Текст книги "Танец на разбитых зеркалах (СИ)"
Автор книги: Кармаль Герцен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Осколок семнадцатый
Еще совсем недавно, находясь по ту сторону Преисподней – и доподлинно не зная о ее существовании – Клэрити и подумать не могла, что настанет тот час, когда молчание зеркал начнет ее пугать. Однако так оно и было: Клэрити пугало, что она больше не слышит голоса невидимки из зеркал, которая и открыла ей путь в Преисподнюю. Она понимала – ей нужно во что бы то ни стало ее отыскать. Если незнакомка знала о Каролине, то должна знать и о том, как ее – ее настоящую – вернуть.
Клэрити все пыталась понять – почему у дочери Архонта внешность ее дочери, но все не находила ответа. Точнее, ответы были, но от их абсурдности кругом шла голова… Если предположить, что леди Вуарей забрала себе тело ее дочери, то что стало с сознанием Каролины?
Думать о самом страшном не хотелось… Не для того она спустилась в Преисподнюю и стала живой куклой взбалмошной и ненормальной девчонки, чтобы сдаться вот так… Она из кожи вон лезла, чтобы сблизиться с леди Вуарей, но постоянная перемена настроения дочери Архонта пугала и сбивала с толку. Пыталась напомнить о мире, из которого пришла, надеясь, что это всколыхнет ее воспоминания. Но пока особого успеха не добилась.
– Мне всегда было интересно, – изображая крайнюю степень задумчивости, проговорила Клэрити, – как мы появились здесь?
– Где здесь? – недоуменно спросила леди Вуарей, пока юная служанка заплетала ее волосы в причудливые косы.
– Здесь – в этом городе, в этом мире… И почему большинство людей не помнят свою юность и детство?
– Какая разница – как мы появились? Появились – и все тут, – бросила леди Вуарей. – Эй, не тяни, мне больно!
Служанка пролепетала слова извинения. Но вспышка ярости – нередкая для дочери Архонта – не сбила Клэрити с намеченного пути. Осторожно, словно прощупывая почву, она спросила:
– А вы… помните свое раннее детство?
За спиной леди Вуарей служанка сделала большие глаза и выразительно покачала головой. Но вопрос уже был задан – и не вызвал ничего, кроме раздражения.
– Не понимаю, к чему все эти бессмысленные расспросы.
– Простите, моя госпожа, – обронила Клэрити заученную фразу. – Простое любопытство.
– Любопытство кошку сгубило, – многозначительно ответила та.
Больше Клэрити не рисковала заговаривать на эту тему.
Ей снова выпал случай посетить бал – на этот раз с Дианой, с которой они за это время успели стать настоящими подругами. Такие разные, они неизменно находили общие темы, и только в присутствии Ди Клэрити хотя бы ненадолго забывала о том, что ее дочь похищена, а сама она находится в Преисподней. И дворец – ее роскошная, сверкающая огнями обсидианов, клетка.
Леди Вуарей непринужденно болтала с жителями и гостями Дворца Тысячи Огней, танцевала то с одним, то с другим кавалером, пока Клэрити и Диана, шепотом переговариваясь, скромно стояли в стороне – разрешение танцевать на балу наряду с другими им еще нужно было заслужить. Каково же было удивление Клэрити, когда к раскрасневшейся от танцев леди Вуарей подошел один из представленных ей недавно мужчин – лорд Дайр. Обладатель красивого лица и холодного взгляда, коллекционер разбитых женских сердец.
– Леди Вуарей, – целуя руку юной особе, почтительно проговорил лорд Дайр. – Могу ли я пригласить на танец одну из ваших кукол?
Дочь Архонта удивленно вздернула бровь. Поразмыслила, окинув взглядом две застывшие фигуры.
– Которую? – сухо спросила она.
– Ту самую, чей танец на сцене вашего дворца поразил меня в самое сердце.
Леди Вуарей чуть оттаяла – улыбка скользнула по пухлым губам.
– Аквамарин, тебе выпала честь первой из моих новых кукол танцевать на балу.
