Текст книги "Танец на разбитых зеркалах (СИ)"
Автор книги: Кармаль Герцен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Осколок девятнадцатый
Клэрити улучила момент, когда ее оставили в полном одиночестве. Ларель находилась в своей спальне, а леди Вуарей отправилась за стены дворца куда-то по своим делам. Лучшего момента нельзя было и представить…
Она подошла к комнате леди Вуарей и, воровато озираясь по сторонам, подергала золоченую ручку. Заперто. С досадой вздохнула. Ей бы только взглянуть на спальню дочери Архонта одним глазком – когда той не будет рядом. Но… не в этот раз.
Возвращаться в комнату Клэрити не стала. Ди спала, а оставаться в одиночестве в окружении равнодушных стен не хотелось. Она решила использовать дарованный судьбой шанс и продолжить исследование дворца. Первым делом Клэрити наведалась на кухню. Там царила суета – повара выбивались из сил, чтобы приготовить капризным гостям Дворца Тысячи Огней деликатесы.
Пригнувшись, она пробежала вперед и спряталась за тумбами. Хватало все, что под руку попадалось: кусочки тающего во рту сыра, ломти жареного мяса и буханка горячего воздушного хлеба только из печи. Сыр с мясом она заглотила, не жуя, закусив восхитительно хрустящей корочкой хлеба. Буханку, выбежав из кухни так никем и не замеченной, припрятала в спальне.
Только после этого, улыбаясь до ушей и впервые за долгое время ощущая приятную сытость, Клэрити покинула отведенное куклам крыло. Решила – если ее поймают за осмотром дворца, спишет на обычное любопытство. К тому же, весь дворец видел, как она танцевала на балу с лордом Дайром, а значит, наверняка воспринимают ее фавориткой леди Вуарей. А фавориткам дозволено многое.
Из пустующей залы второго этажа по крутой спиралевидной лестнице Клэрити спустилась вниз, в бальную залу. Затерялась в толпе танцующих и прошмыгнула в коридор, чудом избежав встречи с дворцовым стражем. Объясняться сейчас не хотелось – тем более, в глубине коридора маячила дверь, которую Клэрити прежде не замечала. Прокравшись на носочках, толкнула ее. Мысленно взмолилась: «Только не заскрипи».
За дверью обнаружилась деревянная лестница, уходящая вниз.
Подземный этаж выглядел куда скромнее великолепия наземной части дворца. Освещали его те же обсидианы – другого источника света в Преисподней, по всей видимости, и не существовало, но не вживленные в стену в виде живописных узоров или даже целых картин, а помещенные в стеклянные купола-светильники и дарящие скудный свет. Каменный пол, голые бугристые стены, сложенные из камней всех форм и размеров. Окружающее пространство больше смахивало на пещеру-лабиринт, нежели на подземелье дворца. Неуютно, но чисто. Наверняка здесь жила прислуга.
Клэрити шла вперед, контролируя каждый свой шаг – не хотела быть застигнутой врасплох. Замирала, когда слышала шум неподалеку, и возобновляла движение, когда опасность миновала. Она толком и не знала, чего ищет, заглядывала в каждую дверь, за которой стояла тишина, но находила или пустые комнаты, не представляющие для нее никакого интереса, или спящих в тесных каморках людей.
Подземный этаж представлял собой целую паутину разветвляющихся и пересекающихся коридоров и целую россыпь ведущих куда-то дверей, потому неудивительно, что в какой-то момент Клэрити совершенно запуталась, откуда она пришла – и куда, собственно, ей дальше держать путь. В одной из комнат что-то с грохотом упало, женский голос громко ругнулся. Как вспугнутая птичка, Клэрити отскочила в сторону. Неловко взмахнула рукой и со всего размаху проехалась ладонью по выступу в стене – острой грани камня. Зашипела от боли и инстинктивно зажала запястье другой рукой, убаюкивая.
Длинный порез пересекал внутреннюю сторону ладони, как искусственно проведенная алым линия – то ли жизни, то ли смерти. Кровь, неестественно сияющая, капала на каменный пол. Как завороженная, Клэрити смотрела на нее – уже и позабыла, каково это, видеть свою кровь такой, сверкающей как жидкое пламя. Перевязать было нечем, да и рана была неглубока, но ей совсем не хотелось оставлять следов своего присутствия. Надо возвращаться обратно, но как? Она совсем заблудилась в этом каменном лабиринте.
