Текст книги "Грешные клятвы (ЛП)"

Автор книги: Кения Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 2

Фальшивые новости

Лэй

Напряжение сжало плечи.

– Чен, что произошло, когда мой отец навестил этих инфлюенсеров?

Он прибавил шагу:

– В спортзале уже готова видеозапись с новостей, ты все увидишь сам.

Мы свернули в коридор, ведущий к дворцовому спортзалу.

Живот неприятно скрутило.

Я оказался в эпицентре внутреннего шторма, какого раньше не знал.

Моник стояла рядом. Последние дни ее сила и грация не переставали вызывать у меня восхищение.

Я хотел одного, чтобы Восток принял ее. Чтобы мой народ обнял ее так же, как это сделал я. Но путь к этому, судя по всему, будет вымощен сплошным дерьмом.

С одной стороны, моя роль Хозяина Горы давала мне власть – реальную, ощутимую, такую, которую я мог бы направить на то, чтобы заставить всех признать Моник.

Заставить их полюбить ее? Да это, блядь, проще простого.

Во мне вскипела ярость – ярость защитника, нашептывающая: Сделай это.

Но такой путь, основанный на страхе и принуждении, шел вразрез со всем, во что я верил.

Маме бы это не понравилось.

К тому же их вынужденное принятие стало бы пустой победой – победой, которая только посеет обиду и раскол на Востоке.

Я должен показать им, какая она потрясающая. Когда они узнают ее поближе – они поймут.

Я жаждал, чтобы Моник приняли за то, кто она есть, чтобы мой народ увидел в ней то, что видел я, женщину с беспримерной отвагой, добротой и внутренним стержнем.

Я хотел, чтобы ее приняли не из страха и не по долгу, а потому что почувствуют: в ней есть глубина, сила, и она способна обогатить не только мою жизнь, но и жизнь всего Востока.

Но этот путь требовал терпения. И веры.

В то, что перемены возможны. Что сердца и умы могут открыться.

Блядь.

Это был риск, с полным осознанием, что за ним может последовать отказ и боль.

Я не знал, как поступить.

В конце концов… все сводилось к тому, каким Хозяином Горы я в итоге стану… когда отца больше не будет.

Востоку пора двигаться в новом направлении.

Да, встречались и разумные заголовки, но большинство звучало узколобо, с предвзятостью и запахом старых догм о «чистоте».

Пришло время перемен, и Моник может помочь мне в этом. Она – свежий взгляд. Новая перспектива.

Но вести за собой, быть примером, пробуждать перемены через понимание и уважение – куда сложнее.

Ответов не было.

Мы вошли в зал Дворца. Атмосфера сразу окутала меня, как старое, хорошо знакомое объятие, наполненное бодрящей энергией. В воздухе смешались запахи пота, натертого дерева и слабый, почти неуловимый аромат мази.

Я огляделся, отмечая потертые тренировочные маты, устилавшие пол. Их поверхность хранила следы бесчисленных шагов, здесь танцевали, скользили, били с размаху.

На стенах – традиционные фрески и оружие: мечи, посохи, нунчаки.

Рядом с оружием на стенах висели свитки с изящной каллиграфией, в них были наставления и вдохновение для тех, кто стремился постичь не только физическую, но и духовную суть нашего пути.

В одном из углов зала группа учеников двигалась синхронно. Их движения были текучим воплощением силы и грации. Звук ударов деревянного оружия и глухие шлепки тел, перекатывающихся по полу, наполняли пространство.

Несколько учеников заметили меня, но никто не поклонился и не опустился на колени.

В этом зале мы были равны.

Чен провел нас на другую сторону, где уже установили большой экран.

Дак встал по правую руку от меня.

– Не заморачивайся, – сказал он. – Разберемся.

Сейчас будет жесть.

Чен поднял пульт и нажал на кнопку.

Экран мигнул и ожил – заиграла заставка «Доброе утро, Восточный Парадайз».

Я внутренне собрался – к неизвестному.

На экране появилась ведущая новостей – Гао Юэ, с серьезным выражением лица.

– Доброе утро, уважаемые зрители. Сегодня мы покажем вам репортаж, который одновременно шокирует и тронет до глубины души. Просим быть внимательными: кадры и подробности, которые мы собираемся показать, могут оказаться тяжелыми для восприятия.

