Текст книги "Потерянные Наследники (СИ)"
Автор книги: Кэсси Крауз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)
– Даже не вздумай лишить меня этого удовольствия, – шепнул он, накрыв мои губы своими. Каждый поцелуй распалял во мне страшную жажду, уже не похожую на просто желание. Сильнейшие пульсации внизу живота заставляли меня выгибаться навстречу его рукам, ласкавших мои плечи, лопатки и шею. Я стала слегка засасывать его нижнюю губу, то кусая ее, то проводя языком, и, ослабив ремень на его брюках, скользнула рукой под тугую резинку боксеров, почти сразу уперевшись пальцами в затвердевшую плоть. Когда моя рука сомкнулась на его члене, начав движения вверх и вниз, Томас зарычал и с силой сжал мои бёдра, притягивая к себе. Я уже почти не держалась на ногах, когда он обхватил меня за талию и усадил перед собой на комод, после чего, будто медля специально, широко развёл мои колени в стороны, встав между ними, и снял с меня полотенце.
Я застонала, сжимая его волосы, когда он осторожно укусил мой сосок. Поняв, как мне это нравится, он улыбнулся и накрыл губами второй. Я нетерпеливо пыталась пальцами ног стащить с него брюки, но Томас со смехом поймал меня за щиколотку и легко сдвинул на самый край комода, закинув ногу себе на пояс.
Он скользнул рукой по внутренней стороне бедра, и по телу пробежала новая волна томительной дрожи.
– Не закрывай глаза, – прошептал Томас в мой приоткрывшийся рот, проникая в меня пальцами. Глядя в его сверкавшие от возбуждения глаза, видя его руку, ласкавшую мое голое тело в ярком свете лампы, я испытывала будоражащую кровь смесь смущения и приближавшегося оргазма. Томас ловил губами мои стоны, одалживая мне своё дыхание, а я неотрывно глядела в своё отражение в его глазах и выгибалась от мощного потока наслаждения.
– Как же я по тебе скучал…
Подведя меня к самой грани, Томас, порывисто дыша, провёл губами по моей сонной артерии и с упоением столкнул в сладкую пропасть удовольствия. Я не успела даже перевести дыхания, а мое тело уже требовало продолжения. Требовало Томаса.
– Не сегодня, – с нескрываемым сожалением в голосе выдохнул он, пробегая кончиками пальцев по моей груди, – мне приходится носить с собой огнестрельное оружие, а не презервативы.
– К счастью, мой брат не такой сознательный, как ты, – проворковала я ему в ухо, выдвигая под собой ящик комода, – у него заначки по всему дому и по всем карманам.
Томас с облегчением впился в меня губами, и теперь, когда я предприняла новую попытку стянуть с него брюки, он с удовольствием мне в этом помог.
Когда он медленно вошел в меня, снова гипнотизируя помутневшими от страсти глазами, я довольно застонала, кусая его за губу. Но мои руки, лежавшие у него на плечах, как и в ту ночь ощущали сильное напряжение в мышцах.
– Не больно? – Севшим голосом спросил Томас. Я замотала головой и закинула ноги ему за спину, резко потянув на себя. С его губ слетел глухой стон и, глубоко втянув в себя воздух, Томас снова вошел в меня сильным толчком. Я вскрикнула от упоения и повела ногтями вверх по его выгибавшейся разгоряченной спине.
Комод заходил под нами ходуном, и когда с него посыпалась на пол косметика, Томас схватил меня, все ещё сжимавшую его ногами за талию, и отнёс на кровать. Я недовольно заёрзала, почувствовав внутри себя нежеланную пустоту. Томас с коварной улыбкой навис надо мной.
– Готова почувствовать, как сильно ты сегодня меня разозлила?
– О да, – хихикнула я, шире раздвигая ноги.
