Текст книги "Люби, Рапунцель (СИ)"
Автор книги: Катти Карпо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
‒ Меньше, чем через неделю. Якову нужна программа. ‒ Даня каверзно улыбнулась. ‒ И догадайся, кто будет над ней работать?
Регина застопорилась, как пленка на середине фильма.
‒ О, ноу, ноу, ноу! ‒ Она шлепнулась на спину, перевернулась на живот и поползла прочь по полу, сильно напоминая переевшего тюленя, спешащего на сериальчик про русалочек. ‒ Найн, найн, найн! Это ж такая ответственность! Моя психика этого не вынесет!!
‒ Думаю, я достигну консенсуса с твоей психикой. ‒ Даня удержала улепетывающую женщину за лодыжку и несколько секунд просто наблюдала, как та вхолостую бьет лапками по полу. ‒ Для этого дела подойдешь ты и только ты. Выручай.
Бум-бум. Регина уткнулась лбом в пол. А потом поползла попой вперед обратно к Дане.
‒ Маленькая моя, добиваешь жизнью умученную женщину.
‒ По мне, так эта женщина быстрее замучает жизнь. ‒ Даня пожала плечами. ‒ А потом воскресит и опять замучает.
‒ Ох, льсти мне больше, я уже таю. ‒ Регина плюхнулась затылком на Данины колени. ‒ Какой план?
‒ На тебе ‒ скорректировать режим тренировок. Но так, чтобы он не выдохся к концу недели. Выступление от четырех минут до четырех с половиной.
‒ По длительности ‒ почти полная произвольная программа. ‒ Регина заметно напряглась. ‒ И зачем им столько для записи рекламы? Видать, решили перестраховаться разиков этак сто.
‒ Но это не спортивное мероприятие, ‒ напомнила Даня. ‒ Никто не будет следить за правильностью выполнения элементов. Все должно быть красиво и эффектно, а не четко и точно.
‒ Ну-ну, скажешь это Яшеньке. Вот кто будет на полную выкладываться в любом деле. И четко, и точно, и красиво, и эффектно, и всяко разно по высшей категории.
Даня промолчала. Она знала это. Прекрасно знала.
‒ И… как он? Считаешь, продержится?
‒ Не знаю, ‒ без обиняков призналась Регина. ‒ Ты видела, как его тело реагирует на длительные нагрузки. Откатывает уже больше двух минут, но не без последствий. Ты и сама была свидетелем.
‒ Но, насколько я помню из той вашей с ним беседы, хореография под «Море тьмы» усложнена? ‒ Даня задумалась. ‒ Нужна облегченная версия, чтобы он дотянул хотя бы до четырех минут. Не проблема, если бы это была настоящая съемка. Дубль раз, два, не страшно. Но здесь анонсировали реальное выступление перед публикой. С одной стороны, кажется, пустяк ‒ бесплатная развлекаловка. Но с другой, это расчетливый ход на привлечение потенциальной клиентуры. Да и компания собирается под конец во всеуслышание объявить имя выбранного кандидата.
‒ Надо же… Реклама в рекламе. И сразу обеспечение внимания к потенциальной модели еще до старта официальной кампании? ‒ Регина подскочила и вцепилась в свою разноцветную шевелюру. ‒ Как же все подгадано да выверено! Жуть берет!
‒ Трудностей много. Но Левицкий точно не откажется. ‒ Даня слишком хорошо помнила, как тот загорелся идеей. ‒ Просто придумай что-нибудь для него. А я не дам ему размазать себя по льду.
‒ Будет сделано! ‒ Регина отсалютовала ей. ‒ Яшка справится, вот увидишь. Он просто ходячая боевая машина! А сбоку бантичек.
Даня представила себе эту картину. Особенно бантик. И надула щеки, сдерживая смех.
‒ Что-что там у меня на боку? ‒ грозно поинтересовался знакомый голос. От входа в зал к ним приближался Яков. ‒ Требую пересмотра системы аксессуаров.
‒ Солнышко! ‒ Регина вскочила на ноги и кинулась к нему с распростертыми объятиями. ‒ Давно не заходил! Обнимуля, Солнышко!
Жизнерадостно улыбающееся лицо Регины уткнуло в выставленную ладонь Левицкого.
‒ Для тебя один день ‒ уже «давно»? ‒ снисходительно спросил он и отодвинул женщину еще дальше от себя.
‒ Конечно! ‒ Регина, не переставая улыбаться, потерла нос. ‒ Не могу, скучаю, люблю. Или в другом порядке. О, а ты же с Владиславом приехал? ‒ Она заозиралась. ‒ Где?! Где этот мускулистый вкуснях?!
