Текст книги "Взрослые"

Автор книги: Кэролайн Халс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Наш совсем слабый. Я хотела посмотреть, не захватила ли Клэр свой.

– И как, захватила?

Алекс на секунду растерялась:

– Я не нашла. Не копаться же в ее сумках.

Мэтт по-прежнему внимательно глядел на нее.

– Хорошо. Я рад, что ты не копалась в ее сумках. Учитывая, что Клэр сейчас внизу и ты могла бы просто спросить ее.

Алекс посмотрела вниз с лестницы и покрутила кольцо на пальце:

– Не нужно, наш фен тоже подойдет. Ты все объяснил Скарлетт? Объяснил, почему я это сделала?

– Конечно, – отрезал Мэтт.

Вдвоем они молча спустились в гостиную.

31

– Алекс! – Патрик помахал клюшкой, чтобы привлечь ее внимание. Они стояли на поле для минигольфа. – Твоя очередь.

Алекс даже не стала примериваться, никакого замаха. Она просто шагнула вперед и безразлично ударила по мячику в сторону мельницы, будто игра не имела к ней ни малейшего отношения.

До лунки у основания мельницы оставалось не больше метра, но Алекс промахнулась. Мячик с глухим стуком ударился о дерево и отскочил.

Патрик опережал всех уже на четырнадцать ударов, но все же игра оказалась не такой интересной, как он ожидал.

Немногим ранее, едва они вышли из дома, Скарлетт заметила одинокое перышко посреди дороги – оно осталось от фазана.

Скарлетт долго смотрела на перышко. Наконец расстегнула карман курточки-анорака, спрятала перо и аккуратно застегнула молнию.

Теперь же, на поле, едва Алекс попыталась подойти к ней, Скарлетт отпрянула.

Алекс спросила, хочет ли та мороженого («Жалкая попытка», – подумал Патрик), и Скарлетт, кажется, впервые в жизни отказалась.

Патрика порадовала ее самодисциплина и верность себе. Уже не в первый раз он подумал, что Скарлетт похожа на него больше, чем его собственные дети.

Он увидел, что Скарлетт пытается отойти в сторонку, к краю площадки:

– Куда ты собралась, деточка?

– Нам с Пози нужно обсудить кое-что важное.

– Ладненько, – весело отозвался Патрик.

Он наблюдал, как Скарлетт разговаривает сама с собой на краю зеленой лужайки.

– Я уверена, ты в безопасности, – с твердостью в голосе проговорила Скарлетт. – Она убивает только птиц. Не кроликов. – Скарлетт помолчала. – Да, ты прав, Пози. Сегодня птицы, завтра…

Алекс поискала глазами Мэтта. Но тот отвернулся и присел на корточки, завязывая шнурки.

Скарлетт продолжала:

– Я не дам тебя в обиду, Пози. Просто не подходи слишком близко. Осторожность никогда не повредит.

Патрик посмотрел на Мэтта, ожидая, что тот сделает Скарлетт замечание. Но Мэтт просто потряс ботинком, распрямляя брючину, и занес клюшку над мячом.

Мэтт покачал клюшкой, делая замах, но Патрику показалось, он не прицеливается, а просто пытается убить время.

Подошла очередь Патрика бить по мячу. Он спросил себя: если он не станет делать удар – кто-нибудь это заметит? Или они так и будут считать ворон и слушать, как Скарлетт говорит гадости про Алекс.

Он подождал. Одна секунда, две, три. На двенадцатой секунде Мэтт опомнился:

– Твой черед, Тайгер Вудс.

Тайгер Вудс. Это уже начинало злить. В прозвище не было ничего обидного, но Мэтт звал его так с самого утра, еще до того, как они начали игру. Он словно признал превосходство Парика еще до того, как увидел его идеально отточенный свинг. Это сводило комплимент к нулю.

Патрик занял стойку, расставив ноги пошире. Он примерился к деревянной преграде в виде рта клоуна – нужно было попасть в дыру между зубов. От мяча до преграды было несколько метров, причем ландшафт был довольно неровный. Если Патрик промахнется, то мяч скатится по склону на стартовую площадку.

Но Патрик не промахнется.

Он сделал хорошо отработанный свинг, собрался и ударил.

Мячик полетел, не касаясь травы, и угодил точь-в-точь в рот клоуна, даже не задев стенок.

Патрик перевернул клюшку и оперся на нее.

– Неплохо, – в конце концов сказал Мэтт.

