Текст книги "Вигил (СИ)"

Автор книги: Катерина Кошкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Все это Мария знала благодаря рыжеволосой чертовке Эльгифе, учившейся на два года старше её. Живой нрав ибернийки, её любовь красиво одеваться и постоянно шутить слишком сильно противоречили серьезной натуре Марии, поэтому сдружиться у них так и не получилось, но приятельницами стали. Сошлись на почве интереса Квинтиус к эфирной инженерии. В особенностях взаимодействия эфира с разными материалами Мария не разбиралась, зато постоянно подкидывала идеи, взятые из прошлой жизни, а уже Эльгифа билась над их воплощением в жизнь. Перед отъездом они договорились связаться, если у неё получится реализовать какую-нибудь из задумок Марии, но пока та молчала из чего девушка заключила, что у той или ничего не выходит, или она решила не афишировать источник своего вдохновения.

На укрепление щита ушло несколько часов. После длительных манипуляций, обессиленная и с головной болью она осела на кровать. Теперь щит должен продержаться семь дней без вмешательства извне и практически не провоцируя прорывов. Тем не менее прощаясь она поставила Пекориса в известность, что о любых странностях стоит сообщать в Кастеллум и не прекращать ежедневные патрулирования. Как бы Мария ни относилась к некоторым жителям поселения, оставляла их без присмотра с тяжелым сердцем. Уже на выезде встретилась с Фрамом, тот отлепился от стены казармы и поравнявшись задрал голову на всадницу.

– О наших тренировках ни слова, Квинтиус. Помни, – сказал с угрозой.

– Молчу как Салих! – и она прикусила кончик языка, иллюстрируя расхожее выражение, появившееся после казни пленного османского адмирала, которому предварительно вырвали язык за хулу на Императора. – Это и в моих интересах, поэтому не волнуйся.

Разговор о ненужной секретности вокруг их занятий состоялся через два месяца после начала тренировок.

– Фрам, все же я не понимаю, почему мы должны скрывать тренировки? – спросила Мария уже без надежды на ответ, предыдущие два раза она начинала и заканчивала этот разговор в одиночку.

– Квинтиус, я тебя вроде в голову не бью, – протянул легионер, оглядывая ученицу, – так почему там нет ни одной умной мысли?

– О светочь во тьме моего невежества, многомудрый и обширнознающий великий учитель! Снизойдите до недостойной своей ученицы, что вынуждена словно слепая без поводыря скитаться по пустыне незнания в поисках влаги просвещения, – протянула Мария вскинув бровь и насладилась замешательством на лице легионера, ему риторику пять лет не вдалбливали и подобные обороты гораздо лучше охлаждали пыл, чем самые грязные ругательства.

– Снова ты словеса свои завернула! – бросил он и сплюнул. – Нельзя мне тебя тренировать, ослица ты упертая! Устав легиона читала?

– Конечно же нет, – невозмутимо сообщила девушка.

– Проклятье! – он добавил еще пару ругательств и исподлобья уставился на неё. – У вас вот тоже устав есть. Ну, у вигилов, – уточнил он не увидев понимания на лице собеседницы.

– Инструкция и эдикты, устава нет, – поправила она.

– Да какая к османам разница! – махнул он рукой. – Вот в вашем уставе написано, что вы можете делать. В нашем тоже написано. И занятий с толстозадыми упертыми девками там нет! Поэтому не разевай свой рот лишний раз, – пригрозил он.

Позже девушка выяснила через Ливидуса, что, действительно, легионеры жестко контролировались уставом и за их тренировки Фраму бы попало. Проводив взглядом удаляющегося легионера, что махнул ей на прощание рукой, она тронула поводья второй лошади и двинулась вперед. В одной из полупустых сумок лежал длинный список, в котором отметились все жители, Марии помимо общения с дознавателями предстоит марафон по лавкам Кастеллума, чтобы закупить все необходимое, от тряпок до разнообразного хлама и даже продуктов. Она устроилась удобнее в седле и приготовилась к долгой и монотонной дороге. Еще год назад не рискнула бы выезжать в одиночестве, сейчас же взяла дополнительные обоймы для Дэльты с Эпсилоном и получила из оружейной длинную Пи-10 на всякий случай. С таким арсеналом при прочих равных сможет отбиться от дикарей или от местной живности.

