Текст книги "Любовь во тьме (ЛП)"

Автор книги: Кай Хара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Я продолжаю шлепать ее по клитору, заставляя ее испытать жестокий оргазм. Она мечется вокруг меня, ее задница так сильно прижимается к моему члену, что останавливает приток крови. Я сжимаю свои мышцы и смотрю в ночь, чтобы не кончить на месте.

Ее задница даже лучше, чем я себе представлял. Гоняться за ней, трахать ее в рот, и то, и другое бледнеет по сравнению с растягиванием ее неопробованной дырочки моим твердым членом. Она вибрирует вокруг меня, ее тугая попка жадно обхватывает мою длину и отказывается меня отпускать. Как бы она ни пыталась притвориться, что не хочет этого, ее тело приспосабливалось к каждому моему вторжению.

Все ее тело дрожит, бедра все еще приподняты только потому, что я держу ее одной рукой, в то время как другой наказываю ее киску. В другой раз я найду способ засунуть ей в обе дырочки, чтобы ее нуждающаяся киска не осталась без внимания, но сейчас я хочу быть уверенным, что она всегда будет знать, кому принадлежит эта дырочка.

Я вонзаюсь в нее в диком, зверском темпе. Ее голова втягивается в плечи. Ее руки отчаянно цепляются за землю.

Я толкаю ее вниз, пока она не оказывается вровень с землей, ее лицо повернуто в сторону. Я вижу ошеломленный взгляд в ее глазах, когда подхожу ближе, ложась своим телом поверх ее, а мой член полностью погружается в нее. Мои руки опускаются поверх ее, наши пальцы переплетаются, когда она сжимает кулаки. Мой вес на ней добавляет новое измерение к удовольствию, и она извивается подо мной.

– Ни один мальчик не может трахнуть тебя так, как это делаю я. Не сможет заставить тебя кончить так, как кончаю я, – выплевываю я, мои губы прижимаются к ее уху. – Запомни это, черт возьми.

Я подчеркиваю каждое слово резкими толчками, а она отвечает пронзительным скулением.

– Да, прямо здесь. Просто так, да.

Она отчаянно, невидяще кивает, и я знаю, что прямо сейчас она находится в другом плане реальности. Где-то застряла между удовольствием и болью от обладания мной и едва способна общаться.

Даже находясь подо мной, она умудряется выгибать попку. Она толкается в меня, и мои глаза закрываются от мучительного удовольствия. Она так жаждет этого, моя маленькая смуглая шлюшка.

– Эта задница моя, Нера. Моя.

Слава богу, что она подошла ко мне, а не прошла мимо в ту ночь в отеле. Я бы так и не узнал, что я чуть не упустил, если бы не это.

Я выпрямляюсь и поднимаю ее обратно на четвереньки. Она недовольно стонет, измученная, но принимает позу, пока я продолжаю обрабатывать эту все еще до смешного тугую дырочку.

– Твоя задница идеальна, но особенно когда в нее насажен мой член, – хвалю я. Я снова раздвигаю ее ягодицы, останавливаясь на середине толчка и вытаскивая, пока не останется только кончик и не растянется ее ободок. – Ты выглядишь невероятно, Нера. – Она дергается в ответ, затем наклоняет бедра, призывая меня начать трахать ее снова. Когда я этого не делаю, она смотрит на меня через плечо.

– Что ты делаешь? – Она скулит.

Я обвожу большим пальцем весь ее ободок, и она дико дрожит. Держа руки на ее ягодтцах, я поднимаю глаза и встречаюсь с ней взглядом.

– Насаживай свою задницу обратно на мой член.

–Ч-что?-Что?

– Покажи мне, что тебе это нравится. Трахни меня своей задницей.

Ее глаза сияют на моих. Она сохраняет контакт, когда медленно опускает свою задницу обратно на мою длину, беря контроль. Ее рот расслабляется, когда она отстраняется, а затем закрывается, когда она толкает меня, на этот раз сильнее. Ее глаза стекленеют, теряя фокус, даже когда они остаются на мне, и ее ритм ускоряется. Она тяжело дышит, нуждающаяся, хнычущая, что сводит меня с ума.

