Текст книги "Завет Кольца (антология)"

Автор книги: Керстин Гир

Соавторы: Вольфганг Хольбайн,Гельмут Пеш,Франк Рефельд,Эйприл Диллингер,Александр Хойскес,Стивен Бауер,Тимоти Шталь,Руггеро Лео,Ральф Зандер,Райнер Шумахер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Кончик хвоста Бруно нервно заходил туда-сюда. Он не выпускал из поля зрения Гая и лежащие на скамейке мечи.

– Да ничего особенного, – слабым голосом возразил Гай. – Это был глупый ве…

– Вот именно! – резко перебил его Джереми. – Поэтому меня удивляет этот дракон, который осмелился появиться там, где находишься ты – Рассекатель драконьих языков!

– Рассекатель драконьих языков? – эхом повторили Гай, король Феодор и другие.

– Владелец знаменитого волшебного меча – Рассекателя языков, – с глубоким почтением сказал Джереми. – Этот дракон, должно быть, необычайно смел и силен, чтобы так рисковать!

– Гм, – пробурчал Бруно, – чего только не сделаешь ради паштета…

Он был почти уверен, что никогда не слышал о мече-рассекателе. Однако многие драконы, в том числе кузен Брунофилакса, рассказывали о волшебном мече – Откусывателе драконьих хвостов.

Бруно не мог отвести глаз от оружия на скамейке. Он слышал, что волшебные мечи сами по себе прыгали в руки хозяина, когда поблизости находился дракон, но сейчас никакого движения на скамейке заметно не было. Может быть, потому, что знаменитый Гай стоял на приличном расстоянии от своего меча? На всякий случай Бруно выдохнул небольшую огненную струю Гаю под ноги, чтобы тот отступил еще дальше.

– Это надо же: паштет из куропаток! Ну и нервы у вас, дракон! – сказал Джереми Безземельный. – Ради несчастного паштета рисковать своей жизнью! Если разрешите, я принесу вам весь паштет, который найдется на кухне. Вы пока следите за Гайлсбери, а он – за вами. Тогда ничего не случится.

– Я ни в коем случае… – начал было Гай, но Джереми перебил:

– Мы знаем, знаем, что ты не отпустил бы дракона живым, но если дело можно уладить с помощью паштета, то сегодня лучше обойтись без крови. Все-таки здесь присутствуют дамы; тебе ли не знать, какое отвратительное зрелище представляют собой мертвые драконы… – Извините, – добавил он, повернувшись к Бруно. – Я не хотел этим сказать, что вы обязательно будете побеждены, но пока еще ни одному дракону не удалось уйти живым от меча-рассекателя…

От этого названия у Бруно побежали мурашки по спине. Лучше всего было бы просто подняться и улететь восвояси; ему расхотелось пробовать паштет, да и свою порцию приключений он на сегодня получил. Но тогда могло показаться, что он испугался. Этого нельзя было допустить.

– Паштет, вишневый торт, – потребовал он. – И помните о том, что мой желудок настолько большой, что там может уместиться человек в полный рост… если я, конечно, глотаю его целиком.

– Я уже иду, – сказал Джереми, – но нужно еще несколько человек, которые помогут все принести.

– Возьмите меня! – раздались со всех сторон голоса.

Бруно засопел и проворчал:

– Это было бы вам очень на руку! Ускользнуть, а потом вернуться с вашими хвалеными мечами. Нет уж, пойдешь один, и горе тебе, если наделаешь каких-нибудь глупостей! – Он выпустил из ноздрей огненное облако, которое тут же сожгло листву на ближайшей березе, а людей снова повергло в ужас.

Джереми отсутствовал недолго. Палатка с деликатесами из королевской кухни находилась в каких-нибудь ста метрах. Джереми вскоре вернулся, толкая перед собой столик, на котором стояли паштет, фаршированные фазаны, куропатки, торт…

– Угощайтесь, – сказал он, подойдя к дракону так близко, что Мелинда испугалась.

Бруно ловко подцепил когтями форму с паштетом, и она исчезла у него в пасти как неотъемлемая часть паштета по-охотничьи.

– Божественно! – сказал он и принялся за следующее блюдо. Он жадно ел, заодно с хрустом размалывая зубами стеклянную и эмалированную посуду. Столик быстро опустел.