‒ В машине ждет. ‒ Яков закатил глаза. ‒ И в блаженном неведении, что тут ему ловушки расставили.
‒ У-у-у, злобное Солнышко.
‒ Какое уж есть. ‒ Яков направился к Дане, которая все еще сидела на коленях спиной к ним. Приблизился и опустил ладонь на ее макушку. ‒ А ты, Какао? Тоже не можешь и скучаешь? И лю…
‒ Привет. ‒ Даня извернулась из-под его руки и выпрямилась. Попробовала сосредоточиться на удержании непроницаемого выражения.
Яков пристально всмотрелся в ее лицо.
‒ И почему же ты не дождалась меня и Владислава? ‒ Он сложил руки перед собой и шагнул вперед. Дане стоило огромных усилий устоять на месте, а не кинуться наутек. ‒ Почему сама уехала?
‒ По-моему, с самостоятельностью у меня все в порядке. Не заплутала, как видишь.
«Блин, морозишь, Шацкая. Хоть улыбнись».
‒ И у меня все по плану. Утро, соответственно, трачу на тебя, Левицкий.
Рано утром Даня получила сообщение от Глеба. Их разговор переносился на послеобеденное время. Плохо? Хорошо? Перед смертью не надышишься.
‒ Значит, твое утро принадлежит мне? ‒ Яков картинно побарабанил пальцами по подбородку. ‒ Чем займемся? Помнится, ты недавно предлагала картишки на раздевание.
Все. Нейтральность морды была потеряна. Даня растерянно заморгала.
‒ Даняша, не ведись! ‒ пропищала Регина. ‒ Он монстр игр! Мои денежки только так улетучивались. Последнюю ж тряпочку снимет!
‒ Одну тряпочку могу оставить. ‒ Яков искоса глянул на Даню.
Сердце застучало.
«Спокойно, спокойно».
‒ Мы вообще-то работаем, ‒ кашлянув, сказала она. ‒ Договоренность достигнута. Ты в предварительном соревновании за право участвовать в длительной и перспективной рекламной кампании. Регина ставит выступление для проката. Через неделю обеспечишь себе место. Или нет.
‒ Я не слышал твоего «или». ‒ Яков начал на нее наступать ‒ незаметно, но внушительно для нее.
«И не шарахнуться ведь в сторону. ‒ Даня вся подобралась. ‒ А очень хочется».
‒ Мы… ‒ Голос подвел. Даня попробовала снова. ‒ Мы сейчас отправимся на каток. Я договорилась с тем спорткомплексом, который ты у нас успел пару раз уже штурмануть. Оказывается, собственник здания ‒ супруга у того дедули-охранника. А ты у него на хорошем счету, хоть и безголовый.
‒ Эй, я же в последнее время хорошо себя вел. Хвали меня.
‒ Цыц. Сейчас и покажешь на тренировке, как ты готов. ‒ Даня была рада выплеснуть эмоции на что-то другое. ‒ Подробности расскажу по дороге.
Регина суетливо метнулась в одну, в другую сторону.
‒ Ой, ой, дайте собраться! Уже бегу, уже, уже! ‒ Она рванула в сторону подсобного помещения. ‒ Надо взять что-нибудь для переодевашек. И, может, какие подручные средства для тренировок?!
«Так. ‒ Даня мысленно выдохнула. ‒ Вроде бы все идет неплохо. ‒ Я справлюсь, если буду держаться подальше от Якова. Все просто. Мне всего лишь нужно не прибли…»
Ее шею обхватила рука, а прохладные пальцы мягко нажали на подбородок, приподнимая ее голову. К спине прижалось стройное тело, и Даня вдруг оказалась в крепком капкане.
‒ Ты что?..
Закончить не успела. Яков прикоснулся губами к ее, однако не ограничился легким чмоком. Скользнул языком дальше, и мгновенно углубил поцелуй.
Глава 34. Земля не удержит
Горячо и сладко. Захотелось закрыть глаза и насладиться…
Меткий удар локтем в бок заставил Якова икнуть. С такого расстояния и слепой попал бы в цель.
‒ Жестоко. ‒ Он отпустил девушку, согнувшись, обхватил себя руками и потер атакованное место. ‒ По-моему, ласки должны быть чуть более ласковыми.
‒ Какие, блин, ласки? ‒ прошипела Даня, борясь с нахлынувшими чувствами. ‒ Ты чего творишь?! Мы тут не одни, забыл?
