Текст книги "Танец на разбитых зеркалах (СИ)"
Автор книги: Кармаль Герцен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Осколок двадцать первый
Несколько дней Клэрити удавалось следовать намеченному плану – вести себя тихо: не перечить леди Вуарей, не попадаться на глаза ни лорду Эйерхард, ни леди Багир. Такие разные и с такими разными намерениями по отношению к ней, оба они, так или иначе, являлись угрозой ее спокойствию. А для того, чтобы перестать топтаться на месте и придумать, как найти пресловутую Вершину Мира (и о чем вообще могла идти речь?), ей нужен был холодный рассудок.
Клэрити еще пару раз наведывалась на кухню, каждый раз умудряясь остаться незамеченной. Сворованную и спрятанную в личных покоях еду она растягивала так сильно, как могла. Благо, после пары недель пребывания в Преисподней удалось приучить себя есть понемногу. Спальня леди Вуарей по-прежнему была заперта – играть с куклами она предпочитала в других комнатах крыла, которое походило на большой кукольный домик: плюшевая мебель пастельных оттенков, яркие обои, кружевные скатерти на столах и огромная гардеробная – отдельная, отведенная специально для кукольных нарядов.
Клэрити по-прежнему танцевала для леди Вуарей, неизменно вызывая на ее лице улыбку, так похожую на улыбку одной малышки. И когда ее оставляли в одиночестве и начинало неудержимо клонить в сон – так она определяла для себя наступление «ночи», Клэрити засыпала, крепко сжимая Мистера Льва. И когда слезы обжигали кожу, его пушистость приходилась как нельзя кстати, скрадывая их, скрывая прозрачные бусины, вобравшие в себя всю ее боль и тоску по дочери.
Минуты тянулись, превращаясь в часы, но складывать их в дни в Преисподней никому и в голову не приходило. Клэрити маялась, терзалась мыслями, что делает недостаточно для того, чтобы разобраться, что произошло в тот страшный день, когда исчезла Кароль и как это исправить. И хуже всего было то, что она просто не знала, что предпринять.
Открыться Эйерхарду? Слишком опасно. Все, что она знает о нем, доверия не внушает: бабник, баловень судьбы, отпрыск богатого дома. Быть может, он и защищает ее от леди Багир, но с леди Вуарей он неизменно вежлив, даже обходителен. Кто знает, какие отношения связывают его с Архонтом, одно имя которого вгоняет обитателей и гостей дворца в трепет. И если Клэрити расскажет ему обо всем… нет, нельзя.
Все, что ей удалось сделать – получить разрешение у леди Вуарей наведываться в библиотеку дворца, занимающую целое крыло. От количества находящихся там книг просто дух захватывало. Но откуда они взялись здесь, в аду? Каким-то образом провалились с Земли в Преисподнюю (воображение тут же нарисовало некие черные дыры) или же были воссозданы ее жителями?
Вот только даже монументальная библиотека, больше походящая на лабиринт какого-нибудь сумасшедшего библиофила, оказалась бессильна ей помочь. Клэрити проводила в ней часы – пока не сдавалась на волю сна или пока ее не вызывала леди Вуарей, чтобы поиграться: сделать прическу, заставить примерить только что сшитое модисткой платье или навести безумный макияж, но ничего о Вершине Мира выяснить так и не сумела.
Зеркала перестали шептать. В какой-то момент показалось, что так все и будет, месяцы и года спустя: работа куклой, танцы и проведенные в библиотеке часы. Серое полотно будней с редкими яркими всполохами: встречи с лордом Эйерхардом на балу, которые будоражили едва ли не сильнее, чем прежде, интерес лорда Дайра и веселящая ее ревность леди Багир… и такая редкая для леди Вуарей нежная улыбка, из-за которой возникала зыбкая, но восхитительная иллюзия, будто Клэрити вернулась домой. Будто и не было этих дней в аду, которые приходилось проживать снова и снова.
Однако насмешница-судьба все же нашла, чем удивить. Леди Вуарей снова попросила Клэрити потанцевать для своих гостей, и она спускалась со сцены, утопая в аплодисментах, восторженных шепотках и восхищенных взглядах. За локоть придержали и в нос ударил запах цветов. Розы… Ярко-алые розы – ее любимые цветы. Быть может, иллюзия, но пахли как настоящие.