– Принести еще? – вежливо осведомился Джереми.

– Нет, спасибо. Вполне достаточно, – так же вежливо ответил Бруно. – Пожалуй, я полечу домой и посплю немного.

– Очень разумное решение, – сказал Джереми и боковым зрением увидел Гая, который внимательно рассматривал носки своих сапог.

– Отложим… поединок. Я слишком плотно поел для такого рода упражнений, – сказал Бруно Гаю. Тот ничего не ответил. Вместо него заговорил Джереми:

– Вам действительно повезло, дракон. Если бы Гай не был в дамском обществе, он бы ни за что не пощадил вас. Посмотрите только, он еле сдерживается.

– Гм. – Бруно бросил на Гая пристальный взгляд, стараясь казаться невозмутимым. – Если бы вы знали, сколько я этих мечей-рассекателей перемолол! – С этими словами он сделал пару неуклюжих шагов, взял разбег, расправил крылья и поднялся в безоблачное небо, держа курс на заходящее солнце. Через полминуты на горизонте едва можно было различить темную точку.

Как только люди поняли, что опасность миновала, все разом начали кричать.

– Какая наглость! Какая бесцеремонность! – визжала мать Адальберта. Ее чепец был покрыт пеплом. – А если бы так вели себя все драконы! Я думала, у вас дисциплина и порядок, дорогой Феодор!

– Куда смотрела стража? – гремел голос короля.

Слуги молча поднимали опрокинутые стулья, альтист спустился с дерева, а в палатке, где были расставлены деликатесы, судорожно пытались восполнить урон от пребывания в гостях дракона. Даже птицы снова запели как ни в чем не бывало.

– Безземельный! – ревел Гай фон Гайлсбери. – Что за ерунду ты нес по поводу меча-рассекателя? Ты что, хотел, чтобы дракон еще больше рассвирепел? Еще немного, и он бы нас всех поубивал!

– Но ведь меч-рассекатель у тебя? – Джереми Безземельный сделал невинное лицо. Только Мелинде, которая стояла рядом, было заметно, как от беззвучного смеха дрогнули уголки его губ. – Я подумал, раз ты только что убил того великана, то захочешь попробовать меч и на драконе.

Гай фон Гайлсбери сделал вид, что хочет наброситься на Джереми с кулаками.

– Я не ношу его с собой. Он такой же жалкий и ничего не стоящий, как все, что относится к Беррифилдам.

Веселое выражение исчезло с лица Джереми; он произнес ледяным тоном:

– Этот волшебный меч, выигранный твоим отцом у моего, передавался из поколения в поколение славных победителей драконов рода Беррифилд.

– Все сказки! – в гневе выкрикнул Гай. – Думаешь, ваш славный меч стал бы ржаветь у нас в оружейной? Просто ты хотел, чтобы дракон прикончил меня!

– Господа! – сказал король Феодор и встал между ними. – Я бы вас очень просил не вспоминать эту старую историю. Дракон улетел, и у нас есть повод думать, что его спугнуло именно это название: меч-рассекатель. Рассматривая ситуацию с этой стороны, мы должны быть благодарны Джереми Беррифилду, что он упомянул о нем.

– А может быть, имя Гай фон Гайлсбери нагнало на дракона страху? – с нежностью сказала Иоланда. – Оно обратило его в бегство без всякого волшебного меча.

Некоторые зааплодировали, а один из приближенных Гая крикнул:

– Слава Гаю фон Гайлсбери, победителю великанов и драконов!

Гай был польщен.

– Да, – сказал он, – вполне возможно, что у дракона сердце ушло в пятки, когда он услышал мое имя. Но победить его было бы нелегко, тем более что ни я, ни мой меч не обладаем волшебной силой. – Повернувшись к Джереми, он добавил: – Могу спорить, что тот меч, который твой отец всучил моему отцу как часть имущества, не видел и кончика хвоста дракона.

– О существовании волшебных мечей давно идут споры. – Король Феодор посмотрел на запад, в сторону гор, куда полетел дракон. – Но вот если он вернется…

– Нас, во всяком случае, уже здесь не будет, – сказала мать Адальберта и потащила сына за собой. – Мы уезжаем. На этой принцессе ты не женишься!

– Как жаль, – пробормотала Мелинда.

