Текст книги "Преследуя любовь (ЛП)"
Автор книги: Кэт T. Мэйсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)
Тридцать первая глава
Алекс
Девять лет назад
Прошлой ночью мне приснился сон, такой сон, когда ты просыпаешься, закрываешь глаза и пытаешься снова погрузиться в блаженный сон, молясь, чтобы сон каким-то образом продолжился.
Шарлотта лежала рядом со мной, на ее обнаженном теле была только простыня. Ее голова покоилась на моих плечах, и мы сидели, казалось, часами. Мои руки были расположены над клавишами пианино, но они были неподвижны. Слабо слышно было, как на заднем плане играет пианино. Это было прекрасно, и как бы я ни пытался двигать руками, чтобы отразить игру, они оставались неподвижными.
Проснувшись на следующее утро, я понял, что это мое подсознание говорит мне снова играть. Между работой и учебой у меня никогда не было времени, чтобы сесть и поиграть, и вот я в гостиной моих родителей пытаюсь играть на пианино. В детстве я также учился играть на гитаре, но игра на пианино пришла сама собой.
Когда я находил нужные клавиши, мои пальцы двигались в такт ритму в моей голове. Почувствовав, что за мной наблюдают, я остановился и с удивлением увидел Шарлотту, стоящую у двери.
– Пожалуйста, не останавливайся, Алекс, – она улыбнулась.
Я пригласил ее сесть рядом со мной на стул для фортепиано. Она охотно сделала это, но между нами оставалось пространство. Мне очень хотелось, чтобы она склонила голову на мое плечо, как в моем сне, но, поскольку Адриана была дома, я заставил себя игнорировать каждый голос, который кричал в моей голове, чтобы протянуть руку и коснуться ее.
– Я не знала, что ты играешь. Вообще-то, я не знала, зачем твоим родителям пианино, потому что у Адрианы нет ни одной музыкальной косточки в теле.
– Раньше я играл, – сказал я ей, – Это было давно.
– Ты сыграешь мне эту песню снова? Я люблю ее.
– Ты узнала, что это была за песня? – спросил я, приподняв бровь.
– Конечно, знаю. Это «Right Here Waiting for You». Музыка восьмидесятых – мой конек.
Я снова начал играть по нотам. Закрыв глаза, я не мог не подпевать, вспоминая каждую строчку песни, и потому что она была рядом со мной, я хотел спеть ей слова, которые не мог произнести вслух.
Когда начался припев, Шарлотта начала петь вместе со мной. Ее голос был удивительным, таким ангельским и идеально подходящим для этой песни. Я продолжал дальше, мы оба были в гармонии и пели друг другу всю песню.
Когда песня закончилась, я изо всех сил старался не смотреть в ее сторону, но это было невозможно. Почти стесняясь, она продолжала смотреть на клавиши. Ее щеки раскраснелись, и мне хотелось положить ладонь на ее лицо и почувствовать жар ее кожи, зная, что она чувствует это из-за меня. Но риск был слишком велик, поскольку все были в доме.
– Алекс, у тебя потрясающий голос, и ты играешь на пианино…, – она запнулась и сделала паузу на несколько секунд, затем продолжила, – Почему ты решил изучать медицину?
– Я еще играю на гитаре, – я ухмыльнулся, стукнув ее по плечу.
– Что-нибудь еще, мистер Музыкальный Вундеркинд?
– Треугольник считается? – пошутил я, – Нет, но я всегда хотел барабанную установку. Мама и папа отказывались, говоря, что барабаны ведут к рок-н-роллу, который ведет к наркомании. Кроме того, Шарлотта, посмотри, кто говорит. Твой голос просто… вау.
– Может, нам стоит сбежать вместе и стать динамичным поющим дуэтом, как Сонни и Шер, – она склонила голову, смеясь
– Говорят, мы молоды и не знаем, – начал петь я, стараясь не рассмеяться.
Она положила руку мне на плечо, и мы смеялись вместе, пока не услышали шум позади нас. Мы оба обернулись. Саманта стояла под аркой. Черт. Я не знал, как долго она там стояла, но я не делал ничего плохого, кроме того, что любил девушку, которая сидела рядом со мной.
– Привет, Чарли. Приятно видеть, что тебе удалось заставить Алекса снова играть на пианино, – сказала она медленной, уверенной походкой.
