Текст книги "Потерянные Наследники (СИ)"
Автор книги: Кэсси Крауз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)
Глава 6. Семейные узы
Агата
– Да нет же! Я серьёзно говорю! Пришёл около двух часов ночи, весь взвинченный, пальто воняет, в руках какой-то кулёк весь в масле. Сначала я подумала, он пьяный. Но Лин, ты бы видела, как у него глаза горели, нес всякую чушь про какую-то оранжерею… передай соевый соус. Спасибо!
– То есть, думаешь, влюбился? – Эллина заговорщицки подмигивала мне со своего края стола.
– Не знаю, разве он похож на человека, который готов к новому предательству? – Вздохнула я.
– Да уж… когда мы его вытаскивали из машины после аварии, я думал, все, – Свят покачал головой, будто пытаясь выгнать из памяти ту страшную ночь.
– А ты сама-то нам ничего нам рассказать не хочешь? – Я лукаво посмотрела в сторону Эллины, как раз затолкавшей в рот ролл с камчатским крабом. – Например о Руслане, а?
Услышав его имя, подруга поперхнулась и едва не плюнула в Свята недожеванным рисом. Мы захохотали. Дело в том, что Эллина наотрез отказывалась признаваться, что при всяком упоминании о Руслане ее бросало в краску. Они все таки провели ночь вместе. В иных случаях моя подруга чуть ли не детально описывала весь процесс, смакуя особо интимные моменты, чем вгоняла меня сначала в ступор, потом в интерес, и в итоге в страшное желание испытать все это самой, то о ночи, проведённой с Русланом, Эллина не распространялась. А от этого наше со Святом любопытство только росло, пусть даже и против воли.
Мы обедали в суши баре на крыше торгового центра в ожидании Адриана и Макса. Нам предстояли поход в кино и возможное продолжение банкета. Вокруг уже висели рождественские гирлянды, мерцавшие золотым и серебряным светом сферы, спускавшиеся с потолка, насильно вызывая чувство предвкушения и новогоднее настроение. Как только я подумала, что скоро можно заказывать декоратора для украшения нашей квартиры к новому году, завибрировал телефон, и на экране высветилась перепачканная мороженым рожица семилетнего Адриана без передних зубов.
– Подъезжаем, кончайте точить там без нас!
Мы уже спустились на 2 этажа, когда Эллина пискнула и спряталась за тощую спину Свята. Проследив за ее взглядом, я с удивлением обнаружила Руслана, целенаправленно двигавшегося прямо к нам.
– Эл, ты че, мать, уже от любовников своих прячешься? Совсем из ума выжила, – хихикнул Свят.
– Я ужасно выгляжу! А он мне жутко нравится! – Зашипела Эллина, от чего Свят разразился оглушительным хохотом:
– Не верю!
– Всем привет! – Прогремел Руслан в своей привычной манере, – Лина, хорош прятаться, я все равно тебя вижу! – Смеясь, продолжил он.
Подруга смущенно (что было до безумия на нее непохоже) выползла из-за Свята и коротко кивнула. На что Руслан засмеялся еще громче, а потом потянул ее к себе за рукав и поцеловал под наши удивленные возгласы.
– Да, мы вместе, давно хотели сказать! – Громогласно объявил Руслан, – просто кое-кто, – смешливый взгляд на Лину, – не привык к такому положению дел.
– И ты молчала! – В шутку рассердилась я. – Думаешь, что имеешь право называть себя нашим другом?! После всего! Во имя всех твоих любовников, ты променяла их на постоянные отношения?!
– Да как ты могла?! – Присоединился Свят, закатывая глаза, – Агатик, пойдем, мы тут больше ни к чему!
– Девочки, ну прекратите! – Захныкала Эллина, отталкивая от себя хохочущего Руслана.
Когда же этот цирк поутих, а с лица моей несчастной рассекреченной подружки сползли алые пятна, Руслан как-то резко посерьезнел и обратился ко мне с просьбой поговорить наедине. По непонятным причинам проигнорировав шуточки Свята и притворный выпад ревности со стороны Эллины, он отвел меня на такое расстояние, чтобы они не могли нас услышать.
– Хочешь узнать что-то о Лине? – С улыбкой поинтересовалась я, прислоняясь плечом к мраморной колонне.
