Текст книги "Тигр, Тигр (ЛП)"

Автор книги: Керстен Хэмилтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Она прижала руку ко лбу Томаса, пока ждала, проверяя температуру, а затем к его шее сбоку, проверяя пульс.

– Дэнни! У меня есть для тебя работа, и она срочная. Ты нужен мне здесь прямо сейчас. Тиган расскажет все, что нужно знать.

Мамио вернула телефон и подошла к раковине за чистой тряпкой.

Голос доктора Гормана звучал не так сердито, как у таксиста Джеки. Он задал несколько вопросов о состоянии пациента, а затем сказал, что сейчас приедет.

– А теперь расскажи мне, что происходит, – сказала Мамио, когда Тиган захлопнула телефон. – Я уверена, что эти двое приехали не из Чикаго. Расскажи мне все.

Финн начал с того, что вошел в Маг-Мелл, и рассказал о тропах, которые открывались, когда Эйден пел, и о Люси. Пока он говорил, Мамио умыла лицо Томаса и с помощью Ройзин отодвинуоа его рубашку настолько, чтобы можно было промыть рану.

Она пробурчала что-то – наверняка ирландское ругательство, – когда Финн дошел до части о Зеленозубой Джинни. Она замерла, когда он дошел до части о том, как нашел Ройзин в руках Иггдрасиля, и просто слушала, не перебивая.

Финн рассказал ей о планах Темного Человека на Ройзин и о том, как Иггдрасиль оберегал ее. Рассказал, что Томас влюбился в девушку и поклялся любить ее, пока бьется его сердце.

– Разве мой Рори не сказал мне то же самое? – прошептала Мамио, снова вытирая лицо Томаса. – И разве он не был верен своему слову, как и этот мальчик?

В кухню вошли Эйден и Рейнор.

– Вы сказали Мамио…

«Молчи!» – прожестикулировала Тиган.

Рот Эйдена захлопнулся.

– Сказали мне что? – Мамио повернулась к Финну. – Что ты от меня скрываешь, мальчик?

Финн обхватил ее руками и приподнял в медвежьих объятиях.

– Что ты задумал? Отпусти меня!

– Обязательно отпущу, – заверил ее Финн. – Как только закончу свой рассказ. В Маг-Мелл время может течь по-другому, как ты мне много раз говорила.

– И что?

– Эйлин была сестрой Ройзин, – сказал Финн. – Их отцом был бард Амергин. Ее máthair была Мев, сестра королевы Мэб.

Мамио застыла.

– Моя Эйлин?

– Да, – сказал Финн.

– Дитя гоблина, – она перевела взгляд на Ройзин, которая стояла перед Томасом, защищая. – А этот мальчик на моем столе?

– Он просто болван… – Финн взглянул на Тиган. – Высокородный Сидхе.

Мамио побледнела. Даже ее нимб дрейохта потускнел.

– Один из тех, кто отнял у меня моего Рори. Одно из тех самых существ. Отпусти меня, мальчик.

– История еще не закончена, – сказал Финн. – Он помог нам в Маг-Мелл. Он сказал нам, где найти воду. Если бы он не предупредил нас о приближении адских псов, пожиратели душ схватили бы нас.

– Теперь еще и адские псы, да? И где же эти существа?

– Рейнор разобрался с одним, а я – с другим, – сказал Финн. – Теперь все кончено, Мамио. Все кончено. Больше никаких убийств не будет.

– Отпусти меня, – потребовала Мамио, и на этот раз Финн послушался. Она подошла к столу, взглянула на Томаса, а затем развернулась и вышла через заднюю дверь.

– Что думаешь? – спросила Тиган.

Финн покачал головой.

Мамио расхаживала по заднему двору. Дважды она останавливалась и грозила кулаком небу.

– Это выглядит не очень хорошо, – сказал Рейнор.

Томас застонал и начал крутиться. Тиган положила руку ему на плечо, чтобы удержать. Он слишком слаб, так что это не займет много времени. Ройзин произнесла «шшш», прикоснулась пальцами к его губам и тихо заговорила на своем родном языке.

Когда Тиган снова посмотрела во двор, Мамио стояла неподвижно. Наконец она повернулась и вернулась в дом.

– Ты нас бросишь? – спросил Эйден.

– Ваша máthair была частью моей семьи, – яростно сказала Мамио, вытирая слезы с лица. – Я не отдам тебя, Прати, даже самому дьяволу.