– Праздник еще не закончился, – произнес король Феодор, вдруг вспомнив о гостях и о цели праздника. – Слуги уберут следы непрошеного гостя, и мы сможем продолжать. Что там следующее по программе? – Вопрос был адресован министру развлечений. Министр, с трудом взяв себя в руки, ответил:

– Э-э, кажется, бадминтон.

– Сначала мы должны доиграть партию в шахматы, – сказал Джереми. – Я могу заменить принца Адальберта, если мы найдем замену коню и ладье.

– Благодаря уникальной тактике Адальберта партия почти проиграна. Еще пара ходов – и Гай победит, – выразил свое мнение белый король.

– Посмотрим, – сказал Джереми. – Ну как, Гай, ты такой же хороший игрок, как твой отец?

Гай залился краской.

– Чего ты добиваешься, Безземельный? Сейчас я не в настроении драться на дуэли, но оскорблять себя не позволю! Я не виноват, что твой отец все пропил и проиграл.

– Давай сыграем на меч-рассекатель, – сказал Джереми с невозмутимым видом. – Если ты выиграешь, пусть он дальше ржавеет в твоей оружейной, если я – ты отдашь его мне обратно.

Гай посмотрел на расстановку фигур на шахматном поле, вспомнил о своем преимуществе и ответил:

– Согласен.

Остальным гостям, собственно говоря, было не до игры: им больше хотелось покоя и чего-нибудь прохладительного; однако всем в то же время не терпелось узнать, сумеет ли Джереми переломить ход партии, поэтому они остались. Сначала казалось, что у Джереми мало шансов, так как Гай забрал еще двух пешек и коня. Лицо его светилось от самодовольства.

Мелинда ощутила руки Джереми на своей талии, когда он передвинул ее на другую клетку поля. Она с удовольствием бы плюнула в лицо Гая, когда тот с отвратительной ухмылкой произнес:

– Осталось недолго. Еще два хода – и тебе мат.

– Шах, – сказал Джереми, и Мелинда с радостью увидела, что она угрожает черному королю: для маневра ему осталась единственная клетка.

– Шах и мат. – Джереми переставил белого слона в атакующую позицию. Гай не верил своим глазам.

– Но это же… – Он обошел свои фигуры.

– Действительно, мат, – сказал король Феодор и посмотрел на Джереми с уважением. – Прекрасно, Беррифилд! Впечатляет.

Гай с яростью набросился на Джереми:

– Ты поставил себе цель опозорить меня сегодня? По мне, так забирай свой ржавый меч, мне-то он точно не нужен.

– Теперь можно переходить к бадминтону, – сказал Джереми. Он выглядел очень довольным и подал Мелинде руку: – Принцесса Иоланда, позвольте сопровождать вас на игровое поле!

– Я Мелинда, – сказала Мелинда и покраснела.

– О, простите, я думал, что это черная королева. Мне сказали, что Иоланда – наиболее красивая из сестер, и я, конечно, подумал, что это вы… Извините, ради бога, меня неправильно информировали.

Мелинда еще больше покраснела. Это был тот момент, когда она безраздельно отдала свое сердце Джереми.

После происшествия с Бруно праздник проходил уже не так весело, как было запланировано. И хотя все гости, кроме Адальберта фон Хоенлое и его матери, оставались до конца, настроение было довольно унылое. Во время игр, танцев или охоты люди украдкой поглядывали на небо. К тому же размолвка между Гаем фон Гайлсбери и Джереми Безземельным могла в любую минуту перерасти в дуэль. Только благодаря находчивости министра развлечений они редко пересекались в оставшиеся дни.

Королю тоже никак не удавалось сосредоточиться на роли хозяина. Ему не давала покоя мысль о том, что следует предпринять, чтобы в будущем предотвратить подобные появления дракона.

Когда гости разъехались, он собрал ближайших советников в зале, приказав никого туда не впускать. Они совещались три дня и три ночи и в результате опять вернулись к рисунку «Классическая ловушка для драконов по модели профессора Флоризеля» из детской книжки короля Феодора.

