Текст книги "Потерянные Наследники (СИ)"
Автор книги: Кэсси Крауз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)
Иначе и нельзя было представить ее спальню, это я отметил ещё в прошлый раз: огромный шкаф, огромное зеркало, огромная кровать, но теперь в глаза бросался ещё стеллаж с книгами в противоположном углу. Взгляд выхватил нескольких авторов: Диккенс, Остен, Голсуорси, Тартт, Толстой. Семейные саги, истории длинною в жизнь и судьбы нескольких поколений под одной обложкой. Вот в чем было дело. Пока никто не видел, пока не слышался звон бутылок и бокалов, хозяйка комнаты совершенно неосознанно пыталась распознать через книги единственную вещь, которой была лишена. Родительская любовь.
Со стороны противоположного края кровати торчала знакомая темноволосая макушка. Агата сидела на полу, а вокруг неё растекались бесчисленные слои ткани ее чёрного платья. Из-за жесткого корсета она не могла прогнуть спину, так что поза, в которой я застал ее там, напоминала кукольную.
Она сосредоточенно грызла свою тонкую нижнюю губу, но, заметив меня, вздрогнула и подняла голову. Я первый раз увидел ее такой, как описывал мне Уильям Эркерт: загнанного в угол ребёнка с широко распахнутыми в испуге влажными глазами.
Агата отвела взгляд и, сложив на груди руки, продолжила кусать губу. Она даже не отдавала себе отчёта в том, как легко эта ее привычка могла меня возбудить.
Я опустился на пол рядом, не зная, с чего мне начать, но она опередила меня:
– Я отменила заказ на Дезди и Орландо.
– Почему?
– Не хочу, чтобы они пострадали, – неожиданно вздохнула она, – Артур легко может выяснить, откуда они появились. Направит к ним полицию, бордель закроют, а их всех посадят. Из-за меня.
Я отлично помнил, с каким азартом в глазах Агата носилась по окраинам города, выискивая тайные адреса приютов ночных бабочек, как она кровожадно предвкушала растление своих родителей и старшего брата. Так что, не трудно было догадаться, какого усилия стоило принятие такого решения.
– Что-то случится… это неминуемо. Пора позаботиться о себе самих, чтобы не подставиться и не угодить в ловушку… – она говорила сама с собой, именно себя убеждая в правильности принятого решения.
– Я же здесь. Что тебе может угрожать?
– Может быть, и в твоих силах защитить мое тело, телохранитель, вот только это семейство давным-давно предпочитает убивать морально.
– Можно подумать, в тебе ещё осталось что-то уничтожаемое, – парировал я, изучая ее шею и острые ключицы, на которые спадали волнистые пряди волос. Грудь, которой, я уверен, в том корсете было очень тесно, поднималась и опускалась в размеренном ритме, но когда Агата ощутила на себе мой взгляд, ее дыхание сбилось. Всего на секунду, но достаточную, чтобы я успел это заметить.
– Что-то должно было остаться, – прошептала она, пробегая глазами по моему лицу.
Я видел, как действовал на нее, чувствовал, как ее тело реагировало на меня, и не понимал, почему до сих пор не извинился за свои оскорбления. Ведь она действовала на меня точно также. Просто я скрывал это гораздо более умело.
Агата подалась вперёд, и я обхватил руками ее лицо, чтобы удержать на расстоянии, но она просто закрыла глаза. Я провёл большим пальцем по ее нижней губе, ощутив на нем прерывистый вздох.
В дверь настойчиво заколотил чей-то кулак, давая понять, что пора выезжать, но Агата даже не шевельнулась. И в тот момент я понял, что она ничего не ждала от меня, а просто собиралась с мыслями, пока ее глаза были зашорены моими руками.
– Страшно? – Тихо спросил я, и она едва заметно кивнула. – Смотри на меня.
Агата неохотно открыла глаза.
– Я буду там. С тобой. Я твоя тень, а ты мой ночной кошмар, помнишь? Как только что-то пойдёт не так, я увезу тебя оттуда.
Из ее глаза неожиданно выползала слеза, и это был совершенно противоположный эффект тому, что я добивался.
