Текст книги "Док Сэвидж. Выпуск второй"
Автор книги: Кеннет Робсон
Жанр:
Прочие приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)
Глава XI
Когда пылает гавань
Найти Джейно имел раздражающую других привычку ловко зашвыривать в рот зернышки воздушной кукурузы и хрустеть ими. Это заставляло Ранта Дэйвиса яростно расхаживать из угла в угол, бормоча проклятия.
– Становится похожим на то, что со мной играют в какие-то паршивые кошки-мышки! – стонал Рант Дэйвис, покачивая головой. – Глянь-ка, что со мной сделали! А теперь ты заявляешь, что не знаешь, стоит ли впутываться в это дело! Кто мне заплатит за мою клешню? Вот что хотел бы я знать!
Рант размахивал забинтованной культей, в которую превратилась его правая рука. Круглая, как шар, голова его подергивалась вверх и вниз на длинной шее.
Вайти Джейно отвечал приторно-елейным тоном: – Не сказано ли: «Око за око и зуб за зуб»?
Никто не может ожидать, что отрежет другому уши и не заплатит за это сполна. Хадис необыкновенно ловкий парень.
Рант прямо-таки подпрыгнул, стоя перед Вайти.
Тот подбросил себе в рот очередную порцию воздушной кукурузы. Белые волосы сверкали, как снег. У него было круглое, жирное лицо с темной кожей. Глубоко сидящие черные глаза казались наполненными постоянной печалью. Он мог бы сойти за буддийского монаха или жреца какого-то древнего храма.
Вайти глядел на взволнованного Ранта с отеческим видом. Рант был взбешен.
– А я говорю тебе, что вся эта неразбериха вышла из-за тебя! – взревел он. – Ребята ничего не сделали! Мы шли за красоткой, а потом заявились эти черномазые нехристи и начали работать на тебя! А может, ты работаешь на них? Дважды они нас разгромили полностью! Нам было велено схватить эту дамочку, Фазэран, а потом появляется Хадис!
– Он только следовал инструкциям, – мягко сказал Вайти. – Мы изменили наши первоначальные намерения. Нам стало известно, что она уже добралась до Дока Сэвиджа. И мы пошли самым мудрым путем, отпустив ее на время. Док Сэвидж попал в самую точку. Это все, что мы могли сделать.
– И, как я понимаю, велели этому черномазому Хадису начать резню? – огрызнулся Рант. – И именно из-за этого был прикончен Толари? Все, что я прошу, это один раз как следует врезать этому нехристю-язычнику. И на этот раз он не обойдется одними ушами!
Вайти громко хрустел кукурузой в течение минуты.
– Ты принимаешь Хадиса за шпиона и, ничего не спрашивая, отрезаешь ему уши, а он был там по нашему приказу, – терпеливо сказал Вайти. – Вероятно, ты находишь это очень смешным. А кое-кто из твоих мальчиков-шалунов всаживает нож в другого человека. Вас не беспокоит то, что, вернувшись в таком виде в пустыню, Хадис потеряет свое лицо.
– У него вообще не будет никакого лица, и он никогда туда не вернется! – прохрипел Рант. Его шея резко втянулась в плечи, отчего он до смешного стал похож на черепаху, ловящую ртом мух. – Сперва ты называешь нас самыми ловкими парнями, каких только видывал свет, а потом, прямо в середине дела, звонишь этой шайке погонщиков верблюдов. Они всех нас этой тенью испарившейся женщины отправили на электрический стул!
Вайти подбросил в воздух горсточку белоснежных зерен воздушной кукурузы, ловко поймал ее ртом и захрустел, перемалывая зубами.
– Ты удивительно проницателен, Рант, мой мальчик. Всех вас посадят на электрический стул, если поймают. Вот почему вы будете всем этим заниматься, даже вместе с Хадисом, и все ему простите. Вы поедете вместе, и с удовольствием. Останьтесь только в большом городе, и они спустят с вас штаны, прежде чем вы успеете это почувствовать.
– Не стану я мириться ни с кем из этих черномазых нехристей! – взорвался Рант. – Как только он попадется мне на глаза, я сверну ему шею!
– Тогда обернись назад, Рант, мой мальчик, – предложил Вайти, похрустывая кукурузой. – И если ты будешь достаточно мудр, то сохранишь оставшуюся Руку.
