Текст книги "Любовь во тьме (ЛП)"

Автор книги: Кай Хара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

– Ты вернешься через две недели? – Спрашивает он.

– Две недели и пять дней. Почти три недели.

Он несчастно стонет, прижимаясь своим лбом к моему.

– Звони мне каждый день, – требует он.

– Нам не придется, если ты не хочешь...

– Каждый день.

Я киваю, потеряв дар речи.

– Я так и сделаю, – обещаю я.

Его губы обрушиваются на мои в обжигающем поцелуе, а затем он уходит.

Глава 36

Нера

Рождественский перерыв – это мучительно. Каждый день тянется так, словно длится неделю, пока я не чувствую, что вот-вот сойду с ума к тому времени, когда наступит моя последняя ночь.

Мне удалось избежать чрезмерного общения с отцом только потому, что он сказал мне, что получает восторженные отзывы от тренера Крава. Я должна скрывать свою реакцию, когда он рассказывает мне. Я предполагаю, что за этим маневром тоже стоит Тристан. Даже когда нас разделяет расстояние, его защита меня все еще действует в полную силу.

Это делает мои чувства к нему в десять раз сильнее, если это вообще было возможно с самого начала. Я дала ему возможность причинить мне боль так, как я никогда никому другому раньше не причиняла, и это пугает меня.

Когда я наконец вернусь в Швейцарию, со мной будет мой брат. Он собирается провести две недели в Обоне у меня дома, прежде чем вернуться в Гонконг к началу семестра. В ночь, когда мы приземляемся, я ловлю себя на том, что с тревогой отсчитываю секунды до того момента, когда смогу бросить его и своих друзей и вместо этого пойти на встречу с Тристаном.

Я скучаю по его большому телу, его глубокому смеху, его теплым прикосновениям. Я беспорядочно дрыгаю ногой, как будто это ускорит время, и вижу, как Тайер бросает на меня обеспокоенный взгляд. Я написала Тристану и сказала ему, что вернулась в Обонн и в настоящее время занята со своими друзьями, но пытаюсь уехать.

Я еще ничего о нем не слышал.

Я думаю, если я просто подъеду к нему домой, он будет там.

Я так счастлива снова встретиться с девочками. У нас не было возможности толком поговорить в Париже, когда мы были там в канун Нового года, и нам есть о чем рассказать друг другу – Рис и Тайер снова вместе и счастливее, чем когда-либо, а Феникс и Сикс крепко держатся за дело и плывут к тому, что, как все надеются, является счастливым концом.

Чай в их отношениях обжигающе горячий, но я испытываю такое облегчение, когда все наконец ложатся спать и я могу улизнуть.

Я прижимаюсь к стенам при выходе, как уже привыкла, и покидаю квартиру. Всего через несколько секунд я выхожу из здания в ночь. Снаружи кромешная тьма, только два фонарных столба отбрасывают слабый свет на тротуар. Земля покрыта слоем снега, а в морозном воздухе витает запах сосен и специй.

Я сбегаю трусцой вниз по ступенькам, мое ледяное дыхание обдает мое лицо. Я поворачиваю направо, направляясь к своей машине, когда чья-то рука хватает меня за локоть и тянет назад, в темноту.

Мое сердце подскакивает к горлу, когда другая рука зажимает мне рот, заглушая крик. Я не могу издать ни единого звука. Адреналин и страх подскакивают, когда меня прижимают к холодной, твердой стене здания.

Меня ослепляет чернота ночи, поэтому я не вижу большого тела, пока оно не прижимается ко мне.

Когда это происходит, у меня перехватывает дыхание и быстро освобождается, кислород жадно просачивается обратно в легкие.

Руки опускаются на мои бедра, а затем ко мне склоняется голова, ее обладательница частично освещена лучом лунного света. Мое сердце бешено колотится. Когда он говорит, его голос грубый, как гравийная дорога, и глубокий, как будто он курил сигары. Он возбужденный и соблазнительный и манит меня еще ближе.

– Привет, детка.

Я едва успеваю разобрать его мурлыкающее приветствие, как губы Тристана обрушиваются на мои. Он раздвигает мои губы и просовывает свой язык мне в рот, ища мой и борясь с ним. Это не приятный поцелуй, он навязчивый и жестокий, и я знаю, что большинство психиатров классифицировали бы его как деструктивный.

