Текст книги "Всё разрушающий прибой (ЛП)"
Автор книги: Кэрри Лонсдейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Чувства вернулись снова. Эта мысль моментально появилась в голове, когда он не закончил фразу. Будто мы думали одинаково.
Слезы обожгли глаза. Одна слеза готова была скатиться из уголка глаза, и я быстро вытерла ее.
Оуэн глубоко вдохнул через нос. Он опустил голову, и я поняла, что он пытался взять себя в руки.
– Я говорил себе, что не спрошу тебя, – сказал он с отвращением, дыша через нос. Он уперся локтем на колено и обхватил свой затылок. – Я хотел дать тебе время, чтобы ты привыкла находиться рядом со мной. Может быть, ты бы вспомнила, как хорошо нам было вместе.
Я уставилась на стакан, который держала на коленях. Неужели он ожидал, что мы начнем заново с того места, где остановились?! Даже после того, как я поступила с ним? Чувство вины закружилось у меня в животе, как птицы, взлетающие на воздушных потоках. Я не заслуживала второго шанса на любовь. Я не планировала быть рядом ради второго шанса. Нам с Кэсси пришлось покинуть город. Я должна была установить дистанцию между мной и океаном.
– Я продолжал говорить себе, что не нуждаюсь в тебе, – сказал он тихо. – Зачем мне нужен кто-то, кто не хочет меня? Я все время спрашивал себя об этом, чтобы держаться подальше. Кроме того раза, девять лет назад, когда мне просто нужно было увидеть тебя, пускай и на расстоянии.
– Молли. – Тон его голоса, полный тоски и сожаления, заставил меня снова взглянуть на него. Уязвимость в его серых глазах сразила меня наповал. – Почему? – просто спросил он.
У меня перехватило дыхание, усиливая давление под чувством вины и стыда и, когда дело дошло до отвращения к себе, я просто больше не могла сдерживать признание.
– Я думала, что рядом со мной ты был в опасности.
Так было и сейчас.
– Что, черт возьми, это значит? – Он отпрянул и недоверчиво уставился на меня.
Я покачала головой, молча желая, чтобы он не спрашивал. Я должна была объяснить, что случилось в тот день, когда умерли мои родители. И до этого дня я никому не рассказывала об этом.
Оуэн отпил бурбон, его лицо выражало разочарование во мне.
Я отвела взгляд и посмотрела на фотографии в рамках, располагающиеся на встроенных полках, видимым над его правым плечом.
– Как дела у твоих родителей? – спросила я, попытавшись сменить тему разговора на более нейтральную.
Глаз Оуэна дернулся.
– Они в порядке. Живут в «Ключах». Где отец Кэсси?
Меня словно окатила волна печали, заставляя вскочить на ноги. Настало самое время, чтобы закончить на сегодня с эмоциональными американскими горками.
Он тоже встал.
– Кто он? – Он готов был сорваться, пока ждал ответа.
– Он мертв, Оуэн.
– Боже, Молли, я…
– Все хорошо, – я подняла руку. – Мы встречались лишь пару недель и провели вместе только одну ночь. Он умер прежде, чем я рассказала ему о Кэсси. Я никогда не сожалела о ней. Она – мой мир.
– Ты любила его? – В его голосе слышалось напряжение. Я понимала, что неважно, как я отвечу на вопрос, это причинит ему боль.
– Да, – сказал я, и Оуэн судорожно вздохнул. – Я любила Стива не из-за того, что мы были вместе, а исключительно потому, что он отец Кэсси. То, что было между нами, ничто, по сравнению…
– По сравнению с чем? – Оуэн приблизился чуть ближе, наши тела почти соприкасались.
Я указала на него.
– С нами, – призналась я шепотом.
Со Стивеном мне было удобно, тогда, как у нас с Оуэном была и страсть, и наэлекролизованность. Он оставил на мне такой отпечаток, что никто не смог бы сравниться с тем, что было между нами, когда мы были вместе.
– Возможно, я буду звучать, как мудак, но неважно, как я скажу, поэтому просто сделаю это. – Он бросил на меня взгляд из-под опущенных век. – Я рад, что ты свободна. Он убрал с моего лба влажные локоны, заправляя мне их за ухо. Приятная дрожь пробежала по мне. – Я рад, что ты вернулась.
