Текст книги "Любовь во тьме (ЛП)"

Автор книги: Кай Хара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

Она смеется, проводя рукой по моим волосам. – Никогда, но ты опоздаешь на свой рейс.

– Он отправляется через четыре часа, у меня есть время, – отвечаю я, снова кладу голову ей на живот и закрываю глаза. – А теперь позволь мне вздремнуть в последний раз в моем любимом местечке, прежде чем я не увижу тебя целую вечность.

– Тебя не будет три дня, Тристан.

– И меня это не радует.

Я знаю, что она улыбается, хотя я этого не вижу.

– Я буду здесь, когда ты вернешься.

Я поднимаю голову и встречаюсь с ней взглядом, касаясь указательным пальцем ее носа. – Тебе лучше так и сделать.

Прежде чем она успевает ответить, дверь в ее квартиру распахивается и внутрь вваливаются ее подруги, за которыми следуют их бойфренды.

Я сразу понимаю, что что-то не так. У девушек страдальческое выражение на лицах, а парни бросают на меня убийственные взгляды.

Нера замирает, запустив руки в мои волосы.

– Что случилось? – спрашивает она.

Она отталкивает меня и присоединяется к своим друзьям у двери. В ее голосе слышится беспокойство, когда она хватает Сикс за руки и повторяет: – Что случилось? Расскажи мне.

Глаза Сикстины скользят через ее плечо, чтобы встретиться с моими, гнев ярко пылает в ее радужках, и я знаю.

О, черт.

– Нера, – начинаю я, делая шаг к ней.

– Оставайся там, где ты есть, придурок, – огрызается Рис.

– Рис! – Потрясенно восклицает Нера.

Роуг подходит вперед, вставая между мной и ней. Я вижу замешательство на ее лице на заднем плане, когда он бросает на меня ледяной взгляд.

– Я проверил твою биографию, – объявляет он, его голос сочится гневом.

– Что?

Ужас скручивает мои внутренности, становится трудно дышать.

Не так, как это.

Я никогда не хотел, чтобы она узнала об этом вот так. Я чувствую, как весь контроль, который у меня есть над ситуацией, утекает у меня сквозь пальцы, и я цепляюсь, отчаянно цепляюсь, чтобы удержать его.

–Нера, – пытаюсь я снова. – Нера, посмотри на меня.

Она так и делает, и этот взгляд говорит мне, что она возмущена из-за меня. Теперь, когда она доверяет мне, ее будет не так легко склонить на мою сторону. Ее преданность резко контрастирует с моим предательством, заставляя меня чувствовать себя худшим из предателей.

– Зачем ты это сделал, прилурок? Ты не имел права вот так нарушать его частную жизнь.

– Нера…

– Нет, это не нормально. Он должен это знать .

– Мы его не знаем, Нера, – говорит Рис. – Он не один из нас. Конечно, мы навели на него справки, когда между вами двумя все стало серьезно.

Она подходит к Рису и тычет его в грудь, яростно выдавливая: – У меня уже есть брат, Рис, мне не нужны еще трое.

Мое сердце подпрыгивает к горлу, когда я смотрю, как она защищает меня, когда я знаю, что то, что она собирается узнать, причинит ей боль. Хотел бы я повернуть время вспять на пять минут назад, до того, как они вошли сюда. Хотел бы я тогда набраться смелости и быть честным с ней, вместо того чтобы позволять ей учиться вот так, на глазах у аудитории.

–Послушай, что он хочет сказать,Нер, – мягко предлагает Беллами, бросая на нее нежный взгляд.

– Нера, пожалуйста, позволь мне поговорить с тобой, – говорю я, делая еще один шаг вперед.

Роуг протягивает руку, останавливая меня. – Он сказал тебе оставаться там, где ты, черт возьми, находишься, – выдавливает он сквозь стиснутые зубы.

Нера оглядывает каждого человека в комнате, одного за другим, медленно изучая выражения их лиц. Когда ее взгляд наконец останавливается на мне, на ее лице написано замешательство. Очевидная озабоченность ее друзей вызывает сомнение на ее лице.

Ее голос слегка дрожит. – Что происходит, Тристан?

Тишина затягивается в моей отчаянной попытке сохранить все как есть в последний момент, прежде чем все изменится навсегда.

