Текст книги "Капля красивого яда (ЛП)"

Автор книги: Келси Клейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Она издевается. – Спасибо тебе за эту информацию. Я думала, что встречаюсь с Монти Пайтоном.

– Да? – спрашиваю я, но она только отмахивается от меня.

Мали смотрит на Кэма с серьезным выражением лица. – Кэм?

Он, наконец, оборачивается. – А?

– Ты тихий, – бормочет она.

Мой брат выдавил из себя смех. – Извините, я пытался сообразить, какой молоток я хочу использовать. Это здорово, Мэл. – Он подходит и обнимает ее. – Я действительно рад за тебя.

Ее глаза закрываются, когда она обнимает его, и когда он отстраняется, она проводит пальцами по волосам. – Спасибо.

Схватив со стола молоток, он возвращается наверх. На мгновение становится тихо, напряжение в воздухе слишком густое, чтобы говорить, а затем мы слышим это – звук, с которым Кэм с силой ударяет молотком в стену. Он всегда был таким осторожным, и когда Хейс попал в трубу, он часами читал ему лекцию о том, почему пользоваться молотком – плохая идея, пока они чинили ее. Он взбешен, это ясно, но чего я не могу понять, так это того, что если он хотел Мали, почему он никогда не приглашал ее на свидание?

За этим следует звук чего-то трескающегося, и Кэм во все горло кричит: «Ублюдок!». Мы все съеживаемся.

– Я должен... – Начинает Хейс, но Мали останавливает его.

– Нет, – говорит она. – Позволь мне.

Глубоко вздохнув, она направляется в заднюю комнату и поднимается наверх, в то время как Хейс кивает на дверь. – Нам нужно пойти прогуляться.

Он открывает для меня дверь и переплетает мои пальцы со своими. Температура начинает опускаться, но это к лучшему. Уже не так жарко и влажно, как месяц назад. Наоборот, это идеальная температура.

Волны разбиваются, поднимая воду на пляж. Она почти доходит до нас, но мы обходим ее стороной.

– Я все еще не могу поверить, что она встречается с Монти, – говорю я ему.

Мне трудно это осознать. Мали может любить деньги, но она не из тех девушек, которые соглашаются на это, потому что у парня их много. В ней много достоинств, но «охотница за деньгами» – не одно из них.

– Об этом. – Он на секунду замолкает. – Ты думаешь, он с ней по правильным причинам?

– Что ты имеешь в виду?

– Я не знаю. Ты не думаешь, что он просто использует ее, потому что знает, что она бы это сделала? Пользуется ли он этой возможностью?

Я отпускаю его руку. – Ты что, издеваешься? Ты все еще держишь против него это дерьмо?

Он смотрит на меня так, словно я сошла с ума. – Э-э, да, и это немного расстраивает, что ты не такая. Он нас разлучил.

– Нет, – поправляю я его. – Ты нас разлучил. Он просто дал тебе повод для этого.

– Он угрожал рассказать Кэму о нас.

– Потому что ты не собирался! – Я скрещиваю руки на груди. – Тебе это может не понравиться, но если бы не то, что он сделал, мы бы все еще встречались тайком, и я бы все еще цеплялась за те части тебя, которые ты был готов отдать мне в то время.

Он раздражается. – Что мне не нравится, так это он. То, как он смотрит на тебя? Я говорю тебе, Лейкин. У меня плохое предчувствие на счет этого парня.

Я на секунду отвожу взгляд, бормоча, что это чушь собачья. – У тебя плохое предчувствие о любом парне, который приближается ко мне на расстояние десяти футов. И да, иногда бывает жарко, когда ты ведешь себя как пещерный человек, но прямо сейчас это просто раздражает. Я вышла за тебя замуж. Буквально поменяла мою фамилию на твою. Я не знаю, как еще показать тебе, что другого парня больше не существует на моем радаре.

Его плечи опускаются, и он пытается дотянуться до меня. – Я не хочу с тобой ссориться. Не из-за него. Этот придурок больше не сможет разлучить нас.

Но его слова не заставляют меня чувствовать себя лучше. – Могу я напомнить тебе, что этот придурок – тот, кто спас моего брата от тюрьмы? Твоего лучшего друга?

– О, так это просто делает его хорошим парнем? Ты серьезно защищаешь его прямо сейчас после того, что он сделал?

