Текст книги "Грешные клятвы (ЛП)"
Автор книги: Кения Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
И тогда, как чайные листья, закружившиеся в горячей воде, он приблизился еще ближе… пока наши губы наконец не встретились.
Я открыла глаза, ошеломленная от силы его поцелуя. Это был неторопливый, не украденный миг, как раньше. Он целовал медленно, будто мы заново открывали друг друга.
Его рука скользнула вниз по моей руке, и от этого прикосновения по телу прошла искра. Пальцы двинулись от плеча к талии, зажигая огонь в каждой точке, к которой прикасались.
Поцелуй стал глубже.
Я ахнула, и он жадно впился в мои губы, увлекая за собой в пучину забытых желаний и чувств, которые копились во мне все это время. Слова остались несказанными, но их смысл повис в воздухе, мы принадлежим друг другу.
Когда он отстранился, в его глазах пылал огонь.
– Пора дракону устроить пир.
Я ухмыльнулась:
– Проголодался по моей киске?
– Умираю с голоду.
Глава 23
Мони хочет шоу
Моник
Губы Лэя зависли над моими.
Это было обещание – сладкое и томительное. Его теплое дыхание смешалось с моим, и этот пьянящий коктейль лишал разума, оставляя только желание.
Его близость завораживала.
Я жаждала его до безумия, улавливая малейшее движение, каждое смещение тела, напряжение в мышцах, в нем чувствовалась сила, едва сдерживаемая, дикая.
Черт...
Любовь Лэя была бурей.
Яростной.
Всепоглощающей.
И я отдалась ей полностью.
Без остатка. На его милость.
Каждое мгновение с ним было как чувственное, пьянящее танго – захватывающее и пугающее одновременно своей мощью.
Он навис надо мной, и один только его взгляд разжигал искры в самой глубине моей души.
Ну почему он такой невыносимо красивый?
Разве он не был настоящим произведением опасной, притягательной красоты? Живым воплощением первозданной силы и грации.
Его тело – словно высечено из камня, как у древнего воина из легенд.
А эти длинные волосы… такие темные, как ночное небо без звезд, падали вокруг его мужественного лица, обрамляя его дикой, неукрощенной аурой, от которой хотелось и плакать, и тронуться разумом.
Его запах – теплый, дикий, мускусный, заполнил все вокруг, пробираясь внутрь и сводя меня с ума. Голова пошла кругом, и я до дрожи захотела его член.
Я потянулась к нему, пальцами коснулась напряженных предплечий, провела по выступающим венам, и под подушечками ощутила, как быстро бьется его пульс.
У меня закружилась голова, я выдохнула слабо и протяжно.
Лэй наклонился еще ближе, его длинные волосы щекотнули мое лицо, и от этого по телу пробежала волна мурашек.
– Мони...
Я почти не могла дышать:
– Да...
Он заговорил низким, дразнящим голосом:
– Ты знала, что ты просто сносишь крышу?
– Ты хочешь, чтобы я покраснела, Лэй?
– Заставить тебя покраснеть? – он мягко рассмеялся, и этот звук разлился по груди теплой музыкой. – Но ведь это правда.
Он посмотрел на меня так, что внутри все вспыхнуло.
– Ты самая потрясающая женщина, которую я когда-либо видел.
Я подняла руки и положила их ему на грудь, едва сдерживая желание сорвать с него эту голубую рубашку.
– Комплименты тебе все прощают.
– Буду иметь в виду, – пробормотал он, придвигаясь ближе. – Скажи мне кое-что.
– Может быть.
Он усмехнулся:
– В чем секрет завоевания твоего сердца?
Я сделала вид, что задумалась:
– Кроме того, чтобы быть опасным, чертовски красивым и нереально сексуальным?
– Да.
– Доверие, уважение, честность и...
– И?
– Очень умелый язык и внушительный член.
– Хммм... – его низкий смешок прошел сквозь меня вибрацией, разжигая внутри еще больше жара и желания. Он наклонился, дыхание горячо коснулось моей щеки. – Вот как?
Я с трудом сглотнула, ощущая, как его взгляд обжигает и затягивает, как наркотик.
– Это действительно важно для меня.
– Ну, в таком случае... – его руки скользнули вниз по моим бокам, и сердце мгновенно подскочило к горлу, – мне стоит постараться не подвести.
Мои пальцы скользнули по острым линиям его подбородка:
– У тебя это никогда не получается.