Клэрити обернулась, готовая улыбкой встретить чуть насмешливый взгляд черных глаз «благородного разбойника». С губ едва не сорвалось лукавое: «Я полагаю, вам настолько понравился мой танец?», но слова замерзли на губах, натолкнувшись на холодный, изучающий взгляд. Не Натан. Лорд Дайр. Только потом она увидела на губах лорда улыбку и поразилась тому, как сильно она контрастировала с его взглядом. Будто его слепили из двух половин, добавив властности и доброты, но забыв перемешать их в нужных пропорциях.
– Л-лорд Дайр?
– Вы превосходны, Аквамарин, – выдохнул он, все так же настойчиво протягивая букет.
Клэрити осторожно взяла его, следя за тем, чтобы не уколоться о шипы – слишком уж заметной была ее искрящаяся чем-то неведомым – жизнью? – кровь, и чувствуя, как растекается по венам разочарование. Не того она хотела увидеть рядом с собой сейчас, совсем не того.
Взяв под локоть, лорд Дайр отвел ее в сторону. Осыпал комплиментами, расточал улыбку – кажущуюся лишней на холодном и застывшем, словно выточенным из камня, лице. Он не привык улыбаться – это было хорошо заметно, но старался… ради нее. Вот только потуги Дайра не вызывали у Клэрити ничего, кроме глухого раздражения, которое она тщательно маскировала натянутой улыбкой – зеркальным отражением его собственной.
– Я восхищен вашим талантом, – шептал лорд.
Клэрити кинула быстрый взгляд на стоящую за краем сцены леди Вуарей. Она лишь снисходительно кивнула – судя по всему, Дайр успел с ней обо всем договориться. Клэрити едва сдержала вздох. Дожила – вынуждена просить у малолетней дочери Архонта разрешение на каждый свой чих. Не говоря уже о том, что в существование самого Архонта она чем дальше, тем меньше верила – уж больно мифической казалась эта фигура. Кто он? Почему не показывается никому на глаза? Клэрити провела в Преисподней уже сотни часов, но за все это время даже упоминаний его… титула? прозвища? даже не слышала. И осторожные попытки выспросить обо всем у Ди успехом не увенчались. Готесса то ли не знала ничего об Архонте, то ли не хотела говорить.
Они отошли от сцены. Клэрити вдыхала аромат роз, ловя на себе восхищенный взгляд лорда Дайра. Вот только восхищение это было… странным – холодным, отстраненным. Так смотрят на скульптуры в музее, ледяные изваяния в парках накануне Рождества, потрясающе красивых женщин, запечатленных на картинах… но никак не на живого человека. Даже если учесть, что никого, кроме Клэрити и Каролины-Вуарей, в этом зале – и наверное, во всем Скарфолле, нельзя было считать по-настоящему живым.
– Спасибо за цветы.
– Спасибо за танец, – искаженным эхом отозвался лорд.
Клэрити улыбнулась, старательно изображая смущение. Подумала: «Я танцевала не для тебя», и сама же испугалась этой горько-сладкой мысли. Надо себе запретить. Никаких привязанностей – она здесь не для этого.
– Я хотел с вами поговорить…
Лорд Дайр отдал цветы оторопевшей кукле – новой фаворитке леди Вуарей, чуть полноватой брюнетке с сочным оперным голосом. Улыбка, возникшая на ее невзрачном лице и его преобразившая, быстро завяла, как только брюнетка – Айслин? Айсдайл? – поняла, что цветы предназначались не ей. А лорд уже уверенно касался талии Клэрити и затягивал ее в соблазнительный водоворот танца. Кружение, поворот, снова кружение под звуки льющейся со сцены мелодии. Бледные лица музыкантов, остекленевшие взгляды – хотя их руки двигались, приручая скрипку, виолончель, рояль или саксофон, но возникало ощущение, что не только мыслями, но и сознанием они были где-то далеко. А может, и вовсе давно уже себе не принадлежали, волей Архонта превратившись лишь в своеобразный инструмент.
Думать о страшном не хотелось. И как кстати прозвучали слова лорда Дайра, в тот же миг изгнавшие посторонние мысли из головы.
– Аквамарин… Выходите за меня замуж.
Клэрити задохнулась от изумления, перевела на лорда ошалелый взгляд.
– Что? – Плевать, что ее восклицание не соответствует понятию «этикет» и вообще довольно беспомощно – другие слова в голову просто не приходили.
– Вы так красивы и так божественно танцуете… Я все положу к вашим ногам – все, что захотите. Если вы выйдете за меня, я сумею освободить вас от участи быть куклой леди Вуарей. Никому и в голову не придет жаловаться… но я легко могу понять, как непросто вам приходится.