– Не я, Сэм. Я просто слышала его. У вас тут талантливый человек, – ответила Шарлотта, соскальзывая с табурета для пианино.
Подняв подбородок, она скрестила руки со знающей ухмылкой: – Да, не так ли?
– Ну, я пошла. Приятно было пообщаться с тобой, Алекс. Адриана тащит меня на вечеринку в другой конец города. Очевидно, она хочет меня кое с кем познакомить.
Какого хрена?
Это должно было заставить меня чувствовать себя лучше?
Успокойся, блядь, Алекс.
Шарлотта просто сказала это, чтобы Саманта ничего не заподозрила. Она бы не сделала ничего, чтобы причинить мне боль специально, особенно с другим парнем.
– О, точно. Тот друг Элайджи с татуировкой черепа на шее, – Саманта хихикает.
– Это он. Звучит точно так же, как человек, которого мой папа хочет убить. В любом случае, повеселитесь, ребята, – она помахала рукой, избегая моего взгляда, и оставила нас одних.
Саманта села рядом со мной на пианино. Она протянула мне руку и стала возиться с моим обручальным кольцом. Я сделал вид, что ничего не заметил, и попытался сыграть мелодию только правой рукой.
– Красивая девушка, вот она. Тебе не кажется?
Назад, блядь.
Саманта спрашивает меня, считаю ли я Шарлотту красивой?
Я был на сто процентов уверен, что это женский код для проверки воды.
Будь очень осторожен.
– Она в порядке, я думаю. Она лучшая подруга Адрианы. Вы знакомы с моей сестрой?
Она придвинулась ближе ко мне на пианино, обхватив руками мой торс: – Алекс, отвези меня домой и трахни меня так, как ты трахал меня каждую ночь до того, как мы переехали сюда.
– Я не трахал тебя каждую ночь, Сэмми. Ты путаешь меня с кем-то другим?
– Должна ли я спрашивать то же самое?
Наступила пауза, а паузы отражают чувство вины.
– Саманта, я работаю по четырнадцать часов в смену и еще должен учиться. Я не только умственно, но и физически выматываюсь в конце долгого дня.
– Ну, а как насчет сейчас?
Сбитый с толку, я смотрел на нее, когда она забралась ко мне на колени.
– Сэмми, это дом моих родителей…
– Все ушли на ночь, Алекс. Здесь только ты и я. Я твоя жена. Трахни меня, пожалуйста, – умоляла она.
Я не знал, что делать в этот момент. Если я уступлю ей, это заставит ее замолчать? Я закрыл глаза, пока она расстегивала мой ремень. Может быть, я смогу это сделать? Конечно, Шарлотта поймет, что мне придется сделать это, чтобы сохранить секрет. Если у Саманты не будет причин для беспокойства, то мы с Шарлоттой сможем продолжать встречаться. Да, это было именно то, что мне нужно было сделать.
Я почувствовал, как мои руки непроизвольно переместились к ее сиськам, сжимая их и стараясь изо всех сил игнорировать огромное чувство вины, которое я сейчас испытывал. Она начала тереться о мой член, стонать мне в ухо высоким тоном, который она издавала, когда была возбуждена. Мои руки нашли путь к ее заднице, пока я не запустил их в ее трусики. Она была чертовски мокрой.
– Вот и все, детка. Я знаю, ты скучаешь по мне, – прошептала она мне на ухо.
Она задрала юбку, готовая сесть на мой член, когда мы услышали шум за дверью.
– О Боже! – вскрикнула Адриана.
Блядь! Блядь! Блядь!
Я оттолкнул Саманту от себя, как будто меня поймали с поличным за чем-то неправильным.
– Простите, ребята, я не подумала… ох уж эти мои глаза! Где этот гребаный отбеливатель? – жаловалась она, качая головой.
– Извини, Адриана, мы думали, что все ушли.
– Я оставила свой телефон внутри. Это просто умора! Чарли бы описалась от смеха. Ладно, пожалуй, я вас оставлю. Пока.
Она помахала рукой, выходя из комнаты. Черт, она собиралась рассказать Шарлотте. Бедная Шарлотта, услышать это, а потом встретиться с этим парнем с татуировкой. Мне нужно было сделать что-то и быстро, не обращая внимания на желчь, поднимающуюся в горле.
