого момента, и, не задумываясь, я беру еще один, повторяя свои действия.

– Адриана, я не знаю, что сказать. Я уехала в Коннектикут, чтобы жить с бабушкой. После ее смерти я просто хотела жить дальше и гордиться ею, поэтому я поступила в Йель. Там не было другого парня. Как он мог появиться после него? – я задаю вопрос, но ни один ответ не удовлетворит меня и не сотрет прошлое, – Как он мог сомневаться в моей любви к нему? Неужели он думал, что я сразу уйду?

– Твоя мама была очень убедительна. Прости, ты права, но тебе действительно нужно поговорить с Лексом.

– Это просто слишком. Есть нечто большее, чем… – я остановилась на середине предложения. Сейчас не время вдаваться в болезненную семантику всего этого. Я достаю из сумочки визитную карточку и протягиваю ей, – Давай скоро встретимся за обедом и поговорим об этом, но сейчас мне нужно время. Мне многое нужно принять.

Она целует меня в щеку, понимая, что мне нужно пространство.

Джулиан подходит ко мне и спрашивает, не хочу ли я еще потанцевать. Я с радостью приветствую возвращение к реальности, напоминая Адриане, чтобы она позвонила мне.

Пока мы танцуем, Лекс делает то же самое в нескольких футах от меня со своей спутницей. Время от времени его глаза блуждают в мою сторону, наблюдая, как я смотрю на него. Он наклоняется к шее женщины и нежно целует ее, закрывая при этом глаза.

Мой взгляд прикован к ним, а внутри меня нарастает ярость. Почему он так прикасается к ней? Он медленно открывает глаза, снова устремляя их на меня. Я не могу больше смотреть, это слишком болезненно. Мне нужен момент ясности, поэтому я извиняюсь и иду в туалет, обвиняя во всем шампанское, которое я выпила ранее.

Я выхожу из бального зала, придерживая низ платья, чтобы не упасть в спешке. В длинном коридоре я осматриваю окрестности в поисках знака туалета. Дыши, еще несколько футов. В голове разбегаются мысли, в желудке бурлят волны тошноты.

Что, если бы он пришел за мной?

Все бы у нас получилось?

Мое сердце погружается все глубже, когда эта мысль приходит мне в голову: слишком много «что если» в мире, полном болезненных воспоминаний.

Меня дергают за руку в другом направлении, и, не дав мне ни секунды на размышления, Лекс втаскивает меня через двойные двери в пустой конференц-зал. Он отпускает мою руку и в расстройстве вышагивает между нами: – Ты любишь его?

Он не заслуживает ответа. Мы больше не вместе.

– Я вижу, как ты смотришь на него. Так же ты раньше смотрела на меня.

– Раньше Эл… Лекс. Ты ушел, а не я, – заикаюсь я.

– У меня не было выбора, – кричит он, буравя меня диким взглядом. – Я искал тебя. Я не отказался от нас!

– В тот момент, когда ты выбрал ее, ты отказался от нас.

Мое сердце колотится с такой силой, вспоминая ту боль, которая тосковала по нему с того дня, как он ушел. Когда-то сердце, такое полное и наполненное, пережило окончательный разрыв, разорванное на части, разорванное на миллион кусочков без остатка и не подлежащее восстановлению.

Его глаза горят, горят так ярко и мучают меня своим неистовым пламенем. С мучительным взглядом я не могу отвернуться, пока он не хватает меня за лицо, прижимаясь своими губами к моим.

Сила настолько сильна, что подавляет все эмоции, кроме той, которая заставляет меня сосредоточиться на том, насколько совершенны на вкус его губы. Его язык вплетается в мой, знакомый запах затмевает все рациональные мысли, которые хотят оттолкнуть его.

Мои руки двигаются к его груди, когда я издаю небольшой стон, оттягивая губы, чтобы освободиться, так как чувство вины поглощает меня целиком. Словно зная, через какие муки он заставляет меня пройти, он заключает меня в объятия, заманивая в ловушку, и крепко присасывается к моим губам.

Боль возбуждает меня, заставляя путешествовать по запретным местам, которые существовали только тогда, когда мы были вместе. С того момента, как он ушел, я думала о том, каково это – снова ощутить вкус его губ, и сколько бы я ни думала об этом, реальность была далека.

Я скучала по его вкусу.

