Текст книги "ПСС, т. 10. Стерильно чистые убийства"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

Через несколько минут Габриель возвратился и подмигнул мне.

– Я отвел ее в ванную комнату. Как я считаю, чего иного она могла бы пожелать? Там даже имеется окно с прекрасным видом на поселок.

Криспин тихонько откашлялся.

– Лейтенант! Вплоть до настоящего момента я считал, что вы здесь отвечаете за порядок. Моя жена тоже так думала. Если это так, я требую сообщить мне…

– Разрешите мне их вам представить, мистер Самнер, – вежливо прервал его я. – Этот джентльмен – Габриель Мартинелли, старший брат покойного Тино Мартинелли. А второй джентльмен – мистер Эдвард Дюпрэ, широко известный под кличкой Крадущаяся Смерть.

Вся кровь отхлынула от лица Криспина, он откинулся на спинку своего стула, было видно, как он дрожит с головы до ног.

– Мы хотим проверить этот склеп, – жестко заявил Габриель, – вам известна комбинация цифр в замке?

– Да, да! – Криспин поспешно закивал. – Я сам пойду и открою двери для вас.

– Гейб, – вежливо вмешался Дюпрэ. – Я бы хотел немного размять ноги, они у меня сильно затекли. Почему бы нам всем не отправиться в склеп?

– Лично я ничего не имею против, – ответил Гейб без колебаний.

Пока мы проходили через заднюю половину дома и затем выходили на лужайку, Чарити на какое-то мгновение удалось подойти ко мне.

– Что мне делать, если нас разлучат? – прошептала она.

– Если ты вдруг останешься наедине с Габриелем, беги со всех ног за пистолетом под щитком! – только и успел я ей сказать.

Как только мы добрались до склепа, Криспин принялся работать над комбинацией, как будто его жизнь зависела от того, насколько быстро он сумеет отворить дверь. Наконец раздался последний щелчок и повернулся последний тумблер. Криспин с торжествующим видом приподнял вспотевшее лицо, словно ждал услышать похвалу. Массивная бронзовая дверь совершенно беззвучно отворилась.

Я почувствовал прикосновение холодной стали к затылку, в то время как опытные пальцы вытащили мой тридцать восьмой из кобуры.

– Вы все прекрасно проделали, лейтенант, – снисходительно произнес Гейб. – Предупреждаю: не вздумайте нервничать и резко реагировать, это кончится пулей между лопаток! Сейчас от вас требуется просто войти в склеп.

– Габриель! – произнес я напряженно. – Какого черта все это значит? Мы же договорились! Вы не можете…

– Теперь у нас новый договор, коп! – захохотал он. – Надо все тут хорошенько проверить. За одну смерть, клянусь, заплатят своей жизнью все! Никаких свидетелей, поскольку вы сами позаботились удалить следивших за нами людей. Кто может теперь сказать, что мы отлучались хоть на минуту из отеля?

Пистолет сильнее прижался к моей спине.

– Двигайся!

У меня не было иного выбора, а вход в этот склеп выглядел примерно таким же гостеприимным, как раскрытый гроб. Почти сразу следом за мной туда втолкнули и Криспина. Затем Дюпрэ не спеша вошел в раскрытую дверь, на мгновение задержавшись на пороге.

– Внутри нет выключателей? Ты уверен? – Он довольно улыбался. – Закрой за мной плотно дверь, Гейб, но далеко не уходи. На всю операцию мне потребуется не более пяти минут.

Он сделал шаг-другой внутрь склепа, и бронзовая дверь захлопнулась. Криспин пронзительно завопил, очевидно наступившая абсолютная темнота подействовала как удар тока на его и без того взвинченную нервную систему.

Дюпрэ довольно рассмеялся: судя по всему, он находился где-то недалеко от входа. Потом его голос зазвучал поразительно громко.

– Добро пожаловать в мое царство, джентльмены! Здесь единолично правит слепец, зрячие – всего лишь жалкие кролики, обреченные на уничтожение.

– Вы, должно быть, неоднократно репетировали эту речь, Эд, – произнес я ровным голосом. – Никто бы не смог сочинить подобную напыщенную белиберду без предварительной подготовки!