Алина
Четыре человека и два призрака, в таком составе мы поднимались по ступенькам иностранного представительства. Закрывшиеся за нами двери будто перебросили нас на парочку веков назад, во времена светских раутов и бессовестного неравенства. Если раньше сословную принадлежность носили как бремя или корону, теперь высшие слои вынуждены были скрываться, дабы не быть задавленными осуждением среднего класса. Но здесь, в этом почти что дворце, каждый человек нёс на себе как минимум полмиллиона, если не брать в расчёт бриллиантовые колье, серьги или запонки. Это действительно был бал у Сатаны, шабаш, как угодно, куда подъезжали на роллс ройсах и бентли люди, которых я никогда бы не смогла представить в повседневной жизни. Готова была поспорить, что с рассветом половина из них сгорит, если не на солнце, так в пожаре собственного эго.
Высокомерные лица были повсюду, а мы ещё даже не поднялись в бальный зал. Лицемерные улыбки и бесцеремонные взгляды облизывали нас со всех сторон, когда обнаружилось, что мы единственная группа, осмелившаяся нарушить дресс-код. Бордовые, синие и изумрудные юбки шуршали по полу, презрительно минуя нас. Даже мужчины были в смокингах глубоких оттенков требуемых цветов. И ни один не выглядел при этом, как гей, будь он им хоть трижды.
Оставив в гардеробе верхнюю одежду, мы прошли через металлические рамки, внушительного вида охранник проверил наши приглашения и жестом указал на огромную мраморную лестницу, застланную роскошной темно-зеленой ковровой дорожкой. Адриан и Агата, шедшие с двух сторон от меня, замерли, как по команде, безмолвно созерцая ковёр. Я держала Адриана под руку, так что легко ощутила напряжение, сковавшее его тело. Агата, которой накрутили волосы и собрали в роскошный объемный хвост, делавший ее похожей на Венеру даже с дерзко подведёнными глазами, смотрела на брата. Только по ужасу, застывшему в ее тёмных глазах, я понимала, что между ними происходил немой диалог. Будто они оба только в ту секунду поняли, что нет больше пути назад. Ещё мгновение, и маски снова вернулись на их лица. Агата первой поднялась на ступеньку.
– Let's get ready to rumble! – саркастически произнёс Макс, распахивая перед нами двери в огромный зал. Я незаметно скользнула рукой к запястью Адриана, почти сразу ощутив его бешеный пульс. Сердце сжалось от жалости, но я ничего не могла поделать, кроме как держать его и подпитывать своей энергией. Томас ни на секунду не оставлял Агату одну: его рука спокойно лежала у неё на спине, то ли удерживая на ходу, то ли не давая повернуть назад.
В центре огромного зала возвышалась гигантская живая ель, украшенная бесчисленным множеством игрушек, каждая из которых висела точно на своём месте, и гипнотизировавшая загадочным мерцанием своих золотых огоньков.
И снова сотня пар недоумевающих глаз изучали наши чёрные платья и смокинги. И если внизу я старалась игнорировать их, то здесь, в ярком свете хрустальных люстр и светильников, где мы настолько явно выбивались из общей гаммы, мне стало не по себе. Тем не менее, я с удивлением наблюдала за трансформацией близнецов. С каждой минутой осанка Агаты все выправлялась, а подбородок горделиво поднимался вверх. Нервное напряжение Адриана сменялось пылающей суровой уверенностью. Ещё пара минут пристальных взоров и они были полностью готовы к обороне. Глянув друг на друга, они вместе развернулись к нам.
– Мы должны найти опекуна, чтобы он возвестил наших предков о том, что мы здесь. Нас должны официально представить, – спокойно произнесла Агата, но в ее голосе слышалась сталь, – с нами не ходить.
Адриан отпустил меня. Но по тому, как нежно его пальцы скользнули по моей руке, я поняла, он все ещё был внутри этого холодного незнакомца.
– Пока не закончится этот парад уродов, держись рядом с Томасом. – Сказал Адриан. – Том, – обратился он к охраннику Агаты, – если кто-то полезет к ней со своим мнением или выражением благих намерений, будь добр, выстели ему дорогу в ад.
– Тебе не о чем беспокоиться. Я не отойду от неё.
