Текст книги "Хроника Акаши (СИ)"
Автор книги: Карола Лёвенштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
– Всё могло бы быть так просто, так прекрасно и без каких-либо осложнений, – прошептал он.
Вздыхая, я погрузилась в его объятия, мою кожу начало покалывать, когда он нежно поцеловал меня в шею и прошептал в волосы моё имя. Я обняла его за талию, чувствуя его твёрдое, напряжённое тело и исходящее от него тепло. Он блаженно вздохнул, а его нежные поцелуи теперь поднимались вдоль шеи.
Все нервные окончания на моей коже воспламенились, вокруг нас потрескивало, как будто огонь из камина перепрыгнул на нас. В моём животе зашевелилось мучительно-прекрасное ощущение. Я хотела почувствовать его губы на своих, но прежде чем смогла сделать движение в этом направлении, заметила, как расслабились его руки, выпуская меня из своих объятий. Он в последний раз нежно поцеловал меня в лоб, а потом осторожно, но решительно отодвинул от себя. Воздух вокруг меня внезапно стал холодным, и я задохнулась, когда тепло покинуло мои конечности.
– Нет, – сказал Адам, как будто призывая самого себя к порядку. Его лицо было гладким и невыразительным. Я не хотела верить в то, что услышала.
– Уже слишком поздно, – ответила я. – Я больше не о чём не могу думать, кроме как о тебе. Ты чувствуешь тоже самое? – Я сделала слишком высокую ставку, но ещё видела свет на горизонте. Я не понимала, почему он вдруг внезапно от меня отвернулся, я же чувствовала, что он тоскует по мне, в противном случае не притянул бы так отчаянно к себе. Он задумчиво смотрел на меня.
Мне ничего другого не оставалось, только ждать. Секунды тянулись бесконечно долго. Адам вздохнул, как будто его мучила невыносимая боль. Я не осмеливалась нарушить момент молчания и ждала, пока он снова посмотрит на меня. Ни один экзамен в мире не взбудоражил бы меня так, как этот момент молчания.
– Я не могу, у нас не может быть отношений. Ты не знаешь, кто я такой. Если бы знала, тебе даже в голову не пришло, чувствовать что-нибудь по отношению ко мне. – Его голос прозвучал незнакомо, но на мой вопрос он не ответил.
– Я знаю, кто ты, – быстро ответила я и рассердилась, потому что он ускользнул от меня. – Маг. – Я своенравно бросила ему это слово. Оно прозвучало странно. Я ожидала, что Адам разразится смехом. Но к моему удивлению он оставался серьезным.
– Я всегда знал, что ты выяснишь это до своего дня рождения. Но это только частичка правды. – Его лицо стало таким холодным, что меня охватило нехорошее ощущение, как будто внутри образовался густой туман, не дававший мне дышать.
– Тогда скажи мне, что я должна знать! – попросила я. Он задумчиво посмотрел на меня и затем кивнул.
– Может это и к лучшему, тогда тебе будет легче понять, почему между нами не возможны чувства.
Я застыла от удивления. Он не сказал, что я ему не нравлюсь и то, что произошло только что, говорило само за себя.
– Что ты знаешь о магическом мире? – спросил Адам.
– Не очень много, – призналась я. – Я знаю, что ты маг и твоя семья наверно тоже. Кроме того, существуют выборы и правительство, и еще эта история с Морлемами, похищающими девушек. – Я с трудом собирала в кучу все свои знания, на что Адам отреагировал вздохом.
– Ты права, ты еще многого не знаешь.
Он посмотрел на меня и расправил плечи.
– Самое важное, что ты должна знать, это то, что я воин, член Черной гвардии, охранного подразделения Объединенного Магического Союза.
Его голос казался чужим.
– Как это связано со мной и с нами? – растерянно спросила я и в отчаянии посмотрела на него.
– Я тебе покажу. – Он решительно сделал шаг вперёд. Мне стало плохо, и страх закрался в сердце. Но любопытство было сильнее, и я кивнула. Тёмная комната отсвечивала красным светом огня, когда Адам с закрытыми глазами встал передо мной. У меня перехватило дыхание, таким красивым он был в этот момент. Он опустил голову, так что на лицо упало несколько прядей чёрных волос.