Спустя четверть часа, когда наши тела покрылись испариной, а мой голос охрип от частых вскриков, мы по-прежнему не могли оторваться друг от друга. Томас встал на колени, и мои бедра сами подались ему навстречу. Толчки вновь усилились, и я едва не задохнулась от лавины удовольствия, обрушивавшейся на меня с каждым проникновением. Пылающий страстью, разгоряченный и страшно сексуальный мужчина смотрел на меня из под густых ресниц, заставляя трепетать каждую клеточку моего тела. Томас снова лёг на меня и крепко прижал к своей груди, сильными глубокими толчками доведя нас обоих до оргазма. Я в изнеможении закрыла глаза, уткнувшись в его плечо, ощущая приятное сокращение мышц. Он забрал меня всю без остатка, и мне не хотелось думать о том, что будет дальше. Когда мы оденемся и выйдем из моей спальни. А ведь что-то уже происходило вокруг меня. И в этом не было ничего хорошего.
***
Время близилось к полуночи, а Адриана все не было дома. На звонки он не отвечал, и я судорожно пыталась уловить по нашему близнецовому внутреннему каналу связи хоть какой-нибудь сигнал. Матвей Лукич мне тоже ни разу не перезвонил. Томас следил за каждым моим суетливым шагом, сидя в гостиной вместе с Тайлером, уютно устроившимся у него под боком. Несколько раз звонил телефон, но он, увидев имя абонента, намеренно игнорировал, задумчиво вращая между пальцами смартфон, который забыл в моих руках неделю назад. Чем меньше минут оставалось до двенадцати, тем чаще Томас переключал своё внимание с меня на часы. Словно он опаздывал куда-то, но не мог уйти. Все вокруг будто повисло в томительном ожидании, и только я одна не понимала, во что же оно должно было вылиться.
– Что происходит?! – Не вытерпела я. – Где мой брат?! Томас, ты ведь знаешь! Я чувствую, как ты скрываешь от меня что-то ужасное!
– Тебе нужно подождать ещё чуть-чуть, – успокаивающе ответил он, хотя от меня и не ускользнула прозвучавшая в его голосе тревога.
Я встала прямо перед ним, почти упираясь коленями в его и сурово скрестила руки на груди.
– Не заставляй меня думать, будто ты спас меня только для того, чтобы снова переспать!
Томас поднял на меня глаза, в которых лишь на секунду вспыхнул знакомый гнев. То, с какой скоростью он справился со своей излюбленной эмоцией, мне совершенно не понравилось. Вместо того, чтобы хорошенько наорать, Томас успокаивающе погладил меня по ноге. Это было очень на него не похоже. Мне вспомнился странный телефонный разговор о вертолетных площадках, и в голове начали выдвигаться догадки, причём одна хуже другой. Я нервно всхлипнула и попятилась. Не хватало, чтобы Томас снова видел у меня в глазах слезы. Я до боли закусила язык и направилась к холодильнику. Но стоило мне распахнуть его, как во входной двери повернулся ключ. Тайлер громко гавкнул спросонья и понёсся в коридор.
Я застала там троих: Сашу, совершенно измотанного Матвея Лукича и бледного, как сама смерть, Адриана. Я ринулась ему на встречу, минуя остальных. Когда мои руки наконец сомкнулись на его шее, а он молча уткнулся мне в волосы, я ощутила крупную дрожь, прошибавшую все его тело снова и снова, подобно электрическим разрядам.
– Что произошло? – чуть слышно шепнула я.
– Сейчас узнаешь…
Глава 21. Риски инвестирования в младших братьев
Адриан
Нас уже везли в иностранное представительство, а Матвей Лукич все дребезжал у меня над ухом. Я не был уверен, но похоже, он вознамерился за пару часов впихнуть в меня весь дипломатический кодекс. Сыпать поговорками он тоже умел, так что на лестнице моя голова уже разбухла от его: «что написано пером, не вырубишь и топором», «слово не воробей, вылетит, не поймаешь», «держи ноги в тепле а голову в холоде» и коронное (так понимаю, продукт его личного творчества): «если ты облажаешься, вы с сестрой потеряете все».