От него исходят оранжевые волны. Я наклонила голову, пытаясь справиться с неожиданными эмоциями или с оттенками в ауре, которых не видела так долго. Ах, они прекрасны. Они были подобны лучам заходящего солнца, пробивающимся через океан, прямо перед тем, как солнце скрывалось за горизонтом.
Я хлопнула дверью в своей голове. Дурацкий алкоголь.
– Что насчет тебя? – спросила я, меняя тему с себя на него. – Прошлая любовь…
Он покачал головой.
– Я встречался то тут, то там. Ничего продолжительного. Это не было, что ж… – Он слегка усмехнулся. – Те отношения меркли по сравнению с нашими.
– Я была уверена, что у тебя уже есть жена и дети.
– Ничего такого. – Темная тень пробежала по его лицу. – Только я.
– И собаки.
Он выглядел недовольным.
– Они еще большая беда, чем дети, – сказал он, улыбаясь.
Я улыбнулась в ответ, и мое сердце неожиданно стало быстро стучать. Огонь в камине стал слабее, и в комнате потускнело. Время вдруг показалось уже таким поздним.
– Мне пора. – Я поставила стакан на кофейный столик.
Он проводил меня до двери.
– Эй, – сказал он, поворачиваясь и сжимая дверную ручку. – В любое время, когда тебе нужно уйти по делам или… – он провел рукой по голове. – …или просто поговорить, приходи сюда. Как в старые добрые времена. Я здесь, если понадоблюсь тебе. Хорошо?
– Хорошо, – согласилась я немного настороженно, будто ожидая, что он снова будет настаивать на продолжении разговора. Установит дату и время.
Когда он больше ничего не сказал, а только выжидающе посмотрел на меня, я потянула за манжет одолженной мне рубашки.
– Я верну ее завтра.
– Оставь себе. Мне нравится думать, что ты носишь ее.
Мое лицо вспыхнуло.
– Боже, Оуэн. – Я скорчила рожицу, и он ухмыльнулся.
– Кстати, – выражение его лица стало серьезным. – Ты спрашивала Мэри о ее головных болях?
– Нет еще, а что? – нахмурилась я.
– Думаю, она больна серьезнее, чем показывает. Я боюсь, что она может умереть.
Глава 12
Вторник, после полуночи.
Бабуля умирала?
Нет, она не могла.
Покинув дом Оуэна, и приняв душ, я прошлась по коридору от комнаты Кэсси до бабулиной, наконец, остановившись перед ее дверью. Мои мысли завертелись, подобно морскому стеклу в пучинах волн. Оуэн считал, что она умирает. Она была стара, но не настолько. У нее еще должно было быть в запасе много лет, и меня посетила мысль, что у нас будет еще много времени вместе.
Все эти годы, придуманные мною отмазки, чтобы оставаться в стороне – теперь были ничем, кроме как потерей времени.
Боже, Кэсси могла потерять нас обеих. Кто тогда о ней позаботится?
Пот стекал по груди и спине. Мое дыхание участилось, к тому времени как я вернулась в свою комнату, думая о Фиби. Мне нужно было поговорить с ней об этом завтра.
Мне нужно было чем-то занять свои мысли и я открыла пластиковые контейнеры, которые привезла с собой. Морское стекло мерцало несильным сиянием, будто светилось изнутри.
Настольная лампа светила не достаточно сильно, поэтому я передвинула одну из прикроватных ламп на пол и разложила свои инструменты.
По крыше барабанил дождь, а обогреватель гудел. Комнату наполнил теплый воздух, лаская мою шею, когда я сгорбилась с плоскогубцами и проволокой. Через несколько мгновений скручивания и придания формы мои плечи расслабились, и суматоха, назревающая в моей голове, ослабла, когда я сосредоточилась на своей работе.
Позже, в два тридцать утра, я сложила свои принадлежности и пошла в комнату Кэсси, где начала считать обратный отсчет, как и во многие другие ночи, с конца января. Я не знала, почему кошмары приходили в это время. Возможно, это происходило, когда она входила в фазу сна. Но, я могла рассчитывать на их появление.
Дисплей на часах у тумбочки Кэсси вновь изменился. 2:50. Время почти пришло.
Она дышала ровно. Легкое похрапывание нарушило тишину комнаты. Настало 2:55, а затем тоже сменилось. 2:59. 3:00. Я отпрянула от двери и прошла вглубь комнаты. 3:01.