Теперь, когда она главная, она кажется еще более возбужденной, если это вообще возможно. Похоже, ей нравится контроль, ее толчки становятся такими же жестокими, как и мои. Я прикусываю губу, когда мои мышцы снова сжимаются, а член пульсирует, требуя разрядки, в которой я себе уже некоторое время отказывал.

Пока нет, если ей это нравится.

Я обнимаю ее за талию и приподнимаю. Когда я поднимаюсь на ноги, ее вес возвращается ко мне, и я легко несу ее одной рукой.

– Кто ты такой – Тристан!

Она вскрикивает, а затем громко стонет от того, как глубоко она насажена на мой член, когда я стою.

Я сажусь обратно, теперь моя спина прислонена к дереву, и увлекаю ее за собой. Ее ноги согнуты и отведены назад за мои бедра, когда она отворачивается от меня. Ее задница все еще обхватывает мой член, моя рука опускается на ее плечо, так что она полностью пронзена, а мои яйца упираются в ее киску.

Ее все еще неудержимо трясет, ей трудно сидеть прямо из-за приступа ощущений, которые я обрушиваю на нее. Она держится за мои бедра, ее пальцы впиваются в мою кожу. Я раздвигаю ее и смотрю туда, где я погружен в нее.

– Последнее начало этой ночи, – обещаю я. – Получи свое удовольствие и оседлай меня. Я хочу смотреть, как твоя задница растягивается, раскрывается и сжимается вокруг моего члена. Я хочу, чтобы ты заставила себя кончить вот так.

Я срываю оставшиеся лоскутки кружева с ее тела и отбрасываю их в сторону, обнажая ее сексуальную татуировку. Мои ладони возвращаются вниз, чтобы обхватить ее талию.

Я ожидаю, что она будет неуверенно раскачиваться взад-вперед, слишком застенчивая или уставшая, чтобы попробовать что-то большее, чем самый минимум. Но она снова удивляет меня. Я смотрю, завороженный видом ее обнаженной бледной кожи, как она поднимает руки. Она бессмысленно зарывается пальцами в волосы и громко стонет, почти порнографически. Она небрежно собирает волосы в ладони, поворачивает лицо в сторону и призывно смотрит на меня через плечо. Все это время она скачет на мне верхом. Она двигает вверх и вниз по всей моей длине, сначала медленно, затем быстрее, грубее, она добавляет движения бедрами, покачивает задницей, напрягает мышцы, и я знаю, что долго не протяну.

– Ну же, – выдавливаю я сквозь стиснутые зубы, подбадривая ее. Я грубо насаживаю ее вверх-вниз на свой член, задавая более быстрый темп. “Трахни меня”.

–Ммм, да. – Ее глаза закрываются. – Это так здорово, Тристан

– Сильнее. Сильнее!

Мой взгляд прикован к ее заднице, к тому, как хорошо она меня принимает, но мой взгляд поднимается к ее лицу, я загипнотизирован ею. По тому, как она получает удовольствие, несмотря на дискомфорт и боль, как она откидывается на мой член горячими толчками и еще более горячими стонами.

Ее оргазм стекает по ее бедрам на мои. Нас окружают звуки нашего траха, влажные шлепки, громко раздающиеся в ночи. Мои пальцы впиваются в ее бедра, и я толкаюсь вверх, пока она опускается вниз. Мы встречаемся в потрясающей середине, ее задница так глубоко насажена на мой член, что ее щеки раздвинуты по обе стороны от моего живота.

– Вот так, бери все.

– Аааа.

Она кричит так, как я никогда раньше не слышал, чтобы женщина кричала от восторга. Гортанно, безудержно и так долго, что я поражаюсь вместительности ее легких. Наблюдать за тем, как она расстегивается, – завораживающее зрелище, и, как всегда, я ловлю себя на том, что смотрю на нее не мигая.

Она сжимает мой член, а затем ее тугой жар многократно сокращается, посылая ослепляющее наслаждение вверх и вниз по моему стволу. Я погружаюсь глубоко в нее в последний раз, когда мой разум немеет от оргазма, который сводит меня ни к чему, кроме всепоглощающего удовольствия, которое сотрясает каждый дюйм моего разума и тела. Я лениво толкаюсь, следуя за струями своей кульминации, когда горячее семя извергается из моего члена и покрывает использованные стенки ее задницы.