Как бы сильно он ни защищал меня, он все равно трахает меня как животное. И мне это нравится.

Я запускаю руки в его волосы – они стали такими длинными – и хватаю его за голову, чтобы завладеть поцелуем.

Он стонет, раздраженный и возбужденный. Он натягивает мое толстое пальто на бедра, поднимает мою ногу к своей талии и шлепает меня по заднице. Это резкий, предупреждающий шлепок, призванный напомнить мне о том, кто здесь главный. От него тепло разливается у меня между бедер.

Он отстраняется, делая резкие, неровные вдохи. Его взгляд отяжелел от вожделения, когда он смотрит на меня сверху вниз, на его лице застыла дерзкая ухмылка. Мое сердце колотится о грудную клетку, как птица в клетке, просящая освобождения теперь, когда я снова в его объятиях.

– У меня не хватило терпения ждать, пока ты доберешься до меня, извини, – хрипит он.

– Я тоже чертовски скучала по тебе, – признаюсь я, хватая его лицо и возвращая его к своему.

Его тело тает в моих объятиях, его грудь каким-то образом прижимает меня к нему. Одна рука обхватывает мой затылок и обхватывает шею, другая хватает меня за подбородок. Он двигает мной на досуге, атакуя мои губы и наказывая меня за смертный грех отсутствия на три недели.

– Ты не сможешь снова уехать без меня, – сообщает он мне.

– Как это сработает? – Я улыбаюсь, успокоенная тем, что вижу его таким же взволнованным, как и я.

– Если ты захочешь куда-нибудь пойти, я отвезу тебя, – хрипло отвечает он.

Тристан стягивает с меня спортивные штаны и нижнее белье, пока они не оказываются вокруг лодыжек. Ледяной воздух хлещет по моему телу, по моей уязвимой киске, и у меня кружится голова. Его массивное тело снова прижимается ко мне в одно мгновение, жар, исходящий от него, превосходит обжигающий, заставляя меня мгновенно забыть о холоде вокруг.

Он пару раз прижимается своим толстым членом к моему входу. Моя голова кружится от вожделения, все рациональные мысли о самосохранении вылетели у меня из головы. Я не думаю о том, что меня поймают или что сделал бы мой отец, я не думаю о том, что его карьера будет разрушена. Я просто чувствую.

Он отрывает свой рот от моего и прижимается лбом к моему, переводя дыхание. Он медленно входит, раздвигая мои стенки.

– Позволь мне услышать те восхитительные тихие звуки, которые ты издаешь, когда я погружаюсь в тебя. Подари их мне, не сдерживайся. Ты слишком долго скрывал их от меня.

Я шиплю , резко выдыхая.

Я тяжело дышу, когда он продолжает входить, растягивая меня полностью. Я хмурю брови и мяукаю, когда он, наконец, входит в меня.

Жадные, безумные глаза, прикованные к моему лицу, отслеживают каждый звук, срывающийся с моих губ.

Он не дает мне времени привыкнуть. Он отстраняется и грубо врезается в меня. Его темп безумный и неконтролируемый, его яйца ударяются о мою задницу при каждом подъеме. Я пытаюсь приглушить свои крики, чтобы не разбудить всю округу. Вместо этого они вырываются как искаженные стоны.

– Ты хорошо провела отпуск? – Он шепчет мне в рот, теплое дыхание обдает мое лицо с каждым толчком его бедер.

Мы разговаривали каждый день, он знает ответ на этот вопрос. Я несколько раз качаю головой “нет” взад и вперед, не в состоянии прямо сейчас сформулировать слова.

Чувство собственничества заливает его глаза, и они становятся расплавленными.

– Хорошо, – говорит он.

Я обвиваю руками его шею, отрываясь от стены здания и полностью оказываясь в его объятиях. Я вздрагиваю, и он гортанно стонет, когда я еще глубже погружаюсь в его член.

– Правда? – шепчу я ему на ухо. Я так крепко прижимаюсь к нему, что мое лицо ударяется о его щеку с каждым жестоким толчком.

–Ни хрена себе, – рычит он.