Агата бросила на нас прощальный взгляд и, взяв Адриана под руку, последовала с ним сквозь толпу.
– Вик, – хмыкнул Макс, – тебя это тоже касается.
Я с высоты своего роста даже на каблуках не могла отыскать среди незнакомых лиц и затылков Адриана. Мне не терпелось увидеть его родителей, так что я так увлеклась поиском знакомых черт, что сначала даже не поняла, к чему относилось ругательство, неожиданно слетевшее с губ Макса.
– Ну кто бы сомневался… – со вздохом добавил он. Я проследила за его хмурым взглядом и заметила сногсшибательно красивую девушку в пышном платье насыщенного синего цвета. Ее белокурые волосы лежали на плечах сияющими локонами, глаза, не уступавшие по цвету платью, мерцали вместе с бриллиантовым чокером. Пухлые губы, сложённые в соблазнительную улыбку, идеально ровная медовая кожа и пышная грудь приковывали к себе мужские взгляды, пока она уверенно несла своё тело в нашу сторону.
Мне сразу же ударили в нос ее приторно-сладкие духи. Вика настороженно наблюдала за тем, как незнакомка приветственно чмокнула озадаченного Макса в щеку.
– Сто лет тебя не видела! – Прозвучал ее мелодичный голос. – Ты здорово подкачался, – она властно провела рукой по плечу парня, от чего Вика уже готова была взорваться от ревности.
– Привет, – натянуто улыбнулся Макс, отстраняясь и сканируя глазами толпу, – с кем ты пришла сюда?
– С одним очень привлекательным парнем, – девушка кокетливо повела плечом, по-прежнему не замечая нас с Викой, – смотрю, в мое отсутствие, в составе дружной компании произошли перемены? Что за красавчик?! Почему я его не знаю? – Девушка игриво нахмурила брови, кивая в сторону Томаса, взглядом приглашая познакомиться. Но тот даже бровью не повёл.
– Хватит! – Рыкнул вдруг Макс. – Где он?! Вы должны уйти, пока он не…
– Пока что? – Прозвучал за моей спиной низкий бархатный голос. Я вздрогнула и обернулась. Бывают люди, при взгляде на которых разом вышибает дух. Ты не понимаешь, как живой человек вообще может быть настолько совершенен. Если Адриан обладал мужественной, грубой красотой, возбуждающей, склоняющей на тёмную, порочную сторону, то теперь передо мной стоял светловолосый мужчина, бывший полной его противоположностью.
У него были мягкие, но очень знакомые черты лица, а яркие выразительные зеленые глаза будто светились изнутри. Приветливая улыбка сияла на губах, от чего на гладко выбритых щеках образовались ямочки. Его темный малахитовый смокинг подчёркивал идеальный силуэт, в котором угадывались накачанные крепкие мышцы. Только по его волевому подбородку и мгновенно скривившемуся от ярости лицу Макса я узнала в мужчине брата Адриана.
– Мне очень приятно, что вы пришли, – мягко обратился он ко мне, слегка подаваясь вперёд и галантно поднося мою кисть к своим губам, от чего меня невольно бросило в жар.
– Максим, добрый вечер, – Артур вежливо протянул Максу руку, и тот, едва сдерживаясь от непонятного мне гнева, ответил на пожатие.
– Вижу, встреча старых знакомых уже состоялась? – обратился мужчина к ним с девушкой в синем. – Дорогая, идём, хочу, чтобы ты была там со мной.
С этими словами Артур направился обратно к центру зала, приветственно кивая и здороваясь с бесконечным потоком гостей, пока я смотрела ему вслед. Девушка двинулась за ним, но Макс грубо схватил ее за локоть.
– Нина! Я думал, ты пришла сюда с Костей. – Прорычал он. – Ты же знала все с самого начала! Он говорил тебе!
– Я пришла сюда со своим боссом. Макс, не мешай мне строить карьеру. – Вспыхнув, ответила девушка, освобождаясь из его рук. Она гордо прошествовала мимо Вики и вдруг замерла возле меня.
– Очень красивое платье, – улыбнулась она мне.
– У тебя тоже, – нерешительно ответила я.
