Текст книги "Любовь во тьме (ЛП)"

Автор книги: Кай Хара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

– Я не могу, – тяжело дышу я, – я не могу больше ждать ни секунды, чтобы сказать тебе, что я чувствую. Я люблю тебя.

Он чертыхается, а затем его рот обрушивается на мой. Он целует меня, пока его большой палец играет с моим клитором, и его толчки подводят меня все ближе и ближе к краю.

– Еще раз.

– Я так нездорово, опасно, по уши влюблена в тебя, детка. – Его глаза обжигают мой рот, как будто он впитывает каждое мое слово и запирает их в своей голове. Они прямо-таки обжигают, когда я использую то же ласковое обращение, что и он ко мне. – Очень долгое время, я просто не могла признаться в этом самой себе. Не могла преодолеть свой прошлый опыт и понять, что лучшее, что когда-либо случалось со мной, все это время оставалось рядом. Ты научил меня верить в себя, быть доброй к самой себе. Ты научил меня по-настоящему жить и наслаждаться этим. Ты делаешь меня невероятно счастливой. Правда в том, что я больше не знаю, как жить без тебя. Надеюсь, мне никогда не придется узнать. Я не знаю, что ждет нас в будущем или как мы ориентируемся в реальности наших обстоятельств, но для меня это не имеет значения. Все, что имеет значение, – это знать, что я буду с тобой, и мы разберемся во всем вместе.

Его глаза сверкают чистой одержимостью, когда он смотрит на меня. Он трется своим носом о мой, прежде чем найти мой рот своим. Он позволяет своему весу полностью навалиться на меня, его тело душит меня своим теплом и лаской.

Я нахожу его ухо и шепчу: – Лучшим решением, которое я когда-либо принимала, было подойти к тебе в том баре.

– Лучшим решением, которое я когда-либо принимал, было пойти за тобой, когда ты попыталась уйти.

Я хихикаю, и он наказывающе толкается в меня. Мой рот приоткрывается на шепчущем ‘о’, когда он ворчит мне на ухо: – Не смешно. Я чуть не упустил любовь всей моей жизни из-за этой маленькой игры .

Мои щеки краснеют, и я притягиваю его губы к своим. Он ускоряет ритм, и я выгибаюсь навстречу ему, толчок за толчком. Наши рты остаются слитыми, когда он входит в меня.

Затем он сжимает мой клитор, заставляя все мое тело содрогнуться. Его мышцы сжимаются, когда моя киска сжимается вокруг него. Взрывоопасность наших совместных оргазмов удивляет меня, и все, что я могу сделать, это держаться за него, пока он погружает меня в себя.

Мы лежали так несколько минут, переводя дыхание и тихо смеясь, глядя друг на друга, смехом молодых людей, недавно и головокружительно влюбленных. В моей груди и на душе такая легкость, которую, я надеюсь, мне удастся сохранить навсегда.

В конце концов, стук в дверь моей спальни заставляет нас вздрогнуть.

– Мы услышали какие-то звуки, э-э, давайте назовем это энергичным согласием, доносящиеся из вашей спальни... – начинает Беллами с другой стороны двери.

– Мы слышали это даже из гостиной! – Тайер вскакивает, ее взволнованный голос отчетливо звучит сквозь твердое дерево. – Поздравляю исключительно с этим, Нера. Я показываю тебе большой палец за дверью, я знаю, ты этого не видишь .

– Сосредоточься, – слышим мы, как Беллами шепчет ей шипение.

– Что Беллами пытается сказать, так это то, что, похоже, вы, ребята, помирились, так что, если хотите, можем ли мы войти? – Говорит Сикстайн, беря управление на себя. – Мы умираем от желания узнать, что, черт возьми, происходит.

–И лично я также хотела бы обсудить возможное продление срока действия моего документа о ценных бумагах...

-Тайер!

✽✽✽

Глава 39

Тристан

Я должен был сказать Нере правду вчера.

Я думал, именно поэтому она все прекратила. Когда она закричала, что знает, что я сделал, я был уверен, что меня разоблачили. Облегчение, когда я понял, что она неправильно поняла мой ужин с Тесс, было сокрушительным.