– Почему? – Спрашиваю я, задыхаясь.

Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, теперь поддерживая меня только одной рукой, в то время как другой сжимает мои волосы в кулак. Он медленно наматывает пряди на кулак, а затем резко дергает. Моя шея отклоняется назад, мое горло открывается ему. Я смотрю на него из-под полуопущенных век.

– Напрашиваемся на комплименты, не так ли? – Он мрачно мурлычет. Его бедра двигаются медленнее, более чувственно. Он выгибается назад и толкается вперед изысканно точными движениями, которые держат меня на острие ножа здравомыслия.

–Вовсе нет, – выдыхаю я.

– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Что это было ужасно, потому что я скучал по тебе? – Требует он, резко прекращая свои толчки. Я едва могу разглядеть его красивое лицо в кромешной тьме, но вижу, как сияют его глаза.

– Нет, если бы ты этого не сделал.

– Я не скучал по тебе.

Я вздрагиваю и кладу руки ему на грудь. Он кусает меня за шею, пока я не чувствую, как его клыки прокалывают кожу. Я вскрикиваю и вздрагиваю, влага хлещет из моей киски в ответ.

– Я скучал по своей семье и своим товарищам. Ты, по тебе я тосковал, – заявляет он, и эти слова звучат прямо у моего уха. – Я просыпался по утрам, жаждая твоего запаха и нуждаясь в твоих прикосновениях, я искал тебя в каждой комнате, в которой был, я представлял, как ты сворачиваешься калачиком на моем диване в моей рубашке каждый раз, когда я проходил мимо него. Черт, я даже нюхал твой шампунь каждый раз, когда принимал душ. Я не мог перестать думать о тебе, Нера, даже когда должен был быть в Самбуре. Я думаю, единственный человек, который счастливее меня, что ты вернулась, – это Лука, потому что это означает, что я снова смогу сосредоточиться.

Он вонзается в меня с каждым грубым словом, сводя меня с ума.

–Ты и эти твои пять маленьких красоток – моих – это единственное, о чем я думал в течение девятнадцати дней.

Мои глаза закатываются, удовольствие слишком велико. – Я-я проснулась посреди ночи, – умудряюсь воскликнуть я, подпрыгивая на его члене. – Несколько ночей. Большинство ночей. Я просыпалась, трогая себя, и мне снилось, что это ты на мне. – Я тяжело дышу. – Я вскрикнула от разочарования, когда поняла, что тебя там нет.

Его глаза удовлетворенно вспыхивают, прежде чем потемнеть. Он засовывает руку в карман пальто и прижимается губами к моим. Я слышу, как что-то щелкает, затем в воздухе раздается жужжание, прежде чем Тристан прижимает что-то к моей киске. Вибрации пульсируют от вибрации и проходят прямо через мой уязвимый клитор.

Моя спина выгибается, когда первая волна удовольствия пронзает меня, и я кричу. Мои ноги падают на пол, и я спотыкаюсь, почти сбрасывая себя с него. Он не сбивается ни на шаг. Он прижимает меня к стене здания, продолжая входить глубоко в меня и снова прижимая свой вибратор к моей киске.

Он закрывает мне рот ладонью, когда я снова вскрикиваю.

– Тише, детка, из-за тебя меня арестуют.

Мои крики продолжаются, но заглушаются его рукой. Я кончаю долго и жестко, моя киска содрогается и сжимается по всей длине. Он продолжает трахать меня все это время, его взгляд полон вожделения, когда он наблюдает, как я разваливаюсь на части.

Он толкает меня от одного оргазма к другому, пока я едва могу стоять. Если бы я не была насажена на его толстый, твердый член, я бы растеклась лужей по полу.

Я кончаю с последним сдавленным криком, моя киска содрогается до боли. Наконец он пробормотал “блять", его мышцы напряглись, и затем я почувствовала, как теплая сперма толчками проникает внутрь меня, покрывая мои стенки.

Он запыхался.

– Так что да, мой отпуск без тебя был отстойным, и я рад, что ты вернулась, – говорит он, выходя из меня и запечатлевая глубокий поцелуй на моих губах.

Я улыбаюсь ему. Он натягивает мои спортивные штаны и трусики и ведет меня домой, где трахает еще два раза.