Рядом с ней едва слышно вздохнула Диана. Лорд Дайр подошел к Клэрити, протянул руку. Помедлив лишь мгновение, она вложила в нее свою ладонь. Лорд обнял ее за талию и уверенно повел. Все, что оставалось – лишь отдать музыке всю себя, как Клэрити делала всякий раз, когда танцевала.
Она не знала здешних законов – кроме тех, что провозглашала леди Вуарей. Не знала, дозволено ли кукле обращаться к лорду, поэтому молчала – ни к чему навлекать на себя гнев госпожи. Лорд Дайр нарушил молчание сам, шепнув ей на
ухо:
– Едва ли вы осознаете, насколько же вы прекрасны. Как преображаетесь, когда начинаете танцевать, и сколько взглядов будто цепями приковываете к своей фигурке. Не благодарите, – остановил он ее порыв, – за правду не благодарят. Лучше скажите мне – как ваше имя?
– Леди… госпожа вам его назвала.
– Неправда, – мелькнула белозубая улыбка. – Это одно из имен, которые леди Вуарей дает своим куклам. И, надо признать, по обыкновению они очень вульгарны и безвкусны.
Лорд, который не побоялся вслух осудить дочь самого Архонта? Это дорогого стоит. Клэрити он нравился все больше.
– Я… не знаю…
– Я никому не скажу – даю слово.
– Клэрити.
– Клэрити, – задумчиво повторил лорд Дайр.
Свое имя он так и не назвал – но, похоже, здесь это было не принято. Только сейчас она поняла, что никогда не слышала имен тех, кто обладал тем или иным титулом. А вот простым обывателям вроде нее – куклам, служанкам, травницам вроде Алтеи, напротив, приходилось довольствоваться лишь именами.
Задумавшись над очередной особенностью Преисподней, Клэрити не сразу заметила девушку, замершую всего лишь в нескольких шагах от них с лордом. Опершись о колонну из белого мрамора, незнакомка с холодным интересом наблюдала за их танцем. Длинные черные волосы, лицо с тонкими, аристократичными чертами, ярко-зеленые, даже кажущиеся неестественными, миндалевидные глаза, подведенные черными стрелками. Красавица была облачена в весьма откровенное платье с длинным шлейфом, но спереди открывающее стройные ноги. Очень странная ткань у платья, явно магического происхождения – не ткань, а черная дымка, как клубящаяся за окнами дворца тьма. Подобное Кпэрити лишь однажды видела на леди Вуарей, и платье из иллюзии тьмы – легкой как воздух полупрозрачной темной субстанции, считалось очень смелым нарядом – если учесть, что тьма и забвение – это две вещи, которые люди Преисподней боялись больше всего.
От пронзающего насквозь взгляда черноволосой незнакомки Клэрити стало не по себе. Но в этот момент музыка зазвучала бодрее, громче, а хватка рук на ее талии стала сильнее, и все мысли и тревоги растворились в танце.
Музыка стихла, они остановились. Лорд Дайр прикоснулся губами к ее руке.
– Такая гладкая кожа… – прошептал он, опаляя ладонь своим горячим дыханием. Клэрити вспыхнула, сама не понимая, откуда возникло это смущение. – Спасибо за танец… и искренне надеюсь, что последним он не станет.
Словно в полусне она вернулась к скучающей Диане. Та встретила ее лукавой улыбкой.
– Вы смотрелись просто великолепно! От вас взгляд трудно было отвести!
– Кстати о взглядах… – пробормотала Клэрити. – Ты не знаешь, кто это такая? Черноволосая красотка, там, у колонн? Она чуть насквозь меня прожгла – ощущение, будто бы она искренне желала мне полыхнуть как факел.
– О, это леди Багир, – раздался вдруг справа голос дочери Архонта. – Весьма опасная и непредсказуемая особа. А ее наряд… Остерегайся ее – если надумаешь расточать улыбки лорду Дайру – говорят, она по уши в него влюблена. А вот он… леди Багир восхищаются многие, но лорд, кажется, не из их числа. Она из кожи вон лезет, чтобы ему понравиться.
«Разве она может кому-то не нравиться?» – мелькнуло в голове.
