Текст книги "Потерянные Наследники (СИ)"
Автор книги: Кэсси Крауз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)
– Я не отдам тебе компанию, и я заберу Алину! – Взорвался я. – А ты будешь сам разгребать последствия своих же дел! Если сумеешь найти на это деньги!
– Я обнародую информацию о ней!
– Ты не сделаешь этого, даже если захочешь. Ты не обижаешь девчонок, на которых запал. – Парировал я, развернулся и быстрым шагом направился к лестнице, когда мне в затылок прилетело прощание Артура:
– Удачи тебе, братишка! Аккуратнее на дорогах!
А я в ответ рассек воздух двумя средними пальцами.
Алина дожидалась меня на первом этаже, сосредоточенно накручивая на палец пылающую прядку. На ней была все та же шапка с помпоном и коротенький пуховик, только теперь это казалось мне не нелепым, а безумно милым. Как у хозяйки борделя вообще могла родиться такая дочка?
Она молча следовала за мной до машины, а я лихорадочно выстраивал в голове последовательность своих извинений. Едва мы оказались в успевшем остыть салоне волчка, Алина подозрительно шмыгнула носом и отвернулась к окну, пряча пальчики поглубже в рукава куртки.
– Скоро будет тепло, – тихо сказал я, заводя двигатель и включив обдув и подогрев сидений.
– Мне не холодно, – отрезала Алина, так и не повернув головы. Даже мусорный бак, у которого стоял волчок, вызывал в ней больший интерес, чем я.
– Прости меня… – я с силой сжал руль, чтобы побороть в себе желание прикоснуться к ее плечу, – я такой мудак! Тому, что я сделал, нет оправданий, и…
– Адриан, хватит. – Алина резко повернула ко мне голову, и я увидел мокрые дорожки от слез, оставшиеся на ее лице. – Свят мне рассказал, что Артур шантажировал тебя и вынудил меня бросить. Вы с братом отлично дополняете друг друга в своих извращенных играх! Что бы там ни было, ты мог мне все объяснить. А теперь уже слишком поздно. Я не хочу знать, что происходит в голове у парня, который сначала признается в любви, а потом принимает наркотики и изменяет со своей бывшей прямо на глазах.
– Я все ещё люблю тебя, – прошептал я. – Теперь я сильнее Артура, и я буду за тебя бороться. Я никому тебя не отдам.
– Я не хочу этого. Я не хочу быть с тобой. – Проговорила Алина, стараясь унять в голосе дрожь. – Не хочу быть частью мира, где сыновья ненавидят своих матерей, а братья шантажируют друг друга ради забавы. Адриан, больше я тебя не люблю.
– Это неправда! Я не верю тебе, ты же плачешь!
– Я плачу, потому что ты сделал мне очень больно и даже не попросил прощения. Если ты и правда любишь меня, никогда больше не проси меня вернуться. Я никогда не прощу тебя! Между нами все кончено. – Алина стёрла со щеки слезу и снова отвернулась к окну. – Поехали. Не хочу опаздывать в первый же день.
Я мог рассказать ей настоящую причину шантажа Артура. Но тогда бы она не осталась здесь. Возненавидела бы и его тоже и нашла бы способ уйти с работы, где оклад и условия труда были гораздо выгоднее ее подработок. Я не обязан был трахаться с Ниной, но таков был выбор моего мозга, оказавшегося под воздействием экстази. Что если мой удел такие девушки, как она? И я никогда не научусь быть достойным Алины?
– Между нами ничего ещё не кончено. Я уже выбрал тебя. И я найду способ вернуть тебя назад. Больше меня ничто не сможет остановить.
Я снялся с ручника и выжал сцепление. Волчок медленно покатился по тротуару, и смутное сомнение царапнуло мой затылок. Я выжал тормоз. Давления в педали не было.
– Вот же сукин сын! – Ругнулся я, поворачивая руль так, что шины завизжали о поребрик, и заглушил волчка.
Алина непонимающе глядела на меня из под изогнутых, мокрых от слез ресниц.
– Артур слил тормозную жидкость, – объяснил я, – очевидно, думал, что я совсем дебил.
– Зачем?!
– Все ещё надеется, что убрав нас с Агатой, он получит доступ к наследству деда. Давай, вылезай. Я вызову нам такси.
