Текст книги "ПСС, т. 10. Стерильно чистые убийства"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

Глава 6

Удушливая жара, как саван, снова нависла над Вэлли, когда я ехал вдоль Мейн-стрит. Правда, одна перемена была: пес разлегся поперек тротуара с другой стороны. Он спрятал голову между вытянутыми лапами, как будто был не в состоянии дольше выносить одного вида Вэлли. Хотя мне довелось приехать сюда всего лишь второй раз, я прекрасно понимал эту псину и искренне сочувствовал ей.

Пятью минутами позже, припарковав свой «остин» перед аристократическим жилищем Самнеров, я поднялся на шесть ступеней парадного портика. Возможно, это было плодом моего необузданного воображения, но я мог бы поклясться, что торчащая посреди двери кнопка звонка подмигнула мне, прежде чем я надавил на нее указательным пальцем. На этот раз дверь отворилась гораздо быстрее, чем накануне, и я снова увидел на пороге изящную брюнетку, любезно улыбающуюся мне.

– Как приятно снова видеть вас, лейтенант! – сказала она певучим грудным голосом. Ее серые глаза придирчиво и внимательно осмотрели меня, как будто оценивая. – Боюсь, мы до сих пор не имеем известий от Чарити.

– Не беспокойтесь, миссис Самнер, я пришел повидаться с вашим мужем.

– О Господи! – Она сожалеюще улыбнулась. – У вас сегодня неудачный день, лейтенант. Его нет дома, он поехал в одну из рощ Вэлли. Но не думаю, что будет долго отсутствовать. Вы желаете подождать его?

– Благодарю вас, я обожду здесь, если не возражаете. Поброжу тут немного, возможно, это мне поможет кое-что обдумать.

– Конечно. – Она с минуту поколебалась. – Лейтенант, вы не посчитаете меня слишком навязчивой, если я составлю вам компанию?

– Я буду очень рад! – совершенно искренне ответил я.

Мы обошли сбоку массивное, беспорядочно выстроенное здание и оказались на просторной лужайке позади него. Именно там, как говорила Чарити, стоял приземистый уродливый мавзолей, то есть приблизительно в сотне футов от дома.

– Фамильный склеп, лейтенант, – беспечным тоном сообщила Джессика Самнер. – Я считаю, что иметь рядом с домом такое чудовище отвратительно, но это одна из семейных традиций, а Самнеры их не нарушают.

– Черт побери, какая громадина! – пробормотал я.

– Дедушка Самнер соорудил его в расчете на три-четыре последующих поколения, и это тоже семейная традиция. – Она невольно поморщилась. – Вы не представляете, как у меня «поднимается» настроение, когда хмурым осенним утром я смотрю из окна на эту семейную усыпальницу и думаю, что придет такой день, когда и я присоединюсь к остальным, кто уже покоится там!

– А сколько их там? – спросил я как бы между прочим.

– Четверо. Родители Криспина и дед с бабкой Самнер.

– Вы когда-нибудь заглядывали внутрь?

Она зябко поежилась.

– Нет уж, благодарю! Придет время, когда у меня не будет выбора. Впрочем, даже если бы я и захотела туда заглянуть, это было бы невозможно.

– Почему?

– Еще одна семейная традиция, что же может быть иное? – Она вздохнула. – Самнеры буквально благоговеют перед традициями. В склеп ведет массивная бронзовая дверь, честное слово, это какой-то абсурд! Нечто средневековое. По традиции ее можно открывать только тогда, когда кто-то из членов семьи готов обрести там свое последнее убежище.

– Ну а что случится, если, скажем, кто-то потеряет ключ? Дело здорово усложнится?

Я слегка подмигнул ей. Она тоже мне подмигнула в ответ.

– Дело куда сложнее! Вижу, лейтенант, вы недооцениваете Самнеров. Дверь снабжена цифровым кодом, как сейф! – Она двинулась дальше. – Полагаю, на сегодня нам вполне достаточно этого мавзолея. Давайте-ка обойдем дом с другой стороны, хорошо? Оттуда открывается прекрасный вид на Вэлли, весь городок лежит у ваших ног. Поверите ли, мне никогда не надоест им любоваться.