– Я и не думала… – поспешно начала Клэрити.
– Вот и правильно, – мило улыбнувшись, сказала леди Вуарей. – Не думай.
Осколок восемнадцатый
Жизнь во Дворце Тысячи Огней, попасть в который, по заверениям леди Вуарей, мечтали попасть тысячи девушек со всего Кваргло, для Клэрити не стала сказкой. Балы, роскошное убранство дворца, восхитительные платья – все это проходило мимо нее, не затрагивая, не поражая: все ее мысли были посвящены Каролине.
Но где начать поиски, Клэрити не знала.
Опасность заключалась еще и в том, что Ларель – одна из фавориток леди Вуарей, следила за каждым ее шагом. В ее присутствии Клэрити и шага лишнего боялась сделать, прекрасно понимая, что о любой провинности тут же станет известно дочери Архонта. А ей никак нельзя было потерять так внезапно попавшее в ее руки преимущество.
Часы, когда им обеим приходилось развлекать леди Вуарей, проходили в гнетущей атмосфере. Напряжение, похожее на разряд молнии, витало в воздухе. Ларель так и не могла простить Клэрити, что из-за нее с Дианой ее подруге Лайм пришлось оставить личные покои и вернуться в нишу. Ларель усиленно изображала примерную куклу, ловя каждый вдох леди Вуарей, а стоило той отвернуться, награждала Клэрити ненавистным взглядом.
Удивительно, но очередной бал, к которому она прежде относилась с упрямым пренебрежением, стал для нее некоей отдушиной. Поэтому, когда лорд Дайр вновь попросил у леди Вуарей разрешения пригласить Клэрити на танец, она внутренне ликовала. Танец – вот что поможет ей, пускай ненадолго, забыть обо всем. О том, что она по собственной воле стала пленницей ада, о том, что та, которая безумно похожа на ее дочь, ведет себя как чужая, повзрослевшая и разбалованная ее копия… О том, что жизнь Каролины, возможно, в руках незнакомки, которую Клэрити никогда не видела, довольствуясь лишь ее шепотом из зеркал.
Кружась по залу в тесных объятиях с лордом Дайром, она ловила на себе чужие взгляды. Лорды и леди, глядя на их пару, перешептывались между собой. Клэрити не слышала слов, но догадывалась, о чем говорят сплетники. Видела и снисходительность, и презрение – она ведь была всего-навсего куклой леди Вуарей, практически плебейкой! – и восхищение, и… ненависть. Жгуче-черная ненависть, исходящая из изумрудных кошачьих глаз. Леди Багир буквально прожигала ее взглядом – в какой-то момент Клэрити показалось, что Багир действительно надеется, что она вспыхнет как спичка и сгорит дотла. Нет, она бы не рискнула направить на нее свои разрушительные чары, о которых ходила молва – во всяком случае, пока рядом находился лорд Дайр.
Казалось, все взгляды были обращены на них двоих…
Удивительно, насколько Клэрити была спокойна в их совместном с лордом Дайром танце… но насколько все переменилось, когда на танец ее пригласил… лорд Эйерхард. Сегодня его волосы были стянуты в короткий хвост, что неожиданно придало облику еще большую притягательность.
Он напоминал сейчас благородного разбойника с обложки любовного романа, которым в книжных магазинах были отведены целые полки. В семье Хаттон подобные книги презрительно именовались «макулатурой». Впрочем, на мистику, которой зачитывалась Клэрити, ее мать поглядывала с чуть большей теплотой и снисходительностью, хотя и не оставляла попыток привить дочери вкус к пугающе толстым романам, пропитанным занудством и потугами на философию. В ее кругу успешных бизнес леди эти книги читались запоем и потом долго обсуждались вечерами за бокалами дорогого вина. Что ж, Клэрити не впервой стала для матери разочарованием.
Краем уха слушая, как лорд Эйерхард с обольстительной улыбкой обращается к леди Вуарей, Клэрити поняла, что до этой минуты и не думала, что происходит там, наверху. Она была так занята мыслями о дочери… Что же увидела Тони Хаттон, приехав навестить свою дочь? Лежащей ее бездыханной на полу? Нет, навряд ли – ведь Клэрити здесь, живая и настоящая, а не только ее душа, астральное тело или что бы то ни было еще. И ее кровь, которая приобрела в Преисподней довольно-таки необычные свойства – лучшее тому подтверждение.