– Эээм, не совсем, – замялся Руслан. Его явно беспокоило что-то. Он начал озираться, забегали глаза. Я ласково погладила его по огромному плечу.
– Ты чего? Все в порядке, Русик.
– Нет, не в порядке. Агат, я должен рассказать тебе кое-что. Это очень важно.
– Я слушаю?
– Дело в том, что Адриан…
Но он не успел договорить. Почти звериный рык моего брата, рванувшего к нам от Эллины со Святом, заставил Руслана вздрогнуть и развернуться.
– Я говорил тебе не приближаться к ней?! Говорил?! – Орал Адриан, хватая Руслана за шиворот. – Какого хрена тебе было непонятно?!
А потом он со всей силы врезал Руслану в челюсть. Под мой неистовый вопль Адриан замахнулся для нового удара, но Руслан был больше и мощнее. Поймав Адриана за плечо, он почти оторвал брата от земли, опрокинул того на спину прямо на пол, прыгнул сверху и принялся лупить по лицу.
– Продажная сволочь! – Кричал Адриан, пытаясь схватить Руслана за горло. – Скотина!
– Кто из нас продажнее?! – Хрипел Руслан в ответ.
– Перестаньте! – Плакала я. – Руслан, ты убьешь его!
Но это не помогало. Удар за ударом обрушивались на моего брата. Рыдая от ужаса, я ринулась на Руслана, видимо думая, что у меня хватит сил остановить это избиение. Но тот двинул локтем так, что угодил мне прямо в нос. В глазах потемнело от острой боли, я разжала руки и полетела куда-то вниз. Ощутив, как по лицу потекло что-то тёплое, я едва не потеряла сознание, но помощь уже была здесь. Свят грохнулся за мной на колени, пытаясь зафиксировать мне голову, чтобы остановить хлеставшую фонтаном кровь. Макс бросился разнимать дерущихся парней.
– Агата, не дергайся, – просил Свят. Но, едва почуяв, что боль отступает, я вскочила и по странной кривой траектории кинулась к Адриану. Какие-то посторонние люди уже пытались оказать ему помощь, но я растолкала их и едва не взвыла во весь голос. Расквашенный нос, заплывший правый глаз, разбитые губы. И кровь. Наша с ним кровь.
– Адрик, ты слышишь меня?! Боже мой… – рыдала я, прижимаясь к нему. Он прохрипел что-то, с трудом дыша через рот.
– Нет, нет, я в порядке, – плакала я, – любимый мой, попробуй подняться, мы дотащим тебя до машины и поедем к врачу!
Новый нечленораздельный ответ.
– Нет, на дом нельзя, ты ударился, нужно сделать снимки… – от страха и рыданий я уже начала икать.
– Агатик, я сам вас отвезу. Тебе нельзя за руль, у тебя уже вон у самой глаз заплыл, – Макс, все это время находившийся рядом, поднял мое лицо за подбородок, но я его не видела.
– Где он?! Где этот ублюдок?! Я убью его! – Закричала я, вырываясь из рук Макса и ища глазами Руслана.
Когда я подлетела к нему, то с ужасом обнаружила рядом Эллину, со слезами на глазах осматривавшей его кулаки. Которые были в крови моего брата!!!
Сначала я даже опешила.
– Лина, этот урод только что избил до полусмерти Адриана, какого черта ты трешься около него?!
– Ну вообще-то Адриан первый начал… и… Агат, это мой парень, – смущённо ответила она.
– Тогда не подходи ко мне, пока ты с ним!
И тут внезапно Руслан захохотал.
– Какие же вы все таки одинаковые! Вот оно, единственное решение всех проблем на двоих: «не подходи ко мне»! Чувство меры вам вообще не знакомо, ведете себя, как будто вас в социум выпустили день назад!
– Что ты несёшь?! – Зарычала я, замахиваясь на него кулаком. Но Руслан быстро поймал мою руку, так стиснув запястье, что я заскулила от боли.
– Вот, что и требовалось доказать. Знаешь, теперь я даже начинаю понимать вашего брата, – процедил он.
А это уже был запрещённый приём. Я размахнулась и со всей дури впечатала ему пощёчину свободной рукой.