Я купаюсь в эйфории от того, что снова нахожусь рядом с ним. Оказывается, счастье довольно легко дается мне, когда я с ним.

Наше воссоединение – это материал буквальных любовных романов – волшебный и совершенный. Вот почему чуть больше недели спустя, когда я замечаю его с другой женщиной, шокирующая боль от этого застает меня врасплох.

✽✽✽

В тот день Роуг, Рис и Феникс зашли к нам домой, чтобы пригласить своих подружек на ужин. Они настаивают, чтобы я поехал с ними ужинать, как я привыкла делать в последнее время.

Необходимая секретность встреч с Тристаном означает, что я провожу много вечеров, будучи статисткой на такого рода ужинах. Мне всегда весело, но это начинает давить на меня. Я бы хотела иметь возможность говорить о нем со своими друзьями, появляться с ним на публике.

Хотя я не знаю, чего он стоит. Хотел бы он, чтобы нас видели вместе, если бы нам разрешили, или эта договоренность ему идеально подходит?

После ужина мы направляемся в бар, известный своими горячительными напитками. Мы с девочками откидываем их назад и танцуем под музыку начала 2000-х, пульсирующую в баре, и все это под бдительными взглядами парней. Когда мы, наконец, выходим на улицу, Феникс несет пьяную Сикстайн. Глубокий, счастливый смех срывается с его губ, когда она шепчет ему на ухо непристойности. Беллами и Тайер впереди, громко поют и хихикают.

Внезапно Беллами наклоняется, и ее рвет в ближайший мусорный бак. Роуг находится на другой стороне и держит ее за волосы, успокаивающе проводя рукой по ее спине, помогая ей.

Я останавливаюсь в нескольких футах от нее, чтобы дать ей немного уединения, и лениво смотрю в витрину ближайшего ресторана.

Вот тогда-то я и вижу его.

Официантка показывает ему столик. При виде него мой пульс взволнованно учащается. Он выглядит невероятно красивым в идеально сшитом черном пиджаке с четкими линиями, таком же темном шарфе и взъерошенных волосах. Улыбка расплывается на моем лице, пока я жду, когда он выглянет в окно и увидит меня.

Я не замечаю ее, пока он не поворачивается и не обнимает ее. Его руки обвиваются вокруг ее шеи, он прижимает ее голову к своему подбородку в знакомом объятии. Ее руки обвиваются вокруг его спины, и она прижимает его к себе.

Желчь тошнотворно подступает к моему горлу.

Это действительно похоже на наблюдение за автомобильной аварией. Все происходит так, как будто время замедляется. Невозможно отвести взгляд от разрушения, разворачивающегося передо мной, независимо от того, насколько больно продолжать наблюдать.

Тристан отпускает ее и отодвигает стул. Он берет ее пальто и передает официантке, а затем помогает пододвинуть стул, когда она садится.

Она блондинка и красива. Высокая, с тонкими чертами лица, великолепными голубыми глазами и сногсшибательной улыбкой, которую она адресует ему.

Счастливая, незамысловатая, определенно эмоционально доступная.

Все, чем я не являюсь.

Официантка подходит к их столику и наливает ему вина. Он вертит его в бокале и нюхает, прежде чем сделать глоток.

Он на свидании. С кем-то еще.

На людях.

Берет у нее пальто, помогает ей сесть на стул и прикасается к ней. Я отворачиваюсь, когда сильное желание вырвать подступает к горлу. Тошнота становится всепоглощающей, и ее почти достаточно, чтобы я упала на колени, но Рис тут как тут.

Он хватает меня за локоть, когда я спотыкаюсь, нахмурив брови при виде белизны моего лица. Он смотрит через мое плечо на автомобильную аварию, произошедшую в ресторане, его глаза выискивают то, что могло меня расстроить. Когда они останавливаются на Тристане и его спутнице, черты его лица разглаживаются от гнева, взгляд становится суровым.

– С кем это он?

– Я не знаю, – прохрипела я отсутствующим голосом.

Пару секунд Рис молча смотрит на него.

– Ты хочешь, чтобы я убил его? – наконец спрашивает он.

Каким-то образом это вырывает из моей груди одинокий смешок. Когда он выходит, он больше похож на всхлип.