Все ее тело расслабляется, и она собирается упасть вперед, но я обхватываю ее рукой и прижимаю спиной к своей груди. Мой все еще твердый член остается в ее заднице, когда я прислоняюсь к стволу дерева. Она следует за мной, безвольно лежа на мне, полностью опустошенная.

Я откидываю ее голову назад на свое плечо и заправляю волосы ей за ухо. Мой рот прижимается к густым прядям прямо над ее ухом.

– Двенадцать, – гордо шепчу я.

– Тринадцать, – поправляет она.

В уголках моих губ появляется ухмылка. – Просто хочу убедиться, что ты обращаешь внимание.

Я чувствую, как она дрожит, прижимаясь ко мне, и внезапно вспоминаю о холодной температуре и ее наготе. Я перекладываю ее на бок и кладу руку под ноги, прижимая ее к своей груди, когда встаю. Ее сонное бормотание превращается в тихое поскуливание, когда я ставлю ее на ноги.

Я срываю с себя рубашку и заворачиваю ее в нее. Теперь она действительно дрожит, ее нижняя губа дрожит и становится синеватой.

Желание защитить разрывает меня на части, внезапная потребность согреть ее почти ослепляет. Я снова беру ее на руки и направляюсь к линии деревьев быстрыми шагами, прижимая ее к своей обнаженной груди, чтобы согреть.

Моя похоть временно удовлетворена, освобождая меня от темной дымки желания, которая заставляла меня односторонне сосредоточиваться на обладании ею, и теперь я задаюсь вопросом, не переборщил ли я и не перешел ли ее границы. Насколько я знаю, ей понравилось это в тот момент, но сейчас она прижимается ко мне так, что у меня сжимается живот.

Она слегка наклоняет голову и смотрит на меня.

– Куда мы идем? – Спрашивает она сонным голосом.

– Я отвезу тебя домой.

–Хорошо, спасибо, – говорит она, снова прижимаясь щекой к моей груди. Интересно, может ли она сказать, как быстро бьется мое сердце. Она выглядит такой ... нежной.

–Нет, не твой дом. Мой дом.

–Почему? – Пораженно спрашивает она. – Ты не обязан этого делать.

Возвращаясь, я припарковал свою машину на опушке леса, так что до нее рукой подать. Я открываю пассажирскую дверь и осторожно опускаю ее на сиденье. Мой член снова твердеет, когда она слегка вздрагивает, потребность обладать ею, очевидно, не такая насыщенная, как я думал. Я беру ключи, которые чудесным образом все еще у меня в кармане, и протягиваю руку через нее, чтобы включить зажигание. Я включаю обогрев в ту же секунду, как заводится двигатель, и стою над ней, ожидая, пока ее окутает теплый воздух. Она смотрит на меня почти подозрительно, как будто не доверяет моим намерениям. Как будто она не привыкла, чтобы о ней кто-то заботился.

– Я трахаю тебя, а потом забочусь о тебе, вот как это происходит.

– Но...

– Обсуждению не подлежит.

Ее взгляд насторожен, когда она моргает, но она не спорит со мной.

– Где твое пальто?

– Я его потеряла .

– Подожди здесь и согрейся, я схожу за ним и твоими ботинками. Я сейчас вернусь”.

Я достаю из сумки черную рубашку и надеваю ее, закрывая за собой багажник, направляясь в RCA. Я обхожу здание с тыльной стороны и забираю туфли Неры и свою куртку там, где мы оставили их в саду. Я надеваю ее и застегиваю на все пуговицы, чтобы мой внешний вид не так сильно выделялся. Я весь в грязи, а мои брюки помяты чаще, чем оригами, поэтому я многого прошу от этой куртки.

Я возвращаюсь к передней части здания и бегу вверх по лестнице к главному входу, где находится гардероб. Дверь распахивается прежде, чем я успеваю взяться за ручку, и в комнату врывается темноволосая девушка.

Она врезается в меня, ничего не видя, волосы и конечности разлетаются, когда мы сталкиваемся, наш совместный импульс заставляет нас вращаться опасно быстро. Мои руки сжимаются вокруг ее предплечий и дергают ее назад как раз вовремя, чтобы не дать ей скатиться с лестницы.

