Текст книги "ПСС, т. 10. Стерильно чистые убийства"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

Пуля впилась в стол в каких-то шести дюймах от моей головы, когда я приподнялся на колени. Второй выстрел прозвучал совсем близко, за ним последовал крик и какой-то резкий шаркающий звук. Я чуть приподнял голову над столом и тут же снова нырнул вниз единым слитным движением. После этого еще две пули впились в твердое дерево. С неистребимой верой в везучесть Уилеров я вторично приподнял голову, затем и пистолет над нею.

Какую-то долю секунды я глазел на гороподобную тушу Джонни Кинга, а мой пистолет описывал коротенькую дугу к своей цели, и тут я вдруг сообразил, что верзила повернулся ко мне спиной, уставившись на дверь в холл, проще говоря, он спешил удрать. Я оглянулся, проверяя, что же стряслось с Кирби как раз в то мгновение, когда его пистолет нацелился прямо на меня. И тут дикая фурия с залитым кровью лицом, обезумевшими глазами и черной дырой на месте рта приподнялась с пола и бросилась на него.

Пистолет выстрелил, и обмякшее тело Вики Ландау скользнуло вниз, голова ее повернулась вбок, а умирающие глаза посмотрели на меня с сомнением: неужто умираю? И тут же безжизненное тело распростерлось на полу. Кирби остолбенел. Он не ожидал ни нападения Вики, ни тем более того, что убьет ее. Но его замешательство не могло быть продолжительным, в этом я был уверен, ему достаточно лишь повернуть дуло пистолета, чтобы всадить пулю мне в живот. Я воспользовался его минутной растерянностью и послал сразу три пули ему в грудь, – выстрелы отбросили его к стене. Он умер, не успев удивиться. Пальба отнюдь не была проявлением паники с моей стороны. Просто опыт научил меня действовать наверняка.

Макс Ландау сидел в кресле с видом очень усталого человека, отрешенного и безучастного ко всему. Я видел его чуть раньше, когда он только приподнялся с места навстречу Кирби. Последовавший затем выстрел и был, очевидно, тем выстрелом, который всадил пулю в левый глаз Ландау, пригвоздив его к креслу навеки.

Из коридора в комнату с опаской вошли длинный худощавый тип и толстяк – агенты ФБР, они заметно приободрились, сообразив, что тут все кончено. Я пошел вокруг стола им навстречу. На лицах трех оставшихся в живых участников ужасной сцены, по-прежнему сидевших в дальнем конце помещения, застыло выражение страха и ожидания.

Лицо Кэй Аллен приобрело зеленоватый оттенок, ее небесно-голубые глаза поблекли. Теодор Алтман выглядел глубоко опечаленным. Химик Жерар сидел с ошеломленным видом так ничего и не понявшего человека.

Кардос, тощий агент ФБР, усмехнулся мне, что было почти дружеским сочувствием.

– Тут было жарковато, лейтенант, не так ли?

– Полагаю, вы позаботились о Джонни Кинге? – ответил я вопросом на вопрос.

– Этот верзила практически не оказал сопротивления, настолько был перепуган, – ответил Питерс.

– Как это вы ухитрились так своевременно приехать? – поинтересовался я.

– Ночной сторож в банке, – усмехнулся Кардос. – Он никак не мог успокоиться из-за пережитого кошмара, и его жена попросила нас выслушать его. Мол, после этого он сможет уснуть. Мы приняли его за настоящего психа, когда услышали его рассказ. По его словам выходило, что он шел своим обычным путем вечером в банк, тут его догоняет один из банковских клиентов и предлагает подвезти на машине. Этим клиентом был доктор Ландау, с ним в машине сидела его дочь Вики. Девушка сообщила сторожу, что сегодня – день ее рождения, так что он просто обязан выпить за ее здоровье. В таком случае совсем немного, согласился он.

