Текст книги "Капля красивого яда (ЛП)"

Автор книги: Келси Клейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Возможно, Хейс и был прав – это не наш мир. Но он ошибся, когда предположил, что я хочу, чтобы он был таким. Как будто любой другой мир, кроме того, в котором есть он, – это то, о чем я могу даже подумать. Это заставляет меня чувствовать, что я не должна была приезжать без него.

Часть меня просто хочет уйти. Вернуться домой и разобраться с этим дерьмом. Мы женаты. Мы дали клятвы. И быть сейчас здесь, а не дома с ним – это неправильно. Но это неплохая идея – дать нам обоим успокоиться. Если мы все еще будем злиться, когда попытаемся поговорить, это только усугубит ситуацию.

Так что я остаюсь, но это не значит, что я хорошо провожу время.

Монти держит руку на спине Мали, как будто ему нужно что-то доказать. И я не могу не заметить, как Кэм постоянно смотрит на него. Как только он понял, что Хейс не придет, я поняла, что он хочет уйти. Но уже слишком поздно. Он уже здесь.

– Не могу поверить, что лето закончилось, – говорит Мали, оглядывая вечеринку.

Кэм не согласен. – Сейчас у местных жителей лето.

– Да, но это длится всего несколько недель. По сути, все закончилось.

Я вздыхаю, думая о том, что приближается двадцать первый день рождения Хейса. Наш первоначальный план состоял в том, чтобы бар был готов, чтобы мы могли отпраздновать там, но, похоже, этого пока не произойдет. Однако это ни в коем случае не означает, что мы оставим это событие без внимания.

– У Эйча скоро день рождения, – указываю я.

Кэм ахает, изображая шок. – Правда? Вау. Я понятия не имел. Слава Богу, что ты вышла за него замуж, чтобы я мог узнать эту полезную информацию.

Я отмахиваюсь от него. – Я думала устроить ему вечеринку-сюрприз. Ты знаешь, поскольку бар не будет готов вовремя.

– Вау, – говорит Мали. – Злишься на него и все еще планируешь для него что-то приятное? Какая ты взрослая. Я так горжусь тобой.

Монти цепляется только за одну часть этого. – Злишься на него? Есть ли проблемы в «Раю Уайлдеров»?

У меня в животе поселяется яма. Идея поговорить с Монти о наших проблемах, когда я знаю, что он не нравится Хейсу, – мне не нравится. Вот почему я рассказала об этом Мали, только когда мы были одни. Я бы не хотела, чтобы Хейс говорил с девушкой о слабых местах нашего брака. Так что, это правильно, что я отношусь к нему с таким же уважением.

– Нет, у нас все хорошо. Просто «опусти сиденье унитаза, ты здесь не один живешь» – разногласия. – Я отмахиваюсь от темы. – Хотя, серьезно. Его день рождения. Должны ли мы сделать это в доме? На катке?

Кэм не в восторге от этой идеи. – Не-а. Он не из тех, кто любит вечеринки-сюрпризы. Ты хочешь сделать его счастливым? Все, чего он хочет, это напиться с несколькими своими друзьями.

Я поджимаю губы. В его словах есть смысл. Это действительно все, чего Хейс когда-либо хотел. Я знаю, что его мама планирует приготовить для него торт. На днях она обязательно упомянула об этом на случай, если я что-то планирую. Но оставить это и пойти куда-нибудь, где мы могли бы просто выпить и повеселиться, звучит как довольно хорошая идея.

– Если народу не слишком много, мы могли бы воспользоваться моей лодкой, – предлагает Монти.

Мали фыркает, но в тот момент, когда она собирается открыть рот, я обрываю ее. – Я подумаю об этом. Спасибо, Монти.

Она уже наполнила шампанским четыре бокала. Последнее, что мне нужно, это чтобы она подробно описала неприязнь Хейса к Монти. По крайней мере, Хейс притворяется милым с виду. И Монти не знает его лучше, чтобы заметить, что это подделка.

– Мне нужно еще одно пиво, – говорит мой брат, затем бормочет «или семь» себе под нос.

Монти кивает направо. – Бар бесплатный, мой друг. Нокаутируй себя.

– Спасибо, – ворчит он, уходя.