– Нет, все же спасибо за предложение. – Я работаю, чтобы успокоить свое замирающее сердцебиение, заглушить боль, прежде чем она распространится по всему моему телу и поглотит меня.

Это моя вина.

Это я сказала ему, что мы не встречаемся. Я оттолкнула его. Мне некого винить себя за то, что он наконец послушался меня.

– Мы никогда не были исключительными, – слышу я свой голос.

Но мы были. По крайней мере, я была.

Я думала, что он такой же.

Я бы никогда так не открылась ему, если бы думала, что он встречается с другими людьми.

Я достаю свой телефон и вижу, что у меня есть пара пропущенных сообщений от него.

Гэри: Я не освобожусь до позднего вечера.

Гэри: Придешь около полуночи?

Застывший шок переходит в пылающую ярость. Он собирался пойти на свидание с этой женщиной, вероятно, поцеловать ее и дотронуться до нее, а потом вернуться домой и трахнуть меня. Как долго у него была эта двойная жизнь? Как долго он держал меня за дурака?

Слезы гнева застилают мне зрение, когда я удаляюсь. Темная, нерастраченная энергия разливается по моим рукам и ногам. Мне нужно установить дистанцию между мной и моими друзьями, пока я не сошла с ума.

– Эй, ты куда? – Зовет Рис, бегущий за мной трусцой.

– Я не знаю, но мне нужно побыть одной. Иди, позаботься о Тайер, со мной все будет в порядке.

Он оглядывается через плечо на свою девушку, которая все еще помогает Беллами. Он поворачивается ко мне.

–Будь осторожна, – говорит он. – Она убьет меня, если с тобой что-нибудь случится.

Я киваю и ухожу в ночь, сначала пешком, затем трусцой, все быстрее и быстрее, пока, наконец, не мчусь на полной скорости по темным улицам Женевы, слезы текут по моим щекам навстречу ветру.

Я злюсь, что ему удается вызвать у меня такие эмоции. Боль в моей груди пульсирует, пульсирующая боль, из-за которой мне трудно дышать, чтобы мое горло не перехватило от срывающихся рыданий.

Я, наконец, останавливаюсь, моя ладонь прижата к холодной каменной стене, моя верхняя часть согнута в талии, когда я пытаюсь набрать воздуха в легкие.

Я опустошена его предательством. Я презираю его за то, что он заставил меня думать, что он другой, когда он так явно похож на всех остальных, кто причинил мне боль. Я поднимаю глаза, все еще хватая ртом воздух, и еще больше слез катится по моим щекам, когда я понимаю, где нахожусь.

Куда я неосознанно побежала.

Наш отель.

Мои глаза закрываются, когда меня пронзает еще большая боль. Я отталкиваю ее, пытаясь не дать ей добраться до моего сердца. Усилия выматывают. Конечно, я пришла сюда. Ирония того, что я попала в место, где Тристан заставил меня чувствовать себя в большей безопасности, чем когда-либо в моей жизни, когда я только что пережила его предательство, не ускользнула от меня.

Я, спотыкаясь, выхожу в вестибюль и, опустив голову, подхожу к стойке регистрации. Когда я кладу свой черный AmEx на стойку, раздается невнятный запрос на номер в пентхаусе. Мгновение спустя мне вручают такую же черную карточку-ключ и инструктируют подняться на лифте на верхний этаж.

Когда я нахожусь в том самом лифте, где у нас с Тристаном был наш первый поцелуй, я пишу ему и разрываю отношения навсегда.

Я: Нет, с меня хватит. Между нами все кончено.

Я: Я не хочу больше разговаривать с тобой вне занятий. Надеюсь, ты сможешь вести себя профессионально.

Перед выключением телефона я проверяю, помечены ли сообщения как доставленные.

Двери пентхауса открываются на одном дыхании, и я вхожу.

Я направляюсь прямо в спальню и позволяю себе упасть на матрас. Я не снимаю свое дорогое платье. Я откидываю одеяло и забираюсь под него. Я обхватываю их руками, подтягивая прямо под подбородок, и проваливаюсь в прерывистый сон, отмеченный слезами и плохими снами.