‒ Жадина. ‒ Яков выпрямился и ухмыльнулся. Судя по довольному виду, пострадавший на самом деле не так уж сильно пострадал. Он осмотрелся вокруг, демонстративно приложив руку ко лбу «козырьком». ‒ Тихо… Ни души. Видишь? Так что требую добавки.
‒ Ну уж нет.
‒ Тогда требую бартера.
‒ О чем ты?
‒ Обмен. Мне же что-нибудь светит за сувенирчик?
‒ Какой еще сувенир? ‒ Ей хотелось провалиться сквозь пол ‒ куда-нибудь в подвал и еще ниже. Догадаться, к чему клонит Принцесса, не составило особого труда.
‒ А куда ты там мои трусишки пристроила? ‒ Якову явно было весело. Он, мурлыча какую-то бодрую мелодию, скользнул вперед и совершил пару танцевальных па вокруг нее. ‒ Ра-а-ас-ска-а-а-жи-и-и.
Ничего путного в голову не приходило. Даня убито молчала.
‒ Все-таки соорудила алтарь? – поддел он ее. ‒ А чупа-чупс мой до сих пор хранишь? Так что ты там с моим бельишком делаешь?
‒ А ты с моим? ‒ Даня скептически приподняла одну бровь. ‒ Что-то я не нашла те якобы возвращенные тобой трусики. Принес ‒ видела, а потом что? Снова упер?
‒ Первый раз ты сама оставила их у меня, ‒ напомнил Яков. Зеленые глаза блестели, как капельки росы на цветочном стебле.
‒ А второй?
‒ Второй раз да, упер, ‒ легко признался он.
Даня обескуражено уставилась на него. Ни капелюшечки смущения у этой дико привлекательной пальмочки. А она ведется на его слова как наивная ромашка. Такая вся серьезная и хладнокровная, а дала себя втянуть в провокационную болтовню о нижнем белье.
‒ Я случайно. ‒ Даня мысленно возвела глаза к небу, потому что прозвучало это абсолютно неправдиво. ‒ Случайно утащила.
‒ И я случайно.
‒ Ты же сказал, что сам упер.
‒ Случайно упер. ‒ И подкреплением признания, не имевшем даже намека на раскаяние, послужила широченная улыбка.
Вот опять. Она могла бы закончить разговор. Но нет, продолжает глупую болтовню.
Дане не нужно было далеко лезть в дебри разума. Ведь виноват был вовсе не разум.
Ейхотелосьразговаривать с Яковом. И намного дольше. О чем угодно. Просто слышать его голос. И наблюдать за его ярчайшими эмоциями.
‒ Дань, тебе нарядик прихватить? ‒ донесся до них голос Регины. Она чем-то активно шуршала в подсобке.
‒ Нет. Я не полезу на лед.
‒ Да вы не ждите меня, ребятня. Сейчас еще старые записи по тренировкам найду и мигом-мигом к вам.
‒ Хорошо. Ждем в автомобиле.
Даня метнулась к двери так, будто за ней неслась стая волков. Даже Регина за стеной не удержала Якова от страстных порывов. Что же он может учудить, пока они будут передвигаться по длинному коридору к выходу? В абсолютном уединении?
Поздоровавшись с Владиславом, Даня заняла переднее сиденье. Яков обошел автомобиль и залез назад. Все это время его лицо не покидало выражение озадаченности.
«Идиотка. Идиотка. Идиотка».
‒ Наверное, минут через десять поедем, ‒ сообщила Даня. ‒ Регина только соберет все, что будет необходимо для тренировки.
Владислав молча кивнул.
Даня задержала взгляд на его профиле, четкой линией вырисовывающемся на фоне пасмурной картины за окном.
‒ Я думаю, нужно ей помочь, ‒ протянула девушка. ‒ Вдруг она решит прихватить что-то тяжелое. Сходишь?
‒ А что там может быть тяжелого? ‒ Яков просунул голову между передними сиденьями и в упор глянул на нее. ‒ Зачем зря его гонять?
Даня накрыла рот Левицкого ладонью и внушительно округлила глаза.
‒ А вдруг есть! И нужна помощь.
‒ Тогда я схожу и уточню. ‒ Владислав отстегнул ремень безопасности и вышел из автомобиля.
Даня и Яков в полной тишине наблюдали за тем, как он поднимается по лестнице и скрывается за дверью.
‒ За что ты так с ним? ‒ Яков удрученно качнул головой, словно только что проводил на тяжелую битву боевого товарища. ‒ Она же его съест.
Девушка покосилась на свое бледное отражение в зеркале заднего вида.
