Текст книги "Потерянные Наследники (СИ)"
Автор книги: Кэсси Крауз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
– Почему нет будущего? – Неожиданно прозвучал голос за моей спиной. Я вздрогнул и обернулся, с ужасом прикидывая, как долго мой дед грел в кустах папоротника уши.
– Дело в наследственности? Урсула, моя жена, подрабатывала стриптизершей, когда мы познакомились в одной из приватных комнат. А в те времена это было равносильно ведьмам из средневековья. Алина, прекрати выдумывать отговорки и посмотри на меня! – Решительно потребовал он. Девушка вздрогнула и густо покраснела, не привыкшая к подобному тону. А дед уже продолжил:
– Если тебя это утешит, ты не виновата в том, какую профессию избрали твои родители. Тень предков всегда падает на потомков, что же, теперь и не жить вовсе? Я знаю о тебе больше, чем вы оба можете себе представить. И ни один факт меня не разочаровал. У меня шикарное здоровье, но однажды и мое сердце откажет, и тогда Адриан станет главой моей компании и всех ее фондов, тут ты права. Первое время он будет едва соображать от усталости. Поэтому его женщина должна быть ему домом, пристанью, где он мог бы набраться сил, а не профурсеткой, которая нагуляла бы себе ребенка от нищего и вышла бы за моего внука замуж из-за денег.
– Твою мать… – вырвалось у меня. – Дед, кто тебе рассказал?!
– Адриан, я что же, похож на слепого старого маразматика без личного детектива? Я что не могу сложить в своей седой башке два и два? Я просто ждал, что вы станете с этим делать. О вашем желании поквитаться с Артуром только глухой в нашем окружении не знает. И честно скажу, я не надеялся, что вы пройдете эту проверку с такой честью. И тут я даже не берусь представить, как вам было трудно. В качестве награды, могу со спокойной душой заверить тебя, Адриан, если Алина для тебя та самая, забирай ее с собой. С моей стороны никаких препятствий не будет. Я позабочусь о ее переводе в любой университет Гамбурга, к тому же, тебе самому не мешало бы доучиться. Даже если вы разойдетесь, ни тебя, ни ее мой гнев не коснется. Даю слово.
Я открыл было рот, все еще с трудом понимая услышанное. Момент был идеален, я должен был успеть позаботиться об Агате, но дед меня опередил:
– Не вздумай только злоупотребить моей щедростью! Ситуация с Агатой – это отдельная история, с ней мы разберемся без тебя.
А потом этот великий старый добродетель снова обратился к оцепеневшей от волнения Поле:
– Что скажешь?
– Уильям, ответьте, почему вы выбрали меня?
– Ну, последние 5 дней я имел удовольствие лицезреть такую физиономию своего внука, будто он лишился разом всех денег мира. А он просто думал, что ты его разлюбила.
Алина виновато улыбнулась и уткнулась в меня носом, чтобы мы с дедом не увидели, как заливалось краской ее лицо.
Эта девочка, моя маленькая ведьмочка, заслужила сказку. И я охотно подарю ей ее. И сделаю все, чтобы больше не быть в этой сказке чудовищем.
***
Всю дорогу до аэропорта я не выпускал Алину из своих рук. Я так боялся, что она снова исчезнет, чем здорово веселил Томаса, изредка поглядывавшего нас со своего сиденья. Я хотел намекнуть ему, что дед еще мог передумать насчет них с Агатой, но решил не рисковать, пока мы не покинем воздушное пространство России.
Когда мы подъехали к вип-входу, в голову тут же полезли воспоминания о моей погоне за Артуром. Сколько же случилось с того дня! Я потерял друга, но по уши влюбился, чуть не умер и снова стал Эркертом. Что изменилось у Артура? Ни-че-го. Только судебное постановление о запрете приближаться к нам с Агатой. Сдается мне, там, наверху, кто-то все таки сидел и контролировал происходящее среди смертных. Пропорциональное распределение боли и страдания на душу, например.