Патрик нагнулся, поднял мяч и переложил его на следующий участок. Потом достал таблицу очков и карандашом отметил количество ударов. Они были на восьмой лунке, и Алекс с Мэттом еще ни разу не подобрались к Патрику.

– Хороший удар, – сказала Алекс на автопилоте; в ее голосе не чувствовалось восторга.

– Видишь тот листочек, Скарлетт? – Мэтт показал на сухой листок, лежащий на лужайке. – Посмотрим, если я буду катить мяч в обратную сторону, попаду я по нему или нет.

– Нет никакой «обратной стороны»! – не сдержавшись, возмутился Патрик. – Бьют только в одну сторону: в сторону лунки!

Мэтт прицелился в листочек. Он промахнулся, и мячик неторопливо прокатился прочь.

– Ничего, в следующий раз попаду, – сказал Мэтт Скарлетт и смешно наморщил нос.

Патрик сложил листок с таблицей и положил его в карман. Закрыв глаза, он постоял немного, потом открыл их и снова вернулся к игре.

* * *

Допрос свидетелей. Кили Поуп, 25 лет.

Организатор мероприятий в «Хэппи Форест».

Допрос велся лицом к лицу.

Досуговый центр «Хэппи Форест».

А я все ждала, когда вы придете! Давайте сюда. Скандальная история!

Я всем говорю, мы будто оказались в новом сезоне «Экс на пляже». Вы не поверите, сколько народу уже ко мне заглядывало сегодня.

Да будет вам, какой несчастный случай! Вы и сами знаете, что это не так. Вы ведь в курсе, что они «бывшие». Ссорились напропалую. В самом деле, будто в «Экс на пляже». Но Шейла вам уже все рассказала.

Да, давайте-ка гляну на фотографии.

Вот эту женщину с темными волосами я видела. Это Алекс Маунт. Та, что стреляла. Она Телец?

Это вполне в духе Тельца – поднять кого-нибудь на рога. Знаю точно, я сама Телец.

Я видела ее, когда она привела свою дочь на занятия по танцам. Такая разгоряченная. Заметно было, что у нее не все в порядке, еще до того, как она пристрелила того парня.

Она просто задыхалась… как будто бежала. Испуганная. Напряженная. Теперь, когда я вспоминаю все это, многое кажется подозрительным. Очень уж она настаивала, чтобы ее семилетняя дочка пошла на урок бурлеска.

Да, танец бурлеск. Тот самый старый добрый танец со стульями и задиранием ляжек. Я сама иногда его преподаю. Я знаю, он для детей постарше, но, когда я заглянула в зал, девочка неплохо справлялась и делала медленные приседания наравне с лучшими в классе.

Нет, она точно ее мама.

Это не так? А почему она сказала, что это ее дочь? Думаете, она похитила ребенка или что-то в таком роде? Вот почему она так волновалась и задыхалась!

Конечно, она сейчас с ума сходит. Я имею в виду пристрелить кого-то – это не шутка. Но почему она солгала, что она мама девочки?

Может, она не Телец? Тельцы обычно так не поступают. Мы, Тельцы, люди прямые и честные.

Нет, остальных я не видела. Почему у них такие смурные физиономии? В полиции разучились фотографировать?

Знаете, я все-таки думаю, что она – Близнецы. Двуличная особа.

32

Алекс протиснулась мимо Клэр – достать лимонад из холодильника:

– Жаль, что ты не пошла на гольф.

Клэр прижалась к столешнице, чтобы дать Алекс пройти. Потом снова стала шинковать лук:

– Мне хотелось поскорее покончить с приготовлением ужина.

Алекс облокотилась на кухонный шкаф позади:

– Мне кажется, ты делаешь буквально всю работу! Надеюсь, ты не меняла планы из-за этой истории с рыбой?

– Ничего страшного, – Клэр подняла глаза на Алекс, не прекращая шинковать лук. – Кроме того, это был трудный день для Скарлетт, она ведь тоже не жалует рыбу, – Клэр показала на бокал на столе. – Люблю пить вино, пока готовлю. Есть что-то приятное в том, чтобы пить в одиночестве, правда?

– Да, – Алекс постаралась изобразить непринужденный тон. – Это здорово, насколько я помню.

– Ох, – Клэр отложила нож. – Извини.

– Все в порядке.

– Тебе понравился гольф?

Алекс посмотрела на бокал и быстро отвела взгляд.

– Понравился, спасибо, – она снова протиснулась мимо Клэр, чтобы взять стакан из буфета. – Мне чем-нибудь помочь?