Он ничего не ответил, и я впервые почувствовал страх. Раздался едва уловимый шаркающий звук, потом снова наступила тишина.

– С одним жалким кроликом уже покончено, лейтенант, – произнес Дюпрэ значительно, приблизившись ко мне. – Вам осталось еще несколько минут. Как вы знаете, я наслаждаюсь ощущением безграничной власти. Поэтому не спешу, чтобы не утратить ни одной секунды из этого ни с чем не сравнимого наслаждения.

– Эд, беби! – вкрадчиво произнес я. – Припомните, что я сказал, когда мы договаривались? Сочетание вас двоих слишком серьезная штука, мне одному с вами не справиться. Но я вовсе не против схватиться с каждым из вас в отдельности, так сказать поочередно!

– Можете еще немного поболтать, лейтенант, – почти мечтательно пробормотал Эд, – если это доставляет вам удовольствие.

– Как вы считаете, почему я сказал, что мне необходимо попасть в этот склеп, а? – Я негромко рассмеялся. – Я прекрасно понимал, что вы не устоите перед подобным искушением, Эд, беби. Разделяй и побеждай, вы внутри, а Гейб снаружи. Теперь до вас уже кое-что стало доходить?

– Вы воображаете, что у вас имеется шанс победить меня в абсолютной темноте? – удивленно спросил он. – Вы даже не успеете пальцем шевельнуть, как все будет кончено, лейтенант!

– Не забывайте, что все это затеял я сам, Эд, – произнес я с упреком. – Именно я предложил этот план. Зачем бы мне было заманивать вас в склеп, если бы я не был уверен, что сам здесь не останусь?

– О чем это вы толкуете? – В голосе прозвучало беспокойство.

Я вытащил из внутреннего кармана полученную у Мака авторучку с сюрпризом и быстро открутил колпачок.

– Одна из этих авторучек с сюрпризом, Эд, беби, – медленно произнес я. – Ты нажимаешь на кнопку, и из ручки кому-то в лицо бьет струя воды!

– Вы что, рехнулись?! – В его голосе зазвучало неподдельное изумление. – Ну и как, по-твоему, эта игрушка может вас спасти?

– Ты нажимаешь на кнопку, и из ручки кому-то в лицо бьет струя воды, – повторил я нарочито медленно. – Это если зарядить ручку водой, разумеется. Но я поступил иначе. Угадайте, Эд, беби, чем я ее зарядил специально для вас?

Он не ответил, и у меня по спине побежали мурашки, так я испугался этого молчания.

– Щелочью, беби, – вкрадчиво произнес я, – щелочью, дорогой.

Я неслышно опустился на колени, как только замолчал, и мгновение спустя уловил какое-то шуршание, будто над моей головой пролетела стрекоза. Я раскинул в стороны руки, моя левая рука ударила его по колену. Но стоило мне подняться, как я почувствовал звериную силу его пальцев, сомкнувшихся у меня на горле. Я повернул ручку в том направлении, где, как я надеялся, находился он, и нажал на кнопку.

Стальные пальцы моментально отпустили мою шею, раздался ужасающий вопль Дюпрэ, и он перестал сопротивляться, так что мне удалось без особых усилий то ли дотащить, то ли дотолкать его до бронзовой двери, которая медленно отворялась в дальнем конце склепа. Я спрятался за спиной Дюпрэ, когда мы оказались уже у самого входа, моля Бога, чтобы пули Габриеля, коли подымется стрельба, достались слепцу.

Но нас никто не встречал.

Мы пробежали футов двадцать по лужайке перед склепом, и все еще ничего не произошло. Тогда я отпустил плечи Дюпрэ и сильно ударил его ребром ладони поперек шеи, после чего он замолчал и свалился на землю. Я повернулся, выискивая повсюду Габриеля, когда до меня долетел жалобный женский крик, вроде бы звучащий как «Эл!».

А через несколько секунд масса рыжеватых кудрей прижалась к моей груди.

– Эл, беби! Я подумала, что тебя убили!

– А где Габриель? – спросил я, поскольку мои опасения не проходили.

– Вон там!

Она равнодушно кивнула на что-то на траве, отдаленно напоминающее огромный стручок.

