Текст книги "Вигил (СИ)"

Автор книги: Катерина Кошкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Часть четвертая
Слуга двух господ

1

Префект Силий прибыл в поселение накануне, изволил откушать предложенных Марфой яств и завалился спать, потому как провел два дня в седле, что с его комплекцией приравнивалось к подвигу. Три дня после побега Росция Мария пребывала в апатичном состоянии. Поначалу еще было горько и обидно за себя, потом же стало все равно, гораздо сильнее её занимало то, каким образом ему удалось обойти ограничения клейма и скрыться от поиска. Нидгар на все попытки выведать сохранял спокойствие и с каменным лицом сообщал, что не в курсе. Ничего, дознаватели быстро выяснят, врет медик или нет. Помимо этого пришлось подписать кипу бумаг, часть из которых привез с собой Силий, и теперь она официально была вигилом Колонии на Озере.

Вытащив остатки вещей Росция девушка сгребла их в кучу и подпалила на заднем дворе, заодно присовокупив к костру непонятный мусор, пролежавший там как минимум пару лет. Украшением горы хлама стал большой матрас в непонятных подтеках. За этим занятием её и застал Силий. Хмурый префект встал рядом с Марией и смотрел то в огонь, то на темные клубы дыма, уходящие в небо.

– Квинтиус, нам надо поговорить, – наконец сказал он. – Пойдем в дом.

Устроились они на кухне. В пылу гнева девушка сожгла и любимое кресло Росция, поэтому в его комнате остался только голый каркас кровати, постельное белье превратилось в черные горелые ошметки вместе с матрасом. Толстого покрывала из пыли на столе и других поверхностях, как в день её приезда сюда, уже не было, но стулья по-прежнему шатались и кухня стояла полузаброшенная. Готовить у Марии не было желания, да и Марфа брала копейки за свою божественную стряпню, поэтому она не видела смысла тратить на это время. Силий кое-как примостился на колченогом стуле, поморщился и впился своими блеклыми глазами в осунувшуюся Квинтиус:

– Что тебе известно о побеге Росция?

– Ничего. Накануне мы отмечали получение мною значка и он что-то подлил в выпивку, отчего я не могла пошевелиться, а потом усыпил меня формулой.

– Дознаватели услышат ту же версию? Или для них ты придумаешь другое оправдание? – он оперся локтями о стол и положил подбородок на сплетенные пальцы.

– Эта версия единственная, – парировала она моментально подобравшись, – и да, дознаватели услышат то же, что и вы сейчас.

– Я знаю, что вас с Росцием связывали близкие отношения, – многозначительно протянул Силий.

– Да. И что? – Мария не поддалась на провокацию.

– Дознавателей это очень заинтересует…

– Хватит меня ими пугать! Если заинтересует, то они все узнают, – она спокойно посмотрела на префекта, ожидая новой попытки давления.

– Квинтиус, я не враг тебе, – пошел он на попятную, положил ладони на стол и слегка наклонился вперед, отчего стул заскрипел. – Лучше расскажи мне все и мы вместе решим, как лучше будет подать эту историю дознавателям, чтобы остаться в выигрыше.

– Силий, у меня складывается ощущение, что вы никогда ранее не сталкивались с имперским дознанием, – девушка откинулась на спинку и скрестила руки на груди. – Как бы вы ни желали представить эту историю, они докопаются до правды, какой бы она ни была. Мне нечего скрывать.

– Никто и не говорит о сокрытии информации! – по рыхлому лицу Силия пошла рябь и он поджал губы. – Я хочу знать, что тут было! Почему Росций надумал бежать?!

– Об этом вам лучше спросить у его друга, медика Бранда, – после двусмысленных намеков префекта она была готова выставить того за дверь, а не играть с ним в словесные игры.

– Но я спрашиваю у тебя, – с нажимом произнес он, оставив невысказанным продолжение: «Потому что на медика я повлиять не в силах, в отличие от тебя».