Я сопротивлялась импульсу убрать их с лица и при этом прикоснуться к нему ещё раз. Он глубоко и сосредоточенно вздохнул, и потом это случилось. Сначала я не поняла точно, что произошло. Над его плечами появилось что-то чёрное и с захватывающей скоростью становилось всё больше. Казалось, будто за ним возникает тёмная тень. Я громко втянула воздух и подавила крик, а потом осознала, что это такое.
Из его спины выросли огромные, чёрные крылья. От испуга я сделала шаг назад и закрыла рот рукой, подавив крик. Адам стоял передо мной неподвижно и с закрытыми глазами, чёрный ангел, опасный и в тоже время умопомрачительно красивый. Его мускулы были напряжены, он излучал необузданную силу и опасность. Он был воином, в этом нет сомнений, сильный и непобедимый. Он медленно открыл глаза и пристально на меня посмотрел.
– Воином я могут быть только в том случае, если нет ничего, что делает меня слабым, а женщина рядом сделает уязвимым. – Холодные, словно тень, слова проникали в моё сердце, но я взяла себя в руки, исправив вышедшее из-под контроля выражение лица. Как мне убедить его в том, что я не буду для него помехой.
– Невероятно. Я тоже так могу? – спросила я в шутку, чтобы разредить серьёзность ситуации. Это сработало, напряжение тут же сошло с лица Адама, и он усмехнулся.
– Конечно, если будешь упражняться. Во всяком случае, у тебя есть к этому задатки. Твоя мать была одарённой летуньей.
Казалось, пол ушёл из-под ног, когда до меня дошли его слова.
– Я ...? – выдохнула я и опустилась на колени. Адам испуганно смотрел на меня.
– Ты ещё не знала, что ты тоже маг? – спросил он осторожно. Я покачала головой.
– Чёрт! У нас будут проблемы, – воскликнул он сердито.
– Какие проблемы? – Я не понимала его гнева.
– Ты представления не имеешь, в какое общество попала. Существуют законы и правила, которых должен придерживаться каждый. Я не могу как бы между прочим рассказать тебе, что ты владеешь магическими силами, таким образом я нарушаю клятву.
– Клятву?
– Да, клятву, которую должен дать каждый, прежде чем вступит в Объединённый Магический Союз. – Глаза Адама всё ещё сердито сверкали.
– Почему ты так разозлился? – спросила я. Лицо Адама немного расслабилось, когда он заметил моё отчаянное выражение лица.
– Мне жаль. Ты не виновата, я злюсь не только из-за этого. Просто это именно то, чего я боялся. – Он отвернулся и подошёл к окну.
– И чего же ты боялся? – спросила я, встала и подошла к нему.
– Я боялся, что ты влюбишься в меня, если я приближусь к тебе. – Его голос звучал тихо, но я всё ещё не понимала в чём проблема и вопросительно на него смотрела.
– Я воин и могу им быть только в том случае, если голова свободна, и я могу полностью сосредоточится на бое. Я дал клятву также и в Чёрной гвардии.
– Женщина делает тебя слабым?
– Уязвимым, и подвергнет тебя невероятной опасности, потому что таким образом меня могут шантажировать. Я клянусь, что никогда не подвергну тебя такому риску. – Адам поднял руку, как будто хотел этим жестом сделать сказанное обязывающим. Он сказал слова с таким пылом и страстью, будто хотел дать ещё больше клятв. Речь шла не только о Чёрной гвардии вдруг поняла я. У Адама были ещё другие мотивы, удерживающие его, и он не хотел раскрывать их, это тоже было ясно.
– Нет! – Я не могла подавить отчаяния в голосе, когда поняла последствия его решения. Адам посмотрел на меня, и я поняла, что уже слишком поздно. Он полностью закрылся, его лицо исчезло за отталкивающей, холодной маской, которая была мне так знакома.
– Я не могу сказать больше. Попытайся меня забыть. – Его слова болезненно врезались мне в сердце, как будто он использовал нож. Ничего не изменится, если я продолжу убеждать его, для этого у меня в любом случае больше нет сил. Во мне всё стало чёрным и пустым.