‒ Знаешь, некоторым просто жизненно необходимо, чтобы их съели.
Всю дорогу до «Ледового дворца» Регина липла к переднему сиденью. Прямо как большущая объемная наклейка. Просунув личико справа от подголовника Владислава, женщина счастливо щебетала всякую пространную чушь.
Яков нагнулся вперед так, чтобы Даня видела его в зеркале заднего вида, и молча корчил рожи, реагируя на каждое кокетливое хихиканье Регины. Даня придерживала у рта кулачок, чтобы сдержать смех. Уж очень у Владислава был забавный вид. Он как будто был одновременно оглушен и озадачен. Непроницаемое спокойствие на время ушло в подполье, и Владислав со всей ответственностью реагировал на каждый вопрос Регины. Правда односложно, но ведь отвечал! И казалось, что энергичное внимание его совсем не утруждало. Как и мельтешащая разноцветная шевелюра у его плеча.
«Милашки. Оба».
Даня водрузила локоть на подлокотник на дверце и уставилась в окно. Снаружи ждала промозглость погоды, накрапывал дождь, а ветер норовил добраться до каждого участка тела. Но в автомобиле у них царило тепло. И не только благодаря хорошей системе прогрева. Уют создавало многое. Болтовня и смех Регины. Голос Владислава, дополняющий звонкие интонации Горской, как ароматный чай печенье с корицей. А еще на заднем сиденье устроилось настоящее Солнышко. Ослепительное. Лучистое.
Нет. Она никогда в жизни не сможет его забыть.
В «Ледовом дворце» их встретил дедуля-охранник и проводил до катка. Владислав, пообещав вернуться за ними через пару часов, уехал по поручениям, что безмерно опечалило Регину. Но работа не ждет, поэтому ей потребовалось не больше минуты, чтобы вновь войти в боевой настрой.
Пока Яков переодевался, Регина и Даня просматривали записи прежних тренировок на планшете.
‒ Я, конечно, далеко не эксперт. ‒ Даня ткнула пальцем в экран, чтобы остановить запись. ‒ Но, по-моему, у него здорово выходит.
‒ О, это даже и обсуждать не стоит, ‒ горделиво согласилась Регина. ‒ Он восхитителен. И был бы на самой высокой высоте, если бы родственнички не подгадили.
‒ Главное, что он сумел добиться высот в другом. И будет развиваться в лучшую сторону и дальше. ‒ Девушка оперлась на ограждение и зорко оглядела ярко освещенный лед. ‒ Какие прогнозы?
‒ М-м-м… ‒ Регина постучала пальцем по собственному носу. ‒ С техникой проблем не будет. Солнышко лихо впитывает информацию и выдает наилучший результат. Проблема в выносливости. Нет, точнее в реакции его тела. Если травма даст о себе знать, и придут боли, то откатать до конца будет безумно сложно. А может, организм и вовсе решит по-своему, и наша прелесть ляжет полежать на ледочек.
Даня хмуро посмотрела на сияющую Регину.
‒ С твоим нескончаемым зарядом позитива даже пессимистичные прогнозы таковыми не кажутся.
‒ Это ты про мою улыбищу? ‒ Горская приложила пальцы к уголкам губ и потянула сильнее, обнажая зубы. ‒ Ничего не могу с собой поделать. Радость так и прет.
‒ Рада за тебя.
«И за Владислава».
‒ Лед… ‒ Даня сжала зубы. Перестаралась ‒ те издали болезненный скрип.
В памяти всплыло лицо Якова в первое их пребывание в этом месте. Тогда его скольжение показалось ей настоящим волшебством. Однако и оно принесло за собой определенные последствия. Выдержка, конечно, у него отличная. Но имеет ли она право заставлять его мучить собственное тело? Упав, он все равно не сдастся. Встанет и продолжит двигаться вперед. Но сколько усилий ему будет стоить подобное упрямство?
Возможно, на самом-то деле вся эта затея ‒ не попытка подарить Якову кусочек счастья, а ее собственный способ потешить самолюбие? Или даже отбросить прочь чувство вины?
‒ Регина, может мне попробовать переговорить с организаторами отбора? ‒ Даня, волнуясь, сплела между собой пальцы. ‒ Объяснить вкратце ситуацию и попросить для него уменьшенное время для выступления?
‒ Не вздумай, Какао. ‒ Бесшумно подошедший Яков легонько шлепнул ее пальцами по лбу. ‒ Мне не нужна поблажка.
‒ А вдруг ты и четырех минут не протянешь? ‒ Даня ухватила его за локоть. ‒ Вдруг снова судороги?