Кэсси фыркнула. С ее уст слетел мягкий вздох. Я нахмурилась. Неужели она все еще спит? Кэсси никогда не спала после трех, когда у нее были видения.
Она пошевелилась, перекативаясь на бок. Она столкнула Банни с кровати. Я подняла игрушку и посмотрела на Кэсси. Ее губы были слегка приоткрыты, а на лице читалась улыбка. Если ей и снился сон, то точно не обо мне. Она спала слишком мирно.
Я посмотрела на часы. 3:05. Я взглянула на Кэсси, которая все еще спала. Затем, я посмотрела на свои руки, в которых на меня уставился глаз-бусина Банни. Кэсси не видела сновидения.
Без паники.
С того дня, как проявились ее способности, я желала того, чтобы у моей дочери закончились ночные кошмары. Неделями я мечтала, чтобы видения прекратились. И бесчисленное количество недель я желала ей нормального ночного отдыха. Но не сегодня. Мне были нужны ее кошмары. Она должна была сказать мне, где я утону. И как.
Я сжала Банни. Почему сны прекратились сейчас? Что стало не так? Мой ум начал обдумывать события последнего дня. Я разговаривала с Оуэном на крыльце, затем уложила Кэсси в постель. Прочитала ей историю. Бабуля принесла чай.
Чай.
Я схватила чашку на тумбочке и понюхала листья на дне чашки. Грязные носки, засохший пот. Я сморщила нос. Не удивительно, почему Кэсси было противно его пить. Какие травы использовала бабуля?
Выпей и тебе приснятся сны принцессы.
Никаких кошмаров.
Я вернула чашку на блюдце и сунула Банни под одеяло. Кэсси зашевелилась и что-то проборматала во сне.
– Кэсс. – Я потрясла ее за плечо.
Ее ресницы дрогнули, глаза распахнулись. Она растерянно оглядела комнату, а затем увидела меня, склонившуюся над ней.
– Мамочка?
– Привет.
– Уже утро? – нахмурилась она.
– Нет, дорогая, все еще ночь. – Я присела на кровать. – Ты не проснулась.
– Я устала, – зевнула она.
– Тебе снился сон?
Ее веки сомкнулись.
– Нет, – пробормотала она.
Нет.
У меня задрожали руки.
Я встала и посмотрела на нее сверху вниз.
– Прости. – Кэсси глубоко вздохнула.
Ох… черт.
Я обошла комнату, зажав рот ладонями. Что я должна была сделать? Должно быть что-то еще, помимо того, чтобы избегать пляжа, потому что вчерашняя экскурсия показала, что я не могла даже этого. Что, если я в конце концов все равно окажусь в воде, как бы сильно я не постаралась бы этого избежать?
Я снова подошла к Кэсси.
– Ты можешь рассказать мне побольше о том, что ты видела вчера?
Она выпрямилась и обняла Банни. А затем покачала головой.
– Было темно или солнечно?
Она пожала плечами.
– День или ночь? Пляж или бассейн? Ты была со мной, или я была одна? Хоть какие-нибудь идеи?
– Я не знаю. – Ее губы задрожали.
– Черт возьми, Кэссиди. Я могу умереть. Я должна знать, как предотвратить это.
Я прошлась по комнате, один раз, второй… и вернулась обратно к Кэссиди. По ее лицу текли слезы, оставляя блестящие дорожки на ее щеках. Она грубо потрепала Банни за ухо.
– Я не знаю, – всхлипнула она.
Мой позвоночник запылал от жара. Слова потрескивали у меня во рту.
– Ты должна что-то знать. Дай мне хоть что-нибудь! Хоть что-то, черт возьми! Думай! ПОДУМАЙ!
– Я, я, я… – закричала она. – Вокруг твоей головы повсюду была вода. Ты не могла дышать. Это все, что я видела. Это все, что я видела. Это все…
Мои руки метнулись ко рту. Меня чуть не стошнило.
– О, мой Бог, мне так жаль.
Она быстро моргнула, ее зрачки сильно сузились, что она едва могла сфокусироваться.
Я сильно выругалась, прикрыв рот ладонью. Я не хотела воздействовать на нее. Я не хотела терять контроль.
– Мне страшно, мамочка. – Она всхлипнула, ее маленькое тельце задрожало.
Я рухнула на кровать, и обняла ее, уткнувшись лицом в ее волосы.
