Текст книги "ПСС, т. 10. Стерильно чистые убийства"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

Я поспешил выйти, пока не опрокинул кофе ему на голову. Время близилось к часу, я остановился перекусить и, не думая о последствиях, отважно съел сандвич со стейком. Полез в бумажник, чтобы оплатить счет, и увидел там скомканный клочок бумаги. Тот самый, о котором начисто позабыл, – химические формулы, не имеющий смысла фрагмент. Тогда я направился в городскую больницу повидаться с доком Мэрфи, и его верная, как робинзонова Пятница, медсестра сообщила, что он чем-то занят в другом месте, но скоро вернется и при желании я могу обождать. Так что я стал с нетерпением ждать у него в кабинете, и всего через каких-нибудь сорок минут он в конце концов возвратился.

– Знаете что? – сказал я, когда он вошел в комнату. – Меня это волнует.

– В сексуальном плане? – язвительно уточнил он.

– Ваш вид в белом халате, – пояснил я. – Вы словно вышли прямо из четвертой серии фильма ужасов.

Он прищелкнул каблуками и коротко поклонился.

– Разрешите представиться, меня зовут доктор Франкенштейн. Искренне сожалею, что преобразил вас не столь успешно, как остальных своих монстров. Уверяю вас, произошло это чисто случайно. Именно в тот момент, когда я собирался запихнуть в черепную коробку мозги, они выскользнули у меня из рук, и я нечаянно наступил на них, ловя скользких маленьких чертенят!

– Вы даром теряете время, служа третьеразрядным врачишкой, – с восторгом заметил я. – А ведь, как следует потрудившись, сумели бы стать артистом десятого разряда.

– Вам что-нибудь нужно? – спросил он. – Или попросту в каждое полнолуние испытываете необъяснимое желание срочно мчаться ко мне и осыпать оскорблениями?

Я вытащил из кармана бумажку и подал ему.

– Можете найти тут какой-нибудь смысл?

Он изучал ее несколько секунд и протянул обратно.

– Нет. А он есть?

– Не знаю, – сказал я. – Вообще не увидели никакого смысла?

– Возьмите мальчишку, который первый год изучает химию, велите взять с полки справочник, – терпеливо излагал он, – и позвольте развлечься, выписывая оттуда формулы в произвольном порядке. Получится примерно то, что тут нацарапано.

– А ЛСД там не упоминается?

– Просто куча бессмысленных символов, – фыркнул он.

– Взгляните еще раз, – вежливо попросил я. – Пожалуйста!

Он скорбно застонал и выхватил клочок у меня из рук. Я смиренно ждал, а он разглядывал бумажку так, словно где-то средь символов красовалось изображение пышнотелой обнаженной блондинки.

– Ладно, – вздохнул он наконец. – Полагаю, это шутка?

– Что?

– Может, я сам умом тронулся, допуская подобное предположение, – раздраженно пожал он плечами. – Единственное, что можно выделить из абсолютно бессмысленного контекста, – медицинское обозначение смерти.

– И что?

– А то, что, если желаете поиграть в игрушки и посмотреть на подобную чертовщину как на шараду, в конце концов из одной строчки получится символ смерти. Выкиньте из этой строчки каждый второй символ, и выйдет следующее: «Вода, воздух и спирт равняется смерти». – Он сунул мне бумажку.

– Вода, воздух и спирт? – пробормотал я.

– Не спрашивайте меня, что это значит, – рявкнул он.

– Шампанское? – несмело предположил я.

Сатанинские брови взлетели вверх.

– Шампанское равняется смерти? На ваш извращенный взгляд, Эл, тут есть смысл?

– Может быть, – сказал я. – Ведь нельзя же обратно закупорить бутылку шампанского, правда?

– Правда, – подтвердил он. – Пробка сразу же снова вылетит.

– Но ведь можно же через пробку впрыснуть нечто в бутылку с помощью шприца, правда?

– Никогда не пробовал, – ухмыльнулся он. – Предпочитаю старомодные способы обольщения, однако вы наверняка смогли бы.

– Нечто достаточно сильное, чтобы на несколько часов вывести двух человек из строя, и такое, чтобы в организме впоследствии не оставалось никакого следа. Тогда можно убить их часа через четыре после приема этой дьявольской смеси, а аутопсия пройдет часов через восемь-девять после смерти.

– Вы про Эверарда и О’Хара? – нахмурился он. – Обычный «микки финн» действует иначе, но есть и другие препараты. Да, вполне возможно.

