Текст книги "Девятая жизнь. Напарники по несчастью (СИ)"

Автор книги: Карина Фант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

С этими словами он поднял маску на затылок, и Триста в полном недоумении уставилась в знакомое лицо.

– Хэйс?!

Пятикурсник Хэйс, тот самый преследователь Селетты, вместо ответа заявил:

– Поздравляю, Триста, ты не дала мне избежать этой позорной участи.

– И правильно сделала! – оскалилась староста, а потом вдруг перешла на личности: – Я, конечно, знала, что ты полный дебил, но и представить не могла, что настолько! За какой душой ты связался с этой повернутой шайкой?!

– Тш! Или хочешь, чтобы кто-нибудь стал свидетелем нашего разговора? – шикнул на нее Хэйс, нисколько не оскорбившись. Осмотревшись по сторонам, он стянул маску обратно на лицо и сказал: – Идемте за мной.

Если Селетте и не понравилось, что ее так осадили, виду она не подала и гордо зашагала за Хэйсом. Они дошли до склона и спустились вниз, туда, где в прошлый раз шаманы Аттури проводили обряд расслоения энергии. Староста немного зависла, всматриваясь в открывшийся свысока вид, но Триста быстро подхватила ее под локоть и повела дальше, пока Хэйс не скрылся за крутым поворотом.

А там, за этим самым поворотом, обнаружилось неожиданное продолжение деревни. И только сейчас поняла, что это вполне уместно. Не могли же несколько десятков некромагов уместиться в дюжине небольших хижин?

– Тут живут Таши, – объяснил Хэйс. – Хотя я, например, предпочитаю свою комнату в Альфаре.

– Хочешь сказать, вас выпускают отсюда?

– Мы не заложники, а ученики, Селетта.

Староста скептически усмехнулась. Раньше Триста не замечала такого пренебрежения к местным с ее стороны. Проигнорировав выпад, Хэйс провёл их к одному из домов и завёл внутрь. Все было так же, как и в их временной комнате, разве что спальных мест на одно больше.

– Чаю?

– Давай ближе к сути.

– Так я и думал.

Триста тактично помалкивала. Ей, конечно, тоже было интересно нахождение здесь Хэйса, но Селетте-то явно интереснее. Прямо-таки до зубного скрежета.

Парень снял маску и, бросив ее на стол, сложил руки на груди.

– Хотите знать, что я здесь делаю? То же, что и все остальные Таши – учусь у Аттури. Это не секта и не помешанная шайка, это некромаги, научившиеся управлять своей энергией, как никто другой.

– Я просто не понимаю, зачем тебе это! – эмоционально воскликнула Селетта.

Триста тихонечко присела на край кровати.

– Что в этом такого абсурдного? – не понимал Хэйс, тоже начав распаляться. – Представь, что я хожу на кружок по танцам, если так тебе будет легче принять этот факт.

Но Селетта поняла его слова в каком-то неправильном виде:

– Так вот, где ты пропадал на все зимние каникулы? У Аттури?

Хэйс застыл, будто сам понял, что облажался.

– Я… Да, я был здесь, – осторожно начал он, прочистив горло. – Но все не так, как кажется на первый взгляд. Это был очень важный и неожиданный для меня период, Селетта. Честное слово, я не хотел, чтобы все так получилось!

Староста медленно повернулась к Тристе. Взгляд ее не предвещал ничего хорошего, а голос, подскочивший на несколько тонов, и подавно.

– Ты слышала это, Триста? Это был важный для него период. А знаешь, как это выглядело с моей стороны? Сейчас я тебе расскажу. Мы собирались навестить моих родителей, но Хэйс куда-то исчез в первый же день каникул. Он не брал трубку, не отвечал на сообщения, а его соседи по комнате сообщили мне, что Хэйс собрал вещи и куда-то уехал. Не предупредив меня. На две треклятых недели! Можешь себе это представить?

Староста замолчала, тяжело дыша и, видимо, ожидая от нее ответа.

– Паршиво, – зависнув ненадолго, пробормотала Триста, покосившись на пришибленного парня.

