Текст книги "Взрослые"

Автор книги: Кэролайн Халс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Бургеры были съедены, машину вел Мэтт, и Алекс могла покопаться в телефоне. Она посмотрела новости в «Фейсбуке» – в основном фотографии наряженных елок. Алекс отложила телефон, почувствовав тошноту – вероятно, из-за того, что читала в машине, хотя она предпочитала думать, что это из-за слащавых рождественских картинок, которые ее друзья добросовестно выкладывали в сеть.

Телефон у Алекс загудел. Пришло сообщение От Руби:

«Вы уже там? Рождественское чудо на подходе?»

Алекс поставила телефон на держатель и закрыла глаза:

– Как думаешь, мне понравится Патрик?

– Ну да, он славный.

– Тогда что ты имел в виду, когда сказал, что он любит поговорить об ипотечном кредитовании? – Глаза Алекс были все еще закрыты.

– Ну, ты знаешь. Он такой, что ли, офисный хрен. Всегда в галстуке.

– Многие носят галстуки. Ты тоже ходишь на работу в галстуке.

– Он носит галстук так, будто ему это в радость. Не подумай, он безобидный парень, просто чуток самодовольный и зануда.

Телефон Алекс снова зажужжал.

Мэтт кивнул на него:

– Не хочешь посмотреть, кто это?

– Это наверняка Руби, – вздохнула Алекс.

В конце концов она взяла телефон в руки.

«Ну, раз не отвечаешь, будем считать, что тебе там слишком весело. Развлекайся, дорогая».

– Так ты говоришь, – Алекс подняла сумочку с пола, положила туда телефон и застегнула молнию, – что Патрик – зануда?

– Это не его вина. Он слишком рано завел детей. От этого люди стареют.

– Почему же с тобой такого не случилось? Тебе был тридцать один год, когда родилась Скарлетт, но ты по-прежнему пытаешься поставить рекорд в «Космических захватчиках».

– Быть молодым и чувствовать себя молодым – это не одно и то же, – он краем глаза посмотрел на Алекс. – И я имел в виду, что только некоторые люди стареют из-за детей.

– Ты хочешь сказать, он скучный?

– Он просто пытается все делать правильно.

– И что с того? – Алекс наморщила лоб.

– Ну… Правильно – такого ведь не бывает.

Алекс смотрела, как Мэтт похлопывает по рулю в такт с музыкой. Мэтт загрузил плей-лист с телефона, и тот играл в случайном порядке. Алекс знала эту мелодию, но не помнила название – фортепианная музыка из девяностых.

– Когда они стали встречаться?

– Я не знаю. Они уже были вместе какое-то время, – Мэтт снова начал постукивать по рулю.

– До нас или после нас?

– До нас. Однажды я встретил его, когда пошел забирать Скарлетт.

– Это в тот раз ты заметил его «черную дыру антиличности»?

– Перестань уже! Я так сказал из-за того, что говорила о нем Скарлетт. Он заставляет ее чистить туфли: хочет, чтобы она чистила свои туфли каждый день, вернувшись со школы. Видимо, учит ее ответственности. Он журит ее, если она приносит домой червей, и говорит, чтобы не лезла в грязь. Что это за жизнь для ребенка?

Алекс не знала, что на это ответить.

– И он все еще убеждает ее бросить Пози, – продолжил Мэтт. – Патрик думает, она уже слишком взрослая. Да ладно! Ей всего семь лет. Иногда и мне тоже хочется большого тупого кроля, с которым можно погонять мяч.

Алекс услышала, как телефон загудел в ее сумке под ногами. Но постаралась не обращать внимания.

– Что ты почувствовал, когда впервые встретил Патрика? Каково это было – видеть Клэр с кем-то другим?

Мэтт мельком на нее взглянул:

– Знаешь что? Давай не ворошить прошлое? Это будет нам только мешать в эти праздники.

Алекс кивнула.

– Ты прав. А нам уже пора включить навигатор, – она открыла бардачок. – Я его достану.

Мэтт постучал пальцем голове. «Все уже здесь» означал его жест.

– Нам не нужен навигатор.

– Когда это ты успел стать экстрасенсом? Выучил все дороги по всей стране?

Мэтт притормозил на повороте:

– Нет, я уже бывал там прежде.

– Когда? – Алекс невольно нахмурилась.

– Мы ездили туда с Клэр, когда Скарлетт была совсем маленькая. С сестрой Клэр и ее мужем.