Взгляд Мали, кажется, задерживается на нем, и на ее лице появляется намек на грусть, но когда Монти целует ее в щеку, она отводит от него взгляд и улыбается. Хотя до ее глаз это не доходит.

С ним этого никогда не происходит.

Начинают звучать вступительные ноты «Take My Name», и у меня сводит желудок. Наша свадебная песня. В последний раз, когда я слушала ее, я была на седьмом небе от счастья, танцуя по своей гостиной, как будто это было самое романтичное место в мире. Ничто другое не имело значения, потому что я была в его объятиях. И теперь его здесь нет, чтобы поделиться этим со мной.

Что я делаю?

Я не должна быть здесь – не тогда, когда мой брак в беде. Он не зря расстраивается. Если бы я думала, что он намеренно скрывает нашу свадьбу от людей, я бы тоже так думала. И чем дольше я здесь нахожусь, тем хуже может получиться.

– Мне нужно идти, – говорю я в спешке.

Но когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, я нахожу Хейса, стоящего там, только что принявшего душ, выбритого и одетого в костюм, в котором он выглядит так охренительно хорошо.

– Могу я пригласить тебя на танец?

Звук его голоса словно возвращает меня домой. Он протягивает руку, и я беру ее. Возможно, нам еще есть, о чем поговорить, но прямо сейчас мне нужно быть в его объятиях, как дышать.

– Я должен был сказать тебе, как ты прекрасно выглядишь, прежде чем ты ушла, – тихо шепчет он мне на ухо.

Я вздыхаю и расслабляюсь в его объятиях. – Мне жаль. – Я должна была сказать ему. – Дело не в том, что я стыжусь нас или хочу кого-то другого, кроме тебя. Честно говоря, у меня просто еще не было шанса, за исключением того момента, когда я узнала, что он и Мали встречаются, и это сбило меня с толку. Но, клянусь своей жизнью, я не прятала тебя. Я люблю быть замужем за тобой больше всего на свете.

Он приподнимает мой подбородок и целует меня. Невозможно объяснить чувство облегчения, которое охватывает меня. И когда он отстраняется, он смотрит мне в глаза.

– Мне тоже жаль, – искренне говорит он. – То, что я сказал тебе сегодня, было неуместно. Я не горжусь тем, как вел себя последние несколько дней. Честно говоря, я все еще не до конца верю, что заслуживаю тебя, и я позволяю этой неуверенности взять верх надо мной. Но смотреть, как ты сегодня выходишь за дверь, было опустошающе. Я бы никогда не простил себя, если бы позволил тебе уйти.

Боже, я люблю этого мужчину.

Я снова целую его, на этот раз немного медленнее. – На днях я собираюсь заставить тебя осознать, что тебе не о чем беспокоиться. Я твоя, Эйч. Навсегда.

– Просто не отказывайся от меня, – умоляет он, в его голосе слышится уязвимость.

– Никогда, —обещаю я. – И ты тоже не можешь от меня отказаться. Ты не единственный, кто иногда ошибается.

– О, я знаю, – поддразнивает он. – Я могу только представить, что меня ждет.

Я смеюсь, и моя голова снова ложится ему на грудь, когда мы раскачиваемся под музыку. Он тихо подпевает, а я запоминаю звук, потому что нет ничего лучше, чем слышать нашу свадебную песню его голосом и знать, что он подразумевает каждое слово.

Я выхожу из машины, захлопываю за собой дверь, и Хейс делает то же самое. Все было хорошо. Мы все прекрасно проводили время, пили и смеялись. Но я обещала быть назначенным Кэмом водителем, поэтому оставалась трезвой, пока Хейс пользовался открытым баром. И чем больше он набирался смелости, тем большим засранцем становился.

– Я не понимаю, в чем, черт возьми, проблема, – спорит он. – Ты знаешь, что он мне не нравится.

Я вскидываю руки в воздух, разворачиваясь. – Он не обязательно должен тебе нравиться, но и ты не обязан быть мудаком!

– Я не был мудаком. Я просто вел себя не по-хорошему.

– Хейс, он просто хотел рукопожатия, а ты просто смотрел на это и смеялся. – Он этого не понимает. – Это было чертовски грубо!