А потом он набросился на мои губы, не спеша, но жадно. Его губы были мягкими и теплыми, а прикосновение – нежным, но настойчивым.
Его язык был на вкус мятным и сладким.
Наше дыхание смешивалось, становясь все громче, все быстрее, пока поцелуй не стал глубоким, страстным, в идеальном ритме – язык к языку, движение к движению.
Он целовал меня, как будто я – героиня сказки.
Может, мы и правда в одной из них?
Потому что... разве он не был самым настоящим драконом-принцем?
А я его новая любовь, блуждавшая в таинственном лесу, потерянная, ждавшая героя?
Разве он не унес меня в волшебное королевство, где грани между реальностью и фантазией растворяются в головокружительном очаровании?
Разве мы не стали воплощением любви вне времени?
В этот миг он точно наложил на меня заклинание, поцелуем, полным соблазна, сплел невидимую, мерцающую нить, связывающую нас навсегда.
Его сильные руки обвили меня, вырывая из обыденного мира и поднимая в пространство грез и мечтаний.
С каждым его прикосновением страхи и сомнения исчезали, а на их месте возникало чувство – глубокое, всепоглощающее, принадлежности и любви. От него перехватывало дыхание еще сильнее.
Он был моим драконом-принцем – яростным, защищающим, преданным. Его любовь была огнем, что взрывался внутри моей души.
– Мони, – прошептал он у моих губ, и его голос ласкал меня, будто нежный шелк. – Никогда даже не думай уйти от меня.
От этих слов по телу прошел разряд.
– Лэй… я не думаю, что вообще способна это сделать.
В его глазах клубился водоворот чувств – страсть, желание, собственничество… и еще кое-что. Глубже.
Любовь.
С мучительной медлительностью, от которой по телу пробежала волна дрожи, его руки добрались до подола моей майки и начали поднимать ее вверх.
Я чуть приподнялась, помогая ему, и не смогла сдержать тихий вздох, когда его пальцы едва коснулись моей обнаженной кожи.
Вскоре майка уже валялась где-то в стороне, а я осталась в голубом кружевном бюстгальтере.
Он замер, его взгляд прожигал меня до костей. Сердце забилось сильнее. Его глаза поднялись и встретились с моими.
– Эти прекрасные груди… вся ты в голубом.
– Да… вся в голубом, – с дьявольской ухмылкой проговорила я. – Но вот...
Он приподнял брови:
– Но что?
– Моя киска... в зеленом.
Я-то думала, он рассмеется вместе со мной. Очевидно же, что я прикалываюсь. Но в его глазах вместо смеха вспыхнула ярость. Он резко дернул мои штаны вниз, обнажая те же самые светло-голубые кружевные трусики.
Я моргнула:
– Это была шутка, Лэй.
– Нихрена не смешная.
– По-моему, очень даже.
– Нет.
Я изо всех сил пыталась не расхохотаться:
– Ты что, не хочешь, чтобы моя киска представляла Юг?
– Ты вообще понимаешь, насколько опасно такое говорить?
– Или… это может быть просто шуткой?
– Ты же знаешь, что я повернут на твоей киске.
– Лэй, быть двинутым на киске – это не инвалидность. Это не дает тебе права вести себя как псих.
– Еще как дает.
На мгновение повисло напряженное молчание, он смотрел так, будто мог взглядом расплавить сталь. А потом выражение лица немного смягчилось, и он тихо усмехнулся:
– Я едва не вскочил с кровати, чтобы снести нахрен весь Юг.
Я рассмеялась, чувствуя, как внутри разворачивается волна облегчения:
– Ты сумасшедший.
– Когда речь о тебе, может, я и правда немного не в себе, – он снова склонился ко мне, и его волосы едва коснулись моей кожи, как невесомое перо. – Придется привыкнуть… научиться с этим справляться. Укрощать.
Все вокруг расплылось, исчезло, стерлось, когда он вновь поцеловал меня. Наши тела слились воедино, между нами не осталось и миллиметра пространства. Я забыла обо всем. Весь мир померк, остался только Лэй, его язык, исследующий мой рот, и это сладкое головокружение.
Его руки скользнули вверх по моим бокам, прижимая меня еще ближе, пока поцелуй не стал еще глубже.
В раскаленном воздухе переплетались наши дыхания, а сердце стучало в груди, как боевой барабан.
Я запустила пальцы в его волосы, наслаждаясь их мягкостью, а потом опустилась ниже, к его рубашке.