– Прости меня, Кэсси, – всхлипнула я. – Я не хотела напугать тебя. Никогда больше. Я обещаю. Это никогда не повторится.
Но это могло повториться. Слова эхом разнеслись в моей голове. Так или иначе, предполагалось, что, то, что я сделала в прошлую пятницу, наконец, означало, что я научилась контролировать свои способности. Потому что, когда мои эмоции выходили из под контроля, мои способности, естественно, следовали тому же примеру.
– Мне жаль, я больше ничего не знаю, мамочка. – Она плакала у меня на плече. – Я обещаю, что спасу тебя. Я обещаю.
– Милая, пожалуйста, не думай, что все зависит от тебя. Ты уже и так достаточно беспокоишься об этом. Мама позаботится о себе. – Кроме того, матери должны были заботиться о своих дочерях, а не наоборот.
Прижимая ее к себе, я почувствовала себя худшей матерью на планете. Я не хотела, чтобы она потеряла меня.
– Я не хочу потерять тебя, – прошептала она.
Глава 13
Вторник, перед рассветом.
Я поправила одеяло Кэсси и обнимала ее до тех пор, пока она не расслабилась и не погрузилась в сон. Я не могла уснуть, занимаясь самобичеванием. Кэсси была не виновата, что ей не приснилось видение. Также как и бабуля. Она сделала лишь то, что я попросила – помогла Кэсси. Однако я не ожидала внезапного окончания ночных кошмаров, и моя реакция вернула меня в прошлое, из-за чего у меня началась паника, пошатнувшая мою уверенность в том, что я могла держать свои способности в узде.
Мне было девять, когда я впервые потеряла контроль над собой. В тот же год я нашла первый кусочек морского стекла. В воскреснье днем мы с Оуэном играли на пляже. Пока он бросал камушки в прибой и искал в приливных бассейнах маленьких крабов, я рылась в песке в поисках ракушек и морских ежей.
Оуэн рассказывал мне о том, как он провел субботу. Вместе со своим отцом, он ездил в Лагуну Сека посмотреть гонки авто. Я слушала вполуха, копаясь в песке, пытаясь найти что-нибудь ценное, как вдруг что-то блеснуло в солнечном свете. Кусочек стекла. Он был необычным. Текстура была грубой и шероховатой, словно ее стерли и придали форму наждачной бумагой, как у мистера Торреса, что использовал наждачку при изготовлении своих деревянных работ в гараже. Он всегда работал над своим домом.
Я подняла стеклышко к небу, щурясь от солнца. Зеленый изумруд, но гораздо более притягательный и симпатичный, чем тускло-серые ракушки, которыми были набиты мои карманы.
Отложив стеклышко, я начала искать еще. Бухту начал окутывать туман и температура упала. Я едва это заметила. Оуэн похлопал меня по плечу и спросил, чем я занималась.
– Ищу стекло. – Я показала ему кусочки в руке. Зеленые, коричневые и синие кусочки сверкали в тусклом солнечном свете.
– Круто. – Он потрогал их, а затем посмотрел на небо. – Нам нужно идти, уже поздно.
К тому времени, как мы покинули пляж, мои карманы были полны морского стекла. Ракушки, которые я собрала, так и остались лежать на песке.
Стекло меня так очаровало, что на следующий день я принесла его в школу. Я не могла перестать любоваться им, и я хотела показать свою находку, Фиби.
На перемене мы сидели друг напротив друга за столом для пикника. Я выложила стеклышки от самого маленького до самого большого на белую салфетку.
Фиби изучала синий овальный осколок.
– Моя мама коллекционирует их. У нас в гостиной есть большая ваза, заполненная такими штуками. – Она положила стеклышко обратно на салфетку. – А что собирает твоя мама?
– Она ничего не собирает.
Она не выходила из дома, кроме как в продуктовый магазин, на работу или чтобы отвезти меня в школу. Я сгребла кусочки в кучку в форме сердца. Это заставило меня подумать об Оуэне.
Фиби выпрямила спину и посмотрела через мое плечо.
– Не смотри, сюда идет Тайлер, – нахмурилась она.
Я ничего не могла с собой поделать – я оглянулась. Внутри все сжалось. Быстрые шаги Тайлера эхом раздавались по бетонной дорожке. Он был невысоким и тощим, а его волосы всегда падали ему на глаза. Он резко вскинул голову, отбросив назад челку, и остановился позади меня. С двух сторон от него стояли Риз и Клейтон, которые возвышались над ним на целую голову.