– Мне известно только, что от него забеременела спасенная нами от инфицирования дикарка. Возможно, он отправился к ней, – все же призналась она, подумав, что союзник в лице префекта ей не помешает, хотя нет гарантий, останется ли он на своем месте до конца расследования.

– Пфф, подумаешь! – пренебрежительно махнул рукой Силий. – Если бы из-за каждого нагулянного ребенка сбегали, то скоро у нас бы никого в городах не осталось, все жили у дикарей. Если только это не ребенок с даром…

Префект спохватился, что, очевидно, сказал лишнего, и поспешил распрощаться с Марией. Девушка же задумалась, досадно, но она и не подумала о подобном варианте развития событий. Оскорбленная гордость и попранные чувства слишком затуманили ей разум. Будущий эфириус – это не просто незаконнорожденный отпрыск, коих полно и в Старом Свете. Империя оберегала и жестко контролировала всех эфириусов, и особенно маленьких, потому что клеймо ставилось только после инициации, а до этого ребенка могли спокойно выдавать за обычного мальчика или девочку, ведь для проверки спящего дара требовались трудоемкие процедуры. Серьезные нарушения Jus Aether расследовались дознавателями, в том числе и сокрытие детей с даром, за которое полагалась смертная казнь. Клеарху в свое время удалось её избежать только потому, что умер раньше, чем вскрылось его преступление.

Получается, Росцию удалось не только каким-то образом нейтрализовать действие клейма, но и выяснить, что у его ребенка есть дар. Если брать гипотезу Силия за рабочую, то все встает на свои места. Клавдий поехал в племя, чтобы успеть к родам, а учитывая его ненависть к Империи и её политике в отношении эфириусов, не удивительно, что он захотел для своего ребенка другой судьбы. Не лучше ли было тогда оставить его у дикарей и просто изредка навещать? За прошедший год Мария неплохо его изучила и поняла, что вигил довольно часто действовал на эмоциях, руководствуясь лишь своими желаниями и порывами. Чего только стоит начало истории с Экуэт, когда он ни с того ни с сего стал заботиться о дикарке и, как выяснилось теперь, неоднократно с ней спал. А их отношения? Начало им положил порыв Росция, она бы сама не сделала этого шага вперед. И, наконец, вспомнились его слова о псах на коротком поводке у Империи.

Больше всего, однако, Марию занимало, как Клавдий смог обойти клеймо. Она сама еще в Университете, как только научилась рассматривать формулы заложенные в предметы или наложенные на них, провела сотни часов за распутыванием хитросплетения метки эфириусов. Тщетно. Узор был настолько сложен и так часто менялся, подпитываясь напрямую от носителя, что ей не удалось идентифицировать и половины, что уж говорить о работе с ним. Как же у Росция получилось? У неё были мысли избавиться от клейма физически. Конечно, вариант кровавый и болезненный, но ведь есть местная анестезия, с ней срезать кусок кожи с переливающейся надписью бы вполне получилось. Хорошо, она додумалась поделиться своими размышлениями с Базилиной. Подруга пришла в священный ужас от планов Марии и притащила ей книгу, доступ к которой имели только преподаватели факультета врачебного дела, и ткнула носом в главу, где частично объяснялась природа клейма. Татуировка была всего лишь его проявлением, само клеймо стояло на эфириусе, приводились даже истории об отрубленных руках и других попытках избавиться от знака. Надпись aether просто возникала на другой части тела, пока избавиться от неё не значило покончить жизнь самоубийством.

Любопытство мучило её, но Мария прекрасно понимала – удовлетворить она его не сможет, если не хочет оказаться под пристальным и нежелательным вниманием дознавателей. Многие эфириусы проживали всю жизнь и не сталкивались с ними, а ей уже второй раз «повезет» участвовать в их расследовании. Может, на этот раз они хотя бы обойдутся без инквизиции Непоциана? Онаи так все как на духу выложит, потому как рассказывать особо нечего. Росций хорошо подготовился и не сообщил ничего лишнего, Мария не знала точного названия того племени, куда он постоянно ездил. Подозревала, что к лепаям, но вполне мог связаться и с тиккануа, которых так часто поминал в ругательствах. В этом году людоеды нападали не только на их поселение, пострадали и другие, легионеры хорошо им отплатили устроив вылазку на земли дикарей и вырезав несколько стойбищ, поэтому Клавдия с его способностями будет радо видеть шаманом любое племя, он им и щиты сообразит, и в бытовом плане поможет.