Когда мы оба приходим в себя, я выдыхаю, наполненный адреналином. Тихий всхлип привлекает мой пристальный взгляд к ней, и я узнаю лицо, частично скрытое за массой волос.

– Беллами? – Спрашиваю я. – Ты в порядке?

Она выглядит совсем не так. Она явно расстроена, слезы текут по ее покрытым пятнами щекам, рыдания сотрясают ее тело.

–Профессор, – прерывисто выдыхает она между резкими вдохами. – Простите, я... я не могу сейчас говорить.

Она учится в другом моем классе, и я знаю, что она одна из лучших подруг Неры. Я никогда не видел ее такой, расстроенной и плачущей так сильно, что она едва может дышать. Интересно, что случилось, не пострадала ли она. Я не вижу никаких явных признаков физического расстройства, но это не значит, что боли нет.

Последнее, чего я хочу или в чем нуждаюсь, это оказаться в центре подростковой драмы, но она подруга Неры. Досадно, но я нахожу, что это означает, что я не могу просто позволить ей уйти.

– Тебе нужно, чтобы я отвез тебя обратно в загон?

Она шмыгает носом, пытаясь взять себя в руки. Она вытирает ладонью щеки, ее рука вся в слезах.

– Нет, все в порядке. Спасибо. Просто притворитесь, что вы никогда не видели меня такой.

Ее глаза снова затуманиваются слезами, и она поворачивается, чтобы уйти. Что-то кольнуло меня в животе, когда я понял, насколько уязвимой и легкой мишенью она сейчас является.

– Прекрати, – рявкаю я, и она оборачивается с широко раскрытыми глазами. – Я не отпущу тебя домой одну в твоем нынешнем состоянии. Я возьму тебе машину, оставайся здесь.

– Профессор...

– Если ты уйдешь, я завалю тебя на экзамене за половину семестра на следующей неделе.

Когда я начинал этот год, я и не подозревал, что угрозы моим студентам станут такой рутинной частью моей работы, но метод оказался эффективным.

Я разворачиваюсь на каблуках и захожу в здание, не дожидаясь ее подтверждения. Я забираю оба наших пальто и направляюсь к парковщику, которого наняли для сегодняшнего мероприятия. Я заказал черную машину для Беллами в считанные минуты, и мне приятно видеть, что она все еще стоит там, где я ее оставил, когда я возвращаюсь. Я жду рядом с ней те пять минут, которые требуются, чтобы машина приехала.

– Спасибо, что помогли мне.

Она все еще тихо плачет, настолько сосредоточенная на том, что причиняет ей боль, что не замечает состояния моих брюк или того факта, что я держу пальто и туфли ее подруги.

Она опускается и садится на каменные ступени, ее бальное платье драматично развевается вокруг нее. Я присоединяюсь к ней, сажусь в нескольких футах от нее, чтобы я мог наблюдать, но не достаточно близко, чтобы она чувствовала себя неловко. Я знаю, что она встречается с Роугом, и последнее, что мне нужно, это чтобы его психопатическая задница преследовала меня за то, что я слишком близко общался с его девушкой.

Что-то подсказывает мне, что угрозы в адрес его оценок не окажут на него такого же эффекта.

Интересно, где он сегодня вечером, почему он не с ней.

Мы сидим молча, единственный звук, нарушающий тишину ночи, – это прерывистые вдохи, которые она делает, пока слезы продолжают катиться по ее щекам.

Когда машина на месте, я открываю ее дверцу и жду, пока она сядет на заднее сиденье. Наклоняясь, я смотрю на нее сверху вниз.

– С тобой все будет в порядке?

Она кивает, внезапно почувствовав неловкость и смущение. Она успокаивается, и то, что я называю смущением, просачивается наружу. Это неоправданно, но я не утруждаю себя тем, чтобы сказать это. – Да, у меня есть мои друзья. Еще раз спасибо.

Я едва заметно киваю ей и закрываю дверь, дважды постукивая по крыше в качестве сигнала водителю.

