Текст книги "Взрослые"

Автор книги: Кэролайн Халс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– И правда, я и позабыл, где обычно спит Пози, – сказал папа. – Такие детали не всегда легко запомнить. В этом доме уже нашелся подходящий шкаф?

– Нашелся. Но спать еще рано.

– Я думал, ты устала.

– Это уже прошло. Пози хочет послушать, как ты читаешь книжку. Какую книжку, Пози?

– «Лев по имени Брайан».

– Мы бы хотели послушать про льва по имени Брайан, – сказала Скарлетт. – Книжка здесь, рядом.

Пози улегся на кровать.

– Надеюсь, папа изображает голоса получше, чем Патрик.

– Не волнуйся, – Скарлетт положила руки под голову. – Гораздо лучше. Особенно хорошо получается горилла.

14

Патрик постарался занять себя чем-нибудь, чтобы не думать о Николь. Он принес бокалы, приготовил сэндвичи, расставил тарелки с оливками и орехами. И с радостью отметил, что к половине девятого они с Клэр стали хозяевами вечера.

Мэтт уложил Скарлетт в постель и теперь сидел на диване вместе с Алекс, а Клэр смешивала коктейли на кухонной половине. Патрик экспериментировал со светорегулятором. Эта гостиная-кухня-столовая нуждалась в мужской руке.

«Самое главное – правильно начать, – думал Патрик. – Как начнешь, так и пойдет».

– Жаль, что нет ничего, кроме сэндвичей, – сказал он. – Завтра мы приготовим что-нибудь нормальное.

– Говоря мы, он имеет в виду меня, – Клэр прошла через гостиную, в руках она несла по бокалу. – Я запеку ската.

– Алекс терпеть не может рыбу, – простодушно сказал Мэтт.

– Мэтт! – Алекс покраснела.

Мэтт взглянул на нее:

– Что? Лучше было не говорить? Чтобы ты завтра давилась рыбой?

– Хватит, – Алекс повернулась к Клэр. – Мне очень жаль, Клэр.

– Глупости, – Клэр поставила бокал на подставку перед Алекс. – Я сделала арбузный коктейль. Безалкогольный. По рецепту из воскресного журнала.

– Ты вообще все рассказал, да? – Алекс стрельнула глазами в Мэтта.

Мэтт развел руками:

– Я подумал, иначе тебе будет неловко. Поэтому рассказал заранее, до поездки. Что не так?

Второй напиток Клэр отдала Мэтту. Патрик отметил, что Мэтт не сказал ей спасибо, а Клэр этого даже и не ждала.

– Тебе нечего стесняться. Извини, что лишний раз привлекла внимание, – Клэр взяла Алекс за руки. – Я хотела как лучше.

– Знаю. Спасибо.

Клэр улыбнулась, разжала ладони и снова пошла на кухню за напитками.

Алекс издала неуклюжий звук, будто прочистила горло.

– Мне кажется, нужно внести ясность: да, мне пришлось завязать с выпивкой, но не надо думать, что я была конченой алкоголичкой, все не так плохо. Просто пила немного, – ее лицо вспыхнуло. – Я была из тех, кто слишком налегает на дешевое вино. Кого в газетах называют бомбой замедленного действия для здравоохранения.

– Да, я понимаю, – Клэр кивнула.

– Я не валялась в кустах с подбитым глазом и не дралась с попрошайками на бензоколонках.

– Есть и хорошая новость: в будущем Алекс едва ли будет драться с попрошайками, – заметил Мэтт и похлопал Алекс по колену. – Она отлично справилась.

Алекс добродушно оттолкнула его руку. Патрику показалось, что замечание Мэтта было бестактным, но Алекс почему-то не обижалась.

Клэр дала Патрику коктейль. Он хотел сказать спасибо, но потом решил, что это будет выглядеть странно, ведь Мэтт ее не благодарил.

– Как бы то ни было, теперь я не пью, и в этом нет ничего странного, – Алекс потерла губы. – Не все люди пьют.

Патрик спросил себя, всегда ли Алекс так много – и так быстро – болтает.

– Я не утверждаю, что это навсегда. Может быть, через год снова попробую алкоголь; например, изредка буду пить на свадьбах или днях рождения.

Клэр подняла бокал с коктейлем:

– Чокнемся?

Они сдвинули бокалы. Клэр откинулась на раскладном диване и вытянула ноги. Видимо, пыталась сделать вид, что диван удобный и мягкий.