– Что случилось?

– Понимаешь, когда мы остались возле склепа вдвоем и он направил на меня свой кошмарный пистолет, я едва не умерла от страха! Но потом, как ты думаешь, что он сделал? – Теперь ее голос звучал возмущенно. – Он убрал пистолет и попытался… стал приставать ко мне, эта мерзкая образина!

– Дальше? – загремел я.

– Я избила его… Какая бы девушка не сделала этого?

– Ты неподражаема, золотко! – рассмеялся я.

Дюпрэ застонал и зашевелился, поэтому я подошел к нему и опустился рядом на колени.

– Эд, – заговорил я буднично-спокойным голосом, – это была не щелочь, а простая вода, понятно? Ты все это вообразил. Вовсе не щелочь, а вода из-под крана. Когда струя ударила тебе в лицо, ты припомнил тот случай, когда с тобой поквитались таким способом. Ты не стал разбираться, что сжигает твое лицо… Впрочем, ты, наверное, испытывал нестерпимую боль, верно?

Он пощупал кругом, отыскивая мои руки, и я помог ему подняться на ноги. Видимо, мои слова так его потрясли, что он не сразу пришел в себя.

– Так это была не щелочь? – прошептал он.

– Просто вода.

– Просто вода?

Он расхохотался и никак не мог успокоиться. Мы с Чарити не могли ничего поделать и беспомощно ожидали, когда истерический смех наконец прекратится.

– Что тут смешного, Эд? – спросил я.

– Я просто подумал о синдикате, когда они прочитают о случившемся.

Новый продолжительный взрыв смеха.

– Крадущаяся Смерть, побежденная водяным пистолетом!

На следующее утро я вошел в офис необычайно рано: часы показывали всего лишь пять минут десятого. Я так и не ложился, но мне казалось, что я способен обойтись без сна до конца дня.

Мартинелли и Дюпрэ уже были надежно упрятаны в окружную тюрьму.

В фамильном склепе Самнеров наступило подобие Нового года, когда все старое заменяется новым. Останки Тино были извлечены из каменного гроба, в который должны были позднее опустить Криспина, причем без всякой помпы, в узком семейном кругу.

Что касается Чарити, та собиралась куда-то отвезти Джессику Самнер сроком на месяц, после чего она сама «вернется, непременно вернется».

Ну а Уилер на это время оставался холостяком, свободным как птица.

Прямо передо мной была потрясающая, несравненная Аннабел Джексон. Она перегнулась почти вдвое, стараясь поднять с пола упавшую резинку. Я подумал, что это можно было посчитать знаком, ниспосланным свыше, истинно добрым предзнаменованием. Как я мог оставить его без внимания?

Я шлепнул Аннабел по мягкому месту, может быть, самую малость перестаравшись, и спокойно ждал соответствующей реакции.

Она моментально выпрямилась и отскочила в сторону, чтобы схватить со стола тяжелую металлическую линейку. В следующее мгновение проклятая линейка с такой силой обрушилась на мою бедную голову, что я отлетел в дальний угол кабинета.

– Эл Уилер! – Обычно приятный голосок Аннабел превратился в яростное рычание. – Только посмейте еще раз сделать что-либо подобное!

– Но я же герой! – попытался я оправдаться.

– Не для меня!

Она стала медленно приближаться, угрожающе помахивая проклятой линейкой.

– Мне казалось, вы боготворите героев, – взмолился я, продолжая отступать.

– Я очень быстро утратила это чувство после восьми часов вечера вчерашнего дня! – прошипела она. – Мы с вами договорились о встрече, припоминаете?

Моя спина наткнулась на стену, отступать дальше было некуда, я оказался в ловушке.

– Но именно поэтому я и не мог явиться на свидание. Я был занят героической борьбой с исчадиями ада!

– Ну что ж, может, это научит вас впредь не геройствовать в то время, которое принадлежит мне!

Девушка в саване
(Пер. с англ. П. В. Рубцова)

Глава 1

– Это похоронное бюро, не так ли? – решительно начал сержант Полник. – Где же еще можно найти мертвеца?

– Но этот не отсюда!

Маленький человечек с розовыми щечками и глубоко сидящими глазами буквально дрожал от страха и волнения.