– Я забыл спросить кое-что у Адрианы, – бросилась на улицу, отчаянно пытаясь найти их.
Саманта обхватила меня за шею: – Так что просто позвони ей, Алекс. Давай вернемся к тому, на чем мы остановились.
Не говоря больше ни слова, я сдернул ее с себя и побежал на улицу так быстро, как только мог.
Машина уже выезжала задним ходом на подъездную дорожку, и все, что я увидел, это смеющуюся Адриану.
А рядом с ней, очень разбитая сердцем Шарлотта смотрела прямо на меня.
Тридцать вторая глава
Чарли
Настоящее
Эрик крепко сжимает мою руку, мчит меня по оживленным улицам, пытаясь добраться до ресторана с рекордной скоростью. Ему легко, так как он носит плоские туфли. На моих новых туфлях Jimmy Choo появляются потертости, что меня ничуть не впечатляет.
– Эрик, серьезно, не мог бы ты притормозить, – кричу я, изо всех сил стараясь не отстать.
– Я просто не хочу опоздать. Танго отпустит тебя, если ты не придешь вовремя.
Tango – это очень веселый испанский ресторан в Челси. В честь моего дня рождения Эрик приглашает меня на ужин. Я более чем счастлива остаться дома и утопиться в своих печалях, но Эрик предлагает провести день, полный «нашего» времени – шопинг, массаж, педикюр и, конечно, ужин в лучшем ресторане, чтобы продемонстрировать наши только что одетые и изнеженные тела.
– Вот мы и пришли!
Мы заходим в ресторан, где толпы людей стоят в барной зоне в ожидании обслуживания. Все столики, насколько я вижу, заняты, и я, виноватая в том, что мы замедлили шаг, молюсь, чтобы наш заказ все еще был в силе.
– Сэр, мадам, пожалуйста, позвольте мне проводить вас к вашему столику.
Официант ведет нас сквозь толпу, проходя мимо столиков, которые все заняты. Я подталкиваю Эрика, пожимая плечами с растерянным выражением лица. Наверняка столик находится где-то сзади, рядом с кухней и туалетом. О, ну, по крайней мере, у них есть караоке после десяти. Официант отодвигает в сторону большую бархатную бордовую штору, после чего раздается громкое
– Сюрприз!
Моя рука сжимает грудь, а рот открывается в шоке. Вокруг огромного стола стоят Никки и Рокки, Адриана и Элайджа, Эмма, Бекки, новый помощник в нашем офисе, Джулиан, и, конечно же, Лекс. Мои глаза мечутся туда-сюда, в груди нарастает паника.
Джулиан и Лекс в одной комнате?
Я задушу того, кто это спланировал.
Эрик.
Он мертв для меня.
Заставляя себя улыбнуться и игнорируя узлы, образующиеся в моем желудке, я на мгновение отбрасываю эти мысли. Помимо конфронтационного аспекта того, что Джулиан и Лекс снова находятся в одной комнате, то, как мы с Лексом расстались, остается незавершенным. Мы не разговаривали друг с другом после драки в моем офисе. Он не пытался связаться со мной, а я слишком чертовски упряма, чтобы связаться с ним.
– Вау, ребята, это… невероятно, – я вздыхаю, принимая все это, – Тебе действительно не стоило этого делать.
– Время твоей смерти, Эрик – после того, как закончится эта вечеринка.
Мой взгляд сканирует комнату, любуясь изумрудно-зелеными воздушными шарами, покрывающими потолок. Это почти похоже на День святого Патрика, если бы вы не знали, что это мой любимый цвет.
– Разве не так? Никки придумала это и пригласила всех, – торопит Эрик, быстро указывая пальцем на ребенка, который заслуживает того, чтобы оказаться в углу для непослушных.
Я смотрю на Никки кинжальными глазами. Ее лицо искажается в коварной ухмылке, зная, какую игру она ведет с моей так называемой личной жизнью. Я могу задушить ее голыми руками. Как, черт возьми, я переживу эту ночь целым и невредимым? Я смотрю на бутылки сангрии, стоящие на столе, подсчитывая, сколько их понадобится, прежде чем все превратится в одно большое пятно. Мой мгновенный план побега прерывается, когда один за другим каждый из них подходит ко мне, чтобы поздравить с днем рождения.