‒ Хочешь, чтобы я не боролся с остальным на равных? Тогда победа ничего не значит. Да и кому в рекламную кампанию с установленным концептом будет нужен фигурист, не способный держаться на коньках? Короче, ты никому и ничего не будешь говорить. Поняла, Какао?
«Спорить бесполезно».
‒ Инициатива исходила от тебя. ‒ Яков щелкнул ее по носу, будто маленькую разнюнившуюся девочку. ‒ Не смей теперь идти на попятный. Или я решу, что ты не веришь в меня.
‒ Не шантажируй. Если не была бы уверена, что ты справишься, не взялась бы за переговоры.
‒ Тогда прекращай дергаться и просто наблюдай. Теперь дело за мной.
Даня безотрывно смотрела, как Левицкий добирается до центра катка и начинает с осторожного скольжения.
‒ Он размялся? ‒ слегка дрожа от напряжения, спросила девушка.
‒ Естественно. ‒ Регина ободряюще погладила ее по спине. ‒ Он ценит разминку и не пренебрегает ею. Не беспокойся.
‒ Хватит ли нам недели на подготовку?
‒ Кто знает. ‒ Пожимая плечами, Регина улыбалась. ‒ Если спросишь Яшеньку, ответ услышишь лишь один.
‒ Да ему волю только дай. Он и завтра будет готов на лед выскочить, ‒ проворчала Даня.
‒ Не исключаю. ‒ Регина пролистала список записей. ‒ Меня слегка волнуют прыжки. Хотя бы один основательный элемент с приземлением придется сделать. А зная Якова, и все парочку. Дополнительные элементы, конечно, помогают без последствий провести удар от приземления через все тело. Но проблема в том, что этот удар может отразиться на теле Якова быстрее, чем он приступит к выполнению остальных элементов.
‒ Он может упасть?
‒ Да. Не приземлит удачно, и вся атмосфера, которую он способен создать выступлением, мигом разрушится. Да и Яшенька расстроится. Все-таки падать, будучи наедине с собой, не так обидно, как перед целой оравой зрителей.
‒ А можно ли вообще убрать сложные элементы? ‒ Нервишки не на шутку пошаливали. Кончики пальцев стали ледяными, словно пробыли в морозилке не один час. ‒ Организаторы не ставили каких-либо условий по программе. А у нас нет цели заработать кучу баллов.
‒ Можно-то можно. Но разве Солнышко позволит? ‒ Регина развела руками, показывая, что уговоры тут бесполезны. ‒ Ой-ой, приземлил!!
‒ А? Что? ‒ Даня прилипла к ограждению.
А Яков уже вновь набирал скорость.
‒ Честно признаться, ему приземление редко удается. Думаю, боль перекрывает все остальное воспри… Ой, снова удержался!!
«Блин, нервничаю так, словно сама там вертушки всякие выписываю, ‒ злилась на себя Даня. ‒ Только посмей перетрудиться, Принцесса, и я тебе кое-что нежное надеру».
‒ Схожу к автомату за кофе. ‒ Она порылась в сумке в поисках мелочи. ‒ Будешь?
‒ Ага. ‒ Регина сфокусировалась на движениях подопечного. ‒ Возьми мне какой-нибудь… На что взгляд упадет.
‒ Хорошо.
Лучше не отвлекать знатоков от работы.
Даня пробыла около автомата чуть дольше, чем рассчитывала. Открыв электронный календарь на мобильном, она удрученно всматривалась в цифру в красном квадратике ‒ день отбора.
И день ее вылета в Лондон.
«Все нормально. Отбор в первой половине дня. Вылет ‒ вечером. Я успеваю».
Она еще не решила, как именно скажет Якову о том, что уходит из «СТАР ФАТУМ Интертеймент».
И покидает… его.
«Чувствую себя стервой. Странно, что раньше мне это состояние казалось нормальным… Я не должна думать, что это неправильно. Неправильно ‒ это то, что было до сих пор. Прежний путь ‒ единственно верный выбор. Ради семьи. И себя. Мой выбор ‒ дорога к перспективам и гарантиям. Здесь же я как на ниточках, которые в любой момент могут порваться. Мне с самого начала не надо было ослаблять бдительность и позволять себе что-то настолько иррациональное. Эту влюбленность… Любовь не вечна. Далеко на любви не уедешь. А с эмоциями можно совладать».
Кофе пошло не туда. Даня закашляла. Слезы брызнули из глаз.