– Вы в этом вполне уверены? – скептически изрек Полник.

– Великий Боже! – От волнения владелец похоронного бюро «дал петуха». – Вы воображаете, что я не узнаю ее, если она была одной из моих клиенток?

Яркий сноп раннего утреннего солнца неприятно ударил в глаза. Мои часы подсказали, что было всего лишь пять минут восьмого, а я всегда считал, что единственная возможность заманить Уилера в похоронное бюро в такой час – доставить его туда ногами вперед.

– Лейтенант? – Густые брови Полника сошлись в щетинистый барьер. – Мне думается, этот малый – псих!

– Владелец похоронного бюро. Гробовщик, – поправил я его. – Так что, на мой взгляд, это лишь вопрос времени.

– Лейтенант Уилер! – Маленький человечек с трудом проглотил комок, застрявший у него в горле. – Вы намерены взглянуть на этот неизвестный труп, который кто-то подсунул в мое заведение, или будете стоять все утро истуканом и оскорблять меня?

– Вы требуете от меня трудного решения, мистер Бреннер, – глубокомысленно изрек я в ответ, – но я готов сделать решительно все, чтобы выбраться отсюда.

Мы оказались в густом полумраке, куда солнечные лучи не могли пробиться никогда – так непроницаемы были стекла в окнах Бреннера. Нет сюда доступа и свежему воздуху, сообразил я, когда мои ноздри были атакованы зловонием непроветриваемого помещения, запахом плесени, формальдегида и чего-то еще, что, как я все же надеялся, не было удушающим газом.

– В демонстрационном зале, – пробормотал Бреннер, идущий впереди.

Полник отступил на несколько шагов.

– Лейтенант! – Его шепот приобрел несвойственные ему скрежещущие звуки, напоминавшие визг пилы, застрявшей в сучковатой древесине: – Что они выставляют?

– Не спрашивай! – буркнул я, передергивая плечами. – Во всяком случае до того, как я позавтракаю.

Бреннер распахнул перед нами дверь, и мы ухитрились уже не шаркать ногами по красной ковровой дорожке, которая приглашала нас внутрь. «Демонстрационный зал» представлял собой выставку гробов. В помещении их было около десятка разных стилей и из различных материалов. Примерно половина стояла на подмостках, остальные были прислонены к стене.

– Он находится вон в том! – Бреннер драматическим жестом указал на один из поблескивающих гробов на подмостках, крышка которого была чуть сдвинута вбок. – Я понял, что что-то неладно, как только увидел открытую крышку… Я никогда не оставляю гробы в таком небрежном виде! Когда же я увидел, что находится внутри…

– Вы позвонили в офис окружного шерифа, – угрюмо подхватил я. – Меня восхищают люди, привыкшие рано начинать свой трудовой день, мистер Бреннер. Тогда было ровно семь часов, так что я ухитрился проспать целых три часа до того, как меня разбудил шериф…

– Мне лейтенант позвонил в пять минут восьмого! – подхватил Полник. Он с упреком уставился на тщедушного человечка. – Скажите, что не дает вам покоя, почему вы должны начинать работать на заре? Неужели нельзя повременить со сведениями, кто именно отдал концы за ночь?

– Ну, знаете! – Все полтора метра владельца похоронного бюро задрожали от ярости. – Меня никто за всю мою жизнь так не оскорблял!..

Его голос неожиданно был заглушен скорбными бряцающими звуками, которые вызвали в моем сознании уверенность в приходе дня Страшного Суда. Но прежде чем я сумел взять себя в руки, устрашающий звук повторился снова и снова, и лишь после пятого удара до меня дошло, что это стоящие в углу высокие старинные часы бьют восемь утра. Признаться, когда замер гул последнего удара, я почувствовал, что моя голова начинена какой-то разжиженной массой.

– Что вы пытаетесь сделать? – спросил я ворчливо Бреннера. – Разбудить мертвецов?

– Я буду жаловаться мэру!

Очевидно, он все еще продолжал высказывать свое негодование по поводу последнего замечания Полника, прозвучавшего до боя часов.

– Более того, лейтенант, я буду… – Он резко замолчал и посмотрел на меня с оторопелым видом. – Что это было?