– Железные обручи, приводимые в движение сложной дробильной установкой, подавляют огонь в груди дракона, – объяснял король Мелинде и Иоланде, с удивлением изучавшим рисунок. – Огромные насосы качают воду, которая поступает по шлангам и со всех сторон бьет по дракону, а с помощью этой катапульты каждые две секунды дюжина стрел обрушивается на его голову. – Он удовлетворенно потирал руки. – Если дракон еще раз осмелится появиться здесь, мы будем готовы. Мои люди обещали, что построят аппарат к зиме.

– А если он прилетит раньше? – спросила Иоланда.

– Если он прилетит раньше, то нам не повезет, – сказал король и закусил губу. Потом, чтобы подбодрить дочерей, он позволил себе небольшую шутку: – Надеюсь, мои девочки, вы выбрали себе в мужья не одного и того же?

Иоланда подумала о Гае фон Гайлсбери и вздохнула. День, когда он и Мелинда поженятся, будет самым грустным в ее жизни. Она страшно обрадовалась, когда Мелинда, собравшись с духом, объявила отцу, что не выйдет замуж ни за кого, кроме Джереми фон Беррифилда.

– Безземельного?! – в ужасе воскликнул король. – Дитя мое, у этого человека нет ни одной золотой пуговицы. Его владения меньше, чем ничто!

– Зато у него светлая голова, – ответила Мелинда и начала плакать. – И меч-рассекатель скоро опять будет у Беррифилда.

– Рассекатель! – Король возмущенно пожал плечами. – Я вообще не принимаю всерьез эти старые легенды. Меня устраивает любой муж, кроме Безземельного. Феодонии нужны сильные союзники, например Гай Гайлсбери, – выговаривал он дочери, не обращая внимания на ее слезы.

– Если я не могу выйти замуж за Джереми, тогда ни за кого не выйду, – произнесла в конце концов Мелинда и объявила голодовку.

– В нашей оружейной более пятисот мечей, – рассказывал министр обороны, когда вместе с Гаем и Джереми начал поиски меча-рассекателя драконьих языков в замке Гайлсбери. – Я не знаю, как мы его вообще найдем.

– Он меня сам найдет, – уверенно сказал Джереми и похлопал рукой по плоским ножнам, висящим на поясе. – Эти ножны меча-рассекателя – единственное, что оставил мне отец.

– Ценное имущество, – насмешливо сказал Гай, – похоже, они из бычьей кожи. А еще говорят, что в Беррифилде не хватит места, чтобы пасти даже пару коров!

На самом деле по дороге из Феодонии в Гайлсбери Гай все время думал о проклятом мече: вдруг это ценная вещь? Вдруг его рукоятка украшена драгоценными камнями? Но его страхи оказались напрасными. Рассекатель оказался самым простым мечом, немного длиннее, чем тогда было модно; рукоятка без украшений, а сталь в некоторых местах покрылась ржавчиной.

– Вот этот, – сказал Джереми, отложив в сторону меч с огромным рубином на рукоятке, и достал рассекатель. Ножны у него на поясе, как маятник, начали раскачиваться тем сильнее, чем ближе были к мечу.

Гай презрительно улыбнулся. Этот Безземельный еще глупее, чем он думал. Вот если бы он взял один из ценных мечей, утверждая, что это рассекатель, и выручил за него хоть какие-то деньги, чтобы поправить свои дела! Кажется, он правда верил в волшебную силу этого меча.

Джереми действительно был несколько разочарован. Меч выглядел слишком просто. Зато он очень удобно лежал у него в руке, и сталь была приятно теплой на ощупь. Когда Джереми вложил меч в ножны, они перестали раскачиваться.

– Я бы тебя пригласил на ужин, но ты, наверное, как можно скорее захочешь отправиться в путь, чтобы покончить с тем драконом, – с сарказмом произнес Гай.

– Угадал, – спокойно ответил Джереми и вскочил на лошадь. Он и в самом деле расспросил людей Феодора, как проехать к пещере дракона.

Гай отвратительно рассмеялся:

– Ну что ж, будем надеяться, что он тебя поджарит, прежде чем проглотит. Очень неприятно живьем оказаться в пасти дракона, доложу я тебе.

Джереми улыбнулся:

– Еще ни один Беррифилд не попадал к дракону в зубы. – Он похлопал рукой по мечу. – Будь уверен, рассекатель драконьих языков оправдывает свое название.

