Текст книги "Вигил (СИ)"

Автор книги: Катерина Кошкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Послание от Рагнвальда на контрасте с Ферадахом было похоже на телеграмму или сообщение трансмиттера, где было дорого каждое слово. Скупыми и рублеными фразами Кольбьёрндунг сообщал о встрече с родней и отъезде на границу с Росийской империей. Его определили в пограничную центурию, где он под началом опытного вигила тренировался усиливать щит и создавать мощные временные якоря, на случай если те будут выбиты. Также они занимались муторным и выматывающим делом – устранением напряженности между щитами. Если динамические щиты сбрасывали излишки накопленной темной стороны наружу, то стационарные накапливали их в местах напряженности и потом выбрасывали в сильных прорывах. Места же соприкосновения щитов разных стран как раз и порождали точки трения, куда пытался пролезть весь сдержанный ими мрак с обеих сторон. Ни о каком сотрудничестве с рускими и речи не шло, поэтому справлялись своими силами. Лаконичность Рагни объяснялась еще и клятвой о неразглашении, которой связывали всех работающих с легионом, даже прачек и проституток. Поэтому скандинав не указал места отправления письма, попросив Марию писать на адрес его родни в городке Уппокра.

Ипатий, чей характер и манеры сильно поменялись за время учебы, для письма выбрал плотную шершавую бумагу с оттисками, хоть сейчас вешай в рамке на стену. Девушка только покачала головой, хорошо еще не надушил, правда, за недели в пути запах мог и выветриться. В отличие от клинописи Ферадаха, чья рука не поспевала за быстрыми мыслями, и аккуратного твердого почерка Рагвальда, Ипатий снабжал все заглавные буквы завитушками, чем вызвал у Марии раздражение. Кто же думал, что из восторженного паренька вырастет такой манерный бабник! Однако содержание письма быстро заставило девушку презреть все выверты дражайшего друга и практически перенесло её в Византий, город на стыке Европы и Азии. Через Босфор на него скалились османцы, но это не мешало ему быть практически второй столицей Империи, через которую она поддерживала торговые связи с восточным миром. Пилосиус ярко описывал огромный базар, где можно купить все, что угодно, а остальное заказать и получить уже через пару дней. Единственный город свободной торговли, куда Империя допускала торговцев из других стран со своими товарами, процветал.

Наставник Ипатия был одним из пяти вигилов, что работали в Византии. Его размеры и беспокойные жители, которые постоянно сменялись, не давали заскучать. Интерну уже пришлось принять участие в расследовании гибели одного из торговцев, который хотел с помощью темной стороны отомстить конкуренту и сам же пал её жертвой. Занимался он и поддержкой общегородского щита, а в остальное время развлекался как мог в самых необычных местах. Тут уж Мария не удержалась от настоящей жгучей зависти. Она бы многое отдала, чтобы работать там, познакомиться с десятками интересных людей и проводить вечера в чайных, где подавали не столько чай, сколько другие веселые травки, пройтись по базару, посмотреть на корабли османцев и руских, высоких африканцев в своих традиционных одеждах, что так подробно описал Пилосиус. По паре предложений она догадалась, что он умудрился вляпаться в какую-то историю с контрабандой и выйти из неё почти без потерь. Также он рассказал о нескольких армейских эфириусах, с которыми познакомился в лупанарии, где случился переполох, суть которого Ипатий не пояснял, ссылаясь на клятву. Окончательно её добила открытка, спрятавшаяся в конверте, на ней Византий был изображен с моря. Красивый и яркий, синее небо с голубыми облаками, черепичные крыши и белые шпили над синим-синим и теплым морем. Живут же люди!