Знал бы он… Клэрити подавила нервную усмешку. Она не просто была чьей-то живой куклой, она была куклой девчушки, как зеркальное отражение похожей на исчезнувшую из ее жизни дочь. Понятие «непросто» слишком мягкое и не отражает и сотой доли того, через что она проходила каждый день… каждый час своей новой жизни. Жизни в мире сумасшедших мертвых.
Но выходить замуж за лорда Дайра, чтобы променять одну золотую клетку на другую? Да и во Дворец Тысячи Огней Клэрити попала лишь для того, чтобы быть поближе к леди Вуарей, разгадать ее загадку. И пусть дочь Архонта никак не могла быть ее собственной дочерью, она не могла оказаться на расстоянии от нее. Не сейчас, когда все еще так запутанно и странно… когда нет еще ни малейшего проблеска и возможности отыскать ответ.
Потому что, покинув Дворец Тысячи Огней, Клэрити могла и вовсе лишить себя такого шанса.
– Не отвечайте сейчас, – сказал лорд Дайр, опережая ее. – Просто подумайте над моими словами. Обещаю, я буду оберегать вас…
И все. О любви – да и какая могла быть любовь? – не было и речи.
Не зная, куда спрятать неловкость и смущение, Клэрити пробормотала что-то насчет леди Вуарей.
– Не думаю, что это станет проблемой, – обезоруживающе улыбнулся Дайр. – У леди Вуарей много кукол, а я… умею убеждать.
К счастью, музыка закончилась. Клэрити остановилась и отняла руку от его плеча, всем видом демонстрируя, что не хочет приглашения на новый танец.
– Просто подумайте, – шепнул лорд Дайр на прощание и… коснулся губами ее виска.
И в этот момент Клэрити увидела вытянувшееся лицо лорда Эйерхарда. Сегодня на нем был белоснежный костюм и белая шляпа, на контрасте с которой темно-русые волосы казались почти черными. И его напряженный взгляд, вгрызающийся в лицо лорда Дайра… Клэрити душил нервный смех. Где-то неподалеку – оглядываться она не стала – наверняка маячила леди Багир и пронзала ее ненавидящим взглядом.
Уже не треугольник – любовный квадрат, грани в котором наточены острее бритвенных лезвий.
Осколок двадцать второй
Клэрити впервые за несколько дней удалось поболтать с Дианой: подустав от Тьмы – какое же все-таки вульгарное и банальное прозвище! – леди Вуарей перестала брать ее с собой на бал и вызывала к себе, когда Клэрити отдыхала от ее внимания. Что и говорить – входить в спальню дочери Архонта, когда куклу никто там не ждал, было строжайше запрещено.
В свободное от игр с леди Вуарей время Клэрити была занята бесплодными пока попытками понять, что представляла из себя Вершина Мира и как до нее добраться. Зная, что вопросы в таком месте, как Преисподняя и уж тем более непосредственно сам Дворец Тысячи Огней, были опасны, Клэрити предпочитала искать ответы обходными путями. Читала книги, бродя по дворцу, слушала чужие разговоры, ненавязчиво расспрашивала слуг – последние были неуловимы что тени и редкой удачей было случайно наткнуться на одного из них. Пока что все это напоминало толчение воды в ступе и оказалось совершенно бессмысленно.
К удивлению и Клэрити, и Дианы местом их случайной встречи стали не личные покои одной из них или крыло дворца, в котором обитала леди Вуарей, а библиотека. Увидев Ди, облаченную в черное вечернее платье и изучающую какую-то явно фэнтезийную книгу (на обложке красовался огнедышащий дракон), Клэрити скептически изогнула бровь. Пришлось признать: она поддалась стереотипам, думая, что готессы слушают тяжелый рок (или металл – она плохо в этом разбиралась), а читают разве что старинные фолианты с описанием обрядов вызова демонов.
Вдруг стало любопытно, отчего умерла Диана и за какие такие заслуги попала в Преисподнюю. Впрочем, наблюдая за окружающими, вспоминая Алтею, милую куколку Эсту, которая вряд ли кого в своей жизни смогла оскорбить, не то что ударить, того же лорда Эйерхарда, складывалось впечатление, что в Преисподнюю попадали все те, кто оказался недостоин попасть в рай – или как тут называлось это чудное местечко. А грешником, имевшим в запасе хотя бы один из грехов, был едва ли не каждый живущий на Земле.