✽✽✽

Глава 37

Тристан

-Тебя трудно выследить, Тристан, – кричит кто-то у меня за спиной, когда я вставляю ключ в замок входной двери.

– Трахни меня, – вздрагиваю я, затем удивляюсь голосу.

Я узнаю его сразу. Хотя не может быть, чтобы его владелец сейчас стоял у меня за спиной.

Я оборачиваюсь и, конечно же, вижу, что Тесс стоит с широкой ухмылкой на лице.

– Срань господня! – восклицаю я, спрыгивая с лестницы и заключая ее в объятия. От волнения я чуть не цепляю ее за бельевую веревку и вынужден подхватить, прежде чем она упадет. Ее счастливый смех приглушен моей грудью, но срывается с ее губ, когда я отталкиваю ее на расстояние вытянутой руки. – Какого черта ты здесь делаешь? Как ты узнала, где меня найти?

Я не могу поверить, что она здесь. Я не видел ее и не разговаривал с ней месяцами, с той ночи, когда мы разговаривали по телефону прямо перед тем, как я встретил Неру. Я нарушил большинство правил, которые установил для меня отец, но не то, которое гласило, что я не могу разговаривать с ней или своей матерью. Я боялся, что он узнает, поскольку это произойдет прямо у него под носом, и что его последующее наказание будет быстрым и жестоким.

– Я тоже рада тебя видеть, – говорит она, все еще смеясь.

– Серьезно, что ты здесь делаешь? Почему ты рисковала? Где, по мнению тирана, ты находишься? Как мама? – Спрашиваю я, засыпая ее быстрыми вопросами.

Она поднимает руку, словно пытаясь остановить меня.

– Давай поужинаем и поговорим. Тогда я отвечу на твои вопросы, хорошо?

Черт, я должен встретиться с Нерой сегодня вечером. Я так сильно хочу познакомить ее с Тесс – я знаю, они бы так хорошо поладили, – но я не могу. Я не позволял себе думать о будущем с Нерой, не выходя за рамки того, что мы делаем каждый день, потому что это означало бы признание того факта, что я лгу ей. Что я лгал ей каждый день, когда мы были вместе.

Без нее рядом со мной нет пути вперед, я просто не знаю, как выбраться из моего нынешнего затруднительного положения, не рискуя потерять ее навсегда.

Я отправляю ей сообщение и предлагаю встретиться позже вечером, затем кладу телефон обратно в карман куртки.

– Дай угадаю, ты будешь итальянскую кухню? – Спрашиваю я ее.

–Очевидно.

– Тогда я знаю отличное местечко, я позвоню и закажу нам столик.

Это в Женеве, вдали от посторонних глаз, в Обоне. Меня гложет чувство вины из-за того, что это еще одна вещь, которую я скрываю от Неры, но сейчас я слишком глубоко увяз.

– Не могу поверить, что ты здесь, Тесси, – говорю я, обхватывая ее голову локтем и ероша волосы.

– Что я тебе говорила об этом прозвище? – Бормочет она, делая незаконный выпад локтем прямо мне под ребра.

Я стону и сгибаюсь в пояснице, дыхание резко вырывается из моих легких. Но на моем лице расплывается улыбка.

Я рад воссоединиться со своей сестрой.

✽✽✽

Пару часов спустя я вытаскиваю ее кресло в «Тартуччи», моем любимом итальянском заведении в Женеве. Я сажусь напротив нее и наливаю нам обоим вина, рассказывая ей о моей новой работе с Лукой.

Трехнедельный интенсив, который я провел на каникулах, имел решающее значение для развития моих навыков. Только за этот период времени я заметила заметные улучшения в своих навыках владения ножом, креативности моих рецептов и в том, как я покрываю готовые блюда.

Тесс в восторге от того, что я смог добиться этого параллельно с отбыванием тюремного срока, установленного нашему отцу. Она, как никто другой, кроме Неры, понимает, насколько важно для меня готовить.

Когда я заканчиваю рассказывать ей, в нашем разговоре наступает затишье, пока мы набрасываемся на первые блюда.

– Итак, вопрос на миллион долларов, – говорит она, разводя руками. – Как продвигается обет безбрачия?

Я бросаю на нее затуманенный взгляд, беру свой бокал и делаю глоток вместо ответа.