Отъезд Силия Мария пропустила, в тумане своих размышлений и предположений она механически передвигалась, ела, спала, патрулировала окрестности и проверяла заковыристые якоря Росция. Запомнились только роды у Галлы. Она методично чистила армэфы, которые с недавних пор всегда были в идеальном состоянии, когда в дом вломился взъерошенный Гай и с горящими глазами кинулся к ней.

– Она там! Началось! Уже! – возопил он и вцепился в Марию.

– Кто она? Где там? – не поняла она. – И что началось?

– Галла! Она…

– Рожает что ли? – спросила она у Ливидуса.

– Да! Да! – он уселся и обхватил голову руками.

– А почему ты не с ней? – в Империи присутствие мужа на родах было довольно частым явлением.

– Меня Бранд выгнал, – признался он и вцепился в волосы.

– Не удивительно, – протянула Мария, изумленно смотря на нервного друга. – Раз она у Нидгара, то все будет хорошо. Он мало того, что медик, так еще и эфириус, такой со всем справится.

– Да? – переспросил Гай с ужасом.

– Конечно! – заверила его девушка. – Где Идо, кстати? Что ты к нему не пошел?

– Да он Эду успокаивает, – вздохнул он.

– А что тебе Галла сказала? – спросила Мария, залезая в неприкосновенный запас, который перекочевал к ней от Росция, такой алкоголь у неё рука не поднялась спалить.

– Послала меня в бездну, – Ливидус уставился на кружку, которую поставила перед ним девушка.

– О! Она еще молодец, – воспоминания о собственных схватках у неё практически вымыло из памяти, но и того, что осталось, было достаточно, чтобы передернуться.

Они просидели вместе еще пару часов, после чего Мария отправила друга на проверку, вдруг все уже закончилось и Галле нужна поддержка мужа. Судя по тому, что он не вернулся, либо ребенок уже появился на свет, либо Гай смог совладать с собственными нервами и присутствовать на родах. Увидела она своего друга только на следующий день, он щеголял мешками под глазами и отрешенной улыбкой. Гордо заявил, что у него родился сын, имени которому они пока не придумали. Идо мрачно посмотрел на товарища и пожаловался на Эду: «Если она так из-за подруги убивалась, то боюсь представить, что на своих родах устроит». Оказалось, семейство Шмид скоро тоже ждет пополнение.

На этом празднике жизни Мария была лишней. Предательство Клавдия неожиданно сильно её подкосило. В прошлых отношениях она умудрялась сохранять холодную голову и не примешивать чувства к удовольствию от секса, тут же нечаянно дала слабину и расплачивалась за это. Как ни странно, спас её сам Росций, а, точнее, его хитроумные формулы на якорях для щита. Упорно и с определенного момента даже фанатично она распутывала тонкие рисунки, посвящая им все свободное время, которого оставалось не много. Тренировки с Фрамом по её собственной просьбе стали еще дольше и жестче, а раз в два дня она занималась на стрельбище. Декан пытался отказать ей, но не устоял под напором, выделил пару часов и снабдил специальными учебными многоразовыми пулями.

– Квинтиус, за тобой кто гонится? – Фрам смачно сплюнул на землю и продолжил наблюдать за своей полоумной ученицей, штурмующей по пятому разу полосу препятствий.

– Гонятся! Еще как! – мокрая и раскрасневшаяся она подтянулась пятнадцать раз и побежала по бревну.

– Бешеная девка! – припечатал легионер.