Пространство вокруг словно стало холоднее.

Экран разделился на три части, в каждой из которых показывали фасад разных домов.

Гао Юэ продолжила:

– В трагическом повороте событий яркие жизни трех самых известных инфлюенсеров Востока – Eastern Gossip, Royal Rumors и The East 4 Life, были жестоко оборваны.

Плечи сжались от напряжения.

Камеры скользили по местам преступлений, и то, что они показывали, иначе как бойней не назовешь. Каждый из этих домов, некогда сиявший роскошью и гламуром, теперь был откровенной демонстрацией жестокости.

Запись, хоть и тщательно отредактированная, не оставляла простора для фантазии: кровавые пятна на фоне дорогих интерьеров и личных вещей жертв ясно говорили об их последних минутах.

У меня пересохло в горле.

– Он убил только этих троих инфлюенсеров?

Чен даже не взглянул на меня:

– У двоих были жены и дети.

Я метнул на него взгляд:

– И?..

– Они тоже мертвы.

Будто что-то тяжелое легло на грудь, сдавило так, что стало трудно дышать.

Я заставил себя сохранять спокойствие.

– А третий инфлюенсер?

Ответил Дак:

– Его звали East 4 Life. У него был тайный любовник – мужчина, который даже не находился в доме. Но дядя Лео навестил и его.

– Этот любовник… он тоже мертв?

Они кивнули.

Пульс гремел в ушах.

Я уставился на экран, где все еще шло видео – сцены, полные ужаса, запечатленные руками моего отца. Каждая пропитанная кровью комната открывала все новые стороны его жестокости.

Голос ведущей эхом разнесся по залу.

– Дворец пока не сделал официального заявления по этому поводу, однако распространяются неподтвержденные сведения о том, что за этими жестокими казнями стоят лидеры банды Роу-стрит. Именно поэтому наш Хозяин Горы распорядился держать ворота закрытыми – ради нашей безопасности и защиты.

Живот скрутило в тугой узел.

– Мне не место в зале. Я должен выступить с заявлением.

– Я понимаю, Лэй, – вздохнул Чен. – Но сейчас тренировка важнее, чем успокаивать народ. Все и так знают, почему эти трое на самом деле погибли…

– В этом-то, блядь, и проблема. Я должен дать понять, что не имею к этому никакого отношения.

Чен покачал головой:

– У тебя есть три дня, чтобы разобраться с настоящей угрозой. Забудь о СМИ и сосредоточься на бою.

Я сжал губы и снова уставился на экран.

– Власти ведут расследование этих чудовищных преступлений, и, хотя подробности продолжают поступать, уже ясно, что последствия этой трагедии выходят далеко за пределы круга непосредственных жертв, – голос Гао Юэ звучал ровно, но с заметными нотками эмоций.

– Эти люди были больше, чем просто инфлюенсеры. Они были иконами Востока, любимыми и уважаемыми тысячами. И хотя я не согласна с их недавними высказываниями… я… ну… их внезапный уход оставил пустоту, которую будет очень трудно заполнить.

Пока Гао Юэ говорила, на экране мелькали кадры с инфлюенсерами в лучшие моменты их жизни – улыбающиеся, в окружении фанатов, блистающие в свете софитов.

Черт бы тебя побрал, отец.

Да, я тоже собирался их убить, но никогда бы не тронул их партнеров и детей.

Как всегда, ты зашел слишком, блядь, далеко.

Картинка сменилась, в эфир вышел соведущий Гао Юэ, Сун Пэн. Его обычное хладнокровие сменилось заметным напряжением.

Я покачал головой:

– Теперь пресса в ужасе. Именно этого мама и не хотела.

Сун Пэн выдавил самую фальшивую, самую неестественную улыбку, какую я только видел.

– А теперь – редкое и… безусловно, никак не связанное событие, – протянула Гао

Юэ, моргнув и выглядя так, будто вот-вот обмочится от страха.

Голос Сун Пэна дрожал, выдавая попытки сохранить хоть каплю профессионализма:

– Великого Хозяина Горы заметили прошлой ночью на прогулке в центре Восточного района. Он… попросил, чтобы мы показали это вам сегодня утром.

Я напрягся.

Сун Пэн прочистил горло, и видео началось.