– Не верю, что это происходит со мной, – тихонько шепнула Алина, коснувшись пальчиками моей шеи, когда я склонился, чтобы поцеловать ее. Она гордо сжимала поводок Тайлера и уже светилась изнутри, хотя я еще ничего для нее не сделал. Дедушка одобряюще нам подмигнул и важно зашагал к дверям. Мы обернулись в сторону Петербурга на прощание, когда боковым зрением я выхватил бегущего в нашу сторону человека. Уго, Томас и телохранитель деда были уже наготове, перегородив своими внушительными фигурами любой подход к нам. Но Тайлер приветливо замахал хвостом, почуяв знакомый запах. К нам приближался Руслан. Оценив хмурые лица охраны, он перешел на шаг и примирительно задрал руки.
– Парни, я чист. Мне нужно поговорить с Адрианом. Меня послал Артур.
– Мне не о чем с ним говорить, – ответил я на вопросительный взгляд Томаса. Я развернулся, готовый уйти, но Руслан продолжал кричать мне в спину.
– Адриан, ты должен мне поверить! Кто-то хочет подобраться к вам!
– Удивительно! – Не сдержался я. – Кто бы это мог быть?! Дай подумать, твой хозяин?
– Это не Артур! Он пытался сказать тебе об этом еще в больнице, но не сумел. У него есть алиби!
– Иди на хрен, Руслан. – Бросил я.
– Ладно! Ладно! Просто будьте осторожны! Кто-то может снова попытаться вас убить.
– Руслан, твои слова в суде могут быть расценены, как угроза, то есть отягчающее вину обстоятельство. Лучше следи за своим языком и хозяином. Вдруг и ему что-то угрожает. – Я подмигнул ему, обнял Алину и решительно зашагал в сторону входа.
Когда за нами сомкнулись стеклянные двери мы обернулись. Рядом с Русланом стоял Артур, и они оба смотрели нам вслед. И вдруг Алина остановилась, передала мне поводок Тайлера и быстро зашагала обратно. Мое сердце невольно сжалось, когда я увидел озарившееся радостью лицо Артура. Стоило Алине приблизиться, как он тут же нагнулся и заключил ее в объятия, оторвав от земли. Ещё несколько минут назад я упивался своей победой над старшим братом, а теперь он что-то быстро шептал на ухо моей девушке, держа в своих руках и даже не глядя в мою сторону. Я буквально чувствовал, как мышцы сковывал гнев, но мне на плечо легла рука Томаса.
– Стой на месте. Не провоцируй. Он ее не обидит.
– Что их связывает? – Процедил сквозь зубы я, будто надеялся, что телохранитель знает ответ. Я поймал на себе взгляд Артура через стеклянные двери. Он так смотрел на меня, что я похолодел, сообразив, что ему ничего не мешало бросить Алину в свою машину и умчаться в город прежде, чем я успею это предотвратить. Я видел, как он этого хотел. И как же трудно ему было расцепить свои руки вокруг талии моей девочки, но он это сделал. Алина возвращалась. Я изо всех сил пытался избавиться от раздражения, но это удалось лишь когда она встала на цыпочки и решительно притянула к себе мое лицо. Приблизив свои губы почти вплотную к моим, она прошептала, пристально глядя мне в глаза:
– Я люблю тебя, Адриан, но я должна была попрощаться.
– Что он сказал тебе?
– Ничего особенного, попросил беречь себя.
О, если бы я знал! Если бы я выслушал тогда Руслана, если бы вложил хоть какой-то смысл в предупреждение Артура, беда бы нас миновала.
Но я не сделал этого.
И все случилось. Из-за меня?
Глава 30. Пасхальные костры
Агата
Апрельское сожжение пасхальных костров на Эльбе старая традиция, охватывающая практически все побережье реки. В Бланкенезе, как нам всегда казалось, это пламенное прощание с зимой разворачивалось с наибольшим масштабом. Костры на нашем побережье достигали 7 метров, слагаясь из старых рождественских елок, а гуляния продолжались до самого утра. Ночь, когда негласным правилом отменялись все диеты и разногласия между соседями. Все побережье встречало весну. Дожидаясь, когда пламя охватит установленное на верхушке каждого костра чучело, можно было объедаться немецкими сосисками, сардельками и рыбой, запивать пивом или домашним вином.