Алекс выпрямилась в кресле и почувствовала, как ремень безопасности давит ей на грудь:

– Что?!

– Разве я тебе не говорил? – Мэтт снял руку с руля и посмотрел на Алекс. – Извини, – он погладил ее по колену. – Скарлетт, конечно, этого не помнит. Она была слишком маленькая. Она ничего не вспомнит теперь.

Алекс уставилась на дорогу впереди. Что-то перевернулось у нее внутри, как будто раньше там было нечто твердое, а теперь исчезло.

Это меняло все.

– Эй, Ал! Ты в порядке? Выглядишь странно.

– Почему ты раньше мне не сказал, что уже бывал там?

Мэтт смотрел прямо на дорогу.

Просто не придал значения. Я не специально это замалчивал, Ал. Для чего бы?

Мысли у Алекс лихорадочно забегали.

– Для тебя это так важно? – спросил Мэтт. – Что я бывал там раньше?

Алекс еще немного подумала. Она не могла точно сформулировать свои чувства. Надо было обдумать все как следует, прежде чем обсуждать. Расставить все по полочкам и наклеить ярлычки.

Поэтому она не ответила на вопрос. А Мэтт не стал переспрашивать.

9

Пози поправил ремень безопасности:

– Но я боюсь!

Скарлетт ласково улыбнулась:

– Не бойся.

Все три часа, что Скарлетт и Пози провели в машине по пути в «Хэппи Форест», они перешептывались и думали, что же делать с Алекс.

Мама в сотый раз обернулась к ним:

– Почему бы тебе не посмотреть мультик?

– Нам и так хорошо, – громко сказала Скарлетт. И затем обратилась к Пози: – Говори потише, ты шепчешь слишком громко.

Мама отвернулась и теперь смотрела вперед.

Патрик следил за дорогой. Он всегда садился за руль, потому что мама говорила, он плохой пассажир. Он вечно елозил в кресле и давил ногами в пол. Это было забавно, но маме не нравилось.

– Мы расскажем Алекс, что узнали? – спросил Пози. – Про ученых и все такое?

– Лучше вести себя как обычно: так надежнее, – ответила Скарлетт. – Но гляди, как бы нам не остаться с ней наедине.

Пози кивнул. Его уши шлепнули по крыше салона.

– Мы должны будем поздороваться с ней, – сказала Скарлетт. – Потом просто скажем, что устали и должны лечь спать пораньше. И нужно отдать ей этот подарок.

– Я не доверяю ей.

– Давай просто держаться от нее подальше, – Скарлетт по-прежнему не верилось, что Алекс для развлечения мучает кроликов, но сторониться ее – почему бы и нет? В любом случае с ней скучно.

Спереди снова донесся мамин голос:

– Ты точно не хочешь посмотреть мультик?

– Нет, нам и так хорошо, – громко ответила Скарлетт.

– Помнишь, что я тебе говорила? – спросила мама. – Это праздник для людей. Я не хочу, чтобы Пози в эти выходные был с нами.

– Мне жаль, дружище, – прошептала Скарлетт.

Пози недовольно скрестил лапы на груди.

– Скоро, – сказала мама, – будет заправочная станция, если тебе надо в туалет.

Скарлетт поняла, что действительно немножко ерзает.

– Надо. – Забавно, как это мама узнала, что Скарлетт хочет в туалет, раньше, чем она сама.

Пози отвернулся к окну.

– Я уеду в Китай, если эта Алекс так и будет болтаться у нас под ногами.

– Пози, не говори так!

– Черт побери, Скарлетт! Ты понимаешь, что испытываешь мое терпение? – мама повернулась к ней, и ее глаза сверкали от ярости. – Забудь про Пози хотя бы на пять минут! Иначе – я не шучу – ты доведешь меня до белого каления!

10

Патрик остановил машину на последней заправке у поворота к «Хэппи Форест».

Он выключил зажигание и с облегчением увидел, что на заправочной станции есть люди. На протяжении многих миль им не встретилось ни одного фонаря, и дорога выглядела жутковато, хотя часы показывали всего четыре пополудни. За городом Патрик всегда чувствовал себя неуютно. Не стоило смотреть «Избавление» в слишком юном возрасте, думал он.