Для отвлечения и развлечения Мария полюбила перечитывать письма от друзей, которые казались окнами в другие миры, где не было смертей, предательств, бесконечной жары и пыли. Ферадах писал о затяжных дождях в Ибернии, к которым придется привыкнуть Эвтропии. Всю зиму у них было влажно и сыро. Следующие письма друзей говорили о том, что они получили её послания. Базилина разносила подругу за безответственность и наказывала во время следующего налета дикарей сидеть в убежище и не высовываться. На это Мария только горько усмехнулась, теперь она официальный вигил поселения и у неё не получится прятаться. Из пяти страниц, исписанных круглым почерком Нумициус, три с половиной были полностью посвящены детям. Младшая дочка уже начала говорить, а старшая выдавала такие перлы, что девушка не удержалась от улыбки, читая о них.

В отличие от Базилины её друзья вигилы, за исключением Рагнвальда, завидовали её веселой (по их мнению) жизни. Ипатий сокрушался, что еще не пристрелил в Византии ни одного османа, а законопослушных торговцев трогать запрещалось. Поэтому Пилосиус с наставником по пять дней мариновали несчастных на борту судов, пока не проверяли там все буквально до деревяшки. Узнав про фалеру, он написал, что гордится Марией, мол, пусть не сомневается, она заслужила эту награду, уж кому как не сыну центуриона знать о проверках перед её вручением. В конце он посоветовал беречь себя и рассказать, куда отправят работать по окончанию практики.

Рассказывать друзьям о бегстве Росция или нет, она так и не решила. Префект ничего не говорил о секретности данной информации, да и глупо полагать, что случившееся останется в тайне, как минимум Нидгар и работающие в штабе на трансмиттерах были в курсе настоящей подоплеки его исчезновения. Подумав Мария решила дождаться приезда дознавателей и потом уже решить. В конце концов никто не мешает ей рассказать обо всем потом, не доверяя информацию бумаге. А через пару дней ей пришлось забыть и о Росции, и о живущих за океаном друзьях, и о дознавателях. В компании все еще ошарашенного своим отцовством Гая и сосредоточенного Идо они патрулировали по обычному маршруту, закрыли пару мелких прорывов, прибили несколько инфицированных сусликов и змей, когда она почувствовала сильную вибрацию эфира, а за ней знакомую гнилую вонь.

– Дерьмо! – в сердцах выругалась она. – Откуда там столько порождений?!

Насчитала минимум пять и сразу же решила идти одна. Из них троих она единственная, за кем не стоит никто. Перед глазами встал сморщенный комочек, которого несмотря на протесты Галлы продемонстрировал ей Галл, вспомнила светящуюся изнутри Эду, чья улыбка согревала всех вокруг.

– Вы скачете за подмогой. Я еду разбираться. Готовиться надо к худшему, возьмите тройку Фрама. Не уверена, что все из инфицированных звери.

– Я с тобой, – сразу же встрял Гай.

– Нет, – жестко парировала она. – Что будет с Галлой и малышом, если ты там подохнешь?

– Одной туда соваться самоубийство!

– Мария права, – подал голос Идо и добавил, остановив вскинувшегося возразить Ливидуса своим любимым суровым прищуром, – поэтому с ней поеду я. Одна ты туда не сунешься! Я сказал!

Они прожигали друг друга яростными взглядами и в итоге Мария сдалась. Хорошо уже, что смогла отправить куда подальше Гая. Шмид взял наизготовку ружье и пятками тронул лошадь вперед. Девушка последовала за ним, напоследок оглянувшись на клубы дыма за гнавшим во весь опор Ливидусом.

– Я чувствую примерно пять порождений, скорее всего их больше. И это не мелочь, – сообщила она Идо, вытаскивая Эпсилон. – Какие-то большие твари.

В подтверждение её слов со стороны прорыва раздался потусторонний вой. Лошади им будут только мешать, их инфицированные темной стороной сильно пугали, поэтому кобыл привязали к чахлым деревцам и дальше продолжили путь на своих двоих. Что дело плохо Мария поняла, вслушавшись в вибрации эфира, а через несколько мгновений стало не до этого. На них вышло сразу шесть порождений. Койоты. Похожи на тех тварей, что они уничтожили с Росцием на пути в поселение, только у этих из пасти торчали иглы и на спине раскрывались и складывались шипастые гребни. Первоначальный план – затаиться и следить за прорывом пошел в бездну и пришлось срочно решать, как спасать свои задницы.

