Текст книги "Чары Платона"

Автор книги: Карл Поппер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

которым не правит постоянно философ?» Платон ясно ответил

не просто общее понятие «человек». Правильнее было бы

на этот вопрос. Если стражи государства, даже очень

сказать, что это богоподобный подлинник человека, совершенного, не ведают о пифагорейской мудрости и о

неизменный сверхчеловек. Это сверхгрек и сверхгосподин.

платоновском Числе, то сословие стражей, а вместе с ним и все

Философ должен воплотить на земле то, что Платон описывает

государство, выродится.

как сословие «самых надежных, мужественных и по

Итак, забота о чистоте сословия (т. е. расизм) занимает

возможности самых благообразных;.. благородных и строгого

гораздо более важное место в платоновской программе, чем

нрава»36. Это сословие должно быть сословием мужчин и женщин

могло показаться на первый взгляд. Платоновское расовое

«счастливых и божественных»37 – царственным сословием, судьбою предназначенным к правлению и господству.

192

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА ПЛАТОНА

ГЛАВА 8. ФИЛОСОФ КАК ПРАВИТЕЛЬ

193

Мы видим, что две основные функции правителя-фило-

софа аналогичны: он должен копировать божественные идеалы

отказом, ... ведь если ему доведется влюбиться в юношу или в

государства и человека. Он один способен и побуждаем

женщину, это придаст ему еще больше бодрости для

«внести в частный и общественный быт людей то, что он

совершения подвигов». Специально подчеркивается, что го-

усматривает» в мире «божественного и упорядоченного»38

сударство получит при этом двойную выгоду: больше героев

.

, с

Теперь понятно, почему там же, где Платон впервые

одной стороны, благодаря приободрению воинов, и, с другой

утверждает, что принципы разведения животных следует

стороны, благодаря прибавлению потомства героев. (О второй

применить и к человеческой расе, он впервые намекает на то, выгоде, наиболее важной с точки зрения долгосрочной расовой

что правителю

политики, говорит в диалоге «Сократ».) необходимо нечто большее, чем простое

превосходство. Он говорит, что мы чрезвычайно внимательны при

разведении животных. «А если этого не соблюдать, то как ты

VII

считаешь – намного ли ухудшится порода птиц и собак?»

Делая вывод о том, что людей следует взращивать столь же

Для такой опеки, которая была предложена Главконом, не

заботливо, «Сократ» восклицает: «Ох, милый ты мой, какими, требуется специального философского обучения. Однако

значит, выдающимися людьми должны быть у нас правители, именно философская опека наиболее важна для противостояния

если и с человеческим родом дело обстоит так же»39. Это

опасностям вырождения. Для борьбы с этими опасностями

восклицание важно, так как является одним из первых намеков

требуется компетентный («основательный») философ, т. е.

на то, что

философ,

правители должны составлять класс «выдающихся»

обученный чистой математике (включая про-

людей —

странственную геометрию), чистой астрономии, чистой гар

класс, обладающий самостоятельным статусом и

–

собственной системой обучения. Так мы приходим к требованию, монии и венцу всех достижений – диалектике. Только тот, кто

чтобы эти «выдающиеся люди» были философами. Данный

проник в секреты математической евгеники и платоновского

фрагмент важен еще и потому, что он непосредственно приводит к

Числа, может вернуть людям счастье, испытанное ими до

платоновскому требованию, чтобы правители, как хранители

Упадка, и сохранить это счастье43. Все это следует иметь в виду, чистоты сословия, использовали ложь и обман. Ложь необходима, так как после оглашения «эдикта Главкона» (и после

утверждает Платон, «раз наше небольшое стадо должно быть

промежуточного эпизода, в котором обсуждаются естественные

самым отборным. Но что это так делается, никто не должен

различия между греками и варварами, соответствующие, знать, кроме самих правителей, чтобы не вносить ни