– Убийца посылает им бутылку шампанского, – продолжал я, – предлагает повеселиться, с тем чтобы через несколько часов вернуться и прикончить их в свое удовольствие.

– У вас просто дар рисовать впечатляющие картины, – заметил он. – Может, я не так сильно наступил на те скользкие мозги, которые запихнул в ваш пустой череп?

– Всем, что я собой представляю, обязан вам, доктор Франкенштейн, – торжественно произнес я. – Благодарю вас за свою сексуальную маниакальность, за врожденную ловкость, с какой игнорирую любые моральные принципы, за…

– Попрощаемся, Уилер, – ледяным тоном предложил он.

– Попрощаемся, Уилер, – послушно повторил я.

– Скажите: «До свидания, доктор».

– До свидания, доктор.

Мэрфи взял меня за плечи, развернул лицом к двери и толкнул изо всех сил. Я умудрился восстановить равновесие, пролетев полкабинета, после чего вышел, сохраняя оставшиеся ничтожные крохи достоинства.

Глава 10

Он стоял в боксе на задах офиса и тоже еще сохранял крохи достоинства, несмотря на помятые крылья и общий потрепанный вид.

– Вы осмотрели автомобиль? – спросил я дежурного полицейского.

– Так точно, лейтенант. Документы и лицензия миссис О’Хара лежали в отделении на приборной доске, и я передал их сержанту.

– А еще?

– В багажнике целая куча хлама. Мы отправили его в криминалистическую лабораторию сержанту Сэнджеру.

– Что именно?

– Пустые картонные пакеты, пустые мешки из-под бакалейных товаров, пустые бутылки.

– И пустые бутылки из-под шампанского?

Он задумчиво почесал бычий затылок.

– Если честно, не помню, лейтенант. Все, что там было, отправлено сержанту Сэнджеру.

Минут через пятнадцать я был в городском отделе по расследованию убийств и спускался вниз, где и следовало функционировать лаборатории криминалистики.

– Привет, лейтенант, – послал мне Эд Сэнджер отсутствующую улыбку и снова прильнул к микроскопу.

– Что у вас там? – спросил я. – Порнографические картинки?

– Кусочек кожи, – пробормотал он. – Вполне соответствует!

– Рад за вас, – принес я поздравления. – Не соблаговолите ли уделить мне немного времени? Хоть вот столечко! – Я раздвинул большой и указательный пальцы приблизительно на одну восьмую дюйма.

– Разумеется. – Он вздернул голову, как испуганный кролик, высунувшийся из норки. – Прошу прощения, лейтенант.

– Я насчет барахла из багажника автомобиля миссис О’Хара, – начал я. – Меня интересует…

– Вы как раз мне напомнили, – просиял он. – Я уже вам звонить собирался. Позвонил даже, только вас в офисе, как всегда, не было. Отпечатки на пистолете принадлежат Браунингу. Но уж слишком они хорошие. Понимаете, что я имею в виду? Если пистолет выскользнул у него из пальцев сразу после того, как был спущен курок, им бы надо быть слегка смазанными, а они абсолютно четкие. Как я догадываюсь, кто-то прижал к рукоятке пальцы – весьма аккуратненько и осторожненько – уже после его смерти.

– Вы мне очень помогли, Эд. – Я едва сдерживался, чтобы не заорать. – А что с хламом из машины миссис О’Хара?

– Что? – Он с сожалением покачал головой. – Да ничего интересного. Я все прочесал, так сказать, частым гребешком, – добавил он с самодовольной усмешкой. – Там ничего нет, лейтенант. Ни отпечатков, ни пыли, ни металлической стружки…

– Бутылки есть? – спросил я, едва сдерживаясь.

– Да, наверно, с полдюжины, – кивнул он.

– А из-под шампанского?

– Так точно. Из-под импортного, прямо из Франции. Леди наверняка обладала дорогостоящим вкусом.

– Где они сейчас?

Он насупился.

– Повторяю вам, лейтенант, нам ничего там не пригодится. Я их выкинул вместе со всем прочим. – В его голосе нарастала враждебность, и я понял, что он готовится оседлать своего излюбленного конька. – Чем, по-вашему, мы тут должны заниматься? У нас места нет, чтобы работать как следует. Если мы станем скапливать тут всю дрянь и мусор, которым вы нас постоянно заваливаете, ногу некуда будет поставить. Понимаете? Даже вокруг своей оси не повернешься, сразу свалишься!