– Задержи их, мне нужна пара минут! – бросила она Идо и принялась остервенело выводить формулу полноценного динамического щита, без которого их разом сожрут.

Монстрам её деятельность не понравилась, их остановил тремя меткими выстрелами Шмид. Мария же этого не видела, она заставляла эфир наливаться линзой, встающей преградой между ними и порождениями. Одну тварь Идо все же пропустил и та задела когтями икру девушки. Она упала на одно колено и стиснула зубы от боли, но не выпустила готовый наполовину щит, параллельно подсчитывая, что у легионера остался один выстрел до перезарядки. Управилась за полторы минуты, вместо двух. Полупрозрачная пелена окружила их, когда Шмид остался с пустым ружьем и отбивался прикладом от самого настырного чудовища. Заскулив оно отпрыгнуло в сторону и вся стая заметалась вокруг их укрытия. Одного прикончил легионер, еще четверо были ранены, но им на помощь пришли три твари поменьше, очевидно, инфицированные щенки.

– Перезаряжайся и валим их, пока я держу щит! – бросила она напарнику и подала пример выстрелив прямо в голову ближайшему порождению.

Девушка силилась забыть про боль в ноге, потому что без якорей щит держался только на ней, приходилось пропускать через себя энергию, чтобы тот не лопнул. Экспансивные пули хорошо работали против койотов переростков, если не убивали, то выводили из строя. К тому моменту, как они совместными с Идо усилиями уложили всех, Мария совсем выдохлась и рухнула на землю, отпустив щит. Шмид не растерялся и споро перетянул ей ногу, остановив кровотечение. Первые три твари оказались мертвы и хорошо поддались формуле разложения, а вот четвертая отказалась недобитком и получила две пули в лоб из Дэльты и только после этого превратилась в черно-бурую жижу с мерзким запахом.

К прорыву Идо тащил девушку на себе кряхтя и пыхтя от натуги, все же она была прилично выше него. Наконец, показался и сам разрыв, воняющий до слез из глаз. Осматривать место его возникновения у Марии сил уже не было, она попросила посадить её напротив провала и поддержать, чтобы не упала. Голова гудела от перенапряжения, перед глазами расплывалось. Составить формулу верно удалось только с третьего раза, а потом она отрубилась и не видела, как практически сразу из кустов вылетел взмыленный Фрам с Ливидусом. Шмид рассказал о происшедшем и они с Гаем в четыре руки наскоро перебинтовали Квинтиус, после чего устроили в седле и поехали в поселение. Фрам остался осмотреть место возникновения прорыва.

2

Очнулась новый вигил Колонии на Озере, когда её сгружали у дома медика. С трудом сфокусировав взгляд она разглядела седло, с которого почти слезла усилиями Ливидуса, и поспешила упереться руками в бок лошади.

– Я сама могу, – прохрипела Гаю и тот помог ей принять вертикальное положение.

– Уже скоро, потерпи, – он закинул её руку себе на плечо и потащил по ступенькам вверх.

Бранд встретил их недовольным взглядом, сказал положить Марию на кушетку и отправил Ливидуса куда подальше. Лечил молча. С того памятного разговора в день побега Росция они избегали друг друга. Сама девушка не могла заставить себя общаться с другом того, кто её предал, помимо этого Бранд вызывал воспоминания о Клавдии, которого ей вспоминать совсем не хотелось. По какой причине Нидгар поддерживал их отчуждение, она не знала.

– Ну и чего ты меня сверлишь взглядом? – усмехнулся он.

– Сверлю? – удивилась она. – Все размыто, не уверена, что вообще смотрю в вашу сторону.

– Конечно будет размыто. Переэфирила ты.