согласно Платону, различиям между господами и рабами), малейшего разлада в отряд стражей». Действительно, здесь

Платон формулирует постулат, который он называет цент-

Платон повторяет (упомянутый нами ранее) призыв к правителям

ральным и наиболее важным политическим требованием, —

более смело применять ложь, подготавливая читателя к

требование верховной власти правителя-философа. Одно это

восприятию следующего

требование, учит Платон, может положить конец злу

требования, которому он придавал

в

особое значение. Платон постановляет40, что правители, добиваясь

общественной жизни, т. е. злу, бурно разросшемуся в госу-

заключения наиболее подходящих браков между молодыми

дарствах, – политической нестабильности,а также его

помощниками, должны подстроить жеребьевку «как

скрытой причине —

–нибудь так,

расовому вырождению,свирепствующему

чтобы при каждом заключении брака человек из числа негодных

среди представителей человеческой расы. Вот соответствующий

винил бы во всем судьбу, а не правителей». Сразу после этого

фрагмент из «Государства»44:

недостойного совета избегать ответственности (вкладывая эти

«Вот, – говорит Сократ, – теперь я пойду навстречу

слова в уста Сократа, Платон клевещет на своего учителя), тому, что мы уподобили крупнейшей волне; это будет выска-

«Сократ» высказывает очередное предположение41, сразу же

зано, хотя бы меня всего, словно рокочущей волной, обдало

подхваченное и развитое Главконом (мы будем называть его по

насмешками и бесславием...» – «Говори», – требует

этой причине эдиктом Главкона).Яимею в виду жестокий закон42

Глав

,

–кон. – «Пока, – говорит Сократ, – в государствах не

по которому каждый человек любого пола обязан во время войны

будут царствовать философы, либо так называемые нынешние

подчиняться желаниям воинов: «в продолжение всего этого

цари и владыки не станут благородно и основательно

похода никому не разрешается отвечать [воину ]

философствовать и это не сольется воедино – государственная

власть и философия (и пока не будут в обязательном порядке

отстранены те люди – а их много, – которые ныне стремят-

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА ПЛАТОНА

194

ГЛАВА 8. ФИЛОСОФ КАК ПРАВИТЕЛЬ

195

ся порознь либо к власти, либо к философии), до тех пор, воречие между божественным покоем и злом перемен и

дорогой Главкон, государствам не избавиться от зол, да и не

загнивания предвещает его рассказ о Числе и Падении чело-

станет возможным для рода человеческого». (На это Кант

века51.

мудро отвечает: «Нельзя ожидать, чтобы короли философ-

Поэтому вполне закономерен намек Платона на расизм в

ствовали или философы стали королями. Да этого и не

ключевом отрывке из «Государства», где он провозглашает свое

следует желать, так как обладание властью неизбежно из-

самое важное политическое требование: без «подлинного и

вращает свободное суждение разума. Но короли или самодер-

основательного» философа, обученного всем наукам, включая

жавные (самоуправляющиеся по законам равенства) народы не

евгенику, государство погибает. В своем рассказе о Числе и

должны допускать того, чтобы исчез или умолккласс

Падении человека Платон говорит, что, потеряв интерес к

философов, а должны дать ему возможность выступать пуб-

лично»45

евгенике, к наблюдению за чистотой сословия, выродившиеся

.)

стражи совершат одно из первых фатальных прегрешений: «от

Этот важный фрагмент может быть обоснованно назван

этого юноши у нас будут менее образованны и из их среды выйдут

ключом ко всей рассматриваемой платоновской работе. По-

правители, не слишком способные блюсти и испытывать

следние слова «да и не станет возможным для рода челове-

Гесиодовы поколения, – ведь и у вас они те же, то есть золотое, ческого» имеют сравнительно небольшое значение для данного

серебряное, медное и железное»52.