Все пять лет кабинет опекуна был для нас чем-то домашним и семейным даже. В памяти с этим местом закрепилась чёткая ассоциация с отеческим участием и мужскими наставлениями. Теперь мы оба вынуждены были пересекать порог с таким напряжением, будто бы нас силой привели в стан врага.
Самодовольная морда Артура так и требовала хука справа, а его нотариус, тощий скелет с дряблой кожей, выглядел так, словно мой брат вытащил его из какого-то склепа. Матвей Лукич взял с собой троих охранников, ещё столько же во главе с Русланом паслось в кабинете со стороны Артура.
Меня так и подмывало посочувствовать своему продажному другу, что он поставил не на того брата, но тяжёлая рука опекуна предостерегающе сжала мое плечо, направляя к столу.
– Благодарим вас за своевременное предоставление оригиналов документов, – задребезжал нотариус Артура, – и за готовность уделить праздничное время рабочему процессу.
– По завершении которого мой обнищавший братишка вернётся к своему прежнему образу жизни, – подмигнул всем собравшимся Артур. Он называл это разряжением атмосферы, я – провокацией. Стиснув зубы, я мрачно улыбнулся.
– Уже решил, какую официантку наградишь оргазмом в эти выходные? – Присовокупил Артур. Меня так и подмывало сбить с него эту спесь, но лишь один неверный шаг, взгляд или слово могли все разрушить. Поэтому мне оставалось только подавиться этим оскорблением, проведя себя так, как и ожидал от меня Артур.
– Прекрати! – Я с силой стукнул кулаком по столу, вымещая в удар часть своей злости.
– Данные обсуждения считаю не соответствующими теме нашей встречи, – сухо прокомментировал Матвей Лукич.
– Принимается, – поддакнул скелет, своими узловатыми ручонками извлекая на свет божий портфель из жёваной кожи.
Битый час наши представители со всех сторон перетирали каждое слово составленного подростками договора. Они докапывались до каких-то тайных потенциально значимых толкований того или иного предложения, о который четырнадцатилетний я и в жизни-то не думал. Я спасал сестру, я готов был подписать тогда все, что угодно.
В следующие полчаса они перешли к бумагам на акции. Эти многостраничные тома макулатуры одним лишь видом вызывали зевательный рефлекс. Но мужчины так рьяно бросились оговаривать отмеченные цветными стикерами места, что я даже усомнился в чистоте рассудка Матвея Лукича. Такое рвение обсуждать у него обычно вызывали только матчи КХЛ.
С нескрываемым злорадством я заметил, что Артуру тоже это надоело. Он придвинул к себе ноутбук и выудил из кармана телефон, заведя с кем-то довольно активную переписку. К моему удивлению, Руслан каким-то образом тоже в ней участвовал, периодически отсылая короткие сообщения. В первые минуты меня так и подмывало пошутить на тему голубей или оттенков голубого, но потом… я не знаю до сих пор, как выражается это чувство, оно вообще ни на что не похоже. Не имеет никакого логического обоснования или причины возникновения. Просто внутри неожиданно загорается красная лампочка: тревога. Я глянул на большие настенные часы, стрелки показывали начало девятого. У Агаты был телохранитель. По дороге сюда Матвей Лукич сказал, что Томас, которого дед вызвал к себе за документами и особыми распоряжениями, вернулся ещё вчера утром. Значит, с Агатой не могло ничего случиться? Или могло?! С чего вдруг я вообще начал чувствовать себя так, будто меня отправили в нокаут?
Агата никогда не расставалась с телефоном, но моя атака по всем мыслимым и немыслимым мессенджерам осталась безответной, так же как и звонки. Звонить Томасу? А смысл? Если его телефон так и лежал у Агаты под подушкой. Но оставался Саша!
«Привет. Агата дома?» – быстро набрал я.
«Сейчас проверю», – почти сразу пришёл ответ. Но не успел я допечатать своё сообщение, на экране загорелось новое.