Высокая фигура Хадиса, чья физиономия напоминала о его нубийских предках, появилась за спиной Ранта.
Эбеновое лицо казалось черной каменной маской. Глаза бывшего невольника шейха были воспалены и горели смертельной ненавистью.
Тяжелый кривой ятаган с украшенной драгоценными камнями рукоятью с лязгом выдвинулся и задвинулся в ножны. Но не вид Хадиса вырвал крик ужаса из сдавленного спазмом горла Ранта.
Рядом с Хадисом выстроились шесть других фигур.
Их лица были свинцового цвета, как у трупов. Двое держали какие-то инструменты, напоминающие щипцы мороженщика с длинными рукоятками. Двое других раскачивали в руках нечто, напоминающее резную деревянную колыбель, держа ее между собой. Внутри «колыбели» от одного ее конца к другому, ударяясь о стенки, перекатывался какой-то шарообразный предмет.
Хадис по-арабски задал недвусмысленный вопрос.
Он состоял только из трех слов, которые означали: «Сделать ли это?» Нет! Нет! Только не так, шеф! Все, что угодно, только не это!
Вайти Джейно небрежно забросил в свой разинутый рот порцию кукурузных зерен и не спеша захрустел ими. Потом он заговорил. Маленькие глазки Ранта выпучились так, что готовы были вылезти из орбит.
Джейно говорил по-арабски! Рант не знал, что его шеф владеет этим языком. Прозвучало несколько отрывистых слов. Черный Хадис почтительно преклонил колено. Рант в ужасном замешательстве наблюдал эти изъявления покорности. Хадис сделал знак замаскированным людям, и они исчезли из продолговатой комнаты.
– Рант, мой мальчик, – произнес Вайти Джейно тошнотворно благожелательным тоном. – Ты и твои Друзья очень нужны полиции. По какой-то ошибке членов твоей банды подозревают в том, что они замешаны в оставляющих теневые отпечатки убийствах.
– Возможно, это и ошибка, – пробормотал Рант, – ко они как-то очень уж смешно ошибаются.
Челюсти Джейно медленно, с хрустом продолжали жевать.
– Будем это называть ошибкой, – сказал он вкрадчиво. – Итак, ты и остальные будете столь любезны, что отправитесь с нами. В наших делах наступил внезапный кризис. Мы отправляемся, возможно, уже в течение ближайшего часа. Вы будете иметь свою долю, справедливую долю, в далекой стране, куда мы отправляемся. Я присмотрю за этим.
Рант Дэйвис упал в кресло, осторожно баюкая свою окровавленную руку.
– Будем надеяться, так оно и будет, шеф, – сказал он. – Меня не проведешь. Стало слишком горячо, чтобы оставаться здесь. Больше не будет никаких ошибок.
Продолговатая комната ритмически покачивалась. Вода вздыхала и плескалась, ударяясь убегающими вдаль волнами о скалы за стеной. Эта комната была роскошно отделанной каютой яхты, которая, судя по ее виду, должна была иметь большую скорость. Яхта была выкрашена в черный цвет.
Вайти Джейно подбросил вверх очередную порцию кукурузы. Его челюсти захрустели в такт с легким плеском волн, набегающих на отмель.
– Звук такой, как будто обезьяна щелкает земляные орехи, – донесся язвительный голос из маленькой кают-компании, расположенной в конце продолговатой комнаты.
– Проклятье! Сейчас не время шутить! Ты, между прочим, лопаешь точно так же! Можно подумать, что это свинья грызет кукурузный початок!
Любой человек, знакомый с искателями приключений, входящими в группу Дока Сэвиджа, сразу же узнал бы голоса Монаха и Хэма. Даже перед лицом величайшей опасности эта парочка продолжала свою словесную дуэль.
Впрочем, от подобных взаимных уколов их моральное состояние только улучшалось. Хэм не ответил Монаху.
Но обезьяноподобный химик вдруг завизжал своим похожим на детский голоском:
– Ох! Проклятый стряпчий! Ты опять сделал это! Я вот пихну тебя ногой в то место, куда ты складываешь жратву!
Хэм усмехнулся. На его изможденном лице этот оскал производил жуткое впечатление. Тем более, что лукавая физиономия адвоката была покрыта коркой из засохшей пыли и грязи того переулка, в котором схватили его и Монаха. Лишь накануне вечером его костюм, шедевр портновского искусства, ослеплял своим великолепием весь Бродвей. Теперь этот последний крик летней моды выглядел так, что мог привлечь разве что взор старьевщика.