На экране, во весь рост, появился мой отец.

Камера засняла его пугающе спокойно, он неспешно гулял по улицам, с зажженной сигарой в пальцах.

Но именно кровь, явные брызги на его одежде и руках, заставила меня раскрыть рот.

Несколько мужчин и женщин, что еще оставались на улицах, поспешно разбежались, будто увидели Кинг-Конга или Годзиллу.

Дак покачал головой:

– Пресс-конференция уже не нужна, Лэй. Загадка раскрыта.

Блядь.

Окружали отца дядя Сонг и множество его людей. Все они выглядели так же, как он – залитые кровью и до неприличия довольные устроенной резней.

Где-то рядом гремела быстрая музыка.

Я шагнул ближе, прислушался:

– Что за трек играет на фоне?

Чен тяжело выдохнул:

– Йонг ехал в своем Cadillac и врубил Hit ’Em Up Тупака на всю.

– Будто они, блядь, клип снимали, – добавил Дак.

Я провел рукой по волосам:

– Все это произошло, пока я спал?

Дак прищурился:

– Ты просто спал?

Я нахмурился:

– Почему меня никто не предупредил? Где, блядь, была охрана Востока?

– Наши тетки, – пожал плечами Чен. – Им тоже не понравились высказывания инфлюенсеров о Моник. Они заблокировали все сообщения, направленные во Дворец и на Гору Утопии.

– Это херня, – процедил я. – Разберитесь с этим. И проследите, чтобы ничего подобного больше не повторилось.

Камера вновь переключилась на ведущих. Сун Пэн и Гао Юэ сидели в гробовой тишине, лица побелели, глаза распахнуты в панике.

Они не могли вымолвить ни слова, а ведь их учили говорить при любых обстоятельствах.

После неловкой паузы Сун Пэн наконец обрел голос:

– Мы желаем Великому Хозяину Горы… крепкого здоровья.

Дак фыркнул:

– Еще бы.

И тут, словно пытаясь отчаянно сменить тон, Гао Юэ перешла на светлую тему, ее голос прозвучал натянуто бодро:

– А теперь, к куда более приятным новостям. С радостью сообщаем, что наш Хозяин Горы Лэй представил свою возлюбленную Востоку.

Хозяин Горы Лэй представил свою возлюбленную Востоку.

На экране показали, как мы с Моник идем по коридору Дворца.

Я держал ее за руку.

И несмотря на весь тот бардак, что только что произошел, я должен признать, выглядела она потрясающе. Ее красивые глаза сверкали, а наши шаги были абсолютно синхронны.

На моем лице застыло выражение такой безумной радости, что я даже не сразу понял, насколько сильно улыбался все это время.

Я просто был счастлив. Безумно счастлив, что наконец могу показать ее Востоку.

Я выглядел как влюбленный идиот.

Я немного скривился.

Дак бросил на меня печальную улыбку:

– Никто не сможет сказать, что Моник некрасива… и что ты не счастлив.

Чен кивнул:

– Уверен, дядя Лео просто хотел убедиться, что переход Моник на Восток пройдет без проблем.

Я тяжело выдохнул:

– Только он мог решить, что кровавая бойня – это подходящее решение.

– Так приятно видеть счастье в такие тяжелые времена, – выдавила из себя Гао Юэ, улыбаясь с натянутым лицом.

Сун Пэн вторил ей, звуча так, будто читает по бумажке:

– Безусловно. Любовь и единство всегда вдохновляют, особенно в таких уважаемых кругах. Мы от всей души поздравляем Хозяина Горы и его прекрасную спутницу с этим радостным событием.

Руки Гао Юэ дрожали, когда она указала вбок:

– А теперь, о погоде.

На экране появился новый кадр, напуганный ведущий прогноза погоды, который явно мечтал оказаться где угодно, только не в прямом эфире.

– Спасибо, – произнес он с пугающей натянутой улыбкой.

– Прежде чем перейти к прогнозу на сегодня, хочу от всего сердца поздравить прекрасную спутницу нашего Хозяина Горы.

Я медленно выдохнул.

– А теперь давайте посмотрим на прогноз погоды на сегодня.

На экране за его спиной появились анимированные облака и солнечные лучи.