– Я отведу тебя сейчас домой, дождь уже больше не такой сильный, – сказал он, на его лице и в голосе я не обнаружила никаких эмоций. Я же смогла только слабо кивнуть.
На самом деле с неба падали ещё только одиночные капли, когда мы шли по пустынной, главной улице Шёнефельде. Мы, молча, шагали рядом. Чёрные крылья Адам снова спрятал. Мы выглядели, как два совершенно обычных человека и в этот момент я отдала бы всё за то, чтобы быть обычными.
Когда мы добрались до Каменного переулка и стояли перед домом моей бабушки, Адам вежливо со мной попрощался. Он был всё ещё холоден, и я мужественно это терпела. Его взгляд встретил мой, и у меня перехватило дыхание. В его тёмно-синих глазах я увидела отчаяние и боль, которые могли бы повергнуть весь мир в темноту. Но прежде, чем я смогла что-то сказать или сделать, чтобы всё-таки переубедить его, Адам отвернулся.
– Забудь меня! – Его требование повисло в воздухе, даже когда он уже исчез в полутьме рассвета. Я, тяжело ступая, поднялась по ступенькам в дом, упала в кровать и заплакала.
День рождение
Я испуганно открыла глаза и увидела дождливое утро. Что за сумасшедший сон. Я села и попыталась стряхнуть с себя гнетущие воспоминания. Это всего лишь сон, напомнила я себе и уставилась в сад. Даже с кровати я видела, как вода сбегает с больших листьев и везде шумит и бурлит, как будто перед моим окном пробегает поток. После большой грозы начался мрачный, дождевой период. Ну и пусть, я не скучала по лету. Погода как раз соответствовала моему настроению. Я встала и прошла в ванную.
Когда горячая вода потекла по плечам, я начала расслабляться. Мне снился сон о старой книге. Сон был очень реальным и сбивал с толку, такой, что когда просыпаешься, спросишь себя ещё три раза, действительно ли всё было не по-настоящему. Коричневый, потрёпанный, кожаный переплёт блестел от влаги, как будто книга была пропитана водой.
Что было совершенно невозможно, потому что она лежала в огненном кольце. Я медленно подходила, и когда уже почти хотела протянуть к ней пальцы, она начала кричать. Пронзительный, высокий тон разбудил меня, и он всё ещё звучал в ушах. Я попыталась вспомнить слово, услышанное в крике. В этот раз я поняла его более ясно. Книга кричала «Акаша». Я понятия не имела, что это значит, но знала, что снова ощутила на языке отвратительный привкус земли. Я выключила воду и вылезла из душа.
По крайней мере, этот сон являл собой хоть какое-то разнообразие. Я ни в чём не могла упрекнуть Адама. Он не давал мне никаких обещаний или как-то обнадёжил. Его слова были ясны как день, их можно было обобщить в простое «нет». Хотя я знала, что это неправильно, тоска по нему уже несколько недель похищала сон, а когда я наконец находила покой, его лицо прокрадывалось в каждое из сновидений.
Я почистила зубы и прогнала вкус земли, в то время как основательно разглядывала себя в зеркале. Я выглядела как всегда, рыжие волосы спадали вдоль узкого лица, а глаза светились зелёным, как ветки елей, под которыми я любила сидеть, когда была ребёнком. Не было никаких изменений, хотя день, который я ждала так долго и отчаянно, наконец-то наступил.
Сегодня 20 Августа и мой 18 день рождения. Это волшебный день, потому что сегодня всё станет по-другому. Я надеялась, что так и будет, потому что до сих пор магия, которая якобы должна находиться во мне, только разочаровывала. Предметы не летали, когда я долго смотрела на них, я не могла проходить через стены, а как вытащить крылья, которые якобы находятся в моей спине, я тоже не знала.
Я зажмурилась и попыталась вновь. Сегодня мой день рождения, что-то ведь должно измениться. Напряжённо я подумала о чёрных крыльях Адама и попыталась представить их на своей спине. Когда я вновь открыла глаза, ничего не изменилось. Может я ошиблась в дате?