2

По негласному уговору они с Росцием обходили вниманием небольшое слезливое происшествие в доме. Мария не спрашивала, почему решил её обнять, и не углядел ли лишнего, укладывая её на кровать, а он не расспрашивал о задании и не лез в душу. Разговоры бережно обтекали эту тему, слова выгибались, выстраиваясь так, чтобы лишний раз не напомнить и не нарушить хрупкое равновесие. Баланс в жизни девушки достигался трудно, многократным повторением уже известных действий. Патрули в компании Идо и Гая, которые проходили в обсуждениях женитьбы первого и скорого отцовства второго. Совместные проверки якорей щита и тренировки по их созданию. Она была рада даже приставучему Тирею, снова взявшемуся за свои нехитрые комплименты и топорные ухаживания. Каждый мазок к получающейся картине успокаивал её, каждая знакомая деталь помогала выдохнуть. Ночи же Мария проводила в объятиях кошмаров, где бесконечное количество раз умирала сама и наблюдала за гибелью Луция, просыпаясь в нервическом ознобе.

– Доброе утро, Бранд, – присела она перед медиком, готовясь наконец обсудить с недавно дважды отцом свое здоровье.

– Доброе, Квинтиус, – круги под глазами мужчины явно показывали, что он не гнушается помогать своей супруге в уходе за младенцем. – Что там у тебя?

– Это выписка от вашего коллеги из Кастеллума, он меня осматривал сразу по приезду, – слегка помятый листок, исписанный практически иероглифами лег на стол.

Нахмурившись Нидгар вчитался в заключение и по мере продвижения по тексту его брови все выше взлетали вверх. Отложив бумагу он протер глаза пальцами левой руки и хмуро уставился на девушку:

– Квинтиус, смотрю, у тебя крайне опасная и веселая жизнь! Не знал бы тебя, подумал, что нарочно ищешь, в какие бы неприятности засунуть свою задницу.

– Медик Бранд, – Марию рассердило подобное обращение, – ваша обязанность, насколько я помню, лечить меня, а не читать нотации!

– Показывай руки, – проигнорировал её заявление мужчина.

Девушка протянула ему ладони и равнодушно наблюдала за осмотром. Медик ощупал каждый рубец, погладил пальцами искореженную кожу, распространяя по рукам колкие эфирные импульсы.

– Еще месяц походи, потом займемся восстановлением, – вынес он свой вердикт. – Совсем как раньше, конечно, не будет, но и такого кошмара, как у тебя на теле, не останется.

– Посмотрите еще и шрам на плече, – попросила она и расстегнув ворот рубашки приспустила её.

Сильные пальцы Нидгара помяли кожу, растянули и стянули рубец:

– Зажило хорошо, будем исправлять одновременно с ладонями.

– И еще, – она слегка замялась и продолжила не глядя на медика. – У вас есть успокоительное или снотворное?

– Кошмары? – спросил Бранд спустя почти минуту молчания, которую девушка продолжала рассматривать свои руки.

– Да.

– Зайди вечером, приготовлю. Только принимать не больше двух дней подряд и потом перерыв минимум трое суток.

– Спасибо. Я зайду.

Распрощались они сухо. Беспокойство медика, выраженное таким грубым образом, задело её. Не раз и не два она встречалась с жалостью к своей сиротской судьбе. Как правило, дальше этого у людей не заходило, а если и заходило, то она лишь досадовала на их сердобольность. Наверное, единственный пример, когда из желания помочь выросло что-то хорошее – их дружба с Базилиной. Несмотря на внушительную разницу в возрасте, подруга была старше её на восемнадцать лет или младше на двенадцать, если считать прошлую жизнь, они умудрились оставаться на равных. Перенебрежения к себе Мария терпеть не могла на каком-то органическом уровне. Ненависть, злость, зависть – пожалуйста, но не пренебрежение. Нидгар хорош, нашел кому рассказывать об опасностях!

Будучи слегка на взводе Мария не смогла сконцентрироваться на занятии с Клавдием, который возобновил её обучение языкам дикарей, чередуя его с тренировками в создании якорей по его методе.

– Ты берешь слишком много, – терпеливо сообщил он ей наблюдая очередную безуспешную попытку девушки превратить камень с заднего двора в якорь. – Попробуй еще раз.

– Это уже шестнадцатая попытка сегодня. Может стоит сделать перерыв? – предложила она.