– С днем рождения, горячая штучка! – Рокки крепко сжимает меня, поднимая высоко. Его объятия удушающие только из-за его большого роста. Он отпускает меня, позволяя мне перевести дух.
Следующей меня обнимает Адриана: – Шар, с днем рождения! Серьезно, тебе очень идет это платье от Dior.
– Я знаю, правда? – говорю я, проводя руками по ткани, – Я также купила его в синем цвете.
– Даже не думай одалживать его, Адриана. Я первая позвонила, – Никки останавливается рядом с ней. Она наклоняется и крепко обнимает меня, шепча мне на ухо, – Сюрприз. Спорим, ты не ожидала такого.
– Я так готова убить тебя прямо сейчас, – я стиснула зубы, – Расплата будет сладкой, мой друг.
– Пусть начнутся игры, – продолжает она с ухмылкой.
Это будет чертовски длинная ночь.
Я начинаю нервничать, зная, что рано или поздно мне придется поздороваться с Лексом. Прошло всего три дня, восемнадцать часов и десять минут с тех пор, как он в последний раз прикасался ко мне. Черт, мне нужно посмотреть на вещи в перспективе. С каких пор моя вагина управляет моей жизнью? Не отвечай на этот вопрос.
Джулиан стоит передо мной, отрывая меня от моих садистских мыслей о Лексе. Он выглядит так щеголевато в своих темных джинсах и черном свитере.
Видит ли он вину в моих глазах?
Чувствует ли он прикосновение другого мужчины, задерживающееся на моей коже?
Улыбнись и веди себя нормально.
– С днем рождения, красавица, – он обхватывает меня руками, прижимая к себе, и медленно отпускает, чтобы поцеловать в губы. Все вокруг нас смотрят, одни с обожанием, другие с презрением.
– Спасибо. Ты опять забыл плащ?
– Я оставлю это на конец ночи, – шепчет он мне на ухо.
Мое тело вздрагивает от звука его голоса. Я не знаю, чем закончится эта ночь и с кем она закончится. Я избегаю смотреть Лексу в глаза, потому что, без сомнения, он сейчас в бешенстве. Цитируя его, он не делится. Не то чтобы я была его, но попробуйте сказать ему это.
Я продолжаю получать объятия от остальных, конечно, последним был Лекс. Он стоит передо мной в черных джинсах, блейзере и угольно-серой рубашке. Его копна беспорядочных волос великолепно уложена, его точеная челюсть ухмыляется мне, его глаза освещают всю комнату. Он – секс на ногах, я не могу этого отрицать. Я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие, беспокоясь, что Джулиан наблюдает за нашим общением.
Но все, чего я хочу, это уложить его на стол, облить его член сангрией, пока я буду медленно и быстро отсасывать ему.
Ты хочешь только того, чего не можешь иметь, Чарли.
– Думаю, мне лучше обнять именинницу, – говорит он, наклоняясь, чтобы обнять меня.
Я обхватываю его шею руками, вдыхая его запах, стараясь не закрывать глаза. Глаза всегда выдают его.
– Это платье не помогает тому факту, что я хочу трахнуть тебя прямо сейчас, – шепчет он.
– Это вызов, мистер Эдвардс?
Я вырываюсь из его объятий, стараясь не задерживаться, оставляя его стоять с недоуменным выражением лица. Мне не следовало этого говорить, я все еще зла на него за то, что он сделал, но мой мозг весь в облаке секса, пытающегося вылезти наружу, и, к сожалению, не вовремя, чтобы я могла ответить чем-то более подходящим.
Мы все сидим за круглым столом. Джулиан сидит слева от меня, Никки – справа. Лекс сидит прямо напротив меня рядом с Адрианой и Бекки. Бекки уже выглядит так, будто у нее гипервентиляция. Зачем Никки ее наняла, ума не приложу, да и вообще пригласила. Да, она горячая штучка для двадцатидвухлетней. Черт, теперь я чувствую себя старой. Я стараюсь не смотреть, как она общается с Лексом, но не могу себя остановить. Я делаю вид, что рассматриваю ресторан и людей, но когда я возвращаюсь к тому, чтобы сосредоточиться на гостях за моим столиком, я снова бросаю на них взгляд.
Официанты спешат к нашему столику, наполняя наши бокалы сангрией, что побуждает Никки постучать вилкой по своему бокалу, привлекая всеобщее внимание.