– Что именно? – хмыкнул я.

– Какой-то непонятный шепот…

Его голос звучал напряженно, как будто у него одновременно отказали все нервы. – Я же ясно слышал. Это… – Его глаза вылезли из орбит, трясущейся рукой он снова указал на гроб. – Смотрите!

Я повернулся и увидел, как крышка медленно сдвигается вбок. Полник и гробовщик дружно издали хмыкающие звуки. Я бы тоже присоединился к ним, только мои голосовые связки неожиданно были парализованы. Затем крышка наклонилась и с грохотом свалилась на пол. Наконец я услышал звук чьих-то шагов в коридоре и про себя взмолился, чтобы этот человек сперва приоткрыл дверь, а не входил сразу же в помещение.

Труп сел в гробу, весело улыбнулся всем нам и произнес:

– С добрым утром!

У Бреннера хватило духу только на то, чтобы разочек жалобно пискнуть, потом его колени подогнулись и он растянулся без сознания на полу. Я испытал нечто вроде зависти: во всяком случае, теперь он не станет страдать от повторяющихся приступов безумия, как я.

Улыбка медленно исчезла с лица трупа.

– Хотела бы я знать, что вы, джентльмены, делаете в моей спальне? – холодно спросила девица.

– Посмотрите, – с трудом произнес Полник. – Это же настоящий живой вампир.

– В гробу? – буркнул я. – Ты, наверное, смеешься?

– Значит, женщина – Дракула!

По физиономии Полника было ясно видно, с каким трудом он переваривает собственное предположение.

– Вы знаете, лейтенант? – добавил он шепотом. – Она что-то напутала.

– Напутала? – усмехнулся я. – Черт возьми, за кого ты меня принимаешь?

– Спутала свой распорядок дня! – сообщил он тоном заговорщика. – Лейтенант, скажите ей, что вампирам полагается днем спать, а по ночам заниматься переливанием крови.

Труп неуклюже выбрался из гроба и остановился перед нами, рассеянно разглаживая смявшийся черный шелк савана.

– Я ровным счетом ничего не понимаю… – Голос у нее слегка дрожал. – Будьте добры объяснить мне, в чем дело?

Это была тоненькая брюнетка, даже красавица, если бы не самоуверенное, граничащее с надменностью выражение ее холодных черных глаз и капризный изгиб губ. Черный саван из тонкого шелка прилегал к ее телу так, что ясно обрисовывались ее небольшие груди и стройные длинные ноги. Кем бы она ни была, сообразил я с чувством величайшего облегчения, трупом ее нельзя было назвать ни сейчас, ни, очевидно, в прошлом.

– Я жду объяснений! – нетерпеливо бросила брюнетка.

Полник с надеждой уставился на меня.

– Не считаете ли вы, лейтенант, что дневной свет ее запугал?

– Ах, помолчи! – проворчал я. – Мне…

И тут пришла моя очередь переполошиться, потому что я услышал, что у меня за спиной плотно закрылась дверь, и я вспомнил о шагах в коридоре.

– С добрым утром, Вики!

Громкий баритон заполнил все помещение.

– Папа! – Напряженное выражение сразу же исчезло с лица девушки, в глазах теперь читалось неприкрытое обожание. – Я подумала, что мне снится какой-то кошмар.

Я медленно повернулся и взглянул на вновь прибывшего. Высокий худощавый человек лет пятидесяти с точно таким же властным выражением лица, как у девушки. Лицо его было весьма примечательно, я бы назвал его даже злой, но умной карикатурой на человеческую физиономию. Поросль жестких седых волос окружала высокий лоб, а черные кустистые брови по-сатанински изогнулись над длинным прямым носом. Глаза под тяжелыми веками, казалось, впитали в себя бесконечное понимание зла, которое уже давно переросло терпимость и ныне взирало на окружающий мир с циничным безразличием. Кожа, плотно обтягивающая череп, была покрыта сплошной сеткой морщин, глядя на нее, я почувствовал уверенность, что она на сотню лет старше самого господина.

Неожиданно он пробасил, обращаясь ко мне:

– Очевидно, сэр, вы не владелец этого тошнотворного заведения? Ни одному профессиональному кладбищенскому вору не придет в голову мысль ходить в шляпе в стенах собственной мертвецкой?

