Текст книги "Грешные клятвы (ЛП)"
Автор книги: Кения Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Глава 21
Что творится в голове Лео
Моник
Смех Лэя заполнил комнату, разлетаясь эхом по стенам «Цветка лотоса».
Это был странный звук, но за его весельем я ясно чувствовала напряжение.
И, пожалуй, впервые он по-настоящему оглядел все вокруг, новый декор, свежие цветы в вазах, слуг, неспешно движущихся по залу и готовящихся к тому, что теперь, как он понял, будет происходить завтра, к чайной церемонии.
А я тем временем только и думала: что сейчас творится у него в голове?
Он зол?
Это приведет к ссоре, которой можно было бы избежать?
Или, наоборот, станет шагом вперед… и поможет нам стать ближе?
Я нервно застыла на месте, точно так же, как та девочка из сказки, когда дракон рассмеялся ей в лицо своим грохочущим смехом.
Спустя минуту Лэй наконец посмотрел на меня. И, словно тот самый дракон, его глаза засверкали, смесь недоверия и любопытства.
– Теперь я понимаю.
– Что?
– Это не могло быть чем-то одним. Нет, отец… ты, сука, коварный ублюдок. – Лэй покачал головой. – Я смотрел на все, что происходило сегодня, слишком поверхностно. Когда он приставил лезвие к твоей шее, я видел только угрозу. Но так и не задумался: зачем он это делает. Не заглянул глубже, под слои.
– Какие еще слои? Что ты имеешь в виду под "его замыслом"?
– Расскажи мне все, что ты делала сегодня. Прямо с того момента, как мои тетки тебя разбудили. – Он наклонил голову вбок. – Они ведь разбудили тебя, верно?
– Да, но зачем тебе знать все с самого начала?
– Чтобы собрать воедино истинную причину всего этого дерьма.
Я моргнула, пытаясь собраться с мыслями:
– Он хочет устроить чайную церемонию, чтобы официально принять меня на Востоке.
– Запомни раз и навсегда: когда дело касается моего отца, даже если ты думаешь, что что-то поняла… на самом деле ты ни хрена не знаешь.
– Ладно. Твои тетки разбудили меня и сказали, что мы идем завтракать.
– Ты вообще поела?
– Нет. Но они очень спешили. Притащили кучу одежды, из которой нужно было выбрать, и представили мне моих фрейлин.
– Сколько было вешалок с одеждой?
– До хрена.
Лэй усмехнулся.
– Что?
– Им повезло, что ты потратила на них свое желание. Я бы им еще тридцатку накинул.
– За что?
– Они заодно с моим отцом. И мне нужно, чтобы они с этим завязали. – Он подошел ближе и взял меня за руки. – Но, по крайней мере, я знаю, что все это – ради нас. Они хотят, чтобы у нас был идеальный союз.
От этих слов внутри все потеплело.
Он поймал мой взгляд:
– Они провели тебя по туннелю и вывели в сад… но сказали ли тебе, что там будет мой отец?
– Нет. Ни слова. А, да! Перед тем как мы вышли, они убедились, что я хорошо одета, потому что меня будут снимать камеры.
Лэй фыркнул.
– Что?
– О, нет. Это уже чересчур. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Продолжай.
– Я хочу знать, над чем ты смеешься.
– Не переживай, Мони. Я расскажу тебе, в чем суть шутки. В свое время.
Я глубоко вдохнула и начала сначала:
– Сад… он сразил меня наповал.
– Я все еще злюсь, что они украли у меня этот момент.
– Лэй, ты же показал мне его, когда мы пролетали над ним…
– Но я хотел провести тебя по нему вечером. Лично.
– Мы все еще можем это сделать. – Я улыбнулась. – В общем, они сказали, что у нас будет чудесный завтрак с каким-то невероятным чаем. Якобы с травами прямо из сада.
Он скептически посмотрел на меня:
– И это должно было быть сегодня?
– Да.
Он покачал головой.
– Твой отец тоже говорил, что церемония должна быть сегодня. Журналисты были…
– Что? – В лице Лэя появилось нечто почти комичное. – Сюда должны были приехать журналисты?
– Да. Они уже были в пути. Мне кажется, даже приехали. Дядя Сонг сказал, что Чен и ты их прогнали.
– Никаких журналистов не было.
– Что? – Я моргнула. – Не может быть…
– Мы дрались с кучей людей моего отца, но никаких журналистов не было.