Мы с Адрианом каждый март томились в ожидании этого празднества. Нам всегда казалось, что вместе с треском, снопами искр, рассыпающимися на фоне черного неба и страстными языками пламени, охватывающими костер с нашей высохшей елкой, сгорали все наши беды, обиды и неудачи. Что они, когда от костров останется лишь серый пепел, развеются над Эльбой и превратятся в ничто. Этого никогда не происходило, а мы никогда не теряли надежду.
Прошло 5 лет, а я все с тем же нетерпением ждала того самого апрельского вечера, чтобы закутаться в специально купленное пончо и пойти танцевать под звездным небом, в котором роятся огненные светлячки, и воображать себя, как в детстве, одним из повелителей мух.
Но теперь все поменялось. Стало строже. В места большого скопления людей мне полагалось ходить с обоими телохранителями, которые должны были досконально следить за тем, что я кладу себе в рот и кто приближается ко мне. Если Саша с его отличным чувством юмора и толикой лояльности меня совершенно устраивал и как охранник, и как парень Моники, то чертов рыжий Френсис полностью оправдывал свое женское имя и был дотошен, как пенсионерка на рынке. Вообразив себя Фрэнком Фармером, он буквально дышал мне в затылок, обнюхивал каждую сосиску, которую я хотела съесть, заглядывал в каждый пивной стакан и был надоедливее мухи, которая жужжит не переставая и все никак не дает себя прихлопнуть.
Себастиан еле сдерживался от смеха, когда Френсис чуть не сбил меня с ног, приняв хлопок шишки в одном из костров за выстрел.
Он был тощий и нескладный, ниже Себа на полголовы. А на фоне Саши вообще смахивал на объект охраны, а не на телохранителя. Я не могла понять, на кой черт он вообще выбрал эту профессию, учился бы себе на биолога или зоолога. Ковырялся бы в травинках или лягушках, пользы бы больше было.
Моника отхлебнула еще пива и потянула меня к дальнему костру, где пламя уже почти настигло чучело. Я подхватила с деревянной стойки под навесом новый стакан и поспешила за ней в надежде, что хотя бы раз выпью из него без предварительной встряски и полного молекулярного анализа Френсиса. Но тот, худощавая зараза, был начеку, и выхватил из моих рук стакан до того неловко, что часть содержимого выплеснулась прямо на новое пончо.
– Твою мать, – прорычала я, отряхивая залитую пивом одежду, – ты что, меня сам угробить решил? Почему твои руки никакую жидкость удержать не могут, чтобы не расплескать?!
– Я просто делаю свою работу, – Френсис невинно развел руками.
– Если тебя так волнуют эти пластиковые стаканы, Ненси, сбегай к фургончику Дрю и купи им закупоренные бутылки, – вступился за меня Саша, отнимая у того стакан, чтобы передать мне.
– Нет, лучше я сам буду приносить Агате выпить, – упрямо заявил Френсис, не желая отпускать меня от себя даже на 3 метра. Что на него нашло? Ведь в обычные дни он вел себя совершенно адекватно.
– Тем лучше, поработаешь официантом. Может быть, эта профессия подойдет тебе лучше! – Огрызнулась я.
– Да ладно тебе, Агата, расслабься, – Себастиан успокаивающе потрепал меня по плечу. Жар костра, у которого мы стояли, вынудил его расстегнуть куртку, и я отметила про себя, что желтая рубашка, выглядывавшая из под нее, делала парня похожим на солнышко. В его глазах отражался огонь, делая их похожими на плавящийся янтарь.
Как красиво… я невольно залюбовалась ими. Только собираясь на этот праздник, я здорово переживала, что совесть меня просто изгложет, если я буду смеяться и веселиться с Себастианом, как в былые времена, пока мы учились в школе, а Теон с Артуром сажали нас к себе на плечи, чтобы мы раньше всех могли увидеть, как чучело охватывает пламя.