«Тихо, тихо, тихо. Сосредоточься на нынешней задаче. Ты еще можешь быть ему полезна. Ты еще способна дать хоть что-то».
Ее возвращение Регина встретила в полусогнутом положении. Она сидела на выступе, отделяющем лед от основной площадки, и сжимала собственный нос между указательным и средним пальцами.
‒ Что случилось? ‒ Даня сразу уловила повисшую в воздухе напряженность.
‒ Он не прифемлил ни однофо… ‒ пробормотала женщина, еще сильнее сдавливая нос. Кончик уже опасно алел.
‒ Как? Только что два подряд были успешными.
Даня вперилась взглядом в фигурку на середине катка. Яков стоял на четвереньках и тяжело дышал.
‒ Но-но, куда собралась? ‒ Регина шлепнула по животу пытающуюся перелезть через нее Даню. ‒ Уверена, что он сейчас нуждается в жалости? Да и по льду ты далеко не убежишь. Хочешь еще больше синяков заработать?
‒ Что произошло? ‒ Она все-таки прислушалась к словам Регины и перестала рваться вперед. ‒ У него упадок сил?
‒ Понятия не имею. Только что порхал как бабочка. ‒ Женщина подергала себя за нижнюю губу.
«Ух, черт!» ‒ Даня ощутила себя абсолютно бесполезной.
‒ Левицкий! Порядок? ‒ сложив руки рупором, крикнула она. ‒ Передохнешь?
Яков встрепенулся и поднял голову.
‒ Нет. ‒ Он медленно поднялся. ‒ Продолжаю.
‒ Только не начинай опять разгоняться, ты же не… ‒ Регина умолкла и вытаращила глаза. ‒ Обалдеть! Удержался!
Через полминуты еще попытка, и вновь успех.
‒ Ой, стрессняк сплошной. ‒ Регина что-то вбила в планшет и вытерла лоб тыльной стороной ладони. ‒ Сейчас почти идеально исполняет, а пару минут назад прям мрак и безысходность. Вот бы узнать причину… ‒ Она остановила взгляд на Дане.
‒ Что?
‒ Да так… А кофеечек ты мне не принесла?
‒ Ой. Забыла. ‒ Даня вскочила. ‒ Прости, что-то о своем задумалась. Сейчас.
‒ Ладушки. ‒ Регина надула щеки и задумчиво постучала по ним пальцами. Туф-туф-туф ‒ таким вышел звук. ‒ Не спеши.
Девушка кивнула и только повернулась, чтобы двинуться к выходу, как Регина завопила во весь голос:
‒ Ой, спасибо, Данечка, что ты согласилась сходить за кофе!! Вот ты уже идешь за кофе, как я вижу!! И вот Данечка уходит за кофе!! Уже ушла!!
«Зачем так орать? ‒ недоумевала Даня. ‒ Так сильно хочет кофе, что ли?»
Между тем она выполнила все в точности так, как попросила ее Регина. Шла не спеша, постояла пару минут у автомата и вернулась обратно ‒ на сей раз с кофе.
Регина висела на ограждении, как мартышка, не рассчитавшая траекторию прыжка и смачно впечатавшаяся в появившийся на пути ствол дерева. Заметив Даню, она оживилась и выдала еще один душераздирающий ор:
‒ Даняша вернулась с кофе!! Как же я благодарна за кофе!!!
«Да чего она опять вопит? ‒ Даня впала в ступор. ‒ Зачем комментировать все мои действия?»
‒ Держи. ‒ Стаканчик с кофе завис в воздухе вблизи лица Регины, но та даже не взглянула на него.
Ее внимание было полностью отдано происходящему на катке.
‒ Вот оно! ‒ Регина сползла с ограждения. ‒ Приземлил!
‒ Это хорошо? ‒ Даня убрала кофе подальше, чтобы перевозбудившаяся женщина случайно не саданула по стаканчику рукой.
‒ Еще бы! Однако… ‒ Регина соорудила на лице серьезную мину. ‒ Не знаю, большая это проблемка или нет, и проблема ли вообще?..
‒ Говори уже.
‒ В общем, Дань, Солнышко не допускает ошибок и откатывает идеально только тогда, когдаты рядом.
Глава 35. Цена вины
«Вот не было печали!»
Даня, стоя перед зеркалом, с остервенением терла щеки. Ей казалось, что ее кожа слишком бледная ‒ как у трупа. Хотя и внутреннее состояние не очень-то походило на состояние здорового жизнелюбивого человека.
Девушка оправила блузку и, укрывшись длинными полами пиджака, аккуратно подтянула сползшие брюки. Похоже, она изрядно схуднула. Ведь еще месяц назад костюм на ней идеально сидел.
