Текст книги "Любовь во тьме (ЛП)"

Автор книги: Кай Хара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

– Сколько забитых касаний?

– Двести сорок шесть.

– Получено?

– Сто девяносто восемь.

Он фыркает. – Должно быть лучше. Какая у тебя дистанция на сто метров?

– В двенадцать тридцать четыре.

– Ты можешь сделать это пониже.

Я киваю.

– В скольких официальных поединках ты сыграла?”

Вена на моем виске пульсирует. Я не знаю, почему он достает меня сегодня, когда это почти тот же вопрос, который он задает мне всегда.

Может быть, это потому, что он был груб с персоналом ресторана.

Или, может быть, это потому, что у меня была тяжелая неделя, даже без него. Я еще дважды писала Тристану, и оба раза он игнорировал меня. В классе было почти то же самое. Если я поднимала руку, он делал вид, что меня там нет. Если я задавала вопрос, он отвечал, но не смотрел на меня.

Я начинаю думать, что мне больше нравилось, когда он вызывал меня на дуэль перед всем классом.

Я думала, после того, как он выследил меня в понедельник, что он снова заинтересован в сексе, что я смогу убедить его.

Я хочу не столько его, сколько это чувство. Я отчаянно хочу снова испытать такую невесомость, временную свободу от давления моей жизни. Я начинаю чувствовать, что сломаюсь, если не получу это в ближайшее время.

Вместо этого он кажется гораздо менее взволнованным, чем я. Если не считать той первой стычки в тренировочном центре, он вообще не подавал никаких признаков моего существования.

– Нера? – Мой отец резко прерывает меня. – Ради бога, обрати внимание. Неудивительно, что ты проиграла чемпионат, если твои мысли блуждают именно так . – Он щелкает языком по зубам и делает еще один глоток вина. – Сколько было схваток?

Неудача – это не вариант.

–Шестнадцать.

–Сколько побед?

–Тринадцать.

Неудача – это не вариант.

Он снова неодобрительно щелкает языком по зубам. Повторяющийся звук начинает прокручиваться в мозгу, как моя собственная специальная версия пытки каплями. Это выводит меня из себя безвозвратно.

– Недостаточно хороша, Нера. Помни, неудача – это не вариант.

Что-то наконец обрывается внутри меня.

– А как насчет неоднократной измены своей жене? Вы не считаете это неудачей?

Слова вылетают прежде, чем я успеваю их переосмыслить.

Это все равно что плеснуть полную канистру бензина в бушующий пожар. Его глаза расширяются, почти комично выпячиваясь из орбит, когда лицо приобретает глубокий красный оттенок.

–Ты маленькая...

– Здравствуйте, – мягко перебивает голос. – Мне сказали, что вы хотели со мной поговорить.

Я поднимаю взгляд на обладателя голоса, спасенная тем, что он прервал меня.

Он высокий, с волнистыми руками, покрытыми татуировками, и он так же красив, как о нем писали таблоиды. Светлые волосы, зеленые глаза, ухмылка, обещающая неприятности. Я просто знаю, что он знает все способы разрушить жизнь девушки.

И его глаза прикованы ко мне.

–Да, – говорю я, прочищая горло, когда слово застревает. – Мой отец хотел выразить свои впечатления по поводу сегодняшнего ужина.

Я бросаю взгляд на своего отца и вижу, что к нему вернулось самообладание. Он никогда бы не проявил такой большой слабости, как эмоции перед незнакомцем.

Свою способность разделять на части, как дар, так и проклятие, я унаследовал от него.

– Да, впечатляет... – он протягивает ему руку. – – Прости, я забыл твое имя”.

Это одна из его любимых игр власти, напоминающая другому человеку о том, насколько он для него незначителен. Но шеф-повар выглядит совершенно безразличным, его взгляд даже не поднимается, чтобы встретиться со взглядом моего отца, когда он пожимает ему руку.

– Марчезани, – говорит он. Наконец он встречается с ним взглядом. – Luca Marchesani.

Он смотрит на меня в ответ, и я должна быть польщена его интересом, но его глаза зеленые, а не голубые, и я ловлю себя на том, что сравниваю его с Тристаном.