Я быстро надела джинсы и зелёную, обтягивающую футболку, спустилась на кухню и прошла к календарю. Нет, всё правильно. Что-то я делала не так.
Задумчиво я включила кофеварку. Нужно ещё немножко потерпеть, пока встанет моя бабушка.
Я взяла чашку кофе, села за кухонный стол и посмотрела в сад, где обнаружила первые, спелые сливы. Как каждый год к моему дню рождения бабушка испечёт сливовый пирог, но не считая слив, всё было в сущности не так, как каждый год. Я знала, что в моей жизни начиналась новая глава, и возврата нет. В этот момент в комнату тихо зашла бабушка.
– С днём рождения, малышка. – Она поцеловала меня в щёку и обняла. – Пойдём со мной в ателье. Мы позавтракаем там, я уже всё приготовила. Тебя ожидает напряжённый день. Кроме того, настало время наконец ответить на все твои многочисленные вопросы.
Она прошла вперёд, а я поспешила последовать за ней.
Мы сели в большие кресла рядом с камином, в котором горел небольшой огонь. Стол между нами был с любовью накрыт. Тёмная роза стояла в узкой вазе на столе, также свежие булочки, фрукты и яичница. Хотя я должна была испытывать голод, я не могла сосредоточиться на завтраке. Волнение испортило мне аппетит, я беспокойно ёрзала на кресле. Сколько ещё понадобится времени, пока моя бабушка начнёт наконец говорить? Но она даже и не думала об этом, а плотно ела, наслаждаясь завтраком.
– Ешь, Сельма! Нам скоро уходить! – сказала она.
– Куда уходить? – Я с удивлением на неё взглянула.
– Я отведу тебя в палаты сенаторов. Там состоится твой торжественный приём в Объединённый Магический Союз. – Бабушка ободряюще улыбнулась. – Я ведь знаю, что ты уже всё выяснила. Ты маг, так же, как и я, Лиана и большинство жителей Шёнефельде. Я горжусь тобой, и наконец пришло время. Я ещё хорошо помню, как принимали меня. Какой же это был захватывающий день. – Бабушка улыбнулась, погрузившись в воспоминания.
– Во время приёма ты примешь присягу, пообещав поддерживать магическое сообщество, но это только формальность. Потом получишь свой паспорт и документы для Тенненбоде, – продолжила она объяснять. Я удивлённо замерла. Для Адама присяга была не формальностью, напротив, он относился к ней чрезвычайно серьёзно.
– При чем здесь Тенненбоде?
Я удивленно посмотрела на нее, не сразу поняв сути сказанного.
– Ты не будешь изучать административную теорию. Это всего лишь официальная отговорка для немагических жителей. Тенненбоде – это университет прикладных магических наук.
Я громко выпустила воздух из легких. В темноту моей внутренней безысходности закралась светлая надежда. Я была бесконечно рада, что меня ожидала не скучная учеба, а учеба, обещавшая держать в тонусе и напряжении. Что до меня, то я могла бы начать уже сегодня.
– Ешь! Нам предстоит длинная дорога! – улыбнувшись, предупредила бабушка, и я быстро схватила булочку.
Час спустя мы в нарядной одежде стояли перед домом, и я с нетерпением смотрела на бабушку. На мне было шифоновое платье кремового цвета до колен и балеринки на плоской подошве в тон. Бабушка тоже достала из шкафа одно из своих лучших платьев – темно-зеленое из шелка, элегантно струящееся по ее стройной фигуре. Нас заберет летающая карета, мы просто исчезнем, или какое еще средство передвижения ожидает нас?
– Мы пойдем к госпоже Трудиг! – сказала бабушка и пошла вперед. Я ошарашено смотрела ей вслед.
– Госпожа Трудиг из туристического бюро Трудиг? И что мы там забыли? Мы поедем на автобусе до сенаторских полат?
Я в ужасе, запинаясь, бросилась вперед, однако бабушка лишь громко рассмеялась.
– Нет, не на автобусе. Тебя ждет сюрприз!