Хэм вызвал этот вопль Монаха тем, что дернул его за большой палец. Движение это причинило Хэму не меньшую боль, чем Монаху, но он-то ее ожидал.
– Будь оно все проклято! – простонал Монах. – Как ты считаешь, долго они еще будут держать нас здесь?
Прежде, чем Хэм смог ответить, снова раздался благодушный голос Вайти Джейно.
– Как только получим приказ, мы избавимся от этих двоих, – сказал он. – Нам не следует оставлять никаких следов, на которые мог бы напасть Док Сэвидж. На воде мы не оставим никаких отпечатков.
Монах невольно поежился. Его длинные руки конвульсивно дернулись, как будто он намеревался немедленно броситься в бой. На этот раз застонал от боли Хэм.
– Ты, отпрыск гориллы! Не делай этого! Держи свои волосатые пальцы в покое!
Монах удовлетворенно проворчал что-то в ответ, хотя мучения Хэма не доставили ему большого удовольствия.
Куцые большие пальцы Монаха, покрытые густыми волосами, напоминающими мех, были присоединены к большим пальцам Хэма при помощи орудия пытки, известного полиции как «наручники для пальцев». Полицейские иногда применяют их вместо обычных наручников для сковывания особо опасных преступников.
«Наручники для пальцев» сделаны на манер обычных.
Но они меньше и сковывают вместе два больших пальца. Внутри каждого их захвата находятся острые пилообразные зубчики. Каждый рывок соединяющей захваты цепи заставляет эти зубчики сжиматься еще сильнее, затягивает их. Они впиваются в тело. Пытаясь освободиться, заключенный сдирает все мясо с костей.
Потом, очевидно, ему придется крошить и кости…
Ноги Монаха и Хэма были свободны. Но это еще не давало им возможности свободно расхаживать туда-сюда. Их похитители обрели уверенность в том, что пленники будут оставаться на одном месте весьма простым способом: они посадили их лицом друг к другу.
А между их рук от пола до потолка кают-компании протянулась металлическая колонна-пиллерс. Если бы гигантские руки Монаха были свободны, обладающий огромной силой обезьяноподобный химик мог бы вырвать стальной пиллерс из его гнезда. Но с большими пальцами, прикованными к большим пальцам Хэма, он был беспомощен, как дитя.
– Монах, – спросил Хэм, – ты понял, что сказал этот жирный дьявол?
– Проклятье! Меня не беспокоит, что он там болтает! Подожди только, пока я освобожусь от этих чертовых штук! Я устрою под этим парнем такой костер, что вытопится весь его жир!
– Он сказал, что на воде они не оставят никаких следов, никаких отпечатков, – задумчиво произнес Хэм. – И я подумал о той тени на витрине.
– Ты, пустоголовый адвокатишка! – завизжал Монах. – Почему бы тебе не плюнуть на все это и не брать себе в голову ничего дурного! Я буду сильно удивлен, если Док не нашел уже ниточку ко всем этим дьявольским штучкам!
– Сейчас, должно быть, уже три или четыре часа, – сказал Хэм. – Обычно Док действует быстро. Может быть, они схватили и его.
– Пр-роклятие! Ты так думаешь?
Тут они услышали еще кое-что. В продолговатую каюту вошел подручный Вайти Джейно и тонким голоском жалобно произнес:
– Но, Вайти, ты же не заставишь нас забираться на этих бешеных верблюдов? Я однажды пытался прокатиться верхом на верблюде в цирке, когда еще был ребенком. И с тех пор я предпочитаю не иметь с ними никакого дела.
Между двумя движениями челюстей Вайти Джейно произнес успокоительно:
– Вы будете ездить на верблюдах, и вам это придется по душе, Бирджлес. Даю вам слово, что такой огромный куш может достаться вашей шайке только раз в жизни. На долю каждого придутся миллионы, и если вы не хотите вернуться назад, где вас ожидает электрический стул, то можете стать богачами, вы все.
– Да-а-а? – насмешливо протянул тот, кого назвали Бирджлесом. – Но самым богатым станешь ты, когда какой-нибудь ловкач из этих черных дьяволов засадит тебе под ребра кинжал. Мне это не нравится.