– Все это так чудесно. Игры, прогулки, караоке. Узнаем друг друга получше.

Все с одобрением закивали. Алекс немного запоздала и кивнула слишком энергично.

– Скарлетт никогда не видела настоящей природы. Жизнь в городе… Когда я была маленькой, я еще до обеда успевала насчитать двадцать коров и четыре поросенка, – Клэр перевалилась на бок и подтянула под себя ноги. – А Скарлетт пищит от восторга, едва завидя утку.

Мэтт фыркнул.

– Не всем же расти среди разбитых тракторов и навозных куч. – Потом, заметив выражение ее лица, он добавил: – Не хочу сказать, что у тебя было плохое детство. Просто ферма у твоих родителей паршивая.

– Меня твое мнение не волнует. О тебе они тоже не слишком лестно отзываются.

– Я не о них говорю, а только о ферме, – засмеялся Мэтт.

– Какая разница. Ты бы лучше подготовился как следует: они тоже приедут сюда на Рождество и многое не прочь с тобой обсудить.

Патрик увидел, что Алекс застыла в ужасе. Мэтт просто рассмеялся, но, заметив выражение лица Алекс, улыбнулся и сказал:

– Ал, она просто шутит. Она бы не стала их приглашать. Только их здесь не хватало.

Клэр ослепительно улыбнулась Алекс.

– Я думаю, Клэр права насчет загородной жизни, – сказал Патрик. – Скарлетт стоит проводить больше времени на природе.

С минуту они помолчали. Потом Мэтт пересел на краешек кресла и с ухмылкой спросил Клэр:

– Так что твои родители говорят обо мне?

– Ничего.

– Наверняка что-то говорят, иначе ты бы так не шутила.

– Они вообще имени твоего не упоминают, – сказала Клэр и щелчком стряхнула перышко с рукава. – Называют тебя «тот лентяй».

Патрик поднял глаза. Клэр говорила не совсем правду.

Патрик хотел бы сказать Мэтту, что они обычно называют его «отец Скарлетт». Что его, Патрика, они называют по имени, а Мэтта – уже нет.

– Жаль. Несмотря на всю эту дрянь – холодный дом с курами, которые забегают внутрь, будто у них там насест, – несмотря на все это, я проводил с твоей родней кучу времени.

Клэр закатила глаза:

– Нет, это неправда.

– А у твоей мамы всегда были отличные волосы. Помню, она наводила вот такой причесок на голове, – Мэтт зачесал пальцами волосы набок.

– Заткнись.

– А эта ее очаровательная снисходительность в разговоре с официантами! Она смотрит на них сверху вниз, будто аристократка из исторической пьесы, – он обернулся к Алекс. – Я называл ее «графиня».

Алекс слегка кивнула в ответ.

– Заочно, конечно, – добавил Мэтт и обратился к Патрику: – Скажи-ка, Пат, она и тебя тоже гвоздит взглядом, если ей что-то не по душе? Смотрит будто на червяка.

Услыхав «Пат», Патрик чуть не поперхнулся:

– На меня она так не смотрит.

Клэр поднялась с дивана:

– Приготовлю еще коктейли.

Мэтт тоже встал:

– Я помогу. Покажешь, как делать ту арбузную штукенцию?

Патрик проводил взглядом Мэтта – тот удалился расслабленной походкой беззаботного человека. Патрик отпил из бокала и повернулся к Алекс, чтобы что-нибудь сказать. Но она на него не смотрела.

Алекс отвернулась к окну веранды и вглядывалась в темноту за стеклом. Она нахмурилась, и в выражении ее лица ощущалась тревога – тревога, причину которой Патрик не мог понять.

15

Когда они закрыли дверь спальни, Алекс почувствовала, что у нее камень упал с плеч.

– Никто из нас не ложился спать так рано за всю историю наблюдений, – Мэтт порылся в чемодане. – Кажется, придется одолжить твою зубную щетку.

Алекс намотала ремень сумки на спинку стула.

– Боишься, как бы не стянули кошелек? – спросил Мэтт.

Алекс проследила за его взглядом:

– Просто привычка. Я в одном доме с незнакомцами.

– Они вполне знакомые, эти незнакомцы.

– Но не Патрик. Его я вижу впервые.

Алекс помогла Мэтту сдвинуть кровати, подталкивая их ногами. Там, где кровати стояли раньше, ковер казался новее и мягче, хотя кисточки по краям были в густом слое пыли.