Вдруг Селетта поджала губы, задрожала подбородком, вся сморщилась и заревела. Триста растеряно переглянулась с Хэйсом, но тот быстро скооперировался и подскочил к девушке, прижав ее к груди. Немного побрыкавшись, Селетта все-таки сдалась и заревела еще громче, что-то невнятно, но очень жалостливо лепеча. Стоило оставить их одних. Триста встала, незаметно подкралась к выходу и юркнула за дверь хижины.

В деревне Таши было по-прежнему тихо, видимо, те еще не успели вернуться с обряда. Она решила немного осмотреться и зашагала вдоль домов. Интересно, если бы в Альфаре студенты жили в таких условиях, казалось бы обучение таким же идеальным?

Триста не заглядывала в чужие окна, просто шаталась рядом, но, увидев свет в одном из них, пройти мимо не смогла. Свет исходил не от камина, как думалось сначала, а от свечей, расставленный на полу. Там же стояло несколько стопок книг и дымящийся котелок, были разбросаны склянки и какие-то исписанные листы, а в самом центре, на ложе из сваленных друг на друга перин, лежал Рэйнер.

Сердце застучало, как бешеное. Триста медленно открыла дверь (та оказалась незапертой), так же медленно вошла внутрь и замерла. Огоньки на свечах колыхнулись. Пахло настойками и безысходностью. Еле переставляя ноги, девушка дошла до альфарийца и опустилась на колени, осторожно беря его за ледяную руку. В жалкой попытке согреть, Триста сжала ее двумя ладонями и прижала к груди. Зажмурилась, торопливо читая молитву.

За окном поднялся ветер, бросив в окно крошку снега. Девушка вздрогнула и открыла глаза, испугавшись, что их заметили, но в хижину так никто и не вошел. Ветер гудел, завывал, потряхивал деревянной дверью. Триста готова была поклясться, что до того, как она вышла сюда, его не было. Совсем! Непонятное предчувствие затрепетало в груди. Девушка судорожно всмотрелась в каменное лицо, крепче сдавив ладонь, и продолжила молиться. Быть может, богини услышали ее?

Внезапно дверь распахнулась, не выдержав напора ветра. Все свечи разом потухли, бумаги разлетелись в воздухе, а Триста испуганно вскрикнула и вдруг почувствовала, как чужая ладонь с силой сдавливает ее пальцы.

Глава 15. Пробуждение

Рэйнер распахнул глаза, сделал шумный, протяжный вдох и перекатился на бок, заставив ошеломленную Тристу пошатнуться от его напора. Он был в панике. В такой, когда есть только бессознательный страх, и тело не поддается сигналам мозга. Несколько книг отлетели в сторону, покрывало смялось и запуталось в ногах. Быстро взяв себя руки, Триста крепко прижала его голову к животу и зашептала:

– Тихо, тихо, все хорошо…

Голос дрожал от переизбытка чувств, но подействовал правильно. Постепенно Рэйнер (да и сама Триста) начал успокаиваться и приходить в себя, его дыхание выровнялось, мышцы перестали содрогаться от нервной дрожи. Ветер все так же продолжал залетать через открытую дверь, хоть и заметно стих, и на коже Рэйнера выступили мурашки. Триста накрыла его краем простыни, а потом гладила темные волосы до тех пор, пока альфариец не отстранился и не спросил неожиданно-твердым тоном:

– Что произошло?

Их ладони до сих пор держались друг за друга. Даже не посмотрев на них, Рэйнер расцепил пальцы и медленно сел, будто боясь, что от резких движений к горлу подступит тошнота. Выглядел он неважно. Триста не успела ничего ответить, как услышала шум с улицы. Через несколько мгновений в хижину залетела Селетта. Она вылупилась на них, беззвучно открыв рот.

– О, очнулся, – отозвался заглянувший следом Хэйс.

Рэйнер посмотрел на Тристу. Она прекрасно поняла, в каком недоумении он пребывал и как сильно не хотел это показывать. А потому тяжело выдохнула и попросила:

– Будьте добры, закройте дверь. Дует.

***

Конечно, Рэйнер помнил, что видела и чувствовала его душа во время своей незапланированной вылазки из тела. И, конечно, половина из того была выдумкой его больного сознания. Половина. А вторая?