Он издевается. – Нет, что грубо, так это то, что он хочет мою гребаную жену и знает, что я знаю, но ведет себя мило, чтобы сохранить лицо перед тобой!

– О Боже мой, – стону я. – Только не это дерьмо снова. Он! Встречаться! С! Мали!

– Да, чтобы он мог оставаться рядом с тобой!

Глядя на небо, я не могу поверить, что мы снова ссоримся. Мы буквально только что покончили с этим несколько часов назад. Я испытала свою изрядную долю упрямства. Я выросла с Кэмом, и, черт возьми, он может затаить обиду, когда захочет. Но это другой уровень.

– Ты бредишь. – говорю я ему. – Ты вообще слышишь себя?

– О, да ладно тебе, – рычит он. – Между этими двумя столько же химии, сколько между миссис Гаррисон и жирафом.

Его слова застают меня врасплох, и мне приходится сдержать смех. Мысленные образы милой цветочницы, проносящиеся в моей голове, тревожат, но в то же время веселят. И когда я ухмыляюсь ему, я чувствую, что мой гнев утихает.

– Все дело в языке, не так ли? – дразню я.

Его плечи опускаются, и он пытается скрыть улыбку. – Это несправедливо.

– Я знаю! – соглашаюсь я. – У жирафов языки длиной в восемнадцать дюймов!

Я вижу, как темнеют его глаза, когда он подходит ближе, глядя на меня сверху вниз. – Ты думаешь, это значит, что это было бы лучше, чем со мной?

Склонив голову набок, я отвожу взгляд, чтобы сохранить серьезное выражение лица. – Ну...

Прежде чем я успеваю закончить это предложение, он берет меня на руки и несет в дом. Я взвизгиваю от внезапного движения, но когда его губы встречаются с моей шеей, это быстро переходит в стон.

Это.

Прямо здесь.

Это то, что нам нужно – потеряться друг в друге и забыть о существовании остального мира. У нас не было секса несколько дней, и хотя кому-то это может показаться разумным, для нас это ненормально. Мы постоянно занимаемся сексом, когда остаемся наедине. Я бы списала это на то, что мы молодожены, но я не могу. Просто мы такие, какие есть.

Физическое прикосновение – это наш язык любви, и в этом нет ничего плохого.

Закрывая за нами дверь, он прижимает меня к ней. Его язык переплетается с моим, и наши стоны смешиваются, когда он прижимается ко мне. Это так необходимо. Так отчаянно. Руки повсюду, и поцелуи достаточно грубые, чтобы оставить синяки. Он спускается к моей ключице и жестко оставляет метку на моей коже. Мне больно, но так приятно, когда его руки сжимают мою грудь.

– Ты приводишь в бешенство, – рычит он. – Такая чертовски невыносимая и такая чертовски моя. – Его рука поднимается и сжимает мое горло, когда он смотрит мне в глаза. – Скажи это. Скажи, кому ты принадлежишь.

– Тебе, – выдыхаю я. – Я твоя.

Уголок его рта приподнимается в ухмылке. – Вот моя хорошая девочка.

Черт. Вот что он делает. Он заставляет меня хотеть его так сильно, что я не могу мыслить здраво. Это так мощно, что ослепляет меня. Превращает меня в ту версию себя, которая хочет угодить только ему.

Обхватив пальцами бретельки платья, он осторожно снимает его с моих плеч и оставляет на полу. Наверное, мне стоит его поднять. В конце концов, оно не мое. Оно должно вернуться к дизайнеру. Но, глядя на то, как он облизывает губы, разглядывая меня, я не решаюсь пошевелиться.

Он хмыкает, проводя костяшками пальцев по центру моей груди. – Ты – произведение искусства. Нет никого прекраснее тебя.

В обычной ситуации я бы почувствовала себя незащищенной. Стоя здесь в одних трусиках и на каблуках, я чувствую себя неуютно. Но он умеет заставить меня почувствовать себя сексуальной. Он видит меня такой, какой я себя никогда не видела.

Взяв меня за задницу, он приподнимает меня. Я обхватываю его ногами за талию и глубоко целую. Нет ничего, чего бы я хотела больше, чем его. Мне нужно это. Нужен он.