Мой разум разрывается между тем, говорить Нере или нет. Она определенно захочет узнать, что у ее подруги не все в порядке, но эгоистичная часть меня не хочет оставлять ее на ночь. По крайней мере, пока.

Особенно когда я возвращаюсь к своей машине и нахожу ее крепко спящей, прелестно прислонив голову к окну. Она выглядит невинной и безмятежной, ее грудь мягко поднимается и опускается при каждом вздохе. Ее губы расслаблены и припухлые, и я сопротивляюсь желанию распахнуть дверь и завладеть ими своими. Я ловлю себя на том, что смотрю на нее пару минут, просто наблюдая, как она мирно спит.

Я сажусь за руль и веду машину, время от времени оглядываясь на нее. Она свернулась калачиком у окна, совершенно измотанная. На ней все еще только моя рубашка, ее ноги обнажены. На красный свет я протягиваю руку на заднее сиденье, беру ее пальто и накрываю ее. Он соскальзывает из-за того, как она сидит, поэтому я поддерживаю его одной рукой, а другой продолжаю вести машину, пока не заезжаю на парковку.

Мне не хочется будить ее, когда она выглядит такой умиротворенной, но внутри ей будет гораздо комфортнее.

–Привет, – говорю я, поглаживая ее по щеке. – Просыпайся, красотка.

Когда она просыпается, я провожу кончиками пальцев по одной стороне ее лица, а костяшками пальцев вверх по другой. Она смотрит на меня затуманенными глазами, и на этот раз я не могу сопротивляться. Я наклоняюсь и завладеваю ее ртом в требовательном поцелуе, двумя пальцами под ее подбородком удерживая ее на месте.

Через пару минут она отстраняется и моргает, прогоняя сон с глаз. Ее взгляд становится удивленным и пугливым, когда она выглядывает в окно.

– Я думала, ты везешь меня к себе, – недоверчиво говорит она. Она отводит взгляд от меня и смотрит на Ручку, обращаясь к окну. – Ты передумал?

– Нет.

Она снова поворачивается ко мне лицом.

–Ты нужна Беллами, – говорю я сквозь стиснутые зубы. Эгоистичный, я, которая был несколько месяцев назад, поставил бы себя на первое место, даже не задумываясь об этом. Я не знаю, почему я позволяю тому, чего, как я думаю, хотела бы Нера, направлять меня вместо этого.

– Что? – встревоженно спрашивает она. Ее глаза широко раскрыты, а рука лежит на двери, готовая выбежать. Я нажимаю кнопку автоматической блокировки со своей стороны и оставляю ее здесь.

– Я столкнулся с ней, когда возвращался в RCA, и она плакала. Она сказала, что ей нужны ее друзья, – говорю я ей, прежде чем добавить: – Я даю тебе один час и ни секундой больше с ней, и тогда ты моя. Я вернусь сюда, припаркую машину на этом самом месте через пятьдесят восемь минут, и я ожидаю, что ты спустишься и встретишь меня, чтобы я мог отвезти тебя к себе.

– Как я уже сказала, в этом нет необходимости.

– И, как я уже сказал, это не подлежит обсуждению. Мы понимаем друг друга?

Она быстро кивает, и я снова нажимаю на кнопку, отпирая двери.

Она открывает ее, затем делает паузу. Кажется, она что-то взвешивает, но затем принимает решение. Она разворачивается и тянется, чтобы поцеловать меня, ее губы застенчиво опускаются на мои. Я стону и хватаю ее за талию, но в следующий миг она выходит из машины. Я слежу за ней через лобовое стекло, а затем через свое окно, когда она взбегает по парадной лестнице, распахивает дверь и исчезает в здании.

✽✽✽

Глава 25

Нера

Когда двери лифта закрываются за мной, я ахаю. Я впервые смотрю на себя в отражении металлических дверей, и я выгляжу грязной во всех возможных смыслах этого слова.

Мои волосы, обычно гладкие и ухоженные, сейчас в спутанном беспорядке. Косметика размазалась по лицу. Я вся в грязи, царапинах и медленно появляющихся синяках, и мой кулак отчаянно сжимает рубашку Тристана, застегнутую у меня на груди, ее полы доходят до середины бедер и открывают мои голые ноги. Любой, кто посмотрит на меня, поймет правду – что меня трахнули грубо и грязно.

