Текст книги "Назначьте ведьме адвоката (СИ)"
Автор книги: Катерина Снежинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Глава 3
Начальница ломалась, вздыхала, даже прикрикнуть разок попыталась, но согласилась-таки явиться на работу ни свет ни заря. От удивления, наверное. Всё же не каждый день тебя подчинённые будят затемно, да ещё и требуют быть немедля. А что делать? К началу рабочего дня непременно проверяльщик заявится, при нём не поговоришь.
Только зря Кира на раннее время рассчитывала. Когда он к родной конторе подошла, инквизитор Рейсон уже поджидал, сидя на крылечке и элегически нюхая ромашку. Адвокат от всей своей большой души пожелала инспектору… Ну, не смерти, конечно. Но вот расстройство нежного столичного желудка её бы порадовало. К сожалению, с пищеварением у господина Тейлора, видимо, был полный порядок.
– Рад, что членам местного профсоюза не чуждо служебное рвение, – вместо приветствия выдал инспектор. – Вы как раз вовремя. Мне необходимо встретиться с главой вашей организации. Проводите?
– А сам бы не нашёл, – буркнула Кира тихонько.
Не понятно, услышал он её или нет, но встал, да и пошёл в контору, дверь перед ведьмой придержать не удосужившись. Правда, далеко не утопал, в коридоре задержался.
– Это что? – спросил, кивнув на стены с таким видом, будто там неприличные картинки развешаны были.
– Работы воспитанниц местного пансиона, – неохотно ответила Рейсон. – Вехи становления профсоюза ведьм.
– Надо понимать, что именно этот момент вы считаете… э-э… началом становлением? – хмыкнул инквизитор, указывая на картину, писанную маслом.
Полотно, сработанное в несколько примитивной, но небесталанной манере, изображало черноволосую красавицу в короне не по размеру, хлещущую корчащихся перед ней людей ветвистыми молниями, бьющими из чрезмерно тонких и длинных пальцев.
– Надо понимать, перед нами Её Величество Гирда, провозглашающая себя Гласом Божьим, а ведьм Избранными? – ответа от адвоката так и не дождавшись, предположил Тейлор. – Идиотский поступок, согласитесь. И мне кажется, для полноты композиции на заднем плане не хватает трупа её законного супруга. Вроде бы короля госпожа отравила?
– Наслала смертный сглаз, – ещё неохотнее поправила инспектора Кира.
– Тоже эффективно, – одобрил проверяльщик. – А тут у нас что? Полагаю сцена сжигания той же Гирды и её приспешниц. М-да, у воспитанниц местного пансионата весьма живое воображение.
– Вы считаете, в массовом аутодафе есть что-то смешное? – глядя на Тейлора исподлобья, поинтересовалась адвокат.
– Нет, конечно, – беспечно отозвался инспектор. – Скорее я бы назвал этот момент поучительным. Надо думать, когда ставишь себя над законом. И не стоит удивляться, если тебя потом с лихим присвистом и народными гуляньями на костёр волокут.
– Я не собираюсь оправдывать действия Гирды, но и вы не можете отрицать, что истребление ведьм едва не отбросило страну в Тёмные века! – вскинулась Кира. – Что-то ни колдуны, ни ведьмаки не спешили останавливать ту же чуму.
– Не то чтобы не спешили, а, скорее, не сумели, – возразил проверяльщик. – У нас, смотрю, исторически-философский диспут наметился? Ну что ж, извольте. Нет, я не призываю всех ведьм палить. Ваша братия, простите, сестринство, способно и пользу приносить. Но вот к власти допускать не стоит. Что и продемонстрировала Безумная Сара, если память не изменяет, приходящаяся пресловутой Гирде внучкой. А, вот и она. И почему королев-ведьм всегда изображают эдакими красотками? Судя по прижизненным портретам, они были ещё теми уродинами.
– Борьба за власть требует крови, – проворчала Кира, от очередной картины отворачиваясь.
– Требует, говорите? Ну, специалисту, наверное, виднее, – пожал плечами инквизитор. – Правда, поговаривают, будто она государство едва в крови не утопила. Но видимо, к этому вынудила та самая борьба. А вот тут рисунок явно очень юной воспитанницы. Чтобы это могло быть?