– Счастливо, Безземельный! Вполне возможно, что, не застав дракона на месте, ты вернешься живым и успеешь на мою свадьбу с принцессой Мелиндой.

Джереми побледнел:

– Это решено?

– Король Феодор и я едины в своих намерениях. А эта веснушчатая дылда, пардон, моя будущая жена, будет просто счастлива.

– Она не дылда, – процедил сквозь стиснутые зубы Джереми. – И она не выйдет за тебя!

– Да ты что, Безземельный! Неужели ты думаешь, что король Феодор отдаст ее за тебя? За нищего, за сына горького пьяницы?

Джереми едва удержался, чтобы не спрыгнуть с лошади и не ударить Гая.

– Когда я убью дракона, король Феодор даст мне все, что я захочу, – решительно произнес Джереми, пришпорил коня и, не оглядываясь, поскакал прочь.

– Когда рак на горе свистнет! – прокричал ему вслед Гай. – Идиот! – прибавил он, когда Джереми скрылся за поворотом дороги. И тут ему в голову пришла ужасная мысль: а что если Безземельный действительно убьет дракона и представит доказательства королю Феодору?

Гай обернулся к своим приближенным:

– Завтра на рассвете мы выезжаем за ним. Я хочу лично убедиться, что дракон сожрет его с потрохами.

После своего выступления на празднике Брунофилакс прямиком полетел домой. Всю дорогу он разговаривал сам с собой. Несмотря на то что он вышел из этой переделки целым и невредимым, все-таки не нужно было так легкомысленно отправляться на прогулку.

Прилетев домой, он забился в пещеру и проспал четыре дня. Ему снились кошмары: вишневые торты превращались в мечи, а паштет из куропаток был украшен драконьими зубами.

Проснувшись, он страшно обрадовался, что опять находится в своей уютной пещере. Вид сокровищ, и прежде всего алмаза Озрама, настроил его на благодушный лад.

«Как хорошо, что я опять дома. Главное, я остался жив. Прояви я на минуту слабость, и тот парень набросился бы на меня. Возможно, сейчас мои зубы украшали бы его камзол. Отвратительно! Если в следующий раз на меня нападет такое легкомыслие, я останусь дома. Но паштет был изумительный, – подумал он, доедая на завтрак овцу, которая лежала у него с прошлой недели. – И тяжесть на душе прошла. Так что, можно сказать, прогулка окупилась».

Однако позже, загорая на площадке перед пещерой, он поймал себя на том, что оглядывается по сторонам и принюхивается. «Им может прийти в голову нанести мне ответный визит. Со своими мечами. Ведь они знают, где я живу», – подумал он про себя.

Печально посмотрел дракон на вход в свою пещеру:

– Живу тут четыреста лет, столько труда вложил в обустройство жилища. От одной мысли о переезде становится дурно!

Но, подумав как следует, он пришел к выводу, что переезд – необходимая мера безопасности. Несколько недель тому назад недалеко отсюда от старости умер один его коллега. Бруно прослышал об этом и нанес ему последний визит в надежде, что удастся прибрать к рукам хотя бы часть сокровищ, лежавших теперь в пещере без присмотра. Но он опоздал: основную часть забрал другой дракон, а остаток растащили гномы и другая нечисть, которой кишмя кишела эта местность. Пещера мертвого дракона представляла собой уютное подземелье с заплесневелыми влажными закоулками и высокими сводами, с которых свисали летучие мыши. Брунофилакс должен был признать, что его собственная пещера несколько проигрывала по сравнению с этой.

Наверное, нужно переезжать, предварительно все тщательно взвесив. Потребуется время, чтобы упаковать свои сокровища. Летать туда и обратно придется несколько раз. При мысли об этом Бруно застонал. Но делать было нечего: чем скорее он начнет, тем лучше. Он уже стал упаковывать первый мешок, как от плохого предчувствия у него засосало под ложечкой.

Оглянувшись, он увидел, что из-за скалы вышел молодой человек с длинным мечом, неприятно подрагивающим в его руках.

– Принесли тебя черти! – тихо выругался Брунофилакс, в то время как меч вдруг подлетел к нему и остановился буквально на расстоянии ладони от его глаза.