Значит, Клэрити исчезла? Просто так или… так же как Каролина несколькими неделями раньше? Значит ли ее исчезновение, что все остальные – Кевин, мать, отец… забыли о ней? Сердце кольнуло ледяной иглой, а дыхание вдруг перехватило.
– Аквамарин! – Голос жесткий, требовательный, властными нотками стерший схожесть с голосом Каролины.
Клэрити повернулась к леди Вуарей, старательно рисуя на лице участие.
– Ты витаешь в облаках, – поджав пухлые губки, дочь Архонта послала ей недовольный взгляд. Даром что ножкой не топнула.
– Простите, моя госпожа, – бездумные слова послушно слетели с губ.
Взгляд леди Вуарей несколько смягчился.
– Я говорю о том, что ты сегодня нарасхват. Я не люблю, когда мои куклы уделяют мне мало внимания и уж тем более, когда они забывают свое место, но мне нравиться наблюдать, как ты танцуешь. И ты хорошо вела себя в последнее время. Так что, так и быть, я тебя отпущу. Но это последний твой танец на сегодня.
Клэрити едва сдержала смех – чем-то неуловимо леди Вуарей сейчас напомнила ей Тони. Та тоже шла на уступки, помогала и даже – редко – поддерживала… но только после того, как прочитывала Клэрити целую лекцию, в которой звучало завуалированное «посмотри, на какие жертвы мне приходится идти ради тебя» или «так и быть, я тебе позволю это сделать, но ты же видишь, как я этого не хочу» или что-нибудь еще подобное – снисходительное и двусмысленное, что подчеркивало, как сильно Клэрити от нее зависит.
Поднявшуюся волну неприязни усилием воли ей удалось сдержать.
«Будь послушной куклой, Клэри. Ради Каролины. Только ради нее».
Привычные слова – уже практически мантра – так же привычно ее успокоили и вместе с тем вернули боевой настрой. Она так просто не сдастся и не позволит малолетней высокомерной нахалке, которая зачем-то взяла себе внешность ее дочери, разрушить все.
– Спасибо, госпожа. Я очень вам благодарна.
– Ну еще бы, – буркнула леди Вуарей. Махнула рукой, и лорд Эйерхард сделал шаг вперед.
Отчего-то волнуясь – хотя танец с лордом Дайром только закончился, и неистовое желание танцевать горячило кровь, Клэрити положила руку на широкое плечо лорда Эйерхарда. Их пальцы переплелись, вызвав странное ощущение, будто бы раскалился сам воздух. Чувствуя его ладонь на своей талии, обжигающую ее волнующим жаром даже сквозь шелк, позволяя ему – властному, уверенному, вести по волнам льющейся со сцены мелодии, Клэрити полностью растворилась в танце. Возможно, именно потому, что она позволила себе расслабиться, отпустила свою душу на волю, их танец и вышел таким… Горячим, обжигающим… опьяняющим. Как невероятно вкусное вино, от которого кружило голову… Интересно, таким же сладко-терпким был бы его поцелуй?
Клэрити тряхнула головой, отгоняя наваждение. Будто прочитав ее затаенные мысли, лорд Эйерхард заглянул в глаза и ослепительно улыбнулся. Он прекрасно знал, как его улыбка вкупе с необычной, но так идущей ему прической и волевым лицом действует на женщин, и пользовался этим. Но Клэрити не собиралась поддаваться его чарам.
– Я слышала, вы занимаетесь охотой, лорд Эйерхард?
– Зови меня Натан.
– Но…
– Разумеется, когда не слышат другие. – По тонким губам скользнула улыбка. – Поверь, Клэрити, мне плевать на устои общества, на то, что и кто обо мне подумает… Но для тебя это может обернуться проблемой.