– Просто сядь и отдохни. Скарлетт хорошо себя вела?

Алекс открыла банку:

– Как паинька.

Клэр сверкнула улыбкой:

– Вот видишь. В этом возрасте дети не умеют дуться подолгу.

Алекс подумала, не рассказать ли Клэр, как Скарлетт на самом деле себя вела? «Нет, она вела себя плохо. Все время шептала про Алекс – Убийцу зверей». Скажи она это – и отношения со Скарлетт уже не исправить. Никто не любит стукачей. Тюремные инстинкты не дремлют даже в семилетних девочках.

Алекс оглядела гостиную. Мэтт со Скарлетт сидели за обеденным столом и играли в «ладошки». Мэтт не позволял Скарлетт выиграть, и каждое новое поражение та встречала радостным визгом.

– Не хочешь пойти прогуляться, Мэтт? – спросила Алекс.

– Хорошо, – сказал Мэтт, поднимаясь со стула.

– Мы с Пози хотим поиграть с тобой еще в одну игру, папа, – сказала Скарлетт.

Мэтт на секунду завис над стулом, не зная, встать или сесть обратно. В конце концов шлепнулся на сиденье.

– Только если Пози не будет жульничать. Не доверяю кроликам. Профессиональные шулеры. Никогда не садись за карты с кроликом, если у того длинные рукава, – он посмотрел на Алекс. – Потом сходим, хорошо?

Алекс спросила у Скарлетт:

– Знаешь, почему у кролика длинные уши?

Скарлетт даже не посмотрела в ее сторону.

– Пози хочет поиграть в «Счастливую семейку», – сказала она Мэтту.

Мэтт посмотрел на Алекс и, как бы извиняясь, пожал плечами. Потом перевел взгляд на Скарлетт:

– Пози знает, во что поиграть. Но за ним нужен глаз да глаз. Иначе обжулит нас в два счета.

В другом конце комнаты Патрик достал телефон и набрал номер:

– Линдсей?

Алекс огляделась. На глаза ей попался «Улисс». Без особого энтузиазма она придвинула к себе книгу.

Патрик смотрел за окно, в темноту.

– Дети сейчас дома? – его голос прозвучал так формально, будто он назначал встречу с парламентариями. – Я звонил им на мобильные. Никто не отвечает. Опять!

Патрик зашагал через комнату. Он театрально развернулся и стал вышагивать обратно. Потом резко замахал рукой:

– Просто пусть перезвонят мне. Пожалуйста!

Патрик втиснул телефон обратно в карман. Он подтянул брюки на коленях и опустился на диван напротив Алекс, широко раздвинув ноги и кипя возмущением. Он подобрал ноутбук и с яростью забарабанил по клавиатуре.

От лука у Алекс защипало в глазах, и это мешало читать. Мэтт пошел в ванную, и она проводила его взглядом. Сквозь стены и закрытую дверь она четко слышала, как он писает: струя, потом струйка, капли и шум сливного бачка.

Мэтт вернулся в комнату и улыбнулся Алекс. Она улыбнулась в ответ.

Неужели нельзя было остановиться в доме, где можно отойти друг от друга хотя бы метра на четыре?

– Патрик! – позвала Клэр.

Патрик не шевелился, уткнувшись в экран ноутбука. Клэр положила нож на кухонный стол:

– Патрик?

Ноль реакции.

Клэр подошла к дивану и встала у него за спиной:

– Патрик!

Патрик вздрогнул и слегка прикрыл крышку компьютера:

– Терпеть не могу, когда ты подкрадываешься.

– Я не подкрадывалась. Ты не реагировал, когда я тебя звала. Не понимаю, чего ты так прилип к «Фейсбуку», это же полная ерунда, – она махнула рукой на экран. – А это кто такая?

– Мы ходили в одну школу. Она сейчас в соседнем домике, чистое совпадение. Мы с Мэттом повстречали ее сегодня. Мэтт пригласил ее завтра зайти в гости.

– Ну надо же! Вы были друзьями в школе?

– Мы вместе ходили в театральный кружок, – Патрик сделал паузу. – Она была среди самых популярных девочек, поэтому мы вращались немного в разных кругах.

Мэтт фыркнул:

– Значит, она не ходила с тобой в кружок поделок?

Патрик проигнорировал его.

– Что ты хотела? – спросил он у Клэр.

Клэр подумала секунду.

– Уже ничего. – Она вернулась на кухню, сделала глоток вина и снова взялась за резку овощей.