И уже через пару минут мы стояли и восхищались прелестным видом. Она права: зрелище было потрясающим. Но я-то приехал вовсе не ради этих красот, да и ее, насколько я понимал, занимало сейчас нечто иное.

– Когда я вчера уходил из дома, миссис Самнер, – заговорил я беспечно, – у меня сложилось впечатление, что вы хотите о чем-то со мною поговорить. Возможно, я ошибался…

Она осторожно разгладила ладонью перед своей нарядной шелковой блузки и хмуро глянула на великолепную панораму внизу.

– Вы правы, лейтенант, хотела. Правда, сейчас не могу сообразить, с чего начать, и еще труднее разобраться во всем происходящем и объяснить вам причину моих волнений.

– А вы не расстраивайтесь по этому поводу, просто расскажите о том, что у вас на душе.

– Хорошо… – Она повернулась ко мне лицом, ее встревоженные серые глаза придирчиво изучали мою физиономию. – Из-за чего все эти волнения, лейтенант? Я ровным счетом ничего не понимаю. Почему Криспин так обозлился, когда вы вчера пришли к нам? Два последних дня он совершенно невозможен! В чем дело?

– Но вы же должны были сами прочитать об этом в газетах, миссис Самнер? – высказал я предположение. – Каким образом полиция получила новые данные в отношении нераскрытого убийства пятилетней давности?

Она на мгновение закрыла глаза.

– Эта отвратительная фотография мужской головы, которая была отсечена от тела, и она улыбается!

– Тем, что заставило вновь открыть данное дело, было предсмертное признание умирающей женщины по имени Эмили Карлью, но ведь вам и об этом тоже известно, не так ли?

– Знаю… Бедняжка Эмили была замечательной кухаркой.

– Если история, рассказанная ею, правдива, значит, перед самой смертью убитый находился в этом доме в качестве гостя и, видимо, был болен. Но это категорически отрицали в свое время и ваш супруг, и его отец, и сестра. Ваш муж не допускает подобного, а мы не уверены, что он говорит правду. Вот что я могу сказать вам в ответ на ваш вопрос, миссис Самнер.

Она прикусила нижнюю губу и довольно долго молчала.

– Не знаю, что и думать, лейтенант. Я люблю своего мужа, но часто не понимаю его. И с самого первого дня приезда в этот дом после нашего медового месяца я почувствовала, что между этими двумя существуют какие-то трения. Я имею в виду Чарити и Криспина.

– Трения? – медленно повторил я.

– Это если мягко выражаться, – вздохнула она. – Правильнее было бы назвать это ненавистью. Они так сильно ненавидят друг друга, что трудно в это поверить, об этом можно прочитать лишь в страшных сказках. Это тем более противоестественно, что они родные брат и сестра. Сначала я надеялась, что это со временем пройдет, и в конце концов они совладают со своими дурными характерами. Но за три года их взаимная антипатия лишь усилилась, порой мне кажется, что они жаждут уничтожить друг друга. Но это еще не все… – Теперь ее лицо выражало полнейшее недоумение. – Между ними существует какая-то тайна. Только им двоим известно что-то такое, о чем не знают и даже не догадываются другие.

Голос у нее дрогнул, она отвернула в сторону лицо.

– Вы не можете себе представить, сколько раз я умоляла довериться мне, чтобы разделить с Криспином все тяготы и помочь ему, но каждый раз он просто отмахивался от меня и уверял, что не понимает, о чем я вообще толкую. Однажды я даже унизилась до того, что спросила у Чарити, за что они готовы перегрызть друг другу горло. Более того, и ей я тоже предложила свою помощь. На что Чарити со свойственной ей неподражаемой развязностью заявила, что, если я на самом деле жажду помочь, мне следует расстаться с Криспином навсегда, что ее мутит от одного вида моей «несчастной рожи» (я цитирую ее), из-за которой ей опротивел родной дом. Или, если меня это не устраивает, мне не мешало бы найти себе сердечного дружка среди прислуги, а ее приглашать в качестве зрительницы на наши любовные забавы. Возможно, это зрелище, – цинично заметила она, – несколько скрасит ее существование и она станет меньше придираться к Криспину.