– Я бы хотела поднять тост за именинницу, мою лучшую подругу, – объявляет она, – Ты подарила мне восемь замечательных лет дружбы, и в мире больше нет никого, кто мог бы терпеть мое дерьмо так, как ты. О, кроме тебя, детка, – Рокки поднимает бокал, гордясь своим статусом киски, – Чтобы было веселее, я хочу, чтобы каждый за столом рассказал свою историю о том, как он познакомился с Чарли. Я начну с Рокки и меня.
О Боже. Неуклюжие, неловкие истории о Чарли не входят в мой список того, о чем стоит вспоминать.
– Мы познакомились с Чарли на первом курсе колледжа. Она должна была стать моей соседкой по комнате. Это было в пятницу днем, и она должна была приехать только в субботу утром, – Никки смеется, качая головой. Я присоединяюсь к ней, точно зная, как будет развиваться эта история, – Ну, мы с Рокки решили воспользоваться последним днем, проведенным вместе. Это также был первый раз, когда мы решили, гм, поэкспериментировать с некоторыми вещами.
Я начинаю смеяться сильнее, смущение еще свежо в моей памяти.
– В общем, Чарли приехала раньше и вошла к нам, Рокки был привязан к кровати с повязкой на глазах, а по всему его телу стекал шоколадный соус. Я была шокирована, но не так сильно, как она. Она испугалась и выбежала из комнаты. У нее шла кровь из носа, и я не знала, что делать. Я хотела помочь ей, но Рокки был связан, и я должна была его развязать. Я стояла там голая, металась между ними двумя, вся в шоколаде.
Весь стол сильно смеется, Рокки плачет от смеха.
– После этого я сильно обижала Чарли, но вскоре поняла, что ненавидеть ее невозможно. Она стала моей лучшей подругой, поддерживала меня во время рождения Уилла, оказала нам честь быть его крестной матерью и помогла мне следовать моей мечте в профессиональном плане. Я не смогла бы сделать это без тебя, Чарли, – она снова поднимает свой бокал, а затем наклоняется и крепко обнимает меня.
– Для протокола я хотела бы отметить, что Рокки был привязан к тому, что должно было стать моей кроватью. Я не могла заснуть без кошмаров в течение нескольких недель, – . хихикаю.
– Лучше, чем когда ты вошла к нам на кухню, – рычит он.
– О боже, Рокки, мне понадобились годы и сотни долларов на терапию, чтобы забыть об этом. Мораль этой истории такова: всегда закрывай глаза и стучи в дверь, когда приходишь к Рокки и Никки.
Весь стол истерически смеется. Рокки продолжает рассказывать о своих сексуальных похождениях, пока Никки не ударяет его по руке, напоминая, что она сидит рядом с ним.
– Я следующая! – Адриана поднимает руку, как нетерпеливый первоклассник. Она стоит, держа свой бокал, как будто это свадебный тост или что-то в этом роде. От одного этого образа мне уже хочется разразиться смехом.
– Я познакомилась с Чарли в школе. Мы обе были в средней школе. Это был мой первый день после переезда из Чикаго. Мне было восемь, и я проходила через стадию желания быть похожей на Блоссом.
– О-ем-ги, я любил ее! – воскликнул Эрик. Конечно, любил.
– В общем, в тот день я была немного расстроена, потому что никто не хотел со мной разговаривать. Наступило время обеда, и я сидела за столом одна. Она подошла поздороваться. Я знала, что ее зовут Шарлотта, потому что мне казалось, что это такое красивое имя. У нее были длинные каштановые волосы и большие карие глаза. Я завидовала ей, потому что у меня была короткая стрижка боб, совсем не такая, как у Блоссом. Она спросила, можно ли ей присесть, и представилась, после чего потянулась в сумку, чтобы взять свой ланчбокс, в то же время, что и я. Мы вытащили наши ланчбоксы, на обоих было написано «Джоуи Лоуренс». Это была пара, созданная на небесах, – она улыбается, ее глаза стекленеют, – С того момента я поняла, что у меня есть лучшая подруга.
В ее рассказ вкрадывается нотка грусти, но быстро, пытаясь сменить тон, я продолжаю рассказывать о Блоссом: – Наша дружба не помогла убить одержимость Блоссом, это точно.