– На Востоке ожидается переменная облачность с прояснениями, возможны кратковременные дожди ближе к вечеру. Что… эм… надеюсь, понравится Хозяину Горы и его спутнице… потому что я, э-э, целиком поддерживаю их союз.

Что за хрень?

Ведущий прокашлялся.

– Температура будет умеренной, прекрасный день для прогулок на свежем воздухе и… романтических пикников, которые… возможно… наш Хозяин Горы захочет устроить для своей возлюбленной… ну, я, конечно, не указываю, что ему делать, но мне кажется, это было бы… мило…

– Выключи. – Я скрестил руки на груди. – Остальные каналы такие же?

Экран погас.

Чен кивнул:

– Сплошные поздравления и испуганные улыбки. Все новостные агентства убрали напряженные заголовки. Блоги с грязными слухами удалили посты, инфлюенсеры – свои публикации. Наступила тишина.

– Не то чтобы это плохо, – подал голос Фэнгэ.

Болин выступил вперед:

– Пока – нормально. Но нельзя управлять народом через страх и смерть.

Фэнгэ пожал плечами:

– Во многих странах с этим прекрасно справляются.

– Именно из таких стран сбежали наши родители, – нахмурился Болин. – Восток – это не про диктатуру.

Фэнгэ отмахнулся:

– Не нравится Восток – пусть уезжают.

– Хватит, – поднял я руку. – Мне сегодня нахрен не нужна дискуссия о том, стоит ли угнетать Восток или нет. Когда отца не станет, я не буду править через страх. Эта херня закончилась.

Они оба ответили в унисон:

– Да, Хозяин Горы.

– Чен, Дак, – начал я, голос дрожал от сомнений, – я не могу решить, стоит ли рассказывать Моник все, что произошло. Про отца, инфлюенсеров, всю эту жестокость…

Чен бросил на меня осторожный взгляд:

– Лэй, подумай как следует. Если расскажешь, это может только напугать ее и добавить ей лишнего груза.

– Я не хочу этого.

– Она все еще привыкает ко всему новому, и это может оттолкнуть ее, и не только от тебя, но и от всего, что мы здесь строим.

Его слова ударили, как пощечина, но я не мог их просто так отбросить.

Одна только мысль о том, что Моник станет смотреть на меня. или на Восток, через призму страха и расизма… я не вынесу этого.

Но Дак перебил:

– Но ты не можешь и врать ей. Она теперь Дружит с «Четырьмя Тузами». Комитет рано или поздно расскажет ей все, и я не собираюсь быть тем, кто держал рот на замке и потом попал под раздачу.

Я нахмурился.

Дак продолжил:

– Моник заслуживает правду. Она куда сильнее, чем ты думаешь. И она имеет право понимать, в какой мир входит.

Чен покачал головой:

– С новостями она справится. У нас и так достаточно всего происходит. Нет смысла…

– Как она может быть рядом с тобой, если ты держишь ее в неведении? – перебил Дак и хмуро уставился на меня.

Эти слова что-то во мне задели.

– Мне нужно подумать, – я посмотрел на Дака. – Пока что, не говори ей об этом. К вечеру я решу, как хочу поступить.

Дак выглядел совершенно недовольным.

Я сузил глаза:

– Ты уже отдал ей наш священный текст. Не испытывай мое терпение, братец.

– Да, Хозяин Горы.

– И я хочу, чтобы ты вернул те долбаные трусы.

Дак уставился в пол:

– Да, Хозяин Горы.

Я перевел взгляд на Чена:

– Что-нибудь еще случилось, пока я спал?

– Опять… ты просто спал? – пробурчал Дак себе под нос.

Чен его проигнорировал:

– Ну… возникли небольшие сложности с твоим так называемым Планом по Расформированию Гарема.

Голова тут же заныла от раздражения.

– И что теперь?

Глава 3

Под каблуком

Лэй

Чену позвонили, и он не успел рассказать мне, что там с гаремом.

Я сосредоточился на пятерых мужчинах, стоящих передо мной.

Ху стоял впереди с ухмылкой, обещавшей боль.

Бойцы, которых он выбрал для спарринга со мной, были не просто воинами. Это была элита, лучшие из лучших на Востоке, у каждого за спиной не меньше сотни убитых.

А значит, движения – выверенные, удары – смертельные, отполированные сотнями сражений.