– А что насчет этих двоих? – спросил Финн, кивая в сторону Томаса и Ройзин.

– Он может быть одним из тех существ, которые убили моего Рори. Даже если это сделал не он, я знаю, что он делал и другие мерзкие вещи.

Например, убил ангела. Тиган взглянула на Рейнора, который стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.

– Как может Всемогущий просить меня об этом? – прошептала Мамио.

– Что он попросил? – Эйден взял ее за руку.

Мамио посмотрела на него сверху вниз.

– «Кто ты, Ида?» – спросил он. «Я Ида МакКамхейл, – представилась я. – Вдова Рори МакКамхейла, лучшего человека на свете. Насмерть забитого гоблинами, как ты помнишь». Но он спросил меня снова: «Кто ты, Ида?» – «Я Ида МакКамхейл, – ответила я ему. – Дочь Фир Болгов, изгнанных из дома гоблинами, имеющая полное право ненавидеть этих ублюдков, как тебе хорошо известно». Я думала, этого достаточно, но Всемогущий спросил в третий раз: «Кто ты, Ида?» – «Я Ида МакКамхейл, созданная твоей же рукой, чтобы заботиться и ухаживать за твоими творениями, разве ты этого еще не знаешь?» – сказала я ему. «Тогда позаботься о моем творении», – сказал он. И как я могу этого не сделать? Почему никто не подложил под голову мальчика подушку?

– Пойду проведаю Брюнхильд, – сказал Рейнор. Тиган пошла с ним. Теперь, когда Мамио знала правду, не нужно прятать Грендаля, да и проверить Люси не помешает.

Как только они вышли на крыльцо, подъехало такси, и из него выскочил круглолицый молодой человек. В одной руке он держал старомодную черную докторскую сумку, а в другой – складную капельницу.

– Я доктор Горман, – представился мужчина. – Меня позвала Ида.

Тиган впустила его, а затем последовала за Рейнором к грузовику.

– Вроде бы все прошло довольно хорошо, – сказала Тиган, вытаскивая рюкзак Финна из кузова грузовика.

– Возможно, – ответил Рейнор.

– Возможно?

– Как я сказал, сердце ее матери было ближе к Создателю, чем ее ирландская голова. Сейчас она слушает сердцем. Но я бы больше не стал преподносить ей сюрпризов. Ее голова может взять верх.

***

– Вы не хотите отвезти этого парня в больницу? – прошептала Эбби.

Томас лежал на матрасе в углу кухни с иглой капельницы в руке и антибиотиками, вводимыми в вены. Ройзин сидела рядом с ним и держала его за руку.

– Мы не можем, – Тиган порылась в сумке, которую принесла Эбби.

– Почему? Потому что ты не хочешь, чтобы Скиннер знала об этих двоих? Поэтому мы шепчемся, верно?

– Ты единственная, кто шепчет.

Тиган вытащила суперклей. Они объяснили Ройзин, что Томас дожен вести себя тихо. Мамио была в гостиной, разговаривала с мисс Скиннер и офицером О'Мэлли – полицейским, которого мисс Скиннер привела с собой.

Эбби приехала, как раз когда доктор Горман объяснял свое видение ситуации социальному работнику и полицейскому: мистер Уилтсон получил черепно-мозговую травму во время прогулки в парке. Теперь он под профессиональной опекой доктора Гормана и скоро встанет на ноги.

Офицер О'Мэлли, казалось, был рад закрыть эту тему. Мисс Скиннер ответ не удовлетворил, но она ничего не могла с этим поделать.

– Так почему ты не отвезешь его в больницу? – спросила Эбби. – Он выглядит ужасно.

– Это сложно.

– Ты говоришь итальянке о сложных вещах? – Эбби фыркнула. – Повернуть можно и не такое. Я же все время говорю тебе, что у меня есть люди, которым я могу позвонить.

– Мамио уже позвонила нужному человеку, иначе у него не было бы капельницы в руке.

– Путешественники типа как Мафия? – спросила Эбби. – Везде свои люди?

– Вроде того.

– Итак, тебе нужен был суперклей, чтобы спасти невидимое насекомое, – Эбби покосилась на бумажное полотенце на стойке.

– Она невидима только для тебя, – сказал Эйден. – Мы все можем ее видеть.

– И почему это?

– Потому что твой мозг не настроен видеть существ из других измерений, – объяснила Тиган.

– Типа не подключен к сети?

– Что-то типа того, – согласилась Тиган.

Эбби подошла и приоткрыла кухонную дверь.