– Знаю. Сколько буду восстанавливаться?

– Не могу сказать, у каждого это индивидуально. Раньше такое было?

– Да, ушло несколько дней, – она вспомнила поход на земли мексика.

– Значит, пару дней обойдешься без эфира, – заключил медик и отошел достать эликсиры из шкафа.

– Можно ускорить восстановление? – спросила она.

– Зачем тебе? Отдохнешь немного. Будет полезно.

– Затем, что кроме меня щитом теперь некому заниматься, – огрызнулась она.

– Квинтиус, ты невыносима, – сообщил Бранд повернувшись. – Над твоей историей в театре бы все заливались слезами, пока не увидели лично и не услышали твою речь в последнем акте.

– Сейчас уже никто не ставит по этому старинному образцу, – проворчала Мария. – Тем более из меня не получилась бы virgo, вам ли не знать.

– Точно, не получилась, – он фыркнул и поставил на стол бутылек с эликсиром. – Хотя я могу понять Клавдия и примерно представляю, что привлекло его в тебе.

– И что же? – против воли она задержала дыхание и впилась взглядом в Нидгара. Если уж сам Росций струсил поговорить с ней начистоту, она услышит причины из уст его друга.

– Не обижайся, но из таких как ты выходят восхитительные любовницы, только в жены берут совсем других женщин, – он развел руками.

– Ваше «не обижайся» в таком контексте звучит жалко, – нашла в себе силы ответить она.

– Просто я хочу, чтобы ты понимала, у вас бы ничего не получилось с Клавдием, даже если бы он не решился на эту авантюру с побегом. Поэтому не стоит так убиваться.

– Более нелепого утешения я еще не слышала, – кряхтя Мария встала, стараясь сильно не наступать на поврежденную ногу. – И я не убиваюсь!

– Хорошо, хорошо, – согласился он и добавил еще одну бутылочку к соседке. – Тут общее укрепляющее и снотворное, ты уже лучше меня знаешь, когда и как их пить, – усмехнулся медик и протянул два пузырька девушке. – И никакого эфира следующие два дня. Отлежись. Считай это моей врачебной рекомендацией.

– Хорошо, медик Бранд.

Опираясь на стену Мария осторожно доковыляла до двери и потом вышла под палящее солнце. Задумываться над словами Нидгара не хотелось, еще один апологет традиционного – место женщины на деревянной скамье, эдакий местный аналог kinder, küche, kirche. Самые дальние ряды в римском Колизее когда-то были сплошь дощатыми и предназначались для бедняков и женщин, оттуда и пошло это выражение, мол, знай свое место, женщина. От света и жары зрение затуманилось и её снова повело, поэтому вместо того, чтобы повернуть налево к своему дому, она, спустившись по ступенькам пошла правее и поняла свою ошибку только разглядев вывеску лавки Ордмера. Села передохнуть на скамью, притаившуюся за углом дома в тени. Будь она менее уставшей и истощенной, пошла в нужную сторону и не стала невольным свидетелем разговора, состоявшегося на заднем дворе лавки, обнесенным символическим невысоким забором. Голоса она узнала сразу.

– …. снова притащил, – это Галла.

– Идо тоже про неё говорит, – задумчиво проговорила Эда.

– И что? – жадное любопытство в голосе.

– Да ничего особенного. Стреляет хорошо и этих жутких тварей, что вылезают, лихо разделывает.

– И больше ничего? – с подозрением.

– Нет. А должен? Они же друзья, – бесхитростно удивилась подруга.

– Вот дождешься, она и Идо твоего уведет! – злобно.

– С чего ты это взяла?

– Как с чего? Последний год разговоры только об этой Квинтиус, – прошипела Галла. – Как она того ящера укокошила, как с ней можно его любимые армэфы обсудить, в которых я ни печенки драной не понимаю!

– Нашла о чем переживать, – хохотнула Эда и добавила спокойно. – Она тебе и мне не соперница. Они в ней не видят женщину, Гал.