Справа, на краю ринга, стоял Дак, наблюдая за мной вместе с Болином и Фэнгэ.

– Как самочувствие с утра?

– Отличное.

Дак наклонил голову:

– Прям супер охуительно отличное? Или просто... обычное отличное?

– Почему ты просто не вернул ей трусы?

Дак нахмурился:

– Потому что ты как псих сорвался за телом Шанель, а еще Моник сама сказала не отдавать.

– Ты знал, почему она так сказала.

– Знал.

– И ты просто хотел их себе оставить.

Дак скрестил руки на груди:

– Хотел.

Я развернул корпус в его сторону.

Ху прочистил горло:

– Ты дерешься не с Даком. С нами... Хозяин Горы.

– Ладно, ладно. – Чен закончил разговор и сунул телефон в карман.

– Дак, почему ты еще здесь? Иди к Моник, чтобы у нас сегодня больше не было проблем.

– Уже иду, – вздохнул Дак. – Ну давай, Лэй. Ты, блядь, серьезно? Мы же все хотим знать.

– Поправка. Я знать не хочу, – Чен сунул руки в карманы. – Лэй и так делится с Востоком всей своей жизнью. Я считаю, что у него должно остаться хоть что-то личное.

– Но не это, – покачал головой Дак. – Если он действительно наконец-то потерял девственность, это меняет расклад. Тогда надо обсуждать, стала ли она Хозяйкой Горы и прочее.

Я прищурился:

– Какое еще прочее?

Дак пожал плечами:

– Ну, например, стал ли ты подкаблучником? Нам пришлось бы за этим следить и как-то контролировать.

– Мы не будем обсуждать это сейчас, – сказал Чен, подходя ближе к рингу. – Пошли. Мы выбиваемся из графика.

И все же, как бы мне ни хотелось… я спросил Дака:

– А каково это – быть подкаблучником?

Глаза Дака заблестели от веселой пакости.

Я кашлянул:

– Гипотетически.

На лице Дака расползлась довольная ухмылка.

– Ну, по моему личному опыту, это как будто тебе снова и снова врезают под дых ее киской, но это охуенно приятно. До такой степени, что ты думаешь только о ней и вообще не можешь держаться подальше. Летишь как мотылек на пламя. Полная зависимость.

Я повернулся к Ху:

– Это похоже на правду?

Он фыркнул:

– Больше похоже на то, что ты просто еблан. Но да… в целом, примерно так и есть.

– Нет-нет, – запротестовал Дак. – Еблан – это когда ты знаешь, что баба тебе не подходит, но все равно к ней прешь. А подкаблучник – это когда вообще похуй, хорошая она или нет. Она просто становится всем, чего ты когда-либо хотел. И точка.

Чен перевел взгляд с одного на другого, лицо осталось абсолютно непроницаемым:

– Это пустая болтовня. Пора переходить к бою.

Но я не мог сдвинуться с места, вспоминая, каким был тот день с Моник.

– Вчера…

Дак подался вперед.

Ху опустил руки, выходя из боевой стойки.

Чен приподнял брови.

Я сглотнул:

– Я предложил Моник переехать ко мне во Дворец.

Ринг накрыло оглушающим молчанием, все будто оцепенели, глядя на меня с миксом удивления, уважения и, в случае с Ченом, откровенного ужаса.

– Ты… что сделал? – наконец выдавил Чен.

– Во Дворец. Этот.

– «Цветок лотоса» – прямо рядом с нами. Увидеть ее не составит никакого труда…

– Да, но… – все тело звенело от напряжения. – Я хочу, чтобы она спала в моей кровати. Каждую ночь.

Улыбка Дака из хитрой превратилась в торжествующую:

– О да, кузен, ты официально вступил в клуб подкаблучников.

Чен тяжело выдохнул:

– Лэй, если она переедет, то это уже насовсем.

– Я в курсе.

Тем временем Болин и Фэнгэ полезли в карманы и достали телефоны.

Дак подмигнул им:

– Переводите деньги сразу на мой счет. Не хочу ждать ни минуты.

Болин поморщился:

– Не переживай. Получишь свое.

Ху покачал головой и жестом позвал одного из своих людей принести ему телефон.

Черт, они все реально думали, что я не решусь.

Чен внимательно посмотрел на меня:

– И что она ответила?