Но он отстранился, убрал мои руки и приподнялся над мной.
– Почему ты убрал мои руки? – прошептала я.
– Ты в заднице из-за этой шутки про трусики, – сказал он, и тут же с яростью сдернул с меня штаны, так быстро, что я была уверена: ткань где-то точно порвалась.
– Эта киска всегда будет в голубом.
– А если в белом?
Он посмотрел на меня убийственным взглядом.
Я захохотала:
– Прости. Правда-простииии.
– Ни хрена ты не жалеешь, – буркнул он, швыряя штаны на пол. – Из-за тебя люди могут погибнуть.
– Да ну! – я сияла от восторга. – Просто я чертовски смешная, а ты не выкупаешь мой юмор.
– Я сейчас вытрахаю из тебя весь твой юмор.
По телу прошлась горячая волна:
– Ну… я за. Записывай меня в очередь.
– Ах да?
– Еще бы, – его голос стал хриплым от желания.
Его глаза блестели, когда он кончиком пальца начал обводить кружевной узор на моем бюстгальтере. В этом было что-то безумно эротичное – такая нежность от мужчины, который снаружи словно вырезан из камня, как воин из древней легенды.
Все тело отозвалось на его прикосновение, каждая клеточка будто задышала.
Медленно, почти церемониально, он снял с меня лифчик. Его пальцы ловко расстегнули застежку, и он аккуратно стянул лямки с моих плеч. Прохладный воздух коснулся сосков, и по коже пробежала дрожь.
– Ммм… – протянул он, задержавшись на мгновение, жадно разглядывая меня. Затем его руки пошли ниже.
С почти ласковой, чувственной медлительностью он стянул с меня трусики, по бедрам, мимо бедер, ниже по бедрам, до самых щиколоток. Ткань шелестела по коже, оставляя за собой дорожку мурашек.
Сбросив последнюю преграду между нами, он облизал губы.
Вот так. Сегодня – ты ешь эту киску.
Я уже приготовилась к тому, что он скользнет вниз и окажется между моих ног… но Лэй вдруг отстранился и встал с кровати.
– Эй, – я потянулась, но ухватила только воздух. – Ты куда?
Он возвышался надо мной, и я сразу заметила, как выпирает его возбуждение под тканью брюк, как будто он сам просился на свободу.
Теперь настал мой черед облизывать губы.
Медленно он начал снимать с себя рубашку, и при каждом движении напрягались мышцы на его груди и руках.
Ох.
Все это вкусное, накачанное тело сразу попало под мой голодный взгляд.
Его длинные темные волосы небрежно падали на лоб и плечи.
Мне до дрожи хотелось дотронуться до него.
– Вернись сюда, – прошептала я.
– Нет.
Я надула губы:
– Почему?
– Потому что ты вела себя плохо, – сказал он и швырнул в меня рубашку, как рок-звезда кидает вещь в толпу фанаток.
Но мне было все равно.
Я схватила рубашку и вдохнула ее запах, опьяняясь им:
– Я буду паинькой.
Он приподнял бровь:
– Серьезно?
– Честно, – прошептала я и начала медленно проводить его рубашкой по своей обнаженной коже. – Но…
Его взгляд следил за движением ткани:
– Но?
– Если ты собираешься стоять так далеко и снимать с себя одежду… тогда, может, покажешь мне приватный стриптиз?
Из его груди вырвался темный смешок.
Я опустила рубашку ниже, пропустила ее между бедер и начала тереться о нее киской.
Смех тут же стих.
Он смотрел, как ткань скользит по моему разгоряченному лону, как проскальзывает между складок, впитывая всю эту свежевозникшую влажность, которую он сам же и вызвал.
У него вырвался низкий, сдавленный стон.
Он схватился за член поверх брюк и крепко сжал его по всей длине:
– Эту рубашку я больше никогда не постираю.
– Не стоит, – я ухмыльнулась и бросила на него рубашку, пропитанную моим ароматом.
Он поймал ее без малейших усилий, поднес к носу и вдохнул с таким видом, будто сошел с ума.
Все мое тело затрепетало.
Я прикусила губу:
– Давай. Вперед.
Он резко повернулся ко мне:
– Правда?
– Ага. Дай мне маленькое шоу.
Он снова приподнял брови.
– Когда ты снимешь штаны, – продолжила я, – я хочу, чтобы ты повернул бедрами… так, как ты делаешь, когда двигаешься во мне глубоко.