И снова реальность отличилась от ожиданий: никаких чертей, никаких пыток… Просто еще один – на этот раз последний – шанс прожить дарованную кем-то свыше жизнь. А достойно или нет… Судя по всему, здесь, в Преисподней, это уже никого ровным счетом не волновало.
– Клэр! – радостно воскликнула Ди, заприметив ее, застывшую в дверях библиотеки.
– Что читаешь? – улыбнувшись, поинтересовалась она.
Ди вкратце рассказала сюжет, но, поняв, что Клэрити слушает вполуха, осторожно спросила:
– У тебя все хорошо? В последнее время выглядишь обеспокоенной?
Клэрити обреченно вздохнула. Приходилось признать – за двадцать три года жизни она так и не научилась прятать эмоции внутри, и для каждого мало-мальски проницательного человека была как открытая книга.
– Все в порядке, Ди. Просто… – Нахмурившись, Клэрити замолчала. Едва не стукнула себя по голове. Выведывая, выспрашивая о Вершине Мира, она забыла спросить единственного человека, кто мог бы рассказать об этом без утайки, без малейших подозрений. Просто… наверное, она думала, что Диана, всю жизнь (так вообще можно говорить о мертвых?) прожившая в Гескесе, не знает ответ. И что кроме пения ее ничего больше не интересует. И только увидев Ди в библиотеке, вдруг поняла, что может сильно ошибаться. – Ты знаешь что-нибудь о Вершине Мира?
Готесса удивленно похлопала густо накрашенными и обведенными черным ресницами.
– Да, – протянула она. – Ммм… собственно, это вершина мира, где находится башня мойры. Мойра – хозяйка двух зеркал, белого и черного. Она что-то вроде вершительницы человеческих судеб, но… Прости, кажется это все, что я слышала о ней.
Клэрити ахнула, разом все поняв. В памяти всплыл знакомый до боли шепот: «Черное зеркало разбилось». Вершина Мира, Черное и Белое зеркало. Осколок, который позволял ей разговаривать с мойрой и привел сюда, в Преисподнюю. Мойра – вершительница человеческих судеб…
Кусочки паззла наконец сложились, явив полную картину произошедшего. Белое зеркало являлось входом в рай, Черное зеркало вело в Преисподнюю. А мойра… вопреки мифам мира живых, она не определяла длину нити, олицетворяющей человеческую жизнь. Мойра – Королева Зеркал – решала, кто достоин попасть в рай, а кто – в ад. Вот только жители ада никак не могли знать об этом, если учесть, что они даже не знали, где находятся и кем являются.
Они даже не знали, что уже умирали когда-то. И, что хуже всего – потеряли память о своей прошлой жизни, и потеряли безвозвратно.
– Аты… Знаешь, где она находится и как туда добраться?
Диана нервно рассмеялась.
– Прости, раньше никогда этим вопросом не задавалась.
Клэрити вздохнула. А жаль.
Негромко переговариваясь, они вернулись в отведенное куклам леди Вуарей крыло. Удивленно переглянулись: перед дверью одной из спален собралась небольшая толпа – куклы, дворцовые стражи, бледные до синевы дамы, невесть как забредшие сюда с бальной залы. Почти у каждого на лице застыл ужас, брезгливость или неверие.
– Что случилось? – спросила Клэрити, тронув за плечу блондинистую куклу Эсту. Леди Вуарей не было видно поблизости, а значит, можно было спокойно говорить.
Та обернулась, глядя на нее вытаращенными гетерохромными глазищами.
– Ларель… она…
Эста замолчала, так и не рассказав Клэрити о том, что случилось с выскочкой – скрипачкой. Зато, стоило только протиснуться между двумя дамами в платьях с кринолином, шумно хлопающими веерами, как она все увидела сама.
И увиденное породило всю ту гамму чувств, что секунду назад она видела на лицах: ужас, брезгливость и неверие.
Ларель застыла посреди комнаты в неестественной для человека, но весьма типичной для куклы позе – голова чуть наклонена, одна рука с зажатым в пальцах смычком выставлена, словно для равновесия, вторая держит скрипку, прислоненную лакированным боком к плечу. Глаза распахнуты, лицо спокойное, даже умиротворенное. Вот только ее кожа… Клэрити сделала шаг вперед, второй, третий – самый короткий и робкий. Протянув руку, коснулась щеки Ларель, уже зная, что почувствует. Кончики пальцев скользнули по неестественно гладкой коже. Накатила тошнота, с которой она справилась не сразу.