– Мэтт?

Он поднял глаза.

– Мэтт, пожалуйста, не заставляй меня петь караоке.

Он улыбнулся и обнял ее:

– Я не дам тебя в обиду.

Алекс выскользнула из его объятий и направилась в ванную комнату при спальне. Втянув голову в плечи, она начала чистить зубы.

Сверху донесся какой-то шум, и Алекс замерла. Пульсирующий звук с верхнего этажа: слабый, ритмичный скрип.

Она постояла с зубной щеткой во рту, прислушиваясь, потом сплюнула в раковину. Она отметила, что паста – белоснежная, а в былые времена, после бутылки вина на ночь, она сплевывала нечто ржавое.

Мэтт сидел на кровати без рубашки и с телефоном в руках.

– Они не сказали пароль от Wi-Fi?

Алекс проскользнула в постель. Она осторожно отодвинула телефон Мэтта тыльной стороной ладони.

– Интернет подождет до утра.

Мэтт положил телефон на тумбочку. Он забрался в постель и задергал ногами, будто ребенок в истерике, высвобождая заправленное одеяло.

Потом потянул одеяло Алекс и соединил его со своим, чтобы не проникал холодный воздух. Он обнял Алекс, притянул ее к себе, и она оказалась ровно под холодной щелью между двумя одеялами.

Прижавшись к Мэтту, Алекс устроилась поудобнее, их тела уютно слились и совпали друг с другом.

– Сертификат в спа-салон – зачем они это выдумали?

Мэтт прикрыл ее своим одеялом:

– Это хорошая идея.

– Может, сходишь в спа вместо меня? Это ты любишь валяться и плевать в потолок.

– Я бы рад, но ведь Клэр хочет, чтобы пошла ты. Закажешь массаж лица, будешь как приличная леди.

– Очень предусмотрительно со стороны Клэр.

Они немного полежали молча.

– Еще хотела рассказать… Это немножко нелепо, – Алекс подоткнула одеяло под щеку. – Когда я была в ванной, трубы сверху ритмично скрипели.

– Это и правда нелепо, Ал. Звучит как начало одного из анекдотов твоего папаши.

– Словно кто-то занимался сексом наверху.

Мэтт, не отодвигаясь от Алекс, вывернул руку за спину, пытаясь нащупать прикроватный выключатель. Алекс почувствовала, как тревожно заколотило у него в груди. Свет вспыхивал и гас: Мэтт пытался нащупать нужную кнопку.

– В такой бредовый праздник можно подумать что угодно, – Алекс приподнялась, чтобы Мэтт мог вытащить вторую руку и наконец выключить свет. – Можно подумать, они и впрямь занимаются сексом наверху.

Мэтт наконец нашарил нужный выключатель, и комната погрузилась во тьму.

Алекс ведь просто пошутила. Сказала, что в голову взбрело. Но Мэтт молчал.

Алекс приподнялась в кровати и попыталась различить его голову в лунном свете. Она не видела выражение лица, только общий силуэт и тонкие полоски ресниц.

– Клэр бы не стала заниматься сексом здесь, в заколдованном лесу? Учитывая, что мы тоже спим в этом доме, ведь правда?

– Откуда мне знать?

– Я подумала, ты можешь хотя бы предположить, – нахмурилась Алекс.

Мэтт не ответил.

Алекс вгляделась в темный контур его лица:

– О чем ты думаешь?

– Знаешь, терпеть не могу, когда ты спрашиваешь, о чем я думаю. Будто у меня могут быть глубокие мысли. Думаю, кто победит в драке, барсук или сова.

– Стала бы Клэр заниматься сексом в одном доме с нами?

– Сова, наверное. Потому что у нее есть клюв. К тому же может отлететь в сторонку и очухаться, если выдохнется.

– Мэтт, прекрати увиливать.

– Нет, это ты прекрати! Ты ведешь себя несуразно.

Алекс еще немного приподнялась в кровати.

– Пожалуйста, хватит этих несуразностей, – сказал Мэтт.

– Я не веду себя несуразно.

– Ведешь. Я чувствую, какая у тебя напряженная спина. Очень несуразная спина.

– Я просто размышляю, вот и все. Пытаюсь добраться до сути, – Алекс села, протянула руку и щелкнула выключателем. – Ты же знаешь, я всегда докапываюсь до сути вещей. Это полезно.