Через несколько минут после того, как с выпивкой было покончено, у него случилось что-то странное с глазами, их как бы затянуло туманом. Доктор сказал ему, что он должен открыть заднюю дверь банка и впустить туда его самого и дочь. Оказавшись внутри, сторож должен не замечать их, заниматься своими делами до тех пор, пока они не велят ему выпустить их из помещения. После их ухода он должен все запереть и до конца жизни не вспоминать об этом случае.

– Получается, что они добавили в его выпивку «микки финна»? – задумчиво произнес Питерс. – Только какой «микки финн» заставит человека что-то забыть, потом вспомнить на какой-то срок и окончательно забыть до конца своей жизни?

– Самое странное, – медленно заговорил Кардос, – сторожа больше всего волновало то, что он помнит! Почему-то у него сложилось впечатление, что доктор сотворил что-то плохое. Когда мы установили, что этот Ландау является главой исследовательского института, экспериментирующего с наркотиками, мы решили, что нам лучше поехать сюда и все проверить.

Я коротенько изложил им суть дела. То есть то, что Ландау изобрел новый наркотик и применил его к президенту банка и его сторожу. Дочь Ландау шантажировали Кирби и Кинг, она сообщила им, куда ее отец спрятал деньги, но тот без ее ведома рано утром перепрятал их в другое место, вот почему парочка вымогателей и явилась в дом.

– А те трое людей, находящихся в дальнем конце комнаты, – я слегка повысил голос, чтобы они тоже меня услышали, – члены научно-исследовательской группы. По недоумевающему выражению их лиц вы можете понять, что они не имеют ни малейшего понятия о том, что в действительности происходило.

– Ясно, – пробормотал безразличным голосом Кардос, которого все это ни капельки не интересовало. – Нам нужно разыскать эти четверть миллиона.

– Крыша гаража, сверху на балках, – произнес я. – Полагаю, что гараж находится…

Но они уже исчезли.

– С вашей стороны это было в высшей степени благородно, – негромко произнес Алтман. – Мне кажется, что ни один из нас не может претендовать…

– Люди, подобные Максу Ландау, не так уж часто встречаются, – заметил я. – Возможно, все и к лучшему, как вы считаете?

– В одном вы были правы, лейтенант, – дрожащим голосом произнес Жерар, – это было мое последнее увлечение детскими фантазиями.

– Только вот как могло получиться, что наркотик прекрасно подействовал на меня и на президента банка, а на ночного сторожа – нет? – спросил я.

– Так называемый «ай-кью-фактор», – ответил Алтман. – Мы с самого начала знали, что он доставит нам много хлопот. Наркотик по-разному действует на разных людей. В чем тут дело, мы еще не выяснили.

Лицо Кэй вновь приобрело более или менее нормальный цвет, но небесно-голубые глаза смотрели уныло.

– Я должен сказать несколько не очень приятных вещей, – мрачно заговорил я. – Все эти истории, рассказанные Вики о ее поразительном папеньке, помогли вам создать весьма импозантный, притягательный, но абсолютно неверный образ этого человека. Так что вы просто были не в состоянии оказать ему сопротивление.

– Я все понимаю, – прошептала она, – но мне-то казалось, что я была влюблена в него, а после того, как его жена умерла, я – ну, эти фотографии…

– Вы были не против позабавиться со вдовцом, который случайно оказался отцом вашей лучшей подруги! – проворчал я. – Большое дело! Уж не желаете ли вы превратить его в федеральный процесс? На самом деле Вики не была вполне нормальным человеком. Если бы она не занималась тайком фотографированием и не отдала бы этих снимков Кирби, это свидание с Ландау оказалось бы чисто терапевтическим, вы бы постарались как можно скорее выбросить его из головы.

– Вы на самом деле так считаете?

Голос у нее заметно повеселел.