– А куда отправляется все то, что вы выбросили?

– На городскую свалку, – с оттенком гордости объявил он. – Да, черт возьми, лейтенант! Мы тут все обладаем чувством гражданской ответственности. На что было б похоже, превратись департамент полиции в помойку?

– Меня интересует один вопрос, – слабым голосом проговорил я. – Если я задушу вас сейчас голыми руками, посчитает ли шериф это убийство оправданным?

– Что? – выпучил он глаза.

– Не обращайте внимания! – Я развернулся на каблуках и зашагал к двери.

– Эй, лейтенант! – долетел до меня, словно стон привидения, его встревоженный голос. – Что я такого сделал?

Я вернулся к машине и поехал домой. Близился вечер, и я решил, что на один день достаточно, может быть, даже с избытком. Приняв несколько порций спиртного, погрузился в печальные думы о собственном будущем, если оно у меня есть. Я стремительно двигался по пути, в конце которого меня в лучшем случае ожидало разжалование в сержанты. Зазвонил телефон, и я нехотя поднял трубку.

– Лейтенант Уилер? – послышалось низкое контральто.

– Голос вроде знакомый, – сказал я, – напоминает одну когда-то известную мне четырехглазую красотку.

Она мягко рассмеялась.

– Правильно. Это Эллен Спек. Я звоню извиниться, Эл. Не совсем вежливо обошлась с тобой нынче у себя в лаборатории.

– Забудем, – предложил я. – Насколько помнится, я с тобой тоже не совсем вежливо обошелся.

– Ты очень любезен, – заметила она. – И мне хочется загладить свою грубость. Ты не занят сегодня вечером? Может быть, поужинаем вместе?

– Отлично, – поспешно согласился я, пока она не передумала.

– Ну и прекрасно. Итак, жду тебя часов в восемь.

Я принял душ и второй раз за день побрился. В моем справочнике для соблазнителей-профессионалов сказано, будто девичьи грезы натыкаются на отросшую к середине ночи щетину. Потом энергично почистил зубы и нарядился в костюм, приобретенный в припадке безумия почти за три сотни баксов. В большинстве случаев я смотреть на него не могу без слез. Выпил еще и взглянул на часы. Они показывали четверть восьмого, таким образом у меня оказалась возможность хлебнуть еще скотча и поспеть к дому Эллен Спек вовремя.

Я рассчитал безупречно. Без пяти восемь припарковался перед жилым домом на Морган-стрит. Ровно в восемь нажал кнопку звонка и продолжал осыпать себя поздравлениями, когда Эллен Спек отворила дверь.

– Привет, – мягко улыбнулась она. – Ты весьма пунктуален.

– С четырнадцати лет, – доложил я. – Я тогда опоздал всего на пять минут, но назначившая свидание девочка уже изменила свое мнение.

– Могу поспорить, она до сих пор сожалеет об этом! – Ее нижняя губка провокационно дрогнула. – Я приготовила море мартини.

– С капелькой перно?

– Угадал! Заходи.

На ней был облегающий черный свитер, с поразительной рельефностью обрисовавший грудь, и такие же облегающие темные слаксы, которые любовно подчеркивали все контуры, какие призваны были скрывать. Идя следом за нею в гостиную, я успел досыта налюбоваться ритмичным подрагиванием мускулистых ягодиц, так детально очерченных, что видна была даже разделяющая их ложбинка. Мы вошли в комнату, декорированную в восточном стиле, и я сел на диван из бамбука. Эллен разлила выпивку в огромные бокалы и осторожно передала мне один, словно следуя некоему нерушимому восточному ритуалу. Потом опустилась в кресло лицом ко мне и улыбнулась.

– Я соскучилась по тебе, Эл Уилер, – тихо призналась она.

– Я был занят, – глупо объявил я. – Вся эта история с Браунингом и прочее.

– Чудовищное происшествие! – легонько содрогнулась она. – Самоубийство?

– Убийство, замаскированное под самоубийство, – уточнил я. – Абсолютно любительская работа.

– Ты, может быть, знаешь, что Чарльз Демарест счел за лучшее закрыть на сегодня лавочку на весь день. В результате мне целый день было нечего делать. Кроме как вспоминать о тебе. – Карие глаза спокойно смотрели из массивной черной оправы. – Забавно. Я все время думала, что ты можешь вновь встретиться с Джуди Трент, и эта мысль мне совсем не нравилась.