Она кивнула. Уже давно поняла, что здесь, в Преисподней, по именам называли лишь средний и низший класс, а элита предпочитала прикрываться титулами и фамилией, доверяя свои имена лишь самым близким. А если она, кукла, обратиться по имени к лорду… Натан прав – неприятностей ей не избежать.
Но одно то, что он назвал Клэрити свое имя, неожиданно согревало. Кажется, в этом странном мире она действительно обрела союзника. И уже не одного.
Прекрасные моменты жизни, увы, имеют свойство заканчиваться. Закончился и этот, показавшийся таким стремительным и несправедливо коротким, танец. Объятия расплелись, кожа, еще недавно горящая от чужих прикосновений, остывала.
– Я буду ждать тебя здесь, на балу, – шепнул Натан, отстраняясь.
Клэрити лишь успела мимолетно улыбнуться. Когда она подошла к леди Вуарей и сопровождающей ее сегодня Ларель, дочь Архонта пробормотала:
– Ну надо же… Раньше лорд Эйерхард был весьма редким гостем в моем дворце.
Клэрити смутилась. Неужели он зачастил на бал из-за нее? Нет, немыслимо… Но даже если это и правда, что ей с того? Он – мертвый, она – живая. Между ними пропасть глубиной в целую жизнь.
Ей очень хотелось, чтобы сегодняшний вечер (Клэрити никак не могла избавиться от привычки называть явления привычными понятиями) закончился на такой волнительно-приятной ноте. Но увы – судьба к ее желаниям здесь, в Преисподней, была совершенно равнодушна. Будто толща земли над головой мешала Клэрити донести свои надежды и мечтания до ушей тех, кто их обычно исполнял – судьба, провидение или сама вселенная.
Как бы то ни было, завершением вечера стал не танец с лордом Эйерхардом («Натан, его зовут Натан. Как же это имя ему идет!»), а разговор с леди Багир, распираемой изнутри тщательно сдерживаемым гневом. Он прорывался наружу ненавидящим взглядом изумрудных глаз, презрительной усмешкой, некрасиво ломающей линию рта.
Она не стала тратить времени на слова – улучив момент, пока леди Вуарей одаривала своим вниманием заскучавшего лорда Хаисана – рыжебородого великана в старомодной кольчуге, при взгляде на которого Клэрити бросало в дрожь, леди Багир вцепилась мертвой хваткой в ее локоть. Сильно, до синяков, которые непременно появятся на коже пару часов спустя.
– Что они находят в тебе? – прошипела Багир. – Что лорд Дайр в тебе нашел? Ты – блеклая посредственность, и даже твои танцы тебя не спасают. Ты приворожила его, признавайся? А ты знаешь, как отреагирует леди Вуарей, когда узнает об этом?
– Выходит, иногда бывает мало одной красоты, – вырвалось у Клэрити.
Невинная фраза, но притягательное лицо леди Багир исказилось в гневной гримасе.
– Ты хоть понимаешь, что я могу тебя просто уничтожить – и все просто-напросто забудут о тебе в тот же миг? Ты – кукла, леди Смерть тебе предложить просто нечего.
– Так почему же вы тогда этого не сделаете? – ровным голосом сказала Клэрити. Она не хотела идти на открытую конфронтацию, но и молчать больше не могла. Хватит ей того, что она была бесправной куклой. Она не могла быть самой собой рядом с леди Вуарей, но ради леди Багир на такие жертвы идти не собиралась.
Впрочем, Клэрити знала ответ на поставленный вопрос: лорд Эйерхард не сводил с них взгляда. Он не вмешивался, за что Клэрити была ему благодарна – не хватало еще, чтобы Натан выполнял роль ее телохранителя, будто бы она сама была совершенно неспособна за себя постоять. Но он приглядывал за ней. Ведь до забвения есть как минимум несколько мгновений, в течении которых Натан может перейти к решительным мерам. А то, что он это сделает, Клэрити даже не сомневалась, и неизвестно, к чему их схватка приведет. И пускай смерть Багир не грозила – у нее наверняка есть возможность откупиться от Леди Смерть, она не рисковала на глазах у лорда Эйерхарда наброситься на Клэрити.