– Безумно люблю адмиралтейский синий, – шепнула она, пристально глядя мне в глаза, – почти так же сильно, как младших братьев.
Я вспыхнула от возмущения, но Нина не собиралась дожидаться моего ответа. Плавной поступью она прошла мимо меня. От оскорбления я глотала ртом воздух, мне одновременно хотелось ударить эту нахалку и найти в толпе Адриана, чтобы прижаться к нему всем своим телом и убедиться, что он все ещё принадлежит лишь мне.
– Что это за шкура? – Бесцеремонно поинтересовалась Вика. Но я не хотела слушать, как они выясняли между собой отношения, тем более, ответ на ее вопрос я знала и так. Девушка, перед которой встал на колено парень, которого я любила. Что будет теперь, когда он узнает ее в толпе? Одолеет ли он обиду, которую она нанесла ему своим отказом и изменой? Я пришла сюда с ним. Но здесь была та, что явно хотела с ним отсюда уйти.
– Алин, – меня негромко позвал Томас, предлагая свою руку, – держись со мной, ладно? Я проведу тебя ближе к центру.
Я покорно взяла его под руку.
– Мне следовало вмешаться. Я прошу прощения, – негромко произнёс он.
– Вмешаться в женский разговор, где одна обещает отбить парня у другой? – С горечью в голосе спросила я. – Все в порядке. Адриан предупреждал, что будет непросто.
– На мой взгляд, ты красивее этой Нины.
– Но не красивее Агаты, – лукаво ответила я. Томас с улыбкой глянул на меня, но ничего не ответил.
Мы приблизились к широкой невысокой сцене в глубине зала, где в углу стоял роскошный, покрытый чёрным лаком рояль. В противоположной стороне музыканты во фраках настраивали свои инструменты.
Вокруг уже собирались люди, и я догадывалась, что начало Рождественского бала будет объявлено именно здесь. Неподалеку я вновь увидела Нину, и мне стало не по себе. Макс предупреждал меня, чтобы я держалась ближе к сцене, поскольку сразу после речи, произнесённой его отцом, главой иностранного представительства, мы должны были открывать бал первым танцем.
Вот уже галантный мужчина, Матвей Лукич, в чёрном смокинге (приятный жест поддержки в сторону Агаты и Адриана) поднялся по ступенькам на сцену, и музыканты разом стихли. Вслед за ними один за другим умолкали и голоса гостей, пока не воцарилась полнейшая тишина, нарушаемая лишь шорохами платьев и переступавших с ноги на ногу каблуков. Хотя по периметру зала стояли выполненные под старину стулья, сидеть в такой момент не полагалось.
– Добрый вечер, дорогие гости! – заговорил Матвей Лукич. – Как глава иностранного представительства прекрасного города Санкт-Петербург, хочу выразить искреннюю радость и почтение видеть вас на нашем ежегодном Рождественском балу, уже ставшем доброй традицией!
Где-то сзади щёлкнул затвор фотоаппарата, потом ещё один и ещё. А прежде я и не заметила присутствовавших в толпе журналистов. Кажется, это было действительно значимое событие для светской хроники.
Матвей Лукич ещё минут десять рассыпался в пламенных речах о важности международного сотрудничества и рождественской магии, прежде чем выдохнуть и пригласить на сцену почетных гостей сегодняшнего вечера. Вильгельма и Наталью Эркерт в сопровождении их детей.
Клянусь. В тот момент мое сердце уже не билось.
На сцену по ступенькам рука об руку поднималась супружеская чета, за ними Артур, а следом близнецы, плечом к плечу.
Глава семейства, облачённый в темно-синий смокинг с бабочкой глубокого винного оттенка, был прекрасно сложен и высок. В нем совершенно чётко угадывались черты его младшего сына, на которых, тем не менее, уже отпечаталось время. Только глаза были жёсткими и суровыми, ни капли нежности, хотя рядом и стояла его красавица жена. Артур был ее копией, сходство было просто поразительно, ведь Агата не унаследовала от матери ничего, кроме цвета глаз и формы скул. Наталья в своём струящемся малахитовом платье (точно такого же оттенка, что и костюм Артура), со светлыми волосами, убранными в высокую причёску, и бриллиантовыми серьгами-полосками напоминала императрицу, с величественным снисхождением оглядывающую своих верноподданных. Возраст был ей к лицу, эта женщина явно знала, как договариваться со временем и какие дары ему подносить в обмен на вечную молодость.