фрагмента. Однако их необходимо разъяснить, так как

К этому всему приведет пренебрежение мистическим

привычка идеализировать Платона привела к такой их ин-

брачным Числом. Это число было, несомненно, собственным

терпретации46, в соответствии с которой Платон будто бы

изобретением Платона. (Оно предполагает чистые гармонии, говорит здесь о «гуманности», тем самым обещая спасение не

которые, в свою очередь, предполагают стереометрию —

только городам, но и «человечеству в целом». Следует в

новую

этой

науку для того времени, когда Платон работал над

связи заметить, что этическая категория «гуманности», пре-

«Государством».) Ясно поэтому, что никто, кроме Платона, не

одолевающая национальные, расовые и классовые различия, знал секрета воспитания истинного класса стражей, не имел к

Платону совершенно чужда. Действительно, мы располагаем

достаточными свидетельствами враждебности Платона к эга

нему ключа. Это может означать только одно: прави-

–

литаризму —

тель-философ – это сам Платон, «Государство» – это

враждебности, выразившейся и в его отношении

к Антисфену47, старому ученику и другу Сократа. Подобно

стремление самого Платона к царской власти, которую он

Алкидаму и Ликофрону, Антисфен принадлежал к школе

заслуживает, так как в нем соединились философ и законный

Горгия, эгалитаристские теории которого он расширил, наследник Кодра-мученика, последнего афинского царя, ко-

превратив их в учение о братстве всех людей и о всеобщей

торый, согласно Платону, пожертвовал собой «ради сохранения

человеческой империи48

царства для своих детей».

.

В «Государстве» Платон критикует эти представления: естественному неравенству греков и варваров он ставит в

VIII

соответствие неравенство господ и рабов. В диалоге эта

Как только мы приходим к такому выводу, многие вещи, критика расположена49 непосредственно перед процитированным

которые казались не относящимися к делу, оказываются ясными

нами ключевым фрагментом. По этой и другим причинам50

и взаимосвязанными. Например, не вызывает сомнений, что

можно обоснованно предположить, что, когда Платон говорил о

«Государство» Платона, полное намеков на его современников и

распространенном среди людей зле, он имел в виду теорию, с

проблемы того времени, было задумано скорее как актуальный

которой его читатели предварительно уже в достаточной

политический манифест, а не как теоретический трактат. «Мы

степени ознакомились, а именно – теорию, согласно которой

совершенно заблуждаемся относительно Платона, – говорит А.

благоденствие государства, в конечном счете, зависит от

Е. Тейлор, – если забываем, что «Государство» – это не просто

«природы» отдельных членов правящего класса, а их природа, набор теоретических споров о правительстве... но серьезный

так же как природа их сословия или потомков, в свою очередь, проект

практического

преобразования,

предложенный

подвергается угрозе индивидуалистического образования и, афинянином... который, как Шелли, захвачен "страстью

что еще важнее, вырождения сословия. Содержащийся в

переустройства мира"»53. Несомненно, это так, и из этого

замечании Платона ясный намек на проти-

замечания мы можем заключить,

196

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА ПЛАТОНА

ГЛАВА 8. ФИЛОСОФ КАК ПРАВИТЕЛЬ

197

что, описывая правителей-философов, Платон имел в виду

некоторых современных ему философов. Однако в пору на

чтобы кормчий просил матросов подчиняться ему или чтобы

–

писания «Государства» в Афинах было лишь три выдающихся

мудрецы обивали пороги богачей... Естественно как раз об-

человека, которые могли быть названы философами: Анти

ратное: будь то богач или бедняк, но, если он заболел, ему

–сфен,

Исократ и сам Платон. Если при анализе «Государства» иметь в

необходимо обратиться к врачам; а всякий, кто нуждается в

виду это обстоятельство, то сразу станет ясным, что значительная

подчинении, должен обратиться к тому, кто способен пра-

часть платоновского обсуждения особенностей

вить. Не дело правителя просить, чтобы подданные ему

правителя

подчинялись, если только он действительно на что-нибудь

–философа – часть, явно выделенная Платоном, —

содержит намеки на личности. Этот отрывок начинается54 с

годится». Как не услышать в этом фрагменте отзвук безмерной

очевидного намека на Алкивиада, а заканчивается открытым

личной гордости? Вот я, говорит Платон, ваш естественный

упоминанием одного имени (Феага) и ссылкой «Сократа» на самого

правитель – правитель-философ, который знает, как

себя55. Вывод, к которому приходит здесь Платон, состоит в том, править. Если вы нуждаетесь во мне, приходите, и если вы