Но Багир, желанная гостья Дворца Тысячи Огней, вполне могла запастись терпением и дождаться того момента, когда рядом с соперницей не останется никого, кто бы мог ее защитить…
– Мне не нужен лорд Дайр, – спокойно сказала Клэрити. Не выдержав, усмехнулась. – Можете его забирать.
Намек был очевиден – хотел бы лорд Дайр броситься в объятия черноволосой красотки со стервозным характером, уже давно бы это сделал. И то, что воссоединяться он с ней не спешил, говорило о многом.
Леди Багир побледнела от ярости. Пальцы ее впились в руку Клэрити.
– Опасайся оставаться одной, милая, – прошипела она, подтверждая недавние мысли.
Развернулась и ушла, звонко цокая каблуками по мраморному полу. Встретившись взглядом со взглядом лорда Эйерхарда, Клэрити благодарно кивнула. Но уже спустя несколько минут эмоции поблекли. Ей не было дела до великосветских драм.
Она пришла в Преисподнюю за дочерью. Все остальное – тлен.
Интерлюдия пятая
Во всем была виновата эта танцовщица.
Главное правило на охоте на баргестов – быть полностью собранным, выбросить из головы посторонние мысли и сосредоточиться на звуках и ощущениях. Но как это сделать, когда белокожая беловолосая незнакомка никак не желает выходить у него из головы? Когда движения ее изящного тела, взгляд аквамариновых глаз и неуверенная улыбка врезались в память?
Это было похоже на наваждение. Да что с ним такое? Один-единственный танец, а он уже готов бросить мир к ее ногам.
Да, она была не первой, кем увлекся Натан. Не первая прелестница, которая взбудоражила и вызвала знакомые уже ощущения: кипящий в крови адреналин, азарт охоты, где добыча так юна и прекрасна. Как истинный охотник, он расставлял силки, расточая комплименты и улыбки, не скупился на дорогие подарки. Его мрачное обаяние срабатывало всегда и неизбежно наступал момент, когда девушка попадала в его сети. И интерес тотчас угасал…
Добыча не сопротивляется, и игра теряет остроту и всякий смысл. Разбиваются сердца под аккомпанемент причитаний и рыданий, а Натан выискивает взглядом новую жертву.
И все же было в ней, в Клэрити, что-то… особенное, что он никак не мог уловить. После долгих поисков, после калейдоскопа надоевших лиц – капризных дворцовых кокеток, неуловимо похожих друг на друга, Натан наконец нашел ту, что так отчаянно искал. Прелестную танцовщицу, непохожую на всех этих пресыщенных холеных стерв, куколку леди Вуарей – изящную, хрупкую, грациозную. Неискушенную.
Беда в том, что целиком поглощенный мыслями о ней, он совершенно позабыл об охоте, которая происходила здесь и сейчас. Слишком поздно услышал шаги крадущегося во тьме баргеста, слишком поздно раскрыл медальон с обсидианом… и слишком поздно увидел пылающие красным глаза – в опасной близости от собственного горла.
Клыки сомкнулись, боль пронзила, опалила жаром шею. Умирать больно, но не страшно. Особенно, если потерял счет собственным смертям.
Лежа на теплой от его крови земле, Натан выжидал. На миг сознание заволокло туманом, а в следующее мгновение его дух или его призрачная копия поднималась с земли, отстранен но наблюдая, как хлещет из тела кровь. Баргест замер. Время остановилась.
Появилась она – невозможно прекрасная женщина в белых одеяниях и с распущенными волосами до пят. Леди Смерть.
Натан вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, видел ли он его однажды. Красота Смертей была настолько совершенной, что ему никогда не удавалось запомнить их лиц. А настоящих имен они никому не называли.
Она приблизилась к нему – так мягко ступая, словно плыла по воздуху. Длинный ноготь уперся в его подбородок, поднял, заставляя заглянуть в бездонные черные глаза Леди Смерть.
– Натан Эйерхард. Ты умирал уже десятки раз. Почему смерть так тебя манит?
– Не смерть, а то, что предшествует ей, – усмехнувшись, ответил он. Натан не боялся проиграть в сделке со смертью – он может себе позволить умирать, денег у него хватит еще на сотни или тысячи жизней.