Но мне было так спокойно, так… умиротворенно. Огонь распространялся вокруг, и его алые, оранжевые, бордовые и терракотовые ленты поглощали все на своем пути к вершине. Это зрелище всегда будоражило, возбуждало, вот и теперь люди вокруг нас радостно кричали и обнимались, будто немецкая сборная по футболу снова взяла кубок мира. Но я чувствовала, что костер оказывал на меня противоположный всеобщему ликованию эффект. Он так расслаблял, словно я утопала в горячей ванне с пеной, его теплые волны так ласкали мое лицо, будто это были губы Томаса. Ванна… А мы ни разу не принимали ее вместе.
Сознание отчаянно путалось, я перестала понимать, где находилась. Земля ускользала из под ног, голова страшно закружилась, и начало казаться, что костров вокруг стало в сотню раз больше. Сначала у меня отнялись руки, и стакан с пивом полетел в пустоту, потом в ногах появилась такая слабость, что мне пришлось прислониться спиной к Себастиану, чтобы не упасть. Он спросил о чем-то, но его голос донесся до меня, как со дна глухого колодца, и я не могла различить ни слова. Ночь озаряли уличные фонари и, разумеется, костры, но мне вдруг стало катастрофически не хватать освещения. Будто сквозь кромешный сумрак я различила рядом с собой взволнованное лицо Саши.
– Что-то не так… – пролепетала я, но не услышала свой голос.
Мое сознание насильно погружалось в сон. И это не пиво на меня так действовало. В одном из осушенных мной пластиковых стаканчиков затесался сильнодействующее снотворное.
– Увези меня отсюда! – Взмолилась я, из последних сил хватаясь за рукав Сашиного пальто.
Больше я ничего не могла понять. Время то растягивалось до часов, то сужалось до секунд. Я плыла по воздуху, кто-то уносил меня от костров.
Потом моего спасителя толкнули, и я выпала из его рук. Я точно знала, что упала, но боли за этим не последовало. Надо мной развернулась настоящая потасовка, я пыталась разобрать хотя бы слово, но голоса надо мной слились в один оглушительный рой.
А дальше… воздух разрезал громкий хлопок. И я точно знала, что теперь это была не взорвавшаяся в костре шишка. Кого-то подстрелили. Оглушительный резкий звук будто встрепенул меня, я распахнула глаза, но сквозь наркотическую пленку смогла различить только окровавленную мужскую ладонь прямо у своего лица.
***
В самых страшных снах меня похищал Артур, избивал до полусмерти и бросал в каком-нибудь темном неизвестном месте, чтобы я приходила в себя, ничего не помня и не имея ни малейшего представления о том, где оказалась.
Так что, очнувшись на холодном сыром камне от жуткого парализующего конечности холода, я была уверена, что мне лишь снился очередной кошмар. Все тело ныло, голова была такой тяжелой, будто накануне я в одиночку выпила полторы бутылки виски. Но стоило мне опереться ладонью о камни, как с губ сорвался пронзительный вопль. Сильная боль пронзила каждый из пяти пальцев, и я поняла, это был не сон. Цепенея от ужаса, я поднесла руки к глазам. В обеих ладонях, в подушечке каждого пальца правой руки и в двух подушечках левой я различила грубые глубокие надрезы, из которых безостановочно струилась кровь. Из меня вырезали вшитый чип слежения! Рефлекторно прижав окровавленную руку к груди, я не обнаружила и цепочки с жучком. Похититель знал, где искать. Он все предусмотрел и сделал меня невидимкой для телохранителей.
Я встала на колени и, опираясь о ледяную каменную стену, поднялась. Голова раскалывалась от боли, и ее невыносимая тяжесть тянула меня обратно на землю. Принюхавшись, я уловила запах бензина и машинного масла. Автомастерская? Трудно сказать, глаз не улавливал ни одной машины в погруженном во мрак помещении. Сколько времени я провела в отключке? Час, два или целую ночь? И главный вопрос, какой дрянью меня накачали, и что творили со мной, пока я не очнулась?! Одежда была целой, не похоже, чтобы кто-то меня раздевал. Я поежилась. А потом услышала…
Тихий жалобный стон, доносившийся откуда-то издалека. Я зажмурилась, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте, потом глубоко вдохнула и двинулась на зов, чувствуя, как от страха цепенели ноги.