Это было моим началом обнажить все это и признать ложь, лежащую в основе наших отношений, но я не смог этого сделать. Не тогда, когда я впервые пережил сорок восемь часов ада, не тогда, когда я знал, что если я это сделаю, это будет означать еще много дней без нее.

Это было эгоистично, но я был готов на гораздо большее, чем просто солгать, чтобы убедиться, что она останется моей.

Я скоро скажу ей, как только мы установим наши официальные отношения. Как только она поймет, как сильно я ее по-настоящему люблю. Тогда она не сможет меня бросить.

– Так ты извращенец?

Голос и вопрос одинаково пугают меня и вырывают из моих мыслей. Я отворачиваюсь от своего стола и нахожу Сикстайн, Тайер и Беллами в дверях моего класса.

Заговорила Беллами. Они с Сикс входят в комнату, когда Тайер закрывает за ними дверь.

– Прошу прощения? – Спрашиваю я, сбитый с толку.

Сикстайн стоит перед моим столом, скрестив руки на груди и прищурив на меня глаза. Беллами прислоняется бедром к моему столу с подозрительным выражением лица.

– В этом году ты пришел на RCA весь такой угрюмый и загадочный, с твоими идеальными скулами и явным презрением к своей профессии, я имею в виду, о чем это? Тебе пришлось уйти из твоей предыдущей школы из-за какого-то грязного скандала или чего-то в этом роде? – Спрашивает Тайер, беспечно сидя на парте в первом ряду и счастливо болтая ногами.

– Она спрашивает, это что, твоя фишка? – Требует Беллами. – Приставать к девушкам помоложе, спать с ними, заводить с ними отношения?

Это все равно что быть загнанным в угол Крутыми Девчонками. Прошлой ночью я знал, что девушкам необходимо провести обстоятельный опрос, поэтому довольно быстро ушел после того, как они втроем постучали в дверь. Когда Нера пришла позже, она сказала мне, что они часами допрашивали ее в стиле испанской инквизиции. Она пересказала каждую деталь нашей истории, за исключением признания в наших чувствах ранее той ночью.

Я думаю, что часть ее все еще не решается поверить, что это правда, что я действительно люблю ее. В прошлом она была разочарована той же самой реальностью, так что я понимаю.

Это только заставляет меня любить ее еще больше.

А теперь, похоже, настала моя очередь подвергаться допросу.

– Она не девочка, – выдавливаю я из себя.

– Но это твое дело? -Спрашивает Сикстайн.

– Нет.

Тайер наклоняет голову набок и изучает меня, бросая испытующий взгляд, прежде чем решить: – Он не похож на извращенца.

Беллами поворачивает только голову, чтобы посмотреть на свою подругу.

– То, что он сексуальный, не означает, что он не является огромным красным флагом. На самом деле, это, вероятно, делает все еще хуже . – Она задумчиво смотрит на меня в ответ. – Он, должно быть, извращенец.

– Я не извращенец.

– Это именно то, что сказал бы извращенец, – восклицает Тайер, указывая на меня.

Я закрываю глаза, сжимаю переносицу и делаю глубокий вдох, используя все свои запасы терпения. Я слышу, как снова открывается дверь, и поднимаю голову, когда входит Феникс. Он хмурится, оценивая открывшуюся перед ним сцену, но подходит к своей невесте, его лоб разглаживается, когда руки обнимают ее за талию.

–Дикая девчонка, – мурлычет он, его рот опускается к ее волосам. – Что ты здесь делаешь?

Она хихикает, когда он утыкается носом в ее шею и обхватывает ладонями лицо, покрывая губы быстрыми поцелуями.

Тайер закатывает глаза. – Не прямо сейчас, Феникс. Не отвлекай ее, у нас есть важные дружеские дела, которыми нужно заняться.

Он мычит в знак согласия и подходит, чтобы сесть на стол рядом с ней, увлекая Сикстайн за собой и устраивая ее между своих ног и у себя на груди.

– Ты допрашиваешь его о его отношениях с Нерой? – спрашивает он, доставая телефон. – Я говорю ребятам.

Сикстайн смотрит на него широко раскрытыми глазами. – Ты знал?