Во мне вспыхнуло раздражение:

– Она отказала.

Дак моргнул:

– Серьезно?

– Да, – я провел рукой по волосам. – И… я хотел заставить ее переехать, даже против ее воли, но после того, как она вчера на горе заявила, что Дружит с «Четырьмя Тузами»… я понял, что, возможно, мне стоит быть помягче.

– Вот именно, кузен, – хмыкнул Дак. – Меньше похищений – больше романтики.

Чен не выглядел довольным:

– И что она сказала?

– Она хочет, чтобы переход для нее и ее сестер прошел постепенно. Чтобы все привыкли к Востоку.

Чен кивнул:

– Здравое решение. Она заботится о своих сестрах.

– Еще она считает, что стоит подождать год… потому что думает, что у меня все еще могут быть чувства к Шанель.

Чен снова кивнул:

– И это тоже умно и по-человечески. Она не хочет воспользоваться твоим состоянием, пока ты в трауре. Это хорошо.

– Не согласен. Пусть пользуется мной, сколько хочет.

Чен потер лоб:

– О-ке-е-й.

Дак закивал:

– Черт. Да, ты стопроцентно подкаблучник.

– Ну… – я тяжело выдохнул. – Еще кое-что…

Ху приподнял брови.

Чен моргнул:

– Еще?

– Я сказал ей, что люблю ее.

Дак расхохотался и поднял руки:

– Успокойся уже. Вот почему я и говорил тебе, нужно было все давно скинуть!

– Не думаю, что это бы что-то изменило…

– Да это бы все изменило!

– Но… – я снова провел рукой по волосам, чувствуя себя максимально неловко, но не в силах удержаться.

– Она сделала одну штуку… ну… сам понимаешь…

У Дака отвисла челюсть:

– Какую еще штуку?

– Ну… – я пожал плечами. – В конце она… сжала киской мой член.

Чен округлил глаза:

– Мы не будем это обсуждать. Сейчас.

Я развел руки в стороны:

– Это вообще нормально для всех женщин? Или нет?

– Не для всех, – ухмыльнулся Дак. – Но если тебе попалась такая – держись за нее.

Может, я и правда подкаблучник.

– Черт. – Дак полез в карман и вытащил крошечный пластиковый пакетик с чем-то голубым внутри. – Похоже, придется вернуть.

У Ху отвисла челюсть.

Чен прочистил горло:

– Только скажи мне, что это не ее трусы.

– Тогда я лучше ничего не скажу, – Дак подошел и протянул мне пакет.

– Они все это время были у тебя?! – Я выхватил их из его рук. – Я тебе сейчас, блядь, вмажу.

– Эй. – Дак поднял руки и отступил назад. – Я официально выхожу из нашей маленькой игры. Во-первых, я все равно проигрывал. А во-вторых… я знаю, как ты можешь зациклиться на женщине, с которой у тебя еще не было секса. А теперь, когда ты действительно лишился девственности с Моник, ты уже не будешь играть по-честному.

– Не буду, – я сунул трусики в карман. – Я хочу, чтобы Моник жила во Дворце. И она абсолютно точно – Хозяйка Горы.

– Ладно, – покачал головой Чен. – Давайте отложим это до конца битвы.

– Вот это да, – пробормотал Дак и пошел прочь. – Только про деньги не забудь, брат.

Я нахмурился, глядя на Чена:

– Ты тоже не верил, что это случится?

– Ну… я думал, шансы невысоки, – пожал плечами Чен. – А теперь возвращаемся к бою.

Вздохнув, я снова сосредоточился на ринге.

Ху передал телефон одному из своих людей и встал в стойку.

– Помни, Лэй: дыши и сосредоточься.

Ху и его бойцы пошли вперед.

Мое тело напряглось.

– Чен, что с гаремом? Ты говорил, там возникла проблема.

– Ну… мы запустили план по Расформированию Гарема.

Один из бойцов рванул в мою сторону.

Первое движение, как вспышка: резкий удар ногой в голову, от которого я легко уклонился.

Воздух со свистом прошел мимо.

Я ответил быстрым ударом в плечо.

Он пошатнулся.

Я метнул взгляд в сторону Чена:

– Но в чем, сам план?