– Вступление младшего сына Сары в ряды инквизиции, – изучая пол, пояснила Рейсон.
– Точно! – возликовал проверяльщик. – Старая добрая Sanctum Officium Inquisitionis. Знаете, как переводится?
– Так же, как и сейчас: святой отдел расследований.
– Верно, но смысл совершенно разный. Я бы в те времена не отказался поработать. Никакой бюрократии и профсоюзов, сплошные приключения: плачущие статуи да мироточивые фрески. Разбирайся себе потихоньку, где чудо настоящее, а где местный колдун намудрил, чтобы с прихожан немного шерсти настричь.
– Наверное, сынку Сары такая работа скучной показалась, – съязвила Рейсон. – Иначе с чего бы ему родную маменьку и братцев убивать, а самому на трон садиться?
– Видимо, у него были свои резоны. Вы же не станете отрицать, что устроенная им Реконструкция принесла плоды.
– Это точно, – процедила Кира, – плоды есть, да ещё какие! Теперь без вашего разрешения никто чихнуть не смеет. На магдействия имеют право только те, кто госуниверситет закончил. А ты попробуй ещё поступить туда, да сумей обучение оплатить. Потом экзамен сдай и каждые три года пересдавай, подтверждай квалификацию, лицензию получи. А раз в квартал местное отделение инквизиции тебе разрешение выдаст: сколько раз имеешь право на вмешательство девятого уровня, сколько пятого, а сколько третьего!
– Положим, вам допуск и к седьмому уровню никто не даст, – холодно заметил Тейлор, глядя на адвоката, как на таракана с южных островов: противная же тварь, но интересная, необычная такая. – Это всё или у вас ещё претензии к системе имеются?
– Имеются! – выпалила ведьма. Чего уж там, всё одно пропадать! – Как вам вот такой плод: «производить магдействия разрешается только на месте осуществления своей непосредственной трудовой деятельности»? Справедливо же, правда? А то, не дай бог, начнут всякие-разные на улице от хулиганов огненными шарами отмахиваться! Для этого, между прочим, люди дубины придумали, нечего магическое право нарушать, верно?
– Вы ещё про закон об обязательном ношении формы забыли, – напомнил проверяльщик.
– Чего о нём вспоминать? – удивилась адвокат. – Правильный закон, верный! Форму носить необходимо, чтоб обычный человек сразу видел: магик перед ним, а не какая-нибудь бабочка-капустница. Ну и, в случае чего, мог сразу доложить куда следует. К тому же дизайн-то формы в вашей же конторе и разрабатывают. А, значит, плохим он быть не может по определению.
– Если я всё правильно понял, к инквизиции у вас никаких претензий нет? – уточнил Тейлор.
– Нет, я образцовый госслужащий! – рявкнула Рейсон и длинно выдохнула, заставляя кулаки разжаться. – В смысле, я законопослушный член профсоюза, дипломированный юрист и лицензированная ведьма широкого профиля.
– Сомнительно, – хмыкнул инспектор, но в чём он сомневается, пояснить не удосужился. – Мне необходимо отлучиться. Ступайте к вашей начальнице и дождитесь меня там.
И скрылся за углом, оставив адвоката пыхтеть от бессильной ярости и истекать так и не выплюнутым ядом.
***
Из разговора с главой профсоюза ведьм Нового Айрена опять ничего путного не вышло, зря Кира надеялась, что госпожа Лайнес за ночь смелости наберётся и волевое начальственное решение примет. Престарелая ведьма по-прежнему косилась, мяла в наманикюренных артритных пальчиках платочек, поджимала напомаженные губки и решительно свою причастность отрицала, мол: ты уж сама как-нибудь чего-нибудь там реши, а потом уж я тебя козой отпущения и сделаю. Ну, право слово, не самой же главе профсоюза за такое многотрудное дело отвечать! Ей ни по статусу, ни по должности не положено.
– Кирочка, деточка, здесь деликатнее нужно быть, – элегантно потирая висок с синеватой жилкой, стонала Лайнес. – Если всё обстоит именно так, как ты говоришь, а не верить тебе нет никаких оснований, то это же… – ведьма понизила голос до испуганного шёпота, – это может быть началом новой Реконструкции!