Как он целовал меня страстно, каждый раз, как будто это был наш первый поцелуй.

Моя голова кричит, чтобы он отпустил меня, но я не могу остановиться. Мое тело начинает дрожать, когда он прижимается к моему животу. Я не могу позволить ему идти дальше, напуганная тем, как сильно я хочу его и как легко мое сердце забыло боль, которую он причинил.

Прижимая его ладонь к моей груди, я боюсь, что он почувствует, как быстро бьется мое сердце, но напоминаю себе, что оно больше не бьется для него.

Джулиан.

Я отстраняюсь, задыхаясь.

– Лекс, мы не можем. Пожалуйста, ты не понимаешь… Я не могу снова пойти по этому пути…

– Прости, что причинил тебе боль, – умоляет он, кладя руки мне на шею, чтобы попытаться притянуть меня к себе, но я отступаю, – Я бы отдал все, что у меня есть, чтобы стереть это. Я всегда буду сожалеть об этом, но сейчас я стою здесь, Шарлотта. Пожалуйста, позволь мне все объяснить.

– В том-то и дело, Лекс. Ты просто не знаешь…

– Что, Шарлотта? Поговори со мной, пожалуйста!

Я произнесла слова, которые хотела сказать с тех пор, как столкнулась с ним – я двигалась дальше.

Пришло время принять это.

Идя к выходу, я прикасаюсь к своим губам, прежде чем взяться за ручку двери. Закрытие, пришло время жить своей жизнью с человеком, который любит меня.

Теперь я должна вернуться в бальный зал и предстать перед Джулианом и моими друзьями, делая вид, что ничего не произошло. Я даю себе несколько минут, чтобы успокоиться, делая глубокие вдохи. Мимо проносится официант, и я останавливаю его, умоляя принести бокал шампанского. Приняв предложение, я выпиваю его одним махом, а пустой бокал бросаю на столик возле входа.

– Милая, вот ты где, – Джулиан находит меня, как только я вхожу, – Послушай, у меня возникли кое-какие дела, и мне нужно сделать репортаж в Чикаго первым делом утром. Мой рейс вылетает через час. Мне жаль… Я должен уйти.

– Что? Но ты не можешь уйти, – умоляю я, отчаянно желая провести с ним эту ночь, – У нас была запланирована целая ночь. Ты, я… твоя пещера, – мне нужно, чтобы он был здесь, чтобы сегодня не было других ошибок, и, что более важно, чтобы защитить меня от большого плохого волка.

– Чарли… я… ты в порядке? – спрашивает он, положив руки мне на плечи.

Я заставляю себя улыбнуться и обхватываю его за талию, прочищая горло: – Прости, я просто… позвони мне, как только вернешься, хорошо?

Он притягивает меня к себе и глубоко целует. Когда я целую его в ответ, я пытаюсь избавиться от чувства вины за последние двадцать минут. Стараюсь не показать, как мне неловко.

Я не могу отделаться от мысли, что это совсем не то же самое, что Лекс.

Не делай этого, Чарли. Игра в сравнения – не что иное, как больное сознание, которому суждено испортить тебя еще больше.

Мы возвращаемся к нашему столику, чтобы Джулиан мог попрощаться со всеми, и несколько мгновений спустя он поспешно выходит из здания.

Эрик садится рядом со мной и крепко обнимает меня: – Я знаю, что ты расстроена тем, что он должен уйти, но я знаю кое-что, что поднимет тебе настроение.

Я не говорю Эрику, что не расстроена из-за ухода Джулиана. Я все еще в шоке от того, что я поцеловала призрак своего прошлого, и как я позволила этому случиться – глупый поступок. Я виню шампанское.

– Пойдем сегодня вечером в After Dark. Грязные напитки, грязные мужчины и еще более грязные танцы. Нам нужно раскрепоститься после этой чопорной вечеринки, Чарли.

– Согласна. Но только если мы будем пить шоты, – поддразниваю я, зная, что Эрик не очень хорошо переносит шоты. Ну, это еще мягко сказано – три рюмки текилы заставят его танцевать на барной стойке полуголым, а пять рюмок заставят его лежать вниз головой, задницей вверх над унитазом, взывая к Богу.

– О… черт, Чарли, ты же знаешь, что происходит, когда я пью. Я становлюсь таким распущенным, – хнычет он.