– Как я понимаю, – сказал Хэм Монаху, – мальчики Вайти собираются совершить прогулку по морю, чтобы поправить здоровье. И я бьюсь об заклад, что они не захотят возвращаться. Меня поражает, как это Вайти так поднаторел в арабском языке, лучше, чем можно было бы ожидать от самого большого из известных здесь пройдох.
– Какая разница? – простонал Монах. – Они, может быть, и направляются в путешествие для поправки Своего здоровья, но от них мы получили билеты на рейс совсем другого сорта.
В каюте вдруг началось какое-то волнение. Появился новый человек. Он быстро заговорил по-арабски. Хэм уловил несколько слов и связал их с услышанным ранее. Подобно другим членам команды Дока Сэвиджа, юрист мог говорить почти на любом из известных языков. Более того, все они пользовались языком древних майя, для того, чтобы общаться между собой в присутствии врагов.
– Что-то случилось, – пояснил Хэм Монаху. – И Док навал на след, ведущий к нам. Парень, который только что вошел, передал приказ от кого-то, кого он называет Всеведущим. Нас возьмут в это морское путешествие. Он сказал, что Всеведущий может на время использовать химика. Монах, тебя на время используют.
– Святые угодники! Что проку для меня в морском путешествии, если я лишусь больших пальцев!
Изощренный мозг Хэма сделал еще одно сопоставление.
– Думаю, Монах, что я кое в чем разобрался.
Вайти Джейно каким-то образом посеял вражду между бедуинами и гангстерами, которые работали на него.
Он сделал так, что полиция прижала гангстеров, и они вынуждены убраться из Нью-Йорка. Однако, когда они сделают свое дело, то станут ему не нужны, и им придется довольно туго – Кто же тогда этот Всеведущий? – спросил Монах.
– Полагаю, что это предводитель бедуинов, – ответил Хэм. – И, как бы там ни было, именно они ответственны за убийство, оставившее отпечаток на витрине. Я надеюсь только на то, что Док доберется сюда… Слушай, Монах! Ты слышишь?
Звук, заставивший Хэма прервать свою речь, не имел отношения к Доку Сэвиджу. Отчетливо слышимый пронзительный вой полицейской сирены раздался над заливом. Он доносился со стороны Лонг-Айлендского пролива.
– Это полицейский катер! – воскликнул Хэм. – Может быть, это и означает наш конец, но копы нашли ниточку, ведущую к Вайти Джейно!
Так же считали и в каюте яхты. Вайти Джейно перестал хрустеть кукурузой и прислушался. Тишину нарушил писклявый голос Ранта Дэйвиса.
– Так что, нам предстоит порка, а? Очень жаль, шеф, но, похоже, вы сделали еще одну ошибку… И на этот раз серьезную ошибку!
Мимо дверного проема каюты проплыло лицо Хадиса цвета эбенового дерева. Ветер трепал его кейфих. Один из порывов ветра отбросил в сторону край головного платка, обнаружив страшную правду. Оба уха нубийца были начисто срезаны. На их месте находились отвратительные незажившие раны.
Хадис вошел и остановился в ожидании с безучастным видом. Сирена полицейского катера выла все громче, не было сомнений, что портовая охрана направлялась прямо к этой уединенной бухте.
Монах и Хэм с трудом встали на ноги. Стоя, они могли смотреть сквозь иллюминаторы кают-компании.
Вокруг яхты лежал плотный слой густого тумана.
– Взгляни-ка, Монах, – кивнул Хэм, указывая на один из иллюминаторов. – Снова эти дьяволы в масках!
В свете палубных огней неуклюже двигалось несколько высоких фигур. Их лица тусклого свинцового цвета создавали впечатление, будто это ходят ожившие мертвецы.
Луч прожектора ножом прорезал туман над проливом.
Морская полиция нацелила его на черную яхту. По мере того как полицейский катер приближался, покачиваясь на невысоких волнах, луч прожектора то поднимался, то опускался, подобно призрачному указующему персту.
– Святые угодники! – закричал Монах. – Они включили ходовые огни яхты, чтобы привлечь копов! Это ловушка!
– Ты прав, – ответил Хэм. – Они задумали заманить в ловушку этот катер и убить его экипаж. Мы должны предупредить их.
Полицейский катер подплывал все ближе и ближе.
Его мотор сбавил обороты и теперь работал с тихим свистящим звуком.