Я все еще не оправилась от всего, что произошло сегодня вечером, моему телу трудно оправляться от огромного выброса адреналина, вызванного погоней, а затем жестоким трахом. Мои губы потрескались, а задница невероятно болит, но мой пульс выбивает бешеный ритм в венах.

Сегодня вечером я увидела его с другой стороны, и это, в свою очередь, выявило другую сторону во мне. Сторону, которая, возможно, смелее, определенно темнее и абсолютно более живая. Я хочу держаться за этого человека как можно дольше.

Я поспешно провожу пальцами по щекам, пытаясь поправить макияж, насколько это возможно, учитывая запекшееся месиво на моем лице. Когда двери снова открываются, я выбегаю и бегу по коридору к нашей квартире, возясь с ключами, чтобы открыть дверь. Я тихо толкаю ее, радуясь, что она погружена в темноту.

Издалека я слышу плач Беллами через закрытую дверь ее спальни. Сердце замирает у меня в груди. Это зовет меня немедленно пойти к ней, но я не могу, не в таком виде. Я заставляю себя выйти из ее комнаты и направиться в ванную, где быстро принимаю душ с обжигающе горячей водой. Я выпью еще одну позже, как только увижу Беллами.

Когда я выхожу из ванной в пижаме из свитера и шорт, я обнаруживаю, что Сикс и Тайер тоже дома. Тайер сидит на кровати Беллами, а Сикс смотрит на нее из дверного проема с выражением страдания на лице.

Беллами обезумела, ее лицо было мокрым от слез, а щеки покраснели от эмоций. У меня перехватывает дыхание, когда она рассказывает нам, что Роуг предал ее, и объясняет, как именно. На мой взгляд, то, что он сделал, непростительно, и глубина ее разбитого сердца теперь имеет смысл. Мое собственное сердце еще больше разрывается, когда я слышу ее историю и ее рыдания, мои теории об отношениях только еще больше подкрепляются ее страданиями.

После того, как мы успокаиваем ее, Тайер ложится в постель рядом с ней. Мы с Сикстайн закрываем за собой дверь, оставляя их, как я знаю, наедине с беспокойным ночным сном, и каждый из нас направляется в свои комнаты.

Я лежу на кровати с усталым стоном и смотрю на время в телефоне. С тех пор, как он ушел, осталось семнадцать минут до часа. Я барабаню пальцами по животу, думая о новой встрече с ним, особенно в контексте всего, что происходит между Роугом и Беллами.

“Я трахаю тебя, а потом забочусь о тебе, вот как это происходит”.

Еще один первый. Я не привыкла, чтобы обо мне заботились, никогда, не говоря уже о сексе. Инстинкт самосохранения и бдительность, которую я выставила, говорят мне не доверять ему и всей этой ситуации, даже несмотря на то, что часть меня жаждет поверить в его добрые намерения.

Я ловлю себя на том, что считаю минуты до его прихода, не уверенная, раздражена ли я, что он заставляет меня идти к нему, или втайне довольна. Стираются границы между повседневностью и ... чем-то большим. Я этого не хочу, я не могу себе этого позволить. Мне нужно напомнить ему об этом, ради моего собственного здравомыслия.

Я чувствую сильное влечение к нему и не могу позволить себе поддаться ему.

Время тянется, пятнадцать минут ползут, как пятьдесят. Тревожное чувство поднимается по моему телу, пока я больше не могу этого выносить и встаю. Я подхожу к окну и смотрю на парковку. Когда я смотрю вниз, я вижу его машину там, на том самом месте, где он обещал, что она будет стоять. Мой телефон сообщает мне, что до назначенного часа осталось пять минут.

Интересно, был ли он там все это время?

Я жду, пока время не пробьет час, а затем жду еще немного. Две минуты. Пять минут. Семь.

У меня звонит телефон.

Гэри: Не заставляй меня приезжать за тобой.

Я: Конечно, потому что появление моего профессора в моем доме посреди ночи не вызовет ни у кого удивления.

Гэри: Есть другие способы вытащить тебя из этого здания.