– Разумеется! – нетерпеливо бросил я. – То, что вам необходимо, это перестать жалеть себя. Отправляйтесь в парикмахерскую и сделайте новую прическу и замените оправу на очках. Облачитесь в свое черное белье и поезжайте в такое местечко, где вам будет обеспечено чувственное удовольствие как минимум на сорок восемь часов без остановки.

– Вы самый лучший психоаналитик, которого я когда-либо встречала!

Она уже улыбалась без признаков истерии.

– Мы еще увидимся, дорогая, – сказал я, – а пока мне предстоит вызвать сюда кого-нибудь из представителей закона, чтобы навести порядок. Затем возвратиться в город и отпустить с поста сержанта, который все еще прилежно наблюдает за входной дверью многоквартирного дома в ожидании, когда оттуда выйдут Кинг и Кирби. Полагаю, это моя ошибка, я позабыл напомнить Полнику, что в подобных домах имеется еще и черный ход.

Я вернулся домой около половины восьмого, налил себе стаканчик, включил мексиканскую музыку, сопровождающую бой быков, и опустился в кресло.

Агенты ФБР обнаружили деньги под крышей гаража и были счастливы. Нужно было видеть мистера Касла, когда ему возвратили все сполна, он готов был выдвинуть их обоих на должность окружного шерифа на следующих выборах, но я тактично «забыл» упомянуть об этом Лейверсу.

Полник был настолько счастлив, выяснив, что Аннабел Джексон никто не похищал, когда я привез его обратно в офис, что ушел домой с твердым намерением сводить свою старуху в кино. Конечно, такова уж логика Полника, но лично я не сомневался, что таким образом сержант хотел усыпить свою совесть, которая немножко мучила его за все фривольные мысли о Сандре-беби.

Даже шериф казался довольным, что случается не очень-то часто. Он сказал мне, что я выгляжу изможденным. Это, мол, является следствием моей сомнительной личной жизни, так почему бы мне не взять отпуск на пару деньков и не отдохнуть от офиса? Конечно, он мог бы тут же придумать для меня какое-то «пустяковое дельце», но я не стал задерживаться ни на секунду.

Итак, жизнь моя была подобна приятному бризу: я удобно устроил ноги на стоящем рядом стуле и вознамерился не спеша взвесить все достоинства легковых машин различных марок. Но не успел я добраться даже до ветрового стекла «хили», как раздался звонок.

Отворив дверь, я был тут же ослеплен нестерпимым блеском, ударившим мне в глаза: какое-то совершенно незнакомое создание стояло в моей гостиной, положив свой дорожный чемоданчик на кресло.

– Эй! – занервничал я.

Она повернулась ко мне с восхитительной улыбкой, предоставив возможность полюбоваться ее потрясающей прической, умело наложенным гримом и совершенно необыкновенными сверкающими очками, которые придавали искрящееся, но весьма сексуальное мерцание ее небесно-голубым глазам.

– Вы одобряете, Эл? – осторожно спросила она.

– Кэй, золотко! – совершенно искренно ответил я. – Вы выглядите потрясающе, превосходно!

– Я сделала то, что вы велели…

По непонятной причине ее голос звучал чуточку нервно.

– Вы сногсшибательная красотка!

– Мне не дает покоя одна вещь. – Она прикусила нижнюю губу. – Я позвонила в ваш офис, и там мне сказали, что вы взяли отпуск на пару дней. Это правда?

– Конечно.

– Тогда все замечательно! В противном случае у меня возникла бы проблема. Вы мне посоветовали отправиться в такое место, где мне будет обеспечено чувственное удовольствие как минимум на сорок восемь часов без остановки…

– Точно.

– Ваша квартира – единственное известное мне место для чувственных удовольствий, – промурлыкала она, – но я не была вполне уверена еще минуту назад в отношении сорока восьми часов.

– Без остановки! – твердо добавил я.

Она радостно вздохнула.

– Это поразительно! Вы уже поели?

– Еще нет.

– Я тоже. Вы голодны?

– Не очень.

Она снова вздохнула, чуть глубже на этот раз.