Патрик, Клэр и Скарлетт выбрались из машины. Патрик поневоле нахмурился, увидев, что Скарлетт открывает дверь для этого «Пози». Патрик не любил, когда Скарлетт тихонько что-то нашептывала: ведь если кто-то говорит шепотом, то это значит, он говорит о нем, о Патрике. Как будто настоящих людей ему было мало. Теперь же еще приходилось думать, о чем сплетничают воображаемые животные.

– Отведу Скарлетт в туалет, – Клэр хлопнула дверью. – Купи мне сникерс, когда будешь расплачиваться.

– Ладно, – Патрик поставил руки на поясницу и выгнул позвоночник. Он чувствовал легкое покалывание в спине: не стоило сидеть за рулем так долго.

Патрик считал, что Скарлетт должна уже забыть этого кролика. Клэр думала, что кролик – это нормально для ребенка, но Патрику уже надоело всюду таскать с собой дополнительный стул. Он был сыт по горло этой игрой. Иногда ему казалось, что Клэр и сама рада поиграть в кролика. Как будто тоже хотела воображаемого друга.

Заправляя машину, Патрик от нечего делать разглядывал женщин, которые вышли из красного «Опель Корса». Это была семья, сразу три поколения: два ребенка, мама и, как ему показалось, бабушка. Маме, очевидно, было холодно в легкой джинсовой куртке, она ежилась, словно пытаясь уменьшиться и зарыться в куртку поглубже. Патрику ее лицо показалось смутно знакомым.

Заполнив бак, он повесил заправочный пистолет и зашел в магазин. И занял место в очереди позади мамы в джинсовой куртке.

– Не взять ли еще дров? – крикнула она через зал. – Если будет холодно – кончатся быстро.

– Как хочешь, деточка, – бабушка следила за двумя девочками, которые с осторожным оптимизмом разглядывали мороженое в холодильнике.

Патрик глазел на конский хвост мамы. Пара седых волосков ярко выделялись на черном фоне. Она выглядела очаровательно, хотя и очень неформально, в своих ботинках и джинсовой куртке.

И Патрик точно где-то уже встречал ее.

Он подумал, может быть, видел ее по телевизору.

Ведущая ток-шоу или актриса из сериала.

– А что с растопкой, Николь? – обратилась бабушка к маме. – У нас хватит или стоит прикупить еще на всякий случай?

Николь. Патрик нахмурился.

Николь Гарсия. Конечно же!

Николь повернулась и что-то крикнула матери в ответ.

Патрик пристально разглядывал Николь, пытаясь вспомнить, каким было ее лицо тридцать лет назад, и в его воображении всплывали ее серьги-кольца и круглые губы, губы, блестящие и красные от леденцов, которые она постоянно сосала.

Николь, раздраженно вздохнув, вышла из очереди и подошла к матери.

– Четвертая колонка?

Патрик моргнул и вернулся в реальность; он кивнул работнику заправки.

– Пятьдесят четыре и сорок семь центов.

По радио зазвучала мрачная новогодняя песня середины 70-х: песня об одиночестве на Рождество.

Патрик услышал, что кто-то встал в очередь позади него. Он просто затылком чувствовал, что это была Николь.

Патрик пропустил ее вперед:

– Проходите. Я возьму что-нибудь еще.

– Благодарю, – Николь заплатила за бензин.

Патрик выбрал жевательную резинку без сахара.

– И это тоже посчитайте, – сказал он продавцу. Он протянул свою карточку и взглянул на Николь, рядом с которой уже стояли дети. Он так и не заговорил с ней, а она уезжала.

Она выходила из магазина. Уже сейчас. Прямо сию секунду! И он ничего не делал, чтобы этому помешать!

Патрик взял сдачу у продавца и шагнул в сторону Николь.

Та говорила с детьми:

– Девочки, никакого мороженого. Выпьете чаю, когда приедем в «Хэппи Форест». Это всего в пяти минутах отсюда.

Патрик остановился. Махнул продавцу зажатой в руке жевательной резинкой.

Затем пружинистым шагом прошел через заправку. Подбросил упаковку с резинкой и поймал ее.

Его настроение не испортилось, даже когда в машине Клэр назвала его бестолковым и отправила обратно за сникерсом.

На въезде в парк стоял мультяшный ежик, и над ним, как в комиксе, висело облачко со словами: «Добро пожаловать в „Хэппи Форест“! Отдых – это сила природы».

Патрик проехал по стрелке, свернул к регистрационным домикам и припарковался рядом с красным «опелем».

– Я все сделаю, – сказал он. – Ждите здесь.