Но Леди Смерть удивила его. За привычной фразой последовали слова, которых не было в его сценарии.
– Я хочу заключить с тобой сделку. Я дарую тебе жизнь, а взамен ты исполнишь мою волю.
– Волю? – недоуменно нахмурился Натан. – Милая леди, я никогда не буду чьим-то слугой, даже слугой самой Смерти. Просто скажи, сколько монет тебе нужно…
– Придется. Если хочешь жить, – спокойно сказала она. Взгляд черных глаз, так похожих на его собственные, был совершенно непроницаем.
На скулах Натана заиграли желваки. Он не привык играть по чужим правилам. Для откупа всегда было достаточно денег – вопрос был лишь в их количестве. Но эту Смерть деньги не интересовали. Тогда что?
Словно подслушав его мысли – а кто знает, быть может, так оно и было? – Леди Смерть сказала:
– В Скарфоле творится нечто странное, то, что нарушает привычный ход вещей. Смертям это не нравится, скажу тебе откровенно. Посланники тьмы рассказали нам о девушке, чужачке…
– Чужачке? – не сдержался Натан, позабыв, что с Леди Смерть лучше не спорить и ее не перебивать. – То есть она пришла с границы тьмы?
На губах Леди Смерть заиграла странная усмешка.
– Она пришла издалека. Но не из тьмы – из света.
Натан молчал, сбитый с толку ее странными словами.
– Мне нужно знать, кто она такая и зачем пришла в Скарфол. Выясни это, и наша сделка будет завершена – как только ты расскажешь мне все, что о ней знаешь. И как только ты приведешь ее ко мне.
Он кивнул. Задача не должна была оказаться сложной – Скарфол ограничен живой стеной тьмы, из него не выбраться. А Натан слыл не только отличным охотником, но и умелым магом.
– Я облегчу тебе задачу. Покажу следы крови чужачки – на той поляне, где ее поранило дитя тьмы. По этим следам тебе и нужно будет ее отыскать.
– Это далеко?
– Гескес. Небольшой городок на окраине Скарфола.
– Если ты знаешь так много, то почему не можешь сама ее найти?
На лице Леди Смерть появилось недовольство – не привыкла она, чтобы с ней, со Смертью, разговаривали подобным образом, без должного почтения. Все же ответила, но всем видом выказывая свою неохоту:
– Смерти сильны за счет смертных. Вечный, непрекращающийся круговорот – мы даруем вам жизнь, вы взамен – выполняете нашу волю. Смертные – наши руки. Мы же не обладаем никакой другой магией, кроме уже известной вам.
Единственная причина, по которой она была так откровенна с ним, было ее отчаяние и серьезность положения, в котором оказались Смерти. По всей видимости, появление чужачки устроило среди них настоящий переполох, испугало настолько, что заставило искать помощи у смертных. Натану с каждым мгновением становилось все интереснее.
Он мог бы пойти на поводу у собственной гордости и отказаться прислуживать Леди Смерть. Натан не боялся забвения – той жизни, что он успел прожить, хватило бы и на десятерых. Но загадки всегда манили его, а в Скарфоле произошло что-то явно выходящее за рамки обыденного.
Была еще и эта танцовщица… Уйти сейчас – практически означает признать собственное поражение. Одна ночь с ней – и тогда можно подумать и о забвении.
– Я согласен, – с усмешкой ответил он.
– Твоего согласия мало, – бросила Леди Смерть. – Мы слишком хорошо знаем людей, чтобы им доверять. Нужна печать.
Она оказалась так близко… Наклонилась и поцеловала его, ставя на нем пресловутую печать. Поцелуй Смерти – весьма своеобразное завершение сделки с Леди Смерть, о котором прежде он лишь слышал, но никогда не испытывал. До сегодняшнего дня ему всегда удавалось откупиться тем, что одинаково ценили и смертные, и бессмертные – золотыми монетами.
Его губы обожгло холодом. Леди Смерть отстранилась с довольным видом объевшейся сметаны кошки.