– И я не очень.

– Тогда я пойду и приготовлю вам бокал, дорогая… Через секунду вернусь.

Я задержался на кухне чуть дольше, чем предполагал, потому что хотел приготовить действительно что-то особое, праздничное. Пока я отсутствовал, гостиная изменилась, я это почувствовал сразу же, как только переступил через порог. В ней стало значительно темнее, чем когда я из нее выходил, поэтому я с особой осторожностью пробирался к единственному оазису света возле кушетки.

Мексиканская музыка исходила от стены как призывы приступить к языческому ритуалу, коль скоро я достиг оазиса. Фантастический кружащийся дервиш постепенно замедлил танец и остановился посреди ковра, превратившись в потрясающую блондинку. Ее черное белье было сказочно миниатюрным и состояло из коротеньких трусиков, плотно прилегающих к ее бедрам, как будто они воображали, что это место отведено им навечно.

– Ох, извините меня! – прощебетала блондинка, слегка запыхавшись. – Это то самое место, где занимаются чувственными удовольствиями?

Я осторожно поставил два бокала на кофейный столик, подошел к ней неторопливыми решительными шагами, как того требовала мексиканская музыка.

– Начнем сейчас же, – сказал я ей. – Вы извините меня, мадам, но вы слишком закутаны для ритуала.

– Ну, – ее улыбка была откровенно радостной, – это можно устранить в одно мгновение!

Стерильно чистые убийства
(Пер. с англ. Е. В. Нетесовой)

Глава 1

– Сразу парочка! – приподняв мохнатые брови, удивленно констатировал док Мэрфи. – Знаете, Эл? Никогда б не подумал, что вы займетесь оптовым бизнесом.

Блуждающий солнечный луч упал на нож, наполовину торчавший из левой груди женщины, и лезвие окружил световой ореол. Женщина, неуклюже раскинувшаяся на спине поперек постели, была голой и бесповоротно мертвой. Рядом с ней лицом вниз лежал голый мужчина, между лопатками у него тоже торчал наполовину воткнутый нож, и он тоже был мертв. Картина при ярком полуденном свете выглядела чертовски жутко.

Эд Сэнджер, гений из криминалистической лаборатории, поднялся с коленей, тщательно стряхивая руки от пыли.

– Ничего, – уныло доложил он. – Я, впрочем, догадываюсь, что субъект, умудрившийся укокошить двоих в одном номере мотеля, даже не дав им возможности пикнуть, не так глуп, чтоб оставить отпечатки.

– В шкаф заглядывали?

– Разумеется, – ответил он с возмущенным выражением на лице. – Вы меня знаете, лейтенант, я повсюду заглядываю.

– Что нашли в шкафу? – не отступал я.

– Ничего. Пусто.

– И правда, забавное выходит дельце, – горько заметил я. – Двое нудистов снимают в мотеле номер, чтобы на пару совершить харакири, и одновременно втыкают друг в друга ножи. Весьма распространенный случай.

– Одежды не обнаружили! – с удивлением констатировал Сэнджер.

– Даже наручных часов, – подтвердил я. – Вы сфотографировали все, что нужно?

– Конечно. Когда док управится, щелкну парня в лицо для вас, лейтенант.

– Было бы очень мило, – кивнул я. – Если услышите чьи-нибудь вопли, когда приметесь щелкать, не обращайте внимания. Вопить буду я.

Док Мэрфи решительно захлопнул свой маленький черный чемоданчик и повернулся ко мне:

– Оба мертвы уже семь-восемь часов.

Я взглянул на наручные часы.

– Получается где-то между тремя и четырьмя часами нынешнего утра.

– Причина смерти очевидна. Постараюсь сегодня же провести аутопсию. – Он с сомнением на меня покосился. – Скажите мне только одно, Уилер, в какой прогрессии будут в дальнейшем развиваться события – в арифметической или в геометрической?

– Чего?