– Чем это отличается от того, что было сейчас?

Он смеется и делает этот жест рукой, который он всегда делает. Эрик отправляется на поиски Эммы, оставляя меня стоять здесь в одиночестве.

Почему я позволил этому случиться?

Я касаюсь своего рта, проводя пальцами по припухшим губам. Этот поцелуй был интенсивным, но между нами так было всегда.

И все же есть так много вопросов, которые я хочу задать, но даже если он ответит на них, разве это что-то изменит? Я не могу отпустить тот факт, что он выбрал ее.

Не меня – ее.

Саманту Бенсон.

– Так, сучки, давайте возьмем такси и начнем вечеринку.

Эрик исполняет свой мини-танец – танец, который он всегда исполняет перед тем, как мы идем в клуб с музыкой. Он натягивает пиджак, а я хватаю свою сумочку. Не знаю, что заставляет меня сделать это, но я в последний раз оглядываюсь на Лекса. Он смотрит прямо на меня с самодовольным выражением лица. Я не могу попрощаться, не сейчас. Мои эмоции переполняют меня, и в его присутствии нет ничего хорошего.

Мне нужна текила-СТАТ.

– Первая порция за мой счет, – подбадриваю я, когда мы выходим из бального зала, готовые дать волю чувствам и заглушить сегодняшние печали.

Шестнадцатая глава

Лекс

Я провел короткую поездку в лимузине, болтая с Брук. Оказалось, что она дочь одного из политиков с Лонг-Айленда. Отлично, как раз то, что мне нужно, больше внимания со стороны СМИ. Адриана точно знает, кого нужно выбирать.

Мы прибываем на бал, красная дорожка кишит папарацци. Мы следуем за толпой, надеясь избежать сумасшествия. К сожалению, мне не повезло.

– Мистер Эдвардс, сюда, – кричит один из папарацци.

Я принимаю позу, позирую, а за этим следует безумие СМИ. Лампы продолжают мигать, ослепляя мое обычно идеальное зрение.

– Лекс, кто с тобой?

– Вы с Брук Хенли вместе?

– Это правда, что Lexed Group участвует в тендере на покупку…?

Адриана раздраженно покачала головой и нетерпеливо потащила меня в здание.

Слава Богу, самое страшное позади.

Нас усаживают в первых рядах, благодаря тому, что Адриана заставила меня купить места по двадцать пять сотен за билет. За столом рядом с нами сидит мистер Вандеркамп и, похоже, его новая жена или, возможно, любовница. Она – клон Барби, далеко не та миссис Вандеркамп, которую я помню.

Мистер Вандеркамп – владелец одной из крупнейших компаний-импортеров в Штатах. Ходят слухи, что он находится в середине грязного развода. Имея компанию из списка Fortune 500, он готов потерять кучу денег. Жаль, что старый ублюдок не держит свой член в штанах.

Мы проходим сквозь толпу, останавливаясь, чтобы поболтать со знакомыми, и наконец останавливаемся у столика мистера и миссис Хенли. Брук знакомит меня со своими родителями. Очевидно, что ее отец не впечатлен тем, что она посещает это мероприятие вместе со мной. Кто может его винить? У меня не самая лучшая репутация с женщинами.

Я сканирую зал, скучая от разговора между Брук и ее матерью о платьях и дизайнерах. В другом конце бального зала я замечаю молодого парня, который рассматривает меня, делая это откровенно явно. Девушка справа от него копирует его движение, а та, что слева, медленно высвобождается из руки своего партнера, обнажая потрясающее платье.

Изумрудно-зеленое. Этот цвет возвращает меня на выпускной.

Она поворачивается, чтобы взглянуть в мою сторону, и наши глаза фиксируются друг на друге.

Это она.

Мое сердце неконтролируемо колотится, в горле пересохло, и мне становится не по себе, когда я смотрю на нее, позволяя своей неуверенности взять верх. Опять. Я презираю себя за то, что был таким слабым в ее присутствии. Мужик, блядь, Эдвардс.

Расправив плечи и выпятив грудь, я поправляю запонки и делаю легкий вдох, желая, чтобы моя уверенность вернулась. На этот раз я не собираюсь упускать возможность. Наклонившись к уху Брук, я говорю ей, что собираюсь пообщаться.

