Текст книги "Грешные клятвы (ЛП)"

Автор книги: Кения Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Но мне кажется, если бы он именно так и делал, ты бы начал его меньше уважать.

Лэй промолчал.

– Как бы там ни было, пора начинать работать вместе. И, думаю, барбекю – отличное начало.

Главное – чтобы там не оказалось Лео.

Я только представила, как одно его появление может довести Марси до мгновенной смерти.

– Работать вместе, да? – буркнул Лэй и впихнул в рот еще ложку еды.

Уголки моих губ дернулись вверх, я сдерживала усмешку от его детского поведения.

– Эх, ну если ты под каблуком, значит, завтра будешь хорошим мальчиком.

– А что я получу за то, что буду хорошим мальчиком?

– Подарок хочешь?

– Хочу киску.

Я хихикнула.

– А если я буду вежлив с бандой Роу-стрит и не причиню им вреда, тогда...

Я прищурилась:

– Тогда?..

– Лэй хочет шоу.

– Черт. Ты собираешься теперь использовать мои же приемы против меня?

– Именно.

– Тогда ладно. – Я протянула к нему руку. – Давай пожмем. Если ты будешь вести себя прилично с бандой Роу-стрит на барбекю – получишь шоу.

К моему удивлению, из его груди вырвался темный, хриплый стон, когда он пожал мою руку.

Одержимый.

Я покачала головой.

Оставшуюся часть ужина мы уже не вспоминали ни Марси, ни барбекю – говорили о другом. Об официальном переезде моих сестер, о том, как вписать их в нашу жизнь, не разрушив ту хрупкую гармонию, которую мы только начали выстраивать.

Когда ужин подошел к концу, Лэй провел меня дальше по саду. Мы гуляли босиком, укутанные лишь в халаты, обнаженные под ними.

Это было удивительно, словно мы снова стали детьми – без забот, без обязанностей.

Под очередным цветущим деревом сакуры, освещенным мягким светом, он прижал меня к себе и поцеловал с такой страстью, что я едва не взорвалась.

С ним было спокойно. По-настоящему.

Я чувствовала, что принадлежу ему, как никогда никому не принадлежала.

Наша любовь была волшебной.

Поэтичной.

Ночь углубилась, звезды засияли ярче. Персонал убрал посуду и разошелся по комнатам, а мы остались в саду, среди аромата жасмина и гардений.

Вокруг нас кружили светлячки.

И там, в этом саду, мы занимались любовью, наши тела притягивались друг к другу, будто между нами была какая-то невыносимо сладкая, необъяснимая сила.

Наши души сплелись.

Если бы только каждый миг мог быть таким.

Только мы.

Мир исчез. Остались только мы.

Но завтра нас ждал полный бардак, чайная церемония и кровожадный будущий свекор, а еще барбекю между двумя группами людей, которые с удовольствием поубивали бы друг друга.

Я до сих пор не была уверена, понял ли Лэй по-настоящему, что он не имеет права тронуть Марси.

Он действительно отпустил всю эту ревность?

Или она все еще может всплыть позже?

А главное... мои сестры возвращаются.

Переезжают в «Цветок лотоса».

Мы вообще готовы ко всему этому?

Как моя любовь с Лэем изменит наши семейные отношения?

А еще, что принесет завтрашний день?

Какой новый вызов?

Какую еще абсурдную проблему, которую придется решать?

Наверное, я должна была переживать об этом сильнее…

Но в объятиях Лэя все тревоги исчезали.

Оставалась только эта всепоглощающая, захватывающая любовь.

Она успокаивала.

Дарила чувство безопасности.

Защищенности.

Пожалуйста, Господи. Пусть все будет хорошо.

Эпилог

Меч и сердце

Лэй

На следующее утро я стоял в спальне своего дворца, на мне – только синее полотенце, липнущее к еще влажному телу.

Сквозь окна лился солнечный свет, а мысли унеслись к Моник.

Я тихо вздохнул.

Черт. Вчерашний день был просто... все. Хотелось бы снова и снова проживать его, как заевшую, но любимую пленку.