– Я уверена, он сказал, что они уже в пути…
– Если Великий Хозяин Горы приказывает привезти камеры в «Цветок лотоса», они появляются за секунды, не за минуты. Ни один репортер не заставит моего отца ждать.
У меня в животе все скрутило. Какой-то липкий, тошнотворный холод подкатил к горлу.
– Но тогда…
– Не переживай. Восток – он… своеобразный. Но позволь мне помочь тебе в этом разобраться. Для начала проверим, насколько можно доверять моим теткам, когда дело касается отца. – Он развернулся и пошел вперед. – Пошли.
– Куда?
– К повару.
– Ла-а-адно… – Я двинулась следом за Лэем по коридору, чувствуя, как в голове гудит от тяжелой мешанины мыслей и эмоций.
День, который казался таким четким, выверенным и продуманным, теперь выглядел, как сплошной клубок лжи и манипуляций.
Так… значит, журналисты не собирались приезжать сегодня? Зачем тогда врать об этом?
Уверенность, которой я цеплялась весь день, начала расползаться, как туго намотанная катушка, которую вдруг отпустили, и она понеслась, теряя форму, контроль и смысл.
Что, блядь, вообще происходит?
Мы шли по коридору, а в голове крутился вихрь сомнений и вопросов. Каждый момент прокручивался заново, как заевшая кинопленка.
Я все не так поняла?
Эта неопределенность точила изнутри.
Воздух в коридоре был наполнен запахом свежих цветов и отполированного дерева, но даже он не мог утихомирить бурю внутри меня.
Я посмотрела на Лэя. Его спина – широкие плечи, напряженные решимостью. Его сосредоточенность резко контрастировала с нарастающей в моей груди тревогой.
Я чувствовала себя кораблем, потерявшим курс. Там, где раньше был ясный горизонт, теперь клубились темные, враждебные тучи.
Когда мы приблизились к кухне, воздух наполнился аппетитными ароматами – жареное мясо, свежие травы, выпечка… Все это сплелось в настоящую гастрономическую симфонию.
Черт. Тут вовсю кипит работа. Неужели у меня теперь будет собственный шеф? Мои сестры и я, похоже, будем чертовски избалованы.
Сама кухня была настоящим ульем, повара сновали туда-сюда, сосредоточенно работая над разными блюдами. Их руки двигались с точностью и отточенностью.
Другие слуги полировали фарфоровую посуду. Аккуратно. Методично.
Тем временем кухня представляла собой настоящий пир для чувств. В воздухе стоял звук шкворчащих сковород и звон посуды, перемешанный с насыщенными, сытными ароматами готовящихся блюд. Тепло, исходящее от духовок и плит, наполняло помещение уютом и домашним теплом, контрастируя со свежестью только что нарезанных трав.
Шеф – высокий мужчина с доброй улыбкой, заметил Лэя и подошел ближе:
– Помимо чайной церемонии, мы также готовим ваш ужин, Хозяин Горы. Ваш отец сказал, что вы хотели бы поужинать в саду сегодня вечером, сразу перед закатом.
Лэй нахмурился:
– Ах да? Он так сказал?
– Да, сэр.
Лэй покачал головой и посмотрел на меня:
– Где ты хочешь поужинать сегодня, Мони?
– В саду мне подойдет.
– Значит, будет сад. – Лэй обернулся к шефу: – У меня к вам вопрос.
– Да, Хозяин Горы.
– Вам поступал приказ приготовить завтрак и провести чайную церемонию сегодня?
Улыбка шефа чуть померкла, он задумался:
– Сегодня?
– Да.
К моему изумлению, шеф покачал головой:
– Нет, сэр. На сегодня ничего такого не планировалось.
– Хммм. – Лэй взглянул на меня.
Что за хрень? Но они же сказали, что все должно быть сегодня… И когда Лэй появился, мы якобы уже не успевали.
Лэй снова повернулся к шефу:
– А что именно сказал мой отец?
– Сегодня рано утром Великий Хозяин Горы позвонил мне лично и сказал, что официальная чайная церемония будет завтра. Он велел нам посвятить весь сегодняшний день подготовке дома. Сказал, что вскоре появится с новой Хозяйкой Горы, чтобы показать ей все, и велел держаться тихо и сосредоточиться на своих обязанностях.
Черт. Лео меня использовал?