– Подслушивать плохо, – сделал замечание Эйден. Эбби проигнорировала его.

Тиган аккуратно провела линию вдоль трещины в экзоскелете Люси, прижала края друг к другу, а затем стерла излишки клея.

Эбби захлопнула дверь.

– Они уходят. Но этот коп явно флиртовал.

– Со Скиннер?

– С твоей бабушкой. Потрясающая пожилая леди.

– Это магия, – сказала Тиган. – Драйохт.

– Магия, – повторила Эбби. – А невидимая кошка, о которую я все время спотыкаюсь, это…

– Кот-сидхе, – ответиа Тиган, не поднимая глаз.

– …а парень снаружи, плачущий из-за царапин на своем красивом блестящем грузовике, это…?

– Механик.

– И фриган, – добавил Эйден. – Он хочет спасти планету.

Глаза Люси едва заметно блеснули, и она повернула голову на звук голоса Эйдена.

– Она жива! – крикнул Эйден, затем зажал рот рукой.

– Они уже вышли из дома, – успокоила Эбби. – Можно больше не шептать.

Эльфийка слабо пошевелила руками и ногами. Ее экзоскелет, казалось, снова заработал.

– Ей нужна еда, Эйден, – сказала Тиган.

– На помойке всегда есть мухи, – Эйден спрыгнул со скамейки. – Я принесу парочку.

Тиган дала Люси каплю Педиалита на кончике палочки. Есть ли вообще у фей электролиты? Тиган понятия не имела. Люси втянула влагу.

– Я это видела! – Эбби ахнула.

– Ты увидела Люси?

– Нет. Я увидела, как капля исчезла.

Фея отказалась от второй капли.

– Значит, невидимое насекомое будет жить? – спросила Эбби.

– Думаю, да, – Томас и Ройзин, кажется, тоже чувствовали себя хорошо. – Пойдем, присмотрим за Эйденом.

Ее смущало, что он исчез из ее поля зрения, даже если она знала, что Рейнор присмотрит за ним снаружи.

– Подожди, – Эбби вытащила из сумки блокнот для рисования. – Я тоже пойду. У меня куча занятий по изучению персонажей в художке. Честное слово, я не могла ничего рисовать, пока тебя не было. И никак не могла заснуть. Постоянно снились кошмары.

Мамио не было в гостиной, когда они вошли. Должно быть, она поднялась на второй этаж, чтобы поговорить с Финном. Эбби открыла свой блокнот, когда они сели на ступеньки.

– Ты ведь вернешься в школу в понедельник?

– Не знаю. Возможно, будет лучше, если мы уедем отсюда. Как можно дальше от Чикаго.

– Из-за того, что в парке есть гоблины?

– Да.

– Чушь собачья, – Эбби наточила гриф. – Этот бездомный красавчик убедил тебя бросить школу, вот в чем дело. Я этого не допущу, Тиа. У меня ответственность перед вселенной, понимаешь? Удержать тебя в школе – моя святая обязанность.

– Ты не моя мама, Эбби.

– Да? Хорошо. Когда, говоришь, твой папа проснется? Мне не терпится услышать, что он думает по этому поводу.

– Рейнор сказал, что папа очнется через пару дней.

– Механик? – Эбби посмотрела на Рейнора, который работал над боковым зеркалом Брюнхильд. – Он что, по совместительству врач или что-то в этом роде?

Она начала рисовать.

– Я тут подумала, – сказала Тиган, игнорируя ее вопрос. – Если мы уедем из Чикаго, ты должна поехать с нами. В какой-нибудь другой город, где тебя не найдут. Как… как это сделал твой дядя Джо, когда попал под защиту свидетелей.

– Джо-стукач? – спросила Эбби. – Исключено. У меня есть обязанности.

– Какие?

– Во-первых, тетя София и Ленни. Ты и Эйден, во-вторых. Я понимаю, что гоблины плохие, Тиа. Они убили моих деток, забыла? Моя квартира казалась… – она вздрогнула, – зловещей после того, как они там побывали. Как будто из римейка «Экзорциста» или типа того. Я даже думаю, что их грязные мысли впитались в мои стены, понимаешь? Но я не бегу от неприятностей. И я не бросаю своих друзей, когда они в беде. Я принесла суперклей и педиалит, но не поняла, зачем нужна клейкая лента? Для чего она?

– Это для Финна, – пояснила Тиган. – Я израсходовала весь его рулон в Маг-Мелл, когда надо было связать Фэра Дорхэ.