«Волосы? Пригладила. Лицо попроще? Сделала».
Она уже довольно давно оккупировала местечко у большого зеркала при входе в основной зал ресторана. И девушка в аккуратной блузке и юбке, встречающая посетителей у резных дверей, начала заметно нервничать. Наверное, улыбка, приоткрывающая зубы ровно на миллиметр, была обязательным условием при обслуживании, и, скорее всего, убирать ее запрещалось до тех пор, пока гость не пройдет дальше. Сотрудница ресторана в ожидании Дани ответственно удерживала эту протокольную улыбку, но лицо бедняжки настойчиво требовало оставить его в покое и больше не мучить: ее челюсть потряхивало, а брови дергались.
‒ Извините. ‒ Даня бегом проскочила через гостеприимно распахнутые двери и ринулась в глубины зала. И только потом сообразила, что не уточнила у сотрудницы, куда именно ей следует держать путь.
Решив не обращаться за помощью, Даня поискала глазами указатели на комнаты для ВИП-персон. Глеб Левин предпочитал приватную обстановку и вряд ли изменил своим принципам и сегодня. Тем более что разговор им предстоял особый ‒ не для любопытных ушей.
Выбрав конечный пункт, девушка вернулась мыслями к утренним событиям. Последнее умозаключение Регины поразило ее до глубины души. Буквально из колеи выбило.
«Только когда я рядом? Что за глупости? ‒ вспылила Даня в ответ на вывод Горской. ‒ У него ведь все получалось и до меня. Были ошибки, да, но мы ведь помним, что дело в травме, так?»
«Не знаю, как правильно это истолковать, Дань. Честно. ‒ Регина прижалась спиной к ограждению. ‒ Неважно, что там было раньше. Сейчас все по-другому. Ты рядом ‒ он летит. Тебя нет рядом ‒ он теряет себя. Как-то так. Видимо, серьезно прикипел к тебе, Данюш».
«Прикипел? О, да ладно! Это просто часть какого-то сложного самовнушения. Может, я мешаю тренировкам? Может, на самом деле мое присутствие только отвлекает? Я, конечно, обещала Левину, что присмотрю за Яковом, когда он будет на льду, но раз от меня никакой пользы, то лучше…»
«Не так. ‒ Регина покачала головой. ‒ Когда ты далеко, он вдруг начинает терять равновесие и силы. Возможно, это и правда самовнушение, но с другой стороны, ты ‒ и источник его силы».
«Что ты имеешь в виду?»
«Он улучшил технику. Намного. И держится увереннее. Раньше в его движениях чувствовался страх. Малюсенький, едва заметный. Не ищущий, да не найдет. Он будто ждал, что боль вот-вот даст о себе знать, и опасался, что потеряет контроль над телом. И эта боязнь ограничивала его свободу. Сейчас страх пропал. Похоже, Яшенька нашел свою музу».
«Музу, ‒ медленно повторила Даня. ‒ Смеешься? Разве я похожа на источник вдохновения?»
«Любовь делает нас сильнее…»
«И слабее тоже», ‒ процедила Даня, надеясь, что Регина не ударится в долгие рассуждения о романтике и чувствах.
«Но и вдохновляет. ‒ Регина шагнула к девушке и погладила ее по голове. ‒ Ты делаешь его сильнее, Дань. И вдохновляешь его. А что насчет тебя? И твоей первой влюбленности?»
«Разве можно серьезно относиться к первой влюбленности? ‒ Она постаралась как можно правдивее изобразить пренебрежение. ‒ Это как сладкий туман, который рассеется от нового порыва ветра. Фьють, и чувства исчезли. Ведь так?»
«Ути-тю, ребенок. ‒ Регина, ухмыльнувшись, ухватилась за ее щеки и слегка пощипала их. ‒ Ты кое о чем забываешь. Первая любовь может стать и единственной…»
Даня остановилась посреди коридора и коснулась щек. Регина не особо ограничивала себя в манерах.
«Назвала меня ребенком. ‒ Девушка покосилась на рукава своего строгого делового костюма. ‒ Мне что, солидности не хватает? Столько вкалывала, а в итоге я ‒ ребенок. Или дело в другом? Может, несмышленыш господствует в моем разуме? Нет… Ребенок чист и искренен. Мои же поступки наполнены холодной решимостью и готовы заставить страдать. Сильно страдать…»
Первая любовь может стать и единственной…
«Не для нас. Можно я просто не буду к себе прислушиваться? Сердце не объективно. Тело не объективно. Разум полон сомнений, и это самое ужасное, что могло бы произойти».