«Она сбежала. Том ведёт ее по навигатору. Выезжаем. Не ссы, братан»
– Адриан, что-то не так? – Невозмутимо спросил Артур, отрывая глаза от ноутбука.
– Ты чего так побледнел?! Все в порядке? – Подключился Матвей Лукич. Я, видимо, на самом деле тогда выглядел не лучше нотариуса Артура, раз заставил опекуна оборвать переговоры и уставиться на меня.
– Ээ… да. Нет. Да, точнее, – пробормотал я, стараясь избавиться от этого тошнотворного состояния, в которое погружался.
– Поразительно! А я ещё не верил в эту чушь про телепатическую связь между близнецами! И вот прямо у меня под носом живое тому подтверждение! – Хмыкнул Артур.
– Что это значит?! – Рявкнул я, вскакивая со стула, но один из псов моего брата рывком водворили меня на место, удерживая до тех пор, пока я не перестал вырываться.
– Вы, конечно, молодцы, все вы, – заговорил Артур, поудобнее устраиваясь в своём кресле и периодически бросая взгляд в экран ноутбука, – но скажите мне, вы реально думали, я не выясню, что за новый ухажёр объявился у нашей сестрички?!
Боковым зрением я уловил перемену в лице Матвея Лукича. Он отложил ручку и незаметно стащил со стола свой телефон. Артур между тем продолжал, обращаясь к нам обоим:
– Я задам вам 4 вопроса. От ваших ответов на них будет зависеть, состоится ли наша сегодняшняя сделка или нет. Первый вопрос: что известно об этих бумагах вам, чего не знаю я? Второй вопрос: почему дед снова признал этот документ действительным? Третий вопрос: зачем Агате телохранитель, и от кого он ее защищает? И, наконец, четвёртый. Не от меня ли?!
С этими словами Артур развернул свой ноутбук экраном к нам. На нем велась прямая трансляция с видеорегистратора несущейся по встречке машины, преследовавшей удиравший от неё белый кантримэн.
– Очень повезло, что у нас такая предсказуемая сестра. Я почти на 100 % был уверен, что подложная видеозапись мне не понадобится, – сказал Артур, со скотским упоением наблюдая за нашей реакцией. – Руслан, передай постам номера машины, пусть не лезут в погоню, Агата добивается именно этого.
– Артур, все бумаги перед тобой, мы безо всякого принуждения приехали сюда, – нервно проговорил Матвей Лукич, – к чему устраивать этот жестокий блеф? Одумайся, мальчик. Ты разочаровываешь меня.
Я с трудом оторвал глаза от экрана, когда машина Агаты вылетела в город. Мне нужно было убедиться, что у ее гребанных охранников под контролем был весь этот беспредел! Но Руслан выхватил из моих рук телефон.
– Так дело не пойдёт, – одобрительно качнул головой Артур, протягивая свои клешни за мобильным нашего опекуна, – у нас деловая встреча, ей ничего не должно мешать.
– Нам нечего скрывать! Артур, ты ведешь себя безнравственно! – Не унимался Матвей Лукич, пока я оцепенело наблюдал за тем, как маленькая машина неумело лавировала в плотном потоке, проигрывая своим преследователям с каждой секундой. Я физически ощущал Агатин страх.
– Пусть эти же слова повторит человек, на котором сейчас лица нет, – донёсся до меня ответ. – Адриан, если ты пытаешься меня обмануть, я буду делать это с ней каждый божий день! Такую судьбу ты хочешь для нашей сестрички?
Если бы не последний вопрос, который я еле разобрал из-за шумевшего в ушах адреналина, я бы плюнул на все и рассказал, что только одна подпись отделяла теперь Артура даже от шанса в будущем предъявить права на контрольный пакет. Но я действительно хотел для Агаты лучшей судьбы. И что-то в самой глубине рассудка подсказывало мне, что та парочка никчемных телохранителей не желала Агатиной смерти почти так же сильно, как я. А значит, они смогут ее защитить. Как-нибудь.