Она качает головой, глядя в свою тарелку.

– Тристан...

– Это не то, что ты думаешь.

Она с сомнением смотрит на меня. – Разве нет?

– Нет.

Что-то в тоне моего голоса, когда я отрицаю это, привлекает ее внимание. Она смотрит мне в глаза, изучая меня, чтобы понять, лгу ли я. Удовлетворенная тем, что это не так, она откидывается на спинку стула, кладет руки на колени и удивленно приподнимает брови.

–Правда? Она особенная?

– Да.

Черт, как приятно наконец-то кому-то признаться в своих чувствах к Нере.

Тесс наклоняется вперед, глаза ее возбужденно блестят, и она подпирает подбородок ладонью. – Расскажи мне о ней.

Так и есть. Я рассказываю ей, как мы познакомились, опуская более непристойные подробности, и как я узнал ее настоящую личность. Она бледнеет, когда я говорю, что она моя ученица, но совершенно седеет, когда я признаюсь, что Нера не знает о моей настоящей личности.

– Тристан, что ты делаешь? Если она тебе небезразлична, ты должен сказать ей правду! Рано или поздно это бросится тебе в лицо, и ты действительно причинишь ей боль. Ты навредишь себе, если она больше никогда не заговорит с тобой после того, как узнает.

–Я не могу, Тесс. Пока нет. Она только начала открываться мне и доверять. Она захлопнет эту дверь и никогда больше не будет мне доверять, если я скажу ей сейчас.

–Поверь мне, когда я говорю тебе, ей нужно узнать об этом от тебя. Независимо от того, насколько она разозлится, это побледнеет по сравнению с тем, в какую ярость она придет, если узнает об этом от кого-то другого. Прими это от того, кто в буквальном смысле поджег бы тебя, если бы ты сделал это со мной .

Я погружен в раздумья, пока мы заканчиваем ужин. Она оплачивает счет, и мы направляемся на улицу, когда я понимаю, что не задал ей ни единого вопроса о ней или маме.

– Как у тебя дела? И как мама? Папа оставлял ее одну?

Мы стоим на тротуаре, наше ледяное дыхание создает длинные облака вокруг нас. Она переминается с ноги на ногу и отводит взгляд – явный признак неуверенного поведения.

– На самом деле я не знаю.

– Что ты имеешь в виду? – Спрашиваю я, хмурясь. – Разве ты не видела ее сегодня утром, прежде чем прийти сюда?

Что-то вроде чувства вины мелькает в ее глазах, прежде чем она отвечает.

– Это долгая история, но нет. Я не видела. Я ее не видела...

Рядом с нами движется большая тень, черная и скользкая, как ночь. У меня нет предчувствия, что опасность близка, пока она не настигнет нас.

Самый устрашающий мужчина, которого я когда-либо видел, еще более угрожающий из-за дорогого черного костюма, облегающего его массивное тело, выходит из тени и появляется позади Тесс.

Она оборачивается, и потрясенный вздох вырывается из ее горла. Ее лицо вытягивается, глаза расширяются от тревоги, когда страх запечатлевается на ее чертах.

Он хватает ее прежде, чем она успевает сделать движение, чтобы убежать.

Одной рукой он сжимает ее горло. Он использует ее, чтобы прижать ее к своей груди, в то время как другая крепко сжимает ее предплечье, прижимая ее к себе.

От него волнами исходит темная, изменчивая энергия. У него кожа бронзового цвета, намекающая на латинское происхождение, черные волосы и такое же мрачное выражение лица. Темные, замысловатые татуировки змеятся от верхней части его воротника вверх по шее и нижней стороне челюсти.

Только его глаза золотистые и они сияют, когда изучают мою сестру с почти безумным собственничеством. Он не моргнул с тех пор, как впервые увидел Тесс. Он смотрит на нее так, словно собирается сожрать заживо и ничего не оставить после себя.

Это выражение его лица побуждает меня к действию, и я делаю шаг вперед, чтобы вмешаться.

Меня тут же дергают за руки назад. Двое мужчин в полностью черных костюмах удерживают меня, не давая вмешаться. Пистолеты блестят в нарукавных кобурах, но они не делают ни малейшего движения, чтобы ими воспользоваться.