Он мельком посмотрел на Полника и презрительно фыркнул.

– Этого типа моментально выдает сочетание наклонного лба, маленьких глазок и огромных ног. Слабоумный страж закона. Но вы, сэр? Сотню лет назад я бы определил вас как похитителя трупов, но сейчас? Охотитесь за талантами для приятеля, который подпольно снимает непристойные кинофильмы?

Его темные глаза несколько секунд насмешливо взирали на меня.

– Нет? Тогда дайте подумать. Почему мужчина ранним утром забирается в частную мертвецкую? Ага, я понял. Вы, сэр, человек, болезненное любопытство которого удовлетворяется созерцанием эротических сцен.

– Эй! – Полник буквально закипел от возмущения. – Лейтенант никогда не ходит по задним дворам и никаких болезней у него нет! Вы не имеете права разговаривать с ним таким тоном, так что заткнитесь. Ясно?

– Лейтенант полиции? – Он закатился сатанинским смехом. – Понимаю, он заблудился в слишком высоких сферах.

Раздавшийся снизу слабый стон заставил его опустить глаза как раз в тот момент, когда ресницы Бреннера драматически затрепетали.

– Это, должно быть, сам кладбищенский вор.

Его зычный баритон отразился от четырех стен, на что болезненно отреагировали мои барабанные перепонки.

– Полагаю, что вид трупа, активно восставшего против его дешевых предметов торговли, был не по силенкам этому маленькому человечку?

– Если желаете, можете продолжать свою болтовню, – холодно произнес я, – но в конце концов вам придется объяснить, что именно здесь делала сия особа, чего ради она устроилась спать в одном из новых гробов мистера Бреннера.

– Я вынужден согласиться с вашей логикой, лейтенант, – вежливо заговорил папаша «трупа». – Я – Макс Ландау. Легкомысленно одетая молодая особа, которую вы столь внимательно изучаете, уверен, чисто профессиональным взглядом, лейтенант, моя дочь Вики.

– Не надо скромничать, папа! – нетерпеливо вмешалась брюнетка. – Доктор Макс Ландау из Научно-исследовательского фонда Ландау и…

– Это не относится к делу! – прервал ее Ландау. – Откровенно признаться, лейтенант, это случилось в результате довольно глупой шутки, которая дала осечку. Видите ли…

– Вы хотите сказать, – донесся с пола голосок Бреннера, – что она вовсе не умирала?

– Дорогой сэр, приношу глубочайшие извинения!

Ландау опустил костлявую руку на шею владельца похоронного бюро и без видимых усилий поднял его с пола и поставил на ноги, словно вытаскивая пробку из бутылки.

– Если бы вы с самого начала не запаниковали, – заговорил я, сердито уставившись на Бреннера, – и соизволили бы проверить, дышит ли труп, я бы до сих пор мог наслаждаться мирным отдыхом.

– Во всем виноват я один! – Ландау расплылся в улыбке, глядя на перепуганное лицо человечка и ласково поглаживая его по голове. – Я должен извиниться за свою опрометчивость, за глупую шутку, которая вызвала у вас этот эмоциональный стресс! Скажем так: сотня долларов и мои искренние извинения?

– Ну… – Алчный огонек зажегся в глубоко запавших глазах Бреннера. – Полагаю, на самом деле никакого серьезного вреда не было нанесено, не так ли?

– «Глупая шутка», которая дала осечку, – повторил я слова Ландау, не пытаясь скрыть недоверие. – Какого же рода сумасброд вы, доктор?

– Послушайте! – нервно закричала Вики Ландау. – Не смейте говорить таким тоном с моим отцом! Я хочу, чтобы вы знали, что он один из величайших…

– Достаточно, моя дорогая! – произнес Ландау, на этот раз в его голосе ясно звучали стальные ноты. – Впечатление лейтенанта вполне оправдано, ты ничего не исправишь, пытаясь говорить ему о моих научных достижениях. В данный момент я показал себя не только полным идиотом, но даже сам себя таковым чувствую!