– Я думала, он загладил вину после того, как помог нам, когда в этом не было необходимости. – Но прежде чем я скажу что-нибудь еще, я останавливаюсь и делаю шаг назад, сухо усмехаясь и качая головой. – Нет. Знаешь, что? Я не собираюсь делать это прямо сейчас. Приходи домой после того, как разберешься со своим дерьмом, и поймешь, что одна ошибка не определяет человека. Ты, как никто другой, должен быть благодарен за это.

Я разворачиваюсь и оставляю его стоять там.

Вот тебе и счастье молодоженов.

21

Почему каждый раз, когда мы с Лейкин по-настоящему счастливы, этот ублюдок приходит и все портит? У него достаточно денег, чтобы встречаться с чертовой супермоделью, а он выбирает лучшую подругу моей жены? Я, блядь, на это не куплюсь. Он что-то задумал и использует для этого Мали. Другого объяснения нет.

Лейкин протискивается мимо меня, когда они с Мали уходят. Я не пытаюсь ее остановить. Сейчас она злится. Она знает обо всем, что он сделал, и да, он, возможно, помог Кэму, но если то, что сказал Оуэн, было правдой, и он дружит с Айзеком, кто может утверждать, что он не приложил руку к тому, что произошло вначале?

Я поднимаюсь наверх и вижу Кэма, прислонившегося к стене. Он расстроен – возможно, на себя, или на Мали за то, что она не отказала Монти. Кто знает? Но я слишком зол, чтобы сейчас обращаться с ним как с маленьким.

– Тебе просто нужно было быть таким чувствительным и беспокоиться о том, подходишь ты ей или нет, не так ли? Да, я знаю. Я гребаный лицемер. – Неужели ты не мог просто подойти к ней, когда я тебе сказал?

– Отвали, Уайлдер, – рычит он.

– Почему? Потому что ты знаешь, что я прав? – усмехаюсь я. – Если бы ты вырастил пару яиц и пригласил ее на свидание, она бы не встречалась с мистером Толстосумом.

– Ты думаешь, я этого не знаю? – рявкает он, бросая молоток на пол. – Ты думаешь, я не надираю себе задницу за это? Но что, черт возьми, я должен делать? Я даже не могу злиться из-за этого, потому что парень может быть придурком, но я обязан ему своей свободой.

Я усмехаюсь, вскидывая руки в воздух. – Какого хрена вы, Бланшары, считаете этого урода рыцарем в сияющих доспехах? Из-за такого дерьма у него и появился этот чертов «комплекс Бога».

Кэм хмурит брови. – Почему ты вообще так злишься из-за этого? Я знаю, почему он мне не нравится, но я не могу понять, почему он тебе не нравится.

– Потому что он хочет Лейкин. Вот почему он угрожал мне и сказал, чтобы я порвал с ней, иначе он собирался рассказать о нас тебе.

– Хорошо. Конечно, это дерзкий ход с его стороны. Но это привело к тому, что ты рассказал мне, и теперь вы двое, блядь, женаты. Вы все еще друзья с Лукасом, а он открыто хочет ее. Так почему ты так чертовски сильно ненавидишь Монти?

Я зажимаю переносицу, тяжело выдыхая. Правда о секс-записи вертится у меня на кончике языка, но я сдерживаюсь. Ничего хорошего не выйдет, если он узнает об этом. Особенно сразу после того, как узнал, что Мали встречается с ним сейчас.

Он убил бы его, а мы пытаемся уберечь его от тюрьмы, а не ищем причины, чтобы посадить его туда.

– Ты прав. – Это не так, но я притворяюсь, что сдаюсь, чтобы положить конец этому дерьмовому шоу. – Я должен просто забыть об этом.

Кэм напевает. – Ты должен. По крайней мере, ты победил... в отличие от меня.

– В любом случае, ты всегда мог бы пойти за ней, – предлагаю я. – Будь честен с ней.

Он качает головой. – Не-а. Он лучший парень для нее, даже если он мудак. Он сделает ее счастливой.

Это чушь собачья, и мы оба это знаем. Сегодня это было написано на их лицах. Она не выглядела ни в малейшей степени довольной своим новым статусом в отношениях, и если бы у нее не было чувств к Кэму, она бы не обратилась к нему за одобрением.