– Если он тебя обидит, я его прибью, – сказала Эбби. – Просто чтобы ты знала.

– Кто? Фэр Дорхэ?

– Финн.

– Не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться.

– О боже!

– Что? – Тиган оглянулась, ожидая увидеть мужчину с собачьей головой за своей спиной, но Эбби смотрела на нее.

– Эти нотки в твоем голосе.

– Не было никаких ноток.

– Были-были. Скажи это еще раз.

– Не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться?

– О. Боже. Ты по уши влюблена в Мусорщика!

– Ты поняла это по моему голосу? – как же ее бесит, когда Эбби делает поспешные выводы. Особенно когда она, возможно, права.

– Ты же знаешь, что у меня есть сверхспособности, – Эбби пожала плечами. – Так он влюблен в тебя?

Эйден подбежал к ним, держа за крылья жужжащего слепня. Он сунул его в лицо Эбби.

– У меня есть насекомое для Люси!

– Фу, – Эбби отпрянула. – Не тыкай этим в меня!

– О, ты рисуешь мистера Шейна! – заметил Эйден.

– Да, – Эбби показала быстрый угольный этюд. – Художница должна полагаться на свое чутье. У меня есть инстинкт, понимаешь? Моя фаза ангелов закончилась. Теперь я рисую механику.

Эйден моргнул.

– Надо покормить Люси, – бросил он и побежал вверх по ступенькам.

Глава 25

– Смотри, ― доктор Макс бросил Синди яблоко.

– На что? ― спросила Тиган. ― Ну, кроме того факта, что она не злится на меня из-за того, что я стою рядом с вами?

– Увидишь.

Тиган переживала, что она больше не вернется в клинику и даже не попрощается с Синди.

Но когда ее отец проснулся, все еще сбитый с толку и лишенный воспоминаний, доктор Горман и Мамио согласились с Эбби ― они должны остаться. Мистеру Уилтсону требовалась знакомая обстановка, чтобы прийти в себя. Поэтому Рейнор поселился в библиотечном парке, как бездомный. Он не выпускал оттуда ни одну тварь.

– Так чего мы ждем? ― снова спросила Тиган.

– Ш-ш-ш, ― призвал к молчанию доктор Макс.

Синди откусила кусочек яблока. Внезапно бамбук перед ее спальной норой затрясся, и оттуда вышел невысокий, темный, волосатый шимпанзе.

– Оскар? ― догадалась Тиган. ― Я думала, вы собирались держать их порознь, пока они не будут готовы встретиться друг с другом.

– В этом не было необходимости, ― доктор Макс сиял, как гордый отец.

Оскар хлопнул в ладоши, затем сложил их в плоскую «тарелочку», не растопыривая пальцы. Он скользнул одной поперек другой, как будто рубил воображаемое яблоко, затем снова хлопнул в ладоши.

– «Поделись», ― перевела Тиган.

– Это была любовь с первого взгляда, ― хихикнул доктор Макс. ― Она забыла обо мне в ту же минуту, как увидела его.

– Значит, вам больше не нужно, чтобы я играла с Синди?

– Я все еще хочу, чтобы ты наблюдала за ними. Ты понимаешь Синди лучше, чем кто-либо другой. И тебе нужно получше узнать Оскара.

«Привет, Оскар», ― прожестикулировала Тиган.

«Мой Оскар», ― ответила Синди и сердито посмотрела на Тиган.

– Тогда я вас оставлю, ― радостно заявил доктор Макс, выходя за дверь. Тиган подошла к дальнему концу ограждения, где перила встречались со стеной. Ей нужно было к чему-то прислониться.

Любовь с первого взгляда. Такое бывает с Путешественниками и шимпанзе.

Но не с гоблиншами.

Ее стошнило не от любви, когда она впервые увидела Финна, в этом она была уверена. Тогда что же это было? Может быть, инстинкт самосохранения. Гоблин, познакомься с охотником на гоблинов. Девушке-гоблину нужно не меньше недели, чтобы влюбиться, даже если парень совершенно потрясающий.

Тиган застонала. Она ненавидит, когда Эбби права. И видит бог, на этот раз она была права. Тиган по уши влюблена в Финна МакКамхейла. И не потому, что он горяч, и даже не из-за вибраций от их прикосновений. А потому, что он самый замечательный человек, которого она когда-либо встречала.