Я узнала Френсиса только по клочьям рыжих волос, торчащим в разные стороны вокруг темного пятна в районе виска. Все лицо застилала кровь и, в той панике, в которой я пребывала, мне казалось, она сочилась даже из полуприкрытых глаз. Бедняга казался совсем беззащитным, подтянув к животу ноги и скрестив на груди руки. Поза человека, которого избили до потери пульса, и единственное, что оставалось в его силах – пытаться защитить себя от боли.
– Господи, Ненси, – прошептала я, падая рядом с ним на колени и даже не пытаясь сдержаться от слез. Он попытался что-то ответить, но я с ужасом поняла, что даже при всем желании он не смог бы этого сделать. Варвары, подосланные Артуром, выбили ему все зубы!
– Не волнуйся, я тебя тут не брошу. Мы сейчас попробуем тебя поднять и вытащить отсюда! Кивни, если это в тебя стреляли ночью.
Френсис не шевельнулся.
– Ты стрелял?
Кивок.
Уже хорошо, хотя бы в его теле не было пули.
– Ты стрелял в того, кто все это с нами сделал?
Кивок.
Сукин сын! Вот выберемся отсюда, я найду пистолет и добью этого выродка. Артур совсем с катушек слетел. Но времени не было, кто знает, когда он вернется за нами. Что-что, а шансов выжить на трассе при свидетелях было побольше, чем в брошенной автомастерской. Быстро задрав пончо, я, морщась от боли в пальцах и ладонях, отодрала край майки, чтобы хоть как-то зажать бедному Френсису кровоточащие десны. Я плакала и не скрывала этого. Весь прошлый вечер он пытался защитить меня, и вот какую цену заплатил. Одному богу известно, что сделали с Сашей.
– Сейчас мы попробуем поднять тебя, не бойся навалиться на меня, я сильная. Будет больно, мычи.
Это оказалось сложнее, чем я думала. Побои превратили внутренности Френсиса в одно кровавое месиво, поскольку стоило мне оторвать его от земли и перебросить руку себе через плечо, у него в груди что-то угрожающе зашипело, а в уголках рта выступила розовая пена.
– Черт! Черт! Черт! – Рычала сквозь слезы я. Мне пришлось опустить его обратно, чтобы не усугубить ситуацию еще больше.
– Добегу до дороги, чтобы поймать машину и вызову подмогу! Держись, Ненси! – Успела выпалить я перед тем, как сильный удар, отвешенный с ноги, пришелся мне прямо в спину. Я полетела вперед и, врезавшись лбом в каменную стену, упала прямо на Френсиса.
– Лежать, сучка! – Прозвучал над нами низкий мужской голос. Я не узнала говорившего, но голос звучал так глухо, будто его владелец прижимал ко рту шарф или руку.
Все плыло перед глазами, картинка мутнела из-за крови, сочившейся из свежей раны на лбу. Последнее, что я помнила – ноги в аккуратных брюках со стрелкой и начищенный до блеска ботинок, который спустя секунду вырубил меня одним точным ударом в живот.
Глава 31. Без вины виноватые
Один мудрец сказал: тогда лишь тайну двое соблюдают, когда один из них ее не знает. 8 лет мы полагали, что наша тайна не станет явной, ведь единственного человека, который мог хоть что-то сказать в свое оправдание, мы убили. А с мертвеца, как известно, и спроса нет. Нет, пока кто-то не начинает ворошить это хорошо прогнившее прошлое.
Так пусть же люди, волей случая втянутые в наше преступление, сами расскажут, каково это, спать в одной постели с убийцей.
Алина
Он был уверен, что я спала весь перелет, но я просто хотела подольше нежиться в его крепких надежных объятиях. Его рука медленно перебирала пряди моих волос одну за другой, будто Адриан играл на арфе какую-то печальную нежную мелодию.
Пилот объявил о снижении. Под нами, должно быть, уже простиралась сияющая огнями бездна ночного Гамбурга. Наверно, Адриан улыбался, поскольку Томас, всю дорогу просидевший в кресле напротив вместе с Тайлером в обнимку, усмехнулся:
– Забрал из Питера все, что хотел?
– А ты?
– Все мое в Гамбурге.