Ларель, настоящего имени которой Клэрити даже не знала, живая кукла леди Вуарей… стала настоящей куклой. Холодной. Бездыханной. Восковой.
Интерлюдия шестая
С того времени, как Адам переступил порог обители Леди Смерть, для него все раз и навсегда изменилось. Странное это было время.
Он часами бродил по роскошному особняку со стеклянными стенами и перегородками, со вживленными прямо в стекло крохотными капельками – обсидианами. Стоило им погаснуть, тут же из ниоткуда появлялась кроткая и молчаливая служанка. Заменив потухшие обсидианы, тут же исчезала – так же бесшумно, как и пришла.
Чего здесь только не было – и палисадник, разбитый под стеклянным куполом, и фигурный бассейн на террасе, и завитая спиралью лестница, ведущая в башенку, где была одна-единственная комната. Именно там и поселился Адам. Но, блуждая среди роскоши и холодной красоты стеклянного замка, он ни на мгновение не забывал о том, кто такая Леди Смерть, из-за которой он здесь оказался, и как именно она заполучила свое состояние. Умелая торговка, вот только товар ее – человеческая жизнь. Стерва, играющая человеческими судьбами. Дитя Тьмы, принявшее человеческое обличье, но следующее своим собственным законам.
И он – обычный парень, оказавшийся слишком слабым духом для того, чтобы достойно принять свою смерть.
У них не могло быть ничего общего, и это стало очевидно с первых же минут пребывания Адама в доме Леди Смерть. Он честно пытался выполнить свою часть весьма странной сделки – и стать ей… хотя бы собеседником. Но любая их беседа не клеилась, все чаще повисало настороженное, неловкое молчание. Адам просто не знал, о чем ему говорить с той, для которой человеческая жизнь измерялась золотыми монетами. Он презирал себя за то, что согласился на сделку с дочерью Тьмы, которая использовала самое страшное в мире явление – смерть – чтобы поживиться.
Невидимая стена между ними становилась все толще и непреодолимее – будто холодность Адама раз за разом укрепляла ее новым слоем льда. Леди Смерть не могла не замечать происходящего… и с каждым часом надежда, что она, поняв бессмысленность их сделки, сдастся и отпустит его, становилась все сильнее. И пускай он не знал, что тогда случится – ведь полагаться на милосердие бездушной Смерти было бы глупо… что бы ни произошло, это лучше, чем быть ее добровольным пленником и бесправной марионеткой.
Все изменилось в одно мгновение.
Почти все свое время Адам проводил в библиотеке. Что и говорить, скромный магазинчик Ганса и в подметки не годился коллекции книг Леди Смерть. Очарованный богатством, которое попало в его руки, Адам проглатывал книгу за книгой, жадно, как изголодавшийся человек, который боялся, что у него отнимут еду.
Он привык, что библиотека была его убежищем – от тоскливого взгляда Леди Смерть, от ее бесплодных попыток найти с ним общие темы разговора, увлечь его рассказами о разных уголках мира, в которых она побывала. И последнее действительно на какое-то время Адама заинтересовало – до тех пор, пока он не понял, что и за пределами Скарфола мир совершенно одинаков: каменные города, утопающие в свете обсидианов… и притаившаяся за порогом Тьма, терпеливо высматривающая своих будущих жертв.
В очередной раз придя в библиотеку, Адам обнаружил там Леди Смерть, с книгой в руках восседающую в одном из кресел. В первое мгновение почувствовал досаду – его храм был осквернен вторжением чужачки, пускай весь этот дом и принадлежал ей целиком. Он даже заподозрил, что это ее уловка, призванная «ненароком» с ним столкнуться и завести очередной бессмысленный и тянущийся как резина разговор.
Но слишком сосредоточенным было ее красивое лицо: меж густых бровей пролегла глубокая морщинка, зрачки стремительно скользили по строчкам. Похоже, Леди Смерть была действительно увлечена книгой. Она даже не заметила, как Адам вошел в библиотеку – когда он кашлянул, вздрогнула и резко вскинула голову.
– Ты… читаешь? – помимо воли, в голосе его прозвучало явственное удивление.
– А ты думал, что я создала библиотеку специально для тебя? – насмешливо произнесла Леди Смерть. – Ты не единственный, кому нестерпимо хочется убежать от реальности в мир сказочней и совершеннее.
– Что читаешь? – Обложка книги была ему незнакома.