Тайлер напрочь игнорировал меня в прошлом году, который стал для меня первым в Пасифик-Гроув. Но в этом году, Оуэн пошел в среднюю школу и на моей стороне больше никого не было, Тайлер все никак не оставлял меня в покое.
– Что это у тебя, Мусорница.
– Ее зовут Молли, придурок, – попыталась защитить меня Фиби.
Тейлор фыркнул, протягивая руку через мое плечо. Он схватил осколок стекла. Я быстро заслонила остальные своими ладонями.
– По-моему, похоже на мусор. – Клейтон заглянул мне через плечо.
Тайлер поднял осколок к солнечному свету.
– Чувак, а ты прав. – Он бросил его через плечо.
– Эй, – сказала Фиби.
Я встала. Риз толкнул меня обратно на скамейку.
– Пусти. – Я оттолкнула его и попыталась забрать стекло.
Я осмотрела тротуар и увидела отблеск на белой линии классиков.
– Это всего лишь мусор, Мусорница, – сказал Тайлер, когда я подняла стеклышко.
Я засунула стекло в карман.
Он схватил салфетку с осколками и скомкал ее.
– Отдай обратно. – Фиби потянулась через стол и схватила его руку.
Он вытянул руку с салфеткой так, что она оказалась вне досягаемости.
– Не следует оставлять на столе мусор. – Он ушел.
– Что ты творишь? – крикнула я ему в след.
– Делаю тебе одолжение. – Он остановился у мусорки. – Выбрасываю мусор.
– Нет! Не надо!
Я потратила несколько часов на поиски этих осколков. Мне нравились эти стеклышки, и Оуэну тоже. Он сказал, что они прекрасны. Маленькие кусочки сокровищ.
– Но, Молли, – сказал он с наигранной искренностью. – Это всего лишь мусор. – Он разжал кулак, и скомканная салфетка с морскими стеклышками упала в мусорный бак.
Я побежала к мусорке.
– Это не мусор. – Я полезла в бак.
– Стоять! – Тайлер шлепнул меня по руке. Он махнул на меня рукой.
– Погоди-ка, – погрозил он мне пальцем. – Ты ведь знаешь, что по правилам школы, нам запрещено рыться в мусорках. Если только… – он полез внутрь и достал из мусорки недоеденный сэндвич, – … ты не мусор.
Он бросил в меня сэндвич. Он попал мне в грудь и приземлился у моих ног.
Мои руки сжались в кулаки. Вокруг уже собралась толпа, но мне было все равно.
– Я не мусор, – закричала я ему. – Это ты! Ты – мусор. Залезай внутрь. Тебе там самое место! – Я указала на бак, а он лишь засмеялся, запрокинув назад голову. Он смеялся и смеялся.
Тепло разлилось по моему позвоночнику, а во рту потрескивало и потрескивало электричество:
– ЗАЛЕЗАЙ!
Тайлер повернулся лицом к мусорному баку. Он открыл крышку, бросил ее на тотуар и забрался внутрь. Ребята вокруг начали смеяться и тыкать в него пальцами.
– Чувак! Что ты делаешь? – спросил Клейтон.
Тайлер сел таким образом, что из бака торчала лишь макушка головы.
Риз подбежал к другу. Он попытался вытащить Тайлера за воротник.
– Чувак, вылезай, пока тебя не увидели учителя. – Он огляделся, его взгляд безумно всматривался в каждый уголок школьного двора.
Выражение лица Тайлера сменилось с полного унылого безразличия на шок, когда принуждение прошло. Он вскочил на ноги.
– Вытащи меня от сюда. – Он начал сильно махать руками, словно птица.
Сквозь толпу протиснулась миссис Джайлс – дежурная по двору, свистя в свой свисток.
– Тайлер Эгглтон, – закричала она, и свисток вылетел у нее изо рта. – Убирайся оттуда сию же минуту.
Дикий взгляд Тайлера скользил по толпе, пока он не нашел меня.
– Она заставила меня сделать это! – указал он в мою сторону.
Фиби резко повернула голову и уставилась на меня.
– Ты серьезно заставила его? – прошептала она громко.
Я напряглась, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. Теперь Фиби тоже станет избегать меня.