***
В консульстве Алина ожила и снова превратилась в ту милую, общительную девочку, чётко знавшую меру благодаря своим подработкам. Она училась на третьем курсе, но уже лучше меня знала (хотя, я наверно не самый удачный объект для сравнения), на какие цифры смотреть и какие коэффициенты из них получать. По лицу куратора, чересчур увлекшегося изучением выреза ее рубашки, сразу стало видно, на кого он будет возлагать большие надежды в дальнейшем. Я же продемонстрировал только одну свою способность: таращиться в стену и отвечать «эээ, да?» на вопросы, предполагавшие куда более конкретные аргументы.
В представительство мы возвращались уже в сумерках.
Из головы не шла авария, которую мне удалось избежать, своевременно проверив тормоза. Черт со мной, но Алина. Я бы предпочёл умереть, чем очнуться в реанимации и узнать, что ей досталось больше, чем мне. От этих мыслей меня передернуло и я обернулся назад. Алина забилась в самый угол заднего сиденья и глядела в окно, устало прижавшись головой к стеклу.
– Можете сделать обогрев посильнее? – Обратился я к таксисту, заметив, как девушка поежилась от холода.
– Почти приехали уже, – отозвался он.
Я удивлённо глянул на дорогу и понял, что таксист свернул с дороги, ведущей к представительству.
– Я назвал другой адрес, проверьте маршрут. Пожалуйста.
Машина затормозила в какой-то подворотне, я и опомниться не успел, как распахнулась дверь со стороны моего сиденья, и чьи-то ручища выдернули меня из салона. Удар о кирпичную стену едва не оглушил меня, но я все же сумел приземлиться на ноги. Лишь за тем, чтобы пропустить хук справа, сломавший мне нос.
– Кто вы такие?! – Заорал я, пытаясь сориентироваться. Их было шестеро, не считая таксиста.
– Все ещё не понял?! – Заржал один, бросаясь на меня, но я успел увернуться и всечь ему прямо в мясистую физиономию.
Эти громилы не были профессионально обучены, в махании их кулаков не было никакой логики, ну, кроме грубой силы. Я увернулся от очередного удара, и размазав по лицу кровь, обернулся. Нужно было убедиться, что с Алиной все было в порядке. Но в машине ее не было. Огромные клешни таксиста скрутили ей за спиной руки. Ее хрупкое тельце казалось ещё беззащитнее на его фоне. Она плакала и безуспешно пыталась освободиться, в то время как ублюдок хрипел ей на ухо какие-то гнусности. Кровь ударила мне в голову. Я зарычал и бросился на него.
– Отпусти ее!!! – Только ярость и позволила мне выбить из рук таксиста Алину и опрокинуть его потную тушу на землю. – Сукин сын, только пальцем ее тронь!!
Я зажал его коленями, и град ударов моих кулаков за несколько секунд превратил его лицо в кровавое месиво.
– Зря силы потратил, – прозвучал надо мной голос, видимо, главного, – мы невинных не обижаем.
– А я то в чем перед ним виноват?! – Закричал я. – В том, что он упустил свой шанс на наследство?!
С силой двинув мужику локтем в челюсть, я вскочил на ноги и с разворота дал ему поддых.
– Артуру следовало нанять кого-то более профессионального, – ухмыльнулся я, – хотя, у него, наверно, денег больше нет, так раскошеливаться!
– Адриан! Сзади!!! – Завизжала Алина. Я развернулся, но слишком поздно. Удар кирпича пришёлся ровно мне в висок. Боль оглушила, меня качнуло, и я не мог различить никакой опоры, чтобы удержаться на ногах. Следующий же удар уронил меня на землю.
– АДРИАН!!!! – Алина закричала так, что меня моментально прошиб холодный пот. Я не мог посмотреть ей в глаза, но заметил, как чьи-то руки снова ее схватили, но только лишь за тем, чтобы удержать на месте. Я пытался встать, но с каждым разом это становилось все сложнее. Голова тяжелила с каждой секундой, будто кирпич оказался внутри неё. Я все ещё отвешивал удары ногами, пока меня полностью не обездвижили, придавив к земле, где снег таял от тепла моей крови.
Они били грубо, это даже не походило на бои без правил, где все заканчивается, стоит противнику потерять сознание. Но они лишали меня и этой возможности. Каждый новый удар кулака или ботинка возвращал меня обратно. Я мог только стиснуть зубы и смотреть на Алину. Умру, не забуду, как она глядела на меня в ответ. Рыдая и совсем охрипнув от криков, она сама едва стояла на ногах.