Феникс машет телефоном в мою сторону. – Он проводит восемьдесят процентов своего времени в классе, трахая ее. Я удивлен, что ты не заметила. – Черт возьми, правда? Это новость для меня. Мне нужно быть более осторожным, не раскрывая свою одержимость ею. – Это все, что тебе нужно увидеть, чтобы понять, что он чертовски избит. Нера обвела его вокруг своего мизинца, – добавляет он, ухмыляясь мне, как будто то же самое нельзя сказать о нем с Сикстайн.

Беллами поднимает бровь в мою сторону, когда я продолжаю молчать. – На это нечего сказать?

– Нет.

– Почему бы и нет?”х – Спрашивает Тайер.

Медленная, удовлетворенная улыбка растягивает мои губы.

– Я не слышал ни единой лжи.

Сикстайн поднимает взгляд на Феникса.

– Почему ты не рассказал мне о них двоих?

Он пожимает плечами. – Мне похуй, что он делает. – Его руки сжимаются на ее бедрах. – До тех пор, пока это не будет касаться тебя.

Она мило краснеет. – Теперь, когда я думаю об этом, я бы не хотела услышать это от тебя. Нера должна была сказать мне, когда будет готова. Она оглядывается на него. – У тебя есть еще какие-нибудь секреты?

Он напрягается, но мне надоело наблюдать, как бесцельно протекает этот разговор.

– Послушайте, – вмешалась я, глядя на девушек одну за другой, – последнее, чего я хочу, это быть пойманной со студенткой, поверьте мне. Ты думаешь, я не хочу держаться подальше? Ты думаешь, я не хочу встречаться буквально ни с кем другим? Я, блядь, не могу, – выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. – Если я трахаю ее в глаза на уроке, это потому, что я не могу насытиться ею, хотя мы проводим вместе каждую ночь. Я люблю ее. Я пытался не любить ее, но не могу. Что еще более важно, я этого не хочу. Все, о чем я могу думать, – это о том дне, когда я смогу держать ее за руку на публике и кричать с крыш, что она принадлежит мне .

Взгляд Сикстайн смягчается, а у Беллами отвисает челюсть. Удивленная, но довольная улыбка растягивает губы Тайер.

Дверь распахивается, отвлекая всеобщее внимание от меня, когда врываются Рис и Роуг.

–Детка! – Восклицает Тайер, спрыгивая со стола в ожидающие объятия Риса.

Проницательный взгляд Роуга перемещается с того места, где я сижу, на Беллами, которая все еще прислоняется к моему столу. Ее собственные глаза радостно сияют, когда встречаются с его.

Он подходит к ней и собственнически кладет руку ей на задницу. – Ты стоишь ужасно близко, милая, – бормочет он.

Она обвивает руками его шею и мило смотрит на него из-под ресниц.

– Не нужно быть территориальным, детка. Он только что сказал нам, что влюблен в Неру.

Рис, который усиленно целовался с Тайер на заднем плане, как будто они не виделись два года, а не два урока, отрывает рот и смотрит на нее сверху вниз.

– Черт возьми, мы пропустили самое интересное. Расскажешь мне позже, милая?

Она кивает, тянется к его лицу и снова прижимает его губы к своим.

–Привет, – говорю я, щелкая пальцами, чтобы привлечь их внимание. – У меня слишком много дерьмовых дел, чтобы дольше наблюдать за этим маленьким воссоединением влюбленных. Если вы удовлетворены моими ответами, не стесняйтесь уходить .

– Ты не морочишь ей голову? – Спрашивает Беллами.

– Нет.

– Обещаешь? – Добавляет Тайер с ноткой предупреждения в голосе.

– Да.

Сикстайн кивает и выходит из-под ног Феникса, подходит ко мне и быстро обнимает. Я слышу, как он издает раздраженный звук, поэтому крепко прижимаю руки к бокам.

– Тогда добро пожаловать в семью, Тристан, – говорит она, прежде чем рассмеяться. – Так странно произносить твое имя.

–Что за... что вы, ребята, делаете?

Мы все как один оборачиваемся и видим Неру, стоящую в дверях с по-настоящему озадаченным выражением лица, наблюдающую за всеми нами вместе. Должно быть, она направляется на тренировку, потому что на ней симпатичный тренировочный костюм и сумка со снаряжением, перекинутая через плечо.

Я указываю на них. – Твои друзья допрашивают меня о моих намерениях относительно тебя.