– Вы считаете, что Чарити на самом деле такая разнузданная, какой старается казаться? – спросил я.

– Конечно! – с чувством воскликнула она. – Даже много хуже. Уж не знаю, что послужило причиной того, что она превратилась в исчадие ада, но я не раз сомневалась, человек она или животное.

Джессика бросила взгляд через плечо на дом, и внезапно вежливая маска хозяйки феодального владения вновь появилась на ее лице.

– А вот и Криспин, лейтенант!

Голос ее стал неестественно оживленным.

Она поспешила мужу навстречу, будто он возвращался после долгой разлуки с поля брани. Кто способен разобраться в женщинах? Я наблюдал за тем, с какой шумной радостью она приветствует его, о чем-то недолго говорит, затем направляется к дому.

Закурив сигарету, я ждал, когда Криспин Самнер подойдет ко мне.

Он все еще был «сельским сквайром» в том же костюме, что и накануне, только рубашка и шейный платок были другие. Нижняя губа была выпячена вперед на сей раз гораздо сильнее. Его мутные глаза на мгновение остановились на мне, затем он отвел их в сторону, чтобы бросить взгляд на расстилающийся под ногами вид, который, очевидно, придал ему уверенности, ибо он вновь посмотрел мне прямо в лицо.

– Вы становитесь невыносимо назойливым, лейтенант! – ядовито заметил он. – Я решил, что мне удалось все отрегулировать с помощью пары телефонных звонков. Теперь ясно, что необходимо принять более действенные меры.

– Если у вас останется на это время, – сказал я.

– Какого черта?! – Мои слова явно его напугали, глаза у сквайра забегали из стороны в сторону, будто он старался увидеть все одновременно. – Что вы имеете в виду?

– Вы можете умереть до того, как вам представится такая возможность, – равнодушно пояснил я.

Его физиономия побагровела.

– Вы угрожаете мне, Уилер?

– Не будьте безмозглым идиотом, когда у вас на то нет оснований! – возмутился я. – Разумеется, я вам не угрожаю, а всего лишь предупреждаю, что отныне вашей жизни грозит постоянная опасность.

У него на щеке задергался мускул, но все же он ухитрился хрипловато хохотнуть:

– По всей вероятности, таково ваше представление об остроумии.

– Если вы немного помолчите и внимательно выслушаете меня, – сказал я ворчливо, – это может спасти вам жизнь.

Он перестал смеяться так же внезапно, как и начал, и тогда я сообщил ему, что отрубленная голова некогда находилась на плечах у Тино Мартинелли, родного брата Габриеля Мартинелли. Далее я весьма доходчиво охарактеризовал личность самого Габриеля и бизнес, которым он занимается. После этого я не посчитал за труд также подробно сообщить анкетные данные Эдварда Дюпрэ.

Когда я закончил, Криспин долго молчал: стоял и глядел на Вэлли, крепко закусив нижнюю губу.

– Вы пытаетесь меня уверить, лейтенант, – наконец промямлил он, – что из-за того, что эти два гангстера и убийцы почему-то поверили бреду умирающей женщины, они готовы убить меня?

– Вас или вашу сестру, а возможно, и вас обоих, – подтвердил я. – У вас есть единственная возможность ничего не опасаться, Самнер, это – сообщить нам правду.

– Я уже сообщил вам правду! – Он буквально выплевывал в меня слова. – А коли вам требуется еще какая-то правда, значит, по моему мнению, вы самый настоящий маньяк, маскирующийся под блюстителя закона. Я ни за что не поверю, что в вашей фантастической истории об этих двух типах, официальном палаче преступного синдиката, партнером которого является слепец с жуткой кличкой Крадущаяся Смерть, есть хоть крупица истины. И, разумеется, у них одна на двоих любовница-блондинка? И ее зовут Златовласка?..

– Вы обо всем можете справиться у шерифа. Они оба остановились в отеле «Пайне». Можете позвонить дежурному клерку. Спросите его: мистер Мартинелли, не тот ли это высокий и худощавый человек с продолговатым лицом и резкими чертами?.. Спросите также, не является ли мистер Дюпрэ невысоким толстяком с удивительно красивым голосом и, к сожалению, незрячими глазами.