– Не изрыгайте огонь, иначе меч выколет вам глаз, – сказал Джереми, немного запыхавшись. Он скакал верхом всю ночь и все утро. Когда он останавливался, чтобы немного отдохнуть, или сомневался, куда ехать дальше, меч в ножнах становился беспокойным, приподнимался и острым концом указывал направление. Джереми понял, что меч знает дорогу к пещере дракона. Перед последним поворотом меч выскочил из ножен и прыгнул ему прямо в руку, как будто предупреждая, что дракон поблизости.

– Я не двигаюсь, – заверил Бруно Джереми. Меч висел в воздухе прямо напротив зрачка. – А мы с вами знакомы, молодой человек?

– Конечно, я тот, кто принес вам паштет, – ответил как можно более убедительно Джереми. – А сейчас я приехал, чтобы убить вас.

– Гм, гм, – произнес Бруно. Ничего другого ему в голову не приходило.

Джереми ждал, что дальше будет делать меч – рассекатель драконьих языков. Но так как Бруно стоял неподвижно, то и меч ничего не предпринимал.

– Весь вопрос в том, какая тебе выгода убивать меня, – сказал Бруно. – Ты ведь можешь стать очень богатым, если пощадишь меня. Моя пещера наполнена сокровищами, я поделюсь с тобой.

– Если я вас убью, мне достанется все, – отпарировал Джереми.

– Э-э, гм-м… Это, конечно, правильно, но больше никакой выгоды для тебя я не вижу.

– Если я вас убью, король Феодор отдаст мне в жены свою дочь, – сказал Джереми, – и я буду королем Феодонии.

– Хорошо, хорошо, – пробормотал дракон, – но ведь кроме этого никакой пользы!

Джереми вдруг почувствовал, что его рука ослабла. Он знал, что это глупо, но дракон почему-то был ему симпатичен.

– Если бы это зависело от меня, то я не стал бы вас убивать, – сказал он. – Но боюсь, что меч задумал именно это. Кроме того, я не знаю другого решения моих проблем. Если я оставлю вас в покое, то Мелинда выйдет за этого Гайлсбери, а я останусь ни с чем.

Бруно осенило.

– А если ты принесешь королю Феодору драконий язык и скажешь, что ты меня убил?

– Это, пожалуй, подошло бы, – сказал Джереми, – но вряд ли вы дадите вырезать ваш язык.

– Я – нет. Но я могу достать тебе великолепный драконий язык. Недалеко отсюда испустил дух один дракон. Я могу слетать туда и…

– Вы никуда не полетите, – сказал Джереми, а меч оживился.

– Тогда полетим вместе, – предложил Бруно. – Ты вырежешь язык у мертвого дракона и предъявишь его королю, а я испарюсь отсюда и больше никогда не появлюсь в Феодонии.

– Гм, – сказал Джереми, – надо подумать.

– Да, конечно, ни один человек не отличит этот язык от моего, – горячо уверял Бруно.

Джереми мысленно приказал мечу опуститься. Бруно как можно осторожнее развернулся и направился в пещеру. Джереми пошел за ним. В нескольких шагах от входа он увидел горы драгоценностей, золотых монет и серебра, собранных Бруно за эти годы. Джереми тихо присвистнул от удивления.

– Правда неплохо? – спросил Бруно самодовольно. – Проделана тяжелая работа, но она стоила того. Возьми, что хочешь… кроме этого, – сказал дракон, увидев, что взгляд Джереми остановился на алмазе Озрама, который таинственно сверкал даже при сумеречном свете.

– Что это? – спросил пораженный такой красотой Джереми.

– Алмаз Озрама, самый большой в мире, – гордо ответил дракон. – Моя собственность уже двести тридцать лет.

– Он великолепен, – сказал Джереми и протянул к нему руку.

– Руки прочь! – резко сказал Бруно. Меч-рассекатель выпрыгнул из ножен и на этот раз замер в воздухе всего лишь в двух сантиметрах от его глаза. – Я хотел сказать: осторожнее, я его только что отполировал, – добавил дракон не очень убедительно.

Джереми убрал меч в ножны и засмеялся:

– Не беспокойтесь! Вы можете оставить алмаз у себя. Вижу, он вам дорог. Я возьму, если не возражаете, немного вот этих драгоценных камней. – Он показал на гору изумрудов, сапфиров и рубинов величиной с орех; и одного из них было бы достаточно, чтобы привести в порядок замок Беррифилд.