Они не обращают на меня внимания, их взгляды прикованы к более крупному мужчине, который держит Тесс в плену, их тела напряжены, как будто они готовы прыгнуть в любой момент. Они настроены на него так, как настроены только мужчины, обращающиеся к своему лидеру.

Очевидно, что он босс, и они подчиняются его приказам. Они защищают его.

Мужчина, о котором идет речь, наклоняется вперед. Ему приходится сильно наклоняться, чтобы дотянуться до лица моей сестры.

–Нашел тебя, – угрожающе хрипит он. Его тон зловещ, как голос олицетворенной Смерти, угроза в его словах никоим образом не смягчена.

Его глаза жадно вспыхивают, когда Тесс резко вдыхает, его взгляд опускается к ее губам. Она дрожит в его объятиях, но не сопротивляется.

–Кто ты, черт возьми, такой? – Говорю я, бросаясь всем весом вперед, чтобы попытаться дестабилизировать удерживающих меня телохранителей, но безуспешно. – Убери от нее свои гребаные руки, – усмехаюсь я.

Неожиданно отвечает Тесс.

– Тристан, все в порядке, – ее голос дрожит, но без страха. Она поднимает глаза, чтобы встретиться со взглядом мужчины. Его взгляд уже непоколебимо прикован к ее лицу, но его глаза зловеще вспыхивают, когда они наконец встречаются с ее глазами.

Она вызывающе вздергивает подбородок и требует: – Отпусти моего брата.

От него исходит угроза и окутывает всех нас. Кем бы он ни был, он чертовски опасен, это совершенно очевидно. Я не могу сказать, чего он хочет от нас или конкретно от Тесс, поскольку совершенно очевидно, что именно в этом заключается его интерес. Я вообще не уверен, откуда она знает кого-то вроде него. Каким бы бизнесом он ни занимался, я бы поставил на то, что он далеко не легален.

Когда он ничего не говорит, она пытается: – Отпусти его, и я пойду с тобой.

Его верхняя губа дергается в оскале. – Я все равно возьму тебя.

– Я пойду добровольно.

В его груди раздается рокот. Не отводя от нее взгляда, он почти незаметно наклоняет голову в мою сторону.

Меня немедленно отпускают.

Двое громил делают шаг вперед, становясь между нами на случай, если я сделаю выпад в сторону мужчины.

Черный "Роллс-ройс" бесшумно подкатывает к нам и останавливается рядом с мужчиной. Я без сомнения знаю, что это его машина, что он намерен забрать с собой мою сестру.

– Я не оставлю тебя с незнакомцем, который, черт возьми, пытается тебя похитить.

– Он не… он не незнакомец, – признает она, поднимая свой пристальный взгляд, чтобы встретиться с моим.

Я вытаскиваю телефон из кармана на случай, если мне понадобится незаметно позвонить в полицию. Когда я переворачиваю его лицевой стороной вверх, я вижу, что у меня два сообщения от Неры. Я разблокирую экран и читаю их, и мой желудок тут же падает, когда я вдыхаю ее слова.

Тем временем мужчина убирает руку с передней части горла Тесс, чтобы обхватить ее сзади в контролирующем захвате. Он заставляет ее запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Скажи ему, кто я такой, – приказывает он, обнажая острые зубы в улыбке. Это холодно и бесстрастно, отчего у меня по спине пробегают мурашки.

Я уже почти не обращаю внимания, мое беспокойство за сестру заглушается ревом в ушах из-за попытки Неры покончить со мной. У меня кружится голова, когда от ярости кровь приливает прямо к мозгу.

Мое тело подергивается от необходимости найти ее и исправить ошибочное предположение, что она может разорвать наши отношения.

–Он ... – Тесс начинает, лицо все еще повернуто к мужчине. Он наблюдает за ней с диким блеском в глазах, его взгляд прикован к ее губам. Темная властность исходит от него, пока он ждет, когда она заговорит. Он наклоняется вперед, когда ее губы приоткрываются, словно завороженный ею. – Он...

– Скажи ему, – рычит он, и его слова больше похожи на соблазнительную ласку, чем на угрожающий приказ.

Она сглатывает.