– Ну, а сейчас, – сказал Хэм. – пусти в ход свою обезьянью глотку и выдай самый громкий вопль, на который ты только способен.
Монах не стал тратить времени на ответ. Он вложил всю силу своих легких в пронзительный, напоминающий детский дискант крик. Хэм присоединился к нему своим хриплым скрипучим голосом.
– Держись подальше! Не подходи! – завопили Монах и Хэм. – Это ловушка! Держись подальше!
Дверь в кают-компанию распахнулась. Монах и Хэм все еще орали отчаянным дуэтом, пытаясь предупредить полицейских, но они были беспомощны. Истерзанные большие пальцы удерживали их у стальной подпорки. Ворвавшиеся бандиты Вайти Джейно изрыгали отвратительные проклятия.
Вскинутые автоматы с сокрушительной силой обрушились на головы беззащитных пленников. Монах и Хэм свалились на пол. Дьявольские зубцы «наручников для пальцев» впились в них. Алые струйки потекли по их рукам. Но пленники не видели этого, не чувствовали усилившейся боли.
Они были без сознания. Дверь каюты захлопнулась за ругающимися бандитами. Заскрежетали задвижки замка.
Четыре портовых полицейских в катере услыхали предупреждавший их крик. К сожалению, они истолковали его неверно.
– Они пытаются сыграть с нами шутку и удрать, – проворчал сержант, командующий катером. – Поверните-ка на них пулемет и стреляйте, если что-нибудь произойдет!
Он удерживал катер на прежнем курсе, уверенно направляясь к борту яхты. Четверо полицейских береговой охраны не видели шар, который опускался на поверхность воды и был размером в два футбольных мяча. Покачивающийся на конце тонкого шнура шар находился между полицейским катером и бортом черной яхты.
Без какого-либо звука фантастический зеленоватый свет разлился по бухте. Воздух, казалось, наполнили невидимые материальные частички. Все, находившиеся на борту яхты, за исключением людей в масках, забились в каюту.
Мотор полицейского катера неожиданно взревел. Пулемет его выпустил одну короткую очередь и захлебнулся.
Патрульный катер не остановился, а, набрав скорость, пронесся мимо носа черной яхты.
Один из противотуманных фонарей на мгновение осветил его корпус, смешавшись с разлившимся повсюду зеленоватым сиянием. Свет озарил его от форштевня до кормы, но высветил лишь пустой и безлюдный мощный полицейский катер, мчавшийся прямо на прибрежные скалы, находившиеся менее чем в ста ярдах.
Патрульный катер разбился вдребезги о первый же торчащий риф, который распорол все его днище. Катер перевернулся, затрещал и лег на борт посреди расположенных у берега скал.
Испускавший жуткое зеленоватое свечение шар покачивался на конце тонкого канатика. Он впускался.
Канат соскользнул, и смертоносная сфера погрузилась в воду. Шипения не было, только легкий всплеск.
Почти в тот же момент вся бухта, казалось, взорвалась от захлестнувших ее волн, которые, казалось, превратились в пламя. Фосфоресцирующее свечение катилось длинными волнами, каждый всплеск превратился в бегущий язычок огня зеленоватого цвета. Но жара не было. Пламя было холодным.
Волны набегали и с огненной яростью разбивались о берег. Черная яхта, казалось, превратилась в светящийся корабль-призрак. Поднялся якорь и застучал мотор. Яхта быстро заскользила по сверкающей бухте и сквозь густой туман направилась к выходу из Лонг-Айлендского пролива.
Позади осталась укромная бухта, продолжая сверкать великолепным ослепительным сиянием.
Через несколько минут после того, как черная яхта скрылась из виду, появился бронированный седан Дока Сэвиджа, который, подпрыгивая на ухабах, несся по неровной дороге с огромной скоростью, направляясь к укромной гавани. Свечение смертоносного шара позволяло приблизительно определить местонахождение черной яхты.
Бухта все еще производила впечатление озера из жидкого пламени. Седан остановился, Человек из бронзы вскочил на подножку. Казалось, он едва коснулся земли, как тут же бросился к скалам.
Поднявшись на утесы, он увидел разбитый полицейский катер. По всей видимости, на катере находились четыре человека. Пистолеты, другие мелкие металлические предметы и пуговицы от униформы указывали на это.