– Пожалуйста, – сказал Брунофилакс с кривой усмешкой.

Джереми набил карманы драгоценностями. По пути в Феодонию он намеревался остановиться в одном небольшом городке и купить себе новую одежду, коня и подарок Мелинде. Бруно увидел на лице Джереми счастливую улыбку и против своей воли растрогался: быть настолько благодарным за десяток каких-то камушков…

– Где-то у меня было еще кольцо, которое делает надевшего его невидимкой, – пробормотал он рассеянно. – Мне-то оно ни к чему, потому что не лезет ни на один коготь, а вот человеку… – Он прикусил язык. С ума он, что ли, сошел? Если этот парень наденет кольцо, то сможет в любую минуту напасть на него из-за угла, ограбить и убить.

Но Джереми слушал его краем уха и не обратил внимания на эти слова.

– Чего тут только нет! – Он оглянулся. – Уже полдень. Пора лететь к твоему мертвому дракону. Мне нужно засветло отправиться в обратный путь.

– Да, самое время, – дракон облегченно вздохнул и поспешил к выходу. Джереми последовал за ним.

Это был не очень приятный полет. Бруно все время чувствовал у себя на затылке острие меча-рассекателя, а Джереми было неудобно сидеть между зубцами на спине дракона. Кроме того, у него кружилась голова от вида плывущих далеко внизу горных вершин, искрящихся в лучах полуденного солнца. Он был рад, когда они приземлились у пещеры мертвого дракона. Вместе они вошли в нее и наткнулись на огромное тело.

– Он действительно мертв? – спросил Джереми. Вопрос был излишним, так как, если бы в драконе теплилась хоть искра жизни, меч Джереми рванулся бы в его сторону. – Что обычно берут в качестве трофеев, когда убивают дракона? – спросил Джереми.

Бруно проворчал:

– Откуда я знаю? Зубы, конечно, потом… последний зубец хвоста, язык, глаза – ужасная безвкусица, по-моему!

– Тогда я возьму всего понемногу, – сказал Джереми и начал отрезать последний зубец хвоста. Из раны хлынула черная кровь. Бруно с отвращением отвернулся.

– Смотреть невозможно! Скажи, когда закончишь.

Джереми тоже охватило отвращение, но раз он начал, надо было закончить. Это была тяжелая работа. Меч-рассекатель не помогал: он должен был находить и уничтожать живых драконов. Проходили часы; начало смеркаться. Джереми, не спавший уже несколько суток и еле стоявший на ногах, думал только о том, как он предстанет перед королем Феодором и будет просить руки Мелинды.

Издавна крови дракона приписывали чудодейственные свойства: говорили, что тот, кто выкупается в ней, останется невредимым в любом бою, ходили сказки, что тот, кто выпьет этой крови, сам превращается в дракона. На самом же деле, если кровь мертвого дракона, который не был убит в честном бою, попадает на человека, то она может его погубить, ибо алчность дракона проникает в его душу. И чем дольше на нем несмытая кровь, тем страшнее он становится. А Джереми измазался кровью мертвого дракона с головы до ног. Его одежда промокла, потемнела и дурно пахла от крови (все-таки дракон умер несколько недель назад). Наконец он сунул меч-рассекатель в ножны и повернулся к Брунофилаксу:

– Я готов.

Брунофилакс приоткрыл один глаз и посмотрел на запачканный пол своего будущего жилища.

– Ты мог бы, по крайней мере, завернуть все это в старый мешок, который лежит вон там, в углу. Отойди в сторону! – Сильный огонь вырвался из его ноздрей, и иссохшее тело коллеги охватило пламя.

– Ты с ума сошел! – воскликнул Джереми, с трудом сдерживавший меч, который прыгнул в руку и танцевал туда-сюда как сумасшедший.

– Должен же я что-то сделать со стариком, – пробормотал Бруно и покосился на рассекатель. – Ты не находишь, что меч ведет себя слишком истерично: ведь к тебе это не имеет отношения. Ладно, надо смываться!

Джереми не нужно было повторять дважды. С мешком и мечом-рассекателем в руках он вскочил на спину Брунофилакса. Едкий дым щипал глаза до слез. Кашляя и чихая, он нащупал в карманах драгоценные камни и с удивлением обнаружил, что они не такие уж большие, как казалось. Джереми вдруг почувствовал себя обманутым.