– С местной нимфоманкой? – переспросил я. – Чего тебе беспокоиться? Ты разбила ее в пух и прах, если вести речь про Эверарда.

Она улыбнулась.

– А потом Джен О’Хара разбила меня в пух и прах, если вести речь про Эверарда, так что вся моя самоуверенность, приобретенная за это время, испарилась.

Я сочувственно улыбнулся в ответ.

– И тогда тебя в полном расстройстве застал Чарльз Демарест? Ты, наверно, терзалась сомнениями из-за измены Эверарда с Джен О’Хара, и все врожденные комплексы снова обрушились на тебя в полную силу, правда?

– Прости, Эл. Я просто не понимаю, о чем ты говоришь.

– О том, как все было, – с готовностью пояснил я. – Джуди нужен был Эверард, ты ее переиграла, и она заполучила Тима Вейла как утешительный приз. Браунинг – предположительно шантажом – заставлял Джен О’Хара спать с ним в мотеле раз в месяц, а потом она вдруг расхрабрилась и увела у тебя Эверарда. По-моему, тут-то на сцену и вышел Демарест.

– Майлс Браунинг шантажом заставлял миссис О’Хара спать с ним в мотеле? – недоверчиво переспросила она. – Не могу поверить!

– Но это правда, – подтвердил я. – Представляешь, в каком он был состоянии, узнав, что ее там убили в компании с Джастином Эверардом?

– Пожалуй, тут можно найти некий смысл, – согласилась она. – Он, наверно, почти всегда был зажат в тисках моральных принципов. И просто должен был время от времени вырываться на свободу.

Я отхлебнул мартини и усмехнулся.

– Знаешь, Эллен? Я так жутко хочу тебя прямо сейчас, что попросту не в силах больше ждать. Черт с ним, с обедом!

– Ну и ну, лейтенант Уилер!

– Прошло сорок восемь часов, – напомнил я. – А как будто пять лет! Может, бросим валять дурака, вести светскую болтовню и займемся любовью?

– Не могу, – поспешно сказала она. – Не сейчас. Честно, Эл, я потратила столько труда на готовку обеда, ты не поверишь! – Она в высшей степени соблазнительно улыбнулась. – Мне это очень приятно слышать, не думай, будто я не ценю, только чуточку обожди. Обед через пять минут дойдет до кондиции, и я страшно расстроюсь, если он погибнет.

– Ладно, – сдался я, – согласен на компромисс. Обожду и съем обед, если ты в это время нырнешь под стол и ублажишь меня хорошенько.

Она заморгала.

– Ты действительно знаешь толк в подобных вещах?

– Уверен, что ты очень мило это проделываешь.

– Ты шутишь? – Улыбка ее на минутку слиняла.

– Я абсолютно серьезен, – холодно объявил я. – Иначе уйду прямо сейчас.

– Ну хорошо. – Она твердо взглянула на меня и глухо добавила: – Разумеется. Под тонким налетом цивилизованности скрывается все то же животное, не правда ли, лейтенант?

Эллен поднялась с кресла и встала, окаменев от негодования.

– Что ж, самое меньшее, что ты можешь сделать, – тихо сказала она, – уйти. Или мне и об этом придется самой позаботиться?

– Нет необходимости. Больше тебе ни о чем не придется заботиться.

– Что это? – холодно поинтересовалась она. – Отступление в последний момент?

– Простая проверка, – пояснил я. – Далеко ли ты собралась зайти.

Она неподвижно смотрела на меня несколько секунд, потом встряхнула головой и призналась:

– Теперь ты меня совершенно сбил с толку. О чем вообще идет речь?

– Давай вернемся к светской беседе, – предложил я. – У меня вдруг возникло неудержимое желание излить тебе душу. Позволь рассказать тебе, как себя чувствует обыкновенный коп, внезапно столкнувшийся с самой жуткой чередой убийств, с какой ему когда-либо приходилось сталкиваться на протяжении всей служебной карьеры.

– Если ты не намерен просто дурачить меня по неким собственным соображениям, – с сомнением проговорила она, – мне бы очень хотелось послушать.