Мэтт заморгал от внезапного света. И натянул одеяло на голову.

– Они бы не стали заниматься сексом во время поездки, – сказала Алекс. – В одном доме с нами.

– Должно быть, это все трубы, – привыкнув к свету, Мэтт стянул одеяло с лица, чтобы взглянуть на Алекс. – Ого, как тебя перекосило, – сказал он, взяв ее за руку.

Мэтт ничего не добавил, и Алекс выключила свет. Она смотрела на занавески – черный прямоугольник, высвеченный по краям лунным сиянием.

Она попыталась снова устроиться в обнимку с Мэттом, но их тела больше не совпадали. Там где раньше были уютные впадины и углубления, теперь торчали ребра, острые углы и было слишком много рук.

Они немного полежали вместе. Алекс ждала, пока их тела расслабятся и совпадут снова.

– Ал?

– Чего?

– Знаешь, ты самый логичный, самый разумный человек из всех, что мне попадались. У тебя не мозг, а машина.

Алекс ничего не ответила.

– Постарайся не забывать об этом. Потому что в эти выходные ты ведешь себя так, будто свихнулась.

Алекс зажмурилась. Она напрягла все тело, стиснула бедра и крепко сжала ягодицы.

– Я знаю, – в конце концов выдавила она.

* * *

Допрос свидетелей. Бен Окли, 65 лет. Садовник в «Хэппи Форест».

Допрос велся лицом к лицу.

Помещения для персонала «Хэппи Форест».

Здравствуйте. Я ждал вас, Шейла меня предупредила.

Нет, сейчас работы по саду мало: слишком рано темнеет, но я не уезжаю, подрабатываю Санта-Клаусом. Это приятно: хоть какие-то перемены, да и работу на зиму искать не надо, экономлю на справках.

Конечно, буду рад помочь. У вас фотографии с собой?

Да, я видел, как мужчина и девушка ссорятся. Вот это он, а это она.

Алекс и Мэттью? Ну, вам лучше знать.

Я обратил на них внимание, потому что они появились уж очень неожиданно. Я делал окантовку газона возле озера, а они мирно шли себе по траве. Потом не знаю, что случилось, но он стал на нее кричать, а она, казалось, вот-вот заплачет.

Я не прислушивался к ссоре, просто занимался газоном. Будь Шейла на моем месте, она бы подметила все, но я нелюбопытный. Меня скорее интересует, что за звери шуршат в кустах и хорошо ли мои многолетники справляются с зимними холодами.

Дайте-ка фотографию еще разок.

Эту блондинку я тоже видел. Приводила ко мне девочку, когда я работал Санта-Клаусом сегодня утром. С ней был тот мужчина, который ссорился с девушкой. Мэттью.

Ох и длинный же день сегодня выдался. Сочельник – самый трудный день в году для нас, Санта-Клаусов.

С коллегами мы немного посудачили. Джаред боится, что его уволят, ведь он, вместо того чтобы присматривать за Альфи на стрельбище, сбежал в букмекерскую контору. Джаред славный парень, к тому же теперь страсть к азартным играм считается болезнью. Так что вы полегче с ним там.

Кроме меня, еще Ричард что-то видел. При нем в баре разругались мужчины. Вероятно, грязных слов было сказано немало. Но Ричард сегодня не работает, у него выходной в сочельник.

Все, что я знаю, – ссора была из-за чипсов.

Это вам о чем-нибудь говорит?

* * *

Отрывок из рекламной брошюры «Хэппи Форест»:

Даже в самые пасмурные дни в «Хэппи Форест» вы сможете выбрать себе занятие по душе.

Наш плавательный комплекс разделен на тематические зоны и имеет десять различных бассейнов. От любителей тихого отдыха до экстремалов – каждый найдет себе бассейн по вкусу. Испытайте головокружительные водные горки или неторопливо сплавляйтесь по искусственным рекам – и вы забудете обо всех проблемах.

Кроме того, вы можете приобрести фермерские продукты на ярмарке* и приготовить из них уникальные блюда.

Побалуйте себя комфортом и уютом «Хэппи Форест» – и вам не захочется возвращаться домой.

* В декабре ярмарка будет закрыта на ремонт. Просим извинения за доставленные неудобства.

16

Пятница, 22 декабря

ДЕНЬ ВТОРОЙ

На рассвете Патрика разбудил громкий щебет. Казалось, сотни пернатых уселись под окном и истошно кричали.