Морщина между бровей Лэя стала глубже:
– То есть, чтобы окончательно прояснить, не было никаких распоряжений готовить завтрак или устраивать церемонию сегодня?
– Нет, Хозяин Горы, – подтвердил шеф. – Нам велели готовиться только к завтрашнему мероприятию.
– И сколько человек должно быть? – уточнил Лэй.
– Великий Хозяин Горы сказал, что за главным столом будут сидеть семь человек. А еще нужно накрыть буфетный стол для прессы, они будут набирать еду и есть в саду.
Семь человек?
Лэй провел рукой по волосам:
– Спасибо, шеф.
Тот кивнул и вернулся к своей работе, оставив нас вдвоем стоять среди гудящей, полной движения кухни.
– И что это теперь значит? – спросила я, глядя на Лэя.
– Это значит, что у моего отца с самого начала был гораздо более масштабный план, – голос Лэя звучал раздраженно. – Более того, весь сегодняшний день был подстроен ради чего-то большего. Он знал, что чайной церемонии сегодня не будет. Он привез тебя сюда, чтобы провести с тобой время наедине и заставить тебя саму подтвердить, что она состоится завтра.
– Ладно… то есть… что, блядь?
– Сейчас объясню. – Он мягко взял меня за руку и повел прочь из кухни. – Когда ты была с моим отцом, он проверял твоих фрейлин?
– Да. Они дрались на веранде.
– А когда убедился, что они его устраивают, то повел тебя внутрь?
– Да. Хотя, по-моему, он хотел продолжить, но твои тетки его остановили. Они все твердили, что времени мало…
– Они знали, что скоро приеду я, а не какие-то журналисты. И знали, что никакой чайной церемонии не будет. Это было очевидно.
– Откуда им это знать?
Лэй остановился прямо перед лестницей и повернулся ко мне:
– Потому что, Мони… чайная церемония означает, что ты должна была заварить свой первый чай на Востоке.
– Ну и что?
– А то… – он внимательно посмотрел на меня, опустив взгляд на мои губы, а потом снова подняв глаза, – что сам процесс заваривания и чаепития – это не просто бытовой ритуал. Это изящный танец… безмолвный разговор уважения, любви и гармонии между тем, кто подает чай, и тем, кто его принимает. Первая чашка – это очень публичный, но при этом интимный акт любви.
– Подожди. Твой отец объяснял это как часть традиции, а ты сейчас описываешь все так, будто мы вот-вот переспим.
– Вот теперь ты начинаешь понимать.
– Нет, Лэй. – Я покачала головой. – Ни хрена не понимаю. Тебе придется разжевать это подробнее.
– Разжую. – Он усмехнулся. – Но что было дальше?
– Я вошла и просто офигела от того, как выглядит дом. А потом он остановил меня прямо здесь, где мы сейчас стоим.
– И какие испытания он тебе дал?
– Стоп. А с чего ты вообще знаешь, что он меня испытывал?
– Потому что вся моя жизнь состоит из испытаний. Так что было у тебя сегодня?
– Он спросил… люблю ли я тебя.
Теперь уже он моргнул:
– Ну, раз ты еще жива, значит… ты сказала «да».
Я покраснела:
– Сказала.
Он провел языком по губам:
– Я тоже тебя люблю.
– Ну еще бы.
Его глупая улыбка вернулась:
– А какой был второй вопрос?
– А с чего ты решил, что он был?
– Я знаю этого человека всю свою жизнь.
– Ну… он спросил, влюблена ли я в Дака.
Лэй вскинул брови:
– Серьезно?
– Ага.
– Ну, раз ты все еще жива, значит, ответила «нет».
– Точно. И вот тогда я заметила, что у него в руке нож.
– Он, мать его, чересчур быстрый ублюдок. Может убить за секунду. – Лэй покачал головой. – Ты больше никогда не должна оставаться с ним наедине.
– Но, Лэй… чайная церемония.
– Ах да. Чайная церемония. – Лэй взял меня за руку и повел вверх по лестнице. – Ты слышала, сколько гостей, по словам шефа, будет за главным столом?
– Да. Он сказал – семь.
– Так кто эти семь человек? Ты всех их знаешь. – Он повел меня по направлению ко второму этажу. – И я предполагаю, что раз ты прошла испытания, он решил поднять тебя наверх?
– Ага. – Я начала перебирать в голове, кто может быть за тем столом. – Я… и Лео.
– Да. Это двое. Кто еще?