Я вновь и вновь прокручивал в голове ее смех, искрящийся взгляд, тепло ее прикосновений, как заветную мелодию, от которой невозможно устать.

– Подними руки, Лэй, – раздался голос Мастера У. Он стоял передо мной и прижимал к моей подмышке какой-то медный треугольный прибор. – Ага, теперь вижу.

Чен распахнул глаза и подошел ближе:

– Что случилось?

– Пульс Хозяина Горы ровный, – ответил Мастер У, убирая медный прибор.

Я опустил руку.

Мастер У трижды постучал пальцами по моему горлу:

– М-м.

Чен вскинул ладони:

– Он болен?

Мастер У отступил назад:

– Внутри него беспокойство. Он не болен. Просто не в покое.

– Да он просто хочет вернуться в Мони, – усмехнулся Дак от стены.

Я бросил через плечо испепеляющий взгляд.

Он прекратил посмеиваться.

Удивительно, что у Дака вообще хватило сил на шутку.

Он и Ху выглядели так, будто еле держатся на ногах, изможденные, как после боя, прижавшиеся к стене.

Что они там творили прошлой ночью? Надеюсь, не вздумали приударить за фрейлинами Мони.

Как бы там ни было, оба были при полном параде, в официальных нарядах для чайной церемонии, и держались за оружие так, будто ждать беды с минуты на минуту.

Я снова повернулся к Мастеру У и Чену, покачал головой:

– Кузен, я же сказал, что со мной все в порядке. Не стоило звать целителя.

Но Чен явно не был убежден:

– Пусть Мастер У закончит осмотр.

Руки Мастера У зависли над моей грудью.

– Я проверял этот орган у тебя не раз, но сегодня, Хозяин Горы, он не просто бьется. Он гремит.

Чен приподнял брови:

– Это плохо?

Мастер У, слегка усмехнувшись, не отнял ладони:

– Сердце – великая сила. Оно способно исцелить такие раны, к которым не подберется ни одно лекарство.

Я кивнул, почти не слушая его.

Снова и снова в голове прокручивалась прошлая ночь.

Как Моник вела по моей коже мягкими пальцами, выводя свои узоры.

Как наши души переплетались, кружась в едином ритме.

Совершенное единство. Совершенная ночь.

Меня пронзила острая тоска.

Моя спальня во дворце – полная людей, охраны, прислуги, вдруг казалась пугающе пустой без нее.

Дак прав. Она мне нужна.

Я закрыл глаза, и губы сами собой тронула улыбка.

Да... вчерашний день был всем.

За спиной раздался смех Дака:

– Лэй, ты не поверишь, что Чен творил прошлой ночью.

Я не открыл глаз:

– Что?

Чен явно не разделял веселья:

– Дак, давай сегодня без шуточек.

Но тот продолжил:

– Чен пытался соблазнить фрейлин Моник.

– Ничего подобного! – взвился Чен.

Дак не унимался, игнорируя возмущенные протесты Чена:

– Он весь из себя такой обаятельный, вальяжный, думал, произведет впечатление своими приемчиками.

– Я просто вел себя дружелюбно, – буркнул Чен.

Дак фыркнул:

– Ты там чуть ли не стихи читал!

Я открыл глаза:

– Стихи?

Чен пробормотал себе под нос, выглядел при этом так, будто хотел провалиться сквозь пол:

– Я не читал никаких стихов.

Дак поддел его:

– А что тогда? Тексты песен?

Прежде чем Чен успел оправдаться, в разговор вмешался Ху:

– Мы еще протестили их в спортзале.

Я перевел взгляд на него:

– И как они?

– Мы несколько часов с ними спарринговали. Они впечатлили. Прямо серьезно впечатлили.

– Отлично, – кивнул я.

Дак усмехнулся:

– Кажется, я влюбился.

Чен, все еще выглядевший слегка смущенным, прочистил горло:

– Они сильные. И лучшие бойцы. Наши тети хорошо выбрали.

Я улыбнулся, понимая, что он говорит это от души:

– Приятно слышать, Чен.

– Так, – вмешался Мастер Ху, тоже кашлянув. – Чен, наш Хозяин Горы в полном здравии. Не понимаю, что именно тебя обеспокоило?