Я следовала за ней до небольшой рыночной площади в Шёнефельде. Через два дома, рядом с магазином госпожи Гольдманн, которая радостно помахала нам и крикнула мне «С днём рождения», находилось туристическое бюро госпожи Трудиг. Хотя мы были знакомы, потому что её сын посещал параллельный класс в моей школе, я ещё никогда не заходила в её агентство.
Когда мы зашли в маленькую комнату, которая была так загромождена стойками для проспектов, что письменный стол и два стула почти не вмещались, я решила, что ничего не пропустила. Притиснувшись мимо стоек с каталогами, восхваляющими путешествие во Францию, Англию и Турцию, мы оказались возле заваленного стола, за которым сидела госпожи Трудиг. Она была невероятно толстой, на ней был одет фиолетовый пуловер с рисунком из кос, из-за которого она казалась ещё толще. Когда она заметила нас, то подняла голову от кроссворда и быстро спрятала упаковку печенья в выдвижной ящик.
– Жоржетта, моя дорогая, рада тебя видеть, – промурлыкала она высоким голосом и вытерла салфеткой крошки со рта. Прежде чем моя бабушка смогла ответить, её взгляд упал на меня.
– Сельма, ты здесь? Ну тогда это может значить только одно. Поздравляю с днём рождения. Ах, прекрасно, ты, наверное, хочешь попасть на свой торжественный приём? – Я растерянно кивнула, но мне и не нужно было ничего говорить, потому что госпожа Трудиг снова повернулась к моей бабушке.
– Ты ещё помнишь наш приём? Ах, кажется это было вчера, правда? Как же я заикалась, когда приносила присягу. Но молодые барышни сегодня совершенно другие, все такие крутые, да? – Она заговорщически подмигнула мне, ожидая моего одобрения.
– Да, Дора, – сказала бабушка в этот момент, избавляя меня от неловкого ответа. – Тогда было ещё время, но времена меняются, и сегодня день Сельмы, поэтому давай поторопимся. В конце концов, мы хотим ещё хорошо отметить день рождения, а для этого нужно вовремя вернуться. – Моя бабушка дружелюбно улыбнулась, и Дора Трудиг понимающе кивнула.
– Ты права. Нельзя заставлять ждать своих гостей. Ну, тогда следуйте за мной! – С трудом госпожа Трудиг встала со своего офисного кресла, которое опасно заскрипело, когда она, сделав энергичный рывок, в конце концов оказалась на ногах. Она повернулась к занавеси в красочную клеточку, спрятанной за огромным растением в задней части комнаты. Сенаторские платы находятся в задней комнате туристического агентства госпожи Трудиг? Качая головой, я последовала за бабушкой, хотя эта история казалось мне странной, очень странной.
Друг за другом мы прошли через занавес и оказались в длинном коридоре, который был совершенно пуст. Ну ни то чтобы совсем. В стенах в ряд были вделаны множество дверей. Каждая из примерно двадцати выглядела по-другому. Некоторые без украшений, выглядели совсем просто, другие из тёмного дерева с богатой резьбой. Однако одно у них было общее, у них у всех был номер. Деловито госпожа Трудиг поспешила к деревянной, покрытой белым лаком без украшений двери.
– Чтобы добраться до палаты сенаторов, вам нужна дверь под номером 75, через неё вы войдёте прямо в приёмную. Удачи, Сельма! – сказала госпожи Трудиг и снова исчезла за занавеской в клеточку.
– Ты готова? – спросила бабушка. Я рассеяно кивнула, хотя была не совсем уверенна в этом. Мне всё ещё было не ясно, куда приведёт нас эта дверь, если только не на задний двор? Она вытащила из сумки карточку и приставила к двери. В замке что-то щёлкнуло, и она положила руку на ручку двери.
Потом открыла дверь, из которой проник яркий свет, и прошла через неё. Я быстро последовала за ней, ослеплённая струящимся мне навстречу светом, я закрыла глаза. В то время, как я переступала через порог, у меня появилось странное чувство в животе, как будто еду в лифте. Когда я открыла глаза, я стояла в современном офисе и определённо находилась далеко от туристического агентства госпожи Трудиг.