Чен смотрел вперед, не отводя взгляда:

– Сейчас женщины летят в Таиланд. Три недели отдыха. Программа составлена так, чтобы они расслабились, попутешествовали по стране и были по-настоящему избалованы.

– Отлично.

Я развернулся как раз вовремя, чтобы отбить удар от одного из людей Ху, он прошел в руку, отозвался глухим гулом в костях, но стойку не сбил.

Я врезал ему ногой в корпус, отбил еще один удар и с размаху ударил кулаком в голову.

Он согнулся пополам и рухнул на пол.

Я отступил вбок на несколько шагов:

– Что еще?

Чен продолжил:

– Мы отправили с ними пятерых терапевтов, чтобы их эмоциональное и психологическое состояние не осталось без внимания во время этого переходного периода.

Лоб покрылся потом.

Я смахнул капли и краем глаза заметил новую атаку.

Третий противник рванул на меня с угрожающим рыком.

Не теряя ритма, я развернулся и врезал точно в спину нападавшему – он тут же рухнул на землю.

За спиной раздался голос Ху:

– Ты точно хочешь избавиться от гарема, Лэй?

– Если я всерьез собираюсь сделать Моник Хозяйкой Горы, то зачем мне их держать?

– Ну… они могли бы дать тебе еще кое-какие уроки и… опыт…

– С гаремом у нас уже было более чем достаточно. И… честно говоря… ни одна из них не смогла удержать мое внимание. Не так, как Моник.

– Понял. – Глаза Ху удивленно округлились. – Ясно.

– Что еще, Чен?

– Чтобы обеспечить благополучие женщин из гарема, – продолжил Чен, – мы также организовали для них программу трудоустройства, которая начнется после поездки в Таиланд.

– Хорошо.

– Мы работаем с международными партнерами, чтобы помочь им найти подходящую работу или, если они захотят, продолжить обучение.

Я посмотрел на Чена с благодарностью:

– Отлично. Я хочу, чтобы о них позаботились.

– Разумеется, Лэй. Их благополучие, это наш приоритет.

Я вновь сосредоточился на бойцах Ху. Они уже начали приходить в себя, на усталых лицах проступала новая решимость.

Кулаки сжались, когда они снова пошли в наступление.

Я был готов ко всему, что они собирались выдать.

Один из них сделал выпад; за ним быстро последовал другой, который подошел ко мне сбоку.

Быстрыми, отработанными движениями я уклонился от одного и парировал другой – все одним плавным движением.

А потом они навалились все разом, началась настоящая симфония: рыки, удары тел о маты, шлепанье кожи о кожу.

Я был в своей стихии. Каждый жест – ответ, каждый вдох – продуманное решение.

Но Ху не сдавался. Его атаки были смесью грубой силы и холодной хитрости – смертоносная комбинация, уже сокрушившая многих.

Но я был не из тех.

Я бил, как удар молнии – мощно и точно.

– Используй его импульс, Лэй! – крикнул Чен.

И я использовал.

Одним плавным движением я перенаправил следующую атаку Ху, использовав его же силу, он пошатнулся, теряя равновесие.

Бой превратился в хаотичную партию в шахматы: я просчитывал ходы на три вперед, но Ху делал то же самое.

Обмен ударами становился все ожесточеннее, мы подталкивали друг друга к пределу.

– Сохраняй концентрацию, Лэй, – голос Чена прорезал напряжение. – Ты контролируешь бой.

Сквозь сжатые зубы я встретил очередной удар, и почувствовал, как все меняется. Баланс качнулся в мою сторону с каждым точным блоком и ответной атакой.

Ху махнул отчаянно, вкладываясь в удар, но я нырнул под кулак и ответил мощным хуком справа, прямо в челюсть.

Его глаза дрогнули всего на секунду, и я тут же воспользовался этим, выбил у него ноги. Он с глухим ударом рухнул на мат, звук раскатился по всему залу.

– Ладно, ладно, – простонал Ху, поднимая руку в знак сдачи. – Хорошая техника.

Я протянул ему руку:

– Думаю, секс сделал меня сильнее.

Ху усмехнулся, но тут же скривился, будто смех дался с болью:

– Многие говорят наоборот.

Я помог ему встать:

– В смысле?

– Обычно бойцы вообще воздерживаются перед боем. Считается, что накопленная сексуальная агрессия делает их зверями в драке.