Мысли начали путаться…. к горлу подступала тошнота… в горле. Что-то заклокотало в горле, а после я ощутил солёный привкус на губах. Мне тяжело было держать глаза открытыми. Проще было зажмуриться и попытаться найти свет, который обещают в конце тоннеля.
Это я и сделал.
Глава 24. Бессмысленно и беспощадно
Агата
– Добрый вечер, вам удобно сейчас говорить? – В трубке прозвучал вежливый женский голос.
– Да, но вы звоните в другую страну, – предупредила я, садясь на диване, – представьтесь, пожалуйста.
– Я заведующая отделением Инской больницы, ваш номер был указан для экстренной связи.
– Что случилось… – прошептала я. Предчувствуя неладное, в груди забарабанило сердце.
– Кем вам приходится Адриан Эркерт?
– Близнецом, – выдавила я и не узнала свой голос.
– Есть ли в стране кто-то из родственников, кто мог бы приехать за ним?
– Что происходит?!
– Мужайтесь. Вашего брата больше нет. Смерть диагностирована в 20.34. Я соболезную вашей утрате… и…
– НЕТ!!!! – Заорала я, падая на пол и роняя из рук телефон. – НЕЕЕЕЕТ!!!!!
Это был какой-то нечеловеческий вопль, который оглушил меня саму. Я не могла дышать, лёгкие сжались до размеров горошины и не позволяли протолкнуть внутрь воздух. Чьи-то руки начали трясти меня за плечи и… я проснулась.
Сквозь слезы, застилавшие глаза, я различила перепуганное лицо Моники, нависшее прямо надо мной.
– Мать, ты чего?! Ты что так орешь? Сон плохой приснился?
Я могла лишь судорожно глотать ртом воздух и озираться по сторонам. Мы бездельничали в библиотеке гнезда, наступил вечер, скоро должны были звать на ужин. Моника читала любовный роман, растянувшись на ковре. В камине потрескивал огонь, я задремала, убаюканная шаловливой вознёй пламенных лент.
Дверь распахнулась, и в библиотеку ворвался Томас. Оттолкнув Монику, он упал передо мной на колени, испуганно вглядываясь в мое лицо.
– Детка, что случилось?! Ты в порядке? Я слышал крик! И твой пульс… – Он шептал это, одновременно пытаясь выявить причину моего вопля.
Томас совсем забыл, что Мона была не в курсе нашей с ним связи. Теперь же, глядя, как его руки накрыли мое лицо, а губы начали шептать полные нежности успокаивающие слова, которые я не могла разобрать из-за шума в ушах, она все поняла.
Но сейчас это было не важно. Едва отдышавшись, переполняемая самым ужасным предчувствием, я вырвалась из рук Томаса и бросилась к телефону. Адриан взял трубку после первого же гудка.
– Господи боже мой! Адриан, ты как?! – Закричала я.
– Привет, это Алина, – услышала я вместо голоса своего брата. Меня качнуло, и я прижалась к дверному косяку, чтобы не упасть.
– Что с моим братом? – Выдавила я.
– Агата, он в реанимации. Матвей Лукич уже звонит вашему дедушке. Мы все здесь, Макс, Вика, Свят. Он один не останется.
– Как это произошло?!
На другом конце провода послышалось всхлипывание, У Алины сдали нервы.
– Его избили! Врачи готовят его к операции, требуется переливание крови, и у него, кажется, гемоторакс. Меня к нему не пускают! Я не знаю, что дальше! Что с ним будет! – Она обрушила на меня лавину этих страшных новостей, и я не смогла устоять под ее тяжестью. Библиотека поплыла перед глазами, и я провалилась в темноту.
– Я уволю вас всех! Всех под статью подведу, если не ответите мне, как вы такое допустили, болваны! Один день не могли дотянуть! А теперь мой наследник лежит на хирургическом столе, а я лечу к вам с его телохранителями! Молитесь, чтоб им было, кого охранять! Нет. Я сказал, Артура не трогать. Просто привезти его в госпиталь, пусть сдаст кровь для переливания, у них с Адрианом она одинаковая. Ах. Он уже там?! Великолепно, какой у меня сознательный внук. Все. Младшего в вип палату.