– Добро пожаловать в палаты сенаторов в Берлине, у вас назначено время? – спросила деловито пожилая дама за высокой регистрационной стойкой. Я испуганно на неё смотрела. Эта женщина должно быть ведьма. Её волосы были покрашены в фиолетовый цвет, она была худой, почти что костлявой и у неё был длинный, крючковатый нос с бородавкой.
– Моё имя Жоржетта фон Норденах, а это моя внучка Сельма Каспари. У нас назначено время у сенатора по делам детей и молодёжи для вступления в Объединённый Магический Союз, – объяснила любезно бабушка. Когда ведьма услышала имя моей бабушки, она выпрямилась, как будто ей внезапно в спину вставили палку.
– Жоржетта фон Норденах, какая честь, пожалуйста садитесь! – Она указала на небольшую группу из мягкой мебели напротив стойки. – Я сейчас же принесу вам документы для заполнения и сообщу о вас сенатору. Не хотите выпить чашечку чая, пока ждёте? – спросила смиренно ведьма и поклонилась, так что её нос чуть не коснулся колен.
– Чая из фангольда было бы не плохо, если вас не затруднит, – спокойно сказала моя бабушка, увлекая меня к группе из мягкой мебели. Я всё ещё смотрела на ведьму, которая деловито поспешила прочь и вскоре вернулась с двумя чашками чая и стопкой документов.
– У Густава Джонсона будет для вас время через полчаса, госпожа фон Норденах. Могу я что-нибудь еще для вас сделать?
Она наклонила голову, как будто действительно с радостью постоянно произносила фамилию моей бабушки и это её облагораживало.
– Нет, все замечательно.
Бабушка дружелюбно улыбнулась, и ведьма вернулась за свою стойку, где закрыла глаза и, казалось, заснула.
– Что значит чай из фангольда? – спросила я и недоверчиво понюхала чашку, из которой исходил цветочный аромат.
– Трава фангольд создает хорошее настроение, не более того, – успокоила меня бабушка. Я смотрела на все еще сидящую неподвижно ведьму.
– Что она делает? – прошептала я.
– Это похоже на то, как говоришь по телефону. – Бабушка проследила за моим взглядом. – Маги обладают сильным духом. Они могут пересылать другим магам сообщения, не используя никаких технических средств.
– Правда!
Я была в восторге. Это объясняет, почему бабушка обходилась без современного телефона.
– Скажи-ка, ты знаменита?
Моя бабушка взяла документы и вытащила из сумки ручку.
– Не то чтобы знаменита. Наша семья очень старая. Нашу родословную, почти без пробелов, можно проследить тысячелетия назад. Имя фон Норденах очень знакомо в Объединённом Магическом Союзе, и кроме того я приобрела среди магов хорошую репутацию в качестве целительницы. Обычно я не придаю слишком много значения моему имени, но здесь оно очень полезно, в противном случае нам пришлось бы ждать полдня.
– О! – Я откинулась на спинку дивана.
– Давай заполним документы! Фамилия, имя, адрес, день рождения и так далее – это можешь заполнить сама, а я возьму те, где нужно вносить данные о твоей родословной. – Сказав это, бабушка сунула мне в руки стопку бумаг и начала писать сама.
Когда ведьма полчаса спустя взяла заполненные документы и провела нас в офис сенатора, мы как раз только закончили.
Густав Джонсон был нервным человеком с большими усами. Когда мы зашли, его глаза беспокойно бегали по комнате туда-сюда.
– Госпожа фон Норденах, какая честь приветствовать вас здесь в палате сенаторов. Пожалуйста, садитесь! – Он указал на два обтянутых кожей стула перед письменным столом, за которым сидел.
– Большое спасибо, мой дорогой сенатор, как идёт дело? – спросила бабушка, когда садилась. Густав Джонсон тем временем вскочил на ноги и начал ходить по комнате туда-сюда.
– Хорошо, очень хорошо, не на что жаловаться. С последнего нападения летом, не было замечено ни одного Морлема. Новые постановления безопасности кажется наконец действуют. Мы гордимся нашей Чёрной гвардией, наши ребята прекрасно служат. Нам никогда их не отблагодарить, но вы здесь, наверное, не для того, чтобы поболтать со мной о скучных, политических делах, не так ли моя дорогая? – Густав Джонсон скривил губы в широкую улыбку, которая выглядела так, будто у него рот свело судорогой, и снова сел.