– Я помню только то, как мы были в портальной, а потом я очнулся в той хижине.

Триста винила себя в произошедшем, Рэйнер это прекрасно чувствовал. Она смотрела на него взглядом щенка, погрызшего любимые ботинки хозяина и осознавшего свою ошибку, и постоянно держалась рядом. Даже когда Аттури проводили их к дому Ионики, убедившись, что Рэйнер в состоянии туда добраться.

– Что ты чувствовал, когда провалился во тьму?

Шаманка, как и Триста, не сводила с него внимательного взгляда. Обманчиво-тёплого и бесконечно поддерживающего. Рэйнер давно научился видеть сквозь эту пусть и невидимую, но маску.

– Ничего, – честно ответил он, лениво проводя пальцем по рисунку на чашке. Нетронутый чай терял последние крупинки тепла. – По крайней мере, я не помню.

Он не хотел признавать то, что эта ситуация его страшила. В первую очередь, признавать перед самим собой.

– А обратный процесс?

– Это было неприятно.

Он не мог помнить, как рождался в первый раз, но был уверен, что сегодня прочувствовал все во второй. Только в разы, разы мучительнее. На языке до сих пор катался вкус крови, в груди что-то судорожно сжималось и подрагивало.

– Вижу, ты не в настроении говорить. Я это понимаю, Рэйнер. Можешь идти отдыхать, ты многое пережил за эти сутки.

Триста вышла следом. Юркнула мышкой, пока дверь не закрылась, и осталась молчаливо стоять позади, видимо, боясь нарушить молчание первой.

– Прекрати это, – поморщился Рэйнер, не оборачиваясь.

– Что?

– Прекрати думать. Твоей заслуги в этом нет, что бы ты там себе не напридумывала, – получилось резко.

– Я так и не считала, – буркнула Триста, явно оскорбившись, и, ненадолго замешкавшись, прошагала мимо.

Рэйнер двинулся за ней.

– Даже не спросишь, что там было?

– Ты ведь ничего не помнишь.

– А ты так просто в это поверила?

Триста остановилась и обернулась. Настороженно глянула за его спину и обратно, прямо в глаза. Выдохнула полушепотом:

– Что там было?

– Представляешь, ничего не помню.

Тристе шутка не понравилась. Она посмотрела на него с укоризной и развернулась на пятках. Рэйнер в три шага нагнал ее и пошёл рядом, сдерживая глупую улыбку. В окнах хижин горел свет.

– Я летал по каким-то городам и полям. В общем, ничего интересного.

Триста удивленно повернула к нему голову.

– И никаких других миров… Даше Пустошь не видел.

– Почему им не сказал правду? – она чувствовала купол заглушки над ними, но все равно говорила тихо.

– Потому что после невесомого сна невозможно что-то запомнить. А я ведь был в нем, помнишь?

Селетта понуро копалась в телефоне, когда Триста вошла в их хижину.

– За какую злую душу нас не отпустили домой? Здесь ни связи, ни ванной, ни туалета нормального! – будто только ее и ждав, завозмущалась староста и картинно откинула телефон в сторону. – Скука смертная! У вас-то хоть что-то интересное было?

– Да нет. Рэйнер все равно ничего не помнит, вот его и не стали долго мучить, – как можно более непринужденно отмахнулась Триста и повесила на крючок куртку.

Селетта тяжко вздохнула.

– Блин! Завтра ведь День Мира, а я речь не подготовила, – вдруг спохватилась она, выпрямившись. Немного подумав, расслабилась. – Хотя, мне наверняка уже нашли замену.

За всей этой суетой главный праздник Сансарии как-то незаметно затерялся в памяти. Каждый год мама запекала картофельные шарики, а Триста с сёстрами стругали салаты, ругаясь, кому достанется резать лук. Ближе к вечеру папа приносил с рыбалки несколько больших рыбин, которые они готовили на углях с пряными специями. Да… День Мира всегда ассоциировался у Тристы с чём-то домашним и вкусным, но сейчас она не почувствовала никакого предвкушения.

– А где Хэйс?