– Перерыв тут не поможет. У тебя получится, – наставник ободряюще улыбнулся.

Сосредоточившись и сдвинув брови она в который раз пробормотала формулу и в заключающем жесте высвободила (как думала) крохи энергии, отчего та не выдержала и рассыпалась в прах. Простонав и рассердившись Мария попробовала еще раз, и еще. Формула Клавдия получалась настолько изящной и тонкой, что разрывалась от попыток её активировать. Ранее девушка считала выводящий яды фильтр Базилины верхом филигранной работы эфириуса, теперь же пришлось смириться с тем, что Росций работал еще тоньше. В его исполнении энергия едва видимыми нитями свивалась в нужный узор, застывающий на поверхности камня.

– Вот так надо, Квинтиус. Увидела? – спросил её наставник, показывая на готовый якорь.

– Увидеть увидела, но повторить не получается. Слишком тонко, – горестно вздохнула она.

– Да, с твоей инициацией все с ног на голову, – он взъерошил волосы. – Формула специально модифицирована для начинающих вигилов, моя личная разработка. Предыдущие интерны были рады как дети, когда могли за раз сделать больше двух якорей с её помощью.

– Мне и обычной формулы хватает, я и с ней десяток хоть сейчас сделаю! Ваши хороши тем, что почти незаметны.

– Полезный побочный эффект, – хмыкнул он. – Энергии слишком мало, чтобы фонить.

– Сейчас еще раз попробую, – Мария взяла в руки чистый камень и закрыла глаза.

Двадцатый подход тоже закончился ничем. Наблюдая за упорной девушкой Клавдий против воли улыбнулся. Сам бы в её возрасте давно вспылил и забросил это дело, раз и так все получается. Квинтиус же стискивала зубы и пережимала свои каналы, чтобы те выдавали энергию по капле, а не привычным широким потоком. Он вспомнил, как спустя пару дней с её возвращения попросил продемонстрировать свое эфирное оружие. Префект Силий в небольшом послании, переданном лично ему через трансмиттер, обмолвился о том, что именно эти таланты помогли девушке спасти миссию разведчиков и получить фалеру. Увиденное поразило Росция. Свое первое оружие – кинжал, короткий и несуразный, он смог создать спустя почти десять лет работы вигилом. Квинтиус продемонстрировала ему исполинскую глефу, фонящую эфиром так, что волосы вставали дыбом, мало того, она могла менять форму оружия, увеличивать и уменьшать по своему желанию. Клавдию это было не в новинку, но он потратил двадцать с лишним лет, чтобы достичь подобного мастерства. Зависть было подняла голову, потом память подсунула картины жутких шрамов на теле девушки и он напомнил себе, что за знания и умения она заплатила свою цену.

Жизнь стала более менее входить в колею. Мария даже посетила собрание женсовета, где с удивлением отметила одухотворенное выражение лица Галлы. Женщина теперь больше молчала и практически не отпускала язвительных комментариев. Апатия и меланхолия стали постоянными спутниками в редкие свободные часы, которых девушка старалась оставить в своем расписании как можно меньше. Сбегала от воспоминаний и своих чувств на тренировки, зубрила трудновыговариваемые слова чуждого языка дикарей или до головной боли пыталась воспроизвести формулу Клавдия по созданию якоря.

Ураган налетел внезапно. Еще час назад небо радовало чистой синевой и вот уже со стороны залива набежали облачные волны, закрывая солнце. Темное подбрюшье туч расцветили молнии. Жители срочно прятались сами и спасали скотину в защищенных сараях. Никакой суеты, ежегодный бури приучили действовать быстро и эффективно. Наблюдая за крепчающим ветром, воющим на все лады, Мария напоминал себе Элли, не хватало только мелкой псины, вместо этого в её руках были любимые армэфы, которые уже давно стоило почистить. Ушел ураган так же неожиданно, как и появился. Из пострадавших была только одна курица у Марфы, она каким-то образом вылезла из сарая.