– Сонг?
– Конечно. Это Великий Заместитель Хозяина Горы.
– И… твои тетки.
– Это пятеро. А кто еще двое? – Лэй вывел нас на второй этаж и повел по коридору. – Моему отцу было известно с самого утра, кто сядет за стол. Когда он звонил шефу, он уже знал всех семерых. Помни: он всегда на три шага впереди.
– Подожди. – Я остановилась посреди коридора. – Значит… твой отец знал, что церемонии сегодня не будет. Но весь день он уверял меня, что она состоится. Зачем?
– Потому что ты должна была сама осознать, почему эта церемония так важна.
– Он не мог просто сказать мне это?
– Ты все еще думаешь, что мой отец – нормальный и прямолинейный человек?
– Ладно, ладно. – Я выпустила его руку. – Стой. Мы поднялись в спальню, и он начал рассказывать про наших матерей…
– Что было очень умно. Он знал, что у тебя появятся вопросы, и заранее знал, какие именно.
– Понятно.
– И ему нужно было дать тебе настоящие ответы, чтобы ты ему доверилась. Потому что, как только ты доверилась на этом уровне, он смог запустить остальную часть плана.
– То есть… чайную церемонию?
– Именно.
– Но почему не провести ее сегодня?
– Ты уже догадалась, кто еще два человека должны быть за столом завтра? – Лэй поднял семь пальцев. – Пятерых мы знаем: ты, мой отец, дядя Сонг и тетки. Кто еще?
Я распахнула глаза:
– Ты.
Лэй кивнул:
– И Чен. Сейчас он – Заместитель Хозяина Горы.
Вдруг все стало обретать смысл.
Лэй направился к следующей лестнице – на третий этаж.
Я пошла за ним:
– Но ведь ты бы в любом случае не согласился проводить церемонию сегодня.
– Ни за что. Я бы попытался убить его. Как и собирался, как только увижу.
– А к тому моменту, как ты его увидел… он уже успел убедить меня, насколько важна эта церемония.
– Вот именно.
Мы начали подниматься по ступеням.
Пазл начинал складываться.
Лэй продолжил:
– А если ты уверена, что церемония – это правильный шаг… угадай, кого ты убедишь в этом?
Я нахмурилась:
– Тебя.
– С ним всегда все глубже, чем кажется. – Лэй провел рукой по волосам. – Дело не в желаниях в их прямом смысле. Все сводится к контролю… и к тому, чтобы выстроить сцену для чего-то большего.
Когда мы дошли до главной спальни, Лэй на секунду замер, огляделся и тихо выдохнул:
– Вау. И это он тоже переделал.
– Да.
– Все новое… совсем другое. Современно. Стильно. – Лэй кивнул. – Не плохо, отец. Совсем не плохо.
– А зачем он все это поменял?
– Он хотел произвести на тебя впечатление. И сделать тебя счастливой. – Лэй посмотрел на меня. – Ты счастлива?
– Да… по крайней мере… думаю, что да. – Я медленно обвела комнату взглядом. – Мне не нравится, что мной сегодня играли.
– Добро пожаловать в семью. Это Восток. Здесь все не то, чем кажется.
– Мне это не нравится.
Он встал передо мной:
– Тогда мы все изменим.
– Мы. – Я посмотрела на него. – То есть… церемонии не будет завтра?
Лэй рассмеялся:
– Как раз наоборот. Мы точно ее проведем.
Я моргнула:
– Серьезно?
– Конечно. Это важно.
– Подожди. – Я покачала головой и отступила на шаг. – Почему ты вдруг с этим согласен?
Усмехаясь, он подошел к моей кровати. Но он не просто сел, он рухнул на нее всем телом, раскинувшись на мягком матрасе и уставившись в потолок.
Я подошла, легла рядом с ним на кровать и уткнулась в его бок:
– Ты собираешься сказать мне, почему теперь так горишь желанием провести чайную церемонию?
– Начнем с того, что сегодня испытывали не только тебя. Меня тоже. – Он повернулся ко мне лицом, и в этих чертовски притягательных глазах сверкнула нежность. – По идее, я не должен соглашаться на эту церемонию. Это значит сыграть по его правилам. Но как я могу сказать «нет»… если каждое его движение сегодня било точно в мою любовь к тебе. В мою жажду обладать тобой.
– В смысле?
– Для начала тебе стоит понять, что на самом деле символизирует чайная церемония.