Часть ее хотела, чтобы он боролся за нее.

Сказал ей, чтобы она была с ним вместо этого.

Сказал ей что угодно, кроме того, что он сделал.

Но прямо сейчас до него не достучаться. Не тогда, когда рана все еще свежа. Кроме того, Мали – умная девушка. Что бы Монти ни задумал, она разберется в этом и бросит его задницу, когда это произойдет.

Я просто надеюсь, что это произойдет скорее раньше, чем позже.

Необходимость просить прощения за то, что я ненавижу парня, который, если бы ему представился шанс, покончил бы с моим браком, очень похожа на жестокую пытку. Меня до сих пор раздражает, что Лейкин защищала его передо мной после того, что он сделал. Но, опять же, она не знает всей истории.

И я не могу ей рассказать.

Монти опасен. Это ясно. Невозможно точно сказать, как далеко этот псих готов зайти и что мне нужно сделать, чтобы обеспечить ее безопасность. Если что-то пойдет не так, я не могу допустить, чтобы она попала под перекрестный огонь.

Подъезжая к дому, я вижу, что ее машина стоит на подъездной дорожке, а внизу горит свет. Я чувствую облегчение, когда понимаю, что она дома. Не то чтобы я думал, что ее не будет, но сегодняшний день выбил меня из колеи.

Я отпираю дверь и вхожу внутрь. Лейкин сидит на диване, читает книгу и смотрит на меня, когда я вхожу. Тот факт, что она не выглядит счастливой, увидев меня, задевает, не буду врать. Я никогда не переносил, когда она злится на меня, и, похоже, в ближайшее время это не изменится. Поэтому, вместо того чтобы тянуть время, я подхожу к ней и сажусь на пол рядом с диваном, кладу голову ей на живот и вздыхаю.

– Мне жаль, – говорю я ей. – Я знаю, что иногда я бываю слишком упрямым, но мысль о том, чтобы потерять тебя, пугает меня до чертиков.

Она откладывает книгу и проводит пальцами по моим волосам. – Мне тоже жаль, но тебе нужно усвоить, что я никуда не собираюсь. Твой инициал на моем безымянном пальце и свидетельство о браке, которое ты повесил на стену в рамке, как чертово свидетельство о собственности, являются доказательством этого.

Я ухмыляюсь. – Это не свидетельство о праве собственности. Мне просто нравится смотреть на это и знать, что это был не сон. Что ты действительно вышла за меня замуж.

– Конечно, я это сделала, – отвечает она. – Я люблю тебя, даже когда ты заноза в заднице.

Утыкаясь носом в ее живот, я вдыхаю ее аромат. Это помогает мне за считанные секунды перейти от крайности к спокойствию. Просто еще одна волшебная вещь, которую она делает. Господь знает, что их много.

– Я тоже тебя люблю. Боже, ссориться с тобой – это хуже всего.

Она хмыкает. – Ну, я придумала, как мы можем сделать так, чтобы Монти не был проблемой между нами, но ты должен оставаться непредвзятым.

О Боже. Это должно быть хорошо. – Я слушаю.

– Я хочу, чтобы мы сходили на двойное свидание с ним и Мали.

Отлично, она хочет соблазнить меня возможностью надрать ему задницу. – Это обязательно?

– Ну, нет, – печально говорит она. – Мы не обязаны что-либо делать, но я бы хотела. Я думаю, вы с Монти начали не с той ноги.

– Ты имеешь в виду ногу, которой он угрожал убить нас, если я не расстанусь с тобой. Эта нога?

Ее глаза сужаются. – Все, что я говорю, я думаю, ты должен дать ему еще один шанс. Он встречается с Мали. Он хочет не меня.

Почему-то я сомневаюсь в этом. Она ослеплена его версией, которая помогла ее брату, и я ненавижу это. С того момента, как он добился прекращения дела Кэма, я знал, что это дерьмо будет висеть у меня над головой. Она может сказать, что нам не обязательно идти, но я знаю, что если я откажусь, она снова на меня разозлится. И мы совсем недавно вступили в этот брак, чтобы одному из нас сегодня спать на диване.

– Хорошо, – неохотно соглашаюсь я. – Ради тебя я пойду.