Разумеется, лес принадлежит птицам, и они вправе чирикать, когда захотят. Но как люди, живущие за городом, умудряются спать?

Патрик посмотрел на Клэр. Та мирно посапывала, прикрыв глаза рукой.

Патрик натянул спортивный костюм и вышел на пробежку. Он побежал к озеру, прямо сквозь стаю сидевших на траве птиц. Те разбегались и взлетали, крича и хлопая крыльями.

Пробегая мимо площадки для мини-гольфа, он увидел рекламный щит. На фотографии отец показывал дочке, как закатить мяч под крыло мельницы.

Сосредоточенный взгляд девочки вызвал у Патрика воспоминания: декабрьский день пять лет назад, когда он учил Эмбер одному карточному фокусу. Как внимательно она смотрела и слушала. Как она надулась от гордости, наконец «угадав» карту.

Он ни разу не играл в гольф с Эмбер и только сейчас это понял. Уже поздно? Захочет ли Эмбер, чтобы Патрик показал ей, как забивать мяч под мельницу, или кто-то другой уже научил ее этому?

Патрик хотел бы поехать с Эмбер и Джеком в местечко вроде этого. Но ведь они уже подростки. Неужели и эта возможность упущена?

Патрик ускорил бег по извилистой дорожке, ведущей на спортплощадку.

Как только он вернется в город, поищет подходящее поле для мини-гольфа и сводит детей поиграть. Или даже поведет их на настоящий гольф.

Он пробежал мимо пещеры Санта-Клауса. Мимо замаскированной беседки, где стояли коротышки в костюмах эльфов, окутанные клубами сигаретного дыма.

Он подумал о Николь. Она буквально в двух шагах от него, сейчас, после стольких лет.

Он поступил очень глупо. Конечно, Клэр ничего не подозревала. А Николь даже не знала, что он здесь. Ничего плохого не случилось. Почему же тогда где-то глубоко внутри он чувствовал себя виноватым?

Он может просто избегать Николь и ее детей все оставшиеся дни. И никто ничего не узнает.

Да, так он и поступит.

Патрик добежал до площадки для стрельбы из лука и перешел на трусцу. Он окинул взглядом поле и круглые мишени, выстроенные в разноцветную шеренгу.

Потом развернулся и побежал в сторону «Мишкиной тропы».

Странно было прошлым вечером видеть, что Мэтт и Клэр общаются так непринужденно. Когда Патрик впервые встретил Клэр, ее, казалось, просто воротило от Мэтта.

Что же изменилось?

Патрик познакомился с Клэр на официальном ужине в четырехзвездочном отеле неподалеку от аэропорта Ист-Мидландс – три года тому назад, за год до того, как они стали встречаться.

Патрик не ждал многого от этого ужина. Он приехал туда исключительно по поручению Фрэнка, главы адвокатской конторы.

За несколько дней до этого Фрэнк созвал совещание.

– Знаю, о деньгах говорить у нас не принято, – сказал Фрэнк. – Но грядущие годы – решающие для юридической отрасли. Мы больше не можем сокращать накладные расходы, так что пора нам обсудить маржу.

Маржа. Это было что-то новенькое – адвокаты, заговорившие на языке экономики. В последние годы люди его профессии пытались стать более прагматичными. Респектабельность и интеллект выходили из моды и уже не привлекали клиентов, нужно было искать другие способы продавать себя: подписывать соглашения с преференциальными поставщиками, работать по фиксированным коммерческим ставкам и делать другие вещи, которые Патрик считал вульгарной мелочностью, если речь шла о Законе.

– Мы должны стать более гибкими, – заключил Фрэнк, – иначе так и не научимся бежать в ногу с волками.

Пытаясь «бежать в ногу с волками», что бы это ни значило, Патрик и прилетел на встречу корпоративных адвокатов, жертвуя выходными, лишь бы найти новых клиентов. Патрик знал, чего ждать от этого вечера: он будет пить шампанское, говорить о пустяках с людьми, с которыми у него нет ничего общего и которые, уж конечно, не умеют соблюдать дистанцию в общении.

Но именно тем вечером, когда Патрик вошел в ничем не примечательный вестибюль отеля, он впервые увидел Клэр. Точнее, ее зад.

Клэр стояла, опершись на стойку регистрации, рядом с замысловатой вазой, из которой торчали выкрашенные черным спреем цветы. Она стояла выпятив бедро, и молния на юбке была натянута; ткань облегала точеные икроножные мышцы.