– Еда была восхитительной. Особенно мне понравился разобранный прибой и газон. Очень вкусно.

– Я рад, что вам понравилось, – говорит Лука, подзывая проходящую официантку. – Мари принесет вам десерт за счет заведения. Чтобы поблагодарить вас за то, что вы такие замечательные клиенты. – В последней части он поворачивается к моему отцу, потворствуя ему и манипулируя им таким образом, что он даже не осознает.

Он слишком счастлив, крича о том, что да, он на самом деле отличный клиент, чтобы заметить, что Лука без особых усилий справился с ним.

Что-то подсказывает мне, что он не был в неведении о споре и надвигающемся взрыве, произошедшем за нашим столом, когда он подошел к нему.

Лука извиняется еще через пару минут подобострастной беседы и бросает на меня последний взгляд, прежде чем уйти. К счастью, внимание моего отца настолько отвлечено обещанием бесплатного десерта, что он забывает, что мы собирались поспорить.

Для меня определенно лучше, чтобы он ничего не помнил.

Вскоре после того первого раза, когда я делала чистку в своей ванной, я отправилась в офис моего отца, чтобы встретиться с ним за ланчем. Я вошла и обнаружила, что он трахает свою секретаршу на своем столе, фотография его семьи была в нескольких дюймах от его члена, когда он вонзал в нее. Это погасило последние угольки моей отцовской привязанности к нему.

До сегодняшнего дня мы никогда не обсуждали его роман. Я никогда не поднимала эту тему перед ним, и он никогда не признавал этого. С моей стороны было опрометчиво вступать с ним в конфронтацию, когда я совсем недавно узнала о степени его ярости и потребности контролировать себя. Я знаю, что лучше не терять контроль над своими эмоциями рядом с ним, и все же я это сделала.

Небрежно.

Он заказывает эспрессо, и я, извинившись, иду в ванную. Я сегодня почти ничего не ела, так что не чувствую себя перееденной, но все равно хочу посмотреть, смогу ли я от чего-нибудь избавиться.

Поскольку мой отец в городе, тренер Крав обязательно взвесит меня на этой неделе, и я боюсь набрать хотя бы одну унцию.

Я прохожу мимо открытой кухни в коридор и вижу Луку, возвращающегося из мужского туалета, вытирающего руки белым полотенцем на поясе. Заметив меня, он замедляет шаг и в конце концов останавливается передо мной.

– Спасибо за помощь, – говорю я ему, не зная, что еще сказать.

– Нет проблем. Казалось, что он вот-вот сорвется, – отвечает он, приподнимая плечо и окидывая меня оценивающим взглядом. – Обычно это не очень хорошо для бизнеса”.

Я киваю и делаю шаг, чтобы уйти, но он делает такой же шаг назад, останавливая меня на полпути.

– Пойдем куда-нибудь со мной, – говорит он. – Позволь мне пригласить тебя на ужин.

Я поднимаю бровь, глядя на него. – Ты меня не знаешь.

Очаровательная улыбка изгибает его губы. – Мне повезло, что я знаю именно то место, где смогу познакомиться с тобой поближе. У них есть такая свинина в чарси, от которой ваши вкусовые рецепторы заплачут ”.

Я поворачиваюсь так, что моя спина прислоняется к стене коридора, и обдумываю это, и его, и его предложение.

– Я не хожу на свидания, – честно говорю я ему.

После того, как я получила место в первом ряду после фиаско, постигшего брак моих родителей, наблюдала, как все друзья моих родителей изменяют своим супругам, и пережила собственные ужасные отношения с Рексом, свидания для меня исключены.

Даже предполагая, что любовь существует – а я должна это делать, потому что я встречался с родителями Сикс, – я видела, на что способны люди, которые любят тебя. С меня хватит "любви" людей на всю жизнь.

Однако чего я действительно хочу, так это физической связи.

Его ухмылка становится шире. – Я рад вообще пропустить часть о свиданиях, если это то, что ты предпочитаешь.

Я должна сказать "да", я должна пойти на свидание с этим великолепным парнем и позволить ему трахать меня до завтра. Достаточно одного взгляда на него, чтобы у меня не осталось никаких сомнений в том, что он знает, что делает.