Я навострила уши, когда он упомянул Чёрную гвардию, но к сожалению, он больше ничего о ней не сказал.
– Вы же знаете, господин Джонсон, политику я оставляю сенаторам. – В то время, как моя бабушка говорила, сзади к Густаву Джонсону начал ощупью подбираться усик. Прежде чем я смогла что-то сказать, он обвился вокруг его правого уха. Он вздрогнул, потом сжал губы и попытался его проигнорировать.
Только когда усик обмотал его ухо два раза, его правый глаз начал нервно дёргаться, потом усы, а потом в конце концов он снова беспокойно вскочил и попытался освободиться от закручивающихся веток своего домашнего растения, которые между тем извиваясь, добрались до его волос. Я с трудом подавила громкий смех, щекотавший горло. Посреди переполоха, который устроил господин Джонсон, чтобы освободиться из когтей зелёного растения, я внезапно заметила что-то очень необычное.
Прямо вдоль стены бежало маленькое существо. Сначала я приняла его за серую мышь, но это животное шло на двух ногах и у него была та же раскраска, что и у золотисто-полосатых обоев, в рисунке которого он снова пропал, как только остановился. Я отвернулась от очаровавшего меня зрелища.
Рядом с агрессивным домашним растением, которое находилось в офисе сенатора, маленькая мышка позади его письменного стола показалась мне довольно безобидной.
– Аскетической лиане, мой дорогой господин Джонсон требуется много любви и привязанности. Прежде чем поставить такое растение в офис, вы должны принять это в расчёт, – ухмыльнулась моя бабушка.
– Это моя жена, и она может забрать этого монстра назад. – Господин Джонсон всё ещё безуспешно боролся с побегами аскетической лианы, которые между тем обвились вокруг его ног и начали снимать с него обувь.
– Поглаживайте его пятнадцать минут в день, и у вас будет самое неприхотливое растение, какое вы можете себе представить. Оно даже начнёт петь, вот посмотрите! – Бабушка встала, подошла к аскетической лиане и опытным движением почесала её стебель. Много времени не понадобилось и побеги отступили, так что растение уже больше не двигалось. Потом оно начало гармонично гудеть, тихо и завораживая, оно распространило вокруг себя мирную атмосферу. Гудение тут же перескочило на меня, и я улыбнулась.
– Спасибо! – сказал Густав Джонсон сухо, всё ещё с подозрением поглядывая на мирное растение.
– Не стоит благодарностей, но собственно я здесь не для того, чтобы ухаживать за домашними растениями, а из-за моей внучки Сельмы Каспари, которая сегодня празднует свой восемнадцатый день рождения.
– Сельма Каспари. – Густав Джонсон повторил медленно моё имя. Во мне проснулся необъяснимый дискомфорт, в то время как он смотрел на меня, как на неприятную знакомую.
Только что ещё расслабляющая атмосфера в комнате внезапно поменялась. От моей бабушки это тоже не ускользнуло, и она сжала лежащие на коленях руки в кулаки. Густав Джонсон серьёзно кивнул, должно быть он что-то связывал с моим именем, но что это может быть?
Мои родители и брат с сестрой умерли много лет назад, может быть он вспомнил этот печальный инцидент. Но чувство, которое я прочитала по его лицу, не было похоже на сострадание.
Я чувствовала неловкость, как будто не понравилась ему. Но затем отбросила эту мысль, в конец концов мы никогда в жизни не встречались.
– Ты готова вступить в Объединенный Магический Союз? – спросил он.
– Думаю, да, – нервно ответила я, и Густав Джонсон кивнул, сделал профессиональное лицо и слегка улыбнулся.
– Чудесно, чудесно, ну тогда не будем медлить, а ускорим эту процедуру. Вот клятва, которую ты должна произнести во время приема!
Густав Джонсон протянул мне маленькую карточку, и пока я пробегала глазами текст, он вскочил и выбежал из комнаты.
– Мне правда нужно произносить клятву? – спросила я, подняв карточку. – Звучит так, как будто я должна заложить свою жизнь.