– Я спрашиваю, если вы теперь перешли на двойные убийства, что будет на следующем этапе? Я, пожалуй, смогу приспособиться к арифметической прогрессии, но, если предложите геометрическую, немедленно подаю в отставку. Может, четыре трупа и обработаю, а за ними получу вдруг шестнадцать? – Он решительно встряхнул головой. – Нет, сэр!

– Вы наверняка знаете, как приятно иметь с вами дело, – выдавил я сквозь стиснутые зубы. – Все равно что с остаточным насморком.

Полыхнула резкая вспышка света, и я крепко зажмурился, пока Сэнджер делал снимки. Потом осторожно открыл веки и посмотрел на постель. Пара лежала теперь бок о бок, и почему-то их нагота стала выглядеть непристойно. Женщина была брюнеткой с хорошей фигурой и с таким типом лица, которое не лишается привлекательности лет до тридцати, после чего превращается в безликую маску. Я прикинул, что ей далеко за двадцать, так что по поводу этой проблемы никогда уже не придется беспокоиться. Мужчине, лежавшему рядом с ней, можно было дать лет на пять больше, атлетически сложенное тело только начало расплываться. Густые каштановые волосы, мясистый нос, надменно – даже после смерти – сложенные губы. Хорошо бы, с тоской подумал я, чтобы поперек груди крупными буквами было вытатуировано его имя.

– Я, пожалуй, закончил, лейтенант, – объявил Эд Сэнджер. – Постараюсь как можно быстрей прислать вам фотографии.

– Отлично, – без всякого энтузиазма ответил я.

– И мне тоже пора в морг, – сказал док Мэрфи. – На улице поджидают жизнерадостные ребята с труповозкой. Передать им, чтоб забирали трупы?

– Жутковатое у них хобби, – заметил я, передернувшись. – Передавайте, черт побери!

– Не уверен, стоит ли предлагать совет такому истинному копу-профессионалу, как вы, Эл, – с притворным смирением проговорил он, – но хотите, я подброшу вам ниточку?

– Премного благодарен, – буркнул я.

– Отыщите ближайшую колонию нудистов, и поймаете своего убийцу, – с удовольствием провозгласил док. – Если хотите подстраховаться, разошлите кругом приказ о немедленном задержании всех, кто шатается голышом по улицам.

– Ходят слухи, что Джек Потрошитель был медиком, – с расстановкой изрек я. – Хочу спросить у вас кое-что, док: случайно, вы сами-то не разгуливали голышом в последнее время?

– Только у своей жены в ванной, – любезно ответил он. – Да и там главным образом не разгуливаю, а бегаю. Чертовски боюсь, прямо до смерти, что натянет она высоченные черные сапоги да подступит ко мне с проволочной плеткой.

Я обождал, пока он уйдет, а ребята в белых халатах увезут на каталках оба трупа, после чего вернулся в контору менеджера. Менеджером был маленький мужичок средних лет, в очках без оправы. Как только он начинал суетиться, жалкая прядь волос, прикрывавшая голову, неизменно сползала на левое ухо.

– Какое ужасное происшествие, лейтенант! – Он горестно качнул головой, и прядь съехала в сторону на полдюйма. – Да еще в нашем мотеле! Просто не знаю, что скажут хозяева!

– Трупы обнаружила горничная? – спросил я.

– Утром, около половины одиннадцатого, она постучала в дверь, не получила ответа, так что воспользовалась служебным ключом и…

– Ну, понятно. А во сколько они зарегистрировались вчера вечером?

– Чуть позже половины двенадцатого.

– Фамилии?

– Они заплатили за номер вперед. – Он тихонько прокашлялся. – Я, наверно, запамятовал… э-э-э… попросить их расписаться в регистрационной книге.

– Ваш мотель представляет собой заведение именно такого сорта?

Взволнованная физиономия менеджера залилась краской.