«Ого, она занимается бегом, – подумал Патрик. Он пригляделся к ее ногам повнимательнее. – Должно быть, спринтер. Не марафонец». (Как позже выяснилось, он ошибался: последний раз Клэр занималась физкультурой еще в школе.)

– Главное, не забывай, – говорила Клэр девушке за стойкой, – что он просто тупой самец. Держи голову повыше и пропускай его слова мимо ушей. Просто повторяй про себя: «Плевала я на тебя, урод».

Клэр, стоя на одной ноге, сняла туфлю. Крохотный камешек выкатился оттуда и запрыгал по начищенному полу. Она поднесла туфельку к глазам и заглянула внутрь. Потом заметила взгляд Патрика и вежливо ему улыбнулась – это была равнодушная, ничего не значащая улыбка для случайного прохожего – и снова надела туфлю.

Патрик почувствовал, что краснеет, хотя причин для этого не было.

– Извините, – сказал он.

– Извинить? – Клэр повернулась к нему, в ее голосе слышался смех.

– Я просто хотел узнать у вашей подруги, – ему показалось грубым сказать «у администраторши», – как пройти на ужин для юристов.

– Это в номере Черчилля, – девушка кивнула на большой указатель прямо перед стойкой.

– Я тоже туда направляюсь, – Клэр взглянула на часы. – Надо поторапливаться, – она снова посмотрела на девушку-администратора. – Удачи, – сказала она с улыбкой. – И помни, не позволяй ему смешивать тебя с грязью. Ты заслуживаешь гораздо большего.

Она догнала Патрика, и они, шагая в ногу, направились в указанном направлении.

«Ну же, не молчи», – сказал Патрик сам себе.

– Как дела у вашей подруги?

– У девушки за стойкой? Я впервые ее вижу, – Клэр просияла улыбкой. – Уверена, с ней все будет хорошо.

Пока они шли, Патрик краем глаза разглядывал ее – женщину, которая могла меньше чем за минуту вызвать незнакомца на разговор по душам. Подтянутая, со светлыми, чуть бледными волосами и чересчур маленьким носом. У нее была уверенная, целенаправленная походка. Патрик сразу почувствовал, что она из тех, кто немедленно выделяется в толпе.

И она была невероятно очаровательна.

В конференц-зале Клэр села за стол, и Патрик, затаив дыхание, опустился на соседний стул. Она улыбнулась ему, подняла салфетку и элегантно положила на колени.

Клэр взяла в руки меню, и Патрик последовал ее примеру. Он пытался сосредоточиться: адреналин бурлил у него в крови.

Им пока не о чем было говорить, но, когда она обращалась к другим, Патрик буквально купался в ее голосе. Он с наслаждением слушал ее, даже когда она делала заказ у официанта.

– Никаких закусок, – сказала Клэр. – Лосось на второе.

Патрик одобрительно улыбнулся. Она разборчива в еде. Раньше он гордился тем, что Линдсей – стройная от природы, но позже понял, что этого не достаточно. Ведь у Линдсей отсутствовал стимул питаться здоровой пищей.

Они с Клэр сидели рядом уже минут пятнадцать, но так ни о чем не побеседовали, разве что назвали свои имена и сказали, где работают. Клэр больше говорила с Ангусом, краснощеким пузатым адвокатом, который сидел справа от нее. Смех ее звенел столь очаровательно и ритмично, что Патрик чувствовал себя подавленным, ведь этот смех был адресован не ему.

Он опустил взгляд на салфетку и выровнял столовые приборы.

Патрик знал, что он не из тех, кто может увлечь кого угодно светской болтовней. Но зато у него лицо серьезного человека: на нем написаны глубокие мысли.

Глубина. Глубина – вот его конек.

Патрик погрузил ложку глубоко в суп и размешал масло с базиликом. Внезапно он услышал низкое гудение из сумочки Клэр.

– Извините, – Клэр достала телефон и отошла на пару шагов от стола – достаточно далеко, чтобы соблюсти приличия, но не настолько, чтобы ее не было слышно.

Она приложила трубку к уху:

– Все хорошо? Что со Скарлетт?

Патрик зачерпнул немного супа. Тот был слишком горячий и обжигал губы.

– Конечно, ты можешь звонить просто так, – Клэр говорила негромко, но голос ее был ясно слышен. – Все в порядке? Она заснула?