– Отлично, – заключил я, воспользовавшись случаем, чтобы глотнуть мартини. – В любом случае, большинство фактов тебе известно. Для начала мы обнаружили в жалком крошечном номере мотеля два обнаженных трупа. Мужчину и женщину, заколотых ножами насмерть. Они приехали в автомобиле женщины, однако машина исчезла, равно как и вся их одежда. Менеджер мотеля опознал в женщине Джен О’Хара, он сказал, что она снимала квартиру вместе с другой девушкой. Этой девушкой оказалась Джуди Трент, которая опознала мужской труп как Джастина Эверарда, химика-экспериментатора из «Калкон». Джуди тоже служит в «Калкон», миссис О’Хара тоже. Стало быть, я, обладая логическим мышлением, наношу визит в «Калкон».

– Я помню, как мы впервые встретились, Эл. По-моему, я не очень тебе помогла. – Она поджала под себя ногу и, казалось, совсем расслабилась. – Извини, что перебила. Пожалуйста, продолжай.

– Первое, что меня поразило в «Калкон», – стерильная чистота, – продолжал я. – Это относится и к сотрудникам. Браунинг чуть не упал в обморок, когда я осквернил девственно чистую пепельницу, раздавив в ней окурок. Ты в своем целомудренном, но сексуальном белом комбинезоне. Демарест с трубкой, твидовой курткой и прочим выглядел существом из другого мира. Единственным наполовину реальным был Тим Вейл. И еще одно. Когда я проверял графики, получалось, будто вся ваша проклятая компания проводит большую часть жизни запершись в этом стерильном здании. Никто вроде бы даже не выражал желания пойти домой.

– Исследовательская работа бывает весьма увлекательной, – пробормотала она.

– Не спорю! – Я вытащил сигарету и закурил. – Для начала у меня не было ни единой зацепки. Я мог только попробовать отыскать мотив. Они явно провели ночь в мерзком номере, предаваясь прелюбодеянию, и, раз были убиты голыми, преступление выглядело сексуальным или совершенным на почве ревности. Джуди Трент ревновала к тебе, потому что ты увела у нее Эверарда. Она объявила, что Джен О’Хара была нимфоманкой и имела обыкновение подбирать мужчин на улице. Ты, может быть, ревновала к Джен, потому что она сманила у тебя Эверарда. Потом на свет вышло нечто совсем иное. Ходили слухи, по крайней мере догадки, будто Эверард изобрел что-то поистине грандиозное. Возможно, достаточно значимое для того, чтобы кто-то решился его убить и завладеть открытием. Его записи исчезли. Через какое-то время даже Браунинг сознался, что предпринимал поиски, как и вы с Демарестом. Однако никто ничего не нашел.

– А что с тем обрывком бумажки, который тебе подвернулся? – спросила она. – Тем, где были написаны формулы?

– Убийца не поленился забросить одежду в квартиру Эверарда, – продолжал я. – Он был уверен, что полиция там ее обнаружит. Он также загнал автомобиль миссис О’Хара в подземный гараж в том же доме, зная, что его там найдут. Обрывок бумажки был специально засунут в карман штанов Эверарда, чтобы тоже подвернулся нам под руку.

– Что это все означает, Эл? – с вежливым любопытством спросила она.

– Что кто-то затеял со мной нехорошие игры, – пояснил я. – Убийца – или убийцы – поставил передо мной определенную проблему. Ты, по-моему, назвала бы ее интеллектуальной проблемой.

– Извини, – сокрушенно улыбнулась она, – я, кажется, не могу уследить за ходом твоих рассуждений.

– Ну, возьмем тот клочок бумаги с нацарапанными на нем химическими формулами, – предложил я. – Я показал его Браунингу, и он сказал, что они вне контекста лишены смысла. Вы же с Демарестом заявили в один голос, будто речь идет о соединении какого-то неизвестного элемента с ЛСД.

– Верно, – кивнула она. – Должно быть, Браунинг просто не сосредоточился в тот момент.

– Ты права, – подтвердил я. – Но впоследствии сообразил и поэтому умер.

– Ты опять сбил меня с толку, Эл.

– В последний вечер он вдруг вспомнил про этот клочок бумаги и осознал подлинный смысл нацарапанного на нем. Поэтому звякнул кому-то, чтобы проверить, а потом сообщил ему, что собирается рассказать все мне. Чего этот «кто-то» никак не мог допустить. В итоге Браунинга поскорее убили, пока я до него не добрался. Как я уже говорил, дело сделано чисто по-дилетантски, ибо ни один коп не поверит, будто виновный так торопился покончить с собой, что не успел допечатать признание и подписаться под ним.