– Так ведь? – снова спросила она.
Я пожала плечами.
– Что бы ты сделала, если бы я ответила «Да»!?
Ее взгляд наполнился страхом, но она быстро заморгала, и ее глаза снова наполнились теплом. Она засмеялась, схватившись за живот.
– Могу точно заявить, что это самая крутая вещь, которую я когда-либо видела, – хитро ухмыльнулась она. – Эй, Тайлер! Кретин!
Тайлер начал крутить головой, пытаясь отыскать человека, который обозвал его.
– Ты ничего не сможешь доказать, придурок! – снова крикнула Фиби, встав рядом со мной.
– Вылезай из бака, – снова крикнула миссис Джайлс.
– Это Молли меня заставила! – Он выскочил из мусорки, словно кузнечик. Его кеды с глухим стуком приземлились на асфальт. Его взгляд переходил с одного на другого, и так по кругу. – Вы слышали ее.
Они слышали. Все взгляды обратились ко мне. Я невольно сделала шаг назад. Выражения лиц стали подозрительными. Вокруг меня поднялся громкий ропот.
Фиби, приблизилась ко мне, пытаясь загородить меня своим телом. Я никогда еще не была так благодарна ей за то, что она стала моим другом. Особенно в такой момент.
Прозвенел звонок.
– Не так быстро, – протянула руку миссис Джайлс. Она схватила Тайлера за плечо. – Кабинет директора ждет вас, молодой человек, – сказала она, таща Тайлера за собой.
– Я не виноват, – заскулил он. – Молли заставила меня сделать это. Это она во всем виновата.
– Давай же, – подтолкнула меня Фиби. – Пойдем в класс.
Спустя двадцать пять минут, после начала урока математики, в классе зазвонил телефон, и миссис Давенпорт посмотрела на меня, разговаривая с кем-то на другом конце провода. Я вжалась в стул.
– Ой-йой. Это точно не хорошо, – пробормотала рядом со мной Фиби.
– Молли Бреннан, возьми свои вещи и иди в кабинет директора. – Миссис Давенпорт помахала телефонной трубкой в воздухе.
Я захлопнула учебник по математике.
– Я позвоню тебе днем, – прошептала Фиби, пока я собирала свой рюкзак.
Я пробормотала «пока» и направилась к выходу. Мне в спину смотрели двадцать две пары глаз, когда я вышла за дверь. Послышался шепот, и прежде чем дверь плотно закрылась, я услышала, как миссис Давенпорт постучала по столу книгой, призывая к порядоку.
Когда я вошла в приемную директора, меня уже ждал отец. Мои шаги замедлились, когда я увидела, что он начал вставать. Тошнота скрутилась у меня в животе, как песчаные крабы, извивающиеся вдоль берега, чтобы спрятаться от прибоя.
Я остановилась перед ним, не сводя глаз с кроссовок «Конверс». Он носил кожаные мокасины, которые обычно надевал только на работу, когда она у него была. Каблуки туфель уже давно стерлись, а кожа была уже не в лучшем состоянии.
– Пойдем, Молли. – Его рука появилась в поле моего зрения. – Я уже отпросил тебя.
– Я ухожу? – Я вскинула голову.
Он взял меня за руку и вытащил их приемной на яркий солнечный свет. Я начала щуриться от слепящего света, пытаясь привыкнуть к свету. Было ранняя осень, самое время бабьего лета на полуострове Монтерей. Солнце пригревало, а цветы наполняли воздух приятным ароматом.
– Что я сделала? – спросила я, двигаясь трусцой, едва поспевая за его целенаправленным шагом. Тайлер не смог бы доказать, что это я заставила его забраться в мусорку, тогда зачем отцу позвонили из школы!?
Папа провел меня через школьную стоянку и остановился у машины.
– Что насчет мороженного? Хочешь шарик?
– Но у меня школа. – Я моргнула.
– Я решил, что тебе можно денек и отдохнуть. – Он открыл заднюю дверь. – Садись в машину.
Я забралась на заднее сиденье и пристегнула ремень безопасности. Мои пальцы размяли подол рубашки, нащупав осколок, который бросил Тайлер. Изъеденная морем текстура успокаивала меня. Посмотрев на затылок отца, я задалась вопросом, когда я смогу найти еще стекляшек. Надеялась, он не посадит меня под арест в эти выходные. Я не хотела, чтобы Тайлер сидел в мусорном баке.