Он посмотрел на меня с вожделенным прищуром:
– Ты сейчас на Востоке.
– Да, – кивнула я. – Я на Востоке.
– А перед тобой стоит Хозяин Горы.
Я хищно усмехнулась:
– Стоит.
– И ты требуешь, чтобы он вертел бедрами?
– Никто не говорил про «вертеть». И вообще, не забывай, я сегодня много чего сделала.
– Это правда.
– Сдала испытания. Приняла вызовы и вышла победительницей.
– Аргумент принимается.
Я подмигнула:
– Так что…
– Так что?
– Мони хочет шоу.
Он рассмеялся – громко, искренне, и, черт побери, так сексуально, что я чуть не кончила.
Как, блядь, он это делает?
Один только звук его смеха способен довести мое тело до экстаза.
Собрав волю в кулак, я подавила гормоны и приподнялась на локтях:
– Ну же, Лэй. Покажи мне танец. Маленький стриптиз.
Он снова усмехнулся и аккуратно положил рубашку на кровать:
– Ты, конечно, нечто.
– Ну… – я провела рукой по груди, – ты сам говорил, что подсел на мою киску. А значит… если ты реально на нее подсел, то уж точно сделаешь мне шоу.
– Хммм… звучит как хороший тест, – протянул он и медленно опустил руки к поясу штанов.
Я затаила дыхание, наблюдая, как он стягивает ткань вниз на пару сантиметров, обнажая еще больше загорелой, натренированной кожи.
Этот человек просто создан из мускулов.
Он стянул штаны еще на дюйм, открывая гладкую, загорелую кожу на рельефных бедрах, а потом – начало мягких темных волос чуть ниже живота.
Я прикусила нижнюю губу, смакуя каждую секунду.
Но тут он резко натянул штаны обратно, дразня меня до предела.
– О нет, – моргнула я. – Я хочу увидеть больше.
– Точно? – его глаза не отрывались от моих, и от этого взгляда у меня сердце заколотилось еще сильнее.
– Да.
– Скажи: «пожалуйста».
Я вся затрепетала:
– Пожалуйста...
Он снова опустил руки к поясу штанов.
Пульс сорвался с ритма.
И начал снова стягивать их мучительно медленно.
Когда штаны наконец упали к его ногам, он отбросил их в сторону, оставаясь передо мной только в плотных синих боксерах. Спереди ткань натянулась на внушительный бугор его члена.
Я пожирала его взглядом, каждое очертание, каждый дюйм его тела был олицетворением силы и грации.
– Ну и что теперь? – спросил он, и в голосе прозвучал дерзкий вызов.
– А теперь, – прошептала я едва слышно, – иди сюда.
– Я думал, ты хотела, чтобы я станцевал.
– Передумала. Теперь я просто хочу, чтобы ты меня трахнул.
Он положил руки на пояс боксеров:
– Но… я ведь еще не снял это.
– Еще как не снял, – прошептала я, раздвинув губы, такая возбужденная, что чуть не рванулась к нему сама, чтобы сорвать это с него. – Подойди. Я сниму сама.
Он хищно улыбнулся. А потом начал двигаться.
И к моему гребаному шоку… он стал медленно вращать бедрами, будто трахается с воздухом прямо на моих глазах.
О. Мой. Бог.
Я ведь пошутила. Но в этом не было ничего смешного.
От его шоу я возбудилась так сильно, что, казалось, промочила весь плед под собой.
Он переносил вес с одного бедра на другое, медленно двигаясь в такт какой-то невидимой, вкрадчивой мелодии. Бедра – назад и вперед, плавно, ритмично.
Он танцевал. Устраивал страстное, провокационное представление только для меня. И в этот момент я чувствовала себя королевой – избранной, осознавая, что половина женщин Востока и весь Парадайз-Сити отдали бы кучу денег за такое шоу.
– Черт, Лэй… – прошептала я.
– Нравится?
– Нет. Я обожаю это.
Его руки скользнули к передней части боксеров, и пальцы медленно прошлись по выпуклости. Он дразнил меня. Сводил с ума. И все это я сама же и устроила.
Вот тебе, сучка, и расплата.
Все еще возвышаясь надо мной, он подошел ближе, продолжая медленно двигать бедрами перед моим лицом.
Сердце колотилось в ожидании того, что будет дальше.