Я хмурюсь, читая его сообщение, а затем появляется фотография. Это снимок его руки, лежащей на коленях, сверху вниз. В его ладони, большим пальцем надавив на запал, зажата зажигалка с горящим ярко-оранжевым пламенем.

Мой желудок сжимается, даже когда возбуждение – которое здравомыслящая часть меня подвергнет сомнению позже, когда она восстановит контроль над моим разумом и телом, – разливается по моей крови. После того, что он показал сегодня вечером, я верю, что он способен практически на все.

Я надеваю обувь и беру телефон, ключи и бумажник. Я крадучись выхожу из своей комнаты, а затем и из квартиры, пока не переступаю порог здания и не останавливаюсь на верхней ступеньке, глядя на него сверху вниз. Его глаза мрачно устремлены на меня через лобовое стекло, и то неконтролируемое, необъяснимое электричество, которое я чувствую, когда нахожусь рядом с ним, снова оживает.

Я бросаю на него сердитый взгляд, когда подхожу к пассажирскому сиденью и сажусь внутрь.

– Ты гребаный псих, ты ведь это знаешь?

–Очевидно, – весело говорит он. Он выезжает со стоянки на улицу, его правая рука опускается и собственнически кладется на мое обнаженное бедро. – Это довольно новая разработка, – задумчиво добавляет он, глядя на улицу впереди. – Кажется, это проявляется только по отношению к тебе”.

– Мне повезло, – сухо говорю я, но мой желудок радостно сжимается, предатель.

–Нет, мне повезло, – мурлычет он, его большой палец проводит мягкими кругами по моей ноге.

У меня пересыхает в горле, и я молчу, не зная, что сказать.

Но моя рука тихо опускается поверх его руки и остается там до конца поездки к нему домой.

Это невзрачный двухэтажный дом, и я узнаю в нем один из домов, которые RCA держит для своих сотрудников. Он обходит машину с моей стороны и открывает мою дверцу. Когда я выхожу, он берет меня за руку и ведет к квартире на первом этаже.

Мой взгляд прикован к тому месту, где соединены наши руки, завороженный тем, как легко и естественно он держит меня таким интимным образом. Я знаю, что должна отстраниться, но вместо этого обнаруживаю, что переплетаю свои пальцы с его. Теперь его очередь смотреть на наши сцепленные руки, а затем он встречается со мной взглядом и одаривает меня кривой улыбкой, от которой у меня что-то тает внутри.

Прогнившая, сломленная часть меня, которая отказывается оставить меня в покое, которая отказывается впускать кого-либо или быть уязвимой в любом случае, заставляет меня вырвать свою руку из его. Я скрещиваю руки на груди и избегаю снова смотреть ему в лицо, зная, что вид его встревоженного выражения только ранит меня изнутри.

Он открывает дверь и жестом приглашает меня войти впереди него. Я так и делаю, подходя и останавливаясь на открытом пространстве, которое одновременно является кухней и гостиной. Слева от меня столовая открытой планировки, а справа – диван и телевизор. В глубине я замечаю дверь в спальню.

Я оглядываю пространство вокруг себя. У него есть все возможности быть уютным и домашним, но оно скудное. Нет никаких признаков жизни, никаких признаков его личности. Стены голые, никаких безделушек или гаджетов, украшающих пространство, или даже мальчишеских вещей, разбросанных по всему помещению. Он новичок в RCA, но мы уже достаточно далеко продвинулись в учебном году, чтобы чувствовать себя здесь больше как дома.

Тристан внимательно наблюдает за мной с порога, его плечи напряжены.

Должно быть, он неправильно истолковал мою оценку его квартиры, потому что я слышу, как он говорит у меня за спиной: – Это не номер в пентхаусе, но он справляется со своей задачей. – Он небрежно пожимает плечами, изображая напускную беспечность. – Мне все равно не нужно много места.

Я поворачиваюсь к нему лицом. – Я думаю, это мило. – Складка на его лбу разглаживается в ответ, и я понимаю, что часть его с нетерпением ждала моей реакции. – Я просто удивлена, что ты не сделал больше, чтобы чувствовать себя здесь как дома.

Что-то пробегает по его чертам, и он замыкается.

– Это не совсем мой приоритет.