Всё Рейсон понимала, зря её начальница в недальновидности обвиняла. Да и проверяльщик, невесть к чему исторический экскурс в коридоре устроивший, подкинул пищи для размышлений. И ведьма вполне допускала, что инквизиция действительно вознамерилась гайки закрутить. Только это же ещё не повод сидеть, сложа руки.
– Госпожа Лайнес, – горячо заговорила адвокат, опершись о стол начальницы обеими руками и даже несколько нависнув над ведьмой – для убедительности. – Во-первых, я что-то не слышала ни о появлении новой Гирды, ни о возрождении Сары. А, во-вторых…
– Ах, деточка, откуда ты можешь знать? Ну вот откуда?! – в ажитации всплеснула руками старушка. – Это же совсем не нашего уровня интриги, даже и близко к ним не подпустят! И слава богу!
Кира раздражённо вздохнула. Нет, понятно, что своя шкура ближе к телу. А ещё: минуй нас больше всех печалей и всё такое, но предполагать, что с глубоко провинциального и никому не нужного Нового Айрена очередная Реконструкция начнётся – это уже слишком.
Только почему-то всё равно боязно.
– Я не знаю! – решительно прихлопнула по столу Кира. – Ничего я не знаю. Но надо узнать!
– Да как?! Как ты узнаешь, деточка? – шёпотом закричала начальница, в бессилии сжимая пальцами виски – допекла её подчинённая, не желающая понимать прописных истин.
– Прежде всего, нужно выяснить, откуда любовница мужа нашей клиентки амулет с проекцией шабаша взяла.
Госпожа Лайнес в ответ только простонала мученически. Правда, впечатление несколько подпортило облегчение, на миг, но всё-таки появившееся на начальственном лике: «Ну и хорошо, ну и ладушки! Сама полезла, а мы санкций никаких не давали!»
***
Зрелище стоило того, чтобы встать пораньше и, даже не позавтракать толком, к конторе профсоюза бежать, да глаза всем встречным-поперечным отводить, а ведь Тейлор ещё после вчерашнего шпионажа толком не отошёл. И не выспался инквизитор: кровать жёсткая, матрас клопами вонял и снилась муть. Рыжая. Ещё этот разговор с историко-этическим уклоном, непонятно с чего возникший и не слишком приятно закончившийся, настроение подпортил.
Но увиденное действительно стоило многого. Адвокатша, в полном согласии со всеми канонами шпионских романов, решила уходить через дамскую комнату. А в том, что это окно сортира, сомневаться не приходилось. Именно их почему-то в казённых учреждениях принято белым замазывать.
Дожидаться инспектору пришлось долго, и он почти убедил себя в том, что ведьма его послушала и смирно дожидается в кабинете начальницы, но тут рама этого самого замазанного окна затряслась припадочно, роняя струпья старой краски, распахнулась, долбанувшись о стену так, что стёкла жалобно звякнули, и испуганно захлопнулась.
Снова открылась она нескоро – минуты три прошло, не меньше. В щель не шире ладони просунулся курносый нос адвокатессы и даже, кажется, принюхался настороженно. Только потом сама ведьма показалась. Но что-то ей, видимо, не понравилось: буркнула недовольно и исчезла.
Зато появилась… Как бы это сказать повежливее? Адвокатшина пятая точка появилась. В эдаком обрамлении задранных почти до пояса форменной мантии и подола платья. Тейлор по достоинству оценил и панталончики в нежных кружавчиках, ту самую оттопыренную точку обтянувшие, и ножку с красненькой подвязкой бантиком, судорожно пытавшуюся землю нащупать.
Земля не нащупалась: всё-таки контора находилась в старом доме и окна даже первого этажа тут располагались высоковато. Рыжая, пискнув мышью, съехала животом по стене, обдирая старую краску, и с приглушённым воплем провалилась в заросли лопухов. Выкарабкалась на четвереньках, поднялась с кошачьи-независимым видом, похлопала по мантии ладошками – отряхнулась, поправила шляпу, да пошла себе, гордая и уверенная.
Тейлор тоже пошёл – следом. Правда, с самоуверенностью у него хуже дела обстояли. Когда от смеха киснешь и пытаешься не заржать стоялым жеребцом, гордость на второй план отходит.