Боксеры так плотно облегали его, что я видела каждый изгиб его члена и напряженные мышцы бедер.
Он был совершенством. Живая статуя, высеченная из чистой мускулатуры и пропитанная первобытной эротикой.
Он остановился. Замер. Смотрел на меня сверху вниз таким раскаленным взглядом, что внутри у меня все превратилось в расплавленный металл.
Засунув два пальца под резинку боксеров, он медленно начал их стягивать.
Я затаила дыхание, наблюдая, как он открывается мне – дюйм за дюймом.
С каждым мягким рывком вниз я видела все больше. Пока наконец боксеры не соскользнули вниз и не упали к его ногам.
Он стоял передо мной – обнаженный, гордый, совершенно безупречный.
Словно воплощение мужского совершенства, выточенного до последней линии.
А его член… это было настоящее произведение искусства.
Длинный и толстый.
Каждая вена, каждый изгиб были отчетливо видны.
Головка представляла собой идеальный купол удовольствия, поблескивающий от предвкушения.
У меня пересохло во рту.
Не только из-за его внешности. А потому что он, весь, до последнего сантиметра – мой.
Мой.
И только мой.
А потом, продолжая дразнить, он медленно провел рукой по всей длине своего напряженного члена.
– Ну что, Хозяйка Горы? – хрипло бросил он.
– Иди сюда, – процедила я сквозь сжатые зубы. – Немедленно.
Глава 24
Экстаз и объятие
Лэй
– Лэээй... – Моник извивалась от удовольствия под моими пальцами.
Ее дыхание сбивалось, вырываясь короткими, прерывистыми вздохами.
Не отводя взгляда, я продолжал играть с ее киской, дразнил влажные складки, водил пальцем по ее клитору, а потом скользнул внутрь, в теплую, мокрую глубину, нащупал точку G и стал медленно ласкать.
Она всхлипнула:
– Ох...
В воздухе витал сладкий запах ее возбуждения, и у меня от него перехватывало дыхание.
– Ты такая сексуальная... – Я начал трахать ее пальцами.
Глаза у нее расширились.
– А-а... Ох...
Мне безумно нравилось, как она не отводила взгляд.
Как смело показывала, что с ней делает это удовольствие.
Ее глаза были прикованы к моим, и в них раскрывалась сама суть Мони – голая, живая, настоящая. Там бушевала буря ощущений, и я видел ее каждую волну.
Каждое дрожание ресниц, каждый пробегающий по телу озноб, все кричало о том, как сильно ее накрывает.
Я облизал губы, не в силах даже моргнуть, слишком боясь что-нибудь пропустить.
Я должен начать записывать это. Я хочу иметь возможность нажать «плей» и снова пережить это.
В ее взгляде было нечто дикое, обнаженное, неотфильтрованное – чистый экстаз и уязвимость, от которых перехватывало дыхание.
Ее губы, чуть приоткрытые, выпускали наружу тихие стоны и прерывистые вздохи, сладкая музыка, которая играла прямо у меня в груди.
– Да... – прошептал я. – Ты такая идеальная.
Раздались влажные, хлюпающие звуки.
Стенки ее киски начали сжиматься вокруг моих пальцев.
Черт. Вот что она делает с моим членом.
Из груди вырвался низкий, темный стон.
Ты порочная женщина.
Я не мог оторвать от нее глаз.
Каждое движение, каждый изгиб ее тела источал дикое, необузданное желание.
Ее блестящая от пота смуглая кожа буквально звала, чтобы я прикоснулся. Моник полностью отдалась тем ощущениям, что ее накрывали, и я жаждал впитать в себя все это – выпить до последней капли, будто вставить в нее трубочку и просто... высосать.
Я засунул в нее еще один палец.
– О, Лэй... – выдохнула она и выгнулась с кровати, словно вся вспыхнула изнутри.
Мой член дернулся.
Ритм звуков стал резче, глубже, первобытнее.
Я сдвинул большой палец к ее клитору и начал водить по нему по кругу, достаточно твердо, чтобы она закричала мое имя:
– Лэй... Лэй...
Бедра метнулись вверх, сами напрашиваясь на большее, больше давления, больше ощущений.
Ее бедра задрожали, а я только ухмыльнулся. Обожал это чувство, знать, какая сила сейчас в моих руках.
Я буду делать с тобой это каждый гребаный день.
Вид ее удовольствия окончательно снес мне крышу. Мой член запульсировал от еще более сильной потребности в освобождении.