Прежде чем бабушка смогла ответить, сенатор вернулся, неся в руках заметно тяжелую картонную коробку.
– Готова? Я уже принёс здесь твой паспорт и приветственный пакет. – Тяжело дыша, он поставил коробку и подозрительно посмотрел в сторону аскетической лианы. Но растение всё ещё раскачивалось туда-сюда, тихо гудя. Я посмотрела на бабушку, которая улыбаясь, кивнула. Выбора нет, люди, которых я люблю, часть этого мира, и я не могла дождаться, что тоже буду принадлежать к нему.
– Да, я готова, – сказала я твёрдым голосом.
– Прекрасно, тогда встань! Сельма Каспари, я прошу тебя сейчас принести клятву для вступления в Объединенный Магический Союз.
Кода я вставала, Густав Джонсон начал что-то бормотать. Я не понимала, что он говорит, слова были незнакомыми. Окружение вокруг вдруг изменилось. Офис Густава Джонсона исчез в золотистом вихре, который закрутился вокруг нас. Испуганно я посмотрела на бабушку, сидящую рядом. Она снова ободряюще кивнула.
Казалось, что она внезапно засветилась изнутри, как сверхъестественная, нестареющая фигура из света. Я посмотрела на себя и заметила, что от меня тоже исходит свет. Видимо это часть ритуала посвящения. Густав Джонсон пригласил меня жестом начинать. Я прокашлялась и прочитала текст на карточке, которую всё ещё держала в руках:
– Я, Сельма Каспари, плебей с рождения, торжественно клянусь с гордостью и самоотверженностью посвятить мою жизнь и силы Объединенному Магическому Союзу и приложить все усилия, чтобы внести свой вклад для его сохранения и улучшения. Я клянусь соблюдать правила, предписания и законы, которые действуют в Объединенном Магическом Союзе. – Золотистый вихрь ещё усилился, а потом постепенно стих, и в офисе Густава Джонсона снова стало тихо.
– Ничего себе! – сказала я восторженно.
– Да, весьма впечатляюще, когда видишь это в первый раз, не так ли? – согласился со мной сенатор. – Я проделываю это несколько раз в месяц, так что для меня это уже больше не так эффектно. Мои поздравления. Ты теперь магический гражданин Объединенного Магического Союза со всеми правами и обязанностями. Вот твой паспорт и приветственный пакет. Пожалуйста ознакомься с нашими законами и правилами поведения! Желаю тебе ещё хорошо справить День Рождения! До скорого! – Сказав это, Густав Джонсон быстро встал, рьяно пожал мне, а также моей бабушке руку, а потом открыл дверь своего офиса.
Ошарашенная тем, что всё закончилось так быстро, я коротко заколебалась, потом встала, засунула в карман новый паспорт и взяла под мышку тяжёлую коробку, в то время, как бабушка уже прошла вперёд. Когда я проходила мимо Густава Джонсона, он ещё раз серьёзно посмотрел мне в глаза.
– Ах, Сельма, пожалуйста, сделай мне одолжение! – Я удивлённо посмотрела на него. Его усы вздрогнули, когда он заскрипел зубами.
– Не иди по стопам своей матери! – Прежде чем я смога что-то ответить, Густав Джонсон закрыл дверь и оставил меня ошарашено стоять. Растерянная, я поспешила в приёмную, где уже ждала бабушка.
– Всё в порядке? – спросила она при виде меня и нахмурилась.
– Да, – ответила я коротко. Я не хотела начинать разговор здесь, где в коридорах полно магов, деятельно спешащих туда-сюда и исчезающих за пронумерованными дверями. Мы прошли через дверь номер 75 и оказались снова в туристическом агентстве госпожи Трудиг.
– Ну и ну, уже вернулись? Что же, вы быстро! Поздравляю, Сельма! Добро пожаловать в магическое сообщество. Если хочешь предпринять какое-нибудь путешествие, приходи ко мне. У меня есть на выбор много разных мест! На летающие острова Гиннинг или горящие ледники Халлерн ты должна обязательно взглянуть! А дом Сибил я особенно тебе рекомендую! – Госпожа Трудиг положила мне в мою коробку ещё стопку проспектов.