Приёмная, судя по табличке на двери принадлежащая господину Бумбергу, по утреннему времени пустовала – всё правильно ведьма рассчитала. Но секретарша на месте присутствовала и даже успела накрасить три ногтя. Сидела теперь, по-куриному растопырив пальцы, любовалась плодами тяжкого труда.
Инквизитору взгруснулось: хорошая, наверное, работа – секретаршей при большом человеке служить. Приходишь себе с утреца, садишься за девственно-чистый стол, на котором телефон сонно позёвывает-похрюкивает. В уголке, спиртовка побулькивает закипающей водой. Мельничка, одуряюще пахнущая свежемолотым кофе, ворчит тихонько, что, мол, ножи ей давным-давно поменять нужно. И красишь ты, вся такая распрекрасная, ногти. Сказка, а не работа!
Хотя, конечно, смотря какой начальник попадётся. Вот он, Тейлор, немедленно флакончик с лаком на тщательно взбитую причёску вылил, да ещё под зад коленом бы добавил, чтоб шевелилась проворнее.
– Добрый день! – с порога заявила ведьма, да ещё и махнула книжечкой профсоюзного удостоверения. – Моя фамилия Рейсон, я адвокат госпожи Бумберг. И у меня к вам имеется ряд вопросов. Времени мало, поэтому попрошу отвечать сразу и по возможности честно.
Молодец, конечно, так и надо. Вон красотуля даже про ногти свои забыла, округлила розовый ротик испуганно. Только вот ни по статусу, ни по должностным обязанностям не полагается такой нахрапистой быть, чай не следователь. Не имеешь ты права, радость рыжая, никого допрашивать, а можешь лишь вежливо спрашивать. Уже нарушение, да ещё какое. Особенно если эта дива жалобу накатает. А она накатает, тут даже и кофейная гуща не требуется.
– Чем могу помочь? – промямлила секретарша, косясь на открытую дверь кабинета начальства так, будто подмоги оттуда ждала. – Вы записаны?
– У нас всё записано, – заверила её адвокатесса, ненавязчиво на краешек стола усаживаясь. Красотка даже шарахнулась от неё, неловко задев локтём пузырёк. Да вот только особо шарахаться некуда было – девица оказалась зажатой между стеной и огромной пальмой, а впереди-то ведьма ехидно улыбалась. Всё как по нотам: давление на свидетеля. – Значит так, милая. То, что амулет с записью шабаша ты госпоже Бумберг прислала, факт установленный. Так?
– Что? – захлопала нагуталиненными ресницами секретарша.
– Так, – довольно кивнула адвокатесса. – Значит, едем дальше. Кто тебе его дал?
– Я не понимаю… – промямлила красотуля, – я сейчас охрану вызову!
– Валяй, вызывай, – согласилась рыжая. – Как раз свидетели нужны. Тут у нас дела уголовные. Хочешь, посчитаем? Шантаж – это раз, – ведьма почему-то не загибала, а, наоборот, разгибала пальцы, сжатые в кулак у самого секретарского носа. – Покупка и распространение незаконно изготовленных амулетов – это два. И лжесвидетельство – это три.
А подтасовка фактов, с целью запугать свидетеля – это четыре, пять и даже десять.
– Какое свидетельство? – вконец растерялась несчастная.
– Как какое? – искренне удивилась ведьма. – Ты мне сейчас врёшь, а я, между прочим, лицо официальное!
Какое официальное лицо, физиономия твоя наглая?!
– И знаешь, на какой срок это потянет? – грозно поинтересовалась адвокатша.
– На какой?
– На большой! Состариться в тюрьме ты всяко успеешь. И выйдешь оттуда сморщенной, горбатой и без зубов.
– Почему без зубов? – губы у секретарши вовсю дрожали – вот-вот разревётся.
– Потому что сокамерницы выбьют! – рявкнула ведьма. – Говори, кто амулет дал, выдра!
Вот эта «выдра» Тейлора окончательно доконала. Инквизитору пришлось даже переносицу энергично растереть, чтобы не разразиться молодецким ржанием. И пожалеть, что он сам не догадался записывающий амулет прихватить. Ведь не поверит никто, да у него и актёрского таланта не хватит повторить всё в лицах.