– Сейчас не видят, потом увидят! – от громкого голоса проснулся ребенок и Мария услышала шиканье, а потом чмоканье приложенного к груди новорожденного. Продолжила жена Ливидуса через минуту, удостоверившись, что кроха успокоился. – Теперь её еще и вигилом назначили. Не вовремя Росций сбежал. Подождал бы с месяц и эта дрянь уехала куда подальше, а так все пошло тиккануа в глотку!

– Что ты так взъерошилась? Никто в ней ничего не увидит, – спокойно заявила Эда. – Если курицы нет, то и петух сойдет, вот и Клавдий повелся, а потом сбежал к той красотке. Где она и где Квинтиус!

– На женщину она и правда тянет только если глаза закрыть и заткнуть уши, – фыркнула Галла. – Но на сердце у меня все равно не спокойно…

Далее разговор перешел на особенности кормления грудью и Мария осторожно поднявшись, медленно побрела домой. Тот встретил её тишиной и запустением. За прошедшие годы она иногда спрашивала себя, смогла бы устроиться в жизни та девочка, в теле которой она оказалась, если действительно очнулась? Без знаний о себе и мире, без родителей и с предательством единственного близкого ей человека – Клеарха. Нет. Не смогла бы. У неё самой были периоды отчаяния и меланхолии, которые преодолевались только благодаря воспоминаниям из прошлой жизни, о маме и её морщинистых руках, о брате и племянниках. Интересно, как бы отреагировала та девочка, услышь она разговор Эды и Галлы? Расстроилась, наверное. Мария же испытала облегчение, что не ошиблась в оценке жены Гая, даже где-то понимала её, с этой глупой ревностью и желанием защищать свое всеми силами.

Рваная рана на голени зажила быстро, через неделю только едва заметный рубец напоминал об инфицированных койотах, а через две исчез и он. Эфирное истощение заставило Марию отложить на два дня работу со щитом. Еще до схватки с порождениями она поняла, что именно её непрофессионализм привел к появлению такого сильного прорыва. Неуклюжие попытки сохранить щит Росция, создавая замены существующим якорям привели к падению его эффективности и, как следствие, увеличению давления эмоций жителей на темную сторону. Теперь же она планировала создать свой собственный, который будет гораздо меньше и топорней щита Клавдия, но хотя бы такой же эффективный. Еще пара-тройка подобных прорывов с десятками порождений и Марии придется позорно бежать за помощью к Силию. Последний разговор у них вышел жестким и отбил у девушки желание сотрудничать с префектом. Насколько же надо быть недальновидным, чтобы надеяться обдурить дознавателей?

На создание новой схемы она потратила несколько дней, почти не спала и мечтала о кофе, который из-за запрета на торговлю с османами оставался доступным только избранным. Протерев глаза и откинувшись на спинку заскрипевшего стула Мария потянулась и бросила взгляд на последний вариант. Рядом лежала стопка предварительных расчетов. Решив, что на данный момент лучше сделать не в состоянии, потушила свет и отправилась спать. Несмотря на то, что комната Клавдия пустовала и кровать там была удобнее, спала она в своей тесной и узкой каморке. Устала сильно, но сон никак не шел. Буравя еле видный в лунном свете дощатый потолок девушка не могла отделаться от ощущения, что все окружающее не более чем мираж, выверт её воспаленного сознания. Прошедшие шесть лет вроде бы убедили в реальности окружения, другие люди вели себя убедительно для своих характеров, однако иногда посещали сомнения. А если все это не настоящее? Если она сейчас лежит в коме после того, как врачи собрали её по частям? Если её мозг сам придумал и новую жизнь, и новых друзей, и новые чувства? Запретив себе и дальше думать об этом, Мария в конце концов погрузилась в вязкое болото кошмаров, которое ей придется терпеть еще три дня, потом можно будет снова воспользоваться чудодейственным снотворным Нидгара. Его она исправно покупала не обращая внимания на ворчание и недовольные взгляды медика, рекомендовавшего разобраться с проблемой другим образом.