Этот суровый телохранитель был так трогателен в своих чувствах к Агате, что я опасалась, как же он воспримет их страшный секрет? Он сумеет оправдать ее или начнет обвинять так же сильно, как несчастные близнецы сами винили себя все эти годы?
Я открыла глаза, не желая больше оставаться наедине с этими тревожными мыслями. Адриан, светился, словно нетерпеливый ребенок, вытянув шею и уткнувшись носом в иллюминатор. От вида его идеальных скул и приоткрывшегося в воодушевлении рта мое дыхание сбилось. Тело не забыло, что он творил со мной в конце минувшей осени. Я взволнованно закусила губу, и Адриан это заметил. Он легко поднял меня и усадил к себе на колени, закрыв нас обоих от посторонних глаз моими волосами. Невинные легкие поцелуи только распаляли во мне костер желания, и я не могла не дать ему волю, медленно проведя языком Адриану по губам.
– Жду не дождусь, когда мы окажемся в моей спальне, – шепнул он, сжав мое бедро. Его губы поймали мой тихий вздох, а шоколадные глаза глянули так, что я разом почувствовала себя безвольной обжорой, которая не способна устоять перед такой соблазнительной сладостью. Уильям Эркерт нервно покашлял, призвав нас к порядку.
***
– Да вы что, издеваетесь?! Как она могла пропасть?! – Спустя 20 минут на весь аэропорт гремел его голос. Дедушка Адриана был так зол, что покраснела даже шея. – Проверяйте радары, почему я должен учить вас делать ВАШУ работу?! Как нет?! Вы что же, хотите сказать, из неё вырезали чип слежения?! Ох и правда вырезали?!..
В тот момент я действительно испугалась за Томаса. Он был белее воротничка своей рубашки, на лбу пульсировала вена, и мне казалось, ещё одной дурной новости об Агате хватит, чтобы она лопнула.
Мы успели только сойти с трапа частного самолёта Эркертов, как водитель ожидавшей тут же машины вручил Уильяму разрывающийся от звонков телефон. Адриан даже не пытался скрыть свою ненависть к старшему брату. Будь его воля, он разрушил бы до основания весь аэропорт. Метаясь, словно тигр в клетке, он сыпал бесчисленными угрозами, и я совершенно не знала, чем его утешить. А когда его, наконец, удалось затолкать в машину, он только и мог, что сжать мне руку и, уткнувшись носом в мои волосы, уставиться в окно. Сердце разрывалось от беспокойства, мое вновь вернувшееся счастье оказалось быстротечнее летней ночи, но я все равно была с ним. С человеком, любовь к которому оставалась в моем сердце ни за что и вопреки. Мне даже не пришлось выбирать.
В детстве я жутко не любила сказку «Красавица и Чудовище», она казалась мне противоестественной и неправильной. Как молодая девушка могла добровольно обречь себя на жизнь в заточении рядом с отвратительным чудовищем, разглядеть в нем свет и суметь его полюбить? Знала бы я тогда, что спустя годы в моей жизни их будет двое…
Первый раз после Рождественского бала он пришел ко мне в Новый год, день рождения Адриана и Агаты, и я была так зла, что чуть не разбила об его голову чашку. Но он упорно сидел за столиком, потягивая латте из огромного стеклянного стакана, и печатал что-то на ноутбуке. Он был одним из трех одиноких клиентов, кому не с кем и некуда пойти встречать новогоднюю ночь. Но такими же одинокими были и мы, три официантки, с огромной радостью принявшие на себя удар при распределении дежурств в январские праздники.
Света и Люся затеяли игру в крокодила с задумчивым парнем из Кореи, не понимавшим ни слова, но с благодарностью принимавшим внимание к своей персоне, и трогательной седовласой дамой, надевшей все лучшее и сразу, чтобы впечатлить своим внешним видом незнакомцев, более счастливых, чем она.
Присоединиться к игре Артур посчитал ниже своего достоинства, о чем тут же поспешил сообщить, чем здорово обидел Люсю, принимавшей агрессию нервных клиентов на свой счет.