В домике Патрик встал в очередь сразу за Николь. Она уже получила ключи от жилья и карту парка.

– Приятного отдыха! – сказала работница за столиком регистрации.

Патрик проводил Николь взглядом. Потом сам подошел к столу:

– Патрик Эшер.

Он дал свою кредитку и посмотрел, как Николь садится в машину.

– Просто хотел спросить. Я в одной компании с той женщиной, что сейчас вышла, Николь, – он постарался изобразить очаровательную и бесхитростную улыбку. – Могу я взять домик неподалеку от нее?

Он затаил дыхание.

Сотрудница даже не подняла взгляд от клавиатуры и сказала:

– Постараюсь что-нибудь придумать.

* * *

Допрос свидетелей. Шейла Капур, 57 лет. Сотрудник отдела регистрации в «Хэппи Форест».

Допрос велся лицом к лицу.

Домик регистрации в «Хэппи Форест».

Мне надеть пальто? Я могу поехать с вами в участок.

Знаю, что меня не подозревают, но я не прочь прогуляться. Сижу тут за столом в любую погоду. С сентября по май кутаюсь в одеяло. Хотите выпить чаю? У меня и чайничек есть, и холодильник тоже.

Ну, как хотите. А себе я налью чашечку, если не возражаете.

Подозреваю, вам про меня рассказал Джаред, он знает, что я в курсе всех дел. Он хотя бы уважительно про меня говорил или сказал, что я разношу слухи? Он ведь не без нахальства. Всегда что-нибудь да и скажет про мое одеяло, зовет меня бабушкой, но я не обижаюсь, он часто меня навещает. Я много сделала для него за последние годы. Я дружила с его матерью, мы работали вместе в «Уэйт Уотчерз», и это я присмотрела для него местечко здесь, когда он провалил экзамены. Его мать благодарна мне до сих пор. Хотя, если подумать, зря мы с ней ушли из «Уэйт Уотчерз».

Я слышала довольно много о семье, с которой случилось несчастье, и у меня есть парочка предположений. Мне надо было в молодости учиться на психолога; я знаю, что у людей в голове, и могу предугадывать поступки. Я чувствую, когда у человека подступают слезы. Знаю, если кто-то хочет излить душу старушке Шейле, и прихожу в домик с дружеской чашкой чая. Иногда я говорю себе: «Да, Шейла…»

Ой.

Да, конечно, господин полицейский. Я вовсе не собираюсь вас задерживать.

Несчастный случай, они сказали? И вы им верите?

Я спрашиваю, потому что знаю, в том домике бывали ссоры.

Знаю от Бена Окли, садовника; он слышал, как мужчина и женщина кричали друг на друга у озера. Потом Ричард Кроуфорд, он работает в баре, сказал мне, что двое мужчин разгорячились и один назвал другого, стыдно сказать, мудаком. Не очень-то по-дружески, правда?

Могу я взглянуть на фотографии? Джаред сказал, у вас есть фотографии.

Да! Я их видела! По крайней мере, этого мужчину.

Патрик Эшер? Верно. Он заглядывал, чтобы забрать ключи от домика, когда приехал. Эту троицу я не знаю. А где же остальные из их группы?

Не хочется говорить вам, господин полицейский, но вы не правы. Тот человек, Патрик, подошел к моему столику и сказал, что он в одной компании с женщиной, что заходила сюда до него. Я немного покопалась в компьютере и нашла для них домик по соседству. Это было нетрудно.

Я могу посмотреть в журнале, это просто.

Николь Тревор, вот она. И, согласно записям, она все еще здесь. Они ничего о ней не сказали?

Интригующее начало, правда?

В самом деле? Больше нет вопросов?

Но вы мне скажете, если выясните-таки, что произошло?

Разумеется, я понимаю. Хотя все равно разузнаю сама. Люди рассказывают мне вещи, которые не расскажешь полицейскому. Я встречаю их, когда они приезжают, я провожаю их, когда они уезжают. Многие не против поболтать и выпить чашечку чая со старушкой Шейлой. У меня тут пятнадцать кружек, просто на всякий случай. Пятнадцать!

Захочется – заглядывайте снова. Тут всегда найдется кружечка и для вас.

11

Патрик вынул молоко и йогурты из термопакета и поставил их в пустой холодильник. Он прислушался к веселой болтовне Клэр и Скарлетт в саду у домика.

Затем вытащил бутылки с белым вином и положил их в самый низ холодильника, подперев йогуртами, чтобы не катались туда-сюда.