Клэрити прошла несколько шагов и замерла, недоуменно глядя себе под ноги – капающая с ладони кровь, падая на пол, утрачивала свое сияние и меняла цвет на более темный. Повернулась назад – капли на полу сверкали как ни в чем не бывало. Помотала головой. Что за ерунда?
Вернулась к той точке, где кровь вдруг поменяла цвет – и, повинуясь некоему внутреннему чувству, свернула в противоположную сторону от той, куда сворачивала несколькими мгновениями раньше. Кровь, к ее немалому изумлению, продолжила сиять. Так повторялось еще несколько раз – когда капли крови на полу темнели, Клэрити поворачивала назад. Она шла по сверкающим каплям как по хлебным крошкам. Ее собственная кровь – кровь живой, по воле судьбы оказавшейся в царстве мертвых – будто вела ее вперед, указывала дорогу. Но куда и… зачем?
Прежде Клэрити точно здесь не бывала – коридор стал прямее и уже, дверей попадалось все меньше, а лестницы наверх не было и в помине. Прокладывая себе путь собственной кровью, она уверенно шла вперед, пока не очутилась в странной донельзя комнате. Один взгляд на творящийся вокруг хаос, и в сознании сформировалось: «кладбище игрушек».
Куклы – от удивительно правдоподобных до уродливых карикатур на людей; мячи – всех форм, цветов и размеров; коты, медведи и даже обезьяны из плюша – жалкое и дешевое подобие того, чем развлекалась леди Вуарей. У нее в комнате были и музыкальные шкатулочки, и статуэтки тончайшей работы, и сотни платьев для нее самой и ее любимых кукол – живых, а не тех, что Клэрити видела сейчас перед собой. Такое ощущение, что все, что находилось на «кладбище игрушек» величиной с целую комнату, было выдернуто из ее собственного мира и с Преисподней не имело ничего общего.
Догадка подтвердилась, когда она увидела пушистого льва, гордо восседающего на куче игрушек – как и положено царю зверей. Ноги подкосились, и Клэрити упала на колени. С губ сорвался обессиленный шепот:
– Мистер Лев…
Любимая игрушка Каролины.
Клэрити прижала ее к груди – так крепко, как хотела бы прижать к себе свою дочь. Держала осторожно, боясь запачкать собственной кровью. Неловко поднялась. Наверное, нужно было возвращаться. Но ее как магнитом манила притаившаяся в конце комнаты дверь – простая, дешевая – неокрашенный прямоугольник доски, подвешенный на петли. Клэрити дернула ручку на себя, и дверь тут же отворилась.
Если прошлую комнату она окрестила кладбищем игрушек, то эту с той же очевидностью можно было бы назвать кладбищем картин. Они не висели, украшая стены, как в музеях искусств или частных галереях, они скромно жались по углам, напирая одна на другую. Все – в роскошных золотых рамах, инкрустированных уже погасшими обсидианами. Картину с подобной рамой Клэрити видела в спальне леди Вуарей… и техника художника была очень похожа.
Она бросилась перебирать картины одна за другой. На каждой – юная девичья мордашка. Детские лица всех возрастов – от младенца до подростка. Малышки, девочки, девушки…
Ошеломленная открывшейся ей правдой, Клэрити отступила назад.
«Не бойся», – зашептал кто-то сзади.
Вскрикнув от неожиданности, она стремительно обернулась. Взгляд рыскал по сторонам – чем бы защититься… Вот только комната позади нее была пуста.
«Твоей дочери пока ничего не грозит. Но поторопись – это не будет продолжаться вечно».
Клэрити поняла, откуда исходит звук – от игрушечного зеркальца в пластмассовой раме. Та самая шепчущая незнакомка… Клэрити сжала зеркало в руках.
– Пожалуйста, не исчезай!
– Не могу… долго. Отыщи меня. Время на исходе.
– Я не могу уйти, оставив здесь Каролину. И что значит – что ей ничто не грозит. Кому принадлежат игрушки?
– Все эти девочки – и есть леди Вуарей. Она серьезно больна – недугом, от которого здесь, в Преисподней, нет спасенья.
– Проклятье тьмы, – прошептала Клэрити.
А голос невидимки продолжал доноситься до нее сквозь игрушечное зеркало.