В воздухе витает напряжение, которого не было несколько секунд назад, и я отворачиваюсь. Легкая дрожь пробирает меня до костей от холодного ветерка, который доносится по квартире. Он проходит мимо меня к противоположной стене, и я наблюдаю, как он поднимает термостат на несколько градусов. Теплый воздух врывается в комнату из вентиляционного отверстия над моей головой, и мое сердце сжимается от того, как легко он, кажется, всегда знает, что мне нужно.

– Давай, – говорит он, кивая головой в сторону закрытой двери рядом со спальней. – Пора в душ.

–Я уже приняла душ, – бормочу я, скрещивая руки на животе. Последнее, к чему я готова, – это быть настолько обнаженной рядом с ним. Это кажется слишком интимным.

Игнорируя меня, он тянется к подолу своего свитера и стаскивает его через голову, обнажая упругую грудь, рельефный пресс и аппетитную V-образную форму, переходящую в брюки.

– Не со мной.

–Мне не нужно...

Следующим он сбрасывает брюки, так что теперь стоит передо мной в одних трусах. Слова застревают у меня в горле при виде его толстых, сильных бедер, выставленных напоказ, и четких очертаний его твердой длины.

Он приподнимает бровь, когда видит, что я не пошевелилась.

– Я буду рад снова догнать тебя и сорвать с тебя эту новую одежду, если ты не в настроении подчиняться. Полагаю, эти шорты не от кутюр?

Я предупреждающе указываю на него пальцем. – Во-первых, это H & M, а во-вторых, они мои любимые, так что не смей.

Тристан хихикает, делая неторопливые шаги, чтобы сократить расстояние между нами, пока он снова не оказывается на моей орбите. Я полностью откидываю голову назад, чтобы сохранить зрительный контакт, его собственный взгляд затуманен и игрив, когда он встречается с моим. Его руки опускаются и останавливаются на моих бедрах, одна из них обводит мою ноющую задницу.

– Ну же, – шепчет он умоляющим тоном. – Позволь мне позаботиться о тебе.

Его пальцы дергают за свисающий шнурок моих шорт, ловко развязывая узел, пока он следит за моими глазами. Я чувствую, как ремешок ослабевает, пока мы продолжаем смотреть друг на друга, а затем мои шорты спадают с моей задницы до лодыжек.

На секунду мы оказываемся в ловушке какого-то момента времени.

Тристан ждет моего решения, и я зависаю на веревке, пока, наконец, не высвобождаю ногу и не выхожу из ткани. За ней быстро следует другая нога. Его губы растягиваются в ухмылке, которая получается одновременно довольной и разгоряченной, и я обнаруживаю, что была бы готова на многое, лишь бы он улыбался мне так еще какое-то время.

По-прежнему не сводя с меня глаз, он слегка приседает, но только для того, чтобы схватить меня сзади за бедра и поднять к себе на руки. Мои уставшие мышцы стонут, когда он обхватывает мои ноги вокруг своей талии, но он быстро ведет нас в ванную, где усаживает меня на туалетный столик.

Не говоря ни слова, он лезет в душ и включает воду, проверяя температуру пальцем, а затем еще сильнее поворачивает ручку в сторону красного. Через мгновение он снова стоит у меня между ног, его ладони потирают вверх и вниз мои бедра, чтобы согреть меня.

Он смотрит на меня долгими секундами, тяжело дыша, с непроницаемым выражением лица. Его глаза темнеют, когда я смотрю в ответ, и его рот жадно опускается на мой, удивляя меня.

Знакомый вкус бурбона разливается на моих губах, и я обхватываю его затылок, чтобы притянуть ближе к себе, в то время как другая моя рука ласкает обнаженную поверхность его груди. Он такой теплый, его кожа такая гладкая и мягкая, но его тело такое удивительно твердое, что меня начинает раздражать барьер, который мой свитер воздвигает между нами. Я толкаю его обеими руками, и он неохотно отступает назад, его взгляд смущен и опьянен похотью.

Когда он видит, что я застегиваю подол своего свитера, он делает шаг вперед с горячей улыбкой и хватает его, его руки накрывают мои. Он срывает его одним плавным движением и отбрасывает в сторону. Я едва успеваю заметить, как ткань скользит по моей голове, прежде чем его рот снова опускается на мой.