– Я не знаю ничего! – красотка всё-таки зарыдала. Вакса немедленно расплылась по персиковым щёчкам чёрными неаппетитными разводами. – Он мне сам!.. Я только пожаловалась, а он сказал, что это всё легко решается!..
– Ну, ну, не плачь, – нежно заворковала ведьма, сунув секретарше платок. – Ничего же страшного не случилось пока. Кто он-то? Бумберг?
– Да какой Бумберг! – длинно, с утробным подвыванием всхлипнув, отмахнулась платком девица, – толку от него? Это М-марк. Он хоро-оший.
– Да я и не спорю. А кто такой Марк?
– Он м-мужчина… Он такой мужчина! У нас таких и нету-у, одни Бум… Бумберги оста-ались…
– Так. Он весь из себя мужчина и, видимо, неместный, – подытожила адвокатша, бровки нахмурив. – Где ты его взяла-то?
– На… на улице, сказал, что я красивая. И в ресторан отвёл. А шеф меня никуда не во-одит, у него жена-а… А я замуж хочу!
– Понятно, – сочувственно покивала рыжая. – Великолепный мужчина по имени Марк познакомился с тобой на улице и отвёл в ресторан. А ты ему на жизнь пожаловалась. И чего? Он предложил супругу шефа шантажировать?
– Нет! – истерично взвизгнула девица. – Марк сказал, что всё решаемо! Он потом этот амулет принёс! Велел его Бумбергу подложить, а сам пропал! И чего мне? Я замуж хочу!
– Ну, всё логично, – пожала плечами Рейсон, со стола слезая. – Он пропал, а ты замуж хочешь. И неизвестно, станешь ли второй супругой, когда шеф от первой избавится. Лучше деньжат подзаработать, так оно надёжнее.
– А что мне делать? Вот что?!
– Приметы у твоего Марка есть? Шрамы, татуировки, отметины?
Выражение лица у ведьмы странное было, одновременно брезгливое и жалостливое. Тейлору даже показалось: она едва удержалась, чтобы секретаршу по голове не погладить.
– Да он весь в шрама-ах, – видимо, передохнув, поддала чувств девица, – такой романти-ичный. У нас таких нету-у…
– Настоящий мужчина, я поняла, – покивала адвокатша. – Копии записи у тебя, конечно, тоже нет?
– Нету-у! Ничего у меня теперь нету…
Взвыла красавица, приналегла немалой грудью на стол, ткнувшись жутеньким личиком в сложенные руки, и полностью отдалась трагедии.
Сути трагедии Тейлор так и не уловил.
***
Из конторы винодела Кира стрелой вылетела. Только за угол завернув, остановилась продышаться.
– Ну и чего ты носишься? – донеслось ворчливо из кармана. Крыса повозилась, но наружу даже носа не высунула. – Чего прыгаешь? Распереживалась, глянь-ка!
– Да ну! – буркнула Рейсон. – Противно. Надо же такой дурой быть! Ну вот ты скажи, надо?
– А и надо! Девка правильно думает: замуж – это святое, – фамильяр помолчала и всё же добавила. – Хотя дура, конечно. Ты на ус-то мотай, мотай, как не нужно делать, а делай правильно. Ой!
– Да это всё… – поморщилась ведьма, на воркотню Ли привычно внимания не обращая. – Вот только что я узнала-то? Раз весь в шрамах, то ведьмак, скорее всего, но не факт, не факт…
– А ни у кого другого шрамов быть не может? – раздалось сзади.
Всё что полагается, Кира послушно проделала: и взвизгнула, и подпрыгнула, и обернулась резко, едва не упав, и руки к груди прижала.
– В обморок падать будем? – холодно поинтересовался проверяльщик.
– Как вы?! Откуда вы?! Да я!..
Рейсон даже воздуха не хватало фразу целиком выговорить. То ли от возмущения, то ли от страха горло как удавкой перехватило. И хорошо, что перехватило, а то ляпнула бы что-нибудь ненужное.
– Почему вы не дождались меня? – по-начальственному строго осведомился инквизитор.
– Как вы меня нашли? – сумела-таки выдавить ведьма.
– У нас свои методы, – надменно заявил инспектор.
– А у нас свои резоны! – продышавшись, наконец, парировала Кира.
Получилось, конечно, не так надменно, но тоже внушительно.