Каждый день напоминал предыдущий с небольшими вариациями. Утренние тренировки в компании неунывающего Тирея, занятия с Клавдием, патрули, закрытие мелких прорывов и постоянная зарядка кристаллов в перерывах. За тот месяц, что Мария отсутствовала, их запасы прилично просели, потому как Росций ленился заряжать их в одиночку. Вопросы, как же он обходился до её приезда, вигил игнорировал, в ответ предлагая возобновить попытки создания якорей по его гениальной формуле. Девушка уже пожалела, что в свое время похвалила наставника, потому как ей пришлось отступить, сейчас её уровень не позволял реализовать формулу Клавдия, в чем скрипя зубы она призналась спустя месяц бесплодных тренировок. Мужчина в ответ хохотнул и сообщил о проигранном Нидгару споре, где он ставил на то, что Мария продержится всего пару недель, медик же был уверен в её упорстве. Чего ей стоило не поколотить засранца! Нашли себе развлечение! Два великовозрастных шутника!

К собственному неудовольствию она прекрасно их понимала. Жизнь в поселении не шибко радовала развлечениями, скорее уж их было пугающе мало. Стараниями префекта спасение от скуки на дне стакана нашел только заросший чернявый легионер, чья пропитая физиономия обычно маячила около конюшни или сараев за казармами. Спиртное отпускалось лишь по высочайшему велению Пекориса. Каким образом его умудрялся получать солдат для Марии оставалось загадкой, пока она не спросила Гая во время патрулирования.

– Это ж Келей, – сообщил он так, словно это что-то объясняло.

– И что? – поспешила уточнить девушка, пока Ливидиус снова не пустился в пространные рассуждения о чудных вкусах беременных женщин.

– Его держат для проверок, – вклинился в разговор Идо.

– В контубернии может быть минимум десять легионеров, – пояснил Гай. – Без него не доберем число и пришлют кого-нибудь из Кастеллума.

– А что в этом плохого? – удивилась она.

– Мы тоже так думали, пока не получили Фрама с компанией, – криво ухмыльнулся Ливидиус.

– О! Я его видела, – вспомнила Мария. – Клавдий о нем не очень хорошо отзывался.

– Дрянь он порядочная, лучше ему не попадайся, – серьезно сказал Гай и покосился на Идо. – Пытался снасильничать Эду.

– Было дело, – хмуро подтвердил Шмид.

– Его не отдали под трибунал? – спросила девушка.

– Какой трибунал в нашем Каке? – фыркнул Ливидиус и скривился. – Фаберус штрафы выписал, да в карцер засадил и только, потому как без его тройки мы загнемся в первый же набег.

– Что за тройка? – снова спросила она.

– Боевая тройка – сработавшееся подразделение, быстро и эффективно осуществляющие разнообразные тактические задачи в боевых условиях, – Гай явно цитировал какую-то книгу. – Проще говоря, команда из трех ловких убийц на службе Империи.

В середине октября Мария тихо отметила второй день рождения, шестой год своей новой жизни. Устраивать праздник в разгул очередного урагана было не с руки, да она и не стремилась. Среди пострадавших оказались Кенна и Ульяна, первая не успела закрыть сарай и её впечатало в створку до сильного ушиба руки. Девочка же подвернула ногу, когда забегала в дом. Буквально спустя пару часов после бури в поселение приехали двое легионеров с тремя заводными, забрали приведенную Марией лошадь, обчистили продуктовую лавку и скупили запасы провизии в таверне, оставили после себя расписки и быстро уехали к своим. Озадаченная девушка расспросила Клавдия о расписках.

– Обычное дело, – не отрываясь от подготовки к патрулированию пояснил он. – Погасят их уже в новом году, небось, когда перешлют Авлу довольствие.