Я приподняла бровь:
– Окей… расскажи.
Акт 3
Глава 22
Чай как искусство соблазна
Моник
Лэй развернулся ко мне, поднял руки и коснулся моей головы, мягко перебирая короткие волоски.
– Волосы снова отрастают, – заметил он.
– Ага.
В его глазах промелькнула озорная искра.
– Хочешь, я снова побрею тебе голову?
Я фыркнула:
– Почему это прозвучало так... чертовски пошло?
– Потому что стоит мне только представить, как я брею тебе голову, член у меня в штанах уже начинает вставать.
– Ты ебанутый извращенец.
– А ты – причина моего сумасшествия.
– Нет уж.
Он провел ладонями по моей голове. От его прикосновений у меня побежали мурашки.
Он начал вырисовывать на коже нежные круги.
– Ты собираешься отращивать волосы или оставишь голову гладкой?
Я прикусила губу, внизу уже начинало тянуть от желания.
– Я думала отрастить.
– Интересно.
– Почему?
– Интересно, как ты будешь выглядеть, – пробормотал он, не отрываясь от моих волос.
– Тебе нравится, когда я лысая?
Он снова посмотрел прямо в глаза – взгляд теплый, обволакивающий.
– Мне нравишься ты. С волосами или без, вообще по херу. Главное, чтобы ты была рядом.
Сердце ухнуло куда-то вниз, грудь наполнилась жаром.
Я сглотнула.
– Расскажи еще про чайную церемонию.
– Если он и правда хочет представить тебя Востоку по всем традициям, то ему понадобятся новый Хозяин Горы и Заместитель. Старое и новое. Мой отец за равновесие. Он всегда за равновесие.
– Поняла.
– Дальше тебе нужно подумать о подготовке, – прошептал Лэй, и его ладонь ласково скользнула по моей щеке. Пальцы выводили на коже тонкие, почти неощутимые узоры.
– Завтра утром ты пойдешь на кухню. Шеф-повар даст тебе кучу мисок с отборными сухими листьями. Их собрали в саду моей матери.
От его взгляда – теплого, наполненного нежностью и чем-то куда более глубоким, мое дыхание сбилось, а сердце забилось как бешеное.
Я заставила себя не поддаваться прикосновениям и сосредоточиться на разговоре.
– Ладно. А потом?
– Потом ты проведешь с поваром примерно час, перебирая листья. Будешь выбирать те, у которых аромат и качество подойдут под завтрашний смысл. Потому что каждый лист – это символ нового начала.
Вот дерьмо. Это все слишком серьезно. Теперь понятно, почему нельзя было просто взять и провести все сегодня.
Это тебе не пакетик чая в кипяток кинуть.
Я мысленно отметила каждую деталь.
– Когда выберешь листья, – продолжил Лэй, – ты будешь заваривать их в чайнике моей матери. Судя по тому, что я только что видел на кухне, это тот самый чайник, из которого она впервые пила чай здесь, на Востоке.
Я распахнула глаза:
– Ты видел сервиз?
– Видел. И помню не только фотографии с того момента, но и все картины, что отец написал с ним. Одна висит в Большом зале дворца.
– Я хочу увидеть ее сегодня ночью.
– Сходим, – пообещал он и провел пальцем по моим губам, очерчивая их контур медленным, чувственным движением. – Потом ты положишь листья в чайник и доведешь воду до идеальной температуры – не настолько горячей, чтобы обжечь тонкие листья, но и не слишком прохладной, чтобы вкус остался спящим.
– Хорошо.
– Вода должна быть чистой, прозрачной. Когда все будет готово, шеф подаст сигнал, и на кухню придут дворцовые жрецы.
– Жрецы? – переспросила я, удивленно приподняв бровь.
Он усмехнулся:
– Ага. Если ты до сих пор не поняла, Восток не признает простоту. Здесь все должно быть пышно, пафосно и с размахом.
– Ладно. Значит, жрецы приносят воду... и, полагаю, читают над ней молитвы?
– Естественно. Вот теперь ты начинаешь понимать Восток.
– И начинаю понимать, почему Лео не мог провернуть все это сегодня. Вообще никак.
– Времени бы просто не хватило. Я бы там стоял с мечом и сносил головы всем подряд. Даже жрецам, – спокойно сказал он.
Я нахмурилась:
– Лэй.
– Я просто говорю, кто я есть. И как хорошо отец меня знает.