– Резон у вас может быть только один, – монотонно, словно в зубах навязшую лекцию читая, сообщил проверяльщик. И совершенно по-хамски, будто на это полное право имел, взял Рейсон под руку. Девушка, понятно, тут же высвободиться попыталась, да куда там! Вцепился намертво. – Разрешите вам кое-что пояснить, глубокоуважаемая госпожа адвокат. Дело в том, что в ваших личных интересах и в интересах вашего профсоюза меня всячески ублажать.
– Ублажать?! – Кире всерьёз показалось: ослышалась она.
– Вот именно, – серьёзно кивнул Тейлор. – То есть, исполнять все мои требования и условия. Вы, ведьмы, почему-то не понимаете одной простой истины: всё в этом мире вполне заменимо. Жизнь не стоит на месте, ей руководит прогресс, а отнюдь не традиции и устои, завещанные предками. Вот посмотрите, – инквизитор, без труда преодолев слабое сопротивление, развернул её, на что-то подбородком указав. – Да вы посмотрите сначала, а выскажитесь потом.
Длинно выдохнув, Кира посмотрела. Потом ещё раз посмотрела. И со злости едва губу себе не прокусила. А, может, и прокусила – во рту стало солоно и терпко. Но ведь было же с чего!
На скромненьком жёлтом зданьице, украшенном гордой, но несколько потрёпанной временем и погодой вывеской «Синематограф» висел плакат. Большая такая распяленная гвоздями парусина, едва не полстены занимающая. А с плаката на Киру сурово взирал красавец. Видимо, из тех самых настоящих мужчин, которых в Новом Айрене отродясь не водилось.
Красавец был затянут в чёрную кожу с ног до головы, густо обрызган кровью, хмур, брутален и грозен. Монументальная нога попирала морду трудноопределимого чудовища с вывалившимся синим языком, а мускулистая – даже чёрная кожа не мешала в подробностях разглядеть степень мускулистости – рука задвигала за широкую спину скудно одетую девицу.
Внизу этой красоты клюквенным сиропом истекала надпись: «Ведьмак. Возвращение» И пониже, мелкими буквами: «Вход лицам до 16 лет строго в сопровождении взрослых».
– Лицам входить без сопровождения, получается, нельзя, – пробормотала Кира, даже голову к плечу наклонив, чтобы полностью осознать открывшиеся перед ней красоту и величие. – А всему остальному, получается, можно? А выход?
Инквизитор странно хрюкнул. Рейсон даже обернулась – нет, морда каменная. Точь-в-точь, как у того самого ведьмака, возвращение которого ей плакатик сулил.
– И что я должна осознать? – поинтересовалась адвокат. – Величие прогресса, воздействие рекламы на неокрепшие умы обывателей или финансовые возможности ведьмачьего профсоюза? Или то, что ведьмаки инквизиторскому сердцу милее?
– Вот только не надо сейчас про мужской шовинизм! – поморщившись, попросил проверяльщик.
– А я и не начинаю. Мы тута в деревне и славов таких не знаем, – покаялась Кира, сунув руку в карман. Злобное шипение: «Ты что вытворяешь?!» – из этого кармана доносившееся очень Рейсон мешало. – Мы тута по-другому судим. Раньше-то оно как было? Ведьмак – это защитник сирых и убогих от вот таких вот чуд, – адвокат кивнула на плакатик. – Но потом господа сообразили, что их таинственными эликсирами и жуткими декоктами приторговывать можно. А это дело го-ораздо более выгодное и безопасное, чем железками махать. Да и обычные, ведьминские зелья они варить вполне способны. Если, конечно, им кто-нибудь рецептик подскажет. А желающие подсказать – за отдельную и немалую плату, понятно – всегда найдутся.
– Это называется конкуренция, – оповестил проверяющий.
– Это называется нездоровая конкуренция, – поморщилась Рейсон. – Потому что в министерстве – бывшие ведьмаки, в парламенте они же, во всяких комиссиях их полно. А ведьмам туда путь заказан!
– Вы мне сейчас хотите рассказать о том, как государство ущемляет ваши права?
– Да не об этом я хочу сказать! – вспылила-таки Кира. Вот как держалась, а всё же вспылила. – Я хочу сказать, что ведьмы – это ещё и приюты, и школы для девочек, и бесплатные больницы. И, чёрт побери, обеды для бедных – это тоже мы!