что лишь немногие могут быть названы истинными

будете настаивать, возможно, я соглашусь вами править. Но я

философами, соответствующими званию правителя

вас не буду об этом просить.

–философа.

Благородный по рождению Алкивиад, подходящий на эту роль, Верил ли он, что они придут? Подобно другим великим

осиротил философию, несмотря на попытки Сократа спасти его. На

литературным произведениям, «Государство» отражает испы-

одинокую и беззащитную философию заявляли свои права и

тываемые его автором радостные и нелепые надежды и

вовсе недостойные ее истцы. В конце концов, «остается совсем

сменяющие их периоды отчаяния59. По крайней мере иногда

малое число людей, ... достойным образом общающихся с

Платон надеялся, что афиняне придут к нему, привлеченные

философией». Опираясь на полученные нами выводы, можно

успехом его работы и славой о его мудрости. Затем он вновь

было бы ожидать, что «недостойные истцы» —

чувствовал, что лишь побуждает их к яростным нападкам и

это Антасфен,

Исократ и их школа, и что они —

навлекает на себя «рокочущую волну насмешек и бесславия», а, те самые люди, которых Платон

в процитированном ключевом фрагменте требовал «в

быть может, даже смерть.

обязательном порядке отстранять». Действительно, имеются

Был ли он тщеславен? Он тянулся к звездам, к

некоторые независимые свидетельства в пользу такой гипотезы56

богоподо-бкю. Иногда я спрашивал себя, нельзя ли объяснить

.

Точно так же мы могли бы ожидать, что в «небольшое число

восторги по поводу Платона отчасти тем, что он выразил тайные

достойных» включен Платон и, вероятно, некоторые его друзья

мечты многих60? Даже тогда, когда он выступает против

тщеславия, мы не можем избавиться от чувства, что именно

(возможно, Дион). И на самом деле, продолжение данного

фрагмента почти не оставляет сомнений в том, что Платон здесь

тщеславие его вдохновляет. Философ не тщеславен, уверяет

говорит о себе: «Все вошедшие в число этих немногих ...

нас Платон61: ведь «менее стремятся к власти те, кому

довольно видели безумие большинства, а также и то, что в

предстоит править». Объясняется это тем, что статус

государственных делах никто не совершает, можно сказать, философа очень высок. Он, общавшийся с божеством, может

ничего здравого и что там не найти себе союзника, чтобы с ним

спуститься с высот к смертным, жертвуя собой ради интересов

вместе придти на помощь правому делу и уцелеть, —

государства. Он не стремится придти, но он готов это сделать

напротив,

если человек, словно очутившись среди зверей, не пожелает

как естественный правитель и спаситель. Он нужен простым

сообща с ними творить несправедливость, ему не под силу будет

смертным. Без него государство погибнет, так как лишь он

управиться одному со всеми дикими своими противниками, и, один знает секрет его сохранения – как задержать

прежде чем он успеет принести пользу государству или своим

вырождение.

друзьям, он погибнет... Учтя все это, он сохраняет спокойствие и

Мне кажется, что идея верховной власти правителя-фи-

делает свое дело. .»57

лософа служит ширмой стремлению к власти Платона. Пре-

Эти горькие и совсем несократовские58 слова

выражают сильное негодование и, конечно, принадлежат не

красный портрет верховного правителя – это автопортрет.