– Теперь на тебе моя печать. Она будет потихоньку высасывать из тебя жизнь – медленно, по капле. И не остановится, пока чужачка не будет найдена.
Натан рассмеялся, но его глаза смех не затронул.
– Вот значит как? Жизнь чужачки в обмен на мою?
– Почему нет? – хладнокровно пожала плечами Леди Смерть. – Ведь твоя шкура всегда была тебе дороже.
Натан понимал, о чем она говорит. И ее слова были правдивы.
Леди Смерть ушла – не растаяла в воздухе, а просто шагнула за пределы света. Для нее тьма была просто тьмой – быть может, немного пугающей, но не смертоносной. А Натан очнулся. За несколько мгновений до того, как клыки баргеста сомкнулись на его шее. Смерть раскрутила маховик в обратную сторону, позволив ему исправить собственную ошибку. Избежать забвения.
Что он и сделал, выстрелив в темноту, почти наугад. Раскрыл медальон и увидел, что угодил в правый глаз баргеста, который вытекал из глазницы. Сегодня его кошелек будет худее, чем обычно – ему почти нечего будет предложить алхимикам. Но если взять в расчет то, что сделка со Смертью не потребовала от него ни монеты, выгода все равно на его стороне.
Сбагрив добычу, он отправился в Гескес – на ту самую поляну, где произошло загадочное столкновение баргеста и чужачки. Его путь сюда можно назвать не иначе как странным – верхом на огненной лошади он следовал воспоминаниям, которые вложила в его голову Леди Смерть своим обжигающе холодным поцелуем. Следовал образам, которые передали ей «посланники тьмы» – баргесты.
Натан разглядывал примятую траву под ногами, где виднелись следы алой крови. Удивительное дело – стоило ему закрыть на мгновение источающий свет медальон с обсидианом, и кровь таинственной гостьи Скарфола начинала искриться. Он впервые видел что-либо подобное и был не на шутку озадачен.
Пришло время прибегнуть к тому, что с изобретением неким чудаком револьвера, он стал прибегать чрезвычайно редко. Пуля подводила его куда реже, чем магия, а потому выбор охотника был вполне предсказуем. Но только магия поможет ему отыскать чужачку.
Присев на корточки, Натан макнул палец в кровь на стебле травы. Уже подсохшая, от его прикосновения, сдобренного искоркой магии, она словно растаяла. Пришло время для настоящих чар. Натан вырыл яму, скатал из чуть влажной земли один шар, следом второй, поменьше. Перемешал землю с кровью, собранной с травы – она просто каплями поднималась вверх и прилипала к его ладоням, словно ранили именно его и теперь он повторял прошлые события в обратном порядке.
Из земли же слепил подобие то ли лап, то ли ног с руками. Глазами послужили обсидианы – чтобы твари тьмы не уничтожили раньше времени существо, которое должно было привести его к чужачке. Вместо задуманного им зверька вышел невероятный уродец – Натан никогда не отличался особой изобретательностью и любовью к искусству.
Но главное, чтобы существо из земли и крови выполнило ту функцию, ради которого было создано. И именно это Натан и хотел сейчас проверить.
Он забрался на лошадь и приказал земляному уродцу вести его вперед – к той, с кем он был связан наикрепчайшими узами крови. И тот бросился вперед, неуклюже семеня на четырех ногах и разрезая обсидиановыми лучами тьму.
Баргесты сторонились их обоих – слишком много света окружало их. И когда впереди замаячили огни, Натан с удивлением понял, что земляной уродец ведет его прямиком во Дворец Тысячи Огней. Пришлось сделать его видимым только для него одного – применение магии в стенах дворца Архонт и его дочь не одобряли.
Правда оказалась ошеломляющей. Земляной уродец, ставший призрачным отражением себя самого, подвел его к самому краю сцены, где одна из куколок леди Вуарей развлекала толпу. У ее соблазнительных ножек, лишь отчасти прикрытых платьем, уродец растекся призрачной лужицей и исчез. Натан во все глаза смотрел на ту, что своим появлением так взбудоражила Смертей.
Его Куколка. Его танцовщица. Она – чужачка.