– Не тебе! Не тебе нас судить! Что бы ты не знал, тебе не известно, что было на самом деле!!!
Меня колотило от слез и от боли, потому что он только крепче сжал мою руку.
– А ну отпусти ее, – за моей спиной вырос Макс.
Руслан молча разжал кулак.
– Эллина, мы едем в больницу, ты с нами? – Спросил Макс, обнимая меня за талию.
– Езжайте, я останусь с ним, – нерешительно пробубнила она, отводя от меня взгляд.
Кажется, это меня и добило. Я еле еле переставляла ноги и, если бы не Макс, почти волоком тащивший меня на себе, конечности точно бы мне отказали.
– Где все? Адриан? – Прохрипела я, когда мы спускались в лифте на подземный паркинг.
– Какие-то парни предложили помочь дотащить его до машины, а Свят улаживает все с охранниками и администрацией.
– Сколько?
– 20 тысяч.
– Макс, пусти меня, – из последних сил проговорила я, когда мы вышли на холодный воздух. Едва его руки ослабили хватку, меня согнуло пополам.
Все воспоминания, вся боль, отчаяние и исступление почти пятилетней давности, приглушаемые в сознании, но не забытые, хлынули мне в голову яростным потоком. Меня колотило в истерическом приступе сухих рыданий. Я пыталась закрыть лицо руками, но они так тряслись, что у меня никак не получалось это сделать.
Макс с болью смотрел на меня, хотя не знал и не понимал, что произошло между парнями, и что происходило теперь со мной.
– Агата… – прошептал он, неожиданно шагая ко мне и сильно прижимая к своей широкой груди. Его рука легла мне на затылок, чтобы я почувствовала себя в безопасности, защищаемая им со всех сторон. Он уткнулся носом в мои волосы, шепча бессвязные фразы и пытаясь меня успокоить. Но я вся дрожала.
Мне было очень страшно.
После упоминания Русланом об Артуре, все стало пронзительно ясно.
Он снова начал делать это. Снова подбирался к нам. Снова начал покупать наших друзей.
Как тогда, 5 лет назад…
Когда он рассказал родителям о нашем с Адрианом инцесте.
***
Раз, и нет у тебя больше друзей, никого, кто бросился бы следом за тобой в аэропорт, кто подошёл бы и сказал твоим родителям: «это все неправда! Они никогда бы не стали друг с другом спать! Я знаю их с детского сада!»
Два, и твои документы неожиданно переведены из школы в университет на совершенно чужую тебе специальность.
Три, и тебе вручают новенький паспорт с девичьей фамилией матери и безлимитную кредитную карту.
И вот ты оказываешься в незнакомой стране, в чужом городе, где единственное знакомое тебе лицо – твой близнец.
И я до сих пор не знаю, что было хуже всего в шестнадцать лет: начинать жизнь с нуля, понять, что все святое в этом мире так же продажно, как и грех, или обзавестись опекуном при живом семействе?
Но так уж вышло, что для родителей мы никогда не были любимыми детьми. В Артуре уже было все, что хотели они и наш дед. Порядочный, усидчивый, умный и очень способный, не то что близнецы с гиперактивностью и вечным неудом за поведение.
Второй час ночи, а сна ни в одном глазу. Действие обезболивающего закончилось, и я буквально ощущала, как по щекам расползался синяк. Очень тихо и медленно, чтобы не разбудить Тайлера, сопевшего у меня под подушкой, я сползла с кровати и выглянула в коридор. Из-за приоткрытой двери Адриана слышались приглушённые звуки работавшего телевизора.
Я быстро прошлёпала к нему в спальню и нырнула под одеяло, свернувшись в клубок у его плеча.
– Снова кошмары снятся? – Шепнул Адриан, прижимая меня к себе.
– Нет, они снова происходят в нашей жизни, – отозвалась я.
– Он больше тебя не тронет, я обещаю.
– Значит огребать будешь ты?! Нет, я этого не позволю!
– Агатик, не волнуйся, с нами обоими все будет хорошо.
Он мне врал. Я знала. Он тоже.
– Кому же теперь мы можем верить? Скольких ещё он подкупил? Все будет, как тогда? Люди третьего десятка так же подкупны, как и в 16?
– Думаю, они всего лишь стоят дороже, – задумчиво отвечал Адриан, но я почувствовала, как напряглось все его тело.