– Так что же на самом деле значит та строчка на клочке бумаги, Эл? – небрежно спросила она.

– Вода плюс кислород плюс спирт равняется смерти, – ответил я.

Над ободком оправы очков внезапно взлетели брови.

– Я начинаю казаться себе полной дурой, Эл, но все-таки ничего не пойму.

– В вечер перед убийством миссис О’Хара сказала Вейлу, что собирается что-то отметить по-крупному, – продолжал я. – С шампанским и деликатесами. Кто-то влил в шампанское какого-то «микки финна», возможно проткнув пробку шприцем. В мотеле они его выпили, отключились, убийца вернулся и поработал в свое удовольствие.

– Что они отмечали?

– Я тебе сообщу свое мнение, – пообещал я и прервался, допивая мартини. – В «Калкон» мало-помалу воцарялась нехорошая атмосфера, чего никто по-настоящему не замечал. Браунинг, восседавший на самом верху, как директор, переживал за свое кресло, вымещая все неприятности на личной секретарше. Эверард с Демарестом изо всех сил соперничали друг с другом, чтобы пробраться наверх, причем оба страстно жаждали занять место Браунинга. А ты, компетентная в своем деле и дьявольски одинокая, постоянно испытывала сомнения в своей привлекательности. Потом Эверард сделал тебе деликатное предложение. Почему бы вам осторожненько не сойтись в целях удовлетворения своих физических нужд? Вы оба живете в одном доме, так что все это относительно безопасно. Оба интересуетесь одним и тем же делом, так что вполне совместимы и в интеллектуальном смысле. Идея тебе приглянулась, только через какое-то время она полностью осточертела Эверарду!

– Ты совсем спятил! – воскликнула она.

– Впрочем, Эверард крепко сидел на крючке, – продолжал я, словно не слышал ее слов. – Он не осмеливался разорвать связь, боясь, как бы ты не решилась на крайние меры, скажем, пожаловалась бы Браунингу. Так или иначе, все продолжалось, пока он не сделал открытие. Он сообразил, что сможет выкрутиться. Что бы он там ни открыл, изобретение было столь значимым, что он наверняка мог освободиться от зависимости от Браунинга. Возможно, это открытие помогло бы ему подняться на голову выше Браунинга. Поэтому он не раздумывая бросил тебя и ушел к Джен О’Хара. Как она к нему относилась, не знаю, но любой, кто предложил бы оградить ее от Браунинга, должен был показаться ей рыцарем в сверкающих доспехах.

– Хочешь еще мартини? – спросила она.

– Нет, пожалуй, – отказался я. – А ты к своему еще не притронулась.

– Очень уж твой рассказ увлекателен, – колко заметила она. – У меня просто времени нет думать о чем-то еще.

– И именно в этот момент симпатичный старина Чарли Демарест дождался своей очереди и решил выйти на сцену, – продолжал я. – Он аккуратненько отловил тебя в момент переживаний по поводу Эверарда. И ты снова поверила. Ты сумела физически привлечь мужчину, несмотря на свои очки, несмотря на измену Эверарда с Джен О’Хара. В конце концов, Демарест нисколько не хуже его. Тоже химик-экспериментатор, вполне соответствующий в интеллектуальном плане. Но, по-моему, он открыл тебе новый элемент.

– Не пойму, о чем ты, – пролепетала Эллен голосом маленькой девочки.

– Чарли! – закричал я. – Выходи! Выходи, выходи, где ты там? Сейчас твоя реплика, дружище!

Через пару секунд дверь в спальню открылась, и в гостиную вошел Демарест. На нем был очередной комплект потертой одежды и ошеломляющий галстук. В одной руке он держал сигарету, в другой – пистолет, нацеленный прямо на меня.

– Лейтенант, ты достойный противник! – по-приятельски улыбаясь, похвалил он меня. – Я бы сказал, заработал пятерку с минусом. Да, безусловно, пятерку с минусом. Желаешь получить чистую пятерку? Назови тогда элемент!

– ЛСД, – сказал я.

– Блестяще! – еще шире расплылся он. – Определенно достоин влиться в ряды прочих отличников в классе!

– Каких? – спросил я.

– Ты не почувствуешь себя чужаком, оказавшимся не на своем месте, – жизнерадостно пообещал он. – Думаю, ты их всех уже знаешь. Это Джен О’Хара, Джастин Эверард и симпатичный старина Майлс Браунинг.