В последний раз они были все вместе, но к Ионике пустили только Тристу.

– Откуда мне знать? – фыркнула Селетта. – Наверное, выполняет какие-то свои шаманские дела. Он же мне ничего не рассказывает.

Больше Селетта разговаривать не торопилась и неотрывно смотрела на потухающий огонь. Триста тоже немного на него посмотрела, но делать ей это надоело быстро. Спать совсем не хотелось, а больше в четырёх стенах заняться было откровенно нечем. Староста тоже вскоре поняла эту истину и залезла под одеяло. Постельное белье пахло хвоей. Триста зарыла в него лицо и попыталась представить, как ее душа путешествует по миру.

В дверь постучали, когда она уже устала возиться с боку на бок. Девушки переглянулись.

– Я в одних трусах, – прерывая все возмущения, сообщила Селетта.

На пороге никого не оказалось. Триста выглянула, посмотрела по сторонам, но снаружи было пусто.

– Кто там был? – шепнула староста.

– Да вроде… – Триста запнулась, заметив мигающий огонёк фонарика впереди. – Э…

Не выдержав, Селетта вскочила с кровати и, завернувшись в одеяло, подбежала ближе. Они молча наблюдали за странным миганием до тех пор, пока фонарик окончательно не потух.

– Это что было?

– Мне-то откуда знать?

Триста еще какое-то время вглядывалась в горизонт, а когда обернулась, Селетта уже натягивала джинсы, прыгая на одной ноге.

Они старались не шуметь. По крайней мере, Триста старалась, Селетта же топала вперёд, рассуждая вслух:

– Может, они ушли уже? Разбудили и сбежали, а мы искать их поперлись! – она шмыгнула носом и добавила: – Если так, то Хэйс у меня точно попляшет. Вот заявимся к нему домой…

– А дальше что? – в принципе, они обе не были уверены, что именно он был зачинщиком, но заочно придерживались единственной разумной точки зрения.

– Придумаю. А ты не зевай, лучше по сторонам смотри.

Впрочем, нападать из укрытия на них никто не собирался. Хэйс сидел в снегу и над чем-то весело смеялся вместе с валяющимся рядом Рэйнером, а, заметив их, вдруг переменился в лице, вскочил и потянул Фолльта следом. Едва держась на ногах, они рванули прочь, не переставая хохотать и оглядываться, а потом скрылись за каменным выступом. Триста даже не успела придумать оправдание этому поведению, как поняла, что Селетта уже рванула следом, прикрикивая:

– А ну, стоять!

Снег залетал в осенние ботинки, мороз мешал нормально дышать, но ребяческое веселье подогревало бежать быстрее. Селетта неслась впереди, а потому именно на нее пришелся первый удар.

– В яблочко! – обрадовался Хэйс и отбил ладонь стрелявшему Рэйнеру. Они совершенно неожиданно выскочили на их пути.

Селетта даже не успела отплеваться от прилетевшего в лицо снега, как попала под град снарядов. Парни беззастенчиво пользовались рунами, швыряя с полдюжины снежков за раз. Триста, не оставшаяся в стороне, попыталась отбить удар порталом, но снежки летели со всех сторон, и толку от него было мало. Придя, наконец, в себя, Селетта выстроила вокруг них призрачный щит и прокричала ошалело:

– Так нечестно! Рунами пользоваться нельзя!

– Кто сказал? – весело спросил Хэйс и, натянув тетиву, выпустил полупрозрачную стрелу. Щит лопнул словно мыльный пузырь.

– Ах, так?! – ахнула староста и вдруг преобразилась немыслимым образом.

Впервые Триста видела ее такой: взбудораженной и какой-то заострённой, заряженной на бой. Селетта приосанилась, сверкнула глазами и начала чертить руны с немыслимой скоростью. Даже в мыслях у Тристы не всегда выходило рисовать так быстро и четко.

Теперь сложно было понять, чьи снаряды летали в воздухе. Селетта, словно дикая кошка, прыгала из стороны в сторону, то выставляя щиты, то обстреливая противников снежковой очередью. Триста старалась не отставать, но адреналина в ее крови было заметно меньше – хотелось больше не схлопотать снежком в глаз, чем обстрелять противников.