– Получается, все деньги стекаются к префекту…

– Квинтиус, если ты думаешь о кражах, то не стоит беспокоиться, – прервал её Росций. – Сейф так заэфирен, что туда и пылинка без особого дозволения не пролезет, не говоря уже о ворах. Сам Авл под клятвой, принудить его не смогут, вскрыть тоже, как и утащить. Конечно, поначалу были желающие, их головы потом украшали собой форум в Кастеллуме, – усмехнулся вигил и перевел тему. – Пока буду на патрулировании наполни еще кристаллов.

– Да пустых вообще нет! Последний раз я два последних наполнила.

– Посмотри в правом ящике, еще пять выпросил у Авла, – сказал Клавдий и был таков.

Ворча и возмущаясь на разыгравшуюся у наставника паранойю, девушка действительно нашла в шкафу еще пять небольших кристаллов, прикинула, что за два часа справится, поэтому поспешила к Нидгару, тот закончил лечить Кенну и Ульяну, и взялся за шрамы Марии. Она как раз успела скопить немного денег, откладывая каждый лишний сестерций с получки. Пересыпая медные монеты с грустью думала о фиатных и кредитных деньгах, до концепции которых в Империи пока не дошли. Банковская система полностью контролировалась государством и вершиной экономической мысли стали векселя на предъявителя. Создание частных финансовых организаций жестко запрещалось, иначе она бы, конечно, уже вовсю занималась этим непаханным полем, щедро сея на нем семена кредитов, займов и вкладов. Наивные римляне в её воображении несли в банк Марии Квинтиус кровно заработанные ауреумы, денарии и сестерции, чтобы те осели на сберегательных счетах и влились в оборот её компании. «Мечты, мечты», – вздохнув она затянула кошелек и направилась к медику.

Бранд выдал ей вонючую мазь, пощипывающую эфиром, и наказал втирать в ладони и плечо каждый вечер. Помимо этого назначил ежеутренние процедуры, на которых полчаса эфирил над новыми и старыми шрамами Марии. Спустя неделю свежие рубцы сгладились, превратившись в едва заметные белые прожилки на коже, старые же не только разгладились и больше не стягивали кожу на бедре в уродливые складки. На девятой процедуре Нидгар заявил, что они закончили, с гордостью посмотрел на результат и сдвинув брови добавил, грозя пальцем: «Теперь осталось не заработать новые!». Девушка улыбнулась в ответ и поспешила на патрулирование.

Сезон ураганов подходил к концу, что несказанно радовало Марию. Нет необходимости целый день сидеть в четырех стенах слушая стенания ветра и разгребать завалы из песка, растительности и оставленного скарба, который неизменно приносило к дверям в дом. Клавдий утверждал, что всему виной места напряженности в созданной инженерами эфириусами защите, девушка такие тонкие вещи разглядеть не могла, поэтому верила наставнику на слово, и, ругаясь, шла просить метлу у Марфы. Рутину прервал приезд большого отряда легионеров в начале ноября. Они возвращались из патрулирования, когда заметили лишних людей и лошадей на улицах.

– Да у нас практически стопотворение! – хмыкнула Мария и покосилась на Гая.

– Зато есть у кого спросить дорогу, если заблудишься, – поддержал её приятель.

– Что-то по ним не заметно, что они недели не видели цивилизацию, – скептически протянула девушка оглядывая подозрительно свежих легионеров, группами передвигающихся по поселению.

– Из Кастеллума, – пояснил Идо. – Прислали целую центурию на этот раз. Интересно…

– Почему ты решил, что центурию? – спросила девушка и осеклась, заметив слезающего с лошади легионера с веером стилизованных перьев на стальном погоне, отчего тот стал напоминать эполет. – И почему на этот раз?

– Каждый год у нас помимо сезона штормов есть еще и сезон набегов, – невесело хмыкнул Ливидус. – Пройдет пара недель и полезут дикари. К весне твари совсем озвереют. А в Кастеллуме вместо того, чтобы вычищать заразу, предпочитают скармливать им новых легионеров, – он скривился и зло сплюнул на землю.