С каждым шагом, который я делаю по направлению к ней, на ее лице появляется выражение неверия. И к этому добавляется выражение самой красивой женщины во всей комнате.

Ее длинное платье струится по ее прекрасному тонизированному телу, каждый изгиб заставляет меня напрягаться под брюками. Чего бы я только не сделал, чтобы оказаться сейчас между этими полными грудями. Ее волосы уложены на одну сторону, волнистые, в стиле 1950-х годов. Они намного длиннее, чем в средней школе, но опять же, кажется, что это было целую жизнь назад.

– Шарлотта, какой приятный сюрприз – снова увидеть тебя.

Я беру на себя инициативу представиться, поскольку она стоит на месте, совершенно потеряв дар речи. Она заикается, когда начинает говорить, пораженная моим присутствием. После того, как она представила своих коллег, наступает момент, которого я так ждал. Она наконец-то представляет своего жениха – Джулиана Бейкера.

Он протягивает руку, повторяя мое имя. Я не даю ему увидеть, как сильно я ненавижу его за то, что он взял то, что принадлежит мне, даже когда он обхватывает пальцами ее красивые ухоженные пальцы. Всеми фибрами своего существа я пытаюсь сдержать ревность, рассказывая о том, как мы встречались в школе.

У нас есть своя история, и что бы ни ждало нас в будущем, ничто и никто не сможет ее стереть.

Разговор переходит от моего акцента, офиса на Манхэттене к Адриане. Хотя я приветствую все, что исходит от Шарлотты, ее азиатский друг навязчив со своими вопросами. К счастью, нас прерывает MC, объявляющий, что ужин будет подан.

Я продолжаю смотреть на Шарлотту, ее глаза не отрываются от моих. Если бы я только мог поймать ее одну, чтобы все объяснить. Я уверен, что смогу убедить ее в том, что мои ошибки были оправданы неудачной ситуацией, в которой я оказался. Но когда ее друзья начинают уходить, я с отчаянием использую эту возможность, хватаю ее за руку и шепчу, как восхитительно она выглядит сегодня.

На долю секунды она задерживается рядом со мной, и я вдыхаю ее небесный аромат. Это как наркотик, и вот так я снова нахожу свою зависимость. Она уходит от меня, оставляя меня стоять, как потерянного щенка.

Блядь, возьми себя в руки, Эдвардс.

Ставки высоки, и ты не можешь позволить себе проиграть.

– Она здесь, – говорю я Адриане, вернувшись за наш столик.

Адриана в нетерпении оглядывает комнату, и после того, как она обсуждает с Ильей, что она скажет, когда увидит ее, она бросает салфетку на стол и начинает уходить среди толпы. Адриана даже не потрудилась прикоснуться к еде, как и я, отчаянно нуждаясь в твердой пище, чтобы успокоить свои взвинченные нервы.

Я извиняюсь и направляюсь прямо к бару, поскольку шампанское, поданное нам за столом, ужасно.

– Что вам принести, сэр?

– Скотч, аккуратно.

– Привет, Лекс, – помощник Шарлотты, Эрик, стоит рядом со мной, может быть, немного слишком близко. Или это моя паранойя? – Итак, я предполагаю, что Чарли и ты были больше, чем просто друзьями в старших классах, поэтому ты можешь разрезать сексуальное напряжение дил… эм, я имею в виду, бензопилой?

– Это немного сложно, – отвечаю я, колеблясь.

К чему он клонит? И собирался ли он сказать «дилдо»?

– Я удивлен, что она никогда не упоминала тебя, учитывая, что я ее лучшая подруга. Можно подумать, что о таком красавце, как ты, заговорили хотя бы во время одной пьяной выходки, – он просит бармена обслужить его, заказывает два «Мартини», затем быстро поворачивается ко мне.

– Ну, раз уж вы так называемые лучшие друзья, Эрик, скажи мне, как долго она и Джулиан были вместе?

– Три месяца, – отвечает он, берет свой «Мартини» и закручивает палочку.

Я не знаю, что я хотел услышать. Это здорово, что они не были «вместе долгое время», но вот что касается помолвки, я не могу это понять. Они были вместе всего три долбаных месяца, а она уже помолвлена с ним? Зачем так торопиться? Если только она не была… нет, черт, этого не может быть. Она пьет шампанское. Успокойся, Эдвардс. Я должен разыграть свои карты правильно, отчаянно нуждаясь в информации, в чем угодно о ней, что попадет мне в руки.