Голос гремел у самого моего уха. Я открыла глаза и обнаружила дедушку прямо над собой, опиравшегося рукой о спинку дивана, на котором я лежала. Ни Томаса, ни Моники в библиотеке не было.
– Ну что? – Севшим голосом спросила я. – Я полечу с тобой!
– Даже не вздумай! – Дедушка обогнул диван и придвинул ко мне кресло. Налив себе в стакан ещё бренди, он поставил опустевшую бутылку на стеклянный столик. – Тебя за этим и увезли из Петербурга. Лишив львиной доли наследства, я планировал подчинить Артура себе. Он обещал мне исправиться. Быть вежливым со своим братом. Вести себя, как мужчина.
– Твой план не сработал, – хрипло отозвалась я. – Деньги сделали из него чудовище.
– Камушек, выслушай дедушку молча, – в библиотеку вошла бабушка, неся поднос с чаем и баночкой клубничного джема. Она устроилась на диване рядом со мной и привлекла к своей груди. На трезвую голову такое случилось с нами в первый раз, впрочем, как и несчастье, подобное этому.
– Как только Адриан встанет на ноги, я немедленно заберу его сюда. Пёс с ней, с этой стажировкой. Вы оба доучитесь здесь. Агата, от тебя требуется предельная осторожность. Пожалуйста, пообещай мне, что не будешь сбегать от охраны. И ещё пообещай, что пока я не выясню, какая муха укусила Артура, ваша шайка-лейка не будет устраивать вендетту!
– Я обещаю не сбегать от охраны без экстренной необходимости. – Коротко ответила я.
Дедушка усмехнулся себе в усы.
– Он ведь поправится?
От слез защипало в глазах. Я вспомнила свой сон, вспомнила прерывистые всхлипывания Алины, и у меня снова закружилась голова. Адриан изменил ей, а она находилась в больнице с его телефоном. Значит, все было очень плохо. Ведь если бы мой брат не лежал при смерти, она бы его не простила.
– Я не разрешал ему умирать. Адриан поправится. У меня на него большие планы! Я не собираюсь в сотый раз менять завещание! – Дедушка властно ударил кулаком по столику, едва его не разбив. Бабушка шикнула было, но почти сразу опомнилась. Ее мебель сейчас была не на первом месте. Я заплакала, уткнувшись носом в ее твидовый пиджак (не спрашивайте, почему моя бабушка расхаживала по дому в пиджаке. Она просто все ещё верила, что однажды королева Великобритании нагрянет к ней на чай).
Около полуночи дедушка уехал, забрав с собой Калеба, Фрэнсиса и Стефана. Каждые полчаса я получала сообщения от Макса или Свята, но содержание их было примерно одинаково: «все ещё идёт операция. Новостей нет». А я слонялась по дому, словно тень, каждой клеточкой своего тела ощущая, как мой близнец изо всех сил боролся за жизнь.
В час ночи в гнездо приехал отец. И выглядел он в точности так, как ему и следовало. Как мужчина, чья жена исторгла из своей утробы сущего дьявола, от которого он не смог защитить остальных своих детей.
Я надеюсь, он чувствовал, как по его вине рушился целый мир. Я надеюсь, он хотя бы чуточку жалел о том, что ни разу в жизни не встал на нашу с Адрианом защиту. Надеюсь, он ощущал, что больше был нам не нужен.
В ту ночь никто в гнезде не смыкал глаз. Жизнь замерла в напряженном молчании.
Но если прислушаться, можно было разобрать, как в своей спальне бабушка читала молитву.
Около трёх часов я спустилась в кухню, чтобы сварить себе кофе. У меня здорово тряслись руки, так что мне все не удавалось наполнить портофильтр.
– Да чтоб тебя!! – Тихо ругнулась я, швыряя на стол ложку. Кофейные зёрна рассыпались по столу, и почти тут же чья-то рука накрыла мою ладонь.
– Садись, я сам сварю, – ласково шепнул Томас, заправляя мне за ухо прядку волос.
Я покорно забралась на барный стул и стала наблюдать за тем, как мой телохранитель снял пиджак и, протерев столешницу, наполнил портофильтр, выровнял в нем зерна и запустил кофемашину. Он так ловко управлялся с этим допотопным агрегатом, словно ему не в первый раз доводилось угощать кофе страдающую бессонницей обитательницу гнезда.