– Понимаете ли, с тех пор, как три года назад тут построили новое скоростное шоссе, мы оказались вроде как на задворках. Денег за обслуживание проезжающих, которых нам удается заполучить, кот наплакал.

– Впрочем, он в любом случае мог записаться под вымышленным именем. Вы когда-нибудь его прежде видели?

– Кого? – Глаза, увеличенные сильными линзами, медленно заморгали, уставившись на меня.

Я отчетливо ощутил кислое, зародившееся глубоко в желудке, предчувствие, что денек выдался еще тот, однако вежливо пояснил:

– Мужчину.

– Я не видел никакого мужчины, лейтенант.

– Кто же оплачивал номер? Его камердинер?

– А! – Физиономия менеджера быстро просветлела. – Простите, лейтенант. За номер, как всегда, платила миссис О’Хара.

– Как всегда?

– За последние несколько месяцев она раз пять-шесть останавливалась здесь на ночь. Пайн-Сити город маленький, лейтенант, и, должно быть, она считала за лучшее, если я не буду знать, с кем она проводит время. Только мне-то какая разница? Я знаю, где мое дело, а где не мое. Кроме того, вдове наверняка было тоскливо, правда?

– Не тоскливей, чем в данный момент, – заметил я. – Вы никогда не видали ни одного из мужчин, с кем она останавливалась в мотеле?

– Нет, сэр. – Он так решительно встряхнул головой, что прядь соскользнула на левое ухо, словно маленькое, пронырливое и нахальное мохнатое существо. – Она всегда приезжала поздно вечером, платила вперед и уезжала рано утром. После первого раза стала предварительно звонить и заказывать номер, подъезжала в машине к домику, возвращалась пешком к офису и брала ключ. Миссис О’Хара была женщина классная.

– Судя по вашим рассказам, то же самое может сказать примерно половина мужского населения Пайн-Сити, – констатировал я. – Знаете ее адрес?

– Она снимала квартиру на Ридж-стрит вместе с какой-то девушкой. Во всяком случае, так было раньше. Знаю, что муж ее, Эллис О’Хара, погиб два года назад в автомобильной катастрофе. Печально, такой молодой, и вообще… Джен – она то есть, как я слышал, нашла себе по-настоящему неплохое местечко в «Калкон кемиклс» и поселилась в квартире с другой девушкой из «Калкон».

– Вы знаете имя этой девушки?

– Извините, лейтенант, нет. – Он резким движением руки закинул непослушную прядь на место.

– Когда я приехал, никакой машины перед домиком не было, – сказал я.

Он осторожно кивнул.

– И когда я туда подошел посмотреть, почему вопит горничная, машины тоже не было. Миссис О’Хара водила такой маленький черненький автомобильчик «краут-битл» с немножко побитыми крыльями, если вам это пригодится.

– Пригодится, – подтвердил я. – Как она была одета?

– Черный свитер. Старые джинсы. Она не из тех, кто наряжается, словно куколки.

– Похоже, у нее на это просто времени никогда не было, – проворчал я. – Что еще можете мне о ней рассказать?

– Ничего особенного, лейтенант. Если что-нибудь вспомню, обязательно сообщу, будьте уверены.

– Спасибо. – Я вручил ему свою карточку. – Отыщите мне ее адрес в телефонной книге, а я пока позвоню в офис шерифа.

Я рассказал дежурному сержанту про черный «бита», и тот пообещал объявить его в розыск. По правде сказать, я не запрыгал от радости, вспомнив, что в списках разыскиваемых в Пайн-Сити угнанных автомобилей таковые составляют около тридцати двух процентов.

– Вот, лейтенант, – с гордостью объявил менеджер. – Ридж-стрит, 23, квартира 5-А.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Вы ведь видели оба трупа, правда?

– Конечно. – Глаза его, увеличенные стеклами очков, слегка затуманились. – Надеюсь, никогда больше в жизни не придется увидеть подобное, лейтенант.

– И вы уверены, что эта женщина – миссис О’Хара?