– Я владею клубом «After Dark». Не уверен, слышали ли вы о нем?

Конечно, он слышал о нем. Разве геи не известны своим чувством моды и клубной жизнью? Как только его глаза загораются, я понимаю, что попала в точку.

– О-эм-джи, типа привет! Это сейчас самое горячее место в городе, – визжит он, хлопая в ладоши от восторга.

Бинго. Мне нужно перевести Шарлотту в более спокойную обстановку. Я поступаю так, как поступил бы любой другой решительный мужчина, пытающийся заполучить свою бывшую девушку, – беру одну из них в команду и немного флиртую с ее парнем-геем.

– Так как насчет того, чтобы внести вас, ребята, в VIP-лист на сегодняшний вечер?

Эрик прижимается к груди, глаза расширены и светятся восторженной улыбкой. Я немного беспокоюсь, что он собирается схватить мое лицо и поцеловать меня. У меня нет проблем с геями, но я люблю киску, сладкую красивую киску. О, черт, если это не возбудит все снова. Я как чертов пятнадцатилетний подросток с этим ходячим стояком. Я не хочу, чтобы Эрик думал, что он приложил к этому руку.

– Это было бы потрясающе.

Эрик наклоняется и крепко обнимает меня. Это странно, как о-эм-джи, странно. Господи Иисусе, этот парень уже от меня шарахается.

Я выпрямляюсь, допиваю остатки скотча и заказываю еще один.

– О, я люблю тебя! Я лучше вернусь к своему столику, – он берет второй «Мартини» и начинает уходить, затем оборачивается с ухмылкой. – И, Лекс, не волнуйся, я прослежу, чтобы она пришла одна.

Я сканирую зал, надеясь найти ее одну. Среди других танцоров она там с ним. Моя кровь закипает, когда я вижу его руки на ней. С легким рычанием я стискиваю зубы, делая длинные шаги к ней, пробираясь зигзагами сквозь толпу, извиняясь, когда натыкаюсь на пары, крепко держащие друг друга, пока они танцуют под Фрэнка Синатру.

– Не возражаете, если я вмешаюсь? – перебиваю я, сверкая дружелюбной улыбкой, – Ради старых времен?

Загорелая кожа Шарлотты становится почти бледной. Джулиан, с другой стороны, раздражен. Он что-то шепчет ей на ухо, заставляя ее улыбнуться, а затем уходит, как и положено хорошему мальчику. Я кладу руку на ее руку, а другую – на талию. Мне хочется прижать ее к себе поближе, просто слишком много знакомого. Я должен пройти через это.

Она спрашивает, чего я хочу. Она обвиняет меня в том, что я называю нас друзьями, и я быстро говорю ей, что, по ее словам, наши отношения ничего не значат. Просто школьная интрижка.

И тут я указал на одну вещь, которую она мне сказала и которая ранила меня больше всего.

Что мы были никем.

Что все, что я говорил, ничего для нее не значило.

Она быстро меняет тему, полностью уходя от разговора. Затем следует тысяча вопросов. Ее любопытство распирает, почему я сменил профессию. Она так многого обо мне не знает, но я не хочу вести этот разговор на танцполе. Я прошу ее встретиться со мной после танцев, чтобы выпить, и, зная, что она слышала меня, но предпочла проигнорировать, я решаю сделать то, что у меня получается лучше всего – вызвать у нее реакцию.

– Как давно вы с Джулианом вместе?

– Почему, Лекс? Разве это важно? А как насчет тебя? Полагаю, ты больше не с Самантой, раз подцепил другую блондинку, – огрызнулась она.

Я спокойно объясняю ей все, и какая-то часть меня надеется, что это заставит ее ревновать, что может означать только то, что ей все еще не все равно. Ее лицо искажается, когда она сердится, и я ухмыляюсь, надеясь, что она смягчится, но я ошибаюсь.

Толпа прекращает танцевать, чтобы поаплодировать группе, и она пользуется возможностью закончить танец, поблагодарив меня, прежде чем уйти.

Поверженный и не уверенный в своих дальнейших действиях, я возвращаюсь к своему столику, забыв о своей спутнице Брук. Она смотрит на меня с пустым выражением лица.