Когда мы поднимаемся наверх, я ожидаю, что он сразу же отправится в постель, но вместо этого он приводит нас в ванную. Его губы прижимаются к моим, когда он проводит рукой по стене, чтобы включить свет. Затем он осторожно опускает меня на пол и разрывает поцелуй, поворачивая меня лицом к огромному зеркалу.

– Посмотри на себя, – говорит он, и когда я пытаюсь отвести взгляд, он хватает меня за подбородок и переводит мой взгляд туда, куда он хочет. – Чертовски безупречна.

Я наблюдаю в отражении, как он покрывает легкими поцелуями мое плечо и шею. Его кончики пальцев скользят по моим бокам, пока он не начинает спускать трусики вниз по ногам. Когда они доходят мне до колен, он останавливается и расстегивает ремень.

Мое дыхание учащается, когда он вытаскивает свой член и трется им о мою киску. Он действительно собирается это сделать. Он собирается трахнуть меня и заставить смотреть, как он это делает. И, черт возьми, это горячо.

Он надавливает тыльной стороной ладони мне между лопаток и наклоняет меня вперед. Мои руки лежат на столешнице, и его глаза встречаются с моими через зеркало, когда он входит в меня. Его голова откидывается назад, когда он стонет от удовольствия.

– Ты моя, Лейкин, – рычит он, как будто мне нужно об этом напомнить. – Вся, блядь, моя. Каждый дюйм тебя.

Я издаю неразбериху из стонов, наблюдая, как он сжимает мои бедра, вводя и выводя свой член из меня. И тогда у меня появляется идея.

Если он хочет, чтобы я наблюдала за ним, будет только справедливо, если я заставлю его наблюдать за мной.

В тот момент, когда он поднимает голову и его взгляд встречается с моим, я ухмыляюсь. Моя рука скользит вниз передо мной, и я прижимаю два пальца к своему клитору. Это и близко не так приятно, как когда он это делает, но то, как он глубже проникает в меня, делает это более чем стоящим.

– Тебе приятно, детка? – бормочет он. – Тебе нравится трогать себя, не так ли?

Я прикусываю губу. – Мне нравится представлять, что это ты. Никто не делает это так, как ты.

Мои слова напрямую касаются его собственнической стороны. Он обхватывает рукой мое горло и тянет меня вверх, прижимаясь грудью к моей спине. Это меняет ракурс, но по тому, как он покачивает бедрами, я чувствую каждый его дюйм внутри себя. Другой рукой он сжимает одну из моих сисек и покусывает мою шею, наблюдая, как я играю сама с собой.

– Посмотри на себя. Такая маленькая грешная соблазнительница.

Он щиплет мой сосок, и я задыхаюсь, откидывая голову назад. Мои ноги чувствуют слабость, когда начинают дрожать, но когда они начинают поддаваться, это лишь еще немного опускает меня на его член.

Я смотрю, как его рука медленно скользит вниз, пока не накрывает мою. Утро в моей спальне повторяется, только на этот раз лучше.

На этот раз он внутри меня.

На этот раз он мой.

– Боже, детка, – стонет он, дразня мочку моего уха. – Ты такая тугая. Это так приятно.

Я не могу долго сдерживаться. То, как я чувствую его член у себя в районе живота, – это, блядь, самая горячая вещь. Он отдает мне все, что у него есть, а я такая жадная. Я хочу его всего. Я хочу его везде.

– Кончай в меня, – говорю я, затаив дыхание.

Он ухмыляется, его глаза встречаются с моими. – Поверь мне, детка. Я ничего так не хочу, как этого. Но ты сама сказала, что я слишком жаден до твоего внимания, для ребенка.

Я хнычу, двигая бедрами напротив его, чтобы доставить ему удовольствие. – Мне все равно. Мне это нужно.

Похоже, он обдумывает это, и я цепляюсь за каждую секунду. Я хочу кончить, когда он кончит. Но вместо этого он скользит рукой немного ниже, просовывая два пальца в мою киску рядом со своим членом. Это становится намного интенсивнее, когда я растягиваюсь вокруг него.

– Дай мне это, Лейкин, – требует он. – Смочи мой член и мои пальцы своим удовольствием.