Артур встал чуть поодаль со стороны матери, близнецы заняли ту же позицию, но позади отца. По залу прокатился взволнованный шёпот. Кто эти тёмные лошадки? Почему их никто не видел прежде? Почему они в чёрном?!
Лицо Адриана не выражало ни единой эмоции, но глаза блуждали по толпе. Я неотрывно наблюдала за ним со своего места и едва могла дышать. Кровь шумела у меня в ушах, а пол под ногами куда-то уплывал. Вдруг его взгляд замер и, всего на секунду, невозмутимое выражение сменилось недоумением. Я глянула в бок, и сердце невольно сжалось. В зале, наполненном людьми, Адриан увидел Нину. Она кокетливо улыбалась ему, стоя в какой-то пяти шагах от меня. Не в силах выносить эту глазную перестрелку, я отвела взгляд, но Томас незаметно тронул меня за локоть, кивком возвращая мое внимание к сцене.
Адриан нашёл меня. Не сразу, но нашёл. Выбрав меня своим маяком, он больше не сводил с меня глаз. И хотя в них тогда не сквозили ни нежность, ни тепло, моя душа рвалась к нему на сцену, в его руки, к его губам.
Агата лишь холодно глядела на толпу, недоумевавшую о причинах их присутствия на сцене, в то время как Артур чувствовал себя совершенно комфортно. Неудивительно, ведь он в силу профессии знал добрую половину собравшихся, пользовался их уважением и расположением.
– Благодарю, дорогой друг за такой радушный приём! – Заговорил Вильгельм Эркерт с красивым акцентом. – Мы с супругой очень рады были получить приглашение. В моей семье Рождество всегда считался самым семейным праздником, – от этих слов Адриан коротко ухмыльнулся, а Агата закатила глаза. – И я рад, что спустя столько лет произошло воссоединение, которого мы так долго ждали! Наши дети вернулись к нам! Артур, Адриан, Агата, подойдите же!
Один за другим молодые люди приблизились к родителям. Причём младшие скрывали негодование из последних сил. Агату почти трясло от наглой лжи, в которой их изгнание преподносилось, как какой-то побег из дома.
– Дети – это самое главное в жизни! – С наигранной дрожью в голосе заговорила Наталья Эркерт. – Никогда не разлучайтесь с ними! Ведь это то, что останется после нас!
Позади меня всхлипнула какая-то женщина. Но я не успела оглянуться на неё, как Адриан неожиданно шагнул вперёд, потянув за собой Агату.
– Никогда не переставайте верить своим детям. – Заговорил он ровным голосом, словно то была заранее отрепетированная речь. – Подарите им любовь, и она преумножится в груди каждого из них.
– Ну а если дети вам не нужны, так и не нужно их рожать. Тогда у вас не будет повода усомниться в них, – мрачно дополнила Агата.
В воздухе повисла двусмысленная тишина. Одни гости искали в словах близнецов скрытый смысл, другие были тронуты до слез, убежденные в искренности и глубине чувств почетного семейства. Только журналисты невозмутимо щёлкали своими камерами.
– Счастливого Рождества! – Торжественно провозгласил Артур в эпилоге этой провальной речи.
Томас
Неужели они всерьёз думали, что близнецы так просто спустят им это с рук? Позволят вытащить себя на сцену и задвинуть речь о несчастном отце семейства, который наконец-то смог убедить детей вернуться назад к убитой горем матери? Да Наталья Эркерт была в той же степени похожа на убитую горем, как Агата на безумно счастливую дочь.