3

Кастеллум показался утром следующего дня. Въезжая на его улицы Мария оглядывалась в поисках той гостиницы, что ей посоветовал Пекорис. Кроме клоповника, который в прошлый раз облюбовал Росций, она мест не знала. Наконец, нашла нужную улицу и спросив одного из прохожих оказалась у грубо нарисованной вывески с надписью «Публий Кассий». Зал таверны на первом этаже встретил её полумраком и монументальным портретом первого и единственного консула Южной колонии, в честь которого и назвали заведение. Картина занимала практически всю стену и грубо, но вдохновенно изображала Публия в тоге на фоне классического портика. Пообщавшись с заросшим бородой хозяином она договорилась о комнате для себя и двух стойлах для своих лошадей, после чего оставила пожитки в неожиданно чистой и уютной комнате, и отправилась в магистрат.

Город ожил за то время, пока она решала бытовые вопросы, и Мария растерянно смотрела по сторонам. В прошлый свой визит ей хотелось скорее вернуться в родной дощатый гроб по ошибке названный комнатой, а не смотреть по сторонам. Почти десять месяцев в Каке с населением в пятьдесят с лишним человек, из которых около двадцати не вылезали из своих хижин вокруг озера, а еще десяток ходил под стол пешком или еще даже не ходил, отучили её от нормальной жизни и сейчас она с интересом оглядывалась. По улицам уже сновали ранние покупатели, лавки призывно открыли свои двери, мимо пробежал юркий пацан с криком: «Акта Кастеллума! Свежая Акта Кастеллума!». Орал так воодушевленно, что у Марии заложило ухо. Остановив мальца взмахом руки она купила еще пахнущую краской газету в количестве трех экземпляров, два из которых засунула в карман. Отвезет в поселение, префект и Марфа с Кенной будут вне себя от счастья, для них недельной давности Акта вполне занимательное чтиво. Надо не забыть до отъезда прикупить еще.

Не доходя два шага до центральной площади зацепилась взглядом за яркий рисунок петуха на фасаде одного из домов. Судя по свежей краске заведение открылось совсем недавно. Вспомнив, что с пробудки перекусила только подсохшей сдобой, решительно направилась к двери. Благодаря настежь открытым окнам внутри было светло и свежо, не прогретый южным солнцем воздух дарил скудную прохладу. Чистый интерьер и улыбающаяся подавальщица окончательно утвердили её в мысли, что Силий еще полчаса спокойно переживет без её общества. В ожидании заказа изучила прессу. Первые страницы пропустила, напечатанные там очередные поправки к законам её волновали мало. Рим обязывал все местные Акты сообщать об изменениях в законодательстве, в которых кроме юристов никто толком не разбирался. С пятой страницы начинали писать о делах в Южной колонии, но первые же статьи оказались для Марии не интереснее поправок. Материал про урожайность зерновых в условиях засухи и два разворота интервью с каким-то именитым инженером, занимающимся ирригацией, вынудили девушку скривиться. Еще страницу заняли рекламные объявления, бесхитростное содержание которых вызвало у неё улыбку. Край непуганых идиотов! Вот разберется с контрактом и, возможно, вложит финансы в какое-нибудь дело, займется рекламой по всем правилам двадцатого века и аудитория точно не устоит!

Запив хрустящую булку теплым травяным отваром, дочитала заметку из криминальной хроники, повествующую о банде из дезертиров и дикарей, которые непонятным образом умудрились спеться и ограбить уже третью рапину, как тут называли ранчо. По счастью уроды орудовали на другом от Кака конце колонии, в чем-то близость к границе была даже полезна, к ним часто заезжали легионеры и мрази бы рано или поздно попались. Далее откладывать визит в магистрат было нельзя, Мария расплатилась и покинула кафе.