На борту потерпевшего крушение катера остались странные отметины. Это были теневые изображения ног.
Ног полисменов, уже готовых открыть огонь по людям, которых они считали безжалостными и кровожадными убийцами.
Глава XII
Черная яхта тонет
Док Сэвидж закончил говорить по телефону из своего офиса. С минуту он сидел, задумчиво уставившись на дверь из хромистой стали, за которой находилась его библиотека. В библиотеке расположились Длинный Том, Ренни, Джонни, Патриция Сэвидж и Карсон Дэрналл.
Человек из бронзы анализировал создавшуюся ситуацию. Хотя Док и находился в полном одиночестве, он издавал странный вибрирующий свист. Губы его выглядели неприспособленными для звуков подобного рода. Казалось, что его изощренный аналитический мозг был наделен способностью звучать самостоятельно.
Это свидетельствовало о том, что Док Сэвидж глубоко взволнован. Может быть, он пришел к какому-нибудь потрясающему открытию. Почти полчаса он разговаривал по телефону дальней связи с разными людьми. Некоторые из них находились даже по ту сторону Атлантики.
Бронзовый человек открыл дверь в библиотеку и провозгласил: – Друзья, мы отправляемся сейчас же!
Патриция Сэвидж подошла к своему кузену. Одна из немногих, она решалась подвергать сомнению решения Дока. Чаще всего это делали женщины. Док сам признавался, что не понимает женщин. Более того, он и не заботился о том, чтобы их понять.
– Придется подождать, Док, – сказала Пат. – Я должна упаковать кое-какую одежду.
Нахмуренные брови – делали ее лицо еще более привлекательным.
– Мы отправляемся немедленно, – спокойно повторил Док. – Все, что тебе потребуется, ты найдешь на борту дирижабля. Я приготовился к любым неожиданностям.
– Ты подумал обо всем, не так ли, Док? – сказала Пат с дерзкой улыбкой. – Думаю, ты рассчитываешь в один прекрасный момент вытащить меня из постели, чтобы забросить еще и в Арктику.
Док улыбнулся, но ничего не ответил. Действительно, его очаровательная кузина в этот момент выглядела не подготовленной к тому, чтобы совершить перелет через Атлантический океан. Ночная сорочка, в которую она была одета, пострадала в кустарнике. Лицо ее было исцарапано колючками и кое-где все еще было покрыто грязью.
Пат облачилась в одно из принадлежащих Джонни пальто. Джонни был худ, как скелет, и высок. Одеяние спадало до маленьких стоп Пат. На ней была только одна туфля.
– Мы готовы и не должны терять времени, – сказал Док. – Я узнал, что черная яхта вышла из гавани, держа курс на юг.
Бледный Карсон Дэрналл, казалось, оправился от потрясения после передряги, в которую он попал.
– Вы возьмете меня с собой, мистер Сэвидж?
Человек из бронзы изучающе взглянул на бледное, изможденное лихорадкой лицо. Карсон, несомненно, искренне желал принять участие в экспедиции.
– Вероятно, мы столкнемся с большими опасностями, – предположил Док.
– В этом я не сомневаюсь, – согласился Карсон Дэрналл. – Но я знаком с этим районом Сирийской пустыни. Возможно, мои знания окажутся полезными. Однако дело не только в этом. Дэнтон Картерис был моим близким другом.
Док только кивнул головой в знак согласия.
– Пошли, – сказал он. – Туман рассеялся. Я надеюсь догнать черную яхту. Полагаю, что Монах и Хэм еще живы.
Пат пожала плечами под длинным пальто Джонни.
– На этот раз ты все-таки кое о чем забыл, Док, – улыбнулась она. – Я выполняю обязанности компаньонки, не так ли? Ты еще ничего не сказал о леди Фазэран.
– Леди Фазэран сейчас находится на пути в ангар дирижабля, – сообщил Док. – Она будет ждать нас там.
– Что ставит кузину Пат на должное место, – капризно сказала Пат. – Я не должна была забывать об этом.
Никто не смог бы заподозрить, какое замечательное содержимое находится в низком, старом пакгаузе на берегу Гудзона. Угрюмое здание несло на себе только одну вывеску. Она гласила:
ТОРГОВАЯ КОМПАНИЯ «ГИДАЛЬГО»
Перед самым полуднем из пакгауза показался серебристый воздушный корабль. У него были обтекаемые формы дирижабля. С кабиной, помещенной в оболочку, воздушный корабль издали казался остроконечной гигантской стрелой.