Но когда картинка на ноутбуке задрожала от того, что машина с видеорегистратором врезалась в борт кантримэна, я чуть не слил наш чертов план, рванувшись вперёд, чтобы вцепиться Артуру в глотку. Стоявший позади бугай живо усадил меня на место.
– Не могу на это смотреть, – выдавил Артур, захлопывая ноутбук, – как никак это и моя сестра тоже…
– Что ты наделал?! – Закричал Матвей Лукич. – Ты собрал целый кабинет свидетелей своего преступления!
– У меня дипломатический иммунитет, – выдохнул Артур, поудобнее устраиваясь в своём кресле, но я видел, как ему стало некомфортно, – или вы забыли, как сами его мне предоставили?
Я едва мог самостоятельно сидеть на этом чертовом стуле. Внутри меня клокотала такая боль, что в лёгких не хватало воздуха, чтобы я мог нормально дышать. На моих глазах старший брат, идеал моего детства, велел протаранить на полном ходу машину, за рулём которой сидела наша сестра. А я не помешал этому. Снова.
– Вам неизвестно, что с ней. И чем быстрее я узнаю правду об этой сделке, тем скорее вы сможете поехать в больницу. Или в морг.
Усилием воли я оторвал глаза от ноутбука, встречаясь взглядом с Артуром. С чего-то вдруг я вспомнил, как мы точно так же сидели друг напротив друга лет девять назад, когда старый садовник деда учил нас обмениваться сигналами во время игры в покер. «Тонкая это наука, – разглагольствовал он, ворочая губами кубинскую сигару и воображая себя Аль Копоне, – покер это психология, это наука. Освоить ее по силам не каждому. Адриан, разуй же глаза! У меня зрение в очках минус три, но я и без того вижу, что Артур блефует! Когда у него плохая карта, он вытаскивает на стол выпрямленную правую руку, зажатую в кулак большим пальцем наружу. Это же на уровне подсознания!»
Я метнул взгляд на опекуна, пребывавшего в том же ужасе, что и я, и снова на брата, точнее, на его правую руку, лежавшую на столе в точности так, как во время блефа. Он не собирался убивать Агату сегодня. Мои близнецовые каналы твердили о том же. Я бы почувствовал что-то, если бы остался один.
– Он меня не простил. – С трудом проговорил я, точно зная, что Артур хотел услышать от меня больше всего. – Если бы дед хотел, то не признавал бы эти бумаги действительными и не лишал бы меня всего моего наследства. Сам подумай.
– Ты так и остался моим проектом, – усмехнулся Артур мне в лицо, – осознавать это даже приятнее, чем становиться контрольным акционером, – добавил он, ставя на договоре свою размашистую закорючку.
Я бы многое отдал за возможность увидеть выражение его лица, когда ему сообщат, что его облапошил его же чертов «проект». Но тогда меня волновало только одно: увидеть Агату живой и как следует прописать ей и ее никудышному охранному спецназу.
Телефоны нам вернули только в начале двенадцатого, когда завершилась, наконец, эта бесконечная рутина с передаточными документами.
Едва за нами закрылись двери, я схватился за свой телефон, с облегчением обнаружив огромное количество пропущенных звонков от Агаты. Живая…
– Да! – Выкрикнул я в темноту. – Подавись, братишка!
– Честно говоря, я сам готов был выложить все, как на духу, лишь бы он оставил нашу девочку в покое, – Матвей Лукич с улыбкой глядел на меня и ослаблял дрожащими пальцами душивший его галстук. Что-то изменилось в выражении его лица. Да, он перенервничал, как и я, но почему выглядел таким разочарованным? Также он смотрел на Макса, когда забирал нас из полицейского участка на втором курсе.
– Быть может, я и правда отстойная инвестиция, зато в покер играю куда лучше этого засранца, – усмехнулся я, ободряюще похлопывая опекуна по плечу.
– Не советую вам пользоваться этими телефонами, – проговорил один из охранников, когда мы оказались в машине, – есть вероятность, что на них установили переадресацию звонков или прослушку, пока вы подписывали договор.