Николь Гарсия. Та самая Николь Гарсия.

Лишь увидев ее, он словно перенесся в прошлое, почувствовал былое подростковое волнение.

И, поддавшись внезапному порыву, – незаметно для себя – он стал преследовать ее.

Нет. Он не преследовал ее, вовсе нет. В этом не было ничего предумышленного. Ему просто хотелось увидеть Николь снова, и это был его единственный шанс, потому он и ухватился за него.

Волоски на его шее стояли дыбом, но он старался не обращать на это внимания.

Он не преследовал ее, это же очевидно.

Патрик подумал, что пора бы уже разобрать вещи и отправиться на пробежку. Большими шагами он вышел на веранду. Клэр и Скарлетт, опустившись на колени, кормили с рук белок соленым арахисом. Патрик считал, что кормить диких животных солью не следует. Но у Клэр, видимо, было свое мнение на этот счет.

– Я хочу разобрать вещи, – сказал он Клэр. – Но не знаю, какую спальню выбрать: маленькую или большую.

– Ты только погляди, – Клэр показала Скарлетт на особенно пухлую белку. – До чего смешная мордочка.

Патрик не понимал, зачем Клэр понадобились белки. Клэр всегда казалась ему непредсказуемой. Она могла найти радость буквально во всем – в одежде, в фотографиях. Поначалу Патрику это нравилось, но теперь начинало немного беспокоить.

Клэр посмотрела на Патрика:

– Ты такой беспомощный.

– Ну спасибо.

– Просто займи любую комнату. Кто успел, тот и съел.

– Мы не можем занять большую спальню. Они скажут, что мы эгоисты.

Клэр встала.

– Никуда не уходи, милая, – сказала она Скарлетт. Клэр поднялась в дом, и Патрик зашел следом.

– Тогда давай займем ту маленькую спальню для двоих, – тихо сказала она.

– Но я не хочу маленькую спальню.

– Тогда займи нормальную.

– Я же говорю, так нельзя!

– Почему мы так суетимся из-за пустяка?

С веранды в дом зашла Скарлетт:

– Белка не голодная. Я оставила орешки на земле, вдруг передумает.

– Вернись и принеси пакет, Скарлетт, – бросил Патрик, – не надо мусорить.

Скарлетт, шаркая ботинками, вышла на улицу. Она вытряхнула орехи и забрала пакетик. Чтобы закрыть дверь на веранду, ей пришлось упереться ногами в пол и потянуть за ручку двумя руками.

– Во сколько они приедут? – спросил Патрик.

Клэр пожала плечами.

– Разве Мэтт тебе не писал?

В ответ Клэр только рассмеялась.

– Надеюсь, Алекс более предупредительная, чем он?

Клэр мельком посмотрела на Скарлетт.

– Мэтт очень даже предупредительный, – она бросила на Патрика говорящий взгляд, чтобы он вспомнил: рядом с ними стоит дочь Мэтта. – Он просто чуть менее организованный, чем другие.

Клэр и Скарлетт пошли в маленькую спальню. Скарлетт толкала перед собой чемоданчик в виде зебры.

– По крайней мере, Скарлетт разберет свои вещи, – сказал он Клэр в спину.

Та не ответила.

Внезапно Патрика осенило.

– Скарлетт! – крикнул он. – Иди, посмотришь, как я брошу монетку.

12

В сумерках Алекс и Мэтт подъехали к домику. Они увидели силуэт бегущего человека в свете сказочных фонариков. Он явно возвращался домой с пробежки и был одет в профессиональный и, по-видимому, очень дорогой костюм из лайкры.

– Это Патрик? – спросила Алекс.

– Ага, – Мэтт покрутил ручку, и стекло опустилось. – Выше ноги, дохляк!

Патрик резко обернулся, застигнутый врасплох.

Через секунду он выдавил из себя подобие улыбки. Мэтт потянул рычаг тормоза и выскочил из машины. Он хлопнул Патрика по спине.

– Здорово, дружище, – и тут же помчался в дом. – Скарлетт!

Алекс медленно выбралась из машины, разминая затекшие ноги.

– Патрик? – она протянула руку. – А я Алекс.

Патрик пожал руку с такой церемонной вежливостью, что она почувствовала себя на рабочем совещании.

– Пробки на дороге? – спросил Патрик. – Мы ждали вас к четырем.

– О, в четыре мы только выехали, – Алекс открыла багажник и вытащила оттуда чемодан.