Один за другим Эркерты молча спускались со сцены под оглушительный грохот оваций. Никаких объятий, никаких чувств, никаких эмоций. Близнецы нашли нас в толпе, чтобы забрать своих партнёров для первого танца. Адриан молча привлёк Алину к себе. Но первые ноты вальса Арама Хачатуряна лишили их возможности побыть друг с другом наедине. Люди рассредоточились вдоль стен, полностью освобождая пространство в центре зала для танца почётных гостей. Вильгельм вывел жену на середину и, дождавшись нового счёта, повёл ее в танце по залу. Артур и девушка, на которую так странно отреагировали Макс и Адриан, вступили в танец следом за старшими. Сам Адриан, крепко прижимая к себе Алину, отпустил предыдущую пару далеко вперёд и умело закружил девушку в быстром музыкальном ритме.
Вся эта светская рать с любопытством уставилась на Агату, мы с ней должны были в ступать в танец последними. И дольше я не собирался оставлять ее рядом этими наглыми заплывшими жиром и деньгами лицами.
Моя рука лежала на ее спине, ее рука крепко сжимала мою. Спасибо маме, что в своё время вальсировала со мной по квартире под звуки простеньких мелодий. Это и не позволило мне ударить в грязь лицом, заодно уронив туда и Агату, едва ли не трясущуюся от напряжения в моих руках.
– Переведи дух, – посоветовал я, – ближайшие пару минут ничего с тобой не случится.
– Что-то не так, – прошептала Агата, – здесь Нина, Артур что-то задумал.
– Что бы он не сказал тебе, не слушай его! – Успел предостеречь я прежде, чем мне пришлось передать девушку в руки ее потенциального убийцы.
Алина
Как только руки Адриана с силой рванули меня себе на грудь, из головы разом вышибло все дурные предчувствия.
– Это было самое долгое ожидание в моей жизни, – страстно прошептал он, кусая мое ухо. Ноги подкашивались, когда грянули первые звуки "Маскарада", я обожала танцевать, но сейчас мне хотелось лишь быть прижатой к твёрдой груди Адриана, и чтобы мир оставил нас в покое.
Но его руки уже увлекали меня за собой. На наших глазах Артур обхватил Нину и властно закружил ее под раскатистые торжественные хитросплетения нот. Я опомниться не успела, как Адриан вывел меня вперёд и, обняв за талию, ласково подмигнул:
– Доверься мне.
Он повёл меня в танце так легко и умело, словно делал это уже тысячи и тысячи раз. Я забыла обо всем, чувствуя себя Наташей Ростовой, бесповоротно влюбившейся в князя Андрея. Его взгляд гипнотизировал меня, сердце трепетало от необъятного чувства восхищения и восторга. Тонкая ткань моего подола летела за нами по воздуху, Адриан почти оторвал меня от пола, кружа под набирающий обороты вальс.
– Я люблю тебя, – одними губами произнёс он, – они не посмеют тебя отнять у меня.
Это был самый счастливый момент в моей жизни, но меня лишили возможности насладиться им сполна. Под моими руками тело Адриана вновь напряглось, быстрым взглядом он оценивал обстановку.
– Кто бы сомневался. Смена партнёров. – Процедил он сквозь зубы, отпуская меня. Когда наши пальцы перестали касаться друг друга, по моей коже пробежал озноб. Родители близнецов вышли из танца, и осталось лишь три пары. Меня уже подхватил Томас, а Агатой, ставшей вдруг белее льда, завладел Артур, который только что с улыбкой отправил Нину к Адриану.
Когда его рука в такой привычной манере легла ей на талию, а она с уверенностью опустила ладонь ему на плечо, я готова была провалиться сквозь землю. Между ними завязался разговор, но музыка лишала меня возможности разобрать хотя бы слово. Томас нервно наблюдал за Артуром с Агатой. Тот говорил ей что-то, но девушка изо всех сил делала вид, будто не слышит его, демонстративно глядя в бок. Артур склонился к ее уху, и в тот же момент Томас так сильно сжал меня, что я едва не вскрикнула.
– Полегче, – шепнула я.
– Извини, не могу видеть этого ублюдка так близко к ней, – прорычал Томас, ослабляя хватку.
– Мне тоже неприятно… – прошептала я, снова переводя глаза на Адриана. Он сказал что-то, от чего Нина теперь смеялась, запрокинув голову и обнажив оба ряда своих белоснежных зубов. Когда снова настал черёд меняться партнерами, девушка поймала Адриана за лацкан смокинга и коснулась губами его щеки на непростительно близком до губ расстоянии. Меня сотрясали разряды гнева и желания расцарапать этой стерве прекрасное личико, и именно в таком состоянии мной завладел Артур.