Я чуть не начала смеяться. Он выглядел забавно, я лишь могла представить, как он после этого вонял.
– Ты хочешь со мной чем-нибудь поделиться? – спросил отец с переднего места.
Я покачала головой и уставилась в окно.
В «Маслобойне Фестера», отец заказал мне шарик мятного мороженого с шоколадной крошкой в рожке, а для себя французскую ваниль в стаканчике. Мы взяли мороженое на пляж и пошли по тропинке вдоль берега. Художники, стоявшие у своих мольбертов, рисовали раскинувшийся перед нами вид: высокие, перистые облака, яркое солнце и океан бирюзовых и темно-синих тонов.
Папа остановился у скамейки в парке и сел, похлопав по месту рядом с собой. Я тоже села, болтая ногами. Мы облизали наше мороженое, отец прикончил свое за три больших укуса. Он сунул в рот последний кусочек, прожевал и скомкал обертку. Он провел ей по уголкам рта, затем сложил руки вместе, позволив им повиснуть между колен.
Он прочистил горло.
– Как я понял, сегодня в школе что-то произошло, – сказал он, наблюдая за чайкой, приземлившейся недалеко от нас. Мимо пронесся ветерок, растрепав его редеющие волосы, которые он зачесывал назад. – Не хочешь рассказать мне об этом?
Я покачала головой, вытерев каплю растаявшего мороженого со своего подбородка.
– Тебе ничего не грозит. Мне позвонили из приемной, чтобы сообщить, что тебя доставал какой-то парень. Я подумал, что было бы хорошо забрать тебя сегодня и обсудить это. – Чайка улетела. Он наблюдал, как она спускается по скалистому выступу, прежде чем повернуться ко мне. – Это ты заставила его залезть в мусорку?
– Он обзывал меня и выкинул мое морское стекло. – Мороженое свернулось у меня в животе.
– Это не тот вопрос, который я задал, Молли. Это ты заставила его залезть в мусорку?
– Никто не сможет это доказать, – нахмурилась я.
– Верно. Но, я знаю, как ты сделала это, и ты знаешь. Вот, что имеет значение.
Мои плечи опустились. Я перестала болтать ногами.
– Как повели себя другие дети, когда это случилось?
– Они начали смеяться над Тайлером, а затем… – Я дернула обертку от своего рожка.
– Что потом? – настаивал отец.
Я почесала ногу и закусила губу.
– Они смеялись над ним, пока он не указал на меня.
– Они смотрели на тебя так, будто ты ненормальная? – крепко сжал губы отец.
Мороженое потекло по моей руке.
– Да, сэр. – Я немного лизнула шарик.
– Ты должна кое-что понять, Молли, – вздохнул отец. – Когда ты делаешь нечто необъяснимое, то те дети идут домой и рассказывают об этом свои родителям. А те, в свою очередь, рассказывают другим, о тебе и обо мне. Они могут начать думать, что мы – другие.
– Я работаю с некоторыми из этих родителей. Когда они начнут смотреть на меня как на ненормального, черт возьми, это расстроит меня. Ты знаешь, что случается, когда я расстроен?
Я покачала головой и опустила голову.
– Я не могу сосредоточиться на работе. Вот что происходит, и это плохо, потому что тогда я потеряю работу. А когда это произойдет, это будет не моя вина. Кто будет виноват? – Его взгляд встретился с моим.
Я открыла рот. Холодное мороженое потекло по моему запястью до локтя. У меня пробежали мурашки по коже.
– Я жду ответа, Молли.
– Эм… э… Я? – спросила я, хотя и не верила в это. Если я получала за тест плохую оценку, то это случалось потому, что я не готовилась к нему. Если отец плохо справлялся со своей работой, так это потому, что он неправильно ее делал, а не из-за меня.
Но я взяла вину на себя. Он был бы еще больше расстроен, если бы я ответила ему как-нибудь по-другому.
Он оставался спокойным, даже слишком. Неудивительно, почему мама рядом с ним была такой робкой. Мое сердце сильно колотилось в груди, пока я думала о том, что же произойдет дальше.
– Выкини свое мороженое, Молли.
– Ч-что? – Я точно этого не ожидала.
– Я сказал, выбрось его.
– Но я не доела.
– Ты споришь со мной?
– Нет, – надулась я.