– Я слишком стар для детских фантастических игр! – надменно произнес Криспин.

– Опять-таки я должен вам сообщить, что служба шерифа не располагает достаточным штатом людей, чтобы обеспечить вам адекватную охрану от такой многоопытной пары специалистов своего дела, какими являются Габриель и Дюпрэ, – продолжал я, стараясь, чтобы мой голос звучал одновременно и официально, и мрачно.

– Обеспечить мне охрану? – фыркнул он. – Да будет вам известно, я здесь в полнейшей безопасности. И у меня весьма солидная охрана. – Он ткнул пальцем вниз на Вэлли. – Все здешние обитатели – вечные должники Самнеров. Такому тугодуму, как вы, Уилер, возможно, это трудно понять, но жители долины уважают Самнеров и преклоняются перед ними. И если бы я посчитал это необходимым, то в течение получаса здесь оказалось бы с полсотни мужчин с винтовками и дробовиками. Так что не говорите мне о какой-то защите, у меня есть своя собственная.

Тем лучше, подумал я, потому что он на сей раз, вне всякого сомнения, говорил правду.

– Ладно, – произнес я негромко, – поступайте как знаете, Самнер. Но прежде чем я уйду, надо выяснить еще один момент.

– Постарайтесь покороче! Моему терпению приходит конец!

– В тот момент, когда была найдена отрубленная голова, то есть пять лет назад, по вашим словам, единственными обитателями дома, не считая прислуги, были ваш отец, брат, сестра и вы сами?

– Я дважды повторял это вам, – холодно отрезал он. – Сколько еще раз я должен это говорить?

– Я проверил официальные донесения, подробнейшие списки всех допрошенных в Вэлли людей. В доме – Илай, Криспин и Чарити Самнер, но нигде не упоминается Барнаби Самнер.

– Может быть, ваши отчеты не внушают доверия?

– Нет, – покачал я головой, – они абсолютно верны.

Он слегка пожал плечами.

– В таком случае я, должно быть, ошибся. По всей вероятности, спутал дату, когда именно Барнаби выгнали из дома. Сомневаюсь, что меня можно за это винить, лейтенант. Пять лет – слишком большой срок, чтобы помнить в точности день и час каждого события.

– Разумеется, – ровным голосом ответил я. – Но с того дня и вплоть до сегодняшнего вы больше ни разу не видели своего брата?

– Никогда!

– Не получали от него даже открытки?

– Эта тема разговора мне не кажется очень забавной, лейтенант, – нахмурился Криспин.

– И вы не имеете ни малейшего представления, чем он занимался после того, как ушел из дома? Куда отправился, расставшись с Вэлли?

– Не представляю, сколько раз еще мне потребуется повторять вам это «нет», лейтенант. Кажется, следовало бы уже привыкнуть к такому ответу.

– Пожалуй, – согласился я. – Благодарю за потраченное на эту беседу время, мистер Самнер. Да не забудьте позвать людей на подмогу и навести справки в отношении Мартинелли и Дюпрэ!

– Теперь я могу уйти? – спросил он недовольно.

– До свидания, мистер Самнер, – ответил я и опять взглянул на великолепный вид перед собою. – Пожалуйста, не трудитесь меня провожать до выхода из вашей долины, я и сам выберусь отсюда.

Глава 7

В отеле «Пайне» дежурил тот же клерк, и при виде меня очки у него слегка затуманились. Видимо, именно так он реагировал на знакомые ему лица.

– Добрый вечер, лейтенант. Мисс Шумейкер в своем номере.

– Благодарю. А что скажете про мистера Мартинёлли? Он тоже у себя?

– Мартинелли? – Он нахмурился и тревожно посмотрел на меня. – Похоже, в данный момент у нас больше гостей, интересующих полицию, чем обычно бывает на протяжении целого года!

– Возможно, это связано с подборкой цветов при отделке, – равнодушно бросил я. – У вас, случайно, не производился недавно ремонт?

Неожиданно его глаза восхищенно расширились.

– Боже мой! Вы абсолютно правы, лейтенант! Ровно три недели назад закончился ремонт всех номеров люкс на трех последних этажах.

– Вот как? – воскликнул я, непритворно удивившись.