Но все, о чем я могу думать, это знает ли Тристан, что перепихон – это все, чего я хочу? Может быть, он думает, что я привязаюсь, если мы продолжим спать вместе и захотим чего-то серьезного.

Все, о чем я могу сейчас думать, – это сообщить ему и посмотреть, изменит ли это ситуацию. Я уже сказала ему, что умею хранить секреты, Господь свидетель, у меня есть своя справедливая доля, поэтому, если я ясно дам понять, что хочу, чтобы это было чисто физически, я смогу убедить его. Верно?

Очевидно, Лука не из тех, кого легко разубедить молчанием, достает визитную карточку и протягивает ее мне.

– Вот мой номер. Я обещаю, тебе будет очень весело, если ты им воспользуешься”.

Я смотрю на красивый дизайн. – Ко мне никогда раньше не обращались с визитками.

Он хихикает. – Надеюсь, это означает, что ты воспользуешься этим”.

Я снова смотрю на него, склонив голову набок.

– А как насчет того, чтобы быть друзьями?

Он кивает, понимая, что вряд ли услышит меня. По крайней мере, не так, как он ожидает.

– Я тоже готов к дружбе, – говорит он.

Настала моя очередь слегка улыбнуться ему, когда я ввожу его номер в свой телефон. – Хорошо.

***

Когда я возвращаюсь к столу, мой отец уже расплатился и, по-видимому, ждет меня в машине. Он не обращает на меня внимания, когда я забираюсь на заднее сиденье рядом с ним, и мы молча едем к Загону.

Я вспоминаю свой разговор с Лукой, о том, чего, я знаю, я хочу. Я достаю свой телефон и вызываю чат с Тристаном, думая о том, как лучше с ним поговорить.

Я его не знаю. Все, что мне нужно, – это провести одну ночь в его номере, поэтому я ломаю голову над тем, какая информация может мне здесь помочь. Я думаю о том, как начался наш разговор, внезапно оборвался и как он начался снова.

Я: Я хотела кое-что прояснить.

Я: Мне не нужно, чтобы ты встречался со мной или влюблялся в меня, на самом деле, я была бы очень признательна, если бы ты этого не делал. Что мне действительно нужно и чего я действительно хочу после прошлого раза, так это чтобы ты трахнул меня.

Я могла бы покончить с этим на этом, но я хочу вывести его из себя.

Что еще более важно, я хочу получить от него ответ. Думаю, я знаю, как это сделать.

Я: Сегодня вечером я встретила кое-кого еще. Если тебе не интересно, просто дай мне знать, и я напишу ему следующее.

Я надолго задерживаю дыхание, ожидая ответа от него. Наконец, когда я чувствую, что мои легкие вот-вот взорвутся, я выдыхаю.

Моя голова откидывается на подголовник позади меня, и я смотрю в окно, наблюдая за огнями города, мимо которого мы проезжаем. Есть что-то такое в пустом ночном городе, что меня так успокаивает.

Я действительно думала, что моя стратегия сработает. Думаю, наша ночь вместе не произвела на него такого впечатления, как на меня, и почему, я думаю. Я та, кто сделала что-то совсем непохожее на меня, и у кого было чему поучиться. Может быть, он действительно трахнул кучу разных женщин после меня.

Машина заезжает на парковку при Загоне и останавливается перед входом в мое здание. Мой отец не утруждает себя прощанием, слишком поглощенный своими электронными письмами, чтобы даже заметить, что я ухожу.

Я выхожу из машины, когда мой телефон вибрирует.

Гэри: Не пытайся заставить меня ревновать, Нера. Это не сработает.

✽✽✽

Глава 14

Тристан

Я вхожу в свой класс в одиннадцать утра и бросаю сумку на стул с середины класса.

Пара голов поднимаются на громкий шум.

Я плохо спал прошлой ночью. Я хочу сказать, что это из-за стресса этого года или просто старой доброй бессонницы, но каждый раз, когда я закрывал глаза, я видел образы Неры, дающей свой номер другому парню, отпечатанные у меня под веками.