Нет такой части меня, которая могла бы отказать ему, когда мой оргазм пронзает меня, сжимаясь вокруг него. Комнату наполняют громкие стоны, исходящие от нас обоих. Я падаю вперед, когда он убирает хватку с моей шеи, и рука Хейса заменяет мою собственную, чтобы потереть мой клитор, пока все мое тело дрожит. Но дальше происходит то, чего я не ожидала.

Он убирает свои пальцы изнутри меня, и его взгляд остается прикованным к моему, пока они дразнят единственное отверстие, которое он не пробовал. Я прикусываю нижнюю губу, но не осмеливаюсь сказать ему «нет». У меня как будто есть прямой доступ к его мыслям, и я хочу того, что он делает.

Один палец скользит в мою задницу, смазанный моим удовольствием. Поначалу напряженно, но через минуту становится лучше. Он двигает бедрами, чтобы поразить мою точку G, отвлекая меня, когда вводит второй палец. Как будто он точно знает, что делать, как именно работает мое тело, и когда его пальцы начинают разрезать меня ножницами, я начинаю отчаянно нуждаться в этом.

– Ты позволишь мне трахнуть тебя в задницу, детка? – он тихо спрашивает. – Будешь хорошей девочкой и примешь всю мою сперму?

Черт возьми. Это будет больно. Мали уже предупреждала меня о том, насколько это неудобно, а Хейс большой. Но знание того, что он сможет кончить внутри меня, наполняя меня каждой каплей своей спермы, заглушает голос беспокойства.

Любовь и боль – это одно и то же, верно?

– Пожалуйста, – умоляю я. – Я хочу этого. Я хочу, чтобы ты кончил мне в задницу.

Он на секунду закрывает глаза. – Это моя хорошая девочка. Всегда так добра ко мне, дает мне все, что я хочу.

Его пальцы еще немного приоткрывают мою дырочку, прежде чем он вытаскивает свой член из моей киски и направляется к моей заднице. Он слегка нажимает, и я шиплю от напряжения. Такое чувство, что меня разрывают на части. Но он наклоняется вперед и целует мою спину.

– Расслабься, – воркует он. – Тебе станет легче, если ты расслабишься.

Я делаю несколько глубоких вдохов, успокаивая себя, и он проскальзывает еще немного. Он медленно двигается, пока полностью не оказывается в моей заднице. Мали был права, это чертовски больно, но пока он ждет, пока боль утихнет, его пальцы потирают мой клитор, и давление в моей сердцевине начинает нарастать – сначала маскируя боль, а затем работая с ней, чтобы возбудить меня.

– Сделай это, – говорю я ему. – Трахни меня в задницу.

Он облизывает губы и стонет, когда начинает двигаться. Сначала это медленно, едва заметно, но с каждым толчком его движения ускоряются.

– Я чувствую себя внутри тебя потрясающе, – стонет он. – Ведешь себя со мной как хорошая маленькая принцесса.

Чем больше он растворяется в чувствах ко мне, тем больше это заводит меня. Я смотрю, как он гоняется за собственным кайфом, трахая меня в задницу, как будто это нужно ему для выживания. Я откидываюсь на него, чтобы встретить каждый толчок. И когда он, наконец, проникает глубоко в меня и высвобождает все, что у него есть, он подводит меня прямо к краю вместе с ним.

Его член пульсирует в моей заднице, когда мой второй оргазм уничтожает меня – пощады не будет. Я наблюдаю, как напрягаются его мышцы, и чувствую, как он опустошает себя внутри меня. Капелька пота стекает с его лба, и он смотрит вниз, восхищаясь тем, как он растягивает мою задницу.

– Мы так хорошо подходим друг другу, – говорит он. Его большой палец проводит по краю моей дырочки, чтобы почувствовать меня рядом с ним. – Ты была создана только для меня.

Он медленно отстраняется, и я не отвожу взгляда от зеркала, когда его брови хмурятся. Он прикусывает губу и стонет при виде вытекающей из меня его спермы. Затем он использует свой член, чтобы размазать ее по моей киске.

– Черт, – стонет он. – Это самая горячая вещь, которую я когда-либо видел.

Он любуется этим еще немного, затем подходит, чтобы включить душ. Комнату заполняет пар, и я выпрямляюсь, восстанавливая контроль над своим дыханием и чувствуя его повсюду. Он подходит и встает передо мной, и когда я поднимаю на него взгляд, я все еще вижу тот дразнящий взгляд в его глазах.