– И там проживает мисс Шумейкер, – продолжал он торжествующим голосом. – В номере люкс на самом верху, а мистер Мартинелли в номере 1901 под нею.

– Благодарю, – сказал я.

Он восхищенно покачал головой.

– Как я понимаю, в наши дни раскрытие преступлений стало серьезнейшей наукой, лейтенант. Могу поспорить, вам не поручают пустяковые дела!

– Вы абсолютно правы, так оно и есть! – согласился я. – Кстати, полагаю, вам не интересны акции «Горден Бридж»? Так вот, они абсолютно надежны.

На этот раз его очки запотели еще сильнее, поэтому я быстренько прошел к лифту и поднялся наверх на девятнадцатый этаж. Дверь номера открыл Мартинелли, и, должен заметить, не было похоже, чтобы он был вне себя от счастья при виде меня.

– Какого черта вам здесь нужно? – проскрипел он.

– Поговорить с вами, Габриель, что же еще? – спокойно произнес я.

– Мы собрались вечером отправиться в город повеселиться!

– Можете вы мне уделить первые десять минут из своей обширной программы?

Я проскользнул мимо него в прихожую.

– Дорогуша! – раздался пронзительный голос из спальни. – Как ты думаешь, что мне лучше надеть к этому платью? Снова жемчуг или изумруды? Сейчас покажу тебе, что я имею в виду, обожди минуточку, мой сладенький!

Через пять секунд Джорджи впорхнула в комнату: в одной руке у нее была нитка жемчуга, в другой – изумруды. Надо сказать, что Джорджи не отличалась ни особой стройностью, ни тем более худобой. Напротив, у нее имелись все основания быть причисленной к категории «пышек». По всей вероятности, она как раз переодевалась и успела натянуть на себя лишь бюстгальтер и трусики из черного атласа. В итоге при виде ее мне на ум сразу же пришли коробки шоколадных конфет, и я подумал, что до конца своей жизни больше не съем ни одной штуки.

Джорджи внезапно сообразила, что она не одна в комнате, и залилась визгливым смехом.

– Ох! Извините меня!

И после этих слов вновь скрылась в спальне.

– Ну уж эти дамочки! – процедил сквозь зубы Мартинелли. – Она уже совершенно задурила мне голову. Не закрывает рта ни на минуту, можно подумать, что ее завели ключом.

– Вижу, что пока у нее все зубы целы, – заметил я. – Это просто замечательно после той выволочки, которую вы устроили ей утром.

– В один прекрасный день я схвачу стул и обломаю его об ее пустую голову, если она не прекратит беспрестанно болтать!.. Кстати, это напоминает мне, что вы уже использовали пять из своих десяти минут, коп.

– Терпеть не могу иметь дело с панками и хулиганами, – сообщил я ему, – но в вашем случае я делаю исключение. Я не зову вас Гейбом, но и вы прекратите называть меня копом, договорились?

Он раздраженно пожал плечами.

– Вы явились сюда только для того, чтобы сказать мне все это?

– Нет, я хотел вас расспросить про Тино.

– Еще что-нибудь? – Он энергично растер лицо ладонями обеих рук. – Так что же вы хотите узнать?

– Что такого он натворил в Южной Калифорнии, что его здесь убили?

– Если бы я это знал, неужели бы я до сих пор торчал в этом паршивом городишке? – Он вскинул голову и бросил на меня из-под бровей злобный взгляд: – Вы уже что-то предприняли в отношении этих Самнеров?

– Мы работаем над этим, – спокойно ответил я. – На подобные дела уходит немало времени.

– Все, чего я хочу от вас, – это чтобы человек, порешивший Тино, получил по заслугам. Если вы этого не сделаете, сделаю я.

– Временами вы меня просто поражаете, Габриель! – совершенно искренне воскликнул я. – Вы изволите в моем присутствии говорить подобные вещи. Допустим на минуту, что сегодня ночью вы отправитесь в Вэлли и убьете Самнера. Ну и как вы рассчитываете потом выйти сухим из воды? Какого рода алиби вы предоставите суду?