– Головой отвечаю!

– Позже вы мне понадобитесь для официального опознания, – предупредил я. – А как насчет мужчины?

– Никогда его раньше не видел.

– Хорошо. Повторите, пожалуйста, свою фамилию.

– Карсон, лейтенант. Юджин Карсон. Работаю здесь менеджером восемь последних лет.

– Ну, остается надеяться, вы найдете замену для миссис О’Хара, – бросил я. – Может быть, стоит дать объявление?

Я пошел к своей машине и поднял откидной верх. Может, проветривание мозгов на обратном пути в город пойдет мне на пользу. Нимфоманка, убитая в номере мотеля вместе с дружком на одну ночь… Воображаю, с какой прытью ее остальные приятели, побывавшие в том же номере, побегут добровольно давать показания!

Времена процветания Ридж-стрит давно канули в прошлое, и теперь оштукатуренные фасады жилых домов выглядели потертыми и одряхлевшими. Я поставил машину перед домом номер 23 и поднялся в лифте на пятый этаж. Дверь квартиры 5-А отворилась буквально через пару секунд после того, как я нажал кнопку звонка, а за ней, подбоченившись, стояла разгневанная с виду женщина.

– Самое время явиться, черт побери, – свирепо рявкнула она. – Я всего лишь четырежды позвонила на этой неделе, а еще только среда!

Она откинула прядь роскошных вьющихся золотых волос, и на меня с негодованием глянула пара синих глаз. Дерзко вздернутый носик не имел ни малейшего шанса произвести когда-либо впечатление скромной сдержанности, равно как весьма решительно выпяченный подбородок и полные, сердито надутые губки, неосознанно источающие соблазн, отчего во мне вскипела кровь. Темно-синяя блузка так обтягивала полную, крепкую грудь, что под тонкой материей явственно обрисовались соски. Тесные вылинявшие джинсы подчеркивали выдающиеся формы округлых бедер и ляжек.

– Ну, чего стоите? – проворчала она. – Заходите и почините этот чертов кондиционер, пока я не разнесла его на куски прямо у вас на глазах!

– Полагаю, вы – миссис О’Хара? – начал я, входя в квартиру.

– Я – Джуди Трент, – отрапортовала она и захлопнула у меня за спиной дверь. – Если это хоть как-то касается починки проклятого кондиционера.

– А я – лейтенант Уилер из службы шерифа.

– Какой лейтенант… из какой службы? – Она, прищурившись, уставилась на меня. – Это что, шутка?

– Истинная правда. – В подтверждение я предъявил ей значок полицейского.

Ее плечи поникли.

– Вы хотите сказать, что мой чертов кондиционер так и останется непочиненным?

– В любом случае, я помочь не смогу, – подтвердил я. – Когда вы в последний раз видели миссис О’Хара?

– Вчера вечером. – В ее глазах промелькнула тревога. – В чем дело? С Джен что-то случилось?

– Ее убили сегодня рано утром, – объявил я.

– О Боже! – Лицо девушки обрело горестное выражение. – Так я и знала, что все кончится чем-нибудь вроде этого. Еще бы, столько мужчин! Кто ее убил? Могу поспорить, какой-нибудь сексуальный маньяк! Бродяга какой-нибудь, которого она подцепила в баре и поволокла в этот чертов мотель! Я все время твердила, что удача в конце концов от нее отвернется и она подберет не того, кого следует. Ублюдка-садиста, который прикончит ее с наслаждением и…

– Заткнитесь! – гаркнул я.

– Что?!

– Дайте хоть слово вставить, – умиротворяюще попросил я. – Раз я полицейский, стало быть, должен задавать вопросы. А вы без умолку забрасываете меня ответами, нарушаете установленную процедуру.

– Вы хорошо помните, что не покупали значок в магазине игрушек? – с нескрываемым подозрением поинтересовалась она.

– Не желаете ли присесть, чтобы мы могли приступить к делу?