Сократу, а самому Платону. Однако, чтобы оценить это личное

Сделав это поразительное открытие, мы можем по-новому

признание во всем объеме, его следует сравнить со следующим: взглянуть на этот внушающий трепет автопортрет, и если мы

«Ведь неестественно,

сможем взять на вооружение небольшую порцию сократовской

иронии, возможно, этот портрет не покажется нам столь

ужасающим. Мы различим в нем человеческое, слишком

человеческое. Возможно, мы даже почувствуем некоторую

198

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА ПЛАТОНА

жалость к Платону – человеку, который, вместо того, чтобы

Глава 9. ЭСТЕТИЗМ, УТОПИЗМ И

стать первым царем философии, стал ее первым профессором, ИДЕЯ СОВЕРШЕНСТВА

человеку, не осуществившему свою мечту —

царственную

идею, созданную по его собственному образу. Вооружившись

Сначала все надо уничтожить. Вся наша

порцией иронии, мы, возможно, увидим, что история Платона

имеет печальное сходство с невинной и бессознательной

проклятая цивилизация должна исчезнуть, сатирой на платонизм —

прежде чем мы сможем привнести в этот мир

с историей «Безобразной таксы» по

имени Тоно, создавшей по своему образу царственную идею

порядочность.

«Великой собаки» (однако впоследствии, к счастью, обнару

Мурлан из «Семьи Тибо» Р. Мартен дю Гара

–

жившей, что она и есть на самом деле Великая собака)62.

Каким памятником человеческому ничтожеству является

Мне кажется, что особенно опасен заложенный в программе

идея правителя

Платона подход к политике. Анализ этого подхода имеет очень

–философа! Какой контраст она составляет с

простотой и человечностью Сократа, предостерегавшего по

большое практическое значение с точки зрения рациональной

–

литика против опасности ослепления собственной властью, социальной инженерии. Этот платоновский подход может быть

совершенством и мудростью и пытавшегося научить его самому

охарактеризован

как

утопическая

инженерия

в

важному, а именно тому, что все мы —

противоположность другому виду социальной инженерии, хрупкие люди. Какое

падение – от сократовского мира иронии, разума и честности к

который мне представляется единственно рациональным и

платоновскому царству вождей, магическими силами

который может быть назван постепенной, поэтапной инже-

возвышаемых над обычными людьми, хотя и не настолько

нерией (piecemeal engineering)*.Утопический подход особенно

высоко, чтобы уберечь их от использования лжи или от

опасен потому, что он может показаться очевидной аль-

постыдной сделки шамана – в обмен на власть над своими

тернативой безудержному историцизму, т. е. радикальному

товарищами поведать им магические рецепты приумножения

историческому подходу, который подразумевает, что мы не

скота.

можем изменить ход истории. В то же время он оказывается

необходимым дополнением менее радикального историцизма —

такого,

например,

как

платоновский,

допускающего

вмешательство человека в ход истории.

Утопический подход можно описать следующим образом.

Каждое рациональное действие имеет определенную цель.

Действие рационально в той степени, в которой цель дости-

гается сознательно и последовательно, причем выбранные

средства должны соответствовать этой цели. Если мы хотим

действовать рационально, мы должны прежде всего выбрать

цель. Кроме того, действительные или конечные цели следует

определять тщательно, ясно отличая их от промежуточных или

частных целей, которые являются лишь средствами или шагами

на пути к конечной цели. Если мы не станем учитывать это

различие, нам придется оставить без ответа вопрос о том, способствуют ли частные цели достижению конечной цели – а

значит мы не сможем действовать рационально. В сфере

политической деятельности эти принципы требуют, чтобы мы, прежде чем предпринять некоторое практическое действие, определили нашу конечную полити-

* О переводе на русский язык введенного К. Поппером термина «piecemeal engineering» см. наше примечание на с. 30 тома 1. – Прим. редактора и

переводчиков.