– В приютах и школах у вас исключительно девочки, даром наделённые. Вы не милосердием занимаетесь, а воспитываете будущих ведьм.
– А вы правы! Полностью правы! – рявкнула Рейсон. – Только вот мы их на улицах подбираем, у нищих родителей забираем! Поим, кормим и воспитываем за свой счёт! А не будет ведьм, кто этим заниматься станет? Ваши ведьмаки? Если мне память не изменяет, чтобы на их факультет попасть, надо ещё кадетское училище закончить. А туда всё больше потомственных берут, нет?
– Вот именно, училище, – процедил инквизитор, как-то странно побледнев. Видимо, Кире удалось-таки его допечь. – Поэтому они прекрасно знают, что такое закон система и порядок! А вы всё считаете, будто такие вещи не для вас писаны!
– Да чтоб понимали! Вы ведьм-то, вообще, видели? Ну так, лично, а не в таком вот… искусстве? – адвокат махнула свободной рукой в сторону плакатика. – Сидите у себя в столице и ни черта не понимаете!
– Сейчас вижу, – неожиданно спокойно отозвался проверяльщик.
– Что?.. – с разгону Кира и не поняла, о чём он говорит.
– Говорю: сейчас я ведьму вижу, – пояснил инквизитор. – Прямо перед собой.
– А знаете что? – помолчав, спросила Рейсон. – А идите вы к чёрту! Могу даже адрес подсказать: всё время прямо, а там лесом!
Ведьма развернулась на каблуках и сама пошла, не слишком понимая, куда направляется.
Дело она, конечно, изгадила и теперь мало никому не покажется. Но и терпеть высокомерие этого… инквизитора никаких сил нет! В конце концов, у ведьм тоже гордость имеется и…
– Ничего, посмотрим ещё, кто кого! – прошипела адвокат мстительно.
– Я бы тоже не отказалась на это глянуть, – донёсся из кармана меланхоличный голос, – да вот только доведётся ли?
***
Игорные дома, бордели и танцевальные клубы Тейлор не понимал, а потому не любил. Нет, он ничего не имел против танцев, карт и даже девушек не слишком тяжёлого поведения. И по молодости лет отдал должное всему, особенно дамам. Но веселью, расслабленности и прочему разврату инквизитор предпочитал предаваться если не в одиночестве, то в тесной уютной компании. И почему это надо делать в преющей толпе, да под оглушающий рёв музыки, от которой собственных мыслей не слышно, до него так и не дошло.
Собственно, он не слишком понимал, зачем сегодня-то потащился в это дивное заведение. Но потащился же.
Рыжая дисциплинированно весь рабочий день в кабинете просидела, а потом домой отправилась. Но по дороге была перехвачена тем самым гением в сиротских очочках. Вот так и оказался Тейлор там, где меньше всего хотел быть.
Зачем, кто бы ему ещё объяснил?
Одно хорошо, тут никакими заговорами пользоваться не нужно – смысла нет, да в такой толпе любые чары слетят в минуту. А с его незаметностью вполне успешно справлялись люди, набившиеся в тесный, провонявший потом и сигаретным перегаром зальчик, как рыбы в бочку; адское освещение и дикий рёв, по ошибке названный музыкой. Почему-то грохочущие звуки на самом деле мешали не только слышать, но и видеть.
Инквизитор, отвалив охраннику сумму, на которую вполне можно было пообедать, сумел занять столик прямо за спинами Рейсон и аниматора, которого инспектор Сурикатом окрестил. Чёрт его знает, кто такой этот сурикат, вроде бы зверёк какой-то. Но Тейлору казалось, что юному гению поименование подходит невероятно.
Правда, через полчаса, заработав тяжёлую, как ртутный шар, головную боль, проверяющий осознал: притащился он сюда абсолютно зря. О чём девица со своим душевным другом разговаривала, он, естественно, не слышал. А кроме подслушивания здесь делать совершенно нечего. Ну в самом деле, не наливаться же дрянными коктейлями? Хотя, конечно, можно было сыграть в декаданс и увлечь какую-нибудь молодку, которые в изобилие паслись на пыльном пятачке, но лень.