– Я помню популярных девочек в школе, – сказал Мэтт, осклабившись. Он присел на краешек обеденного стола и сделал серьезное выражение лица, словно ему было что рассказать. – Самая-самая была Джемма Купер, – Мэтт встряхнул головой, сбросив волосы со лба. – Ее брат играл за молодежную команду «Форест». Уолши однажды крутил с ней шашни, они сидели вместе в парке на скамейке. Мы просто поверить не могли!

– Вы подглядывали за ними? – засмеялась Клэр.

– Конечно, мы подглядывали! Это было событие! – Мэтт посмотрел на Алекс. – Ты веришь, что у Уолши был роман с самой крутой девушкой в школе? Да!.. В то время он мог уболтать кого угодно. Хотя они не просто так гуляли, она ему сделала… – Мэтт покосился на Скарлетт. – Не суть.

Когда Скарлетт отвернулась, Мэтт произнес одними губами: «Ми-нет».

Патрик с шумом захлопнул ноутбук.

– Но тут мы уже не подглядывали. Я сейчас не очень понимаю, чем она нас привлекала. У нее была химзавивка. Целый стог волос, залитый лаком, – Мэтт покачал головой. – Джемма Купер! Сколько лет я о ней не вспоминал. Надо будет напомнить про нее Уолши. Хотя лучше не стоит: это его только огорчит. Будет думать, как низко он пал.

Чуть позже они собрались за обеденным столом.

Алекс вилкой зачерпнула спагетти:

– Как вкусно, Клэр! Ты отлично готовишь.

– Это же просто макароны, – дружелюбно отмахнулась Клэр.

Алекс накрутила на вилку еще спагетти:

– Но ведь ты приготовила соус.

Мэтт улыбнулся Алекс.

– Вот что я скажу тебе, Клэр. Она отлично готовит, но пудинги у нее выходят отвратные. Перебарщивает с фруктами. То есть в пудинге должно быть хоть немного пудинга, правда? Где карамель, где шоколадная тянучка?

Алекс отложила нож и вилку.

Мэтт наклонил голову к тарелке и как ни в чем не бывало стал жевать спагетти.

– Думаю, ты хотел сказать «Алекс», – произнес Патрик. – А не «Клэр».

Мэтт перестал жевать:

– Что?

– Ты назвал Алекс «Клэр».

– Да? – Мэтт встретился глазами с Алекс. – Правда?

– Ага, – ответила Алекс.

– Должно быть, потому что вы здесь вместе, обе.

– Ясно, – сказала Алекс.

– Это как если ты говоришь со своим братом по телефону, а потом зовешь меня «Саймон».

– Знаю. Все хорошо.

– С кем угодно такое бывает, – добавил Мэтт. – Когда сестра приезжает в гости, моя мама зовет меня «Карен».

У Алекс зазвонил телефон, она взглянула на экран.

– Руби звонит. – Она постаралась, чтобы никто не заметил, с какой радостью она выбирается из-за стола. – Я поговорю с ней на улице.

Она поспешно выбежала из домика и взяла трубку.

– Ну и как оно? – спросила Руби.

– Я проспорила. – Алекс быстро зашагала, чтобы отойти подальше от дома.

– Проспорила?

– Поездка просто кошмарная.

– Ох, Ал. Я не собиралась с тобой спорить, – вздохнула Руби. – Что именно в ней кошмарного?

– Уф, да всего и не перечислить, – Алекс упала на скамейку у озера. – Во-первых, Скарлетт уже ненавидит меня, потому что я убила фазана.

– Ясно, – сказала Руби и, помолчав, добавила: – Убила от злости или как?

– Патрик его сбил. А потом стоял и смотрел, как тот колотится в мучениях. Патрик брезгливый, словно ребенок. Бедный фазан очень страдал.

– И ты вмешалась. Правильно сделала.

Алекс подняла глаза на озерную гладь. Как природа может быть настолько умиротворенной, в то время как ей так тревожно.

– Патрик меня за это возненавидел, это точно. Такой человек и в страшном сне не приснится. Руби, он пытается соревноваться со мной буквально во всем. Словно все время хочет доказать, что он лучше. Доказать кому-нибудь, да кому угодно! Он просто ненормальный.

– Наверняка похож на моего отчима. Я всегда позволяю ему выигрывать, лишь бы не усложнял жизнь.

– Я пыталась сделать то же самое, когда мы плыли наперегонки в бассейне, но это же невозможно. Человеку сорок три года, а он до сих пор не разбирается в простейших законах гидродинамики.