Из тех, кто без колебаний отправился в Маг-Мелл, чтобы помочь найти ее отца, хотя знал, какие опасности его там ждут. Из тех, кто нырнул в пруд, чтобы спасти Эйдена, хотя сам не умел плавать.

Из тех, кто остался спать на противоположной стороне темной трубы, хотя Тиган была уверена, что он хотел обнять ее тогда так же сильно, как она хотела обнять его сейчас. Но он этого не сделал. Потому что не хотел оставлять ее с разбитым сердцем, когда гоблины убьют его.

До сих пор ей удавалось не оставаться с ним наедине. Это было нетрудно, учитывая, что Мамио заняла гостевую спальню; Ройзин и Эбби (которая отказывалась идти домой, потому что ей все еще снились кошмары) ― ночевали в комнате Тиган; отец Тиа был в своей спальне; Томас спал на койке в алькове, а Финн делил комнату с Эйденом.

Она не хотела говорить с Финном, пока у нее не будет возможности спокойно подумать. И поплакать. Потому что она не хотела расплакаться перед ним, когда будет объяснять, что Рейнор прав. Она теперь стала еще большим гоблином, чем была до того, как они вернули отца из Маг-Мелл.

– Соберись, ― сказала себе Тиган. ― Ты на работе.

После часа, проведенного в роли пятого колеса, пока Синди и Оскар ухаживали друг за другом, Тиган была рада отправиться в клинику.

– Тиа! ― Агнес оторвалась от компьютера. ― Мы так волновались за тебя! Доктор Макс мне все рассказал. Как твой папа?

– Все еще не отошел от шока. Доктор не знает, что с ним случилось и когда ему станет лучше. К нап приехала бабушка, чтобы помочь позаботиться о нем и Эйдене, ― Тиган облокотилась на стол. ― Удалось развенчать каких-нибудь крипто-существ, пока меня не было?

– Я работаю над этим. Проверяю вот это, ― Агнес пказала размытые фотографии двух мертвых адских гончих. У одной из них из груди все еще торчала рукоятка грабель. ― Работник Департамента улиц и санитарии утверждает, что запечатлел их на мобильный. Его и его приятеля отправили убирать трупы с дороги.

– Есть идеи, что это за звери? ― спросила Тиган.

– Медведи с чесоткой? ― Агнес наклонилась ближе к экрану. ― Нет, все морды неправильные. Фанаты рептилоидов подняли бучу из-за этих фоток.

Неудивительно.

– Кто-нибудь осматривал тела?

– Никто не может их найти, как обычно в таких историях. Дворники говорят, что отвезли их на свалку. Моя теория ― они были проданы на фабрику по производству собачьего корма. Очевидцы утверждают, что видели, как эти твари преследовали грузовик. Есть даже видео на YouTube, ― Агнес переключилась с фотографии на видео. Это точно была Брюнхильд. К счастью, грузовик был слишком далеко, чтобы опознать лица пассажиров.

– Грузовик тоже никто не может найти, ― сказала Агнес, когда они досмотрели ролик.

Эбби наконец-то смогла дозвониться до своих. Рейнор плакал, когда передавал ключи кузену Эбби, Лео, но он не мог оставить грузовик перед домом Уилтсонов после того шоу, которое они устроили на улицах Чикаго. Это был выбор: Брюнхильд или Финн.

Энджел и Донни заверили эйнгила, что позаботятся о грузовике. Рейф в темно-синем костюме, который выглядел так, будто был позаимствован у подростка Майкла Корлеоне, ободряюще похлопал Рейнора по руке.

После чего «Черепахи» увезли Брюнхильд куда-то, где они могли бы ее покрасить, поменять кузов и прикрутить новый, не отслеживаемый номерной знак. На всякий случай.

– Это, естественно, чей-то дурацкий розыгрыш, ― сказала Агнес. ― На который я потратила слишком много часов. Тебе нужен компьютер?

– Да, спасибо.

Перед уходом домой Тиган напечатала свои заметки о Синди и Оскаре. Так странно, насколько другим теперь кажется город, когда знаешь, что люди, сидящие рядом в автобусе, могут быть ангелами, Путешественниками, гоблинами… или чем-то совершенно другим.

Накануне, когда она шла в магазин, в полуквартале от нее по тротуару шла пожилая пара. Она повернула голову на десятую долю секунды, а когда оглянулась, они уже стояли прямо за ней, смотрели голодными черными глазами, как пара восьмидесятилетних вампиров.

Тиган ускорила шаг, а затем побежала, но всякий раз, когда она оглядывалась, они всегда были прямо за ней.