– Здравствуйте, префект, – она вошла в кабинет.

– Квинтиус, – Силий поприветствовал её кивком и указал на стул. – Садись.

Выглядел он бледнее обычного. Острый взгляд бледно-серых глаз обежал девушку, замечая помятость рубашки, обветренное лицо и жесткую линию рта.

– Дознаватели работают в штабе. После сигнации они тебя сразу вызовут как главного свидетеля по делу. С их методами работы ты знакома лично, – префект сделал многозначительную паузу и Мария попыталась прикинуть, какого же уровня у него доступ.

– Было дело, – осторожно согласилась она, Паулус не того полета птица, чтобы подробно изучать её досье.

– Тогда ты понимаешь, что стоит поделиться со мной своими размышлениями… Почему Росций сбежал?

– Я все рассказала вам еще в прошлый раз, префект, – лучшая защита – это нападение. – На мне теперь целое поселение, некогда заниматься расследованиями. Да и как бы я что-то узнала? Разъезжала по землям дикарей?!

– Неужели приятель Росция, этот медик, ничего не выболтал? – вкрадчиво спросил Силий.

– Кроме беременности дикарки ему ничего не известно. Предполагаю, об этом он также сообщит дознавателям, – закинула удочку Мария, надеясь узнать, кого еще вызовут по делу сбежавшего вигила.

– Об этом мне не известно. К сожалению, детали расследования держат в тайне, – он опустил локти на стол и положил рыхлый подбородок на сплетенные пальцы. – Подумай еще раз, Квинтиус, и заходи после сигнации, если вспомнишь что-то полезное в нашем деле. Твой контракт истекает через четыре года, четыре долгих года…

Оставив последнюю реплику префекта без комментария, Мария поспешила спуститься на первый этаж, где прошла сигнацию у знакомого старичка. На этот раз при ней оказались все необходимые документы и удалось избежать болезненного исследования клейма. Не дожидаясь вызова, она направилась в штаб легиона. Под удивленными взглядами караульных, заметивших её значок прошла на внутренний двор, и вошла в здание штаба, где её окликнул легионер:

– Кто вы такая и что вам нужно в… – он запнулся, увидев знак вигила на её рубашке. – Вигил?

– Приветствую, адиутор. Мне сообщили, что имперские дознаватели находятся в штабе. Предполагаю, вы в курсе, как к ним попасть?

– Вы, наверное, вигил Квинтиус, – сразу же сориентировался мужчина. – Хорошо, что сами пришли. Следуйте за мной.

Они миновали два коридора и зашли за угол, откуда начиналась лестница в подвал. Мария усмехнулась, вспомнив, что в прошлый раз её допрос тоже вели там. Дознавателей прям тянет залезть куда поглубже и потемнее. На подземном этаже оказалось неожиданно светло и чисто. Никаких камер и решеток, видимо, для содержания заключенных приспособили другое здание. О том, что тут ранее была именно тюрьма сообщало лишь наличие двух тамбуров на входе и дыры в полу, куда раньше уходили толстые железные прутья. Остановшись у одной из ничем не примечательных дверей, её провожатый постучался, дождался невнятного бормотания с той стороны и резко вошел внутрь.

– Вигил Квинтиус доставлена, – сообщил он кому-то.

– Спасибо, адиутор. Пусть заходит. Ты свободен, – ответили ему.

«Перед смертью не надышишься», – сказала себе Мария и зашла внутрь. Звука закрывающейся за спиной двери она уже не слышала сосредоточившись на рассматривании двух дознавателей. Интересно, их специально подбирают по внешности или профессия накладывает такой отпечаток? Двое из ларца в серых мундирах посмотрели на неё согласованными жесткими взглядами на застывших физиономиях. Волосы одного были светло русыми, второго на оттенок темнее, а стриглись напарники, очевидно, у одного цирюльника, настолько одинаковыми вышли прически. Девушка поймала себя на мысли, что ждет как один из них представится Септимусом и тогда она точно вернется в то утро шесть лет назад, когда впервые встретилась с имперскими дознавателями.