– Дома у нас была такая же. Мама говорила, в такой кофемашине получается самый вкусный эспрессо с подогретыми сливками, – с улыбкой ответил Томас на мой подозрительный взгляд. Я только кивнула и устроилась поудобнее, подложив под голову локоть, растянувшись на столе. Аромат свежесваренного кофе соблазнительно щекотал мне ноздри, но я могла лишь перекатывать между пальцами кубик тростникового сахара и гипнотизировать безмолвный экран телефона. Впервые, находясь рядом с Томасом, мысли мои были не с ним, а за сотни миль отсюда, в операционной, где в плену наркоза находился мой брат. Пришло сообщение от Свята, я едва не выронила из рук телефон.
«Агата! Кровь Адриана и Артура несовместима. Мы все тоже сдали, на тот случай, если в банке крови не окажется второй положительной».
– Что за чушь… – пробормотала я, беспомощно переводя взгляд на Томаса.
Во всем был виноват наш старший брат, у него даже кровь была с нашей несовместима. Мои переживания об Адриане утраивали ненависть к Артуру. Я старалась не забывать вдыхать воздух, но из-за нервных спазмов, сжимавших горло, начала задыхаться. Томас схватил стакан с водой и подбежал ко мне.
– Агата, пожалуйста, не переживай. Вторая положительная довольно распространенная группа. Ничего страшного! – Том притянул меня к себе, начав успокаивающе поглаживать по спине.
– Если бы я была там, они могли бы взять кровь у меня… – всхлипнула я, зарываясь носом в его рубашку. Я не боялась залить белоснежную ткань своими слезами. Пока Томас был со мной, хотелось использовать отведённое мне время с ним по максимуму. Как если бы мы были вместе навсегда. В радости и в печали.
– Детка, я совсем не умею утешать, скажи, что мне сделать, чтобы тебе стало легче, – простонал он, уткнувшись мне в волосы.
Я подняла на Томаса зареванные глаза, уперевшись подбородком ему в ключицу. Может быть, он и правда был не силён в облачении своих чувств в слова, но его глаза безмолвно выражали все, что творилось у него на душе. «Я знаю, что ты чувствуешь. Я потерял маму. Я бессильно наблюдал за тем, как она умирала», казалось, говорили они.
– Пожалуйста, не оставляй меня, пока Адриан не придёт в себя, – прошептала я, опуская глаза, – а после… – набрать в грудь побольше воздуха, – после я сумею отпустить тебя.
Томас непонимающе воззрился на меня:
– Ты не хочешь быть со мной?
– Просто не хочу тебя с кем-то делить. Мона рассказала мне, что серьёзные отношения не для тебя и, поверь, я ни на что не претендую и не осуждаю. – Предательски шмыгнувший нос испортил мою речь сильной и независимой женщины. Голос дрогнул, но я продолжила. – У тебя есть веские причины не связывать себя отношениями с какой-то одной девушкой.
– И какие же?!
– Твоя мама… – выдохнула я, опасаясь реакции, которая за этим последует, – из-за неё ты боишься потерять ту, кого однажды полюбишь по-настоящему. Боишься, что не спасёшь ее, попади она в беду…
– Но я больше не боюсь, – спокойно отозвался Томас, – видишь ли, девушку, к которой у меня чувства, уже не спасти. Она совершенно безнадёжна в своей стервозности, упрямстве и наглости. За попытки вывести меня из себя я хотел сам ее убить. – Томас улыбнулся, заметив удивление, застывшее на моем лице. Он склонился к моим губам и выдохнул, глядя прямо в глаза:
– Но когда ты позволила мне увидеть, какая же ты сильная и неподдельная в своих эмоциях, отпустить тебя стало просто невозможно. Я только твой. И я никому не уступлю тебя. Просто смотри на меня так же, как неделю назад, когда ты сказала, что я нравлюсь тебе, и я буду самым счастливым человеком на свете.
– А говорил, что не умеешь утешать, – тихонько шепнула я, обвивая руками его шею.
Не Атлантида, не календарь племени майя, не бермудский треугольник и не статуи на острове Пасха, – люди, вот главная мистификация природы. Как человек может быть одновременно счастлив до безумия и несчастлив до исступления?! Как органу, весом 253 грамма, удаётся испытывать все и сразу?
Завибрировавший за спиной телефон оборвал мою сказку, вернув в состояние паники.