На ее лице расплывается улыбка – такая, ради которой я готов на все. Наглядный пример. Ее рука перемещается на мою шею, и она притягивает меня к себе, вдыхая в меня жизнь поцелуем. Я не могу не вздохнуть в ответ.

– Спасибо тебе, – говорит она мне. – Я знаю, он тебе не нравится, но я ценю, что ты даешь ему еще один шанс.

Как будто у меня был другой выбор. – Шансы на то, что я изменю свое мнение о нем, невелики.

– Я понимаю это, но я все равно ценю это.

– Да? – Я приподнимаю брови. – Как сильно?

Знаешь, что говорят, секс после ссоры – лучший секс.

Она прикусывает нижнюю губу, и все понеслось. Я собираюсь сделать так, чтобы Толстосум не приходил ей в голову до конца ночи.

Кофе – необходимое зло. Я ненавижу его вкус, но когда накануне ты не спал допоздна, вычеркивая позы из Камасутры, словно это твой личный список достижений, это единственное, что может спасти меня от необходимости таскать весь день свою задницу. Между дополнительным ремонтом, необходимым в баре, и исследованием, которое я сейчас провожу в отношении Монти, я не могу позволить себе устать.

Я сижу на острове и просматриваю свой ноутбук. Должно быть, есть и другое мошенническое дерьмо, которое ему сходит с рук. Он сделал так, что видео с дракой Кэма с Айзеком исчезло, как будто ничего не было. Видеозапись, которая была не только на компьютере адвоката, но и на серверах прокурора и полицейского управления. А потом оно исчезло, не оставив ни малейшего следа, что оно вообще существовало. Даже Крейг не смог найти его на своем телефоне. Как будто ничего и не было.

Ублюдок хорошо заметает следы, потому что я ни черта не могу на него найти. Даже его имени в школьном альбоме нет. Все статьи ссылаются на то, что он сын сенатора Роллинза. Не удивлюсь, если Монтгомери Роллинз – это даже не настоящее имя. Если Лейкин не была лично знакома с его отцом, я бы подумал, не врет ли он и об этом.

– Боже, как мне нравится эта насадка для душа, – говорит Лейкин, входя на кухню.

Нажатием одной кнопки все окна исчезают, оставляя только выбор пива, который мы с Кэмом все еще выбираем. Она подходит и целует меня, прежде чем взять себе чашку кофе.

– Это потому, что, когда я переехал, я просверлил в нем дыру, чтобы он не регулировал давление воды, – объясняю я.

Она улыбается. – Ну, ты гений. Если бы только она была ручной.

– О, мне жаль. Тебе было недостаточно трех оргазмов прошлой ночью, принцесса?

– Я никогда не смогу насытиться тобой или тем, что ты со мной делаешь.

Я ухмыляюсь. – Наша брачная ночь доказывает обратное.

Она откидывает голову назад, смеясь. – Ладно, прекрасно. Но в свою защиту скажу, что если бы ты продолжал, то не смог бы вовремя остановиться.

– Принимай противозачаточные, и мне вообще не придется останавливаться, – возражаю я.

– Именно поэтому я назначила встречу, чтобы сделать укол, – говорит она мне. – Но это не раньше, чем через месяц. По-видимому, у них действительно все расписано. Хорошее состояние влагалища, должно быть, в моде в наши дни.

От одной мысли о том, что я могу постоянно обладать ею таким образом, у меня наполовину встает в джинсах. Видеть, как моя сперма вытекает из ее киски – чертовски охренительно. Я встряхиваюсь и смотрю, как Лейкин ухмыляется, точно зная, что она только что со мной сделала.

– О, кстати. Монти забронировал столик на сегодняшний вечер.

И весь мой стояк проходит. – Это был твой план? Заставить меня думать о сексе, чтобы меня не раздражало, когда ты упоминаешь его?

– Это зависит от того, сработало ли это?

Я хватаю ее за талию и притягиваю к себе, ставя ее кружку на стойку. – Ты играешь нечестно.

Она улыбается. – Я никогда не говорила, что делаю это. – Поцеловав меня на мгновение, она отходит. – Но серьезно. Мы собираемся в какое-нибудь пятизвездочное заведение для гурманов в получасе езды отсюда. Он сказал, что все забронировано обычно на шесть месяцев вперед, но он знает владельца.