Она пристально смотрит на меня, и я понимаю, что не могу этого сказать.

В конце концов, я действительно трус.

Роуг отвечает за меня, безжалостно нанося смертельный удар.

– Спроси, какое его настоящее имя.

Слова взрываются в тишине.

Вы можете услышать звук падающей булавки в неземной тишине, которая следует за его объявлением. Все смотрят на меня с разным выражением гнева.

Все, кроме Неры.

Она все еще предпочитает доверять мне, верить, что, возможно, она ослышалась или этот Негодяй оговорился.

Она смеется, но это никак не снимает напряжение. Когда никто из ее друзей не смеется вместе с ней, когда я немедленно не выражаю возмущения или ничего не говорю, это быстро умирает на ее губах.

Ее голос становится тихим. Он звучит достаточно хрупко, чтобы сломаться, когда она наконец заговаривает.

– О чем он говорит, Тристан?

Внутри меня все замирает, вплоть до клеток крови. Я не могу отвести от нее взгляд, я не могу моргнуть, я не могу говорить. Мне нужно так много всего сказать, все это я должен был сказать ей раньше, но не сделал, и я не знаю, с чего начать сейчас.

–Скажи что-нибудь, – умоляет она, делая шаг ко мне. – Отрицай это. Скажи ему, что у него неправильная информация, не тот человек – а еще лучше, скажите мне что это так.

Мне нужно прикоснуться к ней. Мне нужно сохранить часть ее, когда я наконец скажу ей правду, иначе я потеряю ее навсегда. Я обхожу Роуга и подхожу к Нере, обхватывая ее сзади за шею.

Она с облегчением прижимается ко мне.

Я могу сказать, что она думает, что я собираюсь сказать ей, что он ошибается. Ее лицо открыто и доверчиво, когда она смотрит на меня, и я тот, кто должен причинить ей боль сейчас.

– Мне так жаль.

Она вздрагивает.

Она вздрагивает, как будто я ее бью. Во многих отношениях это удар.

Ее лицо отворачивается в сторону, глаза закрываются. Боль медленно разливается по ее лицу, проникая рябью в каждую черту. Я чувствую, как она колеблется под воздействием моего признания, даже когда она изо всех сил пытается не развалиться на части. У меня есть место в первом ряду, чтобы наблюдать за агонией, которую вызывает мое предательство.

Позади нее я вижу плачущую Сикс. Вот насколько невыносима боль, исходящая от Неры. Она разносится по комнате и проникает в грудь каждого человека, ни у кого нет такой силы, как у меня. Она поражает меня с такой силой, что я чуть не падаю на колени.

– Тебя зовут не Тристан? – в ее голосе слышится недоверие и боль от предательства.

– Нет, нет, это так, – говорю я ей, держа ее за затылок и заставляя посмотреть на меня. – Но моя фамилия не Новак.

– Все о нем – ложь, Нера, – говорит Тайер.

– Это неправда, – рычу я.

Она отстраняется, и когда я делаю движение, чтобы схватить ее, Феникс хватает меня за руку и легко заламывает ее мне за спину.

– Черт! – Я кричу.

– Кто он? – Нера спрашивает у всех и ни у кого сразу.

Роуг читает со своего телефона. – По иронии судьбы, его зовут Тристан Ноубл. Он сын Александра и Беттины Ноубл; Александр – председатель и генеральный директор Noble Group, которую Тристан однажды унаследует. Я уверен, вы слышали об этом?

Нера уныло кивает. – Медиа-конгломерат. Значит, его родители не учителя, – добавляет она дрожащим голосом.

– Нет, – отвечает Роуг. – Они миллиардеры.

✽✽✽

Глава 42

Нера

Я чувствую, что сейчас упаду в обморок. Моя голова раскалывается под натиском информации, которую они обрушивает на меня. Мое сердце словно разрывается на части.

Тристан солгал мне. О своем имени, своей семье, своей карьере.

Обо всем.

Если он был готов солгать об этом, то о чем еще он солгал?

– У него есть сестра? – Я слышу свой вопрос.

Тристан пытается броситься ко мне, но Феникс держит его, не давая пошевелиться. Он издает болезненный стон, морщась, когда его плечо неестественно выгибается.