– Ладно.
– Когда вода закипит, ты нальешь немного в чайник, чтобы «разбудить» листья. Этот момент символизирует пробуждение чувств и открытие сердца.
– А кто мне будет помогать?
– Никто. Но за всем будут наблюдать фотографы и щелкать затворами.
– А ты, Лео и все остальные гости где будете?
– В обеденном зале, за столом, – ответил он с усмешкой. – Будем изо всех сил стараться не поубивать друг друга на глазах у камер.
– Даже твои тети не будут со мной на кухне?
– Только ты, шеф и жрецы.
У меня внутри все сжалось от напряжения.
– Ладно...
– А потом ты вынесешь все к столу.
– Я не должна налить чай прямо на кухне?
– Нет.
– Почему?
– Первый налив – это очищающий ритуал. Он важен и для листьев, и для самого чайника. Ты будешь медленно кружить воду, позволяя листьям выпустить свою горечь, – Лэй перестал касаться моих губ и улыбнулся себе под нос. – Моя мать считала, что этот этап символизирует избавление от старых обид и недопониманий. Это как... стереть прошлое, чтобы настоящая суть чая могла раскрыться.
– А кто придумал эту чайную церемонию?
– Моя мать.
– Ну, теперь все встало на свои места.
– Прекрасно, – он провел руками по моей шее, потом скользнул вниз по плечам и начал нежно ласкать запястье. – Когда чайник будет полон, ты накроешь его крышкой и дашь чаю настояться.
– И я иду спокойно сажусь и кайфую?
Он усмехнулся:
– Не-а. Потом ты выходишь к гостям и толкаешь речь.
– Бля, только не речь. И еще перед всеми этими камерами?!
– Ты только что выступала перед камерами.
– Да, но это было другое.
– Кстати, это мой отец тебе сказал выступать?
– Ну… когда он увидел камеры, он, скажем так, немного удивился…
– Уверен, он был просто «в шоке», – Лэй закатил глаза. – Спорим, это он сам и вызвал прессу.
– Ну… он сказал, что, возможно, будет правильно выразить соболезнования репортерам, но только если я сама этого захочу… если почувствую, что должна. И еще… он добавил, что по остальным вопросам я могу говорить то, что подскажет сердце. И если у меня доброе сердце, то я скажу правильные вещи.
– Еще одно испытание.
Я заморгала.
– Сука. Ты серьезно?
– Меня сразу насторожило, что камер уже так много, и как быстро подъехали остальные.
– Но… он же не знал, что он… что он умрет…
– Что? Похитить тебя? Да сто процентов у него был такой план. Но он мог провернуть это только тогда, когда я окажусь рядом. Это был единственный способ выбраться с Востока и одновременно выставить нас с тобой перед камерами.
Я резко села, шокированная:
– Подожди… Он знал, что мы будем говорить на камеру?
– Он надеялся на это. Это было испытание для нас обоих.
– Еще одно, – пробормотала я.
– Весь сегодняшний день был сплошной чередой проверок. Он хотел убедиться, что мы действительно справимся… что принесем Востоку благо, когда его не станет.
– А ты как думаешь? Мы справились?
Он приподнял брови:
– А это важно?
Мне стало немного неловко. Я нахмурилась:
– Это плохо, хотеть, чтобы нас одобрили? Чтобы мы… сдали этот чертов тест?
– Нет. Всю свою жизнь, когда дело касалось испытаний отца, я всегда хотел их пройти, – Лэй медленно провел пальцами по внутренней стороне моего запястья. – Что вообще в нем такого, что всем хочется ему угодить?
– Я хотела, чтобы моя речь понравилась и тебе тоже.
– Она понравилась, – он поднял глаза и посмотрел прямо в меня. – Больше, чем ты можешь представить. Когда я увидел, как ты говоришь с репортерами… у меня все внутри перевернулось. Сначала я увидел маму. А потом… когда шок немного отпустил… я увидел свою будущую жену. И… мать моих детей.
Все тело пронзило электричеством. Я замерла. Глаза распахнулись, рот приоткрылся, я просто не могла поверить, что он это действительно сказал.
– Так… Тебе интересно, прошли ли мы тесты моего отца, я знаю, что прошли. Уверен в этом. Но, знаешь, даже если бы нет… мне плевать. Главное – ты в моей жизни.
– Я тоже рада, что ты в моей, Лэй, – я снова легла рядом, но теперь положила голову ему на грудь, заставив его перевернуться на спину.