Патрик подхватил его.

– Я помогу.

– Спасибо, – Алекс взяла дорожную сумку Мэтта. Та оказалась подозрительно легкой: Мэтт явно подошел к поездке слишком легкомысленно.

«Увлажняющий крем я, так и быть, одолжу, – подумала Алекс, – но за зубной щеткой пусть едет в магазин».

– Оставь здесь, – Патрик кивнул головой на сумку Мэтта. – Тяжести возьму я.

– Мне вовсе не тяжело.

Патрик, казалось, хотел возразить, но передумал.

Вслед за ним Алекс зашла в дом. Сумка была легкой, а значит, в это Рождество она не получит много подарков. Впрочем, они с Мэттом никогда подарками не увлекались. У самой Алекс в чемодане была разве что пара символических вещиц для него. Бутылка бренди. Пара носков с изображением Лайно из мультсериала «Громокошки» (не так давно они говорили о «Громокошках», и ей показалось, это будет забавно и мило). Что бы Мэтт для нее ни припас, даже если это совсем крохотная безделушка, Алекс будет этому рада – лишь бы он догадался ее упаковать и снять ценник.

Алекс шла по коридору вслед за Патриком. Она видела, как вздуваются мышцы на его ногах. Высоко на бедре, где волос не было, словно клякса, сидела жирная родинка. В шортах нормальной длины родинка, конечно, была бы незаметна.

Алекс думала, что увидит его в более домашней обстановке. Например, за судоку или с бокалом вина. А он напоминает русского президента, который на выходных рубит дрова и ходит на медведя. В этих коротких шортах, с раздутыми мускулами, он даже близко не шел в сравнение с Мэттом.

Но… разве стоит их сравнивать?

Клэр и Алекс были совсем разными женщинами. Клэр была элегантная, лощеная, с белоснежной кожей, по-юридически расчетливая; ее стиль сразу слепил глаза. Глядя на нее, можно было легко вообразить кокетливый смех и быстрые цокающие шаги по паркету. В то время как у Алекс туфли не цокали, они скрипели.

Когда они вошли в главную комнату, Патрик сказал:

– Вы будете жить внизу.

Алекс хотела получше рассмотреть гостиную, соединенную с кухней, но Патрик торопливо повел ее дальше, как будто хотел поскорее куда-то отвести.

Они вошли в спальню, и Алекс поставила сумку на пол. Почти все пространство в комнате занимали две раздельные кровати.

Патрик повернулся к ней:

– Мы не хотели забирать себе большую спальню наверху, но отдавать ее вам тоже не хотелось.

– Понятно, – улыбнулась Алекс.

– Чтобы сделать выбор, я бросил монетку. Удача была на нашей стороне.

– Ясно.

– Я сказал, что нам стоит заснять это на камеру, но Клэр решила, что это необязательно.

– Все в порядке.

– Скарлетт смотрела внимательно. Беспристрастный судья. – Патрик помолчал. – Выпал орел. Как я и загадал.

– Патрик, все хорошо, – Алекс постаралась изобразить непринужденную улыбку.

– Я возьму ключи от вашей машины, – Патрик протянул руку. – И разгружу остальные вещи.

– Нет, все в порядке, Мэтт поможет.

– Я настаиваю. Ключи, пожалуйста.

У Алекс уже не было сил состязаться в любезностях, так что она нехотя отдала ключи.

Патрик взял их и выскользнул из комнаты. Алекс расстегнула сумку, чтобы достать зарядное устройство.

– Ну здравствуй, незнакомец, – Алекс услышала голос Клэр из соседней комнаты. – Дай обниму тебя.

Затем донесся голос Мэтта:

– Твоя блузка пахнет домом. Нашим старым домом.

– Должно быть, тот же стиральный порошок.

Алекс перестала копаться в сумке и выпрямилась.

Домом.

Клэр появилась в проходе:

– Тук-тук!

Она протянула руки и ослепительно улыбнулась. Алекс чуть наклонилась, чтобы обнять ее. Клэр, как Алекс и предполагала, любила крепко обниматься. Ее затылок пришелся Алекс на уровне носа, и та почувствовала пикантный аромат ее волос. К нему примешивался какой-то другой, смутно знакомый запах.

Это был не запах дома. Потому что Алекс знала, как пахнет дом.

Клэр покачала Алекс в объятиях и отпустила.