– Ее отец, Архонт – ему подвластна магия, сильней которой нет. Но даже он не смог излечить дочь от болезни. Все, что он смог – облечь ее сознание в новое, еще живое тело. Девочки, которая так похожа на нее. Она стала первой, но, увы, не последней – ведь проклятие тьмы заражает не только тело, но и душу. И та девочка, в чьем теле оказалось сознание леди Вуарей, начала медленно угасать. С тех пор ее обличье меняется постоянно, но ее подданные должны делать вид, что так она выглядела всегда. Обычно это юные жительницы Преисподней, но когда зеркало разбилось и сюда попала твоя дочь… Леди Вуарей не знает, что она живая – потому что не помнит, что значит жить, она не знает, что и ты жива. Но будь очень осторожна…
– А что происходит с теми, в кого вселяется леди Вуарей? Она вытесняет их сознание?
– Она подавляет их. Удерживает несчастных девочек вместо того, чтобы отпустить. Вот почему их вещи не исчезают. Они и не живы, и не мертвы. Они – в ее голове.
– Как и Каролина? – В горле пересохло.
– Да. Как и Каролина. Она жива, но надолго ли? Я не знаю. Пройдет время, и угасание уничтожит ее тело, оставив сознание прикованным к сознанию леди Вуарей. Ты можешь это предотвратить. Найди меня. Помоги мне – и я освобожу твою дочь.
– У меня остался осколок твоего зеркала. – Голос Клэрити звенел от напряжения. – Я могу просто похитить Каролину, вырвать ее из лап Архонта и вместе с ней перенестись в свой мир. А не тратить время, разгадывая твои загадки, пока моя единственная дочь медленно угасает.
– И почему же ты не сделала этого прежде? – спокойно спросила невидимка. Клэрити молчала, и она ответила за нее: – Потому что знаешь – это не спасет твою дочь. Но если ты передумаешь следовать голосу разума… ты обречешь невиновных людей на падение в Преисподнюю.
– Хочешь сказать, – медленно проговорила она, – что Каролина – не единственная, кто попал сюда?
– Нет. Не единственная. По всему миру исчезают люди, а их близкие даже не помнят об их существовании.
– Но почему? – воскликнула Клэрити. Бесчисленные вопросы жгли язык, она едва сдерживалась, чтобы не обрушить их все на незнакомку. – Объясни мне, что происходит, объясни, как я могу помочь? И кто ты вообще такая?
– Я – мойра, – прошелестела невидимка. – Мой титул – Королева Зеркал. Мое имя уже давно стерлось под натиском времени. Моя судьба – вершить чужие судьбы.
Клэрити удивленно моргнула. Наверное, каждому из живущих на Земле была известна легенда о мойрах – тех, кто прядет нить жизни и определяют, в какой момент ее отрезать, оборвав и жизнь человека. Неужели та, что говорила с ней, действительно была ожившей легендой?
– Черное Зеркало разбито, его осколок – в твоей груди.
Клэрити ахнула. Она была уверена, что избавилась от зеркала тогда, в своем доме, когда решилась на отчаянный шаг – спуститься за дочерью в самый настоящий ад. Расстегнув лиф платья, быстро провела кончиками пальцев по коже на груди, по белеющему шраму. Ничего не почувствовала. Надавила. И вот теперь-то ощутила уже знакомое уплотнение под кожей. Зеркало все еще находилось в ее груди, где-то рядом с сердцем. Или… кто знает – может быть, в нем самом?
Она сглотнула… Впрочем, это ли самое удивительное, отдающее ноткой безумия, известие, которое обрушилось на нее за последние несколько дней?
– Поэтому я могу тебя слышать? – вдруг пронзила догадка.
– Да. Когда Черное Зеркало разбилось, его осколки осыпались вниз с Вершины Мира. Одно из них попало в твое тело. Оно станет проводником между тобой и мной. Но поторопить – с каждым днем я слабею все больше. Настанет час, когда я просто не услышу тебя. И тогда небо Преисподней навеки захлопнется над твоей головой.
Клэрити молчала, хотя в голове вертелась безумная карусель мыслей. Сошедшая с ума, как и весь окружающий мир.
– Это все, что я могу тебе сказать, – прошептала мойра. – Найди меня. Найди зеркало, которое приведет тебя в башню на Вершине Мира. Мою башню.
И она исчезла.
Осколок двадцатый
Вздохнув, Клэрити подобрала атласную ленточку, привязала им Мистера Льва, хорошенько его смяв, к ноге. Пышная юбка бального платья – повседневный кукольный наряд – легко скрыла ее маленький, не предназначенный для посторонних глаз, секрет. Не слишком удобно, но деваться некуда – нельзя позволить, чтобы дворцовая стража заподозрила ее в воровстве. Или хуже того – в том, что рыскала по подземному этажу и узнала то, что ей не дозволено знать. Любопытных во Дворце Тысячи Огней точно не любят.