Пауза.

– А Уолши-то что там делает?

Пауза.

– Что-что? – Клэр нахмурилась. – Кулинарная горелка?

Патрик тоже нахмурился.

– А мне откуда знать? В шкафчике под лестницей смотрели?

Пауза.

– И зачем она вам понадобилась? Что, хотите сделать крем-брюле вечерком в четверг?

Клэр слушала нахмурив брови.

– «Раскаленные ножи»? Но ведь…

Клэр оперлась на спинку стула, чтобы обрести равновесие.

Патрик осторожно зачерпнул еще супа, стараясь не касаться обожженного места на верхней губе.

– Я не понимаю, почему ты считаешь, что это хороший повод, – Клэр подняла руку с такой твердостью, будто переводила группу школьников через дорогу. – Да, конечно, для тебя это может казаться поводом. Но ты, в конце концов, приглядываешь за Скарлетт, так что будь осторожен. И не слишком увлекайся, иначе как ты вообще собираешься за ней следить?

Клэр повесила трубку и села. Она оглядела зал и разгладила салфетку у себя на коленях, пытаясь успокоиться. «О чем загрустила?» – так и подмывало Патрика спросить. Но он знал, что глубокие люди о таком не спрашивают.

Патрик заметил фотографию на экране ее телефона: на земле сидят Клэр и расплывшийся в улыбке мужчина, рядом – девочка с хвостиками. У девочки – плюшевая игрушка, настолько большая и уродливая, что ее, по всей видимости, выиграли на ярмарке.

– Это ваша семья? – спросил Патрик.

– Да, это Мэтт, а это Скарлетт.

Патрик присмотрелся повнимательнее:

– У вашего мужа прямо-таки копна волос.

Патрик незаметно для себя провел рукой по собственному черепу.

Клэр засмеялась:

– Он слишком ими гордится. Это плохо на нем сказывается. Не могу дождаться, когда он уже облысеет.

Патрик улыбнулся.

– А у вас есть семья? – спросила Клэр.

Патрик ответил не сразу.

– Два ребенка, Эмбер и Джек, – он лизнул обожженную губу. – Жену зовут Линдсей.

Он почувствовал, что заливается краской, и сделал глубокий вдох. В конце концов, это была не такая уж ложь. Да, они с Линдсей живут раздельно, но формально до сих пор не разведены.

Патрик откашлялся:

– У вашей дочери проблемы со сном?

Но Клэр как будто не слышала. Она уставилась в пространство, разглаживая салфетку. Затем стремительно приподнялась, развернулась на девяносто градусов и снова упала на стул. Теперь она смотрела Патрику прямо в глаза.

– Сколько тебе лет, Патрик?

– Сорок, – ответил Патрик, немного ошеломленный.

– А если бы тебе было тридцать пять и ты бы в четверг вечером в одиночку присматривал за ребенком четырех лет, пока твоя жена в одной из редких командировок, в этот самый вечер ты бы пригласил друга в гости на «раскаленные ножи»?

Патрик с трудом сглотнул.

– То есть, даже без детей, ты бы стал заниматься такими вещами в тридцать пять?

– Я…

Патрик запнулся и закашлялся.

– Должно быть, это неловкий вопрос? Извини. Знаю, мы даже не знакомы. Я просто пытаюсь разобраться в этом для себя. Пытаюсь понять.

Патрик залился краской от смущения.

– Я просто не знаю, что такое «раскаленные ножи», – Патрик представил циркача, жонглирующего накаленными докрасна лезвиями.

Клэр вздохнула.

– Вот именно, – она легонько похлопала Патрика по руке. – Как раз это я и имела в виду.

Патрик не понимал, о чем идет речь, хотя – судя по голосу Клэр – все было неплохо.

– Я тоже не знала, что такое «раскаленные ножи», пока не повстречала Мэтта с его придурковатыми дружками, – Клэр сделала большой глоток вина.

Жар сошел с лица Патрика, но сердце по-прежнему колотилось:

– Мне нужно знать, что это? Расскажешь?

– Нет, это совершенно не важно. Мэтт прихвастнул, что раздобыл немного черной, – сказала она, и Патрик окончательно потерял нить разговора, – а сейчас, очевидно, это большая редкость, так что они решили устроить себе праздник и делают «раскаленные ножи», – Клэр почесала подбородок. – Да, детки, наркотики – это зло. Особенно когда их принимают отцы, которым далеко за тридцать. Это не круто, это жалко.