Как-то незаметно они разделились на воюющие пары, и теперь весь ее удар приходился только на Рэйнера. Точнее, его удар приходился на нее. Рэйнер Тристу совсем не жалел, снежки у него были плотные, ударяли больно и пару раз даже сбили с ног. Это злило и заряжало отвечать ожесточённее.

Не сразу Триста поняла, что они уже давно не стоят на месте. Селетта вместе с Хэйсом остались где-то за спиной, а они вдвоем двигались дальше от деревни. Усталость накатывала волнами, наливая мышцы свинцом. Триста все ещё пыталась отвечать, хоть и делала это на остатках сил. Рэйнер тоже заметно подустал, но все равно на заключительном раунде умудрился попасть в лицо. Это и стало последней каплей.

Он подогнулся словно тростинка, когда Триста с воинственным воем кинулась ему на грудь. Оба, кажется, этого не ожидали, но еще неожиданней стал склон, с которого они кубарем полетели вниз.

Стало тихо, только тяжелое ошеломленное дыхание резало воздух.

– Проклятые души… – прохрипел Рэйнер, сморщившись то ли от приземления, то ли от тяжести навалившегося на него тела.

Триста опасливо приподнялась, уже ожидая продолжения гневной тирады, но ее не последовало. Напротив, Рэйнер смотрел внимательно и спокойно, и так долго, что девушка начала понемногу переживать, не ударился ли он попутно головой. А, насмотревшись, медленно моргнул и опустил веки, выдохнув напоследок:

– У тебя такие глаза… никогда на замечал.

– Какие?

Триста так и не дождалась ответа – ровное горячее дыхание щекотало кончик носа. Тихо рассмеявшись, Триста скатилась с уснувшего парня и развалилась рядом. Рука сама отыскала мужскую ладонь. Теплую и живую.

– Эй! Вы где? – окрикнул их Хэйс, когда от согревающей руны уже успел подтаять снег вокруг.

Триста нехотя разлепила глаза и увидела их наверху склона. Подняла свободную руку.

– Тут! Спускайтесь, нужна ваша помощь!

Глава 16. Утро доброе!

Мисси тен Лойчи не кричала. О, нет, ее тон, пропитанный ледяным спокойствием, был далек от крика, но вводил в ступор похлеще ора во всю глотку.

– Можно узнать, кто конкретно вас нанял присматривать за мистером тин Фолльтом? Что-то я совсем не помню, чтобы отдавала такое поручение, да еще и студенткам, обязанным посещать учебные занятия.

Девушки пристыженно молчали. Что можно, вообще, говорить в такой ситуации?

Утро в деревне Аттури началось с раннего пробуждения и взволнованного Таши. А потом были быстрые сборы, пустой снежный двор и портал в Альфар. Возвращались они, кстати, только вдвоем и сразу же отправились в кабинет директрисы.

– Или думаете, ваше прошение о подготовке, мисс тен Одри, я просто подпишу и закрою глаза на этот побег? Вы слишком сильно преувеличиваете полномочия старосты и слишком нахально относитесь к своим обязанностям. Я уже молчу про чуть было не сорвавшийся концерт на День Мира.

Краска на красивом лице Селетты растеклась до самых ушей.

– А вы, мисс тен Шаори? – Триста судорожно сглотнула. – Позволяете себе подобное, не успев проучиться у нас и месяца. Так вы благодарны за выпавшую вам возможность? Или уже передумали здесь учиться? О, поверьте, на ваше место найдется полно желающих, раз вы выбрали более приоритетные методы обучения.

Не дождавшись от них никакой реакции, миссис тен Лойчи выпрямилась (хотя куда прямее), переплела пальцы и произнесла хладнокровно:

– Надеюсь, вы помните, какой штраф полагается за нарушение границ академии без должного на то разрешения. Мелкие провинности, вроде пропуска полного учебного дня, использование запрещенных порталов, отсутствия на генеральной репетиции праздника и прочего, включать сюда мы не будем, только зря потратим время.