– Кто она, Лекс? – ее тон ровный, она совсем не ревнует.

Это странно. Я не привык, чтобы рядом со мной были спокойные женщины.

– Кто? Брюнетка? – я оглядываюсь и вижу Джулиана, обнимающего ее. Черт! Одна минута вдали от меня, и она бежит в его объятия.

Сдерживая свой гнев, я разбиваю костяшки пальцев, пронизывая Шарлотту холодным взглядом. Каждый раз, когда его губы касаются ее губ, мой пульс учащается, заставляя мое тело напрягаться, а затем покрываться испариной.

– Просто кто-то из старшей школы. Никто особенный.

Даже произносить эти слова больно.

– Послушай, Лекс, есть кое-что, что ты должна знать, – Брук скручивает салфетку, нервно оглядываясь по сторонам, – Я согласилась на это свидание только для того, чтобы порадовать своих родителей.

Я смеюсь над иронией всего этого, приветствуя отвлечение: – Твоим родителям? Брук, не думаю, что я хоть немного нравлюсь твоему отцу.

– Видишь ли, дело в том, что… – она пригубила остатки шампанского, поставив пустой бокал на стол, – ты меня не интересуешь. Прости, я имею в виду, не только тебя… мужчин.

Потирая подбородок, я смотрю на нее с замешательством, пытаясь понять, прежде чем это щелкнет: – Ты предпочитаешь девушек?

Она смеется, тут же расслабляет плечи и испускает вздох: – Да, предпочитаю, Лекс. Прости, я не выходила в свет, а мой отец сейчас занят важной кампанией.

– Со мной секреты в безопасности, – я ухмыляюсь. – Но только если ты сделаешь одну вещь… притворишься, что я тебе интересна хотя бы на эту ночь. Это может пригодиться позже.

Да, у меня есть план. Его просто нужно выполнить.

Шарлотта может контролировать себя сколько угодно, но мало ей известно, что я знаю о ее слабости. В ее жилах течет ревность, и каким-то образом мне нужно разжечь пламя этой ревности и заставить его разгореться.

– Договорились. Я уверена, что смогу сыграть откровенную даму на одну ночь.

На этот раз мы оба смеемся, понимая, насколько все это хреново. Я рада, что между нами больше нет этого неловкого напряжения.

– Я вернусь, – говорю я ей. – Мне нужно в туалет.

В туалете я закрываю за собой дверь и расстегиваю молнию на брюках, чтобы вытащить член. Он пульсирует. С каждым ударом приходит наслаждение. Я закрываю глаза, вспоминая, как она стоит передо мной, ее грудь слегка обнажена в платье, ее загорелая кожа зудит от поцелуев, дорожка ведет к ее полным грудям. Я пытаюсь вспомнить, как выглядят ее соски, как они ощущаются в моем рту. Какой визг она издавала, когда я перебирал их зубами.

Мгновенно я дую на свою руку.

В эти дни мне не нужно много времени.

Схватив пачку бумаги, я вытираю руку, затем бросаю ее в унитаз и смываю. Я даю себе время успокоиться, прежде чем застегнуть брюки и выйти из кабинки, чтобы помыть руки. Как раз когда я стою у раковины, входит Джулиан.

– Ну что, тебе понравился танец с Чарли? Как в старые добрые времена, да?

В его тоне звучит ревность, но мне это чертовски нравится.

– Как в старые добрые времена. Но, эй, ты же слышал ее, мы тогда были просто школьниками, – отвечаю я, прикидываясь дураком.

– Но ты не был старшеклассником. Если я правильно помню из своего исследования, ты окончила школу за семь лет до нее. Значит, когда вы с Чарли встречались, тебе было, сколько, двадцать пять? А ей было восемнадцать?

– К чему ты клонишь?

– И ты был женат в то время. Видишь ли, Лекс, вот в чем дело… мы всегда хотим того, чего не можем иметь.

– У меня была она. Что, блядь, ты пытаешься сказать? – он хочет играть грязно, но он связался не с тем парнем.

– Именно. Она у тебя была, но ты не смог ее удержать, – он проверяет свое лицо в зеркале, одновременно поправляя галстук-бабочку. – Просто помни, с кем она сейчас и в чьей постели она будет сегодня ночью, – с наглой ухмылкой он толкает дверь и выходит из туалета.