– Адриан, слушай, что тебе говорят. – Матвей Лукич ловко выхватил из моих рук телефон, не дав позвонить Агате. – Спасибо, Миша. Для наших дальнейших действий конфиденциальность превыше всего. А теперь гони! У нас осталось меньше двадцати минут.
– До чего?! – Нахмурился я.
– Адриан. – Опекун тяжело вздохнул. Не трудно было догадаться, что рано я начал отмечать нашу первую победу. – Ваш дедушка передал нам довольно строгие указания относительно охраны Агаты. После первого же покушения она должна быть отправлена домой.
Если бывают слова, которые звучат, будто гром среди ясного неба, то вот, пожалуйста, это именно они.
– Домой? – Не знаю, как я сумел задать этот вопрос, потому что голос у меня внезапно сел.
– В Гамбург.
Я с ужасом таращился на Матвея Лукича, пытаясь понять, какого хрена ему понадобилось шутить надо мной ещё более не смешно, чем бывало обычно. Прошло где-то в районе пяти минут, прежде чем надежда на шутку растаяла в воздухе, как кальянный дым, оставив за собой только шлейф своего благовония.
– А она об этом знает? – Выдавил я.
– Сейчас узнает, – ответил опекун в тот момент, когда машина замерла у лифта на подземном паркинге.
***
Я старался держать Агату как можно крепче в своих руках, даря ей последние минуты чувства спокойствия и безопасности, когда Матвей Лукич сообщал ей о решении нашего деда. Второй раз это звучало так же нелепо, как и в первый, но хотели мы того или нет, а поверить в услышанное было необходимо.
– Но я даже диплом не получила. Осталось всего полгода, пройти практику и защититься, неужели я должна все это бросить?
– Ректор уже в курсе сложившейся ситуации, проблем не будет. Диплом тебе отправят по почте.
– Но я не могу вернуться! – Агата затряслась от страха, и даже мои объятия ее не спасали. – Маман сама прекрасно справится и обеспечит мне миленькую смерть, защищая своего любимого ребёнка! Или… – Агата запнулась и умоляюще уставилась на меня.
– Никто не говорит, что ты останешься в родительском доме. Уильям был достаточно конкретен, когда требовал доставить тебя в его дом. Дорогая, никто и не собирался оставлять тебя с матерью один на один, – успокаивающе объяснял Матвей Лукич.
– Но почему мы не можем уехать вместе с Адрианом?! – Уже почти всхлипнула Агата, для храбрости хватаясь за мое плечо.
– Потому что на Адриана у Уильяма другие планы. Он приедет, как только закончит учебу. Солнышко, у тебя осталось 10 минут до выезда. Томас и так оттягивал время твоей отправки, чтобы вы успели попрощаться. Собери свои документы и ручную кладь.
Агата переводила свой полный отчаяния взгляд с одного лица на другое, пока не остановилась на мне. Похоже, что боль у нас в глазах была примерно одинаковой, ведь я понимал, сколько людей проносилось в ее голове, с которыми она ещё не готова была попрощаться… Эллина, Свят, Макс, Вика, вся моя футбольная команда, Тайлер, я. Никто ведь даже не додумался подготовить ее к такому потрясению.
Снова обхватив меня за шею, Агата зарыдала, спрятав лицо у меня на груди.
– Мы с Таем будем звонить тебе по видеосвязи каждый день, я обещаю, Агатик, время быстро пролетит… а я приеду и привезу всех, мы проведём шикарное лето в где-нибудь на море, просто потерпи… – шептал я ей в волосы, безуспешно пытаясь унять это безутешное горе. А мы ведь обещали друг другу и самим себе, что больше ни одного человека не подпустим к себе ближе, чем на статус знакомого.