«Операция закончилась. Кровь нашли, но врач будто не доволен чем-то. Плевральную полость от крови очистили. Боялись, что лёгкие пострадали еще серьезнее, но все обошлось. В итоге мы имеем полный комплект: сотрясение мозга, закрытый перелом ноги, вывих руки, перелом 3 рёбер, височное рассечение и гематомы по всему телу. Как я понял, будет ещё одна операция, уже на нос. Повреждена перегородка, но он и без того не может сам дышать. В реанимации, в сознание не приходил. Но я его грохну, если не придёт, клянусь!»
– Свят умеет корректно преподносить информацию, – проворчал Томас, но я лишь настороженно всматривалась в лицо отца, застывшего в дверях кухни. Как давно он стоял там? С каких пор он вообще стал выглядеть таким подавленным? Я думала, в его комплектации не был предусмотрен сердечный механизм.
– Есть какие-то новости об Адриане? – Спросил он, переступая порог и направляясь к барной стойке. Томас ободряюще сжал мое плечо и отступил на шаг.
– С каких пор тебя стало это волновать? – парировала я. Папа забрался на стул напротив моего и придвинул к себе так и нетронутую чашку с кофе.
– Можно?
– Ты ведь уже ее взял, – я нахмурилась, заметив, что мой телохранитель, коротко кивнув отцу, направился к выходу, несвоевременно начав следовать правилам поведения в гнезде. – Томас, подожди! Я иду с тобой!
– Нет. Для начала поговори с отцом, – решительно ответил он, развернул меня на месте и подтолкнул в направлении барной стойки.
Я сердито поджала губы и уставилась на отца, который, потягивая кофе, с интересом наблюдал за происходящим.
– Не слишком ли много ты позволяешь этому телохранителю?
– Не твоё дело, – фыркнула я.
– Вообще-то мое. Позволь напомнить, что ты моя дочь.
– Ха! Позволь напомнить, что отцы не швыряют своих дочек на раскалённую каминную решётку! Не избивают до полусмерти своих сыновей! Отцы не изгоняют родных детей на пять лет из страны, даже не выслушав! Отец – это тот, кто присутствует в жизни ребёнка больше пары часов в месяц!
– Есть семьи, в которых дети не видят отцов годами, – невинно отозвался мой ничего не понимающий папаша.
– Да ты что?! Совсем как у нас! – Всплеснула руками я. – Только там дети чувствуют родительскую любовь. А мы вам не были нужны с рождения.
– Это не правда! Вы мне нужны.
– Слишком поздно для момента «отец и дочка», пап! Несколько часов назад ваш любимый старший сын чуть не прикончил моего близнеца, стараясь отбить назад свое наследство! Настоящий отец не допустил бы этого дерьма. – Я почувствовала новую волну гнева, поднимавшуюся к горлу от одного только взгляда на озадаченное лицо человека, меня породившего. Он, как младенец, даже не понимал, в чем я его обвиняла. – Я ухожу.
Но его слова дротиком ударили мне в затылок, когда мои пальцы сжали ручку двери.
– Прости меня.
Я была абсолютно уверена, что ослышалась. В словарном запасе этого человека не могло быть таких слов.
Но он повторил.
– Прости, что я не был вам отцом. Что я выгнал вас. Что не удосужился разобраться с тем, что случилось 5 лет назад. Прости, что не поверил вам с Адрианом. Прости, что все пропустил. Ваша бабушка отдала мне документы, изобличающие все козни Артура. Они с дедом собирали их на протяжении этих лет. Сила шантажа слабеет, если не удобрять его финансами. После вашего отъезда Артур перестал следить за тем, чтобы люди в наркологической лечебнице, учителя и полицейские держали рты на замке. А чем ближе был ваш 21-й день рождения, тем активнее мой отец начинал ворошить прошлое.
– Меня больше не интересуют причины, по которым нас так долго держали в чужой стране, – перебила я отца, но ручку двери все же отпустила.
– Почему вы сами ничего не рассказывали об издевательствах Артура? Зачем вы терпели это?
– Мы рассказывали, – спокойно ответила я. Мною был давно заучен правильный ответ на этот вопрос. – Но на тот момент Артур был вашей главной инвестицией. Самым перспективным потомком. Вы нас не слушали, дедушка отказывался верить. А наших друзей Артур купил.