– А наш опекун? Матвей Лукич, он ведь так добр к нам… если Артур и его тоже…
– Нет. Думаю, отец Макса наша единственная надежда выбраться из всего этого дерьма.
– А… Макс?
– Я надеюсь, что нет.
Но я все равно почувствовала, как горячие слёзы обожгли мне глаза. Оказалось, терять близких людей в 21 куда тяжелее, чем в 16. Потому что больше нет ощущения, будто все тебе по плечу, а все лучшее ещё впереди. Каждый новый год жизни только наматывает на сердце воспоминания и ощущения, делая его куда уязвимее. Мы начинаем бояться одиночества куда сильнее, чем в 16. Начинаем чувствовать предел той боли, которую готовы пережить, прежде чем примем решение не чувствовать ничего. Пока не захлопнем двери в наши сердца и не превратимся в бездушных взрослых, которые просто устали терять и оплакивать свои потери.
Адриан провёл перебинтованной рукой по моим волосам и поцеловал в лоб.
– Завтра мы поедем к Матвею Лукичу, поговорим и выясним, что нам делать. А сейчас спи, ладно? Я прослежу, чтобы никто не лез в твои сны, – прошептал он.
– Пока есть такая возможность, – пробормотала я.
– Нет. Если Артур посмеет хотя бы слово сказать в твою сторону, я его уничтожу.
Я стиснула в кулаке край его футболки и зажмурилась.
Так мы и проспали ту ночь: побитые, напуганные и снова беспомощные, тесно прижавшись друг к другу.
Я спала и видела сон. В нем не было монстров и зомби, маньяков и живодеров. В нем было только мое самое любимое чудовище – старший брат. Как он вошёл ранним утром в комнату Адриана и обнаружил, что близнецы спят в одной кровати. Как наврал родителям, будто мы занимались сексом уже не первый месяц, а он по ночам слышал наши стоны. Будто он не знал, что мы даже мысли не допускали, что наши близкие отношения могли перерасти в половые сношения.
Артур сделал все за нас. Мать боготворила своего первенца, любая ложь, слетавшая с его губ, в ее ушах звучала правдой. После такого скандала нас бы выслали из Гамбурга в любом случае. Но если бы не шрам, украшавший теперь мою спину, они бы нас с Адрианом разлучили.
Всего один вопрос оставался после такого: зачем?
Но ответ был так же короток, и мы всегда его знали. Деньги. Деньги способны свести человека с ума. И миллион, случайно выигранный в лотерею, куда безопаснее тех миллионов, что ежегодно прирастают на семейных банковских счетах. Да, одного миллиона недостаточно, чтобы свести человека с ума. Но чем этих миллионов больше (особенно если ты и пальца о палец не ударил, чтобы их заработать), тем больше первобытного проявляется в человеке. Деньги становятся добычей, которой приходится делиться. Вот вам и правда о наследниках. Артур в свои 21 понял это раньше нас, шестнадцатилетних. И делиться он не захотел. Будь мы тогда старше, будь мы тогда такими, какими выросли сейчас… нет, я до сих пор не знала, позволили бы мы ему отнять наши права на наследство или нет.
***
– Хватит. Хватит. Хватит, – монотонное бормотание Адриана разбудило меня на следующее утро. С трудом оторвав голову от подушки, я едва сдержала смех. Тайлер принял синяки на лице своего хозяина за грязь и, зафиксировав его голову в своих толстеньких лапках, тщательно нализывал ему глаза, щеки, нос и подбородок, а Адриан, ещё толком не проснувшись, был не в силах остановить эту благотворительную акцию.
– Боже мой, Тайлер, прекрати немедленно! – Хихикнула я. Щенок сурово глянул на меня и, видимо посчитав ситуацию со мной ещё хуже, чем с Адрианом, наступил ему на физиономию и решительно двинулся на меня. Я завизжала и свалилась с кровати.