Он танцевал так же превосходно, как и его младший брат, только держал меня очень осторожно, словно боялся ненароком раздавить. От него передавались волны спокойствия, погружая меня в странный омут оцепенения. Его выразительные зеленые глаза заинтересованно изучали мое лицо. Я не выдержала его взгляда и смущённо отвела глаза, пытаясь унять в теле дрожь.
– Никогда прежде не видел таких милых и хрупких девушек, – тихонько сказал Артур рядом с моим ухом, от чего кожа покрылась мурашками. Я нерешительно улыбнулась, тронутая таким комплиментом, но мужчина ещё его не закончил, – сразу видно, что станешь его следующей жертвой.
Полностью завладев моим вниманием, Артур продолжал:
– Уверен, близнецы хорошенько обработали тебя своими рассказами о том, какое я чудовище. Не смотри на меня так. Прежде чем составить своё суждение, нужно выслушать обе стороны. Ты ранимая, очаровательная девочка, я прежде таких не встречал, и я искренне хочу тебя уберечь. Адриан не такой побитый судьбой принц, каким ты видишь его. Он жестокий человек, который потерял свою невесту не по ее вине, а по своей. Он начал изменять ей первым. Задолго до того, как это начала делать в отместку она. Секс для него никогда не являлся актом любви, это лишь биологическая потребность, которую он удовлетворяет, когда вздумается.
– Замолчи, ты мерзавец! – Гневно зашипела я, пытаясь вырваться из его рук, которые, несмотря на мягкость, крепко сомкнулись вокруг меня, подобно железным оковам. – Адриан меня любит! А ты такой же испорченный деньгами ублюдок, как и вся твоя семья!
– Вот как запищал маленький лисенок?! – Артур вспыхнул. – Значит, по-хорошему говорить мы не хотим?! Да ты с ними только потому, что они тебе это позволяют. Ты любишь самого завидного парня в городе только потому, что они подпустили тебя к себе. Они создали иллюзию твоей значимости для них. Ты не знаешь их настоящих, не знаешь, какими монстрами они являются на самом деле! Ты имеешь о них только то представление, которое они дали о себе составить. Скоро они уедут домой, и вот увидишь, тебя с собой даже не пригласят. Сколько бы не стоила тряпка, в которую они тебя обрядили, тебе никогда не стать одной из них. И в глубине души ты сама это понимаешь. Так зачем тебе это?
– Я вижу здесь только одно чудовище, – прорычала я, чувствуя подступающие к горлу злые слезы, – и это ты! И не смей давать мне прозвища!
– Лисенок, – Артур будто испугался моих заблестевших глаз, – я не хотел обидеть тебя. Просто понаблюдай за ними. И ты сама убедишься, что все человеческое для них чуждо. И еще, не всегда самый очевидный враг является для тебя таковым. Попробуй поверить, что я действительно хочу тебя спасти. Тебя и твою матушку, – прошептал Артур, отпуская меня.
Холодный пот прошиб меня вдоль позвоночника от его последних слов. Я хотела выкрикнуть, что он имел в виду, но первый танец прошёл, и пары одна за другой начинали кружиться под вальс Чайковского. Меня же теснили к самому выходу из зала, и в череде юбок и смокингов Артура я потеряла. Мне стало вдруг так душно, что единственным своим спасением я видела лишь возможность вырваться из этого водоворота людей. Едва за мной закрылись двери, я почувствовала такое облегчение, что сложно было описать. Встречая редкие пары или небольшие группы людей, я брела по светлому коридору в поисках места, где можно было бы отдохнуть в тишине.
Свернув за угол, я наткнулась на приоткрытую дверь. Внутри было прохладно и тихо, комната тонула в таинственном полумраке, озаряемом лишь уличными фонарями. Это был чей-то кабинет, разделённый огромным книжным шкафом на две зоны: открытое пространство с массой кресел и кушеток, видимо, служившее переговорной, и уединенный уголок, невидимый от двери, с массивным письменным столом у широкого окна. «Раз не заперто, значит, можно», решила я и проскользнула внутрь. Пристроившись на широком подоконнике у стола, я сбросила жавшие туфли и подобрала под себя ноги, прижавшись лбом к холодному стеклу.