Его глаза затравлены, когда встречаются с моими, и в них столько эмоций, что я едва могу смотреть на них. Он сражается с Фениксом, рыча, его свободная рука тянется ко мне, но оказывается пустой. Отчаяние искажает черты его лица, и кажется, что челюсть готова щелкнуть. – Я никогда не изменял тебе, Нера.

Я смотрю на Роуга. Когда он кивает, прерывистое дыхание вырывается из моего горла и срывается с губ. – Да, одна сестра. Тесс.

Я ненавижу, что испытываю облегчение. Это, блядь, не имеет значения.

Я снова поворачиваюсь к Тристану.

– Объясни.

Мне требуется вся моя сила, чтобы не отреагировать слишком остро. Не убегать при первых признаках неприятностей, а вместо этого принять решение остаться.

Он тяжело сглатывает, выражение его лица искажено страданием. В его глазах мольба, он умоляет меня понять.

– Я облажался. Я уже давно облажался, и мне так жаль, что я втянул тебя в свои неприятности, это никогда не входило в мои намерения. Я всегда хотел сказать тебе правду, – клянется он.

– Объясни, – повторяю я, на этот раз жестче.

– Я говорил тебе, что все между нами было настоящим, и я не шутил. Я лгал тебе о некоторых вещах, но я никогда не лгал тебе о том, что имело значение.

– Ты думаешь, твое имя не имеет значения?

– Нет...

– Ты думаешь, что слова о том, что ты застрял на преподавательской работе, потому что это была профессия твоих родителей, не имеют значения?

– Я имею в виду, что когда я был с тобой, я никогда не притворялся кем-то другим, кроме того, кто я есть на самом деле! – Горячо вмешивается он. – Мне пришлось немного солгать, чтобы я мог быть правдивым о том, кто я на самом деле внутри, о том, чего я действительно хочу – вот что мне нужно, чтобы вы поняли.

– Тебе вообще не следовало лгать.

– У меня не было выбора, – умоляет он. – Мой отец заставил меня прийти сюда. Он отброс общества, злобный ублюдок с бесконечной властью. Я провел половину своей жизни, восстая против него на каждом шагу, и именно с этого все началось, – объясняет он. – Я унизил его, и в отместку он отправил меня сюда, чтобы наказать меня, научить уважению и смирению и, что более важно, как преклонять перед ним колено. – Он стряхивает Феникса, который отпускает его. – У меня не было выбора. Он угрожал моей маме. В течение года я должен был преподавать здесь и не разговаривать ни с ней, ни со своей сестрой. Я должен был соблюдать целибат, – добавляет он, бросая на меня взгляд. – В обмен он пообещал, что перестанет ее бить. Вот почему я согласился на это. – Он берет мои руки и прижимает их к своей груди. – Вот почему я был так зол, когда Тесс написала мне на днях. Он нарушил наше соглашение . – Его тон становится умоляющим, когда он продолжает: – Видишь ли, я лгал не обо всем. Я сказал тебе правду, когда это имело значение .

– Предполагалось, что ты соблюдаешь целибат?

Он отпускает меня и лихорадочно проводит рукой по своим волосам. – Я думал, что просто выбрасываю год своей жизни. Я был не готов к тебе. Я не ожидал встретить тебя, быть одержимым тобой, влюбиться в тебя. Я пытался выбросить тебя из головы, когда мы случайно спали вместе, я пытался забыть тебя, но не смог. Я никогда не хотел лгать или попадать в эту ситуацию. Я не оправдываю это. Я принял те решения, которые принял, и я виноват. Мне очень жаль за это. Но я не ожидал, что влюблюсь. Я должен был отпустить тебя, но я не мог и, конечно, не собираюсь этого делать сейчас. Все, что я делал, каждая сказанная мной ложь была потому, что я не мог отказаться от тебя. Я знаю, это звучит как полная чушь, но это правда.

Я ошеломлена, принимая не только предательство, но и всю правду, открывшуюся за ложью. Мое тело восстает против этого. Мои руки вспотели, сердце бешено колотится, а в висках стучит головная боль.

Я борюсь с войной, бушующей внутри меня, и киваю, задавая ему единственный вопрос, который сейчас действительно важен.