– Он прибыл во дворец, весь в грязи и с идиотской ухмылкой на лице. Я просто хотел убедиться, что он не на наркотиках и у него не случился срыв.

Мастер Ху усмехнулся:

– Судя по моей оценке, результаты говорят сами за себя. Наш Хозяин Горы просто... влюблен.

Я кивнул:

– Мне не нужно лекарство от этого.

– К счастью для тебя, у меня его и нет.

Мой двоюродный брат нахмурился, глядя на Мастера Ху:

– Вы точно уверены, что с Лэем все в порядке?

– Абсолютно. Более того, ночь, проведенная в саду, похоже, пошла ему только на пользу – дух поднят, состояние почти целебное. Жизненные показатели, как по учебнику.

Чен закатил глаза, а потом злобно уставился на меня:

– Лэй, у тебя в покоях огромная кровать. Я оставляю тебя всего на одну ночь, а ты спишь в грязи?

– Мы просто случайно уснули…

– Голыми?

– Да, Чен. Иногда так бывает, когда ты... – я провел языком по губам, – наслаждаешься ночью в саду.

– Никто не занимается сексом в саду.

Мастер Ху рассмеялся:

– Еще как занимаются. Со мной такое случалось не раз…

– Только не это, – перебил его Чен, вскинув руку. – Мы закончили с вашими услугами на сегодня, Мастер Ху.

Хихикая себе под нос, Мастер Ху начал собирать свои вещи:

– Я по-прежнему должен присутствовать на чайной церемонии?

– Конечно. И приведи свою команду, – Чен скрестил руки на груди и бросил на меня косой взгляд. – Пока наш Хозяин Горы воображает, будто это будет милая церемония, у меня есть сомнения. Кто-то может и пострадать.

– Только не я, – подмигнул я и направился к другой стороне комнаты, где уже стояли мои сопровождающие с одеждой для церемонии.

Полотенце чуть съехало, и прохладный утренний ветерок поцеловал мою кожу. Я поправил его и подошел к сопровождающим.

Одна из них прыснула, и две другие тут же присоединились. Не знаю почему, но с самого утра, как я вернулся во дворец, они постоянно хихикали.

Дверь отворилась.

Я обернулся через плечо.

В комнату вошли Болин и Фэнгэ, уже переодетые и полностью готовые к церемонии.

Я кивнул им и снова повернулся к сопровождающим.

– Увидимся позже, – все еще посмеиваясь, Мастер Ху вышел с сумкой в руках.

Чен подошел ко мне:

– По всему дворцу уже сплетничают, будто ты вчера трахался в саду твоей матери.

Я не смог сдержать улыбку. То, как Мони смотрела на меня при свете луны, как таяла под моими прикосновениями, ее сладкие, полные желания стоны, все это было чистым, идеальным.

Не было смысла отрицать очевидное:

Я влюблен.

Глубоко.

Безвозвратно.

Чен прочистил горло:

– Ты вообще слышал, что я сказал?

Я подошел к зеркалу:

– Есть новости о Мони?

Чен тяжело выдохнул:

– Лэй, она занимается тем же, чем и последние два часа, отрабатывает «Отточенную грацию» вместе с нашими тетями в «Цветке лотоса».

Одна из сопровождающих покраснела и подошла с флаконом лосьона:

– Хозяин Горы, нанести на руки?

Я замялся.

Исторически сложилось, что когда эта девушка мазала мне тело, ее скользкие руки то и дело оказывались в моих штанах, лаская мой член.

Пару раз я даже позволял ей отсосать мне, все в пределах личных покоев.

Но теперь – нет.

С этим покончено.

Хммм.

В этот момент до меня дошло: теперь, когда я в серьезных отношениях с Мони, наличие у меня женских сопровождающих – совсем неуместно.

– Не надо, – я взял лосьон у девушки. – Я сам. На сегодня вы все... свободны.

Одна из них с изумлением раскрыла рот:

– Мы чем-то провинились, Хозяин Горы?

– Нет.

– Поняла.

Они поклонились в унисон и поспешно вышли.