Разбуженный грохотом, Адриан свесился с кровати. Он уже готов был отпустить в мой адрес какую-нибудь шуточку, но вместо этого его лицо перекосилось почти одновременно с моим. Без шуток, нам больно было друг на друга смотреть. Особенно мне. Я конечно понимала, что похожа на преданного почитателя водки с моим сине-бурым носом, но Адриан… нижняя губа припухла так, будто он только-только закачал в неё ботокс, один глаз с трудом открывался под весом внушительного фингала, над другим красовались тонкие полоски пластыря, фиксировавшие края зашитой в больнице брови, а нижняя часть лица сливалась в один большой отек.
– Что? Все настолько плохо? – улыбнулся наконец Адриан, затаскивая меня на кровать.
– Нет, – соврала я.
– Я поверить не могу, что и тебе досталось, Агатик. Убить его мало за такое. Как Эллина вообще могла влюбиться в это чудовище?
Я опустила глаза. Ещё вчера утром я считала Руслана своим другом, идеальной парой для моей близкой подруги, но… из этого "но" и состояла теперь наша жизнь.
– Думаешь, ее Артур тоже купил? – в глазах у меня снова предательски защипало. Адриан молча привлек меня к себе. Так мы и просидели, прижавшись друг к другу, в тишине, в которой лишь часы монотонно отсчитывали секунды, медленно, но верно приближавшие нас к новой катастрофе. Мы не двигались до тех пор, пока в дверь кто-то не позвонил.
Тайлер, ещё секунду назад храпевший, как полноразмерная собака, кубарем слетел с кровати и с пронзительным лаем бросился в коридор.
Это был Макс. Мое самое больное место и мой главный вопрос: какую цену за наше уничтожение предложил Артур ему? Купил он его или ещё нет?!
– Вашу мать, как же хреново вы выглядите, – ругнулся он с порога.
Он говорил искренне? Или гадал, трахались мы ночью или нет?
– Привет, Тай, ты то хоть не испугался своих хозяев? – Ласково обратился он к щенку, отрывая этот электровеник от пола.
О нет! Что если Артур сказал ему забрать нашу собаку?! Вот сейчас он распахнёт дверь и убежит вместе с малышом!
– Вы ведь не пили ничего, я надеюсь? Не забыли, что вас антибиотиками в больнице накачали?
А сейчас? Это забота? Или насмешка над моим незнанием меры?! Он уже рассказал Артуру, как я напивалась и танцевала на столах?
Я даже не поняла, в какой момент у меня опять потекли из глаз слезы.
– Отдай мне собаку.
– Агатик, ты чего?
– Отдай мне мою собаку! – Рявкнула я, вырывая из рук Макса Тайлера. Прижимая к себе тёплое трепыхающееся тельце, я бросилась в свою спальню, где меня окончательно накрыл поток рыданий.
Со слезами из меня сочилась боль обо всех моих друзьях, о каждой крадущейся ко мне утрате.
– Агатик, – спустя какое-то время в дверях прозвучал нерешительный голос Макса, – можно мне войти?
– Нет!
– Я не хотел обидеть тебя, но я же переживаю за вас. Я не понимаю, что происходит. Меня отправил за вами отец. Он очень взволнован. Говорит, что ждёт вас у себя сегодня в обед.
Одного упоминания о нашем опекуне оказалось достаточно, чтобы приступ начавшейся истерики ударил мне в сосуды, и из носа вновь захлестала кровь. Давясь от кашля, я развернулась на кровати, пытаясь ее остановить.
– Вот же черт! – Макс вылетел из комнаты, но вернулся так же быстро, неся пакет со льдом и стакан воды, – тише, тише, – шептал он, одной рукой прижимая к моей переносице холод, а другой гладя по волосам, – все в порядке, слышишь? Я здесь, я с тобой, давай, дыши вместе со мной. Вдох… выдох… вот так, молодец, – тихо говорил он, глядя мне в глаза.
Нет… все таки до него Артур не добрался. Макс все еще оставался на нашей стороне.
***
– Адриан, я не понимаю, что происходит. Она же сама не своя.
– Она проснётся, и я дам ей успокоительное.
– Ты мне как брат. Но почему я до сих пор не знаю, откуда вы свалились на голову моему отцу почти 5 лет назад? Что с вами произошло… кто довёл Агату до этой паники?