Идо и Гай попрощались и повернули в сторону казарм, чтобы доложиться декану. Мария направилась к конюшням, краем глаза отметив, что в дом префекта зашел центурион и еще пара легионеров, чьи погоны она не разглядела и могла только догадываться, что один из них скорее всего опцион. Галл вышел из дальнего стойла и коряво поздоровался. Он был всего на год или два младше девушки, но она относилась к нему, как к младшему. Парень был из коавильтеков, его мать жила в хижине на берегу озера и все еще надеялась, что сын продолжит дело отца и станет рыбаком. Пока же он не спешил её радовать, стал конюхом и втайне мечтал уехать в Кастеллум, даже взял имя на римский манер вместо родного труднопроизносимого. Латынь ему давалась плохо и он старался меньше разговаривать. Погладив лошадь по морде Мария передала её Галлу и пошла через плац домой. Лишний раз мелькать перед приезжими легионерами не хотелось. После возвращения с задания она заметила, что стала нелюдимой. Марфа не могла затащить её ни на одно из заседаний женсовета, вместо этого девушка выбила у декана Фаберуса разрешение пользоваться стрельбищем и расстреливала там десятки учебных пуль представляя на месте манекенов свои страхи из ночных кошмаров.

То, что приезд центурии не принесет ей ничего хорошего, Мария уже догадывалась. Окончательно эти мысли оформились, когда она застыла напротив центуриона и его опциона в доме префекта, куда он её вызвал спустя пару часов. Двое высоких мужчин с одинаковыми короткими стрижками светло-русых волос и обветренными лицами отличались, наверное, только носами и погонами. Собранный и сосредоточенный Пекорис держал в руках плотный конверт с гербом Империи, аббревиатурой SPQR окруженной лавровым венком.

– Центурион Вебер, прошу вас подтвердить целостность печати, – он показал конверт мужчине.

– Подтверждаю, – сообщил он и слегка заинтересованно посмотрел на девушку.

– В таком случае можно вскрывать, – Пекорис вытащил нож и ловким движением разрезал конверт, достал из него плотные листы рифленой бумаги, прокашлялся и продекламировал. – Властью, данной мне, будучи префектом Колонии на Озере, от имени Империи, её народа и Императора, сообщаю о вручении присутствующей тут эфириа Марии Квинтиус фалеры Орла первой степени. Торжественное награждение состоится завтра утром. Прошу вас подтвердить мои слова центурион Вебер, – обратился он к замершему легионеру, который не в силах произнести и слова переводил удивленный взгляд с префекта на Марию и обратно. Авл догадался о причине заминки и поспешил вложить в руки центуриона документ с эдиктом о награждении.

– Подтверждаю, – медленно сказал Вебер после того как минимум три раза перечитал текст.

Девушка протянула руку и тоже вчиталась в эдикт, надеясь, что трибун все же сжалился и остановился на третьей или второй степени награды. Нет, черным по белому в формуляр была вписана первая степень и её номен с преноменом. А ведь еще будет и награждение. Дерьмо!

– Авл, что ты там говорил по поводу торжественного награждения? – она оторвала взгляд от бумаги.

– Завтра с утра, – подтвердил он с гордостью. – Повезло, что центурию прислали, сделаем все по правилу.

От перспективы быть награжденной это, по сути не заслуженной наградой, перед лицом строя солдат, у Марии засосало под ложечкой. Предложи ей кто-то вместо этого снова сразиться с эфирной тварью в образе Тескатлипоки, она бы не раздумывая согласилась.

– А без этого никак не обойтись? – предприняла она попытку унять энтузиазм Пекориса.

– Конечно же нет! – с жаром запротестовал он. – Будет построение. Все наши придут посмотреть!

Глаза у префекта горели и она поняла, что такой повод к веселью тот не пропустит. О порядке награждения Мария имела весьма смутное представление, но центурион реагировал спокойно, его скорее удивлял факт её награждения, а не его обстоятельства, из которых Пекорис решил устроить целое представление, значит Авл в своем праве. Вздохнув и посетовав на свою невезучесть, она уточнила о точном времени награждения, а также сообщила очевидный факт – парадной формы вигила у неё нет, за что удостоилась оценивающего взгляда Вебера. Видимо, он не подозревал, что Мария вигил. Кем же он тогда её посчитал? В эдикте в качестве причины награждения значилось краткое «секретно».