– Никуда не уходи. Я еще далеко не закончил с тобой.

Я лежу с головой на его груди, мы оба голые и бездыханные после третьего раунда. Я даже не могу сосчитать, сколько раз он заставил меня кончить сегодня, но моя киска все еще покалывает. И я не думаю, что это прекратится в ближайшее время. Но какой-то голос в глубине моей головы напоминает мне о нашей ссоре.

Тот, который говорит, что мы не можем продолжать трахаться только для того, чтобы не говорить об этом.

Все было прекрасно с того момента, как мы снова стали вместе, но теперь мне кажется, что мы постоянно ссоримся. Как будто дерьмо с Монти зажгло фитиль, который мы не можем потушить. И если быть до конца откровенной, меня это пугает. Мы никогда не были такими. Даже когда мы расставались, мы были несчастны, но мы не ссорились.

– У нас все будет хорошо? – спрашиваю я, нарушая тишину, и нет никакой возможности скрыть нотку страха в моем голосе.

Он вздыхает и целует мои волосы. – Всегда. Пока весь мир знает, что ты моя.

– О, я сохранила тебя в секрете, и тебе это не понравилось? – Я поддразниваю его, напоминая о времени, которое было не так давно. – Мм-хм. Расскажите мне больше.

Его пальцы впиваются в мой бок, когда он щекочет меня, и комната наполняется смехом, пока я умоляю его остановиться.

Да. У нас все будет хорошо.

23

Пора менять тактику. Услышав вчера вечером тон голоса Лейкин, как будто она искренне не была уверена, что у нас все будет хорошо, я понял, что действовал неправильно. Невозможно показать ей, какой он на самом деле, если он изо всех сил старается скрыть от нее эту свою сторону. А то, что я настаиваю на этом, только усугубляет наш брак.

Но я не могу сделать это в одиночку. Сила в количестве, но, насколько я понимаю, мне для этого нужен только один человек.

Еще рано, едва рассвело, когда я вхожу в спортзал. Раньше Кэм приходил сюда в три часа утра, чтобы позаниматься перед работой. Но теперь, когда мы отремонтировали бар, он может приходить чуть позже. Но все равно рано, как черт.

– Привет, – приветствует меня женщина. – Я тебя здесь не видела. Ты новенький?

Я не упускаю то, как она выпячивает грудь и облизывает губы, чтобы они засияли, но если бы она увидела, кто сейчас спит в моей постели, она бы поняла, что у нее нет шансов.

– Нет. Просто ищу Кэма Бланшара.

Она ухмыляется. – О, так ты друг Кэма, да?

Отлично. Мы играем в игру «скажи мне, что ты трахала моего лучшего друга, не говоря мне, что ты трахала моего лучшего друга».

– Да, я также женат на его сестре, так что можешь убрать свои сиськи. Спасибо.

Может быть, это грубо. По словам Лейкин, у меня есть склонность быть таким. Но в данном случае, я не думаю, что она была бы против. Улыбка женщины исчезает с ее лица, и она выглядит немного обиженной, но это не моя проблема.

Я обхожу стойку и иду дальше в спортзал, обнаруживая Кэма у гантелей. Его глаза расширяются, когда он видит меня.

– Черт, я никогда не думал, что доживу до этого дня, – говорит он.

Я ухмыляюсь. – Да, не привыкай к этому. Я предпочитаю тренироваться другими способами.

Он откладывает гантели и съеживается. – Отвратительно. Это можно было сказать только тогда, когда ты имел в виду не мою сестру.

– Справедливое замечание. Забудь, что я это сказал.

– Я бы хотел, чтобы я мог. – Он подходит к тренажеру и устанавливает вес. – Итак, если ты здесь не для того, чтобы потренироваться, что заставило тебя проснуться на рассвете?

Честно говоря, я еще не спал. Я некоторое время лежал там, прислушиваясь к дыханию Лейкин, но, как бы я ни старался, я не мог задремать. Мой разум находится в бесконечном цикле. Услышав страх в голосе Лейкин, я понял, что если я не придумаю другой способ справиться с этим, есть шанс, что я могу потерять ее.

И это, блядь, не вариант для меня.