А потом она пересекла улицу, и они ― пуф! ― исчезли. Тиган расспрашивала Мамио об этих существах, но бабушка никогда не слышала ни о чем подобном.

В мультивселенной, Горацио, есть больше вещей, о которых вы и не мечтали в своей философии.

***

Когда Тиган вернулась домой, Мамио и Ройзин меняли повязки Томаса, сидящего на койке в алькове. Эйден и Ленни были в гостиной, выстраивая целые армии людей из Лего, которые пришлось переместить, когда Томас занял их территорию.

– Эйден, что у тебя в волосах? ― спросила Тиган. Похоже, он обрызгал себя красными, зелеными и желтыми конфетти.

– Это сделала зубная фея, ― объяснил Ленни. ― Эйден сказал, что ее не нужно бояться, даже если ты ее не видишь.

– Зубная фея?

Люси влетела в комнату, неся красный M&M. Она устроилась в своем гнездышке в кудрях Эйдена, мастерски разбила конфетную скорлупу о колено, после чего принялась чистить ее, как будто это было сваренное вкрутую яйцо, бросая кусочки скорлупы в волосы Эйдена. Зубная фея, ага.

– Папа все еще перезагружается, ― сказал Эйден. ― Он на кухне. Эбби спит. Она сказала, что не спала прошлой ночью из-за кошмаров, просила не будить ее.

По словам Рейнора, разум мистера Уилтсона перебирает воспоминания, которые он оставил, используя их, чтобы помочь заполнить недостающие фрагменты. Эбби назвала это «перезагрузкой». Тиган нашла его тихо сидящим в углу, где когда-то стоял мольберт ее мамы, и читающим свой старый экземпляр «Песен опыта».

– Эйден говорит, что я читал эту книгу раньше, ― сказал он. ― Я не помню этого, но некоторые вещи кажутся такими реальными. Я спрошу маму…

– Мама умерла, пап.

– Точно, ― он провел рукой по глазам. ― Я помню о ней все. Все, кроме этого. Кое-что помню, а потом… как будто я вошел в один из ее холстов до того, как она начала рисовать. Все цвета пропали, Тиа. Все формы. Я знаю, что там должна быть изображено, но… ничего нет.

Тиган обняла его и прижалась щекой к его голове.

– Тебе станет лучше, папа.

– Доктор Горман считает, что чтение моих старых книг должно помочь. Но это не так. Я не нахожу образы, которые должны быть там; я просто создаю новые. И они не так хороши. Господи, как я скучаю по твоей маме.

– Это помогает, ― сказала Тиган. ― Ты уже выглядишь лучше, чем вчера.

Люси влетела в открытую дверь, открыла шкаф и исчезла внутри. Через мгновение она вышла с еще одной конфеткой M&M. Тиган обняла отца, а затем подошла к шкафу. Фею никак не убедишь, что слишком много шоколада вряд ли пойдет ей на пользу. Им просто надо спрятать конфеты там, где Люси не сможет их найти. Она выдвинула ящик стола… и остановилась.

Клейкая лента, которую она попросила Эбби принести для Финна. Тиа не отдала ее ему, просто засунула в ящик, когда убиралась на кухне. Она достала ленту, бросила туда упаковку М&М и закрыла ящик.

Она больше не может сдерживаться. Ей нужно где-то поплакать. Тиган остановилась в гостиной по пути наверх. Нет, она не может просто спрятаться ото всех, как бы сильно ей этого ни хотелось. Эйден запаникует, если заметит, что кто-то исчез.

– Я иду в свое Место Для Размышлений, ― сказала она. ― Не хочу, чтобы меня беспокоили…

–…если только это не чрезвычайная ситуация, ― договорил Ленни.

– Именно, ― слезы уже текли по ее щекам, пока она поднималась по лестнице. Она заперла дверь своей спальни, чтобы никто не мог войти за ней. Если Эйдену что-нибудь понадобится, он постучит в дверь и разбудит Эбби, которая свернулась калачиком на кровати, хмурясь во сне. Тиган на цыпочках прокралась мимо нее, стараясь не дать вырваться ни единому всхлипу, вылезла в окно и закрыла его за собой.

Она добралась до середины крыши, прежде чем уселась на пятую точку, обхватив клейкую ленту. Казалось, прошло миллион лет с того дня, как Финн сказал Эйдену, что клейкая лента может исправить все. Ну, ее проблему ничто не исправит.