Он обнял меня за талию.
– После твоей речи на чайной церемонии…
Я застонала от раздражения.
Он рассмеялся:
– Придется подождать. Мама говорила, что процесс заваривания – это метафора. Терпение и раскрытие истинной сути со временем. Момент тихого размышления, когда чай впитывает суть листьев и превращается в янтарную жидкость.
– У нее были глубокие мысли, – я посмотрела на него.
– Она хотела стать поэтессой, но…
– Но что?
– В итоге она стала Хозяйкой Горы… – тихо продолжил он. – Отец не дал ей времени ни на что, кроме Востока и воспитания меня с сестрой.
Он посмотрел на меня сверху вниз, взгляд мягкий:
– А у тебя будет время на все, что ты захочешь.
– Черт подери, еще бы, – я выдала нервную улыбку. – А после заваривания что?
– Будешь разливать чай. И, скорее всего, мои тетки начнут приставать к тебе с этим с самого утра. Заставят тренироваться снова и снова.
– Зачем?
– Это называется «Отрепетированная грация». Суть в том, чтобы наливать чай с подчеркнутым изяществом, но выглядеть при этом покорно. Движение идет под странным углом, и это жутко неудобно.
Я вообще ничего не поняла, но мысленно записала еще один пункт в свой список.
– Чай ты будешь наливать в маленькие изящные чашечки… И суть в том, что каждая должна быть наполнена не просто чаем, а вниманием, заботой, намерением, – сказал он.
Черт. Да я бы просто заварила чай, и все, вопрос закрыт.
Я шумно выдохнула.
Добро пожаловать на Восток, правда ведь.
– Но вот что самое важное, – продолжил Лэй. – Первую чашку ты подаешь мужчине, которого любишь. Двумя руками. В знак уважения и смирения.
– Поэтому ты знал, что отец ожидал твоего присутствия на церемонии? – спросила я.
– Он знал, что я бы не позволил церемонии пройти без меня. Первая чашка чая – моя. И ничья больше, – в его глазах мелькнула яростная собственническая искра. – Любой, кто посмеет ее взять…
– Что?
– Я отрублю ему руку.
– Лэй, ну ты сейчас перегибаешь, – нахмурилась я.
– Ничего я не перегибаю.
– Мне не нравится, когда из-за меня начинается какая-то жестокость…
– Тогда тебе не стоило давать мне свою киску.
Я смерила его мрачным взглядом.
– Вернемся к чаю, – подмигнул он. – Когда ты принесешь мне мою чашку…
– Боже мой…
– Наши взгляды встретятся, – продолжил Лэй.
Я вспыхнула.
– И… между нами произойдет безмолвный обмен.
– А что скажут твои глаза?
– По идее, мы должны думать о преданности и нашей связи… но я буду думать о том, как сорвать с тебя одежду и вылизать тебя между твоих бедер, как только церемония закончится.
– Не вздумай. Я же это все прочту в твоих глазах и уроню чай.
– Придется держать чашку покрепче, потому что, похоже, я конкретно подсел на твою киску.
Я рассмеялась:
– Нет, ты просто сумасшедший.
– Неважно. Подать первую чашку – это символический жест. Ты словно предлагаешь себя мне. Это про доверие и связь между нами. И все это запишут камеры.
– Моя первая чашка чая на Востоке…
– Я приму чашку с кивком благодарности – как признание твоих стараний и той любви, которую ты вложила в каждый шаг, – произнес он с мягкой улыбкой.
Я расплылась в ухмылке:
– Вот именно. Так и делай.
– Потом я поднесу чашку к губам, вдохну аромат чая… и сделаю глоток, – он чуть прищурился. – И если вкус будет мне по душе…
Я нахмурилась:
– Лучше бы тебе понравилось.
– Посмотрим, – поддразнил он.
Я легонько хлопнула его по твердой груди:
– Я с тобой не шучу, Лэй.
Он рассмеялся:
– Когда я покажу, что доволен, тогда ты сможешь раздать чай остальным… неважным гостям.
Я приподняла бровь:
– Значит, дальше я должна подать чай Великому Хозяину Горы?
Он закатил глаза:
– Да.
– Потом – дяде Сонгу?
– Только если не хочешь, чтобы Чен затаил на тебя обиду на весь год.
– Значит, сначала ты…
– Я всегда первый.