Из-за угла вынырнул Патрик с парой пальто, перекинутых через руку, и со скейтбордом Мэтта. Он сложил все на пол и исчез без единого слова.

Алекс проводила его взглядом:

– Кажется, Патрик собрался принести сюда все наши вещи.

– Его не переупрямить, – Клэр махнула рукой. – Проще подождать, пока он сам разберется. Я поставлю чайник, вы, должно быть, устали.

Клэр ушла, и Алекс упала на мягкую постель.

Мэтт просунул голову в дверь:

– Ты не против, если мы со Скарлетт пойдем поглядеть на уток?

Алекс улыбнулась в ответ:

– Передай им от меня корочку хлеба.

Мэтт помахал и исчез.

– Но уже стемнело! – крикнула ему вслед Алекс.

Разве утки не спят, когда темно? Она не знала.

Алекс огляделась. Спальня была крошечная, ящики в тумбочке – размером с коробку из-под обуви. Две вешалки в шкафу печально постукивали друг о друга. В комнате пахло спичками и стружкой от карандашей: это была прирученная природа, прирученная и безопасная для детей. Это ее устраивало.

Но дом… Дом – это было нехорошо.

Алекс вышла в гостиную, соединенную с кухней. Она сперва почувствовала запах, а потом увидела большую рыбину, распакованную, возлежащую на кипе целлофана.

Клэр показала на рыбу:

– Просто решила почистить ее к завтрашнему дню.

Алекс слегка улыбнулась. Она старалась больше не смотреть на рыбу. Алекс не знала, как она называется, но это была большая рыба. Одним своим видом она как бы сообщала: «Только посмотрите, какой у нас праздник». Это была рыба для особого случая.

Но Алекс терпеть не могла рыбу.

Она терпеть не могла запах – кислый запах разложения, запах выходных в умирающем провинциальном городке на побережье. Она терпеть не могла вкус, хотя ее уверяли, что вкус рыбы гораздо лучше запаха. Алекс иногда соглашалась попробовать кусочек, и, по ее мнению, это было вранье.

И она просто не выносила, как рыбы выглядят. Они выглядят абсолютно мертвыми, с широко распахнутыми мраморными глазами. Алекс понимала, откуда берется еда, и связанные с этим моральные вопросы она решила для себя много лет назад. Но ей не нравились эти глаза. Эта была единственная в своем роде еда – с застывшими мраморными глазами.

Алекс не любила, когда ей напоминали о ее брезгливости. Ведь она – боже правый – была ученой. Это могло показаться признаком внутренней слабости.

– Прекрасная рыба, – сказала Клэр. – Но Скарлетт отбрыкивалась, потому что терпеть ее не может. Она думает, что рыба отвратительна. Зажала нос, как будто я заставляла ее есть.

Алекс слегка улыбнулась.

– Но я объяснила ей, что нельзя просто так отказываться, если тебе что-то не нравится. Не хочу, чтобы она выросла привередой.

Алекс отодвинулась подальше от рыбы, в сторону Клэр. Рыбный запах уже был не так силен и не перебивал этот аромат от Клэр.

Алекс бросила ей короткую улыбку:

– Только схожу в туалет.

Алекс поспешила обратно в спальню и откинулась на спинку кровати.

Она думала о запахе Клэр.

Алекс не особенно любила духи. Сама она никогда ими не пользовалась, хотя Мэтт на прошлое Рождество подарил ей флакон. Она использовала эти духи лишь пару раз, из вежливости, и Мэтт говорил ей, что от нее замечательно пахнет. Тем не менее Алекс тихо, но решительно спрятала флакон поглубже в ящик.

Алекс привстала с кровати. Что ж, от правды не уйти. Духи у Клэр точно такие же.

13

Вместе с папой и Пози, шаркая ножками, Скарлетт возвращалась с озера. Пози смотрел на опавшие листья, кончики его ушей поникли.

– Как жаль, что сегодня не было уток, – сказал папа, проведя рукой по волосам.

– Мы поищем их завтра, Пози, – добавила Скарлетт.

– Обещаю тебе, Пози, – сказал папа. – Мы найдем самых больших и самых голодных уток в мире. И ты дашь им целую буханку хлеба. Утки подумают, что ты Хлебный царь. Здорово, правда?

Пози в ответ лишь робко улыбнулся.

Когда они втроем вернулись в дом, Алекс уже их поджидала.

– Скарлетт! – Алекс спрыгнула с дивана и стряхнула с колен крошки. – Рада видеть тебя, подружка!