Он повернулся ко мне с любезной улыбкой на губах, а его темные глаза смотрели горестно и просительно. Неожиданно я почувствовал, что улыбаюсь в ответ, и сообразил, насколько обаятельным он может казаться при желании.

– Мы довольно эксцентричное семейство, лейтенант, – вкрадчиво продолжал он. – Наша слабость – различные розыгрыши и шутки. Моя дочь любит поспать, я часто уверял, что ее и пушкой не разбудишь, ее это обижало. А вчера она заявила, что проснется от малейшего шума в ее комнате. Я настаивал на том, что смогу ей доказать обратное. И она поспорила со мной.

– Папа?.. – Девушка оторопело уставилась на него широко раскрытыми глазами. – Ты уверен, что ты…

– Пожалуйста, Вики! – Он поднял руку, требуя тишины. – Это моя история, мне ее и рассказывать. Я задумался над словами Вики и решил, что грех устоять против подобного искушения. После того, как она легла спать, я обождал часок, пока она не заснула крепко, затем с помощью одной из моих коллег Кэй Аллен перетащил Вики вниз и погрузил в машину. Потом мы зашли в первое попавшееся частное похоронное бюро, где гроб показался нам идеально подходящим для нашей затеи. – Он пожал плечами. – Поэтому мы уложили в него Вики, убедились, что крышка сдвинута с одного края, так что воздуха предостаточно, после чего удалились. Я вернулся около восьми, как вы знаете, намереваясь разбудить Вики, чтобы она могла лично убедиться в моей правоте. К сожалению, мой добрый приятель, – тут он поощрительно хлопнул Бреннера по спине, – решил явиться сюда спозаранку, именно это и вызвало все неприятности.

Я взглянул на девушку.

– Теперь выслушаем вашу версию, мисс Ландау.

– Я ничего не помню, лейтенант, с того момента, как я легла в постель вчера вечером, и до того, как проснулась утром… внутри этой вещи! – Она кивком указала на гроб. – Я слышала голоса и решила, что кто-то находится у меня в спальне, поэтому села, чтобы посмотреть. Полагаю, остальное вам известно.

Она на мгновение наморщила лоб, ее правая рука судорожно вцепилась в шелковый саван.

– Папа, на мне не было этой вещи, когда я вчера ложилась спать.

– Это предложила Кэй, – сказал он, коротко хохотнув. – Она надела его на тебя, пока я подготавливал машину.

– Вам не приходило в голову, доктор Ландау, – спросил я едко, – что ваша дочь могла проснуться среди ночи до вашего появления здесь? Мысль о том, что она внезапно обнаружит себя в покойницкой и в гробу, вас ни капельки не тревожила? Вы убеждены, что у вашей дочери стальные нервы, не так ли?

Ландау снова хохотнул и каким-то образом ухитрился превратиться, несмотря на свою сморщенную физиономию, в сконфуженного мальчугана, которого уличили в очередной шалости.

– Вижу, мне не остается ничего иного, как все рассказать, лейтенант! – Он выразительно пожал плечами. – Никто не любит признаваться в плутовстве, но вы приперли меня к стенке! Вики не могла проснуться среди ночи, лейтенант, потому что я подсыпал снотворное в то странное питье из молока и бренди, которое она всегда приготовляет себе на ночь. Так что я немного сплутовал.

– В этом весь мой отец! – воскликнула Вики. Ее сияющие глаза сводили на нет суровый тон моего заявления. – Когда дело доходит до розыгрышей, он становится хитрющим, как кот.

– Запомни, ни за что не вызывай его, если я заболею, – сказал я ворчливо Полнику.

– Да-а, – протянул тот хриплым от волнения голосом. – Могу поспорить, к нему в кабинет можно войти с распухшей рукой, а выйти в очках!

– Вы и ваш подчиненный все тут закончили, лейтенант? – сухо осведомился Ландау.

– Не совсем, – покачал я головой. – Вы так гладко изложили события этой ночи. Итак, «это было первое попавшееся частное похоронное бюро», – заявили вы, – «а гроб в этой конторе показался нам идеальным для нашей затеи». Каким образом вы ухитрились войти внутрь, дабы найти этот идеальный гроб?