– Приветствую, – поздоровалась она и села на единственный свободный в комнате стул. – Вы хотели со мной поговорить.

– Да. Меня зовут Аратор Терциус, – представился сидящий за грубо сколоченным столом мужчина, – а это Карл Мундо, – он указал рукой на своего коллегу, который настраивал рекорду, ящик с рупором на конце, который мог записывать звук. – Мы ведем дело эфириуса Росция. Назовите себя для записи, – он кивком указал на рекорду.

– Мария Квинтиус. Вигил, – послушно сказала она.

– Замечательно. Сообщите, когда и при каких обстоятельствам вы познакомились с Клавдием Росцием.

– Это произошло чуть больше года назад, в конце мая. Думаю, вы знаете, что я заключила имперский контракт и для его отработки была отправлена в Южную колонию…

Следующий час с лишним она почти охрипла в подробностях рассказывая о своей жизни в поселении. Дознавателей интересовала любая мелочь, будь то привычка Росция взлохмачивать волосы в моменты волнения или его пристрастие к омлетам на завтрак. Ей позволили выпить воды, принесенной щуплым тиронесом, приставленным к следователям, и продолжили допрос на этот раз сосредоточившись на тесных взаимоотношениях со сбежавшим вигилом. Интересовало их даже то, как часто и где они занимались сексом. Скрипя зубами и давя лишнее раздражение Мария прилежно и как надеялась бесстрастно повествовала об особенностях своей личной жизни с Клавдием.

– На сегодня мы закончили, – наконец удовлетворился Терциус и откинулся на спинку стула. – Не покидайте Кастеллум в ближайшие дни. Решается вопрос с применением инквизиции, нет времени снова вас ждать.

– Инквизиции Непоциана? – уточнила она.

– Да.

– Я сообщила вам всю известную мне информацию. Инквизиция ничего к ней не добавит, – сухо сказала Мария. – Также примите во внимание, что через четыре дня мне будет необходимо отправиться в Колонию на Озере. Дольше чем на семь дней я не могу оставить поселение без защиты. И отнеситесь с вниманием к моим показаниям в связи с утечкой информации.

– Благодарим за бдительность, вигил Квинтиус, – в тоне Аратора, однако, не было и тени благодарности. – Подобными делами занимаемся не мы. Если вы вспомните что-то еще касательно нашего дела, вы знаете, где нас найти.

Холодно попрощавшись дознаватели практически выставили её за дверь. Мария отметила, что и префект и дознаватель намеренно называли дело о побеге Росция «нашим», словно пытались впутать её не только в качестве свидетеля, но и подозреваемого. Насчет инквизиции она не переживала, скрывать ей на этот раз нечего, а вот пренебрежительное отношение к её озабоченности по поводу предателя, сливающего данные дикарям, задело. Желание Силия принять более активное участие в расследование было понятно, поэтому она смирив гордыню и недовольство зашла к нему перед тем как вернуться в гостиницу. Проработать следующие четыре года в условиях противостояния с начальством – не лучший вариант, также хотела проверить свои подозрения на его счет.

– Кроме Росция их ничего не интересовало? – спросил префект, когда она закончила свой рассказ.

– Нет, – она уже хотела добавить, что обратила их внимание на утечку информации о вигилах, но вовремя прикусила язык и поспешила перевести тему. – Я остановилась в «Публии Кассии», если вдруг понадоблюсь.

– Хорошо, я понял, – Силий задумчиво постучал пальцами по столу и продолжил тихо и размеренно. – Росций писал об аномальной осведомленности дикарей и по поводу второго прорыва во время набега… Об этом ты тоже ничего не сообщила дознавателям?! – на последней фразе префект резко подался вперед и впился взглядом в Марию.