Когда я в конце концов заснул, то проснулся весь в поту. Я винил в этом жару конца сентября – хотя было не слишком жарко – и отсутствие кондиционера в моей дерьмовой квартире, а не тот факт, что она снилась мне на свидании с кем-то другим.

Я ни за что не собирался продолжать позволять ей вот так преследовать меня в снах и кошмарах. Если бы надо мной не висел этот чертов пункт о безбрачии, как у какой-нибудь знаменитости, только что вышедшей из реабилитационного центра, я, возможно, мог бы подумать о том, чтобы найти кого-нибудь другого.

Так сказать, я застрял, прокручивая в голове ту ночь в Женеве. Не помогло и то, что последнее слово осталось за ней после того, как я написал ей вчера.

Я: Не пытайся заставить меня ревновать, Нера. Это не сработает.

Нера: Похоже, в тот вечер в баре все прошло довольно успешно.

Я не ответил, не желая признавать ее правоту. Не ревность побудила меня пойти за ней той ночью. Этого не могло быть. Я никогда не был собственником по отношению к женщинам, не говоря уже о том, чтобы интересоваться чем-то больше, чем одной ночью.

Нет, это было отвращение при мысли о поражении. Вот и все.

Теперь я был вынужден снова посмотреть ей в лицо.

Не вглядываясь в толпу и не выискивая ее, я инстинктивно знал, где она сидит. Ближе к началу, в третьем ряду, на среднем месте. Рядом с Сикстайн, ее рыжеволосой лучшей подругой.

– Урок начнется через две минуты, так что садитесь”, – говорю я ученикам, все еще слоняющимся без дела и болтающим со своими друзьями.

Мой телефон звонит, и я достаю его из сумки, чтобы поставить на беззвучный режим.

Нера: Ты должен знать.

Нера: На мне нет трусиков.

Мои глаза поднимаются, чтобы встретиться с ее взглядом, когда мое кровяное давление падает. На ее лице торжествующая улыбка, но я едва замечаю это, потому что слишком занят осознанием того факта, что на ней гребаная юбка.

Стол, за которым она сидит, не имеет передней панели, поэтому нечего закрывать ее ноги. Когда она замечает, что я смотрю, она слегка раздвигает их.

Я выдыхаю с шипением, когда кровь стучит у меня в висках.

Она слишком далеко, чтобы я мог разглядеть что-либо, кроме темных теней, но одного осознания того, что ее киска выставлена на всеобщее обозрение, достаточно, чтобы перекрыть доступ кислорода в мои легкие.

Я отворачиваюсь и тереблю галстук на шее в поисках хоть какого-то облегчения, чтобы не сделать какую-нибудь глупость, например, затащить ее к себе за стол и трахнуть на глазах у всех ее коллег.

–Хорошо, сегодня мы поговорим о политической экономии торговли и роли правительств в глобализированной торговле”, – говорю я, заставляя себя посмотреть на свой план занятий. Слова сливаются воедино, мой разум не в состоянии сосредоточиться на них, и я слишком долго молчу, пытаясь расшифровать то, что читаю.

– Откройте свои учебники на странице сорок семь, – наконец говорю я, поворачиваясь, чтобы попытаться спасти этот урок еще до того, как он начнется.

Я жду, пока ученики выполнят инструкции, мой взгляд невольно возвращается к Нере. Ее книга открыта, так что у меня нет причин делать ей выговор, но я очень хочу его сделать. Ее самодовольная улыбка все еще приклеена, и если она когда-нибудь снова попадется мне в руки, я трахну ее прямо с ее красивого личика.

– Кто может сказать мне, что означает глобализация в ее отношении к торговле? – Спрашиваю я, заставляя себя отвести взгляд.

Несколько студентов, включая ее, подняли руки.

–Нера, – говорю я, мой голос понижается на октаву при произнесении ее имени. Только она понимает предупреждение, которое содержится в этом одном слове.

Я вижу, как она сглатывает и делает крошечный вдох, прежде чем заговорить. – Открытие границ в экономических и, в частности, торговых целях, чтобы был поток товаров, денег, информации. По сути, экономическая интеграция разных стран.

– Хорошо. Может кто-нибудь –” – мой голос обрывается, как скрип пластинки, когда чья-то рука опускается на колено Неры.