– Алиби? – Он насмешливо фыркнул. – Когда бы вы ни явились ко мне, лейтенант, алиби будет вам предоставлено. Хотя бы потому, что стоит мне поднять телефонную трубку, и завтра с самого утра здесь будут четыре десятка парней, которые покажут под присягой, что всю эту неделю я находился неотлучно вместе с ними в Детройте. Есть еще одно – одну минуточку обождите! – Он быстро подошел к двери в спальню и громко закричал: – Я не намерен торчать здесь весь вечер и ночь! Даю тебе еще пять минут, после чего мы уходим, ясно? Если к этому времени ты все еще не будешь одета, ты отправишься в таком виде, как есть. Слышишь?

– Я буду готова, Гейб, честное слово!

Джорджи занервничала, было слышно, как у нее задрожал голос. Габриель вернулся назад и встал посредине комнаты, где стоял я.

– Может быть, мне стоит для острастки сорвать с нее всю одежду, прежде чем мы спустимся? – пробормотал он. – Кто знает, в таком вонючем городишке, как этот, я бы мог получить за нее хорошие деньги; у них хватит глупости посчитать Джорджи особой экстракласса!

– Вам нужна белая рабыня, Габриель, как я понимаю. Впрочем, подобные вопросы интересуют полицию нравов, не меня… Вы должны что-то знать про Тино. Ведь он был вашим младшим братом, так?

– Да-а, точно. – Его лишенные жизни черные глаза довольно долго присматривались к моей голове.

– Послушайте. – Его голос стал мягким, только что не бархатным. – Вы мне оказали огромную услугу, проведя утром без проволочек в морг. Но вы направили на меня пистолет, чего я не прощаю никому. Однако в данном случае понимаю, что на это не стоит обращать внимания. Как я уже говорил, дело происходит в захолустном городишке, а вы – захолустный коп. Мне нечего вам сказать про Тино. Да и к чему все это? Его убили пять лет назад.

– Ладно, Габриель, раз вы не желаете разговаривать со мной, может быть, пожелает Эд? Где мне его поискать?

– Следующая дверь налево. Меня стала здорово утомлять вся эта тягомотина, лейтенант, но раз уж я так решил, значит, в вашем распоряжении двадцать четыре часа, чтобы разобраться во всех деталях. Если за это время вам почему-либо не удастся схватить Самнеров, тогда я сам это сделаю за следующие двенадцать. Ясно?

Я восхищенно закивал.

– Вы – единственный в своем роде, Габриель, и вы меня просто обескураживаете. Иногда мне начинает казаться, что вы и в самом деле намереваетесь сделать то, о чем говорите.

– Мы с Эдом, – произнес он задумчиво, – уже давно работаем вместе. Преодолевать всяческие помехи и трудности – дело нашей профессиональной гордости. Мы должны быть уверены, что все сделано должным образом, даже если задание пустячное. Так сказать, чтобы не посрамить чести нашей торговой марки… Короче, если нам придется самим позаботиться о Самнерах, тогда, будьте любезны, отойдите в сторону, лейтенант, и не мешайте нам. В противном случае вы тоже будете убиты.

– Знаете что, Габриель? – вкрадчивым голосом спросил я. – Думается, вы никто иной, как беспардонный болтун. Используете свою былую славу. У вас обоих, должно быть, одна и та же излюбленная песня: «Когда мы были молоды…» Не так ли?

– Если вам хочется вывести меня из себя, вам надо придумать что-нибудь поинтереснее, – спокойно заметил он. – Гораздо поинтереснее!

– Как я понимаю, я могу вас забрать в любой момент, когда захочу. Здесь ли, в другом месте, даже сейчас… Вы, конечно, будете утверждать, что я ошибаюсь?

– Предъявив мне какое-то пустяковое обвинение, вы действительно сможете «изъять меня из обращения» на пару недель. – Он медленно растянул в улыбке губы. – Я же предупреждал вас, лейтенант, я – тертый калач.

– В этом нет сомнения, Габриель… Ну что ж, повеселитесь сегодня ночью. Напейтесь хорошенько, может, где-нибудь свалитесь и сломаете себе шею?

– Желаю того же и вам, приятель… В вашем распоряжении все еще двадцать четыре часа.

Я вышел в коридор и постучал в соседнюю дверь слева.