– Нет, – она слегка нахмурилась от несвежего дыхания Паулуса.

– Хорошо, очень хорошо. Это внутреннее дело вигилов, Квинтиус, и касается только нас, – он отодвинулся назад и сопроводил последнюю фразу суровым взглядом. – Надеюсь, мы сработаемся. А сейчас ты свободна.

Росций, конечно, оказался идиотом и скотиной, но его предположения скорее всего были правильными, в ситуации с утечкой как пить дать замешан префект. Размышляя о том, к кому ей можно пойти в связи с этим, Мария дошла до гостиницы и надолго заперлась в душе, израсходовав всю дневную норму горячей воды. Силий ошибался, дело с самого начала не касалось одних вигилов. Гай и Идо бы не вернулись из того патрулирования, окажись на её месте обычный интерн. С набегом тоже было не все чисто. Объяснение Клавдия, что их поселение выбрали жертвой из-за близости к границе, её не устраивало. Почему в таком случае ранее подобного не происходило?

На обед устроилась в зале на первом этаже, села так, чтобы через открытое окно могла наблюдать за улицей, вполглаза читая утреннюю акту. Спустя тарелку жаркого и десерта окончательно убедилась в том, что за ней следят. Пацан лет десяти в ободранных штанах и с подозрительно смуглой физиономией (скорее всего полукровка) усиленно делал занятой вид, прохаживаясь на противоположной стороне улицы. Более нелепого соглядатая придумать было трудно. Причем с утра никто за ней не следил, то есть горе-шпиона приставили после визита в магистрат или штаб. Потягивая прохладный травяной отвар Мария размышляла о том, как сбросить слежку и наведаться к трибуну Сервилию. К сожалению, больше ей не к кому было идти со своими вопросами и подозрениями. Хорошо бы поговорить с кем-то вроде Умбры, кто разбирается в местных раскладах, но глупо ожидать встретить тут кудрявого легионера.

Местом выгула слежки девушка выбрала торговую улицу, благо ей действительно необходимо купить разнообразный хлам по списку. Первым делом наведалась в одежную лавку, где провела целых три часа, из которых полтора выслушивала болтовню продавщицы, прикрывшись желанием узнать о модных в этом сезоне фасонах. Мелкий шпион уже откровенно скучал и допускал грубые ошибки, не просто проходил мимо, а стоял у магазина напротив. К концу своего забега по торговым рядам, Марии уже хотелось отправить домой отчаянно зевающего мальчишку и наказать тому заняться более приличествующими его возрасту занятиями, например, пойти в ученики к одному из мастеров. Скупив почти половину скобяной лавки она громко прощалась с её владельцем попутно жалуясь на жару и рассказывая о планах провести вечер в таверне «Хромой легионер». Не успевший далеко отойти пацан жадно вслушивался в каждое слово девушки.

К трибуну Мария собралась, когда на улице уже сгустились сумерки. Окна её комнаты на втором этаже выходили на задний двор гостиницы, и если постараться, то можно было допрыгнуть прямо до бани, где мылись обитетели дешевых номеров. Проверив, чтобы ножи и пистолеты, с которыми она не расставалась, не гремели, она оставила шляпу в комнате, вылезла из окна, одной рукой вцепилась в карниз, второй активировала эфирный замок на помещении и резко прыгнула. Приземлилась с гулким ударом и осторожно выглянула вниз проверить, заметил ли кто. Повезло, в бане слышались мужские голоса и женский визгливый хохот, никому не было дела до непоседливой соседки по гостинице.

Еще раз оглядевшись Мария спрыгнула прямо в переулок, идущий параллельно главной улице. Сюда выходили калитки с задних дворов и отсутствовало освещение. Пару раз она оступилась на чем-то склизком и дурно пахнущем, ругалась под нос и шла дальше. Кастеллум знала плохо и надеялась на зрительную память, которая пока не сильно помогала. Вместо того, чтобы слиться с улицей, на которой стояла гостиница, проулок извивался змеей и уводил девушку все дальше от центра города. Прохожих она не встретила, только пару раз за калитку выставляли тюки с непонятным содержимым, да переговаривались за заборами хозяева или постояльцы.