– Наркотики? Ах, точно, – Патрик наконец расслабил плечи и слегка улыбнулся. – Я в этом не разбираюсь. Даже в студенческие годы я слишком заботился о своем здоровье и оценках, – он чуть приглушил голос. – Ну и это незаконно, конечно.

Клэр засмеялась:

– Даже в студенческие годы?

Патрик положил ложку в тарелку с супом:

– Извини.

В то время Патрик еще не побывал на семинаре «Новый ты!» и по-прежнему извинялся, если приходил в смущение.

– Незачем извиняться.

Патрик еле сдержался, чтобы не извиниться снова.

– Я был в спортивной команде. И всегда следил за собой, даже в то время. – Он сделал паузу. – Впрочем, моя жена пробовала кокаин в университете.

Патрик слишком поздно понял, что сболтнул лишнее. Линдсей была адвокатом, на ужине наверняка присутствовали и ее коллеги тоже. Рассказывать такие вещи точно не следовало.

Он огляделся и убедился, что никто не подслушивал. Хотя, признался он себе, создать Линдсей неприятности на работе – это заманчивая идея.

Клэр покачала головой:

– Я тоже всяким занималась, но я же это переросла. Все люди вырастают из этого. У меня ведь ребенок.

– Мне стало намного легче, когда Линдсей это переросла. Мне не нравилось, что она принимает наркотики на вечеринках. Я чувствовал, что обязан делать то же самое. Чтобы не выпадать из общества.

– Это совершенно лишнее чувство. Заммо бы в гробу перевернулся.

– Что?

– Разве ты не смотрел «Грэндж Хилл» в детстве? – Клэр поймала его недоуменный взгляд.

– Я слышал об этом сериале.

– Слышал? – Клэр недоверчиво засмеялась.

– Я почти не смотрел телевизор. Только образовательные викторины вроде «Обратного отсчета».

Клэр снова недоверчиво засмеялась.

Патрик мог бы воспринять ее смех как критику. Можно подумать, Клэр высмеивала его. Но нечто в выражении ее лица говорило, что все в порядке: в этот вечер любая критика, словно в Зазеркалье, превращается в комплимент.

Патрик никогда прежде не чувствовал себя таким беззащитным, общаясь с людьми: ведь он даже не мог ухватить нить разговора.

Он подумал, не рассказать ли Клэр, что подростком он дважды принимал участие в «Обратном отсчете»? О чайнике, который он выиграл и который до сих пор хранится у родителей дома на чердаке? Нет. Наверное, не стоит.

Патрик улыбнулся официанту; тот забрал суп, к которому Патрик едва притронулся. Патрик перевел взгляд на Клэр.

Та внимательно его изучала:

– Знаешь, а ты интересный человек.

Патрик почувствовал, как тепло из груди ползет вверх по горлу. У него закружилась голова от ее взгляда. Она сказала, что он ей интересен!

Клэр задумалась:

– Хотела бы я, чтобы моя дочь встречалась с таким человеком, когда повзрослеет.

Патрик почувствовал себя просто замечательно и даже не обращал внимания на то, что краснеет, как помидор. Может быть, это даже и к лучшему, что краснеет, ведь сегодня – ужин в Зазеркалье.

Клэр очаровательно рассмеялась:

– Ты покраснел.

– Я был бы счастлив с кем-нибудь встречаться. Не со Скарлетт, конечно, – добавил он торопливо. – Я сказал, что женат, но это не так. Я в разводе. Пора бы уже привыкнуть и с самого начала говорить, что я разведен.

– Мне жаль, – Клэр протянула руку и сжала его ладонь. – Я понимаю, должно быть, трудно поначалу рассказывать об этом. Но тебе нечего стесняться.

Кожа в уголках ее глаз собралась в морщинки. Это были самые выразительные глаза из всех, что Патрику доводилось видеть. Будто под ее бровями есть какие-то дополнительные мышцы. Она снова сжала его руку:

– Уверена, ты не останешься в одиночестве надолго. Любая женщина будет счастлива тебя отхватить.

Патрик нежно, одним мизинцем, погладил тонкую кожу между ее пальцами, и от такой близости у него перехватило дыхание. Он сжал ее ладонь, чтобы выразить благодарность, потом с сожалением отпустил.

Клэр выпрямилась на стуле и отпила еще чуть-чуть вина: