Текст книги "Танец на разбитых зеркалах (СИ)"
Автор книги: Кармаль Герцен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Остальные две «куклы» – по всей видимости, подружки, на нее внимания не обращали, занятые перешептыванием. На Ди они и вовсе косились с явным неодобрением. Если Клэрити была права, то умерли они не меньше пятидесяти лет назад – об этом настойчиво говорили их прически с прядей-волной у лица, ожерелья из чистого жемчуга на шеях обеих, атласные перчатки и юбки-солнца, целомудренно прикрывающие колени. Та, что сидела напротив Ди, была жгучей брюнеткой, другая – блондинкой.
Представление закончилось, Клэрити оказалась последней из одобренных леди Вуарей кукол. Карета тронулась с места, огненные лошади помчались вперед, с их развевающихся на ветру грив срывались искры и таяли в воздухе. И только тогда, когда Гескес остался позади, Клэрити вспомнила об Алтее. Только сейчас поняла, что ничего не сказала ей. Будет ли волноваться травница? Вряд ли. Они знакомы не так долго, а разница в возрасте и характере подружиться им так и не позволила.
Огненные лошади несли Клэрити навстречу ее новой жизни, навстречу ее новой роли – куклы собственной дочери.
Едва веря в реальность происходящего, Клэрити направилась к карете. Села рядом с готессой, которая встретила ее появление улыбкой – как старую знакомую.
– Меня зовут Диана, – охотно представилась она.
Это был самый показательный случай на памяти Клэрити, когда имя человека настолько не подходило его обладателю.
– Можешь звать меня просто Ди – так все делают, – небрежно добавила она.
– Клэрити. Можешь звать меня Клэр, но только не Кли, – пробормотала Клэрити, чем вызвала смешок Дианы.
Остальные две «куклы» – по всей видимости, подружки, на нее внимания не обращали, занятые перешептыванием. На Ди они и вовсе косились с явным неодобрением. Если Клэрити была права, то умерли они не меньше пятидесяти лет назад – об этом настойчиво говорили их прически с прядей-волной у лица, ожерелья из чистого жемчуга на шеях обеих, атласные перчатки и юбки-солнца, целомудренно прикрывающие колени. Та, что сидела напротив Ди, была жгучей брюнеткой, другая – блондинкой.
Представление закончилось, Клэрити оказалась последней из одобренных леди Вуарей кукол. Карета тронулась с места, огненные лошади помчались вперед, с их развевающихся на ветру грив срывались искры и таяли в воздухе. И только тогда, когда Гескес остался позади, Клэрити вспомнила об Алтее. Только сейчас поняла, что ничего не сказала ей. Будет ли волноваться травница? Вряд ли. Они знакомы не так долго, а разница в возрасте и характере подружиться им так и не позволила.
Огненные лошади несли Клэрити навстречу ее новой жизни, навстречу ее новой роли – куклы собственной дочери.
Осколок тринадцатый
Огненные лошади врывались в самую гущу тьмы, заставляя ее испуганно шарахаться в сторону. Только за чертой города Клэрити разглядела, что по всей поверхности золотой кареты как драгоценные камушки рассыпаны маленькие сверкающие обсидианы. Алтея как-то объяснила ей, что каждый обсидиан вне зависимости от его размера носителю Искры нужно заряжать отдельно – зажимать камушек в ладонях, делясь с ним частью своей силы. Поэтому сложно представить, усилия скольких людей потребовались, чтобы инкрустировать обсидианами золотую поверхность кареты. В такой карете никакая тьма не страшна.
Ди молчала, смолкли даже вечно шушукающиеся подружки. Среди моря темноты в пространстве между небом и землей нарисовался узор из тысяч огней. Словно в нескольких милях отсюда встречи с Клэрити ждал шумный мегаполис. Но когда Ди выдохнула благоговейно: «Дворец», все встало на свои места. Обитель леди Вуарей и загадочного Архонта выглядела впечатляюще. Дворец походил на исполинский кукольный дом из выбеленного камня с башенками и фронтонами, с мириадами зажженных обсидианов, вживленных в каменную плоть.
Огненные лошади остановилась. Слуга помог леди Вуарей выбраться из кареты и только потом открыл дверцу второй. Вслед за дочерью Архонта девушки – ее куклы
– направились во дворец.
Огромные двери из белого камня высотой в три человеческих роста распахнулись, пропуская их внутрь. Клэрити проходила один зал за другим, поражаясь царящим вокруг роскоши и великолепию. Роскошные картины в рамах из чистейшего золота, пушистые ковры под ногами, в которых ноги утопали по самую щиколотку. Золотая лестница, мраморный пол, тяжелые шторы с кистями на окнах от пола до потолка – множество разнообразных деталей складывались в изумительную картину. Преодолев несколько залов, они вошли в тот, что по размеру был как добрая половина Гескеса.
Клэрити ничего не могла разглядеть из-за сотен людей, стоящих, беседующих друг с другом или танцующих в центре зала под музыку усталых музыкантов.
– Вечный бал, – прошептала кукла-блондинка.
Клэрити непонимающе взглянула на нее, и она охотно объяснила:
– Бал здесь не прекращается уже целую вечность. Просто когда одни устают, они отправляются по домам или спальням дворца – если леди Вуарей выделила им личные покои. На смену им приходят другие – желающих попасть на бал всегда немерено, но далеко не всем это разрешено.
Клэрити скользнула взглядом по пианистке, чьи пальцы резво порхали по клавишам, молодой скрипачке и мужчине, что держал в руках инструмент, отдаленно напоминающий флейту, только причудливой, изогнутой формы.
– А музыкантов тоже заменяют?
– Нет, говорят, они заколдованы за какую-то провинность перед Архонтом, – округлив и без того большие глаза, сказала блондинка. – Теперь они вынуждены играть до скончания веков.
Клэрити задумалась – значило ли это, что и музыка здесь никогда не менялась? Или же кто-то магически одаренный нашептывал им нужные мелодии, чтобы публика не заскучала?
Завидев леди Вуарей, толпа почтительно расступалась. Дойдя до середины зала, Клэрити увидела огромную хрустальную люстру с цветками-обсидианами. В отдалении, в нескольких шагах от музыкантов – настоящую сцену, на которой стояло два трона – судя по их размерам, для Архонта и леди Вуарей. А где же место для жены Архонта?
По золоченой лестнице они поднялись в покои леди Вуарей, не уступающие по роскоши всему остальному дворцу. Десять служанок суетились в комнате размером с целый дом, вычищая ковры, натирая до блеска мебель и стекла зашторенных окон – все равно за пределами дворца была одна лишь тьма.
Леди Вуарей жестом отпустила служанок и повернулась к куклам.
– Пришло время дать вам имена. Ты – Мезери, ты – Азея, – сказала она двум неразлучным подружкам. Повернулась к Ди. – Тебя я буду звать Тьмой. – Леди Вуарей расхохоталась, явно считая прозвище готессы невероятно остроумным и оригинальным. Настала очередь Клэрити. – А ты… Мне нравятся твои глаза. Ты будешь называться Аквамарин.
Клэрити стиснула зубы. Та, что взяла себе облик ее любимой малышки, сделала ее своей куклой и нарекла именем, которое больше подошло бы скаковой лошади, чем человеку. Впрочем… став куклами, для леди Вуарей они перестали быть людьми.
– Сегодня я устала и играть не хочу, – капризно надув губки, сказала дочь Архонта.
– Я покажу вам места, где вы будете спать. Пойдемте. А пока несколько правил, которые вы должны запомнить. Знаю, многие из вас жаждут попасть на бал – но этого не будет, пока не разрешу я. Вам нельзя ни с кем флиртовать – вы куклы, а куклы так себя не ведут. Даже не мечтайте о том, чтобы найти себе знатных кавалеров – этого не будет, пока не разрешу я. Лорды знают, что мои куклы – неприкосновенны.
Слышать подобные вещи из уст пятилетней малышки, похожей на сошедшего с картины ангелочка, было неприятно. Но еще хуже для Клэрити то, что говорившая как две капли воды похожа на ее дочь.
А леди Вуарей между тем продолжала:
– Вам нельзя покидать мою комнату без меня – или без моего согласия. Вы не должны тревожить меня по пустякам, не должны начинать беседу сами – вдруг в этот момент я не хочу говорить. Но если я начинаю разговор, вы обязаны его поддержать. Вы должны забыть слово «усталость» и должны быть готовы развлекать меня в любой момент, когда я этого захочу. Если вы мне сильно приглянетесь, я найду для вас учителей, которые разовьют ваш талант. Многие мои бывшие куклы становились потом известными на весь Скарфол певицами и комедиантками. Некоторые из них, выйдя замуж за уважаемых лордов Скарфола – разумеется, с моего согласия, до сих пор приходят в мой дворец – уже в качестве гостий. Если вы будете преданны мне, то и вас ждет подобная участь. Запомните – отныне ваша судьба в моих руках.
Клэрити похолодела. Встретилась взглядом с Ди, ища поддержки. Побледневшая готесса с усилием кивнула. Дескать, справимся.
Леди Вуарей замерла у каменной дверцы с отпечатком ладони в центре. Вложила руку в отверстие, и дверь, загрохотав, опустилась вниз. Взгляду Клэрити открылась комната с нишами в стенах. В нишах с закрытыми глазами стояли пять девушек.
– Здесь вы будете спать, пока я не захочу с вами поиграть. Сами проснуться вы не сумеете – глупо даже пытаться. Стены комнаты зачарованы. А теперь залезайте внутрь, мне пока не до вас.
Клэрити ошеломленно смотрела на спящих кукол леди Вуарей. Абсурд достиг наивысшей точки. Она – кукла, она действительно кукла. Она будет спать, как кукла – только не в коробке на витрине магазина, а в нише, ее заменяющей. С ней будут играть, как с безмозглой куклой.
Мезери, опустив голову, понуро побрела к свободной нише. Ее подруга, которую дочь Архонта прозвала Азеей, медлила. Она сглотнула, не сводя взгляда с углубления в стене.
– Я думала, мы будем спать в кроватях… Я… я не так себе все это представляла! Леди Вуарей многозначительно приподняла бровь.
– Тебе что-то не нравится, кукла?
– Я не кукла! – внезапно взорвалась блондинка – та самая, что с таким восторгом рассказывала Клэрити о вечном бале. – Я думала, мы будем сопровождать вас, как настоящая свита, крутиться в высшем свете!
Мезери отчаянно подавала подруге знаки замолчать – но ту было уже не остановить.
– А вы обращаетесь с нами как с куском пластика! Не позволяете и шагу ступить без вашего ведома – даже спать тогда, когда вы этого захотите!
– Вы будете делать то, что я вам скажу, – холодно произнесла леди Вуарей.
– Вот именно! – с жаром воскликнула Азея. – Но мы – люди, а не куклы.
– Об этом надо было думать раньше – до того, как ты согласилась приехать во дворец.
– Я не знала. – В голосе блондинки отчетливо звучали нотки злости. – Я думала, кукла – это лишь своеобразное название шута или кого-то в этом роде. Я и подумать не могла, что с нами действительно будут обращаться как с куклами!
– Ну что же, нет так нет, – разочарованно сказала дочь Архонта. Хлопнула в ладоши и дверь в ее покои тут же отворилась, впуская двух рослых мужчин – по всей видимости, дворцовых стражей. Широкими шагами они пересекли пространство комнаты и без всякой подсказки со стороны леди Вуарей взяли несостоявшуюся куклу под руки.
– Ты должна знать, что отныне вход во дворец для тебя заказан – неважно, станешь ли ты женой одного из лордов или же нет. Дурочка, ты могла бы жить в безопасности и роскоши, а вместо этого предпочла свободу, которая здесь, в Скарфоле, не стоит ровным счетом ничего.
– Хезер, нет! – вдруг крикнула ее подруга. – Не бросай меня здесь одну!
Хезер-Азея встретила умоляющий взгляд подруги твердым взглядом.
– Прости, но я не могу. Пойдем со мной. Зачем тебе все это? Этот дворец – лишь бело-золотая клетка. Жаль, что я не поняла этого раньше…
Стражи увели блондинку под аккомпанемент рыданий Мезери. Ди поспешно шагнула в комнату. Клэрити последовала за ней, замерла у ниши. Поколебавшись, шагнула в нее, утонув в стене.
Это все ради Каролины. Леди Вуарей она отказывалась считать своей дочерью – это кто-то другой, просто взявший себе ее облик. Как только Клэрити поймет, где ее настоящая дочь… Она прекратит это безумие.
Ей бы только понять, что здесь происходит…
Додумать мысль она не успела – пропитавшие стены чары погрузили ее в сон без сновидений.
Осколок четырнадцатый
Свет больно резанул по глазам. В первые мгновения Клэрити даже не сразу поняла, кто она, и где находится – таким резким и ошеломляющим было пробуждение. Затем в памяти, как в калейдоскопе, замелькали кадры из недавнего прошлого: исчезновение Каролины, ступени в ад, леди Вуарей и… ниша для кукол. Именно здесь сейчас и стояла Клэрити, пытаясь прийти в чувство.
На дочери Архонта, что стояла сейчас перед ней, сверкая восторженной улыбкой, было розовое с рюшами платье и огромный бант в волосах. Словно леди Вуарей решила поддержать игру Клэрити-куклы, и на некоторое время стать тем, кем выглядела – пятилетней девочкой. Театр абсурда продолжался.
– Пора играть! – объявила леди Вуарей, хлопнув в ладоши.
Клэрити оглядела ниши со спящими куклами. Взгляд ее остановился на Ди – точнее, на ее новом наряде. Длинное черное платье из кружев, вуаль, прикрывающая глаза. Вместо черной помады – темно-красная. Готесса выглядела как вдова из прошлой эпохи: мрачная, невероятно притягательная красота.
Заметив ее взгляд, леди Вуарей заговорщицким шепотом сказала:
– Я и тебе придумала новый образ. Твой наряд слишком… уныл. – Взяла ее за руку и потянула за собой. – Ну давай же, пойдем скорее!
Сегодня она была игрива, как котенок, и как никогда напоминала Клэрити ее Каролину. Но правда в том, что леди Вуарей – не Каролина. Она лишь зачем-то притворялась ею, и задача Клэрити – понять, зачем.
– Вот твое новое платье, которое сшили лучшие портные Скарфола, – торжественно сообщила леди Вуарей.
Клэрити восторженно смотрела на длинное платье из струящейся серебристой ткани, с двумя вырезами по бокам, протянувшимися до самых бедер. Представила, как танцует в нем, и невольно улыбнулась.
– Вижу, тебе нравится, – довольно сказала леди Вуарей. – Надевай его, и тебе сделают прическу.
Дворцовые умелицы завили ее платиновые волосы, подкрасили ресницы – как того и хотела леди Вуарей. Обряженная в серебристое платье, сейчас Клэрити как никогда была похожа на куклу.
– Ты выступишь на балу на следующее пробуждение.
Здесь не говорили ночь или утро – конечно, жители Преисподней и вовсе позабыли, что такое день. Забыли, как выглядит солнце – ведь здесь всегда царила ночь.
– Спасибо, – не зная, что еще сказать, растерянно ответила Клэрити. Танцевать на балу, на виду у десятков гостей леди Вуарей?
– Не подведи, – деловито сказала дочь Архонта, утопая в мягком кресле. – А теперь потанцуй для меня.
Не просьба – приказ.
Клэрити подчинилась без лишних слов.
Поначалу глаза леди Вуарей восхищенно сверкали, когда она наблюдала за танцем, но по мере того, как Клэрити уставала, восторг ее шел на убыль. В конце концов она махнула рукой, скрипачка замолчала, и Клэрити с удовольствием остановилась. Дыхание сбилось, стопы горели огнем.
– Надоело, – зевнула леди Вуарей. – Придумай еще что-нибудь, мне скучно.
Клэрити никак нельзя было упускать возможность сблизиться с леди Вуарей – точной копией Каролины. Это самый очевидный шанс узнать, что произошло с ее настоящей дочерью.
И если надо вылезти из кожи вон, чтобы понравиться капризной леди Вуарей, она это сделает.
– Хотите, я расскажу вам сказку?
На лице дочери Архлнта появилась презрительная гримаса, искажая милые черты.
– Я уже слишком взрослая для сказок, – недовольно ответила она.
«А для кукол?», – пронеслось в голове Клэрити.
– Но сказки бывают разными. Есть те, которые приходятся по душе и детям, и взрослым.
Леди Вуарей поразмыслила над её словами.
– Ну хорошо, рассказывай. Но если мне станет скучно…
– Я постараюсь, чтобы вам не было скучно, – обезоруживающе улыбнувшись, сказала Клэрити. И начала рассказ: – Это история о девушке по имени Беатрис. Она никогда не знала, что такое магия, пока не попала в волшебный мир Ордалон – по-своему прекрасный, но не лишенный опасности. Перед ней стояла нелегкая задача – уничтожить могущественную колдунью с помощью выкованного из хрустального сердца кинжала.
Клэрити рассказывала леди Вуарей знакомую ей с детства сказку – ту, что когда-то давно читала ей мама, ту, что совсем недавно она читала Каролине.
Это было так горько и странно – все повторялось сначала, вот только девочка, так похожая на Каролину, никогда не слышала этой истории прежде.
Клэрити закончила рассказ, и последние ее слова потонули в тишине. Леди Вуарей задумчиво смотрела куда-то затуманенным взглядом поверх моего плеча, до сих пор находясь во власти сказки.
– И много ты знаешь таких историй? – наконец нарушила она молчание.
– Много, – с улыбкой призналась Клэрити. – Я всегда любила читать.
– Думаю, мы сможем с тобой подружиться, – серьезно сказала леди Вуарей.
На душе Клэрити потеплело. Быть может, ее дочурку просто заколдовали, и поэтому она ведёт себя так странно, и совсем по-взрослому говорит? Может, где-то глубоко внутри она остается той же самой Каролиной, которая терпеть не может, когда ее называют сокращенным именами, которая души не чает в кошачьих и обожает Мистера Льва, которая не может заснуть, пока не услышит от мамы очередную историю?
Быть может, ей – ее Каролине – лишь нужно немного времени, чтобы пробудиться от своего странного сна?
Если так, то Клэрити будет ждать. Столько, сколько потребуется.
Интерлюдия третья
Освещенный обсидианами дворец Архонта остался позади. Чем дальше уходил Натан, тем оживленнее становилась тьма – голодная, она ждала, когда он останется в кромешной темноте.
Натан не стал ее разочаровывать – убедившись, что обсидиан в его руках – единственный источник света в этой пустоши, он опустил осколок в поглощающий свет мешочек на поясе. Порча – поцелуй тьмы – был ему не страшен. Татуировки, где вместо краски было бесцветное живительное зелье, невидимым покровом покрывали его тело с ног до головы. Тьме в его кровь не пробраться – как ни старайся.
Другое дело – баргесты… От их укусов живительный эликсир не спасет – они имеют дурную привычку рвать свою жертву так отчаянно, словно в мире не осталось иной пищи.
Но Натан знал – голодные дети тьмы не позволят ему долго находиться в темноте. Так и вышло – не успел свет обсидиана померкнуть, как в нескольких шагах от него раздались приглушенные шаги. Натан резко развернулся в ту сторону, выхватывая из кобуры револьвер. Стрелять рано – тварь тьмы не так глупа, она прекрасно знает, что такое жалящие огнем пули.
Убить баргестов чрезвычайно сложно: в освещенном пространстве они не появляются – свет причиняет им сильнейшую боль, а поймать их в темноте, их родной стихии – задача не из легких. Вот и сейчас баргест кружил вокруг добычи, выбирая лучший момент для нападения – в отличие от Натана, он прекрасно ориентировался в темноте.
Он услышал мягкий шелест – баргест пытался подкрасться к нему. Просто превосходно. Натан замер на месте, языком тела говоря – я готов, нападай. Опустил руку с зажатым в ней револьвером. Прикрыл глаза, концентрируясь на собственном дыхании. Сейчас самое главное – выдержка. Запаникуешь – у твари темноты, которой неведом страх, появится неоспоримое преимущество. Раскроешь карты слишком рано – спугнешь добычу, слишком поздно – станешь добычей сам.
А это в его планы не входило.
Спустя несколько мгновений, показавшихся невероятно долгими, Натан раскрыл висящий на груди кулон с обсидианом. Ворвавшийся в гущу тьмы луч света обжег баргеста. Расчет оказался верен – за мгновение до того, как Натан открыл амулет, баргест собирался сомкнуть свою пасть на его запястье.
Тварь, ненавидящая свет, собиралась умчаться, поджав хвост, но Натан не дал ей этого сделать. Как только свет от обсидиана упал на морду баргеста, его глаза, прежде прячущиеся во тьме, загорелись красным. Резко вскинув руку, Натан нажал на курок. Пуля с вкраплением обсидиана вошла ровно между двумя алыми глазами твари.
Баргест рухнул на землю. Взяв за ногу, Натан оттащил его на безопасное расстояние – подальше от тьмы и поближе к свету. И только там, выудив из сумки охотничий нож, разделал холодную тушу твари. Клыки пойдут на ожерелья модницам – стоят они баснословно дорого. Шкура, сотканная из самой тьмы – коллекционерам, которые держат их в зачарованном прозрачном ящике, демонстрируя другим победу света над тьмой. Глаза баргеста – очень ценное приобретения для чародеев и алхимиков. Зелья, которые варят с этим редким ингредиентом, обладают мощнейшей силой.
Натана не привлекали деньги – его дом считался одним из самых богатых в Скарфоле. Его привлекала сама охота. Нравилось каждый раз испытывать это острое и ни с чем не сравнимое ощущение опасности.
Натан любил играть со Смертью.
Он сложил внутренности баргеста в охотничью сумку, светом от обсидиана сжег то, что осталось от тела твари. Довольно насвистывая себе под нос, направился домой.
Едва учуяв исходящий от сумки запах, Ноэль сморщила свой прелестный носик. Протянула:
– Мерзость.
Она никогда не одобряла невинного увлечения брата. Ее вообще очень сильно беспокоила репутация Натана – тогда как он сам называл себя любителем красивых женщин и хорошей охоты, Ноэль без обидняков называла его бабником и разгильдяем. Он всегда посмеивался над сестрой – бедняжка боялась, что репутация брата как-то скажется на ее собственной, и помешает ей удачно выйти замуж за одного из лордов Кваргло.
Вот и сейчас Ноэль затянула свою любимую песню – вместо того, чтобы вести себя как варвар, он мог бы пойти по стопам отца и взять в свои руки узды правления обсидиановыми копями. Их семье принадлежала небольшая лавовая река Бринсцея. Работа это была непыльной и несложной – следить за тем, как нанятые чародеи замораживают лавовую реку, дробят застывший обсидиан на осколки, а нанятые Искрящие их зачаровывают. Затем – наладить поставки по городам Кваргло. Но… как же это невообразимо скучно!
– Я просто хочу, чтобы ты был образцовым братом для своей сестры, – нудила Ноэль.
Он всегда поражался тому, насколько в ней силен был страх упустить удачное замужество. Его сестра – пусть и не красавица, но хороша собой. Темные, как и у нее, волосы – по меркам Кваргло длинные, до плеч, – Натан собирал в хвост, тогда как Ноэль стриглась коротко – словно бы в отместку. Как и у Натана, у его сестры была бронзовая кожа и черные глаза. Однако Ноэль куда больше походила на аристократку – изящные черты лица, тонкий носик, высокий лоб. Натан же, словно следуя собственной роли, со своим несколько грубоватым лицом обладал внешностью истинного охотника.
Все здесь, в Скарфоле, носили свои маски.
Покончив с делами, Натан сопроводил сестру на бал. Смотрел на сцену скучающим взглядом: все эти представления он видел уже десятки раз. Но интерес вспугнул скуку, когда леди Вуарей, восседающая на троне у сцены, объявила незнакомое ему имя.
– Моя кукла Аквамарин сегодня станцует для вас.
К Натану подошла какая-то малознакомая ему леди. Игривым тоном начала беседу, но он не ответил – все его внимание было приковано к сцене. Неуверенным шагом к краю подходила беловолосая незнакомка – тоненькая, в соблазнительном платье с разрезами и легких туфельках. Руки ее чуть заметно подрагивали, взгляд испуганных глаз скользил по толпе, ни на ком не останавливаясь.
Достигнув края сцены, незнакомка остановилась. И словно оцепенела – хотя музыка уже начала играть. Послышались ехидные смешки. Леди Вуарей с каменным лицом смотрела на танцовщицу, всем своим видом выражая недовольство. Это совершенно вывело беловолосую из равновесия. Она стояла, сжав руки в кулачки, на бледном лице алым цветком расцвел румянец.
Бросила рассеянный взгляд в толпу – словно ища поддержки у тех, кто так безжалостно ее высмеивал. И вдруг случайно встретилась с Натаном взглядом. Он ободряюще кивнул ей и прошептал одними губами: «Давай, ты сможешь». Сам не знал, зачем. Но что-то в этой хрупкой растерянной незнакомке разожгло в нем давно дремавшее любопытство. Ему вдруг отчаянно захотелось увидеть, как она танцует.
Та, что звалась Аквамарин, вскинула голову, расправила плечи. Взгляд отвердел. Вполоборота повернувшись к музыкантам, едва заметно кивнула. Музыка остановилась и заиграла сначала.
И она начала танцевать.
Движения ее, по началу робкие, становились все увереннее. Натан не мог оторвать от нее взгляд – гибкая, грациозная, она танцевала, позабыв обо всем. Куда-то ушли смущение и страх. Прикрыв глаза, беловолосая скользила по сцене.
Кукла леди Вуарей остановилась и только сейчас Натан понял, что остановилась и музыка. Танец закончился, оставив в его душе странную смесь из восхищения и разочарования. Он бы был не прочь, чтобы загадочная танцовщица танцевала для него снова и снова.
Теперь дочь Архонта выглядела довольной. Сползла со своего, слишком высокого для маленькой девочки, трона, взяла живую куклу за руку и увела прочь. Перед тем, как покинуть сцену, танцовщица обернулась. Нашла его в толпе и задержала взгляд.
Он прочитал в ее взгляде немое: «Спасибо».