Конечно, черт возьми, он знает. – Звучит заманчиво, детка. Однако мне пора идти. Марк зайдет в бар этим утром, чтобы посмотреть, как все продвигается.

Она кивает, а затем подходит, чтобы поцеловать меня еще раз. – Хорошего дня. Я люблю тебя.

– Я люблю тебя больше.

И когда я выхожу за дверь, мне интересно, имеет ли она хоть малейшее представление о том, насколько. Что если этот ублюдок попытается снова встать между нами, я без колебаний позабочусь о том, чтобы он больше никогда не показывался здесь. Потому что я не потеряю ее.

Я не могу.

Не думаю, что я бы это пережил.

За все время, что я знаю Марка, мне кажется, я никогда не нервничал рядом с ним. До сих пор. Но, опять же, я никогда не был его деловым партнером. Я был просто его проблемным сотрудником. Что-то вроде благотворительной организации. Сейчас я наблюдаю за тем, как он осматривает бар, и затаил дыхание в ожидании его критики.

– Хорошо, – стону я. – Избавь меня от страданий, пожалуйста.

Он усмехается и поджимает губы. – Это выглядит потрясающе.

Спасибо, черт возьми. – Серьезно?

– Да, серьезно. Я действительно впечатлен. Вы, ребята, действительно воплотили здесь свое видение в жизнь. Я вижу все мелкие детали, которые вы объясняли, и они, наконец, обретают смысл для меня.

Поворачиваясь к Кэму, мы стукаемся кулаками.

– Неудачная проверка была немного обременительной, – говорит он Марку. – Но мы должны закончить с этим к завтрашнему полудню, а инспектор собирается вернуться послезавтра.

Марк понимающе кивает. – Я уверен, это расстраивает, но хорошо, что они это уловили. В противном случае это распространилось бы и лишило вас бизнеса, пока вы снова разбирали бы заведение, просто чтобы избавиться от него.

– Я не думал об этом, – говорю я. – Нет худа без добра.

Марк оценивает ручную работу на новой стене, которую мы установили. – Мне действительно нравится эта закулисная комната.

Кэм гордо улыбается. – Да. Ящики с пивом тяжелые. Мы не хотели носить их вверх и вниз по лестнице, поэтому сделали кладовку.

– Умная мысль, – отвечает он. – Итак, как ты думаешь, что ты в конечном итоге будешь делать с верхним этажом?

– Мы действительно еще не разобрались в этом, – признаю я. – Впрочем, он достаточно велик, чтобы стать чертовой квартирой, так что возможности безграничны.

Кэм хихикает. – Может быть, я перееду туда. Уберусь нахрен из дома моих родителей.

Это неплохая идея, честно говоря. Расположение идеальное, и его дорога на работу состояла бы из спуска по лестнице. Есть только одна проблема.

– У нас нет кухни, дружище. И ты ешь больше, чем кто-либо из моих знакомых.

Он выглядит разочарованным, но только на секунду. – Эх, значит, я буду питаться едой навынос. Ты делаешь это.

– Больше нет, – поправляю я его. – Теперь я женатый мужчина. Стал домашним и завел себе жену.

– Что за черт, – кричит Марк. – Ты женился?

Я провожу большим пальцем по букве «Л», которая навсегда запечатлена чернилами на моей коже. – Да. Попросил Лейкин выйти за меня замуж, и мы провели крошечную церемонию в нашей гостиной несколько дней спустя.

Он усмехается. – Ты ее обрюхатил или что-то в этом роде?

Кэм съеживается. – Не спрашивай ее об этом. Она тут же оторвет тебе голову.

Он не лжет. – Не-а. Просто знал, чего хочу, и пошел на это. Жизнь коротка и все такое дерьмо.

– Да, верно. – Кэм закатывает глаза. – Это было нечто среднее между его склонностью становиться пещерным человеком, когда дело касается ее, и желанием быть моим шурином, настолько сильно, что он был готов продать душу дьяволу, чтобы это произошло.

Я фыркаю. – Ты только что намекнул, что твоя сестра – дьявол?

– Абсолютно. Я люблю ее, но она безжалостна. – Он кладет руку мне на плечо. – Удачи тебе. Пожалуйста, знай, возврата нет. Все продажи окончательные.

Марк прислоняется к стене и скрещивает руки на груди. – Будет забавно увидеть, как вы двое управляете этим заведением вместе. Тебе следует подавать попкорн.

Но все, что я могу думать, это то, что если он думает, что мы забавные, подожди, пока он не увидит Лейкин и Мали вместе. Это заслуживает попкорна.

Единственное, что может быть хуже, чем двойное свидание, – это необходимость надевать на него костюм. Я не люблю формальную одежду. Черт, я даже не надел полный костюм на нашу свадьбу, и это не потому, что она проходила в нашем доме. Может, сейчас и сентябрь, но это не значит, что на улице не чертовски жарко. Никто не хочет надевать пиджак в такую погоду. Но в месте, которое выбрал Монти, есть дресс-код, который мы должны соблюдать.

Костюм Монти выглядит так, будто стоит дороже моего дома, а бриллиантовое колье на шее Мали говорит о том, что он думает, будто ее привязанность выставлена на продажу, и он собирается предложить самую высокую цену. По мере того как мы с Лейкин сближались, Мали стала одной из моих самых близких друзей. Я забочусь не только о Лейкин.

О ней тоже.

Хостес ведет нас к нашему столику в VIP-секции. В самом деле, он не мог бы выпендриться еще больше, если бы попытался. Мы все садимся, и я едва успеваю взглянуть на меню, как к нам подходит мужчина, чтобы поздороваться.

– Монтгомери Роллинз, – приветствует он его. – Приятно видеть тебя снова. Как поживает твой отец?

Монти улыбается ему. – Он великолепен. Вносит значительные изменения в политический мир.

– Я заметил. Это фантастика. – Он оглядывает стол. – Итак, кто эти замечательные люди, которые с тобой сегодня вечером?

Он обнимает Мали. – Это моя девушка Мали, моя подруга Лейкин и ее парень Хейс.

Его слова удивляют меня. Либо он сделал это нарочно, чтобы подорвать наши отношения, либо он не знает. И, судя по тому, как Лейкин не пытается его поправить, я предполагаю, что это последнее.

– Вообще-то, я ее муж, – говорю я, протягивая руку. – Приятно познакомиться с вами, мистер...

– Август, – добавляет он и качает головой. – Мне это доставляет удовольствие.

Они с Монти обмениваются любезностями, после чего он сообщает нам, что к нашему столу приставлен лучший официант и шеф-повар, и чтобы мы сообщили ему, если что-то не будет доведено до совершенства. Мы все благодарим его, и как только он уходит, Монти поднимает брови.

– Итак, вы двое поженились? – спрашивает он, делая глоток воды.

Я киваю, беру руку Лейкин в свою и кладу их на стол. – Около недели назад. Я удивлен, что ни одна из них не упомянула об этом.

Ухмылка на его лице далека от искренней. – Я немного обижен, что меня не пригласили.

– На самом деле никто не был, – отвечает Лейкин. – Только семья.

– Я предполагаю, что Мали была там.

– Как она и сказала, семья, – повторяю я. – Мали – это семья.

У этого парня много нервов, он думает, что, поскольку он сыграл определенную роль в спасении Кэма – что, как я заключил, было больше благодаря связям его отца, чем принадлежало ему, – он заслуживает того, чтобы его включили в такой интимный момент. Если даже парни из команды не были приглашены, то он уж точно не был бы приглашен.

– Что ж, это отличные новости, – выдыхает он. Поднимая свой бокал, он кивает нам. – Выпьем за счастливую пару.

Я ухмыляюсь, чокаясь своим бокалом с его. Лейкин выглядит смущенной, когда я незаметно опускаю ее руку, но она не должна быть такой. Она рассказала всем, кто был готов слушать, что мы поженились. Даже кассирша в продуктовом магазине все об этом слышала. Но так уж случилось, что ее единственный друг, который сыграл свою роль в нашем расставании, нет?

Попробуй еще раз.

Но сейчас я пью воду из бокала для шампанского, как будто мое место в этой прославленной забегаловке.

Дерьмо, облитое золотом и по завышенной цене, все равно остается дерьмом.

Я стою у перил, выходящих на танцплощадку, и наблюдаю за тем, как Лейкин и Мали проводят время в свое удовольствие. Они двигаются в такт и кружатся вокруг друг друга с широкими улыбками на лицах. Нет ничего более приятного, чем видеть Лей именно такой – когда она так счастлива, что это заразительно.