Лекс качает головой, ухмыляясь: – Если бы мне пришлось посмотреть еще один эпизод или услышать, как Адриана говорит о ней, я бы сошел с ума. Помню, у нее на потолке над кроватью висел плакат с Джоуи Лоуренсом без рубашки. Папа заставил ее снять его, и она проплакала целую неделю.
– Я совсем забыла об этом, – вздохнула Адриана, – Когда папа заставил меня снять его, мы повесили его в комнате Чарли над ее кроватью. Это длилось одну ночь, пока папа Чарли не заставил ее снять его.
Я чуть не выплюнул свое вино, вспомнив, что произошло дальше.
– На следующий день после обеда мой отец и доктор Эдвардс рассказали нам о птичках и пчелках. Что для девочек нашего возраста неприлично смотреть на взрослых мальчиков без рубашки. Это было так смешно. Двое взрослых мужчин пытались объяснить нам простыми словами, а Адриана, конечно, продолжала задавать технические вопросы.
Я разразилась смехом, за мной последовал весь стол. Адриана была такой большой частью моего детства, и я очень по ней скучала. Она встает со стула и подходит ко мне, крепко обнимая меня. Я не хочу отпускать ее, и когда я чувствую, как слеза падает мне на плечо, я делаю то, что сделала бы любая лучшая подруга, – говорю ей, чтобы она не испортила макияж.
– Не хочу вас расстраивать, ребята, но она все еще влюблена в него. Хотя над нашей кроватью нет плаката, – Элайджа смеется.
– Алло, он дилф! – восклицает Адриана.
Эмма поднимает брови, любопытствуя: – ДИЛФ?
– Папа, которого я хотел бы трахнуть, – отвечает Эрик вместо Адрианы.
– Ладно, ладно. Хватит обо мне, – Адриана поднимает руки вверх, затем поворачивается лицом к Джулиану, – А как насчет тебя, Джулиан? Как ты познакомился с Чарли?
Я удивлена, что она спрашивает, учитывая, что Лекс потом устроит ей разнос, но если и есть кто-то, кто будет терпеть его дерьмо, так это Адриана.
Плечи Лекса напрягаются, явно не желая слушать эту историю. Я смотрю, как он пристально смотрит на меня, словно пытаясь прочитать мои мысли или что-то в этом роде. Джулиан обнимает меня, заставляя Лекса принять угрюмый вид. Он сжимает свою салфетку в клубок, переводя взгляд на стол.
Это затишье перед бурей.
Я жду, когда он выйдет из себя.
Это лишь вопрос времени.
– Ничего такого, как вы, ребята, учитывая, что это было всего три месяца назад. Мы познакомились в нашем местном спортзале. Я увидел, как она тренируется. Я имею в виду, она великолепна, ее невозможно не заметить. В тот день я решил поговорить с ней. Я подошел, и первое, что она сказала, если я правильно помню: Эм… да, давай. Я вытерла его и все такое, так что можешь не беспокоиться о потнице или сыпи. Подожди, а потница – это то, почему мы должны его вытирать, или ты можешь «подхватить герпес»? Слушай, я ничего не знаю о герпесе, так что мы можем забыть, что я вообще об этом говорила?
– Боже мой, Чарли, ты этого не говорила, – Рокки хлопает в ладоши, громко хихикая, – И для протокола, потные цыпочки – это горячо.
Стол снова разражается смехом, все, кроме Лекса. Смущение переполняет меня. По сей день я не могу поверить, что сказала это. Обычно я прекрасно себя чувствую рядом с парнями, но в тот момент, когда он подошел ко мне, я вела себя как пятнадцатилетняя девочка, познакомившаяся с One Direction.
– Эм, да, вообще-то да. К моему большому смущению, – я покраснела.
– О, Чарли, это похоже на любовь с первого взгляда, – дуется Никки, явно пытаясь спровоцировать Лекса. Я пинаю ее под столом, за чем следует ой и взгляд «что ты сделал, что ты сделал».
– Вот почему я хотел, чтобы она стала моей женой. Я был бы глупцом, если бы отпустил такую женщину, – говорит Джулиан, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щеку.