Большая рука, маленькое колено.

Мое зрение опасно сужается.

Мой взгляд перемещается на Рекса, который сидит рядом с ней, его голова повернута в ее сторону, как будто они одни, а не посреди моего гребаного урока.

–Извини, – наконец говорю я, громко откашливаясь. Он не отворачивается от нее. Я качаю головой в надежде вразумить себя. – Виктория, пожалуйста, прочти первые три абзаца на странице сорок семь.

Она начинает читать, когда я поднимаю взгляд на лицо Неры. Ее глаза прикованы ко мне, рот приоткрыт в удивленном вздохе. Рекс наклоняется к ней поближе, что-то шепча всего в нескольких дюймах от раковины ее уха.

По выражению ее лица я могу сказать, что он понятия не имеет, что под короткой юбкой у нее ничего нет, но это никак не подавляет кровожадные порывы, бушующие во мне.

Его рука все еще лежит на ее колене, его пальцы танцуют по ее коже, и что-то в том, что я вижу его пальцы так близко к ее киске, когда я знаю, что на ней нет трусиков, вызывает у меня желание оторвать его от нее и разорвать в клочья.

За исключением одной или двух мрачных фантазий, я не жестокий человек. Я не склонен к таким сильным эмоциям или крайностям. Мне просто все равно.

Однако прямо сейчас у меня возникают весьма наглядные видения моего участия в кровавой бойне.

Его палец постукивает по ее колену, и я вижу кровь, разбрызганную по стенам.

Другая его рука ложится на спинку ее стула, и я представляю, как счастливо танцую чечетку по свежим лужицам его крови, и на моих губах растягивается настоящая улыбка.

– Вопрос ...” – начинаю я, понимая, что Виктория закончила читать, и притихший класс смотрит на меня как на ведущую. – Вопрос в том, как мы регулируем международную торговлю, когда каждая сторона кровно заинтересована во влиянии на политику в интересах своей страны?

Я едва могу связать два слова. Я даже не знаю, есть ли во мне смысл. Я уже с самого начала не забочусь о том, чтобы хорошо преподавать в этом классе, и это было до того, как меня заставили пройти через эту пытку.

Мой взгляд продолжает возвращаться туда, где он прикасается к ней, где она, черт возьми, позволяет ему. Ее ноги все еще раздвинуты, и, клянусь Богом, если его рука двинется еще дальше, я прикончу его.

Я потираю рукой подбородок, пытаясь сосредоточиться на уроке.

Краем глаза я вижу, как ее рука обвивается вокруг его запястья, а затем она отталкивает его от себя.

ДА.

Хорошая девочка, хочется мне сказать ей.

– Как нам избежать коррупции в глобальном масштабе?”

Его рука возвращается, на этот раз на ее бедро, и я срываюсь.

– Здравствуйте, Рекс, мы вам не мешаем?

Он резко поворачивается ко мне лицом, его рука убирается с ее тела. Я осознаю, что мое веко дергалось только потому, что я чувствую, что это прекратилось, когда он больше не прикасается к ней.

– Извините, профессор. Я задал Нере вопрос о плане сегодняшнего урока, – лжет он.

– Спроси меня в следующий раз. Так ты не будешь беспокоить своего одноклассника или прерывать мой урок, – говорю я ледяным голосом.

Его глаза вспыхивают гневом, но он мудро решает ничего не говорить, кроме как еще раз извиниться.

– Садись сюда”, – говорю я, указывая на место в первом ряду. – Я хочу тебя прямо там, где я могу тебя видеть.

Он краснеет, плохо перенося свое унижение, но делает, как я говорю. Он кладет руку на плечо Неры, проходя мимо нее, и если бы я не был так уверен, что он понятия не имеет о ней и обо мне, я бы сказала, что он делает это просто, чтобы подразнить меня.

Он плюхается на свое новое сиденье, его лицо обещает возмездие. Я слишком занят, пялясь на Неру, чтобы заметить это.

Ее глаза блестят от возбуждения, как будто она получает удовольствие, наблюдая, как я вмешиваюсь. Мой желудок сжимается в ответ, потребность положить свои руки на нее пульсирует в моих венах болезненным ритмом.