К вечеру настроение уверенно ушло в минус. Все возможные и невозможные дела Мария переделала, почистила все оружие в доме, в том числе и старую Пи-4, громоздкую и давно не использовавшуюся судя по состоянию. Подумать только, как Клавдий умудрился её запихнуть под кровать и зачем только обмотал какими-то вонючими тряпками. Закончив с армэфами она принялась за кристаллы и наполнила все пустые. Вот этот параноик порадуется! Он и порадовался, единственное, в ванной комнате было не совсем понятно чему, и точно ли радовался. Из его комнаты раздавалось «сожри меня тиккануа» и странные звуки, а потом громогласное на весь дом: «Квинтиус! Ты где?!».

– Тут я, тут, – она поспешно влезла в штаны с рубашкой и вышла к нему. – Что случилось?

– И ты еще спрашиваешь, что случилось?! – всклокоченный и расхристанный Росций застыл посреди комнаты сжимая в руках многострадальную Пи-4. – Кто тебе давал право трогать мое оружие?!

– Ваше оружие у вас на поясе, наставник, – парировала она спокойно, – а это грязное и почти проржавевшее старье, которое я откопала под вашей кроватью. Кстати, с каких пор армэфы принято хранить таким экзотическим образом?

– Много ты понимаешь, – буркнул моментально сдувшийся вигил и взъерошил волосы, придав им еще больший беспорядок. – Её нельзя чистить.

– Почему?

– Это… – он замолчал, внимательно глянул на девушку, и тихо сказал. – Это осталось на память.

– И почему её нельзя чистить вы, конечно же, не расскажете? – она вздернула бровь.

– Расскажу, но не раньше, чем услышу, с чего ты так переполошилась, – Клавдий положил ружье на кровать и сел рядом. – Неужели из-за награждения?

– Да вы и так все знаете, оказывается, – вздохнула Мария и села на скрипучее кресло. – Авл планирует устроить целое представление!

– Еще бы, – хмыкнул вигил. – У нас не так много развлечений, чтобы пренебрегать ими. Ничего страшного не случится, зато посмотришь на центурию в строю, да и нашим легионерам будет полезно.

– И вся эта центурия будет в курсе о награждении, – девушка скривилась.

– В чем дело? – серьезно спросил Росций. – Что тебя смущает?

– Я считаю, что не заслужила эту фалеру, – озвучила Мария те мысли, что настойчиво бродили в её голове.

– Дура! – припечатал мужчина и поднялся. – С чего ты это взяла?!

– Ты там не был и ничего не знаешь! – она тоже вскочила, разозленная его отповедью.

– Конечно! Ты у нас первая и единственная, кто сопровождал разведчиков на секретных операциях! – голос вигила сочился сарказмом. – И я все двадцать лет сидел на заднице в этом самом поселении, закрывая крошечные прорывы и поедая стряпню Марфы, – девушка замолчала и он перешел на строгий тон. – Как бы тебе не хотелось в это верить, каждый эдикт о награждении тщательно проверяется, просто так фалеры никому не дают, а уж первых степеней тем более. Тогда бы тебя прямо в Кастеллуме и осчастливили. Зачем им было почти два месяца ждать?

– Я почти ничего не знаю о военных наградах, – попыталась она оправдаться.

– Вот и не лезь в то, о чем не имеешь представления! – отрезал Росций. – Раз наградили, значит заслужила. И об остальных не переживай, Империя не забывает своих солдат. Даже погибших!

Под пристальным взглядом вигила Мария слегка стушевалась и мысленно призналась, что действительно накрутила себя сверх меры. Возможно, виной тому размеренный ритм жизни в поселении и рутинность ежедневной работы, дающей слишком мало пищи для размышлений.