За окном город жил своей ночной жизнью, по набережной, залитой тёплым светом фонарей, скользили машины. Дворцовый мост вдалеке загадочно мерцал яркими синими огоньками, Нева в темноте превратилась в непроглядную бездну, лениво отражавшую размытые огни в окнах особняков с противоположного берега.
Глядя на все это, я начала успокаиваться, сомнения, брошенные в меня Артуром, все ещё пытались дать свои корни, но я стойко выкорчевывала их из своего сознания, мысленно опровергая каждое его слово. Чувствуя, что Адриан, должно быть, уже с ума сходит от волнения в поисках меня, я сползла с подоконника и нагнулась за туфлями, когда кабинет озарил яркий свет. Я готова была распрямиться и заявить о своём присутствии, но свет так же неожиданно потух, а дверь закрылась. Спустя секунду до меня донестись голоса.
– Нет здесь никого, успокойся. – Произнёс один. И по капризному тону я тут же с облегчением узнала Агату. – Что не так?
– Наркотики. Они у тебя остались?!
Я вздрогнула, поняв, кто являлся ее собеседником.
– Адриан, в чем дело? Тебе нужно успокоиться и отыскать Алину, пока наш братец не настроил ее против нас!
Я уже двинулась на звук их голосов, как вдруг ответ Адриана пригвоздил меня к месту.
– Я больше не могу! Он ведь специально притащил сюда Нину. Это просто невыносимо… – парень беспомощно зарычал, – дай мне экстази, Агата! Я же видел, ты приняла его сразу после вальса. Я хочу забыться, иначе не доживу до конца вечера.
– Он уже начинает на меня действовать, Адриан. Только у меня есть Томас, который проследит, чтобы я не наломала дров. Кто позаботится о тебе?! – С сомнением в голосе отозвалась Агата. Я с замиранием сердца ждала его ответа.
– Если мне повезёт, это окажется Алина.
– А если нет?!
– Дай мне экстази! Не уподобляйся нашей родне.
И мое сердце оборвалось.
Томас
Да. Я видел, как Агата незаметно выудила из клатча таблетку и запила ее доброй половиной налитого в бокал шампанского. Почему я не остановил ее, зная, что экстази планировалось добавить в напиток Артуру? Потому что видел, как она дрожала всем телом, когда переходила во время вальса от старшего брата к своему близнецу.
Увидев меня, Агата одним махом осушила остатки шампанского.
– Томас, ты не мог проследить, чтобы я никого не убила в остаток вечера? Боюсь, я могу несколько слететь с катушек через какое-то время.
– Что сказал тебе Артур? – Спросил я и, похоже, угодил прямо в цель.
– Сегодня не я его цель, удивительно, правда? Ему нужен Адриан.
Агата с горечью вцепилась в новый бокал, но я постарался мягко увести ее подальше от официантов, разносивших напитки.
Она молчала уже довольно давно, а я все никак не мог совладать с собой. У меня не было в арсенале ни единого слова, что могло бы поддержать ее или хотя бы поднять настроение.
Адриан нашёл нас в этом неубедительном молчании и, ни слова не говоря, схватил Агату за локоть и потащил за собой. Он был взвинчен до предела и увлек сестру куда-то с такой скоростью, что я едва не упустил их из виду, когда они скрылись в кабинете отца Макса. Спустя четверть часа один за другим близнецы вернулись обратно в коридор, и по Агатиному лицу было понятно, что наркотик начал действовать. Напряжение, сжимавшее все ее нервы в крепкий узел, отступило, сменившись полнейшим чувством расслабления. Глаза с расширившимися зрачками неестественно блестели, а на губах блуждала неконтролируемая улыбка. Примерно в таком состоянии Агата станцевала ещё парочку танцев, сначала с чьим-то сыном, а после с Максом. Причём оба раза она упорно перекладывала руки партнёров себе на грудь, а свои все норовило пристроить у тех на задницах.