Пауза.

– Вы с ним плавали на скорость?

Алекс кашлянула:

– Не совсем. Но вроде того. И я сразу остановилась, как только поняла, что происходит. После того как…

– После чего?

– Ничего.

Снова пауза. Алекс разглядывала свои ботинки.

– Что там с Клэр? – Руби говорила медленнее, чем обычно, словно тщательно подбирала слова. – Какая она?

– Она просто чудо. Такая заботливая и предупредительная. – Алекс не нужно было выбирать слова, они уже были наготове и сами вылетали изо рта. – Она обожает готовить; видимо, чертовски расслабляющее занятие. А за завтраком она наливает молоко в кувшинчик. Кувшинчик!

Снова пауза.

– Ясно.

– То есть, разве кто-то пользуется кувшинчиком? Я такое видела только в рекламе по телику. Понимаешь? Она идеальна. Она сделала мне безалкогольный коктейль, чтобы я не чувствовала себя неловко. Она дьявольски заботливая.

– Это что, сарказм?

– Нет! Но это ведь сущий кошмар! Она чересчур деликатная, всегда улыбается, всегда такая здравая и спокойная. Она даже купила мне подарочный сертификат в спа-салон.

– В самом деле? Ты ведь уже встречалась с ней раньше, правда?

– И она не пошла сегодня на гольф, потому что Мэтт сказал ей, что я не выношу рыбу, а она собиралась сделать рыбу на обед, и вместо этого ей пришлось сделать спагетти – но не с готовым соусом, не-е-ет, она порезала чеснок и все-все-все, – а я чувствовала себя, знаешь, будто она взрослая, а я ребенок и мне место за детским столиком вместе со Скарлетт и Пози.

– Ясно, – Руби по-прежнему тщательно взвешивала слова. – Но отмотай назад немного. Кто такой Пози?

– Воображаемый кролик Скарлетт.

На том конце трубки повисла тишина.

– Кажется, я тебе о нем говорила, – добавила Алекс.

– Я бы такое не забыла.

– Пози меня ненавидит. Все время ехидничает, говорит, что я убийца фазанов. И что я жирная.

Снова молчание.

– Ясно. А как ты поняла, что он это говорит?

Алекс раздраженно зашаркала ботинками по дорожке:

– По реакции Скарлетт!

– Ты не жирная.

– Ну и, очевидно, не убийца. Но Скарлетт ведет себя так, будто пытается его урезонить, говорит ему, что, может быть, я не убийца, и что для кроликов я, скорее всего, не опасна, и…

– Возвращайся домой. Прошу тебя, возвращайся, Ал. Я тоже сбегу от своих, и мы встретим Рождество с Кевином. Покормим его рождественскими колбасками.

Алекс обычно недолюбливала таксу по имени Кевин, которая страдала метеоризмом, но даже это сейчас звучало как отличная идея.

– Я не могу, – наконец сказала она.

– Почему нет?

– Потому что если я сейчас удеру ото всех, то они подумают, что я обиделась, и мне будет неловко ними встретиться снова.

– Ох, Алекс.

– Хуже всего знаешь что? С каждым днем все больше хочется выпить.

– Ты же так много сделала, чтобы завязать. Не вздумай сорваться из-за какого-то дурацкого Рождества.

Алекс промолчала.

– Надеюсь, Мэтт рассыпается перед тобой в благодарностях. Он же понимает, что его девушка – просто кладезь терпения, да?

Алекс по-прежнему не отвечала.

– Ал?

Молчание.

– Ал? Мэтт ведет себя как кретин, да?

Алекс снова зашаркала ногами по земле:

– Он уже ездил сюда раньше. Вместе со Скарлетт и с Клэр. И когда Клэр захотела провести Рождество вместе, он предложил съездить сюда еще раз. И… мне он ничего не сказал, пока мы не выехали из дома.

Руби присвистнула:

– Это просто капец, Ал.

– Хотя он не врал. Всего-навсего забыл рассказать.

– Теперь я понимаю, почему ты слегка… гм… удрученная.

– Меня и правда все достало, но я думаю, Мэтт поступил честно; по крайней мере, мне так кажется.

– Ты знаешь, я считаю Мэтта отличным парнем, но… легкомыслие – это не то слово. Это просто свинство! Давай, Ал, выбирайся оттуда, объяснишь все Мэтту позже. Нельзя же мириться с таким хамством!