– Очень необычный роман. – Леди Смерть мечтательно улыбнулась. – О мире, где нет живой Тьмы, где есть загадочное солнце, которое может осветить любой его уголок как огромных размеров обсидиан. Оно делит свою власть с луной, которая приходит на небо во время темноты. Но темнота для людей не опасна, многие даже любят ее. Там идет снег – это такие холодные крупинки, которые делают белым все вокруг. Там идет дождь – это когда вода каплями льется с неба. А еще там есть моря – это… как лавовые реки, только больше и… они наполнены водой и дарят прохладу.
– Как бассейн на твоей террасе?
– Да, только очень большой бассейн, который создала сама природа.
Они помолчали. Адам пытался представить себе тот мир, о котором сказала ему Леди Смерть, но… не получалось. Слишком уж он был ирреален.
– Для чего тебе я? – Слова сами сорвались с губ, будто обладая своей собственной волей.
– Мне нужен друг.
– Но друзей не покупают! – воскликнул Адам.
– А разве у меня есть выбор? – горько усмехнулась она. – Знаешь, что представляет из себя мое окружение? Такие же Смерти, как я… и Тьма. Тьма – моя мать и я бесконечно ее уважаю. За то, что дала мне жизнь, за то, что позволила увидеть этот мир. Но мои сестры, Смерти… Знал бы ты, как нелегко мне найти с ними общий язык! За века бессмертия им наскучила жизнь и, боюсь, это не могло на них не отразиться. Чтобы не сойти с ума от скуки, они развлекаются с помощью смертных. Деньги… у каждой из нас их предостаточно. Власть – мы и так властны над человеческими жизнями, чего нам еще желать? Это все давно уже им надоело. Они натравливают людей против друг друга, делают ставки – только чтобы позабавиться. Заставляют людей красть, предавать, обманывать…
– А ты?
– А я… не хочу. Не желаю быть такой, как они. Я не хочу быть Смертью, не хочу лишать людей самого ценного, что есть на свете – жизни. Но никто и никогда не спрашивал меня о моих желаниях. Меня просто создали такой. Я себе судьбу не выбирала.
– Ты… можешь от этого отказаться? – осторожно спросил Адам.
Леди Смерть расхохоталась, запрокинув голову назад. Вот только в смехе ее не было ни капли веселья.
– Отказать самой Тьме? – Она помотала головой. – Таким, как я, нет надежды на забвение. А значит, меня ждут бесконечные муки – за предательство матери и сестер. У меня нет иного выбора, кроме как исполнять волю Тьмы, и в конце концов со своей участью я смирилась. Научилась с нею уживаться.
Слова, что горько роняла в тишину Леди Смерть, стали для Адама откровением.
– Ты спрашивал, зачем ты мне… Говорил, что друзей не покупают. Но я чужая даже среди своих родных сестер. Я всегда была… не такой, как они, и, чувствуя это, сестры всегда меня сторонились. Упреки, косые взгляды, насмешки и перешептывания за спиной – я все это получила сполна. Особенно в тот момент, когда нарушила главную заповедь Смертей.
– И какую же? – нахмурился Адам.
Она отложила книгу на маленький изящный столик и сказала, печально улыбнувшись:
– Мы не должны влюбляться в смертных.
– Ты… влюбилась в человека?
– Такой глупый, – неожиданно рассмеялась Леди Смерть.
Адам покраснел, разом все поняв.
– Однажды я увидела его. Светловолосый парень с голубыми глазами, так похожий на ангела. Иногда быть дочерью самой Тьмы не так уж и плохо – я могла всюду следовать за ним. Изучать, наблюдать. Видеть, как непохож он на тех, кто его окружает. Понимать, что он, как и я, чувствует себя одиноким и… чужим. Ждать – как бы это ни было ужасно – когда смерть придет за ним. И тогда прийти к нему самой, в обличье смерти.
Поверить в услышанное оказалось непросто. Леди Смерть, томная красавица, влюбилась в него? В него – обычного смертного?
Она грациозно поднялась с кресла, неторопливо подошла к нему. Прежде чем уйти, оставив Адама наедине с целым ворохом мыслей, сказала:
– Я не хочу торопить тебя, не хочу заставлять тебя делать то, что тебе претит. Ты был прав – любовь и дружбу не покупают. Если захочешь… Забудь о нашей сделке. Ты в любой момент можешь выйти из этого дома и отправиться куда глаза глядят. Но я прошу… останься хотя бы ненадолго. Прошу… Просто дай мне шанс.