Тиган подтянула колени, опустила на них голову и позволила себе шмыгнуть носом. Это переросло в икоту, как вдруг что-то коснулось ее плеча.

– Тиа? С тобой все в порядке?

– Финн! ― она обернулась и посмотрела на окно. Оно все еще было закрыто. ― Как ты сюда попал?

– Поднялся по водосточной трубе, ― сказал он. ― Услышал, как кто-то плачет здесь, наверху, и удивился, кто это может быть.

– Ты забрался по водосточной трубе с такой рукой? ― его ладонь все еще была завернута в марлю и ленту, чтобы ожоги заживали.

– Я могу использовать два пальца, ― он помахал ими перед ней в качестве доказательства.

– Вот, ― она вытерла нос рукавом, икнула и протянула ему клейкую ленту.

Финн взял ее и покрутил в руке.

– Ты забралась на крышу, чтобы поплакать над клейкой лентой?

– Нет, ― ответила Тиган. ― Я забралась на крышу, чтобы побыть одной.

Финн сел рядом с ней.

– Хочешь побыть одна ― ладно. Но сначала скажи мне, если ты плачешь не из-за клейкой ленты, то из-за чего?

– Я не хочу об этом говорить.

– Если ты не хочешь, малышка, то придется мне. То, что рассказала Ройзин…

Тиган снова положила подбородок на колени.

– Это правда.

– Я же сказал тебе, я понял, что это правда, как только слова слетели с ее губ. Это многое меняет, не так ли?

Тиган кивнула.

– Я тоже так думаю. Есть молитва путешественников, которую я выучил, когда был маленьким: «Я не прошу о пути без проблем или сожалений…»

– «Вместо этого я прошу друга, который пойдет со мной по любому пути», ― закончила за него Тиган.

– Так ты ее знаешь? ― удивился Финн. ― Это все упрощает. Значит, ты понимаешь, что я имею в виду, малышка?

– Нет.

Он не мог иметь в виду то, что ей показалось. Она не могла ему этого позволить.

– Нет? ― Финн провел здоровой рукой по волосам. ― Я думал, это очевидно. Я МакКамхейл, я не умею говорить так же хорошо, как твой отец.

– А я ― Высокородная, ― решительно заявила Тиган. ― Возвращайся к Мамио и ее молитвам Путешественников и оставь меня одну с моей кровью гоблинов.

– Как можн быть такой твердолобой? ― спросил Финн. ― Я знаю твою кровь и сердце, которое ее качает. Я говорю, что пойду с тобой по любому пути, пока могу. Я говорил тебе об этом тем утром в Маг-Мелл, но ты, видимо, подумала, что это мое обещание Эйдену, не так ли?

– Может быть.

– Не магия заставляет меня держать свои обещания.

– Знаю, ― прошептала Тиган.

– Я люблю тебя.

– Ты не можешь.

– Почему нет? ― спросил Финн.

– Хочешь знать, из-за чего я плакала?

– Я же сказал, что хочу.

– Это потому, что я не такая хорошая, как ты, Финн. Я ― гоблин. Я скормила Джинни адским псам. Ужасная, противная Зеленозубая Джинни сдержала свое обещание, и я использовала это, чтобы спасти свою собственную шкуру. Она умоляла меня не делать этого. Но я сделала именно то, чего хотел бы от меня Дорхэ, не так ли? Убить ее было удобно, как сказал мой кузен Кайл. Ты пойдешь со мной по этой тропе, охотник на гоблинов?

Финн сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

– Ты поэтому избегаешь меня?

– Да.

Тиган смотрела на свои ноги, ожидая, когда он уйдет.

– Посмотри на меня, девочка.

Она подняла глаза.

– Я сказал, что люблю тебя. Это не изменится, что бы ты ни сделала. Но мне нужно знать одну вещь. Это тот путь, по которому ты собираешься идти?

– Нет, ― призналась Тиган. ― Я ненавижу себя за это. Я ненавижу то, что сделала. Но я уже пошла по этому пути, не так ли? Это у меня в крови.

– У тебя есть выбор, как и у любого другого существа, ― возразил Финн. ― Ты можешь пойти по наклонной, притворяясь, что ничего не можешь с этим поделать. Можешь свернуться калачиком и умереть от сожаления и печали о том, что ты сделала. Или можешь встать и сражаться, даже если успех в этой битве никто не гарантирует.

– Мамио научила тебя этому?