– Слушай, мне пора, я побежала, – Алекс бросила трубку. Сочувствие Руби было еще труднее выносить, чем ее сарказм.

Алекс немного посидела на скамейке. Она чувствовала, что пора вернуться в домик, но никак не могла прийти в себя.

А ведь она даже не рассказала Руби о своих страхах. О том, что вся поездка – это задумка Мэтта и что он лжет ей раз за разом.

Но этого она Руби сказать не могла. Потому что боялась посмотреть на свои тревоги со стороны, глазами другого человека.

Потому что если сказать о чем-то вслух, то это «что-то» обрастает реальностью.

33

Патрик надеялся, что рыба будет хотя бы к чаю. Но нет. Он был разочарован, однако ничего не сказал. Он умел блюсти приличия.

Конечно, рыбы не было из-за Алекс. Теперь же Алекс сбежала с ужина и уже полчаса болтала по телефону. Это было крайне невежливо, учитывая, что Клэр готовила по второму разу специально ради нее.

Когда посуда была убрана, Патрик, Скарлетт, Клэр и Мэтт вернулись за стол.

Скарлетт угостила всех шоколадками из рождественского календаря, но Патрик отказался. Конечно, до «Айронмена» было еще несколько месяцев, но все равно надо держать себя в форме. Патрик открыл коробку с «Монополией» и начал считать карточки-деньги. Ему всегда нравилось играть за банкира, это была его роль, он это чувствовал.

Скарлетт поставила на поле сразу две фишки.

– Пози любит играть за «утюг».

– Скарлетт, сегодня Пози с нами играть не будет, – сказала Клэр и сделала глоток вина. – Только не сегодня. Это семейный праздник.

– Но Пози обожает «Монополию». Он обидится.

– Я сказала – нет, – спокойно ответила Клэр. – Уложи Пози спать, пожалуйста.

Скарлетт сделала кислую мину.

Патрик с легкой неприязнью наблюдал за тем, как Мэтт запихивает себе в рот сразу две шоколадки.

– А что, если, – глухо сказал Мэтт сквозь непрожеванный шоколад, – Пози и Скарлетт поиграют в команде? Можете поиграть за «утюг» вместе.

Посмотрев на Мэтта, Клэр покачала головой. Но, как удивленно отметил Патрик, не стала спорить, хотя Мэтт явно ставил ей палки в колеса.

Скарлетт кивнула Мэтту и, повернувшись в сторону, сказала:

– Садись сюда, Пози.

Она отодвинула Стул и спустя секунду снова слегка придвинула его к столу – очевидно, уже вместе с кроликом.

Хлопнула входная дверь, и в гостиную вошла Алекс. Она явно продрогла.

Патрик заметил, что при виде Алекс Скарлетт схватила рождественский календарь с шоколадками, которыми всех угощала, и спешно спрятала под столешницу.

– Все нормально? – спросил Мэтту Алекс.

– Да, – Алекс проскользнула на уже привычное место за столом. – Просто Руби хотела поболтать. Ты же ее знаешь, она разойдется – не остановишь. Играем в «Монополию»?

Патрик выдал ей стартовый капитал:

– Я банкир.

Алекс оживленно потерла ладони, пытаясь согреться:

– Ладно. Я тридцать лет уже не играла. Но не прочь сыграть.

– У тебя есть еще шоколадки, цыпленочек? – спросил Мэтт у Скарлетт.

Скарлетт помотала головой.

За час игры Патрик умудрился купить две железнодорожные станции, электрическую компанию и одну из трех зеленых улиц (которые всегда ему очень нравились).

Бинго! – он поставил фишку на вторую зеленую улицу. Две из трех! Он уже предвкушал победу. Игра шла превосходно.

Патрик положил перед собой еще одну зеленую карточку и разложил деньги, собираясь заплатить за покупку.

Он чувствовал на себе взгляд Алекс. Сначала она казалась рассеянной, читала руководство к «Монополии» и надписи на карточках, но сейчас, кажется, увлеклась игрой:

– Ты теперь покупаешь и Риджент-стрит тоже?

Голос у Алекс звучал скептически, и поэтому Патрик замешкался.

– Ты же знаешь, что зеленые улицы – худшие улицы в игре, правда?

Патрик задергал ногами под столом. Он снова посмотрел на свои деньги; пересчитал три оранжевые банкноты, помахал ими в воздухе – чтобы все убедились, что сумма верна, – и положил их в банк.

– Я просто хотела помочь, – сказала Алекс.