– Каков был план?

Его реакция подсказывает мне, что я застала его врасплох. Он в замешательстве хмурит брови.

– Что?

– Ты просил меня перестать убегать от тебя, Тристан, и я перестаю. Это значит, что я остаюсь и даю тебе шанс на прощение. Я могу понять, в какое ужасное положение ты попал, и я могу простить это – простить тебя – если ты ответишь на мой вопрос, – говорю я ему. – Ты говоришь, что любишь меня, так расскажи мне, каким был твой план относительно нас.

Он продолжает молчать, и зияющая рана, которую он нанес всего десять минут назад, становится все шире. Молчание человека, у которого всегда были для меня утешительные слова. Я никогда не думала, что отсутствие слов может ранить меня больше, чем те, что были безжалостно брошены в мой адрес.

– Почему ты молчишь? Каков был план? – Теперь я кричу, толкая его в грудь. – Ты когда-нибудь собирался сказать мне свое настоящее имя? Ты собирался рассказать мне о своей настоящей жизни? Что должно было произойти, когда ты вернешься в Лондон в конце года? – Мой голос дрожит от силы моего растущего гнева.

– Я… Я не думал так далеко, – говорит он. – Но я собирался разобраться с этим, я обещаю.

– Когда? Уже почти март, мы спим вместе с августа. Ты собирался ждать, пока мы не будем встречаться целый год, прежде чем понял, что должен меня бросить? – Обида сменяется абсолютной яростью. – Я была просто интрижкой, чтобы развлечь тебя, прежде чем ты вернешься к своей реальной жизни?

– Нет! – Он выпаливает в ярости.

– Тогда докажи мне, что ты думал о нас, о нашем будущем, когда лгал мне. Докажи мне, что я значу для тебя все, как ты утверждаешь, и покажи мне, каким был твой план относительно наших отношений, – умоляю я.

Я ничего не вижу сквозь стену слез, наворачивающихся на мои глаза. Глубина его вероломства поражает меня и разбивает мое сердце. Одинокая слеза скатывается с ресницы на мою щеку.

– Пожалуйста, не плачь. У меня пока нет решения, но я найду. Я разберусь с этим или...

Мои глаза судорожно закрываются, словно для того, чтобы не дать болезненной реальности докопаться до меня.

– Поняла, – глухо говорю я. У меня такое чувство, будто я только что проглотила стекло. Например, если я сделаю вдох, стекло пробьет мои легкие и разорвет меня изнутри. Повреждения невидимы для посторонних глаз, но, тем не менее, необратимы.

– Мы будем вместе, Нера, – клянется он.

– Нет, это не так, – категорично отвечаю я ему. Я отворачиваюсь и слышу возню позади себя. Я знаю, что мальчики мешают ему тянуться ко мне.

– Нера…

–Это именно то, что я думала, ты собираешься со мной сделать, – сокрушенно говорю я. У меня вырывается невеселый смешок. – Ну, нет, я не могу сказать, что полностью предсказала фальшивое имя и фальшивую карьеру, но я знала, что ты не был вовлечен в это так серьезно, как я.

Я закрываю лицо руками и плачу. Сильные, болезненные рыдания сотрясают мое тело, когда маленькие ручки смыкаются вокруг меня. Я узнаю Сикстайн, когда она притягивает меня к себе.

–Убирайся черт возьми , Феникс , – рычит Тристан, его глаза отчаянно прикованы ко мне, пока он пытается пройти мимо моих друзей.

–Я сказала тебе уйти, – плачу я. – Я кричала тебе, чтобы ты уходил, снова и снова. Я дала тебе так много шансов уйти от меня без каких-либо последствий, не причинив мне такой сильной боли, – говорю я между рваными рыданиями, мое лицо залито слезами. Я никогда не переживу этого, он однозначно разрушил каждую частичку меня. – И ты решил остаться. Ты решил произнести мне красивую речь о том, что ты здесь, хотя на самом деле не планировал оставаться после окончания года. Ты решил заставить меня доверять тебе, заставить меня влюбиться в тебя. Ты создал меня только для того, чтобы разрушить все это.

– Мне так жаль. Меня убивает видеть тебя такой, знать, что это я причинил тебе боль.