Чен наблюдал, как я размазываю лосьон по бицепсам:

– Это сейчас что было?

– Мне нужно, чтобы ты назначил мне мужчин в сопровождающие.

– Что? – раздался смех Дака из глубины комнаты. – Ты серьезно сейчас?

Чен поправил очки:

– А что не так с теми сопровождающими, что у тебя есть?

– Я обязан уважать свои отношения и исключить любые двусмысленности.

– Да они же не твой гарем...

– Я не позволю ничему, даже такой мелочи, как сопровождающие, поставить под угрозу то, что у нас есть.

– Это... разумно, – признал Чен, все еще немного ошарашенный. – Полагаю, мы можем это устроить. Лично я считаю, ты перегибаешь, но в целом – осторожность не помешает.

Дак снова рассмеялся:

– Ну, тогда... можно мне тогда твоих сопровождающих?

– Это уже зависит от них. А сейчас давай сосредоточимся на чайной церемонии, – сказал я, скинул полотенце, взял синие боксеры и натянул их. – Как обстоят дела с охраной?

Чен поднял мои брюки и протянул их:

– Наши люди повсюду в «Цветке лотоса». Даже на крыше есть посты.

Я взял брюки и начал одеваться:

– Где мой отец?

– Дядя Лео только что вошел в Восточное крыло вместе с моим отцом и его людьми.

– Янь с ними?

– Наши ребята ее пока не видели.

– А что с новостями?

– Как только они получили официальное приглашение сегодня утром, – начал Чен, – все новостные агентства рванули в «Цветок лотоса». Сейчас повсюду вокруг расставляют камеры. Некоторые уже снимают сад и... – он нахмурился. – Многие сфотографировали то самое место, где, по слухам, вы с Моник провели ночь.

Я усмехнулся и застегнул верхнюю пуговицу брюк:

– И как они вообще догадались, под каким именно деревом?

– Слухи распространяются быстро…

– Мне плевать…

– Не все будут в восторге от того, что ты трахался в саду своей матери. Это место вообще-то считается охраняемой исторической территорией.

Я раздраженно выдохнул.

– Туда же школьников водят на экскурсии…

– Теперь Мони живет там. А значит, никаких экскурсий. Никаких туристов. И все, что мы с Мони захотим там делать, будет происходить.

Очевидно, Чен хотел что-то сказать в ответ, но промолчал. Вместо этого он аккуратно поднял центральный элемент моего наряда для церемонии.

Роскошное одеяние было глубокого бирюзового цвета, словно отражало небесную гладь. Шелк был такой тонкий, что переливался в лучах солнца, пробивавшихся сквозь окно.

Я посмотрел на вышитых золотых драконов и улыбнулся:

– Церемония пойдет Мони на пользу. Правда?

Чен выглядел так, будто ему не хочется это признавать, но все же кивнул:

– Пожалуй, да. Это, наверное... самое разумное, что ты сделал за всю эту неделю.

– Нет, самое разумное – это послушать Мони, – я взял у него халат.

Подкладка была светло-голубой, почти серебристой.

Я просунул руки в рукава.

– А как насчет вертолетов? Они готовы к вылету на юг этим вечером?

– По поводу этого... – Чен нахмурился, уже в который, наверное, десятый раз за день.

– Зачем ты усложняешь и без того чертовски опасный день?

– Я хочу, чтобы ее сестры были в Восточном крыле.

– Завтра битва. Ты не забыл?

Я затянул пояс на халате – широкий, с замысловатой вышивкой лотосов и волнистых узоров.

– Лэй?

– Нет. Я не забыл, что завтра должен убить собственного отца. Как я могу забыть, когда ты мне напоминаешь об этом каждый чертов час?

Чен закатил глаза:

– Вместо того чтобы жарить мясо на костре, ты должен быть на вершине Горы Утопии, медитируя на силу и стратегию.

– Мони нужны ее сестры здесь, сегодня. А завтра для битвы мне нужна Мони. Так что если она будет спокойна и счастлива – я тоже.