Доктор потер нос костлявым пальцем, на минуту задумавшись, но тут же принял решение. Его левая рука скользнула во внутренний карман и извлекла оттуда бумажник. В следующее мгновение он достал солидную пачку денег и начал неторопливо пересчитывать купюры.

– Внесем ясность, мистер Бреннер… – Он посмотрел на владельца похоронного бюро с подчеркнутым почтением. – Как мне помнится, мы остановились на сумме в две сотни долларов за возмещение всех неприятностей и беспорядка, причиненного моей глупостью?

Жадный огонек в глазах Бреннера превратился в радостное пламя.

– Да, сэр, этим окупится все, можете не сомневаться!

Его короткие толстые пальцы только что не вырвали пачку денег из рук Ландау.

– Незаконное проникновение в помещение! – Я повысил голос. – Это можно расценить как уголовное преступление.

– Тут произошла ошибка, лейтенант. – Маленький гробовщик заулыбался во весь рот, ухватившись за предоставившуюся ему возможность отплатить представителю закона за его неуместное вмешательство. – Моя задняя дверь всегда остается незапертой на случай, если возникнет какая-то непредвиденная необходимость попасть в бюро, как это случилось сегодня с доктором Ландау.

– Теперь вы все закончили? – спросил меня Ландау.

Насмешливая, чтобы не сказать издевательская улыбка на его физиономии возбудила у меня непреодолимое выражение стереть ее отнюдь не самым вежливым образом.

– Полагаю, наступает такое время, когда даже коп вынужден прекратить свои старания, – признал я. – Пошли, сержант.

Полник последний раз глянул сквозь тонкую черную ткань на соблазнительную розово-белую плоть «вампира», затем тихонечко вздохнул, это прозвучало как шлепок влажного бетона, сбрасываемого в бадью, – увы, людей без недостатков не существует.

– Я все же считаю необходимым кое-что объяснить ей, лейтенант! – робко прогудел Полник.

У меня мелькнула шальная мысль, что было бы интересно посмотреть, как сержант справится с такой проблемой, меня так и подмывало предложить ему приступить к делу. Но кто согласится разрешить постороннему человеку на пару дней оккупировать частное похоронное бюро?..

– Полагаю, нам лучше поручить это доктору, – сказал я ему.

– Всего доброго, лейтенант! – чопорно пробормотал Бреннер и отошел в сторону, освобождая проход к дверям.

– Буду вам крайне обязан, – произнес я небрежно, – если в следующий раз у вас возникнут проблемы, настаивайте, чтобы окружной шериф занялся ими лично.

– Я оставлю на этот раз без внимания вашу дерзость, лейтенант, – нахмурился Бреннер. – Считайте, что вам повезло.

Я прошел мимо него к выходу, поскольку не имело ни малейшего смысла обмениваться оскорблениями с этим заморышем, но тут у меня где-то в затылке загорелся предупредительный сигнал и заставил остановиться, чтобы пересмотреть заново ситуацию. Объективно рассуждая, моя жизнь была слишком коротка, чтобы рисковать вторично начать конфликтовать с этим гробовщиком. Он уже обошелся мне в несколько часов крепкого утреннего сна и, возможно, приблизил на полгода язвенную болезнь. Раз так, придирчиво спросил я сам себя, предпринял ли я все шаги, чтобы избежать вторичной встречи?

– Мистер Бреннер, – заговорил я, медленно поворачиваясь к нему. – Вы вошли сюда, заметили, что крышка гроба сдвинута с места, заглянули внутрь, подумали, что видите труп, который не относится к вашему заведению, а что потом?

Он растерянно заморгал.

– Я немедленно позвонил в офис окружного шерифа. Откуда мне было знать, что девушка просто спит?

– Существует много способов проверки, – заявил я и задумчиво глянул на черный шелковый саван, – они могли бы оказаться весьма эффективными.

– Тупой детектив – одно дело, – ядовитым тоном произнесла Вики Ландау, – детектив с грязными мыслями нечто совсем иное.

– Я имею в виду, – продолжал я, по-прежнему не сводя глаз с владельца похоронного бюро, – что вы не соизволили проверить, не лежат ли в других гробах еще два-три невостребованных трупа?

– Нет, конечно! Вы же не думаете…