– Зачем ты тратил время на то, чтобы заботиться о моем сердце, исцелять те части меня, которые были разбиты, если ты просто собирался повернуться и причинить мне боль больше, чем кому-либо другому? – Я задыхаюсь от рыданий, мой голос срывается, как будто по нему пробежали горячими углями. – Ты должен был знать, что этим уничтожишь меня.

– Потому что я никогда не хотел причинить тебе боль! Все, что я когда-либо хотел сделать, это защитить тебя. Я люблю тебя так чертовски сильно. Скажи мне, что я должен сделать, чтобы ты простила меня.

– Ты сказал мне, что иногда люди, которые любят тебя больше всего, причиняют тебе больше всего боли. Ты был неправ. Теперь я знаю, что если ты любишь кого-то, ты не причинишь ему боли. – Я удрученно качаю головой. – Ты недостаточно любишь меня, если можешь лгать месяцы и продолжать морочить мне голову, не имея никакого плана на наше будущее.

– Меня тошнит от мысли потерять тебя, не говори мне, что я недостаточно люблю тебя. Я бы отдал все ради тебя.

– Но ты этого не сделал, и этим все сказано, – шепчет она, печально качая головой. – Все кончено, Тристан. Спасибо тебе за то, что ты сделал, ты действительно спас меня. Теперь мне нужно спасти себя х.

– Я тебя не отпущу, – клянется он.

– Я уже ушла, тебе не за что держаться. Я говорила тебе беречь мое сердце, что я не прощу тебя, если ты причинишь мне такую боль, и я не шутила, – я направляюсь в свою комнату с девочками на буксире, но останавливаюсь, прежде чем переступить порог. Я поворачиваюсь и смотрю на него в последний раз. Я буду вынуждена увидеть его в классе, но это последний раз, когда я смотрю на него, пока он все еще мой. Он растрепанный и помятый, его лицо искажено мучительной гримасой, его глаза отчаянно ищут мои, как будто он может убедить меня остаться одной силой своего взгляда. На него больно смотреть, и чем дольше я это делаю, тем глубже проникают в мое сердце осколки стекла. – Наша история начинается и заканчивается тем, что ты лжешь мне о своем имени. Как чертовски поэтично.

Он выкрикивает мое имя мне вслед, но я не оборачиваюсь. Дверь моей спальни закрывается за нами, но я все еще слышу его отчаянные призывы ко мне.

Мои колени, наконец, подкашиваются, и я падаю на пол, но Беллами подхватывает меня прежде, чем я падаю. Они втроем молча обнимают меня, пока я плачу, предоставляя мне свои несгибаемые столпы силы, когда я больше всего в этом нуждаюсь.

✽✽✽

Глава 43

Тристан

Я весь полет стараюсь держать себя в руках. Самолет недостаточно прочен, чтобы пережить взрыв гнева и страха, если я позволю им вырваться из меня.

Нера права, у меня должен был быть план. Я так беспокоился о том, как она отреагирует на саму мою ложь, что никогда не переставал задаваться вопросом, не расстроит ли ее больше всего отсутствие ответов о том, что будет дальше.

Честно говоря, я сам об этом почти не думал.

Она была права, на бумаге у нас не было будущего. Мой отец собирался заставить меня выйти замуж за кого-нибудь из семьи, которую он выберет. Он собирался заставить меня возглавить компанию. На бумаге наши отношения были не более чем недолговечными и обреченными.

На бумаге.

На самом деле, в тот момент, когда она вышла из своего многоквартирного дома в том микроскопическом металлическом платье для нашего первого свидания, эта бумага устарела. Я направил на него метафорический огнемет, испепелив его вместе с тем планом, который мой отец придумал для меня.

Именно тогда я понял, что люблю ее.

Еще в тот безобидный день я нутром чуял, что никогда не отпущу ее, что она никогда не будет принадлежать никому, кроме меня.

Я не думал о плане, потому что правда была для меня самоочевидной: без нее меня больше не было, конец.

Но теперь я понимаю, что этого недостаточно. Я не могу ожидать, что она просто поверит моему слову, когда доказано, что оно ничего не значит. Мне нужно доказать ей, что я выбираю ее.