– Садитесь. – Ее голос непроизвольно дрогнул. – Бедная милая дурочка Джен! Мне что-то плохо от такого известия…

Она выскочила из комнаты, через пару секунд за ней хлопнула дверь в ванную. Я закурил и осмотрел гостиную. Обстановка приличная, но не соответствующая квартире, где проживают две женщины. Обе, казалось, ничуть не привязаны к дому, и это для них, может быть, просто место, где есть возможность дать отдых ногам в промежутке между свиданиями. Я успел докурить до конца сигарету, прежде чем в гостиную вернулась Джуди Трент, белая словно мел.

– Извините, – тихонько вымолвила она. – Когда вы сообщили мне об убийстве Джен, я сперва даже не поняла. Мы особенно близки никогда не были, но прожили вместе в этой квартире почти два года.

Джуди тяжело опустилась на диван и откинулась на спинку.

– У вас есть какое-нибудь представление, кто мог убить ее, лейтенант?

– Пока нет, – ответил я. – Ее опознал менеджер из мотеля, и больше на данный момент мне ничего не известно.

– Он, наверно, сказал вам, что она вдова? – продолжала она без всякого выражения, будто попугай, повторяющий заученный набор фраз. – Что ее муж погиб в автомобильной аварии два года назад? Она получила место личной секретарши при крупной шишке в «Калкон кемиклс», а я познакомилась с ней через общих друзей. Я тогда только что переехала на эту квартиру, ежемесячный взнос оказался мне не по карману, а Джен хотелось оставить свое жилье, оно навевало тяжелые воспоминания. Мы решили объединиться, и она перебралась сюда.

– Что она была за человек?

– С ней легко было ладить, но дьявольски трудно узнать, что она за человек. У меня ушел год на то, чтобы выяснить, что она нимфоманка. Она вечно отсутствовала по ночам, никогда не объясняя почему. Я считала, что это не мое дело. Однажды к утру появилась заплаканная, вся в синяках. В какой-то, можно сказать, неосторожный момент рассказала мне правду. Познакомилась в баре с водителем грузовика, поехала с ним в мотель, а его представление о любовных забавах исчерпывалось побоями до полусмерти. Похоже, в то утро Джен потянуло на исповедь. Она призналась, что ненавидит мужчин, но от случая к случаю испытывает жуткую физическую потребность. Надеялась наверняка исцелиться с замужеством, но после гибели мужа все прежние страсти вернулись.

– И это всегда были случайные люди?

– Всегда, – уверенно подтвердила Джуди Трент. – Джен говорила мне, что это обязательное условие. Дело чисто физическое. Ей не хотелось иметь никаких других связей с мужчинами. Подхватит кого-нибудь, переспит ночь, а к утру навсегда распрощается.

– Какой у нее был автомобиль?

– Черный «битл». Побитый и старый.

– Она никогда не водила мужчин домой?

– Никогда. – Джуди подумала пару секунд. – По крайней мере, при мне никогда, лейтенант.

Продолжать расспрашивать смысла не было, только в данный момент я не знал, чём заняться и куда пойти.

– Вы никогда не встречали ее с плотным мужчиной лет тридцати, ростом около шести футов, с густыми каштановыми волосами и усами?

Она подняла на меня синие глаза, омрачившиеся дымкой подозрительности.

– Вы сначала сходили в «Калкон», да?

– Я приехал к вам прямо из мотеля.

– Ладно. – Она раздраженно передернула плечами. – Нечего придавать этому делу федеральный размах. Значит, в мотеле был Джастин Эверард.

– Кто такой Джастин Эверард?

– Один из сотрудников «Калкон», работавших вместе с Джен, вот кто, – отрезала она. – Только какого черта он делал в мотеле?

– Не хотите ли переодеться? – спросил я. – Скажем, накинуть плащ?

– Это еще зачем?

– По-моему, для визита в морг ваш наряд не годится, – объяснил я.