И Адриан ему рассказал. Там, в полумраке моей спальни, думая, что я сплю, и по-прежнему держа на моей переносице лёд, Макс узнал, что за рождение в состоятельной семье тоже приходится платить. Узнал, что беда не приходит извне, она учит тебя ходить и говорить, читать и писать, играет с тобой, целует разбитые коленки, защищает от злого воспитателя, растёт вместе с тобой, эта беда для тебя – самый лучший старший брат на свете, который однажды становится чудовищем, рушащим твою судьбу.
– У меня скоро отморозится нос… – пролепетала я, открывая глаза в конце этой истории. Но на Макса страшно было смотреть. Я даже не думала, что его может так сильно зацепить рассказ Адриана. Он уже не гладил меня по волосам, а накрепко стиснул в своих руках, остервенело глядя на моего брата.
– То есть каждый раз, когда этот сукин сын здоровался со мной у отца в представительстве и звал выпить, я мог набить ему морду?!
Адриан повёл плечом.
– Ты сейчас меня раздавишь, – захрипела я на Макса, – и до твоего папы я уже не доеду.
***
– Вы похожи на парочку шпионов из дешевой комедии. Обязательно было надевать солнцезащитные очки и шляпы в минусовую температуру? – Смеялся Макс, пока мы спускались в лифте.
Мы сурово глянули на него поверх тёмных стёкол.
– Не дури, хочешь сказать, наши лица смотрятся привлекательнее в своей натуральной расцветке? – Проворчала я, выходя на парковку. – Ни один корректор не берет этот синяк! Представляю, что скажет стилист, когда увидит меня.
– Шопинг терапия? – поинтересовался Адриан.
– Да, планирую спустить пару сотен тысяч, когда мы закончим. Кто знает, сколько нам еще осталось. – Я повела плечом, отключая сигнализацию своего мини, который Макс вчера забрал от торгового центра.
Парни отправились по парковке к машине Макса, о чём-то тихо переговариваясь, я же завела двигатель и уехала вперёд. За окнами проплывали здания и осунувшиеся деревья, в памяти же скользили картинки из прошлого.
На первые несколько месяцев нашего изгнания, пока заканчивался ремонт в квартире, где нам предстояло дожить до сегодняшнего дня, Матвей Лукич поселил нас у себя дома, несмотря на то, что наша дорогая матушка велела забронировать номер в гостинице. По ночам я часто не могла уснуть и отправлялась блуждать по его берлоге, до последнего плинтуса впитавшего в себя запах кубинских сигар. Я с фонариком в руке разглядывала картины в позолоченных рамах, сувениры на каминной полке, привозимые дипломатами со всех уголков света, гладила шкуру медведя, растянутую на полу. Отец Макса рано овдовел, так что сын почти не помнил свою маму, а я отлично помнила, как завидовала, что мы с Адрианом в младенчестве достались не тем родителям. Мы выросли бы гораздо добрее и счастливее, если бы нас воспитывал Матвей Лукич. Мы не были бы жестокими и одинокими.
Иностранное представительство, во главе которого стоял наш опекун, отвечало за обслуживание консульств всего Петербурга и занимало красивейшее лимонное здание с белыми колоннами в самом сердце города. Оно напоминало собой пирожное, и я любила бы его ещё больше, не будь возле него катастрофического дефицита парковочных мест. Я заходила на третий круг подобно пилоту, не видящему в тумане взлетно-посадочную полосу.
– Ну твою налево! – ругнулась я, начиная понимать, что надежда оставить машину здесь таяла, как дым. Но кто-то услышал мои мысленные терзания и уже освобождал местечко прямо у входа. Я быстро пристроилась сзади, включила аварийку и стала ждать. Я даже сантиметра проехать не успела, как мимо меня резко проскочил чёрный тонированный вольво и замер точно на моем месте.
Я начала отчаянно сигналить, но, конечно же, скотина, управлявшая машиной, убираться с моего места не собиралась. Передо мной маячила перспектива ехать к японскому консульству на платную парковку, что находилось через три улицы, поэтому сдаваться так просто я не намеревались.
Убедившись, что из машины кто-то выходит, я выскочила из своей.
– Мужчина! – Рявкнула я. Ноль внимания, даже не обернулся. Я со злостью лягнула колесо его отвратительного чёрного зверя. Сработала сигнализация, и он изволил развернуться. За те секунды, что он гневно созерцал меня, я успела сделать два вывода: первое, до мужчины этому парню было ещё лет пятнадцать, на вскидку я бы дала ему не больше 24, второе, он был устрашающе прекрасен. Высокий широкоплечий темноволосый с выразительными злобно мерцающими на солнце глазами.