– Тогда выбрось его.
Я посмотрела по сторонам.
– Но здесь нет мусорки.
Лицо отца стало суровым.
– Это хорошо, иначе я мог бы заставить тебя сесть в нее, чтобы ты узнала, что чувствовал тот мальчик. – Он вырвал из моих рук рожок и бросил его в океан.
Я сидела, застыв, с открытым рот, руки так и замерли в том положении, когда в них было мороженое.
– Ты видела, как я выбросил рожок? – Папа повернулся ко мне на скамейке. – Ты должна сделать то же самое со своими мысленными трюками. Запри их глубоко внутри разума и выброси ключ. Именно это я говорю сделать твоей матери, каждый день. Теперь пришло время научить тебя тому же.
– Я не знаю как.
– Тогда тебе придется выяснить это. – Он встал, протянув руку. – Пора домой.
Я неохотно взяла его за руку своей липкой ладошкой.
Дома, я пошла за ним на кухню. Он направился прямо к холодильнику и вытащил банку пива, с хлопком открыв его. Я смыла липкое мороженое с рук в кухонной раковине.
Отец сделал несколько больших глотков, а затем поставил банку на столешницу.
– Иди за мной.
Я беспрекословно последовала за ним в коридор, мои кроссовки скрипели по полу. Он остановился перед шкафом в прихожей и открыл дверь.
– Залезай.
– Что? Зачем? – Мой пульс участился.
– Тебе нужно выучить урок. А теперь, не вынуждай меня заставлять тебя. Забирайся внутрь, пожалуйста.
Шкаф был забит пальто. Пылесос занимал половину пола.
Он крепче сжал ручку двери.
– Молли. – Он положил руку мне на спину и направил в шкаф.
Я развернулась.
– Папа? – начала паниковать я. Появилась испарина вдоль линии роста волос, вызывая покалывание на коже головы.
– Тебе нужно найти такой шкаф в своей голове и запереть свои мысленные трюки в нем. Я больше никогда не позволю тебе опозорить нашу семью. – Он закрыл дверь, погасил свет, и запер меня на щеколду.
– Папа! – закричала я в кромешной темноте, потрясенная тем, что в шкафу есть замок. Когда он его установил!?
– Папа, открой! – Я забарабанила кулаками по двери.
– Еще раз закричишь, Молли Поппи Бреннан, и мне придется наказать и твою мать. Ведь именно она причина того, почему у тебя есть такие способности.
– Но, папа, – зарыдала я. – Мне страшно.
– Тогда, найди шкафчик в своей голове как можно быстрее. Чем скорее ты сделаешь это, тем быстрее я выпущу тебя.
– Молли дома? Мне показалась, я слышала ее голос. – Мама. Ее приглушенный голос послышался где-то за дверьми. Он звучал издалека, как будто она была наверху лестницы.
– У меня с ней только что был разговор, Шейла. – Отец взбежал по ступенькам. Я подняла взгляд, когда его ноги оказались надо мной. – Я расскажу тебе о нем. – Потолок заскрипел, когда они пошли в свою комнату, и хлопнула дверь.
Я сильно зажмурила глаза, потому что такую темноту я могла контролировать, и она была более безопасной и менее пугающей, чем та, которую я не могла – вокруг меня. Я ждала, тихо всхлипывая в ожидании того, пока они спустятся вниз и выпустит меня. Но, когда я ничего не услышала, я осела на пол. Снова и снова, я пыталась отыскать в своем разуме этот «шкафчик», потому что я понимала, что это я была причиной того, что отец установил на шкаф замок. Пока я не придумаю, как запереть свои способности, я буду оставаться здесь, что только заставит меня плакать еще сильнее.
Должно быть, я заснула, потому что следующее, что я услышала, было хлопанье входной двери. В коридоре послышался голос бабули Мэри. Она вернулась с работы, что означало, что уже было больше пяти часов вечера.
– Положи пакеты на столешницу, Оуэн. У меня в машине остался еще один пакет с покупками. Не мог бы ты принести его.
– Без проблем, мэм. – Звуг шагов прозвучал мимо шкафа и удалился обратно. Входная дверь открылась и закрылась. Я вздохнула, сердце замерло.
Мгновенье спустя, входная дверь открылась и снова закрылась.
– А Молли дома, миссис Дуайер? – спросил Оуэн, проходя мимо шкафа.