Но люди здесь были другие. Менее расчетливые, более человечные и настоящие, менее логичные, но более сильные и эмоциональные. Они были такими настоящими в своих мирках, в которые впустили нас, не задумываясь, что мы практически забыли о подонках, что предали нас на другом конце материка. И теперь Агата должна была снова встретиться с ними, но уже в одиночку.
Матвей Лукич, Саша и Томас молча созерцали нашу сцену прощания, каждый из них хотел, но не решался нарушить безутешный сломленный плач девушки, которая каждому из них была явно дорога по-своему.
Времени оставалось в обрез, так что я сам отвёл Агату в ее комнату, чтобы помочь упаковать ноутбук, любимую «Тайную историю», альбом с фотографиями и косметичку весом в целую тонну.
– Томас, давай-ка, поторопись. Сгоняй в штаб, Саша сам ее доставит к вертолёту, – донёсся до нас из коридора голос опекуна. Я хотел было затолкать в тошнотворно розовый чемодан содержимое письменного стола, но Агата вдруг вскочила с пола, куда она сползла по стене, и бросилась из комнаты.
– Нет! – Закричала она в тот момент, когда ее любимый телохранитель собирался открыть входную дверь. – Пожалуйста, ты же мне обещал! – Умоляюще всхлипнула она.
Томас в два прыжка очутился возле Агаты и обхватил ее зареванное лицо в свои ладони. Я не знал, что происходило между ними, но я совершенно точно забыл, что этот охранник мог составить мне нешуточную конкуренцию в рейтинге Агатиного листа скучания.
– Детка, даже не думай, я не оставляю тебя, – разобрал я, когда выкатывал в коридор чемодан. Томас прижался к ее лбу и шептал что-то успокаивающее прямо в ее перекошенный от плача рот. Он спросил ее о чём-то, на что она еле-еле кивнула в ответ, зажмуриваясь от катившихся градом слез. Я видел, какого труда стоило Томасу отпустить ее и уйти из нашей квартиры. Хотелось верить, что и в логове нашего деда он не растеряет своего запала по отношению к моей сестре. А то мне придётся полгода ждать, прежде чем я смогу приехать и провести с ним воспитательную, читай: рукопашную, беседу.
Матвей Лукич не дал мне проводить Агату, поддерживаемую на ходу Сашей, который крайне живописно смотрелся с ее розовым чемоданом, обосновав это тем, что в аэропорт их доставит вертолёт с крыши нашего дома.
Когда за ними закрылась дверь, я обессиленно опустился на кушетку, подобрав с пола жалобно скулившего Тайлера. Опустевшая квартира уже давала о себе знать. Опекун со вздохом сел рядом со мной, ободряюще гладя по спине.
– Почему ты сказал Артуру, что дед тебя так и не простил? – Неожиданно спросил он.
– Потому что это правда. – Ответил я, теребя Тайлера, точившего зубы об мою руку, по голове. – Всю жизнь он учил нас глотки рвать за власть и за право быть частью его компании. Так или иначе, он регулярно стравливал нас, так что, когда я согласился переписать все свои будущие акции на Артура только для того, чтобы он отпустил Агату из наркологической клиники, дед воспринял это как личное оскорбление. Он всегда говорил, что я лишь проект Артура, тот самый проект, в который вбухали столько денег, а он так и не смог найти свою нишу на рынке. Плохая инвестиция. Ему пришлось поставить свою любимую внучку под удар, потому что я проиграл в его глазах. Он хотел, чтобы я остался ни с чем.
– Ни с чем? Ты знаешь, как дед ждёт оригинал твоего диплома об окончании университета, чтобы отдать тебя в лучшую бизнес школу в Штатах?
– Но зачем? – Я непонимающе уставился на Матвея Лукича. Ему явно нужен был отдых.
– Несмотря на все твои брыкания, Адриан, он поставил на тебя.
– Что это значит?
– Его любимая внучка действительно будет держателем контрольного пакета акций. Но во главу своей корпорации он поставит именно тебя. Потому что это семейное дело. А ты ему, сам того не ведая, доказал, что семья для тебя стоит превыше всего.