– Хорошие новости, милый Медведь, оказывается, он не извращенец. Мы спросили его, – гордо объявляет Тайер.

Лицо Неры такое комичное, что я не могу удержаться от смеха.

– Эм, хорошо, – говорит она, не зная, как ответить. Она поворачивается к Сикстайн. – Итак, как у него дела?

Сикстайн счастливо улыбается своей лучшей подруге.

–Он сдал экзамен с честью.

Беллами поворачивается в объятиях Роуга так, что она стоит спиной к нему, а его рука обнимает ее за грудь.

–Пока. Мы с ней любители криминала, – говорит она, указывая большим пальцем между собой и Тайер. – Я видела каждую серию " Закона и порядка: спецназ ", хорошо? Я приглашу Оливию Бенсон пригласить тебя в следующем году, если посчитаю, что ты подонок. Или если ты причинишь ей боль.

– Понятно, – говорю я с торжественным кивком. Я поворачиваюсь лицом к Нере, разговаривая с ее друзьями, но глядя на нее. – А теперь, пожалуйста, уходи, чтобы я мог сказать своей девушке, как сильно я скучал по ней сегодня, – мурлыкаю я, протягивая к ней руку.

Она подходит ко мне, похотливо приковав взгляд к моему лицу, и переплетает свои пальцы с моими. Я прижимаю ее к себе, когда слышу, как остальные начинают двигаться к двери.

Я смотрю на нее снизу вверх из своего сидячего положения, впервые наслаждаясь этим другим видом. Она кладет теплую руку мне на щеку, нежно лаская меня.

– Насчет этого расширения ... – Я слышу, как Тайер начинает на заднем плане, ее тон поддразнивающий.

–Убирайся, – пренебрежительно говорю я, не сводя глаз с Неры.

–Стоило попробовать, – говорит Тайер, громко смеясь.

Рис обнимает ее за плечи и притягивает ближе. Все следы игривости исчезают с его лица, когда он бросает на меня ледяной взгляд. – Следи за тем, как ты с ней разговариваешь, Новак.

Я шепчу так, чтобы только Нера могла меня услышать.

– Скажи им, чтобы они ушли, чтобы я мог приступить ко многим развратным вещам, о которых думал весь день.

Ее глаза темнеют, а на губах появляется взволнованная улыбка. Она поворачивается к своим друзьям, делая прогоняющее движение рукой.

– Теперь моя очередь быть грубой со своим парнем, так что убирайтесь, пока мы, ребята, не устроили вам шоу.

Ее подруги хихикают, выходя, и мои глаза встречаются с глазами Роуга. Он окидывает меня оценивающим взглядом, его взгляд проникает в мой так, что у меня по спине пробегает холодок, прежде чем он уходит.

✽✽✽

Глава 40

Нера

Я думала, что у нас с Тристаном уже были хорошие отношения раньше, но после этих нескольких дней все изменилось.

К лучшему.

Для внешнего мира мы по-прежнему остаемся тайной. На занятиях по международному бизнесу я хожу с опущенной головой, чтобы избежать пристального взгляда, которым он всегда смотрел на меня. Я ухожу, не поговорив с ним, как будто я его не знаю. Я иду на тренировку. Я иду домой. И цикл повторяется на следующий день.

Но с моими друзьями, моим ближайшим кругом, у нас крепкие отношения. Мне больше не нужно тайком приходить к нему поздно ночью под покровом темноты. Он приходит на игровые вечера, приглашает девочек и готовит нам ужин, ходит в паб и выпивает с мальчиками.

Он обнимается со мной на диване. Он принимает душ вместе со мной в моей ванной и щекочет меня перед запотевшим зеркалом, когда мы выходим из него. Он готовит мне завтрак по утрам и подает кофе в моей любимой кружке.

Не думаю, что я осознавала, сколько беспокойства и трепета я испытывала по поводу того, как на него отреагируют девочки, но они приняли его в семью, как мы приняли каждого из других мальчиков.

Даже сейчас, когда я смотрю, как он препирается с Тайер по поводу чемпионата мира, я чувствую, как мое сердце наполняется каким-то приятным теплом, которое я привыкла ощущать благодаря ему.

– Как ты можешь не болеть за Англию?