Скоро. Очень скоро.
Но не сейчас.
Я хотел продлить этот момент еще хоть на секунду.
Она снова застонала, и я медленно вывел из нее пальцы, наблюдая, как они блестят от ее соков.
Ее ресницы дрогнули.
– Трахни меня. Прямо сейчас.
Мой член дернулся в ответ, готов исполнить любой ее приказ. На людях я был Хозяином Горы, но в постели... именно она правила.
Но прежде чем я успел наклониться над ней, она сама резко села.
Я удивленно приподнял брови.
А через миг – она уже была сверху.
Я моргнул, когда она толкнула меня в матрас.
Блядь.
Не отводя от меня взгляда, она оседлала меня.
– В следующий раз, когда я скажу "трахни меня", ты влетаешь в меня за секунду.
От ее властного тона мой член начал пульсировать.
На кончике блеснула капля предэякулята.
Устроившись прямо над моим членом, она прошептала:
– Ты понял?
– Да, Хозяйка Горы.
Она начала опускаться на меня, и стоны сорвались с наших губ одновременно, у нее был тихий, сдержанный, у меня – громкий, из глубины груди.
Боже милостивый!
Ее киска была божественной.
Тесной.
Горячей.
Шелковистой.
Мокрой до безумия.
Она скользнула вниз по моему члену, поглощая каждый дюйм моей твердости одним мучительно медленным движением.
Я зашипел сквозь стиснутые зубы, ее горячие, шелковистые стенки сжимались вокруг меня, и это было слишком.
Мои руки сжали ее за округлые бедра, крепко удерживая.
На мгновение все замерло – будто и она хотела растянуть этот до безумия чувственный момент. Моник смотрела мне прямо в глаза, и я не отвел взгляда. Я не собирался скрывать, что она делает со мной.
Ты видишь это? Насколько ты подчинила меня, до последней мысли, до последнего удара сердца, до чертовой души?
Моник восседала на мне, как богиня. Ее полная грудь тяжело вздымалась от прерывистого дыхания, а темные соски были направлены прямо на меня.
Мое дыхание стало поверхностным.
– Тебе нравится, когда я управляю процессом, да, Лэй? – выдохнула она.
Мои глаза затуманились от желания.
– Сейчас не лучшее время задавать вопросы.
– Почему? – усмехнулась она.
– Потому что, когда твоя киска вот так сверху... я бы согласился на что угодно и все сразу.
Губы Моник изогнулись в медленной, хищной улыбке. Она наклонилась ближе, горячее дыхание скользнуло по моей щеке:
– Отлично.
Не отводя взгляда, она начала двигаться.
О БОЖЕ МОЙ!
Я застонал.
Ее бедра покачивались в таком извращенно-чувственном ритме, что голова шла кругом.
Это должно быть, блядь, незаконно.
Как я мог не пристраститься к ее киске?
Как я могу не пасть к ее ногам снова и снова, только бы она дала мне еще?
Моник уперлась ладонями в мою грудь, удерживая равновесие, и продолжила скользить вверх-вниз по моему члену в ритме, который лишал нас обоих дыхания.
Блядь, чувак. Возьми себя в руки.
Я был уже так близок к тому, чтобы кончить, что это привело меня в ярость.
Стоны Моник становились все громче, и я чувствовал, как ее внутренние мышцы сжимались вокруг моего члена при каждом движении.
Вот дерьмо. Прекрати.
Она скакала на мне с такой дерзостью, с такой уверенностью в себе, что это только сильнее распалило мое желание. Я был на грани.
Так. Спокойно. Возьми себя в руки.
Я вцепился в ее бедра, резко поднял, и оторвал ее киску с себя, оставив в подвешенном положении.
Ее тело дрогнуло.
– Что ты делаешь? – прошептала она.
Я стиснул зубы, изо всех сил борясь с волнами наслаждения, все еще накрывавшими меня.
– Мне нужно перевести дух.
На ее лице появилась чисто дьявольская ухмылка.
– Верни меня обратно.
– Ни за что.
– Хватит убегать.
Я метнул в нее взгляд:
– Я не убегаю.
– Опусти меня.
– Через минуту.
Она ухмыльнулась:
– Просто возьми эту киску.
– Тебе это прямо нравится, да?
– Ага. Ты можешь бороться снаружи, но в постели я хотя бы могу тобой командовать.