В честь установки щита она отпросилась у Фрама и перенесла патрулирование на вечер. Ей понадобятся все силы, чтобы создать новый и закрепить его на якоря. Первым делом едва солнце выглянуло из-за горизонта наведалась к префекту.

– Авл! Доброе утро! – прокричала она с первого этажа и услышала как наверху что-то грохнуло, а потом послышались судя по тону ругательства.

– Квинтиус! – взъерошенный Пекорис в незастегнутой рубахе и кое-как натянутых штанах спустился вниз. – Что ж ты орешь?!

– Зашла предупредить, что иду устанавливать новый щит. Мы с вами вчера договорились.

– Договорились-то договорились, но я не ожидал, что ты так рано начнешь, – вздохнул он. – Я понял, подготовлюсь.

Удостоверившись, что префект её подстрахует, у того браслет мог при необходимости единоразово блокировать сильные возмущения эфира, Мария отправилась устанавливать новые якоря. В выбранные еще Клавдием места она намеренно положила обманки. Хоть и не верила в то, что Росций сдаст все точки лепаям, решила перестраховаться. Она обошла всю округу, тщательно пряча и маскируя действующие якоря и муляжи, спустя два с половиной часа вернулась к дому и присев на заднем дворе погрузилась в эфир. Еще около часа ушло на то, чтобы запитать все линии схемы и привязать их к якорям. Обессиленная и утомленная девушка удовлетворенно рассматривала результат своей работы в эфире. Все же силовая инициация – это что-то. Щит вышел гораздо менее изящным, чем у Клавдия, но это компенсировалось его прочностью и силой. Пробить такой не сможет никакая эфирная тварь, хотя, у того воплощения Тескатлипоки бы наверное получилось… спустя пару часов. Усмехнувшись своим предположениям Мария отправилась на поздний завтрак.

На следующий день погода резко испортилась и на поселение налетел первый в сезоне ураган. Не такой сильный, как осенние, но он все равно помешал бы устанавливать щит, поэтому девушка порадовалась, что не отложила дело до греческих календ. Постепенно отсутствие Росция перестало быть болезненным, ежедневные дела поглотили Марию: патрулирования, зарядка кристаллов для якорей, которые жрали гораздо больше, чем раньше, сказывалось их простое устройство, мастерства Клавдия она еще не достигла. Женские посиделки стали редкими, много времени отнимали младенцы и хозяйство, чему Квинтиус была только рада. Обсуждать с кем-то из них свои отношения со сбежавшим вигилом она не собиралась. В конце июня стало известно о приезде имперских дознавателей.

– Авл, вызывали? – Мария попрощалась с шестилетним Даном, младшим сыном Марфы, которого отправили за ней, и вошла в дом префекта.

– Да, – Пекорис оторвался от бумаг и указал девушке на стул. – Садись. Перейду сразу к делу. Прибыли дознаватели и тебе велено явиться в Кастеллум незамедлительно.

– Передали по трансмиттеру? – уточнила она.

– Да. Можешь ознакомиться, если мне не веришь, – префект вздохнул и передал ей верхнюю бумагу со стопки.

– Поняла, – она положила сообщение в карман. – За пару часов управлюсь. Сделаю настройки, чтобы прорывов в мое отсутствие не было. Надеюсь, Силий знает, что делает.

– Я в ваших тонкостях не разбираюсь, – сморщился Пекорис.

Распрощавшись с ним девушка пошла домой, где еще раз перечитала передачу трансмиттера: «квинтиус быть срочно | прибыли дознаватели | силий ||». Трансмиттер несмотря на сходство с телеграфом действовал по совершенно другому принципу. Связь была только между двумя конкретными механизмами, попытки связать их в единую сеть пока не увенчались успехом. Зато работали трансмиттеры мгновенно несмотря на расстояния. Сам аппарат представлял собой массивный ящик с матрицей на верхней стороне, подсвечивая ячейки которой собирали разные буквы латинского алфавита. То есть передавалось не изображение, а последовательность цифр, обозначающих нужные ячейки.