Она равнодушно пожимает плечами. -Смотреть на них неинтересно. Никакого чутья.

– Я не могу разговаривать с тобой, когда ты ведешь себя иррационально, – раздраженно говорит он. Я смеюсь из кухни, где снова наполняю бутылку водой.

– Теперь Аргентина, Франция, даже Хорватия – у этих парней есть стиль.

– Я болею за Францию ради моей шестой девочки, – добавляет Беллами, указывая на нее.

“Allez les Bleus!” Сикстайн радостно поет.

Тристан бросает на Беллами оскорбленный взгляд. – Твой парень англичанин, Беллами, болеть за французов – это, по сути, тяжкое преступление.

Она лукаво улыбается ему. – Не волнуйся, я знаю, как заставить его простить меня.

– Вы все безнадежны, – говорит он, разочарованно качая головой.

Они продолжают добродушно подтрунивать и препираться, а я наблюдаю за ними из кухни. Я не могу сдержать улыбку на своем лице, когда слушаю их, раскладывая закуски по тарелкам.

Моя булимия – это все еще то, с чем я борюсь каждый день, но голос стал тише, менее присутствующим и угнетающим. В большинстве случаев я могу отключиться от этого и сосредоточиться на осознанном питании, на продуктах, которые подпитывают мой организм. С каждым днем умственная нагрузка становится немного легче.

– Ты выглядишь счастливой.

Я оглядываюсь через плечо на Сикс, которая стоит рядом со мной, прислонившись к кухонному островку.

– Правда?

Она кивает, удерживая мой взгляд. – Да.

Я оглядываюсь назад, туда, где Тристан полусидит, полулежит на диване, дико жестикулируя руками, наблюдая за матчем сборной Англии. Он чувствует тяжесть моего взгляда и смотрит на меня, одаривая дерзкой ухмылкой, от которой мое сердце трепещет. Это то, что он дарит мне, когда я не стою рядом с ним, то, что говорит мне, что я принадлежу ему. Он подносит указательный палец ко рту и целует его, затем указывает на меня, прежде чем пару раз стукнуть себя по носу. Так он имитирует поцелуй в нос на расстоянии.

Я так влюблена в него, что это шокирует меня. Я не думала, что способна испытывать положительные эмоции так сильно, так искренне, но он легко вытягивает их из меня.

Я оборачиваюсь и смотрю на Сикс. – Думаю, я наконец-то могу.

Она подходит и быстро обнимает меня, отстраняясь, но держа руки на моих плечах. – Я так рада. Прости, я не заметила, что тебе было трудно раньше.

– Тебе не за что извиняться. Я не хотела тебя беспокоить.

Она бросает на меня разочарованный взгляд. – Нера…

– Нет, это было нечто большее. Мне было стыдно. Часть меня до сих пор стыдится. На бумаге у меня все получается, я привилегированная, успешная и удачливая во многих отношениях, удачливее большинства. Было так эгоистично признавать, что даже со всем, что у меня есть в жизни, я была глубоко несчастна, понимаешь?

Ее взгляд смягчается, и она нежно поглаживает мою руку. – То, что твоя борьба отличается от других, не означает, что она недействительна. Это также не означает, что вы должны держать их при себе и бороться молча. Я рада, что у тебя теперь есть Тристан, но я всегда буду сожалеть, что меня не было рядом, когда ты нуждалась во мне.

Теперь моя очередь обнимать ее. Я обнимаю ее так крепко, желая передать глубину своей привязанности к ней, что почти прижимаю ее к себе.

– Не трать больше ни секунды на размышления об этом. Я та, кто держала это в секрете от тебя, и у меня хорошо получалось это скрывать.

– Не совсем, – отвечает она. Я отстраняюсь, удивленно приподнимая бровь. Она объясняет: – Теперь, когда я вижу тебя такой, по-настоящему счастливой и влюбленной, я не знаю, как я не замечала этого раньше. Разница между ночью и днем. Ты сейчас буквально сияешь, – радостно сообщает она мне.

– Я так влюблена в него, что это пугает меня.

Она понимающе кивает.

Она лучше, чем кто-либо другой, знает, насколько болезненной может быть любовь к кому-либо.