– Тебе нужно украсть Мали у Монти, – говорю я ему.

Он позволяет весу упасть и захлопнуться внутри машины. – Нет.

– Просто выслушай меня.

Но он даже не собирается. – Я не буду этого делать, чувак. Ты видел его дом. Он может буквально дать ей все, чего она когда-либо хотела. Я не могу конкурировать с этим, и я не собираюсь пытаться.

– Чушь собачья, – усмехаюсь я. – Она хочет тебя. Она всегда чертовски хотела тебя. Ты просто слишком упрям, чтобы позволить себе увидеть это. Но меня беспокоит даже не это. Нам просто нужно увести ее нахрен подальше от этого придурка.

Он вздыхает, хватает полотенце и вытирает им лоб. – Я думал, ты позволил этому дерьму уйти.

– Я пытался, но не могу.

Другого пути нет. Я не могу сказать ему ничего, что заставило бы его понять мою ненависть к Монти, кроме правды. И он единственный, кто может помочь мне избавиться от этого ублюдка раз и навсегда.

– Я собираюсь тебе кое-что сказать, но мне нужно, чтобы ты пообещал, что не будешь освобождать своего внутреннего «преступника», – говорю я серьезно. – Твоя задница должна держаться подальше от тюрьмы, так что не нарушай свой испытательный срок. Мы собираемся сделать это дерьмо правильным образом. Или, по крайней мере, незаметным способом.

Это привлекает его внимание. – Что это?

– Кэм, – нажимаю я.

Его глаза закатываются. – Да, да. Никого не бить. Понял. Что это?

Я делаю глубокий вдох, и когда я выдыхаю, вместе с ним раскрывается секрет, который я хранил. – У него есть секс-видео с Лейкин.

– Что? – возмущается он. – Что, блядь, ты имеешь в виду, что у него есть запись секса с Лейкин? Он прикасался к моей сестре?

Тряхнув головой, я убираю волосы с лица. – Нет. На ней мы с Лейкин. Пока мы шныряли по окрестностям, Монти позволил нам позаимствовать его лодку. Я должен был догадаться, что он что-то задумал, но я был слишком поглощен всем этим, чтобы осознать это. Оказывается, он установил на ней скрытую камеру и записал все это. Это доказательство того, что он угрожал мне.

Колено Кэма дергается, и я могу сказать, что он сдерживает желание разорвать его в клочья. – И я предполагаю, что она не знает об этом?

– Я не сказал ей, – признаю я. – Теперь я понимаю, что должен был. Она бы никогда больше не заговорила с ним, если бы знала, но для этого слишком поздно. Если я сейчас об этом заговорю, она просто подумает, что я все выдумываю, потому что он мне не нравится. Не говоря уже о том, что я скрывал это от нее.

Он издает смешок и смотрит на меня. – Ты не лажаешь по мелочам, не так ли?

– А я когда-нибудь делал иначе? – шучу я. – Хотя, честно говоря, наверное, лучше, чтобы она не знала, на случай, если все станет плохо. Невиновность по незнанию.

– Нет, ты прав. – Его голова опускается, и он замирает на секунду, затем он швыряет свою бутылку с водой через комнату. – Этот гребаный придурок. Он сделал это дерьмо, а потом имеет наглость вести себя так, как будто мы все друзья?

Мне нужно обуздать его, прежде чем он сделает что-то, о чем я пожалею, рассказав ему в первую очередь. Не поймите меня неправильно, я бы ничего так не хотел, как избавиться от этого куска дерьма, но не ценой потери моего лучшего друга.

– Мы должны относиться к этому с умом, – говорю я ему. – Он может быть просто титулованным богатым ребенком с проблемами личных границ, но это не значит, что у него нет связей.

– Однако ему это дерьмо с рук не сойдет.

– Этого не будет. Мы собираемся придумать способ заставить его заплатить за это, но это должно быть так, чтобы не подвергать опасности никого из нас – особенно Мали. Я не знаю, что она делает или насколько он ей нравится, но она в опасном положении.

Впервые с начала этого разговора Кэм выглядит менее взбешенным и более обеспокоенным. Он довольно хорошо сдерживает себя, когда дело касается ее, но это не значит, что она не одна из тех, о ком он заботится больше всего. Если бы мне пришлось гадать, после того, что произошло той ночью с Айзеком, я бы сказал, что она сравнялась с Лейкин за первое место.