Дирижабль проследовал прямо на юг, к проливу, и поднялся в воздух над морем. Сидя за пультом радиостанции, включающей самый современный телевизионный приемник, Джонни ловил одну за другой радиограммы находящихся в море судов. Док находился у штурвала управления.
Спустя два часа после того, как порт Нью-Йорка остался позади, Джонни воскликнул: – Я обнаружил их, Док! Один из каботажных пароходов докладывает, что черная яхта прошла в опасной близости от берега, особенно если учитывать волнение после вчерашнего ночного шторма!
Серебристая сигара слегка изменила направление.
В этот момент дирижабль проходил сквозь гряду облаков.
Док Сэвидж вел его на небольшой высоте, чтобы обследовать поверхность океана.
Пат Сэвидж сидела рядом с леди Фазэран. Трудно было найти двух других таких красивых женщин. Золотистые глаза Пат, чем-то напоминающие глаза ее знаменитого кузена, были почти точным повторением невозмутимых глаз ее спутницы. Их отличала только одна особенность: в глазах Пат виднелось напряженное ожидание, глаза же леди Фазэран поражали полным отсутствием эмоций, холодностью.
– Я надеюсь, что мы спасем этих двух людей, которые пропали, – сказала леди Фазэран. – Все это так ужасно, и я чувствую себя отчасти виновной в том, что случилось.
– Док и его люди никогда не винят никого, кроме самих себя, в тех опасностях, с которыми им приходится сталкиваться, – заверила Пат. – Это их жизнь, и это им нравится. Они выбрали судьбу искателей приключений, хотя каждый из них мог бы стать первым в своей профессии. Я твердо уверена: все они думают, что только смерть положит конец их союзу.
– Как и мои братья, – вздохнула леди Фазэран. – Но сейчас один мертв, а Рэйнон…
– Я не хочу и думать об этом, – быстро утешила ее Пат. – Смотрите! Они обнаружили черную яхту!
Пат бросилась к иллюминатору. Леди Фазэран последовала ее примеру. Внизу под ними длинное, узкое судно, выглядевшее игрушечной лодочкой, боролось с седым от пены морем. Как и передавал судовой радист, яхта опасно прижималась к берегу.
– Бьюсь об заклад, они думают, что могут уйти от любого преследования таким путем, – заметила Пат.
– Но как может мистер Сэвидж рассчитывать добраться до них отсюда? – спросила леди Фазэран. – Тут негде приземлиться дирижаблю.
– Предоставьте заботы об этом Доку, – уверенно сказала Пат. – Ох, я думаю, что яхта скоро наскочит-таки на скалы!
– Ого, я сверхпотрясен! – воскликнул Джонни. – Кто бы ни управлял этой яхтой, он безумец! Док, они идут прямиком к своей гибели!
Недостаток длинных слов в речи Джонни свидетельствовал о его возбуждении. Все выглядело так, как если бы яхта неслась прямо на невысокий риф одного из двух маленьких островков, расположенных вблизи побережья. Тяжелые валы разбивали свои пенистые гребни почти перед самым носом черной яхты.
– Рулевой не безумен, Джонни, – спокойно сказал Док. – Там нет рулевого. Если вы посмотрите внимательно, то заметите, что яхта осела на нос. Они сбежали, а мы появились слишком поздно, если только Монаха и Хэма оставили на борту.
Всех поразила острая наблюдательность Дока. Теперь они тоже могли видеть: черная яхта медленно погружается. Подобно некоему призраку, опустевшее судно проскользнуло мимо рифа и вышло на глубокую воду рядом с одним из островков.
Мускулистые руки Дока манипулировали рычагами управления дирижабля, направляя его обтекаемый нос под острым углом вниз. Он повернулся к Ренни.
– Возьми на себя управление кораблем, – сказал он. – Подойди к яхте, так близко, как только не побоишься. Я попробую высадиться на борт.
Но еще прежде, чем Док смог осуществить свой замысел, тонущая яхта была подхвачена большой волной и с треском ударилась о пилообразные зубья рифа.
Следующая волна стащила ее с него, и, клюнув носом, яхта пошла ко дну.
Док ничего не сказал. Он только надеялся, так же, как и его соратники, что Хэма и Монаха не было на борту яхты.