– Она великолепна, не так ли? – говорит Монти, подходя ко мне.

– Я не знаю, чувак. Я никогда не смотрел на Мали с такой точки зрения.

Он делает глоток своего пива. – Я говорил не о Мали.

Сукин сын. – Не смотри, блядь, на мою жену.

– Или что? – усмехается он. – Ты натравишь на меня старшего брата? Ты не хочешь этого делать. В исправительном учреждении Нойз все еще есть камера с его именем на ней.

– Ты думаешь, я не захочу сам сделать грязную работу? Что мне не доставит удовольствия разбить твое лицо о бордюр? Не только у тебя есть связи, Роллинз. Я задушу тебя, и все будет выглядеть так, будто ты свалил куда-то на остров с человеком по имени Рамон.

Ухмыляясь, он не выглядит ни капельки испуганным. – Осторожно, Эйч. Посмотри на нее. Она счастлива. Ты же не хочешь быть тем, кто это разрушит?

Я насмехаюсь. – Отвали. Ты ведешь себя так, будто ты большой и сильный, но ты всего лишь маленький мальчик, у которого проблемы с привязанностью, потому что твои родители не уделяли тебе достаточно внимания в детстве. – Я поворачиваюсь к нему лицом, глядя вниз из-за разницы в росте. – Я знаю, что ты дружишь с Айзеком, или, по крайней мере, дружил. Оуэн рассказал мне. Это забавно, потому что ты ни разу не упомянул, что знаешь его, пока мы занимались делом Кэма.

– Я встретил его на вечеринке по случаю дня рождения Лейкин и Мали, – просто говорит он.

Хорошая попытка, Толстосум. – Айзека не было на вечеринке по случаю дня рождения Лейкин. Возможно, стоит еще немного поработать над репетицией этой лжи. Не хотелось бы, чтобы ты попала впросак в самый ответственный момент.

Его уверенное поведение ускользает. – Что это должно означать?

– Это значит, что я приду за тобой, – говорю я ему. – Я собираюсь выяснить о тебе все, что только можно узнать. Твои секреты. Твою ложь. Твои проступки. И если я узнаю, что ты портишь жизнь людям, которые мне дороги, я сделаю уничтожение тебя своим главным приоритетом. Даже дорогой папочка не сможет спасти тебя от меня.

Он все еще пытается сохранить свое дерзкое отношение, но я замечаю, как он резко сглатывает. – Ты уверен, что хочешь это сделать? Я не лучший вариант для того, чтобы иметь такого врага.

– Ты начал это в тот момент, когда решил попытаться украсть ее у меня. Поместил свое имя прямо вверху моего списка дерьма и подчеркнул его красным. Ты можешь быть сыном сенатора, но никто не смеет шутить с моей семьей. Что ты думаешь? Что Айзек просто решил уйти?

Я ухмыляюсь, подмигиваю ему и отступаю назад.

– А теперь, если ты меня извинишь. Я собираюсь пойти потанцевать со своей женой. Я пойду потанцую с женой. Она так возбуждается, когда прижимается ко мне задницей.

С этими словами я ухожу и оставляю его стоять там и смотреть, как у меня есть то, чего у него никогда не будет.

22

Он в ярости. Почему? Понятия не имею. Но он ходит здесь как будто постоянно на взводе. Сначала я подумала, что это как-то связано с двойным свиданием, но Мали помогла мне понять, что в ту ночь он был в порядке. Только на следующее утро он начал вести себя странно. И каждый раз, когда я спрашиваю его об этом, он отвечает, что все в порядке.

Короче говоря, мой муж превратился в подростка, страдающего ПМС.

Я стою в ванной, завиваю волосы, когда он заходит в спальню. Он останавливается и окидывает меня взглядом, но та часть меня, которая надеется, что ему это нравится, рушится, когда он хмыкает и качает головой.

– В чем твоя проблема в последнее время? – спрашиваю я, наконец-то насытившись его отношением.

Он прислоняется к дверному проему. – Я не знаю, Лей. Почему бы тебе не сказать мне, где ты взяла это платье?

О, это должно быть весело. – Это было доставлено.

– Толстосум теперь покупает тебе дерьмо?