Клэрити взлетела по лестнице и заперла за собой дверь, ведущую в подземный этаж. Как ни в чем не бывало, прогулялась по коридорам, намеренно обходя залу, где шел вечный бал.
– Вот ты где! – прозвучал рядом незнакомый женский голос, пропитанный высокомерием и ехидством. – А почему не на балу? Ах, бедняжка, наверное, твоя хозяйка не торопится спускать тебя с поводка.
Изумленно вскинув брови, Клэрити повернулась. В тот же миг все встало на свои места – перед ней стояла темноволосая красавица в откровенном платье из иллюзии тьмы. Леди Багир.
– Что в тебе такого особенного? Что в тебе нашел лорд Дайр и все остальные? – недоумевая, воскликнула та. – Ни красоты, ни изящества – ни во внешности, ни в танце.
– Очевидно, другие считают иначе, – спокойно ответила Клэрити. – Быть может, я не сочусь ядом, поэтому кажусь лорду более привлекательной, чем вы?
Выражение изменившегося после ее слов лица леди Багир доставило ей неимоверное удовольствие. Должно быть, живых кукол воспринимали пустышками, тихонями, боящимися лишнее слово сказать. Вот только Клэрити не собиралась лебезить перед избалованными леди и лордами и всячески им угождать. Она пришла в Преисподнюю за Каролиной, и с Каролиной и покинет ее. Что думают остальные, Клэрити не интересовало.
– Лорд Дайр – мой, тебе его у меня не отнять.
Клэрити рассмеялась.
– Как же ты смешна, право слово. Вот только я отчего-то не вижу лорда рядом с тобой. Быть может, ты не так уж ему и интересна?
Леди Багир приблизилась к ней, глаза опасно сверкнули.
– Ты не понимаешь, что играешь с огнем. Я могу тебя уничтожить. Я могу превратить тебя в пыль. – Она вскинула руку, по кончикам длинных пальцев пробежали молнии. Усмешка побледнела на губах Клэрити. На что способна эта сумасшедшая?
Узнать этого ей не удалось. Из-за угла коридора вдруг вышел… лорд Эйерхард – и судя по суровому выражению его лица, он слышал или весь разговор или большую его часть.
– Леди Багир, – заговорил он, заставив ревнивицу поспешно опустить руку. – А что скажет лорд Дайр, если узнает, что вы хотели убить девушку, в которую он влюблен?
Багир побледнела так, что сравнялась цветом лица с возвышающейся поодаль мраморной колонной.
– Влюблен? Быть того не может! – прошипела она как разъяренная кошка.
– То есть то, что вы собирались убить Аквамарин, вы не отрицаете? – холодно усмехнулся лорд Эйерхард. Облокотился о стену и скрестил руки, невозмутимо глядя на леди Багир.
– Вы вступаетесь за куклу? – Ее голос переполняло возмущение. – Мы с вами – одного поля ягоды, а кто такая она?
– Никогда не сравнивайте меня с собой.
– Да какое вам до нее дело?
– Мне – есть, – отрезал лорд Эйерхард. – И советую вам уйти, пока кто-то из лордов – например, лорд Дайр – не пришел сюда, привлеченный громкими голосами и не узнал – например, от меня – о ваших недавних намерениях.
Из горла леди Багир вырвалось нечто, напоминающее рассерженный рык дикого зверя. Наградив Клэрити долгим и красноречивым взглядом, она удалилась прочь.
– Спасибо, – прохладным тоном сказала она. – Но я бы и сама справилась.
– Правда? – Лорд Эйерхард приподнял левую бровь. В этом простом жесте – как и в черных глазах, читалось легкое ехидство. – Не хотел бы я, чтобы ты почувствовала на себе всю силу магии леди Багир. Поговаривают, ощущение не из приятных. А мне бы очень не хотелось, чтобы ты пострадала.
– К чему такая забота? Мы совсем незнакомы.
В отличие от жителей Преисподней, Клэрити знала и каждую секунду помнила о том, где находится. Флирт ей был безынтересен… правда, стоило признать – об объекте предполагаемого флирта такого она сказать не могла. Было в нем что-то притягательное, но… бросаться в его объятия она не собиралась. Дочь – вот все, что держит ее в Преисподней. Как только она отыщет мойру, а вместе с ней – способ освободить Клэрити, найдет способ вернуться домой… и навсегда забудет об этом кошмаре.
Если ей позволят забыть.
Лорд Эйерхард ничего на это не ответил. Только, подавшись вперед, вдруг коснулся рукой завитой платиновой пряди.