– Я понимаю. Как бы то ни было, я не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться. Он не может прожить и минуты, не оглядываясь назад. Ты влюбилась в хорошего парня .

✽✽✽

– Хорошая работа сегодня, Нера. Действительно отличная работа с упражнениями для ног, – говорит мне тренер Келли.

Прошло пару месяцев с тех пор, как Крав ‘подал в отставку" и на его место вступил тренер Келли. Из-за этого мои тренировки по фехтованию полностью изменились. Хотя Келли так же ориентирован на результат, как и Кравцов, его методы гораздо менее экстремальны.

Он отдает приоритет активному восстановлению и движениям гимнастического типа, а также поднятию тяжестей и кардиотренировкам. Что еще более важно, он верит в позитивное подкрепление лучших спортсменов, и результаты были налицо. Я вижу улучшения каждый день.

– Спасибо, тренер, – говорю я, счастливо улыбаясь.

–Отдохни завтра, увидимся в воскресенье на тренировке.

–Звучит заманчиво, хороших выходных, – отвечаю я, беру свою сумку и направляюсь к выходу.

Я проверяю свой телефон и вижу, что у меня нет сообщений от Тристана. Я слегка хмурю брови. Это странно. Обычно он присылает мне все более непристойные сообщения, от которых я краснею после тренировки.

Я пытаюсь дозвониться до него, но он не отвечает.

Когда мы вышли из моей квартиры этим утром – я на тренировку, он на разминку, – он сказал мне встретиться с ним у него дома после, чтобы он мог приготовить мне обед.

Должно быть, он просто погрузил руки в тесто или что-то в этом роде и не проверяет свой телефон.

По дороге к нему домой я покупаю свежие цветы на местном рынке. Я знаю, что втайне ему нравится расставлять их по дому, и он хочет посмотреть, какими сортами я его удивлю. Сегодня я выбрала тюльпаны его любимые цветы.

Пару недель назад я забыла ключи от своей квартиры, и меня случайно заперли, потому что девочки были со своими парнями. Когда я добралась до "Тристана", он стоял наверху лестницы, ожидая меня. В руке у него была копия ключа от входной двери.

Он сжал мою руку и осторожно вложил ключ мне в ладонь, без единого слова сомкнув мои пальцы вокруг него.

Еще один шаг вперед в наших отношениях, маленький, но, тем не менее, заставивший мое сердце взволнованно трепетать.

Сегодня я пользуюсь этим ключом, заходя на его место и отвечая на сообщение от Беллами. Мое внимание сосредоточено на чем-то другом, и только когда я закрываю за собой дверь и оборачиваюсь, я замечаю, в каком состоянии квартира.

Похоже, что его частично разграбили.

Я застываю на месте при виде этого. Содержимое обеденного стола – одна или две кружки, какая-то почта, пара книг – разбросано по полу. Бутылка виски лежит разбитая рядом с ними, ее содержимое медленно стекает по белым стенам. От шока у меня перехватывает дыхание.

Что-то подсказывает мне не убегать, а идти дальше внутрь.

Неуверенно я вхожу в гостиную. На полу рядом с диваном разбросано еще больше книг. Маленькая, ничего не стоящая декоративная статуэтка разбита у основания книжной полки. Мои глаза следуют по пути разрушения, пока он не приводит меня в спальню. Нога выглядывает из-за рамы. Я отодвигаюсь в сторону, медленно обнажая все больше и больше тела, пока не узнаю Тристана.

Мое сердце замирает при виде него. Он сидит на краю своей кровати, склонив голову вперед, между согнутых ног, его локти покоятся на коленях. В правой руке у него полупустая бутылка виски.

– Тристан, – шепчу я, и в горле у меня образуется комок.

Он поднимает голову, и у меня перехватывает дыхание, но облегчения не следует. Взгляд, которым он одаривает меня, затравленный. Он смотрит прямо сквозь меня, как будто меня там вообще нет.

Я бросаю сумку, сбрасываю пальто и поспешно скидываю туфли, все это время не сводя с него глаз. Его взгляд тоже не отрывается от меня, пока я приближаюсь. Его глаза стеклянные и безжизненные.