– Ты же видел, что я собиралась занять это место! Ты меня подрезал! – Выкрикнула я, пытаясь подавить предательскую дрожь в голосе. Он испытующе смотрел мне прямо в глаза, ничего не говоря. Я расправила плечи и уставилась на него в ответ, стараясь подавить своим решительным видом, напрочь забыв о своей синей переносице. Я должна была выдержать этот убийственный взгляд. Парень прищурился, почувствовав, что я не собиралась ему уступать.
– Мне нет до этого дела, – ответил он и направился по своим делам. А у меня душа в пятки ушла от его низкого властного голоса.
Штурмуя последний лестничный пролёт, отделявший меня от кабинета опекуна, я была вне себя от ярости! Из-за этого кретина, я убила на поиски парковочного места ещё полчаса, а потом минут пятнадцать топала обратно к представительству.
Матвей Лукич встретил меня ласковой всепрощающей улыбкой, указывая на кресло подле себя. Макс унаследовал от отца все самое лучшее, ум, чувство юмора и безусловно привлекательную наружность. Зная, каким обворожительным ты будешь через 30 лет, стареть было не так страшно.
– Прошу прощения, какой-то громила занял мое место, – проговорила я, стаскивая пальто.
– Мы слышали, – прыснул Макс, обменявшись многозначительными взглядами с Адрианом, попивавшим кофе из большой фарфоровой чашки.
– Да, Агат, это ты мощно, – фыркнул в ответ мой брат.
– Вы, придурки, все это видели и не вмешались! – Возмутилась я. – Да я ноги себе чуть не переломала, пока шла на каблуках через парк по брусчатке!
– Дело вот в чем, – начал Матвей Лукич, когда я успокоилась, – как генеральный директор я не должен лезть в дела своих клиентов, но как ваш законный опекун, я не могу позволить, чтобы какие-то непристойные козни ломали жизнь моим детям!
От этих слов у меня потеплело на душе, даже показалось, всего на минуточку, что движущаяся на нас катастрофа в этот раз пройдёт стороной.
– Я изучил некоторые материалы, – продолжал наш опекун.
– То есть нанял детектива, – вставил Макс. Матвей Лукич строго глянул на сына и попросил того погулять в коридоре. Подождав, пока за ворчащим Максом закроется дверь, он продолжил:
– Ваш старший брат действительно пытается подкупить ваших друзей. Пока на него работает только наш охранник Руслан. Подобное предложение больше никому не поступало, мы думаем, вызвано это тем, что Артур больше не вхож в ваш круг общения, ему неизвестны нужные рычаги давления. Следующий вопрос, думаю, вас он волнует больше всего, зачем. Зачем Артуру это делать теперь.
Мы с Адрианом кивнули одновременно.
– Мы несколько месяцев безуспешно пытались разгадать эту загадку. Но решение пришло только пару дней назад вместе с вашими приглашениями на дипломатический Рождественский бал. Подозреваем, ваша семья собирается идти на воссоединение…
– Они нам не семья, – перебил опекуна Адриан, – нам будет 21, это полное совершеннолетие по европейским меркам. Мы можем сами принимать решения.
– Мой мальчик, конечно ты прав, но проблема заключается в другом. Мы знаем, что вы с Артуром заключили собственную сделку, согласно которой ты по достижении совершеннолетия перепишешь свои акции в компании вашего деда, Эркерта старшего, на него. Получив твои 25 %, Артур должен был стать держателем контрольного пакета акций.
– Почему вы говорите в прошедшем времени? – Адриан нахмурился.
– Потому что Артур ошибается. После вашего изгнания Эркерт переписал завещание. Получив твои 25 %, Артур будет иметь лишь эти 25 %! Его подпись на этом документе будет означать его добровольный отказ от притязаний на остальные доли! Он во что бы то ни стало должен его подписать! – Матвей Лукич перешёл на шёпот, жестом привлекая нас к себе, – это важно! То, что я скажу дальше, не должно покинуть мой кабинет. Артур не знает об этом. Ваш дед лично говорил со мной 2 дня назад. Судя по всему, Артур подвел его, и ему снова нужны вы. А теперь я хочу, чтобы вы задали мне главный вопрос.