Пози тихонько заворчал.

Скарлетт бросила на него предостерегающий взгляд:

– Мы ведь обсудили это в машине.

Улыбка на лице Алекс окаменела:

– Думаю, в эти праздники мы проведем много времени вместе!

– Думай что хочешь, – буркнул Пози.

Скарлетт шикнула на него.

Улыбка Алекс совсем померкла. Она еще немного постояла в растерянности, потом снова села.

Мама поймала взгляд Скарлетт и кивком указала ей на конверт на столе.

Скарлетт и Пози переглянулись.

Скарлетт взяла конверт и положила его на колено Алекс.

Мама снова выразительно посмотрела на Скарлетт.

– С Рождеством, – сказала Скарлетт, глядя в ковер.

– Ох, спасибо большое, Скарлетт! Но ведь Рождество еще не наступило!

Скарлетт перевела взгляд на стену.

– Дело в том, – торопливо сказала мама, – что у подарка определенный срок действия, и если ты планируешь куда-то пойти на этой неделе, то Скарлетт лучше было подарить его сейчас, до Рождества.

– Я не уверена, что в наше расписание можно что-то еще уместить, – улыбка Алекс внезапно погасла. – Ох, я не хотела сказать, что…

Мама махнула рукой:

– Не важно, не переживай.

Мама всегда была приветлива с Алекс. Даже приветливее, чем со Скарлетт и Пози.

Алекс повертела в руках конверт, открыла его и вытащила карточку. И заморгала, глядя на нее.

– Уверен, она умеет читать, – сказал Пози. – Она же взрослая.

Скарлетт взяла его за лапу, чтобы перестал болтать.

Папа наклонился через плечо Алекс – взглянуть на карточку:

– Что там?

– Сертификат на посещение спа-салона, – Алекс посмотрела сначала на Скарлетт, потом на маму. – Спасибо большое? – в конце фразы она словно соскользнула на вопрос.

– Тут отличный спа-салон, – сказала мама. – Поможет расслабиться.

– Спасибо, – сказала Алекс. – Я никогда прежде не пробовала спа.

– Правда? – засмеялась мама. – Тогда это будет твое боевое крещение. В прошлый раз здешний спа-салон мне очень понравился.

– В прошлый раз, – сказала Алекс севшим голосом. – Когда вы приезжали сюда?

– Да. Но подарок, конечно, не от меня, это от Скарлетт.

– Разумеется. Спасибо большое, Скарлетт.

Скарлетт быстро кивнула и повернулась к маме:

– Могу я теперь идти спать?

– Что? – у мамы от удивления вытянулось лицо, и она уже не выглядела красивой; казалось, будто у нее растет второй подбородок. – Я не ослышалась?

– Завтра у нас много веселых дел. Нас ждет Длинный день.

Мама с папой переглянулись.

– Папа уложит меня спать, – сказала Скарлетт. – Пойдем, папа. Пойдем, Пози.

Папа укрыл Скарлетт одеялом.

– Плотно, как в пеленках, – он подтыкал одеяло, обходя кровать по кругу, и закутывал Скарлетт все крепче. – Теперь никуда от меня не денешься.

Скарлетт заверещала от смеха, а папа закутывал ее все плотнее и плотнее.

– Напомнишь утром дать тебе рождественский календарь с шоколадками? Весь декабрь можно есть по шоколадке в день, – сказал папа. – Конечно, три недели уже прошли, но лучше поздно, чем никогда.

– Спасибо, папа.

– Сегодня двадцать первое декабря, а это значит, я съел почти все шоколадки. Осталось всего четыре штуки.

– Ты не мог съесть их все!

Папа наморщил нос.

– Ну, предположим, я их не съел. Допустим, я даже не распаковал их еще. Тогда тебе придется в одиночку умять все двадцать пять конфет за пару дней.

Скарлетт кивнула на Пози, который сидел на краешке кровати:

– Пози поможет.

Папа пошарил глазами в другом конце комнаты, где никого не было:

– Пози тоже подоткнуть одеяло?

– Пози спит в шкафу для сушки.

Пози кивнул папе в подтверждение этих слов. Пози знал, что мальчики и девочки не могут спать в одной комнате. Подходящих комнат в доме Скарлетт не нашлось, поэтому ему пришлось поселиться в сушильном шкафу. Шкаф был не слишком удобный, но Пози не возражал. Он был рад, что у него есть свое собственное место.