Это единственная причина, по которой я вообще сел на этот гребаный рейс. Я ненавижу быть вдали от нее, особенно сейчас, но именно так я собираюсь вернуть ее.

Я ворвалась в парадную дверь родительского дома, не задержавшись, чтобы поздороваться с Клайвом.

– Сэр! Мы не ждали вас сегодня, – слышу я, как он зовет меня, но я уже на полпути вверх по лестнице.

Когда я вхожу в кабинет отца, он сидит за своим столом напротив, как я предполагаю, своего делового партнера. Его глаза выпучиваются, когда дверь ударяется о стену, опасно дребезжа на петлях.

– Тристан, что ты...

– Убирайся нахуй, – рычу я на его напарника. Он бросает на меня один взгляд, трясущимися руками хватает свой портфель и выбегает.

Я смотрю ему вслед, прежде чем медленно поворачиваюсь лицом к отцу. Он стоит, опершись на стол сжатыми кулаками, и свирепо смотрит на меня. Ярость натягивает вены на его шее и заставляет их яростно выпячиваться на фоне покрытой красными пятнами кожи. Его губы вытянуты в свирепую линию на лице. Его глаза налиты кровью, красный цвет заглушает белый.

– Что ты здесь делаешь? – он кричит, изо рта у него летит слюна.

Я подхожу к его столу и оказываюсь у него перед носом.

– Я пришел, чтобы покончить с этим.

Он усмехается, смеясь надо мной. – Конец чему? Тебе некуда идти, нечем заняться, кроме как оставаться и делать то, что тебе говорят.

Я обхожу стол и хватаю его за лацканы пиджака. Его глаза комично расширяются, в радужках мелькает страх. Я никогда раньше не прикасался к нему, и это внезапное столкновение показывает новую динамику силы между нами. Я чувствую, как она меняется в реальном времени, когда он понимает, насколько я физически сильнее его.

Тяжесть спадает с моих плеч, когда я понимаю, насколько он хрупок в моих руках. Он всего лишь человек, а не тот монстр, которого я создал в своей голове. Это освобождает, как будто кандалы спадают с моих запястий, и я встряхиваю его.

– Тесс показала мне, что ты сделал с мамой, ты, кусок дерьма. Единственная причина, по которой я согласилась на это твое наказание, заключалась в том, что ты обещал не причинять ей вреда. – Рычу я, находясь в нескольких дюймах от его лица. – Я должен был знать, что ты не сможешь сдержать свое слово, должен был знать, что ты не сможешь сопротивляться этим психотическим порывам целый год. – Он борется со мной, пытаясь вывернуться из моих объятий, как паразит, которым он и является, но я остаюсь непреклонной. – Как ты мог так с ней поступить? Как насчет того, что удар кого-то слабее тебя помогает тебе взбодриться, а? – Я рычу, находясь в нескольких дюймах от его лица.

Он, трус, ничего не говорит.

– С меня хватит, отец, – говорю я, отпуская его толчком. Он отшатывается назад, хватаясь за свой стол. – Я отказываюсь от всего этого. От денег, домов, компании, даже от гребаного имени. Я не хочу ничего из этого. Я пришел сюда, чтобы посмотреть тебе в лицо и сообщить, что твой план провалился. Ты больше не можешь угрожать или принуждать меня.

Я разворачиваюсь на каблуках, чтобы уйти, но он наступает на меня. Мне следовало догадаться, что не стоит поворачиваться к нему спиной.

Он прыгает на меня, яростные руки тянутся к моей шее.

– Ты этого не сделаешь, – шипит он. – Я могу поступить гораздо хуже с твоей матерью, если ты будешь испытывать меня, Тристан. – От его яростного тона у меня по спине пробегает лед. – Я могу заставить ее исчезнуть за одну ночь, поверь мне.

Страх сжимает мою грудь и превращается в насилие. Я разворачиваюсь и бью его в челюсть правым хуком. Он падает на пол грудой жалких костей, а я стою над ним, тяжело дыша, сдерживаясь, чтобы не убить его на месте.

Часть меня напугана моей собственной потребностью в насилии, но я признаю это таким, какое оно есть, – желанием защитить, а не желанием навредить, как он.

– Что здесь происходит? – спрашивает тихий голос позади меня. Я оборачиваюсь и вижу свою маму, стоящую в дверях.