Всеми фибрами своего существа я отчаянно пытаюсь не смотреть в глаза Лексу, но я все же ускользаю и встречаю его взгляд. Невозможно отрицать, что он в ярости, но Лекс – эксперт в классическом покерфейсе. Он старается, чтобы его чувства не проявлялись через выражение лица. Он может смотреть с пустым лицом, но его глаза выдают его истинные чувства. Они темные, отражающие его настроение. Я знаю его лучше, чем кто-либо другой. И, по правде говоря, он может сказать то же самое обо мне.
Я не знаю, что делать, поэтому я пью, потому что пьяная Чарли лучше, чем тревожная Чарли. Я никак не могу отвести его в сторону, чтобы Джулиан не усомнился в том, что я делаю. И кроме того, это не место для разговоров. Слишком много глаз, слишком много ушей, и слишком велик шанс быть пойманным.
– Хорошо, я следующий, пожалуйста, – вклинивается Эрик.
Сколько стаканов сангрии он уже выпил? Судя по громкости его голоса, я бы сказал, что не меньше четырех, а к пяти он будет танцевать на столе. Клянусь, он такой дешевый пьяница.
– Мы познакомились около восемнадцати месяцев назад. Она въехала в меня задним ходом.
Рокки разразился смехом, выплевывая свой напиток: – Чувак, это вообще возможно?
– Ее такси, Рокки, – Эрик вздохнул, пытаясь сдержать смех, – Итак, пока таксист выходил и спорил, чья это была вина, Чарли начал разглагольствовать о том, что опаздывает на работу. Я, конечно, возразил, сказав, что это не так плохо, поскольку я опаздываю на собеседование. За нами подъехало другое такси, и мы оба одновременно бросились в него. Я опередил ее, быстро закрыв дверь, когда такси отъехало. Я высунулся из окна и вспомнил свои точные слова: «Извини, дорогая, ты можешь сколько угодно топать своими хорошенькими «Лабутенами», но я из-за тебя не опоздаю.
– О, Эрик, пожалуйста, не говори мне, что это было твое собеседование, чтобы работать на Чарли? – Адриана скривилась.
– Точно в точку. Я сидел в ее кабинете, довольный собой, что пришел вовремя. Когда она ворвалась, вся насупленная, я был шокирован, а выражение ее лица? Бесценно.
– Но я все равно наняла тебя, – напомнила я ему, – Как левая рука, я не могу жить без тебя.
Он встает и спешит ко мне. В мире нет никого лучше Эрика, и с тех пор моя жизнь никогда не была прежней: – Мой инь – твой янь.
Веселье продолжается: остальные гости по очереди рассказывают всем, как они познакомились со мной. Сангрия продолжает литься, а мой бокал все пустеет. Я официально сбилась со счета, но, по крайней мере, мои нервы успокаиваются, и теперь я начинаю хихикать.
– О-эм-джи, Лекс, мы не можем тебя пропустить, – восклицает Эрик.
– Я не думаю, что могу вспомнить, когда ты впервые встретил Чарли… – тихо говорит Адриана.
Лекс делает глоток сангрии. Мой разум затуманен, я пытаюсь вспомнить, когда мы впервые встретились. Я сижу неподвижно, пристально глядя на него.
– Мне было пятнадцать. Я практически все лето вкалывал за коллекционный комикс о Бэтмене, который увидел в магазине в Сакраменто, – его взгляд снова прикован к столу, а пальцы перебирают край стакана, стоящего перед ним, – Наконец я накопил денег, купил его и пошел в нашу гостиную, чтобы почитать. Адриана там смотрела телевизор и ела последнее печенье. Мы с ней поссорились, как это обычно бывает с братьями и сестрами, и я решил, что раз уж выдался хороший день, я пойду в наш домик на дереве и почитаю эту книгу. Я забрался наверх и обнаружил маленькую девочку, плачущую в углу. Я еще не был знаком с Шарлоттой, но Адриана постоянно о ней рассказывала, поэтому я решил, что это она.
Мое сердце замирает, я точно знаю, о каком моменте он говорит, и какую боль я испытала в тот момент, когда мне казалось, что мой мир рушится. Я была ребенком, но это не значит, что мне не было больно. Это была первая серьезная ссора моих родителей, после которой мама вырвалась и уехала на три дня.