– Что случилось? – Спрашиваю я, обхватывая ладонями его лицо и опускаясь на колени между его ног. Я осматриваю его тело, но он кажется в порядке, по крайней мере физически. Он невидяще смотрит на меня, пока я провожу руками по всему его телу. – Что случилось?

Я никогда не видел его таким , таким пустым. Несмотря на то, что он смотрит на меня, в его глазах нет обычной интенсивности или веселья, которые я успела полюбить. Он всего лишь оболочка самого себя.

– Что случилось, малыш? – Повторяю я, обхватывая обе стороны его лица в яростных объятиях.

Он осматривается мертвым взглядом на разгромленную квартиру. Наконец, после молчания, которое кажется вечностью, он бормочет: – Я заварил гребаный бардак.

Значит, это он разгромил свою квартиру. Я прижимаю его лицо к своему плечу, крепко прижимая к себе. Моя рука ласкает его щеку, когда я обнимаю его.

– Не беспокойся об этом, это легко поправимо. Ты в порядке?

Он отстраняется, его голова падает на матрас позади него, его глаза пьяно смотрят на меня из-под полуопущенных век.

– Он не должен был…Он не должен был.

Он бормочет слова, из-за опьянения их трудно разобрать. – Кто чего не должен был делать? – Я убираю его восхитительно растрепанные волосы с его лба, успокаивающе проводя пальцами по прядям. – Поговори со мной.

– Тесс написала мне после твоего ухода. Судя по всему, наша мать в больнице. Наш отец поместил ее туда.

Холодок ползет по моей спине, замораживая мои руки в середине ласки на его теле.

– Ты хочешь сказать... он причинил ей боль?

Он кивает, в его взгляде ясно читается страдание. – Сломал ей глазницу и левое запястье.

Я проглатываю испуганный вздох, готовый сорваться с моих губ. Неудивительно, что он так расстроен. Мое сердце болит за них обоих. Я могу только представить, какой страх она, должно быть, испытывала. Мое испытание меркнет по сравнению с ее, но страх уже был смертельным. Он остается с тобой еще долго после того, как удары прекратились.

Мне больно просто думать о том, что ей пришлось пережить это, о том, что она находится в больнице, особенно когда один из ее детей так далеко от нее.

– Он не должен был – Я должен был быть там, – яростно говорит он, резко обрывая себя и переключая мысли. – Я мог бы остановить его, если бы был там, – внезапно бушует он, вскакивая на ноги и заставляя меня потерять равновесие.

Я падаю обратно на задницу с тихим стоном, морщась, когда мой копчик соприкасается с землей.

Его взгляд опускается на меня, когда я издаю страдальческий звук.

– Черт. Черт, прости, – говорит он, присаживаясь передо мной на корточки и хватая меня за предплечья. – Я все порчу, прости. – Его голос немного маниакален, глаза широко раскрыты и безумны, когда он осматривает меня на предмет каких-либо травм.

–Привет, – говорю я, обхватывая его затылок одной рукой, а спину другой, притягивая к себе. – Эй, – повторяю я, заставляя его посмотреть мне в глаза. – Я в полном порядке, тебе не о чем беспокоиться, хорошо?

Он кивает и обнимает меня, прижимая к себе.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Он прижимается своим ртом к моему, и я чувствую вкус виски на его губах, на его языке. Я чувствую его вкус, как много раз в прошлом, когда у него, возможно, не должно было быть такого вкуса. Я не думаю, что у него есть зависимость, но у него определенно есть склонность, которую я считаю нездоровой.

Я отстраняюсь, не сводя глаз с его лица, и обхватываю рукой горлышко бутылки. Он молча наблюдает за мной и не двигается, когда я медленно вытаскиваю его из его руки и убираю.

– В том, что случилось с твоей мамой, нет твоей вины. Единственный человек, который виноват, – это твой отец. – Я закрываю и откатываю бутылку набок. – Ты не можешь взваливать на себя такой груз ответственности, это несправедливо. Ты ничего не мог бы сделать, все, что ты можешь сделать сейчас, это быть рядом со своей мамой. – Я мягко толкаю его назад, чтобы он сел. Я забираюсь к нему на колени, ставлю ноги по обе стороны от него и начинаю покрывать нежными поцелуями его подбородок. Он позволяет мне, не сопротивляясь моему лидерству и обхватывая мою талию руками. – Тебе так легко заботиться обо мне, присматривать за мной и быть уверенным, что со мной все в порядке. Похоже, ты делаешь то же самое для своей мамы и сестры. – Я прижимаюсь губами к его уху, одновременно проводя успокаивающими круговыми движениями по его спине и плечам. – Ты должен найти немного такой же доброты и сострадания к себе, малыш. Ты не можешь отдать все это просто так.