Тейлор совсем уж было затосковал и собрался отправляться в гостиницу, как тут… Случилось, в общем.
Куда и зачем собрался Сурикат, инквизитор не уловил. Только мальчишка встал, неловко покачнулся и задел плечом телка, с ноги на ногу переминающегося с края толпы. Бычок такого неуважения к себе, естественно, не потерпел и сграбастал аниматора за шиворот, что-то втолковывая бедолаге. Некромант держался мужественно, подбородок норовисто задирал и тощую шейку вытягивал. Но сила явно не на его стороне пребывала.
Всё, что дальше случится, Тейлор знал отлично. Потому и отодвинул бокал с чем-то ядовито-зелёным, едва попробованным, потому и вздохнул. И встал потому же.
Естественно, адвокатесса рванулась своего милого спасать. И понятное дело, едва по физиономии за это не схлопотала. Телок не успел просто, а инквизитор как раз успел: рука дурашки пришлась не по ведьминой щеке, а наткнулась на тейлоровское предплечье.
– Ты чего, дядя? – парень качнулся вперёд, видимо, чтобы своё глубокое недоумение до вмешавшегося донести.
Слов инквизитор, правда, не услышал – по шевелению губ догадался. Да и было о чём догадываться!
– Ребёнок, тебе мама не говорила, что зубы надо хоть иногда чистить? – поинтересовался инспектор поморщившись.
– Да пошёл ты! – отозвался «малыш».
– Договорились! – согласился инквизитор.
И действительно пошёл. Правда, прихватив подвывающего и пытающегося возражать бычка с собой. В принципе, Тейлор его понимал прекрасно – сложно сохранять холоднокровие, семеня на полусогнутых ногах, с задранной над собственными лопатками рукой.
Проверяющий приветливо кивнул подсунувшемуся охраннику, помотал головой на предложение помочь и вывалился, наконец, из ада. Глухо бахнувшая за спиной дверь как будто отсекла бьющий прямо по мозгам шум. Оказалось, что на улице уже почти ночь: свежо и совсем не душно, звёзды с луной мерцают и где-то даже соловей прицвиркивает.
Хорошо!
– Дядь, ты бы отпустил меня, – прогудел скрючившийся страдалец. – Ты ведь не знаешь, я могу!.. Ведь найду!..
– А чего меня искать? – удивился наслаждающийся природами Тейлор, успевший про телёнка забыть. – Вот он я, никуда уходить пока не собираюсь.
– Пусти! – рванулся идиот и тут же взвыл.
Правильно, собственное плечо из сустава выдирать – это больно. Наверное.
– И что мне с тобой делать? – задумчиво пробормотал инквизитор. – Морду бить как-то уже и глупо. Отпустить, так ты снова бросишься. Лекцию прочитать про уважительное отношение к женщинам? Но ведь бесполезно.
Дверь опять грохнула, выпустив наружу немного ада, и снова стало тихо.
– Спасибо вам большое! – застрекотала адвокатша. Ну, кто бы мог подумать, что она выскочит? Совершенно невероятное предположение! – Я понимаю, всё так глупо получилось, но всё равно спасибо! Там охранники уже полицию вызвали. Только они, наверное, не скоро приедут.
– Предлагаете мне их дождаться?
Инквизитор обернулся, потянув пацана за руку, как за поводок. Телок тихонечко, видимо, стараясь перед девушкой лицо сохранить, заскулил.
– А это… вы? Я вас не узнала…
Адвокатша неопределённо повела рукой, будто силуэт инквизитора очерчивая. Тейлор осмотрел себя, даже стянутые в короткий хвост волосы потрогал. Вроде бы, всё в порядке было: брюки чистые, ширинка застёгнута, рубашка не выбилась и куртка не порвалась.
– Это я, – согласился проверяющий. – И вас я сразу узнал.
– То есть я хотела сказать… – ведьма смущённо, обеими руками заправила волосы за уши. Уши оттопырились – волос оказалось много. А старания девицы впустую прошли: локоны – или как их там? Пряди? – немедленно обратно вывалились. – В общем, я просто поблагодарить хотела и…
– И предложить дождаться полицию, – любезно подсказал Тейлор.
– Да. То есть, нет, естественно…
Рейсон оглянулась по сторонам, посмотрела на дверь и уставилась себе под ноги.