Из-за отсутствия парадного мундира, да и мундира вообще, пришлось поломать голову над одеждой. По идее, вигилы не носили формы, за исключением нескольких случаев, оговаривающихся в эдиктах по корпусу, еще меньше поводов было для примерки её парадного варианта, и награждение было одним из них. Для начала девушка отобрала штаны и рубашки черного цвета, что занимали больше половины её гардероба, потом выбрала из них самые новые и еще не застиранные. Критически оглядев получившийся наряд столкнулась с насмешливым взглядом Клавдия, что застыл в проеме.

– Да, Квинтиус, разнообразие твоего тряпья просто поражает, – он хохотнул. – Ты хоть раз платье носила?

– Носила, носила, наставник, – ехидно протянула она. – Хотите, куплю, специально для патрулей и инспекции якорей. Всего-то на пару часов дольше провозимся.

– Ладно, уела, – он шутливо поднял руки вверх. – Я, между прочим, ради тебя и свой шкаф распотрошил.

Мария не припомнила никакого шкафа в комнате Росция, а придя туда, выяснила, что так он называет сундук. Сейчас на его крышке лежало две черные куртки из плотной материи.

– Примерь. Не бойся, они чистые, – увидев её замешательство добавил он. – Какая-никакая замена мундиру, а то в одной рубахе совсем позор.

Первая и более поношенная оказалась сильно велика в плечах, зато вторая была почти как раз, хоть и оказалась сильно мятой.

– Спасибо, – поблагодарила она вигила. – Откуда только она у вас? Маленькая больно…

– Да вот, осталась еще с молодости, все жалко выкинуть было, – улыбнулся он.

Поразительно бодрый и непривычно прилизанный Росций встретил Марию на террасе. Откуда-то достал парадную форму, в которой выглядел внушительным и привлекательным незнакомцем. Двубортный черный мундир с сияющими пуговицами, отглаженные до бритвенной остроты брюки и начищенные до зеркального блеска сапоги. Наверное, тоже Марфа постаралась, вчера только её трудами удалось привести в божеский вид мятые штаны, рубаху и куртку. Грудь вигила справа и слева украшало шесть фалер, на одной из которых был изображен орел. Мужчина окинул взглядом девушку и вытащил из кармана серебряный знак с буквой V в лавровом венке, который полагался интернам до получения знака вигила.

– Так-то лучше, – прикол он его на куртку слева над сердцем и критически её оглядел. – Идем.

Увидев собравшихся на плацу солдат Мария в очередной раз порадовалась, что вчера выпила на ночь снотворное. Оно не только избавило от кошмаров, но и привычно притупило эмоции. Нидгар обяснял это тем, что сны снятся людям не просто так и отказ от них влечет за собой плохие последствия. Девушка стоически пропускала все намеки мимо ушей и продолжала покупать заветные пузырьки с мутной жидкостью, которая хоть на несколько ночей гарантировала отсутствие мучительных сновидений. С другой стороны, что она переживает? Награда заслужена? Заслужена. Ей даже не придется сражаться ни с какими монстрами для её получения, всего лишь пройти мимо строя вытянувшихся в струнку легионеров к центуриону, что уже держал наготове фалеру. Непонятно, правда, откуда её взял. Вчера она видела только эдикт о награждении.

Само награждение прошло гораздо быстрее и незаметнее, чем подготовка к нему. Рядом с центурионом стоял легионер с сигнумом центурии, аналогом знамени. Длинное копье с серебристым наконечником, медной табличкой с названием легиона и номером центурии и небольшим золотистым лавровым венком ниже, под которым прикрепили несколько фалер. Рядом в легионерами из Кастеллума стоял и десяток местных, среди которых она заметила только Гая, взгляд сразу же прикипел к небольшой шкатулке в руках Вебера. Стараясь не выпускать её из виду и не смотреть на строй, Мария двинулась к центуриону и встала напротив.

– От имени Империи, её народа и Императора, – начал он и на плацу повисла тягучая тишина, – награждаю фалерой Орла первой степени вигила Марию Квинтиус!