– Не хотел бы, чтобы такую куколку постигло забвение.
Клэрити вспыхнула до корней волос.
– Куколка? – Ее возмущению не было предела.
– Разве это не твоя должность и прямая обязанность – быть куклой для леди Вуарей?
Только сейчас она поняла, что лорд Эйерхард просто посмеивается над ней. Намеренно задирает – чтобы проверить ее реакцию, вывести на эмоции. Зачем? А кто вообще поймет их, мужчин? Им то нравятся беззащитные дурочки, растерянно хлопающие ресницами при малейшей угрозе, то волевые стервы, которые с легкостью загоняют их под свой высоченный тонкий каблук.
Клэрити никогда не понимала их, да и не хотела понимать. После того, как от нее ушел Кевин – ее первая и последняя любовь, в их с Каролиной уютный мирок посторонних мужчин она не впускала, наотрез отказавшись следовать совету матери и «найти для Кароль хорошего отца», а случайные связи были не для нее. Она бы с легким сердцем назвала бы себя вечной одиночкой… если бы не Каролина – златовласый кусочек счастья, вся ее нерастраченная любовь, вся ее жизнь…
Которую у нее безжалостно отняли.
– Я уже сказала вам спасибо – за то, что так вовремя вмешались, и теперь могу с чистой совестью остаться в одиночестве, – холодно сказала Клэрити. Воспоминания о дочери настроения не прибавили.
– Эта встреча не случайна, – признался лорд. – Я следил за вами.
– Следили? – Сердце Клэрити пропустило удар. – Как давно?
Видел ли он ее вылазку на подземный этаж? То, что случилось с ее кровью?
– Достаточно, чтобы понять, что леди Багир серьезно наточила коготки, – усмехнулся лорд Эйерхард. Если он и стал свидетелем тому, что Клэрити предпочла бы скрыть, то не подал виду.
Во всяком случае, он вряд ли слышал, как она говорит сама с собой.
– Спасибо за помощь. – Клэрити немного смягчилась. В конце концов, Натан действительно желал ей лучшего. Вопрос только в том, почему? Из простого благородства или из более… интимных соображений? А проще говоря – желания затащить ее в постель, воспользовавшись стандартной схемой «беззащитная милашка и храбрый рыцарь»?
Ну уж нет. Не на ту напал.
– …и до свидания, – решительно закончила она, подводя своеобразный итог своим мыслям.
Натан удивился такому категоричному завершению разговора, но спорить не стал.
– Я увижу тебя еще?
– На балу или сцене? – уточнила Клэрити. Леди Вуарей явно со временем захочет, чтобы она еще станцевала для ее драгоценных гостей. А если будет «послушной куклой», то и на балу снова появиться разрешит.
Лорд Эйерхард будто бы задумался, по аристократическому лицу скользнула улыбка.
– Ты неподражаема на сцене. Ты не танцуешь, а словно паришь, и наблюдать за этим – истинное удовольствие. Но на балу я могу видеть твою улыбку, могу коснуться твоей руки… – Натан взял ее за руку и переплел их пальцы – будто и впрямь собравшись танцевать.
Краска предательски залила щеки. Что и говорить – Клэрити не привыкла к вниманию таких чарующе-обольстительных мужчин, красивых и уверенных в себе – не самоуверенных, но знающих себе цену. Да что там, за долгие года добровольного затворничества она и вовсе позабыла, каким волнующим бывает мужской интерес. Особые слова, взгляды, прикосновения – как те самые Искры, способные превратить холодный осколок застывшей лавы в сверкающий обсидиан. Так же сейчас отзывалось ее сердце – яркой, нестерпимо горячей Искрой. Вот только поддаться его зову Клэрити не могла. Не имела права думать о чем-то другом, кроме как о спасении Каролины из лап – нет, черных щупалец – Преисподней. Отвлекаться от единственно важной цели, поддаваясь вспыхнувшей вдруг страсти – низменному, почти животному чувству, не имеющему никакого отношения к любви.
Всю свою любовь Клэрити отдала одному-единственному человеку – собственной дочери.
– Думаю, мы еще встретимся, – торопливо сказала она, освобождая руку. Стараясь не думать о том, как пусто и холодно стало без прикосновений Натана. – А теперь мне пора идти.
Клэрити уходила, спиной чувствуя взгляд лорда Эйерхарда. Зная, что, вздумай она обернуться, увидела бы на его лице растерянность и недоумение – что не поддержала его тонкую игру, что не поддалась его харизме.
Зная, что такие, как Натан Эйерхард, проигрывать не привыкли.