– Да пошло оно. – Я вытер пот. – После того, как я переспал с Моник… мне теперь нужно хотя бы дважды в день.

Чен нахмурился:

– Тебе нужно сосредоточиться на бою.

– Я сосредоточен. – Я хрустнул шеей и вернулся в стойку. – Договори про гарем. В чем проблема?

– Ну… – интонация Чена чуть изменилась. – Есть одна мелкая загвоздка, с которой я могу справиться сам, так что нет необходимости…

– Какая проблема?

– Мин Юй отказалась улетать.

– Что за хрень?

– Несмотря на все наши усилия, ее не удалось убедить присоединиться к остальным.

Я нахмурился:

– Это не «мелкая» проблема. Это большая проблема.

– Я справлюсь.

– Если Мин Юй подойдет к Моник, я причиню ей вред. А я не хочу этого.

– Я понимаю. Именно поэтому этим занимаюсь я.

– Она все еще, блядь, во Дворце?

– Да, – вздохнул Чен. – Прямо сейчас персонал упаковывает вещи гарема в коробки и все маркирует.

К разговору подключился Болин:

– Во время упаковки Мин Юй попыталась остановить процесс, утверждала, что гарем никуда не уходит. Дошло до того, что она пиналась, кусалась и даже плевалась в лицо.

Я напрягся:

– И?

Болин пожал плечами:

– Сейчас семеро мужчин удерживают ее в комнате.

– Нет. – Я покачал головой. – Она должна понять всю серьезность ситуации.

Чен приподнял брови:

– Хорошо. Что ты приказываешь?

– Отправьте ее в дворцовую тюрьму. – Я снова встал в стойку. – Пусть усвоит, что все кончено. Она должна была, блядь, сесть на тот самолет.

– Немедленно выполню, Хозяин Горы, – склонился Болин и ушел.

Ху отошел к краю ринга, а его бойцы продолжали нападать на меня.

Они были искусны, без сомнений, но не готовы к той синергии разума и тела, которую я принес на мат.

Моник делает меня сильнее, яснее, как физически, так и ментально.

Один за другим я предугадывал и отражал их атаки – это был изнуряющий танец, где не оставалось места для ошибки.

– Вот так! – голос Чена звучал как крик тренера и ободрение болельщика одновременно. Его вера в меня была топливом.

– Превосходно. Похоже, тебе действительно нужен был этот выходной.

– Тогда, может, взять и завтрашний? – я уклонился от очередного удара.

Спарринг продолжался еще какое-то время. С каждым движением, с каждой контратакой моя решимость только росла.

– Лево! Право! Теперь переворот! – отдавал команды Чен с края ринга.

Я двигался, будто в танце, обходя соперников.

Один за другим они падали, вместе с ними ускользала и их энергия, и воля к победе.

Когда последний рухнул на мат, я посмотрел на Чена. Грудь ходила ходуном, но решимость была несгибаемой.

Чен одобрительно кивнул, и я на мгновение позволил себе почувствовать гордость.

– Неплохо, Лэй. Более чем неплохо.

Ху улыбнулся своей видавшей все улыбкой:

– Отдохни. Через час продолжим.

Один из моих людей подбежал с полотенцами.

Я взял одно и вытер пот с лица.

Тело ломило от приятной усталости, но я знал, что это лишь короткая передышка перед следующей серией изнуряющей тренировки.

К моему удивлению, в зал ворвался Дак, с обеспокоенным лицом.

– Лэй…

Я моргнул:

– Что?

И еще страннее, он не подошел ко мне.

Наоборот, остановился на расстоянии и даже немного прятался за Ченом.

Как он облажался на этот раз?

Я приподнял брови.

Дак опустил плечи, явно признавая поражение:

– Я просто хотел проинформировать тебя о ситуации… но я держу ее под контролем.

– Какой ситуации?

– У меня задействовано больше пятидесяти человек…

– На что?! – я сжал зубы.

– Когда я вернулся в твою спальню… Моник там не было.

Меня накрыла волна ужаса.

– Что ты сказал?

– Мы прочесываем все вокруг, но ты же знаешь, насколько огромен Дворец. Сейчас люди смотрят камеры…

– Какого хрена?! – Я сорвался с ринга и направился к выходу. – Найдите ее. Немедленно!