Она выглядит миниатюрной и хрупкой, меньше, чем когда я видел ее в последний раз шесть месяцев назад. Время и мой отец плохо с ней обращались. Перевязь на ее руке и огромный фиолетовый синяк под глазом не помогают. Она дрожит, как испуганное животное, когда смотрит на шокирующую сцену перед ней.

–Мам, – говорю я, подходя к ней и крепко обнимая, стараясь не поранить ее запястье. Когда я отстраняюсь, я нежно провожу большим пальцем по ее глазнице, обводя ужасающий синяк там. – Прости, что меня не было здесь, чтобы защитить тебя.

– Это ничего не значит.

– Это не так, мам. – Я нежно беру ее другую руку в свою и бросаю на нее умоляющий взгляд. – Однажды он убьет тебя, ты ведь знаешь это? – Я поворачиваюсь и показываю на него, где он пытается подняться с пола, вытирая кровь с подбородка рукавом рубашки. – Ты слышала о его лучшем друге, Роберте Ройале? Он убил свою жену. Александр сделает то же самое с тобой, если ты его не бросишь.

– Тристан, я... я хотела бы, чтобы я могла, – заикается она и добавляет шепотом: – Хотела бы я быть достаточно храброй.

– Ты такая, мам. Посмотри, какая Тесс храбрая, как бесстрашно она завоевывает мир, какая она добрая, она определенно получила это не от него, – говорю я, бросая сердитый взгляд на своего отца. – Она получила это от тебя. Ты можешь это сделать, мама, тебе нужно. Пожалуйста… Я не хочу хоронить тебя, потому что ты осталась, – прошу я, мой голос умоляет.

– Беттина, не слушай мальчишку...

– Я не мальчик, – рычу я, делая шаг к нему. Он рефлекторно съеживается. Я смотрю на свою маму, пытаясь найти способ достучаться до нее. – Я не мальчик, мам. Я влюбленный мужчина.

Там, где раньше в ее взгляде было уныние, теперь они сияют от моих слов. Как будто все ее тело оживляется от моего заявления.

– Влюблен?

– Да, – говорю я, снова беря ее за руки. – Ее зовут Нера, и она ... она – все, мам. Я не могу жить без нее и не буду. Выбрать ее – самое простое решение в мире, за исключением тех случаев, когда это касается тебя. Я могу легко отказаться от всего этого, мне ничего этого не нужно, но я не могу оставить тебя здесь в опасности. Тебе нужно оставить его. Если ты не хочешь сделать это для себя, тогда сделай это для меня. Сделай это, чтобы я мог быть с любовью всей моей жизни .

В ее глазах появляется свирепый взгляд, которого я раньше не видел.

– Ты расскажешь мне о ней? – Спрашивает она, впервые сжимая мои руки в ответ.

✽✽✽

Глава 44

Нера

Я слышу, как открывается входная дверь, и затем Беллами заходит в мою спальню. Она держит чашку Starbucks и протягивает ее мне.

– Чай-латте, твой любимый, – говорит она, опускаясь в мое рабочее кресло и глядя на меня, когда я сижу на своей кровати. – Как у тебя дела?

– Я в порядке.

Я не в порядке. Я чувствую себя ходячим, дышащим оголенным нервом. Все давит на меня и причиняет неописуемую боль. Я тоскую по унынию и отстраненности, которые ощущала несколько месяцев назад. Я тоскую по тому времени, когда еще не знала счастья, до того, как поняла, что его можно отнять у меня в одно мгновение.

– Ты что-нибудь слышал о нем? – спрашивает она.

– Нет.

С тех пор, как парни вышвырнули Тристана два дня назад, я ничего о нем не слышала. Так будет лучше. Чистый разрыв, соответствующий быстроте, с которой он разбил мое сердце. Теперь я могу двигаться дальше. В любом случае, я не хочу слышать его жалкие оправдания.

– Я знаю, сейчас это больно, но со временем станет легче.

– Если ты так говоришь.

Хуже уже быть не может. Я скучаю по нему каждой клеточкой своего существа, даже когда проповедую, что никогда больше не хочу его видеть.

Я никогда не ожидала от него такого предательства и не могу понять в этом смысла, как бы сильно ни старалась.