Патрик облизнул губы:

– Чем же нехороши зеленые улицы?

Алекс ткнула в книжечку с правилами игры:

– Я наскоро проанализировала цены на дома. И мне очевидно, что улицы на первой половине далеко не так хороши, как улицы на второй. А зеленые улицы демонстрируют худшие показатели в плане соотношения покупки и ренты, и стоят они дорого, поэтому с точки зрения инвестиций…

Алекс запнулась.

Патрик опустил глаза на две изящные зеленые карточки: «Риджент-стрит» и «Бонд-стрит». Он выровнял их перед собой, чтобы лежали параллельно.

– Я просто пытаюсь… помочь тебе выиграть.

Патрик молчал.

– Кстати, Патрик, – Алекс натянуто улыбнулась, – а когда будет этот твой «Айронмен»?

Черт подери!

– В апреле, – сказал Патрик, покосившись на Клэр.

Та с каменным выражением лица уставилась на него.

– Что такое «Айронмен»? – спросил Мэтт. – Что-то вроде марафона?

Патрик пометался глазами между Клэр и Мэттом. Что делать? – придется отвечать.

– Это заплыв на четыре километра, потом гонка на велосипеде – двести километров, и только потом – марафон.

Клэр молчала.

– Все в один день? – удивился Мэтт. – Да ладно!

– Поверить не могу, что ты зарегистрировался на участие, – добавила Алекс. – Это же просто удивительно. Удивительное самоистязание.

– Зарегистрировался? – переспросила Клэр, глядя в сторону.

Патрик посмотрел на Алекс.

– Это мечта всей моей жизни, – беспомощно ответил он.

Мэтт откинулся на спинку кресла.

– Почему бы не выбрать мечту попроще? Поплавать с дельфинами, например.

– Думаю, в этом и смысл, Мэтт, – сказала Алекс.

Мэтт еще чуточку откинулся назад. Он схватился за стол, и передние ножки стула закачались в воздухе.

– Пат хочет заделаться Айронменом! Айронменом-суперменом!

Патрика передернуло.

– Давайте лучше играть, – сказала Скарлетт. – А то Пози все это не нравится. Он чувствует себя здесь нехорошо. Да? Что такое, Пози? – она повернулась к пустому стулу и закивала. – Пози хочет, чтобы мы побыли одни, – она выбралась из-за стола. – Извините. Мы пойдем в спальню.

Мэтт проводил ее взглядом:

– Да, есть у Скарлетт один тараканчик в голове.

– И этот тараканчик меня не любит, – откликнулась Алекс.

– Просто не будем ее трогать, она сама успокоится, – сказала Клэр.

– Пока Скарлетт сидит там, я пойду прошвырнусь, покурю, – Мэтт потер ладони. – Свернул пару штучек заранее. Не присоединишься, Клэр?

– Покурить? – растерялся Патрик. – Это как… сигареты, что ли?

– Совсем как сигареты, – улыбнулся Мэтт. – Пойдешь с нами?

Патрик закашлялся:

– Нет, благодарю.

Клэр встала.

– Ладно, только быстро. – Она повернулась к Патрику: – Звякнешь нам, если Скарлетт спустится из спальни?

Патрик вытаращил глаза. Он не мог в это поверить.

Клэр собралась принимать наркотики. На выходных со своей дочерью.

– Не хочешь прогуляться, Ал? – спросил Мэтт.

Алекс натянуто улыбнулась.

– Я лучше почитаю у себя в спальне перед сном, – она подобрала «Улисса» с соседнего столика. – Очень увлеклась книжкой.

– О чем пишут? – поинтересовался Мэтт.

Алекс хохотнула и поглядела на обложку:

– О чем только не.

Клэр с Мэттом надели пальто и заперли за собой входную дверь. Алекс юркнула в спальню и тоже заперлась.

Патрик остался один, глядя на незаконченную партию в «Монополию» – игру, в которую он, очевидно, всю жизнь играл неправильно.

Через два часа в спальне Патрик отлепился от Клэр и откатился в сторону.

Клэр молча вынырнула из кровати и пошла в ванную.

Патрик лег на спину и заложил руки за голову. Сегодня ему не слишком хорошо удалось.

Конечно, он сделал все до конца, как положено. Когда же он почувствовал, что ее внимание рассеивается, он приложил все силы, даже пошлепал ее немного, как она любила, облокотившись на одну руку и атлетически вытянувшись.

В ванной включилась автоматическая вентиляция. Патрик прислушался к звуку, заметив, что вентилятор периодически поскрипывал.