– Бойскауты, ― ответил Финн. ― Ничто не могло отнять этот выбор у тех двух стариков: ни улицы, ни голод, ни лохмотья, ни проклятия. Они сами выбрали свою жизнь. Они научили меня выбирать свою. Если ты вновь собьешься с пути, я сделаю все возможное, чтобы вернуть тебя на правильный путь, девочка.

– Именно этого я и боюсь, ― сказала Тиган. ― Моя семья ― гоблины, Финн. Я не хочу втягивать тебя в это. Я могу стать кем-то вроде Кайла. Томас, убивший ангела, вероятно, мой двоюродный брат. Я не могу позволить тебе любить меня.

Финн почесал затылок, словно раздумывая.

– Пускай мне нужно твое разрешение, чтобы поцеловать тебя, девочка. Но мне не нужно ничье разрешение, чтобы любить тебя. Это мой выбор, и ты ничего не можешь с этим поделать.

Тиган покачала головой.

– Ты все еще не понимаешь. Знаю, ты думал, что я твоя a gra ma или как там…

– A ghra mo chroí, ― поправил Финн. ― Любовь моего сердца.

–…но это не так. То, что я сделала в Маг-Мелл, сломало меня.

– А разве это не призвание Фир Болга ― чинить то, что сломано?

Он протянул ладонь и провел линию над ее рукой, держа палец в дюйме от ее кожи. Электрическая дуга от кончика его пальца вызвала мурашки по коже, когда о последовала за его пальцем вниз по ее руке. Тиган задрожала всем телом.

– Я все гадал, чувствуешь ли ты то же самое.

– Да.

Как тут поспорить, если Тиган едва могла дышать?

– Хорошо, ― Финн кивнул. ― Только я не знаю, что мне с этим делать.

– Что? Почему?

– Из-за лекции, которую твой отец прочитал мне в тот первый день.

– Но ведь потом ты спросил, можно ли меня поцеловать!

– Это правда, ― сказал Финн. ― Тогда я не думал, что мне нужен совет твоего отца. Но я знаю, что он нужен мне сейчас. У него есть опыт в подобных делах.

Внизу хлопнула дверь, и Финн встал.

– В каких делах? ― Тиган почувствовала, как ее лицо заливает жар. ― Подожди. Ты не спросил меня, люблю ли я тебя!

– В этом нет необходимости, ― Финн подошел к краю крыши и посмотрел вниз. ― Я МакКамхейл, помнишь? Я же говорил тебе, что собираюсь изменить твои планы.

Тиган покраснела.

– Я не все изменила. Я все еще собираюсь в Корнелл и ни за что не откажусь от этого. Но мне нужно подумать, как я могу совмещать учебу и общение с тобой.

– Возможно, сейчас не лучшее время для обсуждения тонкостей наших отношений, ― сказал Финн. Он протянул ей руку и помог подняться. ― Есть еще вопросы, требующие внимания.

– Что за вопросы? ― Тиган повернулась, чтобы посмотреть.

На тротуаре стоял Ленни, держа Эйдена над головой.

– Я вижу ее! ― крикнул Эйден и начал размахивать руками. ― Ти-ган! Скорее спускайся! Томас отращивает перья!

Примечание автора

Серия «Гоблинские войны» основана на переосмыслении кельтской праистории и мифологии. Я использовала истории о Святом Патрике и Святом Дрого, житие Мирддина Виллта, валлийского барда, ставшего прототипом образа Мерлина из Артуровских легенд, а также жизненный уклад ирландских цыган, так называемых Ирландских Путешественников, чтобы вплести эту историю в наш мир.

Я в огромном долгу перед юным Фионном МакКамхейлом, великим кельтским охотником/воином из мифов, образцом ирландского героя. Во время работы над этой книгой я одну за другой поглощала истории фенианского цикла, намеренно игнорируя рассказы о дальнейшей жизни Фионна, когда его образ стал неоднозначным. Легенда гласит, что Фионн, как и король Артур, воскреснет, когда будет нужен, ― поэтому я надеюсь, что он не станет возражать из-за того, что я потревожила его покой, чтобы рассказать эту историю.

Сидхе этой книги вышли из тени сами по себе. Я знала о них еще до погружения в ирландскую мифологию и сразу же поняла, кто это, по описаниям: могущественный народ, бежавший в другой мир, когда их победила магия музыки и искусства. Это не феи и не волшебный народ, а существа из старых, мрачных сказок, известные своими злодеяниями и похищением человеческих детей ради забавы и состязания меж собой.