Она искусительница, и я не думаю, что она даже осознает это.

–Как я уже говорил, – я прочищаю горло.

О чем, черт возьми, я говорил?

– Как нам избежать коррупции в глобальном масштабе? К сожалению, мы этого не делаем. Вы обнаружите, что нет ни одного регулирующего органа, который не был бы коррумпирован. Этика в эпоху глобализированной торговли – это еще не то, что мы разгадали ”.

Две девушки, сидящие во втором ряду прямо перед Нерой, хихикают, когда я смотрю на них. Они кокетливо улыбаются мне, когда я не сразу отвожу взгляд. Позади них я вижу, как Нера сжимает челюсти, раздражение распространяется по ее лицу в ответ.

Я отворачиваюсь, уже достаточно отвлеченный. Втайне мне приятно видеть, что она так же взволнована, как и я.

Я провожу урок еще пятнадцать минут, прежде чем хлопаю в ладоши и смотрю на учеников.

–Хорошо, мы собираемся использовать остальных учеников класса для викторины . Класс дружно стонет. – Плохая идея показывать, как сильно вы ненавидите викторины, возможно, мне придется теперь проводить их на каждом занятии. Избавлю себя от необходимости разговаривать со всеми вами . – Они смеются, потому что я пошутил. Они раздают раздаточные материалы, которые я раздал переднему ряду. – У вас есть до конца урока, примерно двадцать минут, чтобы ответить на вопрос эссе на бумаге, которую вам только что вручили. Никаких книг или телефонов, только ваше образование за восемьдесят тысяч фунтов в год. Удачи .

Я сажусь в свое кресло, закидываю ноги на стол и наблюдаю, как они работают. Нера сосредоточена на своей работе, ее брови очаровательно наморщены от сосредоточенности, так что я могу открыто пялиться на нее. На ней плиссированная зеленая юбка и бежевый облегающий топ с красными пуговицами на правом плече.

Она похожа на рождественский подарок, который я отчаянно хочу развернуть.

Я, должно быть, смотрю на нее дольше, чем осознаю, потому что меня вырывает из моего разглядывания звонок, объявляющий окончание урока.

Студенты стоят посреди какофонии скрипящих стульев и громких разговоров.

– Прежде чем уйдешь, положите свои контрольные на мой стол. Я верну их вам с оценкой через несколько дней ”.

Я демонстративно раскладываю документы по мере их поступления, чтобы не наблюдать за ее приближением. Я избавлюсь от нее, как только она покинет мой лекционный зал.

Кто знает, может быть, я смогу сосредоточиться на преподавании своего следующего урока, если ее не будет рядом.

–Детка, – зовет Рекс, и я сразу понимаю, кому адресованы эти слова. – Позволь мне поговорить с тобой.

Я напрягаюсь, моя спина и шея напрягаются.

Красотка.

Я изо всех сил стараюсь не смотреть на них, когда они приближаются. Она подходит, чтобы сдать тест, и он следует за ней.

Почему он называет ее малышкой? И почему она сразу не поправляет его?

– Нера, останься после урока, – рявкаю я.

Ради всего святого.

Если не считать покупки лопаты и выкапывания ямы, я почти идеально справляюсь с тем, чтобы похоронить себя здесь заживо. Я хочу сказать ей ‘не обращай внимания’, но я также хочу сказать ей, чтобы она никогда больше с ним не разговаривала.

Но когда она заговаривает, я понимаю, что принял правильное решение.

– Я не могу выразиться яснее, Рекс. Пожалуйста, не жди меня, мне нужно поговорить с профессором Новаком.

Я бы внутренне замурлыкал от победы, если бы она действительно назвала мое имя, а не псевдоним, который придумал мой отец, чтобы скрыть мою личность, пока я здесь.

Это должно послужить напоминанием о том, почему я должен держаться от нее подальше, но это только еще больше раздражает меня.

Ученики медленно выходят из класса, единственным исключением является Сикстайн, которая, как я слышу, шепчет Нере: – Тебе нужно, чтобы я осталась?

Она встревожена, я слышу это по ее голосу, и она защищает свою подругу. Ей следует остерегаться оставлять ее здесь со мной в моем нынешнем состоянии.