И я пыталась.

Я провела последние две ночи без сна, наказывая себя, заново переживая каждое мгновение, проведенное вместе за последние несколько месяцев, отчаянно пытаясь найти подсказку, которую я, должно быть, упустила, которая показала бы, что он играл со мной.

Там ничего нет.

Ничего такого, что раскрывало бы истинность его лжи.

Теперь я осталась одна и чувствую то же самое, думая о том, как несправедливо, что кто-то может однажды прийти и оставить постоянный след своего ухода в той части тебя, до которой никто никогда раньше не дотягивался, и сделать это без того, чтобы ты никогда не смог его удалить.

Следующей в мою комнату врывается Сикстайн, ее глаза встречаются с моими.

– Ты слышала? Тристан ушел.

– Да, он вернулся в Лондон, чтобы повидаться со своей мамой. Чрезвычайное положение в семье .

Я ненавижу, что знаю это. Я ненавижу, что потратила так много времени, задаваясь вопросом, все ли прошло хорошо, все ли в порядке с его мамой.

Сикс садится рядом со мной на кровать и берет меня за руку.

– Нет”, – говорит она. – Он ушел, ушел. Вчера он подал в отставку. Я слышала, как один из администраторов сказал, что Торнтон в ярости и отчаянно ищет замену, чтобы закончить год . – Мягче она добавляет: – Он не вернется, Нера .

Я отвожу взгляд в сторону, к окну, смаргивая слезы, которые угрожают снова появиться. Эта новость должна была стать облегчением, а не очередным ударом, но она обрушилась на меня, как торнадо на хрупкий тростник.

Я разочарована в себе из-за того, что продолжаю позволять ему причинять мне боль. Очевидно, что я ничему не научилась из его предательства.

– Так будет лучше, – говорю я, на этот раз вслух. Я счастлива, когда мне удается выдавить это из себя без того, чтобы мой голос слишком сильно дрожал.

Я смотрю вниз на парковку, и часть меня ищет его машину там, где она обычно ждет меня. Место пусто и покрыто смертоносно выглядящим слоем льда.

Это похоже на метафору конца наших отношений.

– Так будет лучше, – слышу я, как я повторяю это еще раз, как мантру. Я думаю, что если я заставлю себя повторять это достаточное количество раз, то в конце концов поверю в это.

Я до сих пор не могу поверить, как быстро все превратилось из идеальной картинки в полное опустошение. У меня такое чувство, что я до сих пор не отдышалась после той ночи.

Руки обхватывают меня сзади и крепко обнимают.

– Мне так жаль, Нера.

✽✽✽

– Эй, Нера, подойди сюда на секунду? – Тренер Келли зовет меня.

Я смотрю на него снизу вверх. Я лежу на спине на коврике после очередного падения.

Сегодня я была ужасна на тренировке, совершенно расфокусирована и неаккуратна. Я сбрасывала вес, пропускала удары и спотыкалась о собственные ноги больше раз, чем могу сосчитать. Я представляю опасность для себя и других в этом свободном пространстве, но, кажется, не могу избавиться от этого.

– Да, тренер? – Говорю я, подбегая к нему.

– Иди домой.

– Что? – Пораженно спрашиваю я. В животе сразу же нарастает страх.

Неудача – это не вариант.

Я приучена терять самообладание в этот момент, и я узнаю знакомые вторгающиеся негативные чувства. Тренер Келли, должно быть, чувствует, что что-то не так, потому что он успокаивающе кладет руку мне на плечо, вырывая меня из моих мыслей. Я поднимаю на него взгляд и вижу, что на меня смотрят добрые глаза.

– Никто не совершенен каждый день или на каждой тренировке. У тебя выходной, такое случается. Иди домой и отдохни.

Я отрицательно качаю головой. – Нет, тренер. Я не могу позволить себе не тренироваться. Я не могу позволить себе упасть из—за...

Он пару раз ободряюще похлопывает меня по плечу, заставляя замолчать. – Я серьезно. Расслабься днем, это лучшее, что ты можешь сейчас сделать. Приходи завтра, готовая взяться за дело, хорошо?

Я неуверенно смотрю на него. – Ты уверен?

–Абсолютно .