– Входите, – раздался певучий голос, – дверь не заперта.

Я сделал, как мне было сказано, и оказался вдруг в полнейшей темноте.

– Выключатель слева, – сказал Дюпрэ.

Пошарив по стене, я отыскал выключатель, и комнату залил мягкий свет.

Дюпрэ сидел в кресле посредине комнаты, аккуратно положив руки на колени.

– Добрый вечер, мистер Дюпрэ, – вежливо поздоровался я.

– Лейтенант Уилер. Как мило с вашей стороны навестить меня! – Он слегка улыбнулся. – Пожалуйста, присаживайтесь.

– Минут через пять после того, как мы с вами расстались, я тотчас вспомнил, кто такой Эдвард Дюпрэ. Кем он был и кем, по всей вероятности, является, – сказал я.

– Весьма польщен. Вы виделись с Гейбом?

– Только что ушел от него. Он собирается отправиться в город повеселиться. А Джорджи никак не может сделать выбор между жемчугом и изумрудами.

– Он всегда отыскивает себе девицу такого типа. – Дюпрэ задумчиво покачал головой. – Как вы считаете, неужели за двадцать пять лет нельзя было найти что-то иное? Они все обязательно пышные безмозглые блондинки, большую часть времени сидят возле Гейба и ноют. Порой мне кажется, уж не ненавидит ли Гейб самого себя… По какому поводу вы хотели меня видеть, лейтенант?

– Тино Мартинелли, – ответил я. – Габриель вообще не желает больше говорить о своем младшем брате. А я считаю это важным. Единственное, что мне было однажды сообщено, – это то, что Габриель мечтал, чтобы его братец закончил колледж.

– Он бы успел состариться, осуществляя свое намерение, – презрительно бросил Дюпрэ. – Я могу охарактеризовать Тино Мартинелли одним словом: лодырь. Он был лентяем, бездельником. Хуже, он был никчемным человеком. Теперь таких называют панками. Нищий хулиган, к тому же трусливый, как заяц. Он разругался с Гейбом как раз перед тем, как тот уехал в Европу. И знаете почему? Потому что Гейб трудился в поте лица, стараясь сделать из этого недоросля образованного человека, настоящего джентльмена, и это напугало маленького Тино до полусмерти. Он намеревался прожить жизнь без тревог и забот, как птичка Божия. Гейб мог сколько угодно убеждать и заставлять его чем-то заняться, но это был напрасный труд. – Слепой громко щелкнул пальцами. – Откровенно говоря, я рад, что парень умер. Я даже не могу подобрать подходящего эпитета, чтобы охарактеризовать его жизнь… бессмысленная трата времени. Но Гейбу я никогда не скажу такого, потому что он мой лучший друг, второго у меня не было в жизни, понимаете?

– Понимаю… Вы имеете хоть малейшее представление, что именно натворил Тино в Южной Калифорнии? За что его убили?

Эд красноречиво пожал плечами.

– Кто знает? Поскольку люди убивают за гроши, возможно, проступок Тино и не был таким уж страшным. Одно несомненно, лейтенант: что бы он ни натворил, это наверняка было и ничтожным, и мерзким.

– Спасибо, Эд… Габриель становится нетерпеливым. Он дал мне срок – двадцать четыре часа, чтобы разобраться с Самнерами, в противном случае, заявил он, вы займетесь ими вдвоем.

Дюпрэ откинул голову на спинку стула и улыбнулся.

– В таком случае, как я понял, в вашем распоряжении одни сутки, лейтенант, – очень вкрадчиво произнес он.

– Я ведь вас не допрашиваю, ребята, – удивленно пробормотал я, – вы сами всюду бегаете, оповещая о предстоящем убийстве, словно это свадьба какая-нибудь или другое радостное событие. В итоге всем трудно поверить в серьезность ваших намерений, особенно копу.

– Мне казалось, вам не нравится это слово, лейтенант?

– Коп? Мне оно нравится, когда я его сам употребляю… Но вы так и не ответили ни на один из моих вопросов.

– Вы правы, не ответил.