– Хорошо, Лэй, мы поняли. Первая чашка – твоя.
– Черт возьми, вот именно.
Я рассмеялась:
– Потом – твоему отцу.
– Да. Если я его к тому моменту не прикончу.
– Лэй, это не смешно.
Он закатил глаза и тяжело выдохнул:
– Ладно. Да. Отец – второй.
– Потом Чен.
Лэй кивнул:
– Это даст ему почувствовать уважение.
– Затем – дядя Сонг.
– Да.
– А из теток кто первая?
– Тетя Сьюзи. У нее выше ранг и она старшая.
– Она сегодня твоего отца поставила на место.
– Она его всегда ставит на место.
– Ты не будешь драться с отцом завтра?
– Для тебя чайная церемония имеет значение. Это будет, скажем так, полудостоверное представление тебя Востоку.
– А что тогда считается официальным?
– Небольшой прием с важными семьями и чиновниками. Конечно, на нем тоже будет пресса.
– Столько традиций и обрядов…
– Очень много.
Я снова вернулась мыслями к церемонии. Это словно изысканный танец, в котором каждый шаг наполнен смыслом и поэзией. Подготовка чайных листьев, аккуратный нагрев воды, очищение, почти священное, и терпеливое заваривание… Все это словно говорило о чем-то большем. О жизни. О близости. Об умении ждать и видеть суть.
Даже сам жест, налить чай и подать его, был своего рода молчаливым диалогом. Способом выразить чувства, которые не в силах передать ни одно слово.
Я снова посмотрела на него и подняла руку, чтобы коснуться его волос.
– То есть… ни чая, ни пресс-конференции сегодня не было?
– Только мой отец и его очередные проверки и интриги. Даже если ты думаешь, что понял его намерения, ты все равно ничего не понял. Он всегда на три шага впереди, всегда ведет какую-то игру, в которой вообще невозможно разобраться.
У меня внутри сжался тревожный узел.
Лэй продолжил:
– Он испытывает тебя. Нас. Каждое его действие – просчитано. Каждое слово – с умыслом. Чайная церемония, изменения в «Цветке лотоса», даже то, как он сегодня одобрил твои ответы… За всем этим стоит нечто большее.
– Все это меня дико напрягает.
– Мы справимся. Главное, доверять друг другу и всегда держать друг друга в курсе.
– Хорошо.
Он посмотрел на меня с легкой грустью и сказал:
– Знаешь… то, что я сейчас сказал, наверняка именно это он и хотел, чтобы я тебе сказал.
– Он хочет, чтобы мы доверяли друг другу?
– Да. И, думаю, он специально хотел, чтобы я объяснил тебе суть чайной церемонии. А для этого тебе пришлось бы сначала убедить меня вообще ее провести.
– Очередной тест?
– Сможешь ли ты заставить меня подчиниться… именно это он хотел узнать, – сказал Лэй.
– И каков ответ?
– Еще бы, – с усмешкой произнес он. – Ты можешь заставить меня делать все, что захочешь.
В его легком тоне было что-то успокаивающее, и напряжение внутри меня немного отпустило, я даже улыбнулась.
– Я сделаю, как ты скажешь, – добавил он, притянув меня к себе. – Пока это разумно.
– Постараюсь быть разумной.
– Посмотрим, – пробормотал он и неожиданно перевернул меня на спину, зависнув надо мной.
Я ахнула и посмотрела на него снизу вверх.
– Скажи Бэнксу, чтобы он привез твоих сестер после церемонии, когда репортеры уже покинут территорию. Я хочу, чтобы их первый визит домой прошел спокойно.
Меня тронуло, как он заботится о моих сестрах. Голос стал мягким:
– Я тоже хочу, чтобы их встреча с домом была мирной.
– Хорошо, – пробормотал он, глядя на меня глазами, полными скрытых смыслов. – Черт, я так по уши в тебя влюбляюсь, что сам не могу это переварить.
Меня будто током прошибло:
– Я тоже.
Он медленно, с какой-то намеренной нежностью, наклонился и коснулся губами моего лба. Его поцелуй был легким, как лепесток, падающий с цветка.
Потом его губы опустились ниже, к моим векам.
Я зажмурилась, и он поцеловал каждый глаз, едва касаясь.
Сердце затрепетало от этой тонкой ласки.
Щеки вспыхнули от чувства, которому не было названия, но которое жило глубоко внутри, в самой душе.