– Нет, – говорю я строго. – Это от дизайнера, и оно вернется к ним после сегодняшнего гала-концерта. По сути, я ходячий рекламный щит. Я упомянула в нашем групповом чате, что мне нечего надеть, и Монти связал меня с человеком, который организует показы мод для этих мероприятий.

Он издевается. – Ты в групповом чате со своей лучшей подругой и ее парнем? И ты не находишь это странным?

– Может быть, если бы я познакомилась с ним, потому что она с ним встречается, но это было создано задолго до того, как они стали чем-то.

С ним явно не поспоришь, когда он разворачивается и идет прилечь на нашу кровать – хотя называть это так прямо сейчас, возможно, было бы немного натяжкой. В последнее время он избегает меня, работая в баре допоздна, что к тому времени, как он возвращается домой, я уже сплю.

Мои брови хмурятся, когда я смотрю на время, отмечая, что нам нужно уходить через тридцать минут, а он еще даже не принял душ.

– Ты не собираешься собираться? – спрашиваю я.

Он не отрывает взгляда от своего телефона. – Нет, потому что я не пойду.

У меня отвисает челюсть. – Серьезно?

– Не делай вид, что ты удивлена, – говорит он мне. – Ты всю неделю знала, что я не собираюсь в конечном итоге идти на эту высокопарную ерунду.

– Нет, я этого не делала, потому что ты не разговаривал со мной несколько дней. – Я чувствую, что нахожусь на грани срыва. – Почему ты не идешь?

– Потому что это не мой мир! И это тоже не твой, как бы сильно ты этого ни хотела.

– Что, черт возьми, это должно означать?

Он бросает свой телефон на кровать. – О, не прикидывайся дурочкой. Ты точно знаешь, о чем я говорю.

– Я не знаю! – кричу я.

– Ты не знаешь. – Он саркастично повторяет. – Правда? Это уморительно, потому что ты, казалось, не могла перестать говорить о том факте, что мы поженились, но, как по волшебству, единственным человеком во всем Колдер-Бэй, который не знал, был Монти .

Этого не может быть. Если бы я знала, что он взбесится из-за того, кто знает о нашей свадьбе, а кто нет, я бы закричала об этом с крыш. Даже если бы это было написано на чертовом небе. Но я никогда не думала, что он такой человек, чтобы беспокоиться об этом – не после того, как он держал меня в секрете первые пару месяцев.

Нельзя даже сказать, что я намеренно не рассказала Монти. Единственный раз, когда я была рядом с ним после нашей свадьбы, был в тот день, когда я узнала о нем и Мали. Излишне говорить, что это немного отвлекало. Но прежде чем я успеваю сказать ему это, он ухмыляется так, словно его следующие слова призваны причинить боль.

И они делают.

– Почему ты не сказала ему, Лей? – нажимает он. – Хотела оставить свои варианты открытыми?

Такое чувство, что он только что со всей силы ударил меня кулаком в живот. С другой стороны, это, вероятно, было бы предпочтительнее. Это было бы не так больно. Слезы наворачиваются на мои глаза. Я не знаю, кто парень, стоящий передо мной, но это не тот Хейс, за которого я вышла замуж.

– Пошел ты, – шиплю я.

Если он все еще думает, что он не единственный парень, которого я, по сути, когда-либо хотела, это его проблема. Я не собираюсь стоять здесь и позволять ему ругать меня за это. Я разворачиваюсь и направляюсь к двери.

– Куда ты идешь? – зовет он.

– На праздник, – отвечаю я. – Без тебя.

Спускаясь по лестнице, я слышу его проклятия, сопровождаемые звуком его шагов по потолку надо мной. – Детка, подожди.

Но я не хочу это слышать. Не прямо сейчас. Последние несколько дней он почти не разговаривал со мной, и после того дерьма, которое он только что наговорил, он может несколько часов пробовать свое собственное лекарство.

Должна признаться, я не хочу здесь находиться. Все выглядят такими счастливыми, танцуют вокруг, как будто их мир так идеален. Возможно, так оно и есть. Эти люди – люди из «старых денег». Им никогда в жизни не приходилось ни о чем беспокоиться. Большинство из них даже не работают. Они просто приходят на подобные мероприятия и швыряются деньгами, как будто их происхождение – это повод для гордости.