– Нет, все в порядке. Увидимся за ланчем.

Дверь тихо закрывается, а затем наступает тишина. В комнате остались только мы, но я не поднимаю глаз. Я не тороплюсь приводить в порядок бумаги и убирать их в свою сумку.

Она такая же терпеливая, как и я, и не желает делать первый шаг, когда я заставляю ее ждать.

Все в ней – противоречие. Она хорошая ученица, но непокорная. Деликатная, но властная. Застенчивая, но наглая.

Успешна, но не удовлетворенная

У нее есть богатство, красота, ум и успех. Она должна быть самым счастливым человеком в любой комнате, и все же это не так.

От нее исходит меланхолия. Как будто у нее невидимая, но зияющая рана, из которой сочится печаль вместо крови.

Там что-то скрыто, для меня это очевидно. Она из тех, чьи настоящие улыбки нужно заслужить, и я ловлю себя на том, что надеюсь получить от нее еще один незащищенный момент.

В то же время какая-то часть меня знает, что пойти туда снова равносильно тому, чтобы смертельно туго затянуть петлю на моей шее.

Но наблюдать за ней с кем-то другим не просто невыносимо, это невозможно.

Наконец, я выпрямляюсь и смотрю на нее. Мои глаза приковывают ее взгляд, но она так же пристально смотрит на меня в ответ.

– Он бывший?

Тот, о ком она упоминала, кто не смог заставить ее кончить. Но кто, тем не менее, был с ней.

Она моргает, не отводя взгляда. – Да.

Я опускаю взгляд обратно на стол, пряча гримасу.

Однако мне не удается скрыть звук моего сжатого кулака, когда он опускается на деревянную поверхность. Я не бью сильно, просто достаточно резко, чтобы выпустить немного едва контролируемого гнева, потому что я не могу потерять самообладание. Не рискуя жизнью моей мамы.

Я глубоко дышу через нос, изо всех сил стараясь выкинуть из головы видения ее, распростертой под ним.

Ее ноги обвились вокруг его талии.

Его рука на ее груди.

ЧЕРТ.

Ярость ревности сдавливает мой череп, как обруч. Мне нужно, чтобы она ушла.

– Он останется твоим бывшим, – приказываю я.

Гнев искажает мои слова. Я говорю это как требование, а не как вопрос, но она все равно отвечает.

– Он меня не интересует.

Я киваю, мускул на моей щеке дико дергается. Мне придется сделать его новое назначение постоянным, потому что я ни за что не собираюсь смотреть, как он клеится к ней у меня на глазах в течение гребаного года.

– Держись от него подальше, Нера.

– Или что?

Я молча смотрю на нее. Я боюсь того, что скажу, если открою рот. Я не думаю, что ей нужны угрожающие слова, чтобы понять угрозу в моем заявлении.

Должно быть, она что-то заметила в моем ледяном взгляде, потому что тяжело сглатывает и отводит взгляд, чтобы скрыть свою реакцию.

– Кажется, ты хочешь меня только тогда, когда это делает кто-то другой, Тристан, – говорит она, твердо встречая мой взгляд. – Боюсь, ты выпустил на волю немного чудовища, и теперь, когда я знаю, каково это, когда мужчина доводит меня до оргазма, я отчаянно хочу почувствовать это снова. – Она наклоняется над столом и произносит следующую часть близко к сердцу, стараясь, чтобы я не пропустил ни слова. – Я не собираюсь ждать тебя вечно.

Она отстраняется, а я держусь за стол так, что побелели костяшки пальцев, чтобы не протянуть руку и не схватить ее. Она уже в дверях, когда я говорю.

– Ты всегда такая зануда?

Она оборачивается и смотрит на меня через плечо.

– Только тогда, когда я знаю, чего хочу

Она выходит, закрывая за собой дверь. Я начинаю по-настоящему уставать смотреть, как она уходит, оставляя меня с моим гневом, пульсирующим стояком и без видимого облегчения ни для того, ни для другого.

✽✽✽

Глава 15

Нера

Меньше недели спустя я швыряю газету на его стол, моей ладонью проталкивая ее в поле зрения Тристана.

– Девять из двадцати, – заявляю я дрожащим от гнева голосом.