– Я присел рядом с ней, чтобы спросить, не хочет ли она поговорить. Она была расстроена тем, что ее родители сильно поссорились. Я помню, как она спросила меня, стоит ли ей искать маму. Мне было всего пятнадцать, поэтому давать советы ребенку было трудно. Помню, я сказал ей, что все как-нибудь образуется. Она увидела, что я несу комикс, и сказала, что Бэтмен – ее любимый супергерой всех времен, и я сделал то, что сделал бы любой, увидев ее улыбку.
– Ты дал ей комикс? – спросила Никки, ее глаза расширились.
– Да, я подарил ей комикс. Она выглядела такой счастливой.
– Не могу поверить, что ты это сделал, – в один голос сказали Адриана и Никки.
В кои-то веки он выглядит застенчивым. Александр Эдвардс никогда не стесняется. Его глаза встречаются с моими, уголок его рта приподнимается в полуулыбке. Я не могу поверить, что он сделал это. Я помню этот комикс. Я читала его каждый вечер. Бэтмен был моим любимым. Какая ирония в связи со всей этой историей с Джулианом. В то время я не знала, как тяжело он работал ради этого, и, возможно, если бы я знала, я бы не позволила ему отдать его мне. Но мне было всего восемь, и он был братом моей лучшей подруги, никем особенным, просто человеком, который раздражал нас и забирал пульт, когда мы хотели посмотреть телевизор. Жест был таким добросердечным, но это был Лекс.
Был, напоминаю я себе.
Джулиан прерывает момент, поднимает свой бокал и поздравляет меня с днем рождения. Мои друзья аплодируют, но как бы я ни старалась, я не могу выбросить эту историю из головы. Это почти как сцена из фильма. Я смотрела на нее, наблюдала за окружающими, но как бы я ни старалась, я не могу сосредоточиться. Все, о чем я думаю, это тот комикс и то, что он представлял.
Все смеются, наслаждаясь обществом друг друга. Сальса-группа играет мягкие испанские ритмы. Приносят еду, и она выглядит фантастически. Каждый из нас накладывает еду на свою тарелку, погружаясь в случайные разговоры. Рука Джулиана на моем плече весит как тонна, его потребность постоянно прикасаться ко мне больше, чем в другие разы, когда мы были вместе.
Я делаю глоток своей сангрии и медленно смотрю на Лекса, стараясь не попадаться на глаза Джулиану. Мое сердце замирает, когда я смотрю, как он болтает с Бекки. Ей нравится внимание, а он выглядит счастливым, говоря о чем-то, чего я не могу расслышать.
Моя кровь начинает закипать.
Как еще называется это чувство?
Ах да, ревность.
Лекс поднимает взгляд и ловит мой взгляд на себе, его губы крепко сжаты. Значит, он хочет поиграть в игры. Я наклоняюсь к Джулиану, прижимаясь к его боку. Его губы касаются моего уха, когда он шепчет сладкие слова, а затем грязные.
Не в силах сдержать румянец на щеках, я небрежно перевожу взгляд на Лекса. Его темные глаза пронзает злобный взгляд, его лицо напрягается, когда он пытается запугать меня через стол.
Мы сражаемся, как долго, я не знаю, пока он не наклоняется к Бекки, шепчет ей что-то на ухо, а затем встает и уходит из-за стола.
Я не могу уйти, не сейчас, не вызывая подозрений у Джулиана. Когда мои пальцы многократно стучат по столу, Джулиан кладет свою руку на мою, чтобы успокоить меня.
– Ты выглядишь встревоженной?
– Я? – говорю я, перекрывая музыку, – Я в порядке. Просто много сангрии и необходимость сжечь ее.
Джулиан играет с моим помолвочным кольцом, выражение его лица неподвижно. Я жду с затаенным дыханием, когда он спросит меня о Лексе. В своей голове я пытаюсь придумать ответы, чтобы удовлетворить его, но ничего стоящего нет.
– Мы не часто виделись…, – он замялся, не в силах смотреть в глаза, – С благотворительного бала.
– Мы оба были заняты. Я обещаю, что все наладится. Даже ты сказал, что нам нужно найти свою колею.
– Да, – он поднимает взгляд, чтобы встретиться с моим, губы крепко сжаты с пронизывающим взглядом, – Когда мы поженимся?
Я несколько раз сглатываю, осознавая свою реакцию на слово «брак». Как раз в тот момент, когда я собираюсь что-то сказать, Адриана подходит ко мне, как будто чувствуя мой дискомфорт.