– Но почему ты не сказала самого главного?! – Отец резко повысил голос, от чего я невольно попятилась к дверям, ощущая, как волоски на затылке встали дыбом. Неужели они узнали и о Теоне?! О совместном убийстве, совершенном братьями и сестрой и служившем главной причиной нашего с Адрианом бездействия в отношении нападок Артура. До сегодняшнего вечера.
– Что в твоем понимании, главное? – Спросила я, но сердце замерло, а голос предательски дрогнул, выдав мой испуг.
– Да то, что Артур хотел изнасиловать тебя!!! – Рявкнул отец, а с моих губ чуть ли не со стоном слетел вздох облегчения.
«Да потому, что расскажи мы вам хоть толику правды, Артур сумел бы списать убийство Тео на нас! Он заочно обезопасил себя от нашей мести! Но сегодня он переступил черту. Мой близнец будет отомщен. Не знаю, как, но Артур обязательно поплатится за содеянное!». – Подумала я, а вслух продолжила нападать:
– Папа, давай честно. Мы никогда не были вам нужны. Чем больше детей, тем меньше денег оставит тебе дедушка. У меня только 2 варианта, почему ты внезапно включил в себе отца. Либо дедушка пригрозил лишить тебя наследства, либо ты смертельно заболел и хочешь покинуть этот мир в добрых отношениях со своей семьей. Но это маловероятно, поскольку выглядишь здоровым, как бык, и разит от тебя бренди, как ни скрывай.
– И в кого ты такая циничная? – Усмехнулся отец. – В нормальных семьях дети бы даже думать так не смели. Не то, что говорить.
– Мы никогда не были нормальной семьей, – отрезала я. – Можно я пойду? Единственное, что действительно меня сейчас беспокоит, так это Адриан.
– Отец не пускает меня к себе в дом. Он вычеркнул меня из завещания за то, что дал вам уехать. Спроси его сама. Я здесь по доброй воле.
Папа слез с высокого стула и приблизился ко мне. Я прищурившись наблюдала за ним, не двигаясь с места. Мой мозг в панике пытался придумать оправдание такому странному отеческому поведению этого человека. Я прекрасно помнила его перекошенное омерзением и гневом лицо, когда он лупил Адриана за выдуманный Артуром инцест. Когда он опрокинул меня на каминную решетку, его лицо побелело лишь на миг. И я не уверена, что эту белизну можно было объяснить испугом.
Папе было только 45, он здорово выглядел, по нему явно сохли все журналистки и секретарши. Наверно, он мог быть кем-то еще, кроме того чудовища, которое обычно являлось нам, потому что сейчас на меня смотрели глаза, полные раскаяния и невыразимой боли. У Адриана были папины глаза, так что я отлично знала, что такое выражение подделать было невозможно.
– С ума сойти, – догадалась я, – в тебе только сейчас проснулись отцовские чувства! Спустя 21 год. Мы для тебя, как игрушки для ребенка. Не были нужны, пока кто-то не попытался нас отобрать.
Папа выжал из себя улыбку. Мда, над этим ему точно нужно было еще поработать. Выглядело так, словно он подавился лимоном, но пытался убедить меня, что все в порядке.
– Агата, прости меня. Хотя бы позволь мне помочь вам! Артур не может больше оставаться безнаказанным. Я не хочу, чтобы это было только вашей проблемой.
– Знаешь, я никогда не прощу тебя, пап. Но с тобой у меня реально больше шансов наказать Артура.
А дальше отец выдал такой номер, которого я не ожидала бы от него даже в случае переселения его души в тело хиппи. Он меня обнял. Обнял так, как, должно быть, обнимаются медведи, но все таки это были настоящие объятия. У меня зачем-то защипало в глазах, но я хотела думать, это от резкого запаха парфюма, а не моей натуры, ставшей ни к черту сентиментальной.
– Я хочу стать частью вашей жизни, а не женщины, которая запудрила мне мозги и за моей спиной надоумила Артура от вас избавиться. Кстати, я ушел от нее.
– Это же лучший подарок нам на день рождения! – Хихикнула я. Не скажу, что меня это удивило. Еще на балу я заподозрила неладное. Мама слишком явно выражала свою ненависть к нам. Выходит, уже тогда она понимала, что лишилась довольно таки влиятельного соратника в борьбе со своими нелюбимыми потомками.
Папа захохотал.
У него был хороший смех. Хотелось верить, до того, как он снова предаст нас, я не успею сильно к нему привязаться.