– Кто получит контрольный пакет… – побелевшими от ужаса губами прошептала я.
– Ты.
Чашка выпала из рук Адриана и с оглушительным звоном разлетелась на тысячи осколков.
– Твою мать… – тихо ругнулся он, опуская руки мне на плечи, – вот почему нас позвали на этот бал.
– Да, – сухо кивнул опекун, – чтобы вы могли предъявить права на наследство, вас должны официально принять в семью назад. Вы снова станете Эркертами. Вот ваши приглашения, – с этими словами опекун протянул каждому из нас по закалённому сургучом конверту.
– Слишком много чести, – прошипел Адриан, сильнее сжимая мои застывшие от напряжения плечи. – Когда Артур все узнает? На балу?
– Я не знаю, – честно признался Матвей Лукич, – но надеюсь, после того, как ваш договор будет подписан.
– Но он же убьёт Агату!!! Вы не знаете, на что он способен! Когда он все узнает…
– Он меня уничтожит, – с трудом выдавила я, поднимая глаза на брата, ища в нем защиту. Адриан обнял меня ещё крепче.
– Я знаю. Именно это и беспокоит вашего дедушку. С этой минуты к Агате должен быть приставлен телохранитель.
– Чего?! Вы что издеваетесь?! – Взвизгнула я, не веря своим ушам.
– Агата, это уже не шутки. Посмотри на свой нос! Это неприемлемо!
– Наш брат чудовище, Агат! Ты же сама это знаешь! – Вторил Адриан. – Вспомни Тео. – Он понизил голос, и, по тому, как дрожали его руки, я прекрасно знала, что только он и я понимаем истинную серьёзность угрозы, нависшей над моей жизнью.
О, я отлично помнила Теона. И я прекрасно знала, что отказавшие тормоза в его машине не были случайностью. Как знала и то, что на похоронах своего лучшего друга, занявшего единственное место от их курса в Оксфорде, слезы моего брата были не настоящими. Ведь в списке претендентов он был вторым.
Артур убил человека из-за места в университете, стоило ли сомневаться, какая учесть ждёт меня, когда он узнает, что его младшая сестра оказалась фактической владелицей многомиллиардной корпорации?
– Кто такой Тео? – поинтересовался Матвей Лукич.
– Никто! – Хором отозвались мы. О нашей роли в этой тёмной истории опекуну знать нельзя. Впрочем, как и всем остальным на этой планете.
– Агата, я хочу представить тебе твоего телохранителя. Ваш дедушка сам выделил его из своей охраны, – с этими словами Матвей Лукич нажал кнопку вызова, – Томас, зайдите, пожалуйста.
Мы как по команде развернулись к дверям, мысленно готовые испепелить взглядами старого гриба, пожертвованного мне с барского плеча Эркерта.
Но нет. Теперь моя жизнь должна была зависеть от жестокого красавца, чью машину я пинала на парковке час назад.
– Томас, познакомьтесь с наследниками вашего босса. Адриан и Агата Эркерты. – Представил нас друг другу Матвей Лукич. В дверном проёме маячила любопытная голова Макса, но я, к своему ужасу, не могла отвести глаз от мужественного лица моего телохранителя. Конечно, он узнал меня. В его глазах, оказавшихся темно-синими, промелькнуло презрение. Тем не менее, он сухо пожал руку Адриану и кивнул мне.
– Ты должна отдать мне ключи от своей машины, – произнёс его невозможно притягательный голос.
– Размечтался, – огрызнулась я, на всякий случай покрепче сжимая сумку, болтавшуюся на плече.
– Отныне ты будешь перемещаться только со мной. И только в моей машине. – Сухо повторил Томас, бесцеремонно разглядывая мой ушибленный нос.
– Я буду перемещаться куда захочу и с кем захочу, ясно? – Зашипела я, с трудом сдерживая гнев. – Главная тут я, и это я буду указывать тебе, что делать и когда. Это понятно?!
– Я должен быть твоей тенью, – потемневшие глаза Томаса метали искры. Я заметила, что мы стоим почти вплотную, шипя друг на друга, словно кошки.