– Никогда ты мной не командуешь. Ни в постели, ни где бы то ни было.
– Ах да?
Я по-прежнему держал ее за бедра и притянул к себе, с жадностью впиваясь в ее рот. Потому что ответить честно – значит признать правду, которую я никак не мог принять.
Она уже командовала мной. И без всякого секса. Ее влияние было повсюду.
Черт побери.
Сдаваясь, я опустил ее обратно на свой член и застонал:
– Бля…
Ее киска снова накрыла меня волной эйфории – ослепляющей, безумной, всепоглощающей.
Что-то в этом было неправильно.
Тело Моник – храм удовольствия, и я был преданным, безумно жаждущим прикосновения паломником. С каждым плавным движением ее бедер, с каждым скольжением вниз и вверх наши тела двигались в унисон, как одно целое.
Она вела. Я просто старался не отставать.
– О, Мони...
– Ммм...
– Бля-я-я, Мони...
Ритм стал быстрее, жестче. Она наклонилась вперед, прижалась ко мне грудью. Ее упругие соски скользнули по моей обнаженной груди, и мы оба вздрогнули от этого касания.
Я не удержался. Схватил ее грудь обеими руками, накрыл ладонями и начал ласкать, проводя пальцами по нежным, тугим соскам, играя с ними, сводя с ума и себя, и ее.
– Лэй! – она вонзила ногти мне в плечи. – Ах... ах...
Я только глухо застонал в ответ, говорить уже не мог.
Она ускорилась еще сильнее, и я стал ничем иным, как ее покорным слугой, готовым отдать ради нее даже свою жизнь, если бы она попросила.
Капли пота скатывались с ее лба и падали на мой.
Эта потрясающая женщина работала всем телом, усердно и неумолимо, везла нас обоих прямиком в рай.
Если бы я мог вручить ей медаль, то вручил бы не задумываясь.
Ее киска сжималась и разжималась вокруг моего члена, все громче возвещая приближающийся оргазм.
– Боже... – выдохнул я, и лицо, скорее всего, исказила гримаса, смесь безумного экстаза и ярости.
Я и так уже был одержим Мони. Уже не мог обращаться с ней разумно. И теперь... станет только хуже.
Я чувствовал, как мое тело дрожит, как я задыхаюсь в собственном стоне, и полностью теряю контроль.
Да пошло оно. Она живет в моем Дворце.
Комната наполнилась нашим ароматом – грубым, страстным и первобытным.
Каждое движение ее бедер, каждый жадный захват ее влажных стенок, все складывалось в симфонию ощущений, которая нарастала, нарастала и... черт возьми, продолжала нарастать.
– Мони, – выдохнул я. – Боже, Мони...
Ее глаза сверкнули лукавым огнем, и она ускорилась.
– Черт тебя побери... – я вцепился в ее талию, пытаясь замедлить ритм, но это было бесполезно.
Звук наших тел, сливающихся снова и снова, заполнил всю комнату.
Мой член бешено пульсировал внутри нее, умоляя об освобождении.
Требуя.
И все же, вид Мони, скачущей на мне, был настоящим пиром для глаз. Ее груди вздрагивали в такт каждому движению, а в глазах плескалась такая смесь удовольствия и власти, что я едва не потерял контроль.
И все-таки… каким-то чудом… я сдерживал оргазм, дожидаясь ее.
Каким-то чудом… я смаковал каждый миг, каждый толчок, каждую эмоцию, пробегающую по ее лицу.
Ее стоны становились громче, отчаяннее, – в унисон бешеному ритму нашей любви.
Наконец, с пронзительным криком, она стала двигаться быстрее, с силой прижимаясь клитором к моему телу:
– Оххх…
Боже, да.
Ее тело содрогнулось, когда оргазм пронесся по нему волной.
– Черт да! – прошипел я сквозь стиснутые зубы. – Кончай прямо на мой член.
– О-охх…
Оргазм Мони был самым красивым зрелищем на свете.
Идеальным.
Не сбавляя темпа, она продолжала скакать, несмотря на дрожь, прокатывающуюся по ее телу:
– Ах… ах…
– Мони!
Мир расплылся, когда удовольствие, не похожее ни на что, что я когда-либо испытывала, пронеслось по моему телу.
Я с диким ревом бросился на нее.
Этот сильный, заставляющий сердце биться сильнее, экстаз поглотил меня.
Все мое тело дрожало. Нет. Оно содрогнулось от удовольствия.