Наконец Мария заметила ответвление, ведущее в нужном ей направлении и свернула туда. Тень от соседних домов полностью перекрывала путь и улочка казалась лазом в преисподнюю. Снова выругавшись и помянув тиккануа девушка аккуратно двинулась вперед. Идея заявиться к трибуну на ночь глядя уже не казалась такой замечательной. Окончательно она уверилась в провальности своей затеи, когда услышала сзади легкие шаги и метнулась к стене. Углубление перед дверью не ахти какое укрытие, но тут тень была особенно густой, что внушало надежду остаться необнаруженной. Шаги стали громче и к ним присоединились другие, грузные и слегка шаркающие с другого конца переулка. Двое встретились буквально в паре пасов от застывшей Марии.

– Еб….. я эти задания, – проговорил тот, что помельче справа и харкнул на землю.

– Заткнись, – процедил низким голосом стоящий слева. – Где она? Девка точно не выходила через главный вход.

– Нету её там, всю кишку прошел, тишина, – он снова сплюнул.

Теперь Мария старалась даже дышать вполсилы. Уроды искали именно её. Судя по замашкам не для праздного любопытства. Когда она решила, что уже в заднице, Фортуна решила пошутить, к двоим преследователям присоединился третий и, по всей видимости, главный.

– Что вы тут делаете?! Где она?! – хлесткий голос раздался с той стороны, куда ранее направлялась Квинтиус.

– Нету, – ответил плевальщик.

– Как нету? У тебя глаза на заднице, урод? По кишке можно идти в одну сторону! Как вы её упустили?! – мужчина был явно зол на нерадивых подчиненных.

– Может, она на двор к кому завернула? – предположил шаркающий.

– Найдите мне эту тварь или пожалеете! – свистящим шепотом сказал главарь и двое живо потопали обратно в переулок.

Затаившаяся девушка, у которой уже затекли ноги и спина от полусогнутого положения, напряженно ждала, когда же бандит соизволит убраться, но тот не спешил, прохаживаясь туда-сюда, перекрывая улочку. Ниша была неглубокой, всего в пару ладоней и одну из неудобно повернутых ступней скрутила судорога. Прикусив губу, чтобы не выдать себя звуком Мария с раздражением поняла, что изменившая ей конечность постепенно сползает по камню. Счет пошел на секунды. Бандит стоял буквально перед ней и судя по дыханию смотрел в другую сторону. Дожидаться пока она окончательно раскроется не стала и рванула вперед, выхватывая нож. Показанной Фрамом подсечкой повалила мужика и заломив тому руки приставила нож к горлу, надавив достаточно, чтобы по рукояти потекла тонкая струйка крови. Противник уже вдохнул, чтобы заорать, и заткнулся почувствовав сталь на коже.

– Молчи, мразь! – прошипела ему на ухо девушка чуть сильнее надавливая на клинок. – Кто вас послал?

– Никто, – приглушенно выдал он.

– Ответ неверный, – она резко вдавила ему в поясницу колено, отчего он приглушенно застонал. – Прирежу ведь, урод. Там еще двое твоих ходят, кто-то точно проговорится.

– Они не знают заказчика, – усмехнулся бандит.

– Уже лучше, – почти ласково прошептала она. – Значит заказчик все же есть. Кто он? Говори быстро. Просто так никто заказывать вигила не будет.