– Пусть сестры приезжают, это нормально. Но банда Роу-стрит, совсем другое дело,

– А как еще, по-твоему, я должен был их сюда притащить? Естественно, Бэнкс захотел приехать, и я сразу понял, что он постарается затащить с собой еще своих людей.

Ху громко зевнул и, наконец, подал голос:

– Чен, думаю, на сегодня этого вполне достаточно. Нам вообще повезло, что Бэнкс пока не требует отчета о своих ребятах, которые все еще лежат на Горе Утопии.

Чен перешел на другую сторону комнаты, достал мой специальный пояс и вернулся с ним:

– Мне все равно кажется, что было глупо впускать Марсело вместе с ними.

Злость вспыхнула в груди:

– У меня есть на это свои причины.

– Какие именно?

– Мне нужно поговорить с Марсело.

Чен встал передо мной, держа пояс:

– Просто поговорить?

– Пока что да, – я выхватил у него пояс. Это было настоящее произведение искусства – плотная, темная кожа, украшенная серебряной фурнитурой. К нему крепился мой церемониальный меч. Рукоять инкрустирована нефритом и драгоценными камнями, а само лезвие, хоть и почти никогда не вынималось из ножен, содержалось в идеальном состоянии.

Меч символизировал мою власть и защиту Востока.

Я посмотрел на меч, думая о том, как мне придется защищать эту новую любовь между мной и Мони.

Дак подошел и окинул себя взглядом в зеркале:

– Если Марсело и Бэнкс приедут, Восток заполонит зеленая волна.

Я бросил на него серьезный взгляд:

– Пусть приводят столько людей, сколько захотят.

Ху отлепился от стены:

– Нам нужно расставить бойцов в тенях, на всякий случай.

– Можно, – пожал я плечами. – Но вы все должны вести себя идеально. Никаких драк, никаких провокаций. Сегодня главное, официально переселить сестер Мони в «Цветок лотоса».

Ху покачал головой:

– Вот с этим я как раз не согласен. Я считаю, что ее сестры должны переехать через несколько дней после битвы.

– Барбекю и чайная церемония. Иисусе Христе, – Чен смерил меня взглядом. – А утром ты минут двадцать разглагольствовал про гриль-баттл. Я был уверен, что ты под кайфом.

– Это будет дружеское состязание между Бэнксом и маминым шефом. Думаю, шеф Фу хочет произвести впечатление на Мони, – я кивнул в сторону Ху. – Ты поможешь мне судить.

Дак приподнял брови:

– А почему не я?

– Потому что ты терпеть не можешь Бэнкса. – Я повернулся к Болину и Фэнгэ. – Мой отец и дядя Сонг не должны присутствовать на барбекю. Я это не допущу. Проследите, чтобы их вывели с Востока.

Болин кивнул:

– Есть, Хозяин Горы.

Чен все еще выглядел недовольным:

– Наши тети тоже будут ждать приглашения. Если они об этом узнают, точно придут.

Я тяжело вздохнул, уже представляя себе эту сцену. Стоит только теткам увидеть сестер Мони, и все, начнется усыновление с последующим похищением.

– Уверен, наши тети придут. Я приглашу их во время чайной церемонии.

– Осторожней, – усмехнулся Дак. – Тетя Сьюзи клялась, что будет молчать до конца года… а потом наорала на нас целый час.

Я снова вздохнул, прекрасно понимая, что гнев теток все равно придется пережить:

– Если бы только они действительно умели молчать...

Дак рассмеялся.

Ху оскалился.

Чен продолжал внимательно на меня смотреть:

– А пока?

Я посмотрел на него:

– Что?

– Раньше ты сказал, что хочешь поговорить с Марсело. Только поговорить… пока что. Что ты имел в виду?

Я перевел взгляд на зеркало.

Оттуда на меня смотрело воплощение власти и традиции.

– Лэй? – Чен покачал головой. – Я всегда вижу, когда ты мысленно расставляешь фигуры на доске. Если ты задумал какой-то ход... я должен знать.

Я вновь взглянул на него:

– Когда моего отца не станет и Восток успокоится… мы убьем Марсело.

В комнате воцарилась тишина.

Глаза Чена расширились от шока, в то время как лицо Ху оставалось, как всегда, непроницаемым.