– Если он что-нибудь с ней сделает, правила, о которых мы только что договорились, вылетят в окно. – В том, как он говорит со мной, нет никакого блефа. Каждое слово, слетающее с его губ, означает, что он говорит искренне. – Мне все равно, если я проведу остаток своей жизни, гния в тюремной камере.

Я тяжело вздыхаю. – Никто не сядет в тюрьму, и она не пострадает. Нам просто нужно найти правильный способ справиться с этим.

Он кивает. – Нет, я знаю. Ты прав. Но прежде чем мы что-либо предпримем, нам нужно найти способ стереть это видео. Таким образом, он не сможет выпустить это и нанести побочный ущерб Лейкин.

– Я пытался. Буквально перепробовал все возможное в Интернете.

– Что это за час самодеятельности? – Он тянется вперед и выхватывает телефон у меня из рук. – Нам нужен настоящий хакер. Кто-то, кто знает, что делает. И Монти – не единственный человек, у которого есть связи.

Он поднимает мой телефон, показывая мне контакт Марка. Я действительно не хотела втягивать его в это. Не тогда, когда так много поставлено на карту. Ему есть что терять, больше, чем любому из нас. Но Кэм прав. Нам нужен кто-то с навыками, которых нет у нас, и если кто-то и знает кого-то, кому мы можем доверять, то это был бы он.

Черт. Я действительно надеюсь, что это дерьмо не обернется неприятными последствиями.

Я вхожу в дверь, чувствуя себя лучше, чем за последнюю неделю – что удивительно, учитывая, что я до сих пор не спал. Возможно, все дело в сексе, которым мы занимались прошлой ночью. Клянусь, мы просто не могли насытиться друг другом. Но я думаю, что дело скорее в том, что Кэм теперь на моей стороне. Что я не один в своей войне против Монти.

Мы доведем этого ублюдка до белого каления.

Как мы и думали, Марк точно знал, с кем связаться. Он не хотел знать ничего, кроме того, что нам нужен хакер, и я его не виню. Мне так больше нравится. Теперь мы просто ждем время и место для встречи с этим парнем.

Я нахожу Лейкин сидящей на острове и пьющей чашку кофе, и она улыбается, когда видит меня.

– Привет. Куда ты убежал? Твоя записка была довольно загадочной.

Пожав плечами, я поцеловал ее в лоб. – Просто пошел в спортзал, чтобы поговорить с Кэмом о некоторых вещах. Извини, если ты волновалась.

Она качает головой, нахмурив брови. – Нет, просто... ты сегодня какой-то другой.

– Я чувствую себя по-другому. – Я подхожу ближе и обнимаю ее. – Я хочу, чтобы ты знала, что Монти больше не будет проблемой.

Она кладет руку мне на грудь и немного отодвигает меня от себя, и по выражению ее лица я вижу, что она думает о самом худшем. Это заставляет меня усмехнуться.

– Не волнуйся. Я ничего ему не сделал. – Пока. – Я просто не собираюсь больше позволять ему доставать меня. Он мне по-прежнему не нравится, и я ему не доверяю, но я доверяю тебе. И это единственное, что имеет значение.

Улыбка, которая растягивается на ее лице, показывает ее облегчение. – Спасибо. – Встав, она крепко обнимает меня, а затем целует. – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

В самый неподходящий момент зевок прорывается наружу и заставляет меня прервать поцелуй. Лейкин хихикает, когда я надуваю губы. Я хочу поцеловать свою жену, черт возьми.

– Ты в порядке? – удивленно спрашивает она.

Я киваю, закатываю глаза и снова зеваю. – Я в порядке. Я просто плохо сплю после нашей ссоры.

– Я понимаю это. Я тоже. – Она берет свой телефон с острова и что-то набирает на нем, затем кладет его. – Что ты скажешь, если мы пойдем обниматься в постель и посмотрим фильм? Ты можешь попытаться вздремнуть.

– Разве тебе не на работу через несколько часов?

Ее телефон звонит, и она улыбается, взглянув на него. – Нет. Только что попросила Блейка заменить меня.