Так нельзя.
Слишком короткий срок. Яков не мог впасть в зависимость от нее. Он же сильная личность, сам по себе. Это невозможно. Неправильно. Критично.
«А что насчет меня? Я тоже?.. Зависима?»
Интуиция ее не подвела. Выбранное направление оказалось верным.
‒ Пунктуальность выше всяких похвал. ‒ Глеб не стал утруждать себя приветствиями. Встал со своего места и отодвинул для нее стул.
‒ Стараюсь. ‒ Даня присела. На секунду показалось даже, что состыковалась прямо с ковриком из острейших иголок. Странно. И когда только она успела разнервничаться аж до судорог?
Глеб выглядел расслабленным. Избавился от пиджака, оставшись в идеально белой рубашке. И расстегнул верхние пуговицы.
Из-за этого неформального отношения к ее присутствию сосредоточиться на деловом тоне было до ужаса сложно.
‒ Как Яков?
«В каком смысле?!»
‒ Он не кажется подавленным. После визита родственников. ‒ Даня решила двинуться для начала по наиболее безопасному пути. ‒ Готов к работе.
‒ Ясно. ‒ Глеб постучал пальцем по корешку меню. ‒ Я позволил себе заказать для нас овощную нарезку. Попозже приступим к чему-нибудь более основательному.
‒ Да, хорошо. Спасибо.
Даня слегка вздрогнула, когда в их приватный закуток заглянул официант с салатами и графином с водой.
Подождав, пока он удалится, девушка сама продолжила диалог.
‒ В конце недели Яков выступит в конкурсе-отборе за право участия в рекламной кампании продукта «Ледяной мираж». Договоренность с организаторами достигнута. Сегодня уже проведена тренировка основного выступления.
‒ И дня не прошло, а ход уже сделан? ‒ Глеб поставил левый локоть на стол, уместил на кулаке голову и задумчиво воззрился на нее. По-прежнему расслабленный и в какой-то мере даже меланхоличный. ‒ Превосходная результативность.
‒ Не много ли похвалы?
‒ Это констатация. ‒ Сегодня Глеб почти не улыбался. ‒ А ставит программу и тренирует его, так понимаю, Регина Горская?
‒ Она единственная, кто сумеет его подготовить.
Глеб провел пальцем по краю стакана. На кончике осталась капелька.
‒ Не сомневаюсь. Думаю, можно сказать, что она добилась своего. Тренирует его в открытую, не рискуя нарваться на мой гнев. Овации в ее честь.
Пока еще оставалось время, требовалось кое-что прояснить.
‒ Ты недолюбливаешь Горскую именно поэтому? Потому что она хотела его тренировать? ‒ Даня задала вопрос без всяких увиливаний, надеясь на такой же прямой ответ.
‒ По-моему, мы это уже обсуждали.
‒ Но не так подробно.
Глеб зажмурил левый глаз и, неспешно закинув руку назад, потер плечо. Похоже, томное состояние его вполне устраивало, а вот Дане расслабиться не удавалось. Она сидела, вытянувшись по струнке, и с силой сжимала собственные коленные чашечки.
‒ Ничего сверхъестественного. Горская считала, что после реабилитационного периода Якову следует продолжать тренировки. Я же полагал, что занятие фигурным катанием будет навевать плохие воспоминания. Не говоря уже о том, что это могло спровоцировать нервные реакции, воздействовать на психику и ухудшить и без того нестабильное состояние ребенка. В общем, мы не сошлись во мнениях. Яков, как ты понимаешь, встал на сторону Горской. Меня же невзлюбил.
‒ Слишком громко сказано. ‒ Даня нахмурилась. ‒ Он ценит тебя. Ты вытащил его из ада. И, к слову, Яну прямо в лицо сказал, что он ‒ твой ребенок. Ты ему дорог. Даже несмотря на то, что вы частенько ругаетесь.
‒ Такое чувство, что ты нас помирить хочешь. ‒ Глеб наконец-то улыбнулся нормально.
‒ Просто мне бы очень хотелось, чтобы вы продолжали заботиться друг о друге.
‒ Что ж, благодаря тебе к нам отчасти вернулось прежнее взаимопонимание. Твоя забота особенная. Размеренная. Так что, пожалуйста, продолжай заботиться о нас и дальше.
«Ох…»
Лицо окаменело. Весь опыт спектаклей с мимикой ускользнул в поглощающую тьму вины.
«Тебе придется через это пройти, Шацкая. Терпи».