Он заканчивает писать заметку в работе другого ученика, затем не спеша надевает колпачок на карандаш и кладет его на стол, прежде чем поднять взгляд на меня, ублюдок.

Эффект от его взгляда, как обычно, мгновенный. Он пронзает меня с силой удара, заставляя на мгновение затаить дыхание. Даже когда я злюсь на него, даже когда я так переживаю из-за своей неуспеваемости, что у меня начались болезненные спазмы в животе со вчерашнего вечера, когда оценки транслировались в прямом эфире на портале, у меня все равно остается эта реакция на него.

Сегодня я дождалась окончания занятий, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Я хотела, чтобы мы были одни; я едва ли могла кричать на него перед всеми моими друзьями.

– Может быть, вместо того, чтобы тратить свое время на флирт на моем занятии, тебе стоит уделить немного больше внимания учебному материалу, – отвечает он, прежде чем обратить на меня свой бесстрастный взгляд.

Я фыркаю и делаю шаг назад.

– Так это расплата за то, что случилось с Рексом? – Спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

–Я не понимаю, о чем ты говоришь, – говорит он со зловещей улыбкой, откидываясь на спинку стула и властно расставляя ноги. Он сидит, а я стою, но я та, кто чувствует себя в его власти. – Это была плохая статья.

– Это была блестящая статья, и ты это знаешь, – поправляю я. – Тебе нужно исправить это прямо сейчас”.

–Боюсь, я не смогу этого сделать.

Я думаю о гневе моего отца, когда он узнает, и он так и сделает.

Разочарование моей мамы.

Еще одна неудача. Небольшая, но им нравится вести подсчет, и в их глазах я поднялся на целый метр.

Мой отец только что уехал, и если он сочтет эту причину достаточной, чтобы развернуть самолет, мне придется иметь с ним дело еще неделю. Кто знает, как он отреагирует, если я буду на расстоянии вытянутой руки от него, когда он узнает.

– Ты не можешь. – Я выдавливаю слова сквозь стиснутые зубы. Я слышу тихую дрожь в своем голосе и хотела бы скрыть это, но я устала. Прямо сейчас я не так хорошо контролирую свои эмоции. – Я сяду в конце класса и оставлю тебя в покое, – предлагаю я. Когда он не отвечает, я думаю о сообщениях, которые продолжала отправлять, даже когда он не отвечал, одно даже прошлой ночью. – Я также перестану писать тебе, обещаю. Я понимаю, что ты меня не хочешь. – Я смотрю ему в глаза, когда говорю, чтобы он знал, насколько это важно. – Но ты должен все исправить. – Я делаю паузу. – Пожалуйста.

Он не знает, чего мне стоит обратиться за помощью, особенно к тому, кому я не доверяю.

Или, может быть, так оно и есть, потому что он садится, нахмурив брови.

– Что случилось?

Я внезапно начинаю ненавидеть его за то, что он говорит так, будто ему действительно не все равно.

– Ничего, просто исправь мою оценку, – раздраженно говорю я и толкаю листок обратно к нему.

Он смотрит на нее, а затем снова на меня. – Я ничего не меняю. Скажи мне, что не так.

–Я же сказала тебе, ничего.

– И я говорю тебе, я тебе не верю. Я видел такое выражение на твоем лице всего дважды, и в другой раз это было, когда ты проиграла чемпионат мира среди юниоров, так что не притворяйся, что с тобой все в порядке.

Мои глаза расширяются от удивления, и его тоже.

– Откуда ты об этом знаешь? – Он не отвечает, но его челюсть подергивается. – Ты смотрел мой матч?

На его лице написано раздражение, и ясно, что он не хотел показывать, что видел это. Я не знаю, что и думать об этой новости. Интересно, как это вообще произошло. Он искал видео со мной?

Было ли на него произведено впечатление тем, что он увидел?

Почему тебя это волнует, Нера?

–Да, – говорит он, небрежно пожимая плечами, но с проницательным взглядом. – Кто был этот человек?

Мы оба знаем, о ком он говорит.

– Какой мужчина? – Спрашиваю я.

– Тот, который разговаривал с тобой в конце матча.