Я закурил сигарету, припоминая, как Эд вел себя в морге утром. И невольно у меня в голове промелькнула мысль о том, что полуофициальный список убийств, осуществленных Крадущейся Смертью за восьмилетний период, равняется вроде бы двадцати семи, а Дюпрэ, насколько мне известно, ни разу даже не был арестован.

– Так вы считаете, что двадцати четырех часов недостаточно, чтобы решить стоящую перед вами проблему, лейтенант? – неожиданно спросил он.

– По делу, которое находилось в архиве целых пять лет? Вы шутите! Выяснить один лишь мотив, не говоря уже о конкретных доказательствах, является нелегкой задачей. К тому же, когда они показывали снимок головы Тино пять лет назад почти всем обитателям Санрайз-Вэлли, ни один из них не признался, что видел его раньше.

– Может быть, он тогда только что приехал и был убит в ту же ночь?

– Нет, если предсмертное заявление Эмили Карлью правдиво, Тино был гостем в доме Самнеров за пять или шесть дней до убийства. И это еще одна вещь, которая меня беспокоит. Что общего они могли иметь с таким подонком, как Тино Мартинелли? Как могло случиться, что он гостил в доме Самнеров, а старик бегал взад и вперед с едой на подносе, ублажая его?

– Очень хороший вопрос, лейтенант, – заулыбался слепец. – Может быть, вы в конце концов поймете, что наш прямой метод имеет определенные преимущества?

– По данным полиции, на счету у Крадущейся Смерти уже имеется двадцать семь трупов, Эд, – сказал я ему. – По вашему мнению, это точно?

– Весьма вероятно, мы не занимаемся такими подсчетами.

– И вас никогда это не мучает? Я имею в виду – эти убийства людей.

– Нет, конечно.

Его пальцы невольно сжались.

– Фактически мне это даже доставляло удовольствие. Немногие люди это понимают. Наивысшее удовольствие, я бы так сказал. Акт осуществления наивысшей власти, когда в течение нескольких секунд человек становится Богом, даруя или забирая жизнь. Когда-то я подумывал даже написать книгу на эту тему, но есть досадные препоны: например, как на это может взглянуть суд? – Он довольно хохотнул. – Не хотите ли выпить, лейтенант?

– Нет, благодарю, через пару минут я ухожу.

В Эдварде Дюпрз было что-то такое, что невольно притягивало к нему. Габриель Мартинелли в известной степени казался вполне ясной фигурой, но этот слепой был совсем иным, куда более страшным созданием.

– Вы сами когда-либо испытывали чувство страха, Эд? – спросил я.

Он снял руки с колен, провел кончиками пальцев по своему лицу, слегка надавив на незрячие глаза.

– Один-единственный раз, когда они плеснули мне в лицо щелочью, – едва слышно ответил он. – Прежде чем вы уйдете, лейтенант, я тоже хочу задать вам несколько вопросов.

– Пожалуйста.

– Вы, естественно, сообщили Самнерам про Гейба и меня. Чтобы попытаться припугнуть их и убедить прибегнуть к помощи полиции?

– Правильно.

– Они восприняли ваши слова всерьез?

– Криспин Самнер – нет, – проворчал я. – Он считает, что, если ему понадобится на самом деле защита, к нему на помощь явится полсотни человек из Вэлли, вооруженные охотничьими ружьями и винтовками.

– Уверен, что он мог бы их позвать, – кивнул Эд, – но он этого не сделает.

– Откуда у вас такая уверенность?

– Потому что у него будет дурацкий вид, если мы не появимся, если ничего не произойдет, – заявил он уверенно. – Любой мужчина предпочтет рискнуть своей жизнью, нежели выглядеть болваном, лейтенант.

– Пожалуй, это верно, – согласился я. – Итак, благодарю за информацию о Тино. Спокойной ночи, мистер Дюпрэ.

– Спокойной ночи, лейтенант! Ох, подождите! Еще один вопрос до того, как вы уйдете. Не советовал ли вам Гейб уйти с дороги, если нам придется действовать самостоятельно?

– Он говорил об этом.

– Но вы не желаете?

– Нет, если это будет зависеть от меня.

Эд тихонечко вздохнул.

– Очень жаль. Мне с вами интересно разговаривать, лейтенант… Пожалуйста, уходя отсюда, выключите свет.