Кто-то должен взяться и починить этот мотор.

Патрик приподнял голову, взбил подушку и снова прилег. Конечно, сегодня секс получился не лучшим образом: это было трудно, учитывая размолвку из-за «Айронмена» и то, что в доме они не одни.

Но, если честно, в сексе с Клэр – да и с кем бы то ни было – ему никогда не удавалось расслабиться. Он будто наблюдал за происходящим с расстояния, как бы стоял рядом. Контролировал все со стороны.

Она задумалась – о чем?

Зачем ты так глупо хрюкнул, Патрик?

Она нахмурилась – почему? Я что-то не так делаю?

Если я немного вытянусь, это подчеркнет мышцы пресса.

Когда у Линдсей диагностировали эндометриоз, все стало совсем плохо. Патрик специально не интересовался физиологической стороной болезни, зная, что на него это может подействовать не лучшим образом. Он просто утешал Линдсей и пытался поскорее забыть все, что она говорила. И, кроме того, согласился как можно скорее завести детей. В первую же ночь у него не получилось сосредоточиться: он все время думал о болезни, там внизу. Он пытался выбросить из головы фотографии с медицинского сканера, которые она ему показала: «Вот здесь соединительная ткань врастает в стенку кишечника». И хотя Патрик старался лишний раз не узнавать никаких подробностей, всегда, когда они занимались любовью, внутренний голос шипел ему в ухо: «Эн-до-ме-три-оз. Эн-до-ме-три-оз».

Патрик ведь общался с людьми и смотрел кино иногда: он знал, что не все могли бы разделить его чувства. Знал, что в мире полным-полно гедонистов, этаких неандертальцев, которые заплутали во времени и которым стоило бы родиться в ледниковый период.

Но сам Патрик был не таков.

С тех пор, как он сошелся с Клэр, они приложили тьму усилий, лишь бы не стать одной из тех пар, которые уже не занимаются сексом. Но это получалось все менее и менее естественно, как будто у них было расписание, которого надо придерживаться.

Клэр открыла дверь ванной. Она выключила свет, и неровное жужжание вентиляции смолкло. Она бесшумно прошла сквозь комнату и нырнула в постель.

– Клэр? – сказал Патрик и подумал, что его голос звучит слишком официально для ночного разговора.

– Да, Патрик?

– Ты бы хотела снова выйти замуж?

Он почувствовал, как она зашевелилась на матрасе рядом с ним. Потом услышал, как заскользила ткань, и Клэр села.

Через полминуты она ответила:

– Не знаю.

Патрик вперил взгляд в темноту и ждал, добавит ли она еще что-нибудь.

– Мы ведь уже прошли через это, знаем, каково это, разве нет? – она дотронулась до его груди. – Спи.

Снова шевеление, скольжение простыней. Клэр легла и завернулась в одеяло.

Патрик все еще чувствовал ее прикосновение у себя на груди.

Его удивило, до чего теплая у нее ладонь, и вскоре ему снова захотелось ощутить это тепло.

Он медленно сглотнул:

– Клэр?

– Да, Патрик?

– Я твердо решил участвовать в «Айронмене» в апреле.

– Я хочу спать.

Патрик потрогал, какой плоский у него живот, надеясь хотя бы этим себя утешить. Клэр молчала, поэтому Патрик повернулся на бок и закрыл глаза.

И стал ждать, когда придет сон.

34

Скрип сверху наконец прекратился.

Алекс лежала, завернувшись в одеяло, и слушала тихое размеренное сопение на соседней кровати – сопение, которое изредка прерывалось громким щелчком.

В их первую ночь щелканье привело ее в замешательство. Алекс знала, что многие вещи в мире щелкают – но не носы же! Носы не щелкают!

Когда она наутро спросила об этом у Мэтта, тот рассмеялся.

– Надо было сказать тебе сразу. В детстве я сломал нос, и кусочек кожи или хрящик – короче, не знаю что, – но теперь оно не на своем месте, – он задрал подбородок, чтобы Алекс могла заглянуть в ноздри. – Видишь?

Алекс давно привыкла к этому звуку. Если не получалось заснуть, она прислушивалась к щелканью и засыпала. Алекс спрашивала себя, смогла бы она спать так же спокойно с кем-то другим. С кем-то, кто не щелкает.

«Едва ли придется засыпать с кем-то еще, – думалось ей прежде. – Отношения с Мэттом – это финальная точка. Конец фильма: время для титров».