Он был последней тварью, я знала, что это он шантажировал Адриана, но в своей чудовищности он был безумно одинок. Он был гораздо более одиноким, чем все 5 человек, собравшихся с ним под одной крышей кофейни встречать новый год. Я долго наблюдала за ним от барной стойки, пока, наконец, не выдержала. Сделав новый стакан латте, я уселась напротив Артура за его столиком для двоих. Он молча поднял на меня глаза, и неприкаянность в них была так искренна, что у меня похолодели руки.
Били куранты, а мы так и сидели друг напротив друга под тихое мурлыкание «Let it snow». Между нами остывал нетронутый стакан с кофе. Артур смотрел на человека, чье сердце разбил, а я смотрела на того, кто держал в руках его осколки. Шел дождь, но это не мешало людям прижиматься друг другу в своих квартирках, целоваться и загадывать новые несбыточные желания, разрешив детям, наконец, накинуться на подарки под елкой.
А мы просто позволяли друг другу находиться в своем личном пространстве, разделяемые столиком со стаканом кофе.
Но все таки мы были одиноки.
В 7 утра закончилась моя смена. Артур вышел из кофейни следом за мной.
– Спасибо! – Прилетело мне в спину. Я остановилась, как вкопанная, но не обернулась и, совладав с волнением, зашагала прочь.
Но нам не суждено было расстаться надолго, поскольку в следующий раз Артур нашел меня вечером 2 января. Была почти полночь, и в своей комнате я была одна, поскольку моя соседка уехала с парнем на Ибицу. Свят приходил в себя после дня рождения близнецов и снова не мог составить мне компанию, так что я заказала пиццу и включила девчачий сериал, чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей. Звонок от комендантши, сообщавшей, что ко мне просится гость, оказался полнейшей неожиданностью. В груди трепыхнулась слабая надежда, вдруг это Адриан? Но когда створки лифта разъехались в стороны, моим глазам предстал Артур. Он кутался в тоненькое пальто и весь дрожал, и таращился на меня так, словно только что случайно убил человека. Но даже в таком состоянии он выглядел чертовски сексуально, зеленые глаза с поволокой интригующе глядели из-под раскидистых бровей, волосы цвета ржи разметал январский ветер, уложив на свой лад. Тонкие губы почти в мольбе сложились в мое имя. Комендантша, падкая на любовные романы и молоденьких мальчиков, против такого трогательного, на ее взгляд, зрелища устоять не могла и пригрозила выселить меня безвозвратно, если я откажусь впускать это чудовище к себе наверх.
Я обреченно махнула рукой, направившись обратно к лифту. Весь путь до своей комнаты я преодолевала молча, чувствуя как закипало в груди раздражение. Стоило Артуру закрыть за собой дверь, я набросилась на него, свирепо махая руками.
– Ты что, совсем с ума сошел?! Что ты возомнил о себе? С чего взял, что имеешь право являться сюда после того, как лишил меня парня?! – я с силой стукнула Артура кулаком в грудь, но тот даже не пытался парировать мой удар. Его качнуло, и он прижался затылком к дверному косяку.
– Я чуть ее не убил… – прошептал он. – Чуть не убил свою сестру!
Осознав услышанное, я едва не задохнулась от гнева. Меня всю трясло, когда я бросилась на Артура с твердым намерением выцарапать ему глаза. Но тот ловко поймал меня за запястия, сжав их в одной руке, и почти с мольбой уставился на меня.
– Мне податься больше некуда. Не гони меня.
– С чего ты взял, что я разрешу тебе остаться?! – Вспыхнула я. – Если ты сию же минуту не уберешься отсюда, я позвоню в полицию!
– Ты не сделаешь этого, лисенок. Я знаю, что не сделаешь. Ты слишком хороша для нас обоих, видимо, поэтому нас к тебе так тянет.
Я гневно дернула руками, выпутываясь из его цепкой хватки, но Артур, будто потеряв опору, съехал вниз по стене.
– Во что она меня превратила… я же всегда… всегда любил их, как родных. Теперь они ненавидят меня, мои младшие брат с сестрой все отдадут, лишь бы я умер поскорее. А я не могу остановиться! Еще бы чуть-чуть, и я дал бы своей сестре умереть. После всего, что мы пережили вместе! Что я творю… я должен все исправить. Мне нужно как-то сказать им… – с каждой фразой его голос затухал, пока не превратился в чуть слышное бессвязное бормотание. Он смотрел на свои длинные растянувшиеся на моем полу ноги, но не видел их. На лбу выступили капельки пота, и я поняла, что Артура лихорадило.