– Так ты вигил?! – мужик грязно выругался и поспешил добавить, почувствовав впивающийся в шею нож. – Хорошо, хорошо. Сегодня под вечер заявился какой-то непонятный тип. Ему нужны были крепкие парни, чтобы припугнуть свою бывшую подружку. Сказал, мол, остановилась в Кассии, любит рядится как мужик и во все черное, не ошибемся. Ну, мы и взялись…

В конце проулка послышались шаги его подельников и события завертелись с ужасающей скоростью. Воспользовавшись тем, что Мария заслушалась его объяснением, мужик резко дернулся, скинул её с себя и заорал: «Сюда! Она тут!». На раздумья у неё была буквально секунда. Топот ног двоих свежих противников громом отдавался в ушах. «Двое не трое», – быстро заключила она, нащупала в темноте голову главаря, дернула его за волосы и полоснула по шее ножом, стараясь не концентрироваться на потекшей по рукам теплой крови. Далее она шустро отбросила клинок и выхватила из кобуры Дэльту. Первый выстрел ушел в землю. Сдвинувшаяся на небе луна теперь позволяла видеть кусок переулка и две замершие темные фигуры. Не отрываясь от них взглядом она пнула ногой труп мужчины, чтобы удостовериться, что он не симулирует.

– Легли на землю лицом вниз, – приказала она и не увидев реакции выстрелила под ноги более щуплому. – Быстро! Руки за голову!

Аргумент оказался действенным и оба резво улеглись там же, где и стояли. Медленно приблизившись и переводя дуло пистолета на каждого по очереди она вытащила у щуплого заткнутую за пояс армэфу и отбросила в сторону. Второй был без оружия.

– Кто вас прислал?

– Не знаю, Гремучка договаривался, – прогундосил тот, что крупнее.

– Ври дальше, урод, – зло процедила Мария. – Чтобы такие мрази как вы и не поинтересовались делом? И вам дали задаток, получи вы все деньги, свалили бы с ними.

– Говорил же, гнилью несет, – проворчал рядом плевун. – Слишком тот чистюля много давал за одну девку.

– Говорите! Живо! – стимулировала девушка их умственную деятельность.

– Да все мы расскажем! Убери арму! – уверил её щуплый.

– Хрена с два, – разочаровала их она. – Мое терпение на исходе.

– Пришел сегодня чистенький такой, нобиль, мать его, – он умудрился сплюнуть даже в таком положении. – Сказал пугнуть девку свою, типа к другому ушла, пусть место свое знает, значит, сучка. Торговался, мразь, за каждый сест! Чтоб его тиккануа сожрали! Гнилой расклад, я сразу сказал!

Бандит говорил медленно, жевал слова и цыкал языком в паузах, очевидно, снова пытаясь плюнуть. Мария старалась не отвлекаться и держать обоих в поле зрения, если бы не темнота, у неё все получилось, а так она заметила метнувшегося к ней подельника плевуна в последний момент и, действуя на рефлексах, два раза выстрелила ему в грудь. Мужчина захрипел, забулькал и затих. Щуплый тоже затаился.

– Дерьмо! – не удержалась она и перевела пистолет на еще живого плевуна. – Не дергайся урод, а то отправишься следом за ним.

Держа на мушке оставшегося, наклонилась к осевшему черной кучей бандиту. Он не дышал, под грудью уже растекалась лужа крови, в свете луны похожая на нефть. Мария пожалела, что не взяла с собой веревки и принялась стаскивать ремень с трупа. Пыхтя и ругаясь перевалила его и расстегнула пряжку, а потом вытащила из петель. Не рвавшийся разделить участь своих подельников бандит смирно лежал и только белки глаз поблескивали в темноте, сообщая, что тот еще жив. Девушка резко села на него, поморщившись от запаха пота и немытого тела, заломила ему руки и начала вязать их ремнем, не забывая следить за каждым движением мужчины, который сразу попытался вырваться, за что был приложен лицом об землю. Насладившись сдавленной руганью, она подхватила Дэльту и вздернула его вверх.

– Куда ты меня ведешь, тварь?! – судя по голосу, она расквасила ему нос.

Мария не удостоила его ответом, сосредоточенная на том, чтобы довести нападающего до местной полиции – урбанов, что были в подчинении легата и располагались на территории легиона.