Улыбка Дака вернулась, но теперь в ней чувствовалось что-то зловещее.

Когда Чен наконец заговорил, голос его был едва слышен:

– Как?

– Мы должны сделать так, чтобы все выглядело как несчастный случай, – мой голос был холодным и ровным. – Например, утонул во время рыбалки.

Чен покачал головой:

– А он вообще рыбачит?

– Понятия не имею. Но как бы мы его ни убрали, главное, чтобы ничто не указывало на Восток. Ни Бэнкс, ни Мони не должны ничего заподозрить.

Чен тяжело сглотнул:

– А Дима?

Я раздраженно выдохнул:

– Черт. Я совсем забыл про Диму и его новенькую дружбу с Марсело.

– Если ты убьешь Марсело, Дима начнет копать. И... он копает глубоко, – тихо заметил Чен.

Болин кивнул:

– Когда ты убрал мужа Шанель, Дима все равно все понял.

– Он ведь ничего не сказал.

– Потому что Дима тоже не переваривал ее мужа. Но если мы убьем Марсело, он не просто что-то скажет, – вмешался Чен. – Вполне возможно... начнется война между Севером и Востоком.

Война с Димой?

Мне уже не нравилось, как это звучит. У Димы полно людей и просто безумный арсенал оружия. Но самое опасное – это его мозги. В конфликтах внутри Синдиката я не раз видел, как он обводил вокруг пальца лучших стратегов.

Но была и другая причина, по которой я не хотел с ним сталкиваться.

Я нахмурился:

– Мы не можем допустить, чтобы Дима в это влез.

Дак кивнул:

– Мы, может, и завалим Юг с Западом, но Дима нас размажет.

– И... – я сглотнул, – я не могу потерять еще кого-то, кто мне дорог. После того как погибли Ромео и Шанель... я больше не смогу поднять оружие против Димы.

Память об их смерти – как шрамы, выжженные в душе. Напоминание о том, какой ценой дается власть и насколько хрупка жизнь.

Но даже несмотря на то, что я не хочу воевать с Димой, внутри меня уже зрела тьма.

Я подумал о Марсело, о его наглости, когда он сказал Мони, что любит ее.

И все мое тело вздрогнуло от ярости.

Еще один мужик, возжелавший то, что принадлежит мне?

В этой жизни мне уже доводилось отказываться от любви к Шанель, и в итоге ее просто вырвали из моей жизни.

А теперь у меня есть Мони.

Женщина, которую я все больше понимал как главную любовь всей своей жизни…

И тут появляется этот ебаный придурок с Юга…

Нарушающий границы.

Бросающий вызов.

Я снова посмотрел на меч у своего пояса.

Мони просила меня вести себя с Марсело по-человечески. И вчера она доказала, что ей можно верить, что она верна мне, предана.

Сегодня я обязан вести себя достойно ради нее.

А это значит, принять ее семью с открытым сердцем.

Но слова Марсело по тому телефону были ядом. Каждое просочилось в трещины моей решимости.

Одна только мысль о том, что он осмелился признаться Мони в любви, заставляла мою кровь закипать, а зрение – помутнеть от ярости.

Я должен был прикончить его еще вчера… Она меняет меня...

Война с Димой или нет – но я найду способ защитить нашу любовь. И сделаю так, чтобы Марсело больше никогда не смог произнести: я тебя люблю.

В конце концов... нравится мне это или нет…

Я – сын своего отца.

Я посмотрел на Чена:

– Разберемся с проблемами по порядку.

– О-кей.

– Чайная церемония. Сестры Мони. Завтра – убить отца, – процедил я сквозь зубы. – А потом избавляемся от Марсело. Без ошибок. Без хвостов. От этого зависит и счастье Мони, и будущее Востока.

Дак оскалился – явно получая удовольствие от такого поворота.

Чен выглядел до смерти напуганным. Ху, как обычно, сохранял невозмутимость.

А лица Болина и Фэнгэ сменились с шокированных на растерянные, не знали, как реагировать.

Я окинул их всех взглядом:

– Всем ясно?

Они ответили хором:

– Да, Хозяин Горы.