– А что ты говорил о кольце, которое делает невидимым? – спросил он, и Бруно ощутил укол меча-рассекателя.

– Чепуха, – с деланым спокойствием ответил дракон, – просто глупая легенда. Я вообще не помню, куда девалось это старье. Ой, посмотри, звезды появились.

Но Джереми не поддался на эту хитрость.

– Если я завладею кольцом, которое делает невидимым, то смогу пробраться в сокровищницы Гайлсбери и вернуть все, что его отец забрал у Беррифилдов, – бормотал он себе под нос. – Я стану самым богатым и могущественным человеком…

– Я же сказал, что искать это кольцо все равно что иголку в стоге сена. Легенда, сказка, и больше ничего, – продолжал Бруно и приземлился перед своей старой пещерой.

Джереми слез со спины дракона, подошел к лошади и стал привязывать мешок с трофеями к седлу. Он бормотал всякий вздор, среди которого можно было разобрать слова: «богатый», «могущественный», «непобедимый».

Бруно чувствовал, что это не предвещает ничего хорошего.

Тем не менее он весело сказал:

– Н-да, ну вот и пора прощаться. Я могу тебя подвезти к подножию горы и там высадить, тогда тебе не придется далеко тащить вещи.

– Нет, спасибо, – холодно ответил Джереми. – Я бы хотел зайти с тобой в пещеру и найти это кольцо, чтобы забрать его с собой.

– Знаешь, на тебя так действует драконья кровь, – сказал Бруно. – Нужно ее отмыть, иначе ты не сможешь нормально соображать.

– Я нормально соображаю, – ответил Джереми, хотя голова у него шла кругом. – Для меня совершенно очевидно, чего стоит такое кольцо – гораздо больше, чем все золото и серебро в твоей пещере вместе взятое.

– Может быть, утром все будет по-другому, – сделал еще одну попытку Бруно.

Джереми, самым сильным желанием которого было сейчас обладать кольцом, сжал рукоятку меча и стал теснить Бруно к входу в пещеру.

– Я уже сказал: я даже не знаю, где его искать, – сказал Бруно, твердо решив не отдавать кольца. Страшно было себе представить, что мог натворить Джереми, став невидимым, под влиянием алчного духа мертвого дракона.

– Мы обыщем всю пещеру. Зажги свет! – Глаза Джереми блестели от азарта.

Бруно нехотя запалил пару факелов и начал разгребать когтями кучи драгоценностей.

– Не помню, как оно выглядит, – солгал он.

На самом деле он прекрасно знал это и даже предполагал, где оно может лежать. Дракон мрачно смотрел, как Джереми надевал каждое попадавшееся ему кольцо, а затем с раздражением отбрасывал его. Было видно, что он безумно устал, однако поиски продолжались. Рассекатель следил за драконом и был наготове. Но тем не менее от обоих ускользнуло, как дракон незаметным движением передней лапы подтолкнул к себе маленькое серебряное колечко, уселся на него и облегченно вздохнул. Теперь он мог спокойно наблюдать за поисками Джереми. Проходил час за часом. У Бруно начали слипаться глаза. Упорство Джереми было ему непонятно.

– Ах, я вспомнил, – сказал Бруно, когда стало ясно, что Джереми никогда не уйдет и не оставит его в покое. – Я же обменял тогда кольцо на алмаз Озрама. Я хотел проглотить гномов, которые продавали алмаз, но не успел, потому что они стали невидимыми. И как я мог забыть?

Джереми с силой швырнул в угол очередное кольцо, которое в тот момент примерял.

– Что же ты раньше об этом не сказал?

Бруно пожал крыльями. Он удивился, что Джереми поверил его словам.

– Я забыл, честно. Все-таки это было двести тридцать лет тому назад.

– Если это так, – сказал Джереми, – то будет вполне справедливо, если я возьму этот камень. – Он указал на алмаз Озрама. Бруно сразу проснулся:

– Ты же обещал его не брать!

– Обещал, обещал, – насмешливо передразнил Джереми и отпустил меч-рассекатель, который затанцевал перед носом Бруно. Джереми взял алмаз и положил к себе в карман.