Каждый нерв был в огне.
Из горла вырвался глубокий, первобытный стон.
И тут ее пульсирующая киска вновь сжалась на моем члене – и этого оказалось достаточно.
Я сорвался.
Мои бедра инстинктивно дернулись вверх, когда моя сперма выстрелила в ее киску.
Я закричал ее имя, как молитву:
– Мони!
Снова и снова, пока не осталось ни одного другого слова.
– Мони… Мони… ох, Мони…
Я сжал ее еще крепче, пальцы вонзились в ее кожу, пока мой член не опустел внутри нее.
Мир померк.
Осталась только Мони, ее тело, ее запах, ощущение ее пульсующей киски, охватывающей меня.
Я утонул в ней, потерявшись в ее бескрайней глубине, где сами звезды шептали древние тайны любви.
Я провалился в чувственную оду наслаждению, где ткань времени распалась, оставив нас в мире, где существовало только одно, наша интимная связь.
Господи. Я, блядь, завис. Это уже не просто под каблуком, я в плену.
Когда наши оргазмы наконец схлынули, мы оба тяжело дышали, ловя воздух в тихой, пропитанной жаром комнате.
Оставаясь верхом на мне, она рухнула на грудь, уткнувшись лицом в изгиб моей шеи.
Ее горячее, прерывистое дыхание согревало влажную от пота кожу.
Я чувствовал, как бешено стучит ее сердце, в унисон с моим.
И все же ее киска продолжала сжиматься вокруг моего члена, подергиваясь в судорогах, когда по телам еще прокатывались остатки сладкого напряжения.
Застонав, я поцеловал ее, мне нужно было почувствовать ее губы, чтобы хоть как-то удержаться в реальности, пока голова кружилась от этой бешеной эйфории.
Мои руки скользнули вверх, по ее спине, гладя теплую, влажную кожу, пока она пыталась отдышаться.
Когда волна оргазма наконец схлынула, я медленно вышел из нее, и мы остались лежать, переплетенные, в куче пота, дыхания и любви.
Дыхание Мони все еще сбивалось у моей шеи, ее тело лежало на мне – теплое, уютное, как одеяло.
Я мягко поглаживал ее спину, рисуя круги на коже, успокаивая нас обоих, пока волны страсти понемногу отступали.
Несколько мгновений мы молчали, просто наслаждаясь этой близостью, этой связью, которая держала нас так крепко.
Спустя несколько тихих минут она чуть шевельнулась и приподняла голову, чтобы заглянуть мне в глаза:
– Я люблю тебя, Лэй.
Я коснулся ее щеки, нежно провел большим пальцем по горячей коже:
– Я тоже тебя люблю, Мони.
– Как думаешь, мы не слишком рано начали говорить о любви?
– Время не имеет значения. Мы ведь действительно любим друг друга, и именно об этом должны говорить.
Она улыбнулась – устало, по-доброму, но от этой улыбки ее лицо засияло.
– И еще раз… я тебя люблю.
Я наклонился и коснулся ее губ – легко, медленно, как поцелуй, в который вложено все.
Затем я чуть отстранился и обнял Мони, прижимая ее к себе.
Ее голова устроилась у меня на плече, а пальцы лениво вырисовывали узоры на груди.
Идеальный финал сумасшедшего дня.
И я вдруг задумался… может, и дальше мои дни будут заканчиваться вот так?
Я улыбнулся этой мысли.
Ведь в один день может случиться что угодно – хаос, смерть, насилие, ужас.
Но если в конце я все равно смогу лечь рядом с Мони, обнаженный, дрожащий от экстаза…
Это опьяняющая мысль.
Я хочу так всегда.
Тишину нарушил неожиданный стук в дверь.
Нет. Не сейчас. Отвалите.
Я поднял голову:
– Да?!
С другой стороны послышался голос повара:
– Ужин готов.
Я перевел взгляд на нее:
– Ты голодная?
Мони устало улыбнулась:
– Очень. Я весь день ничего не ела.
– Из-за всех этих психологических игр моего отца, – проворчал я и снова повернулся к двери:
– Мы идем!
– Хорошо, Хозяин Горы, – отозвался повар. – И еще… Верховный Хозяин Горы передал для вас две новые шелковые накидки. Он оставил их утром, сказав, что подозревает, к ужину ваша одежда может быть… не в лучшем состоянии, и велел отдать их именно сейчас.