– Я думал, что она будет в безопасности. Так и должно было быть.

Он повторяет это снова и снова, бормоча слова у моей кожи, пока я обнимаю его. В конце концов, он встает, увлекая меня за собой на кровать. Он кладет меня рядом с собой, его рука обвивается вокруг моей талии и прижимает меня к нему.

✽✽✽

Глава 41

Тристан

За последние пару месяцев мое потребление алкоголя постепенно уменьшилось. Выпивка больше не была тем, о чем я думал, потому что мне не нужно было заглушать себя, когда я был рядом с Нерой.

Я только однажды появился в Sambour с запахом спиртного, и Лука дал совет, который заставил меня убрать бутылку.

Он сказал мне: “многие повара пьют, и по множеству разных причин. Я не осуждаю тебя, я просто даю тебе понять, что твой вкус намного острее, когда ты трезв.

Он был прав, и в сочетании с Нерой рядом со мной я не пил в одиночестве с того дня.

Но когда Тесс позвонила мне по номеру, который был не ее, и сообщила, что сделал наш отец, я нуждался в утешении бесчувственной бездны, которая была до потери сознания пьяной.

Теперь, когда я открываю глаза, Нера – первое, что я вижу. Она прижалась ко мне, уткнувшись лицом мне в грудь, и крепко спит. На нас обоих все еще вчерашняя одежда.

Я понятия не имею, который сейчас час. Все, что я помню, это то, как она обнимала меня, когда я проваливался в пьяный сон.

Пряди ее волос упали на лицо. Я убираю их, аккуратно заправляя ей за ухо. Она шевелится, издавая тихий стон, от которого мой член мгновенно твердеет. Ее глаза распахиваются, эти темные глубины манят меня.

– Что я такого сделал, чтобы заслужить тебя? – Спрашиваю я вслух.

Она поднимает голову и целует меня, обхватив мое лицо одной рукой.

– Ты спас меня, – шепчет она в ответ. – Это то, что ты сделал.

Я качаю головой, прижимаясь своим лбом к ее лбу.

– Ты все неправильно поняла, – выдыхаю я. – Ты та, кто спасла меня.

– Может быть, именно поэтому я выбрала тебя в том баре. Может быть, именно поэтому ты не мог просто позволить мне уйти. Я думаю, может быть, нам было суждено встретиться . – Она сжимает мою челюсть. – Чтобы спасти друг друга.

– Судьба, – говорю я, переводя ее слова.

Она кивает, снова целуя меня. Она отстраняется, улыбаясь мне сияющими глазами.

– Судьба, – соглашается она.

✽✽✽

Я принимаю меры, чтобы вернуться в Лондон через два дня. К черту моего отца и его правила. У нас была сделка, и он не выполнил свою часть сделки. Не только это, но и его жестокое обращение с моей мамой было гораздо более жестоким, чем когда-либо в прошлом. Тесс говорит, что сейчас она дома из больницы, вернулась в ту выгребную яму зла, которую она делит с моим отцом.

Цель моей поездки домой двоякая: во-первых, убедиться, что с ней все в порядке, и, во-вторых, встретиться лицом к лицу с моим отцом и положить этому конец раз и навсегда. У меня пока нет стратегии, нет плана, но единственное, что я знаю, это то, что когда я вернусь, я расскажу Нере правду.

Я должен был сказать ей несколько месяцев назад, мне просто невыносима была мысль о том, что я могу ее потерять.

– Тебе скоро нужно идти, – говорит Нера.

Я поднимаю голову с ее живота и смотрю на нее. – Ты пытаешься избавиться от меня?

Мы лежим на диване в ее затемненной гостиной, единственный свет исходит от зажженной ею свечи Diptyque. Мы пробыли здесь пару часов, расслабляясь и тихо разговаривая, не делая ничего другого, кроме как наслаждаясь обществом друг друга.