Сердце против моей воли сжалось. Он, наверно, думал, я и половины из того, что он наговорил, не поняла, но это не так.
Артур запутался в своей жизни так сильно, что больше никто не мог помочь ему, кроме него самого. Неужели только теперь, когда даже дед отвернулся от него со всеми своими денежками, он наконец сумел осознать всю истинную степень своего одиночества?
– Вот что, – вздохнула я, – поднимайся. Ты что, за погодой вообще не следишь? На улице заморозки, а ты шатаешься по городу в осеннем пальто!
– Говоришь, как мама, – пробормотал Артур, послушно вставая на ноги.
Я стащила с него пальто и протянула большой махровый плед, жестом указав на кровать своей отсутствующей соседки. Но когда я вернулась в комнату с заваренной в огромной чашке ромашкой, пачкой успокоительного и жаропонижающего, Артур уже восседал на моей кровати и залипал на мой сериал, дожевывая кусок пиццы.
– Придурок, – вздохнула я, усаживаясь с другого края, – на.
Я всучила ему обжигающую чашку и взяла с тарелки последний кусок маргариты, уставившись в экран ноутбука, в котором одна девица в розовом пыталась проучить другую.
– Какая тесная комнатушка.
Артур вздохнул и прижался спиной к стене. Я чувствовала на себе внимательный взгляд выразительных зеленых глаз, но старательно игнорировала и его, и желание отпустить какую-нибудь колкость.
– Можно вопрос? – Наконец спросил Артур.
– Нельзя, – парировала я.
– Почему из такого многообразия пиццы ты выбрала самую простую?
– Если не нравится, зачем же ты тогда сожрал целый кусок?! – Я возмущенно уставилась на него. По лицу Артура пробежала нахальная улыбка, усилив их сходство с Адрианом. Меня передернуло.
– Агата тоже всегда заказывала эту пиццу, – неожиданно вырвалось у него. Я сразу поняла, что дурные мысли возвращались в его голову, взгляд потяжелел, уголки губ поползли вниз. – Я хочу все исправить. Хочу найти способ объяснить им настоящую причину, по которой слетел с катушек.
Артур совсем помрачнел, я почти физически ощущала боль, которая сковывала его после совершенного покушения. Несчастный человек, для которого жестокость – единственная отдушина и способ заявить о себе. Совсем как… у Агаты. Еще одна общая семейная черта.
– Если я могу помочь тебе, обращайся, – прошептала я, оторвав взгляд от экрана, чтобы посмотреть на Артура. Он с надеждой поднял на меня глаза, но я тут же поспешила осадить его. – Это не ради тебя.
Я снова принялась усердно следить за сюжетной линией сериала, больше не обращая на парня внимание. Спустя полсерии его дыхание выровнялось, тело расслабилось, а голова склонилась к моему плечу. Прекрасно, теперь мне самой придется ложиться спать на соседскую кровать, где в мое отсутствие перезанималось любовью половина общаги. Осторожно, чтобы не разбудить Артура, я потянулась через него к выключателю, но на обратном пути он перехватил мою руку. Я замерла, надеясь, что парень сделал это сквозь сон, но вместо этого его пальцы переплелись с моими и опустились к нему на грудь. В темноте я различила интригующий блеск открывшихся глаз. Как же они были с Адрианом похожи! А моя тоска по второму, только усиливала это сходство. Но он сделал мне так больно, и даже не попытался все вернуть назад! Так почему я не могла…
Лицо Артура приблизилось к моему, и я не отстранилась. Но когда его губы прижались к моим, я моментально почувствовала, в чем с Адрианом они никогда не будут похожи. Адриан целовался страстно, пылко, почти отчаянно и мог одним только поцелуем свести меня с ума от возбуждения. Поцелуи Артура были исполнены совершенно запредельной нежности и мягкости. Его руки медленно ласкали мои плечи, спину… но когда он без особого усилия усадил меня верхом, я протестующе замотала головой и отстранилась.