– Н-но, миссис тен Лойчи… – бледнея, пролепетала Селетта, наконец, отмерев. Триста вообще выпала в осадок, не в силах вымолвить ни слова.

– Какие-то возражения, мисс тен Одри? Или хотите сказать, вы не знали, что нарушаете правила академии?

– Тихо, Нула, не горячись.

Ионика незаметно вплыла в кабинет, держа на лице привычную мягкую улыбку. За ней следом вошел Рэйнер и прикрыл дверь, оставшись стоять у стены. Атмосфера вмиг переменилась. Даже директриса не нашлась, что сказать.

– Зря ты на них ругаешься, твои девочки сделали невозможное. И оно стоит прямо за моей спиной.

– Надо же, вас так рано я не ожидала. И опять я узнаю все самой последней, – миссис тен Лойчи обращалась к шаманке, но смотрела только на Рэйнера. По губам скользнула неясная улыбка, голос изменился, стал тише и тягучей. – С выздоровлением, мистер тин Фолльт.

Альфариец кивнул.

– И Рэйнер должен благодарить за это не тебя и даже не меня. Ни один из моих Аттури не смог развеять невесомый сон, сделала это Триста!

Девушка застыла. Себе она такие заслуги даже не думала приписывать и еще помнила, как грубо осадил ее Рэйнер у Аттури. Но уверенность, исходившая от Ионики, подкупала – в особенности, женщину за дубовым столом. Теперь миссис тен Лойчи смотрела на Тристу совершенно другим взглядом.

– Это правда?

– Я свидетель, – выпалила Селетта, но ответа ждали от свидетеля куда более весомого.

Рэйнер встретился взглядом с Тристой и медленно кивнул.

Они смогли выдохнуть только в коридоре спустя четверть часа расспросов и вынесения приговоров. Было видно, Селетта распереживалась даже сильнее – наверное, нечасто прежде старосту отчитывали и грозились выгнать из академии. «Грозились», потому что миссис тен Лойчи сменила гнев на милость и будто в отместку придумала наказание куда более изощрённое, хоть и менее плачевное.

– Ничего, мы справимся. Я составлю учебный план, ты набросаешь программу. Будем проводить не чаще трех раз в неделю, чтобы самим с ума не сойти, заодно подтянем некоторые предметы за первый круг, – Селетта шла вперед, нервно покусывая губы и пытаясь подбодрить их обеих подпрыгивающим от перенапряжения голосом. – По средам практика, а по понедельникам и четвергам теория. Пятницу не беру, обычно культорги проводят свои курсы, не хочется с ними конкурировать. Хотя, меньше народа – больше кислорода, но тут как посмотреть. Вдруг нам за количество накинут баллов. А ты что думаешь?

– Ага, нормально, – пробормотала Триста. Про дополнительные занятия с первогодками, свалившиеся им как снег на голову, думалось пока тяжко. Она остановилась прямо на пороге. – Знаешь, ты пока иди, а я тут подожду.

Было так рано, что в пустых коридорах даже не светились руны уборки, которые каждый день пускали перед занятиями. Сделав несколько шагов к лестнице, Триста остановилась и разумно решила дождаться Рэйнера внизу. Усевшись на подоконник, она достала свой потрепанный телефон и открыла «Ловца душ». Шестьдесят третий уровень, так и не пройденный на ступеньках под запертой дверью академии, с радостью мигнул табличкой «Старт».

Присутствие Рэйнера она почувствовала сразу, хоть и не слышала шагов. Он просто сел рядом и молча смотрел в экран мобильного, не выдержав только спустя десяток минут.

– Может, уже дашь мне попробовать?

– Еще чего, весь рейтинг мне испортишь.

– Там портить нечего, ты этот уровень раз пятнадцатый проходишь.

Триста посомневалась для вида и протянула ему телефон. Но вместо того, чтобы наблюдать за ходом игры, она уставилась в напряженный профиль.

– Что? – спросил Рэйнер, не отрывая взгляд от экрана. Уровень он, кстати, прошел быстро и сразу принялся за другие.

– Не знаю.

– Тогда не смотри.

Триста отвернулась. Вдруг вспомнился поздний разговор с Селеттой, и на лицо полезла улыбка.

– Вы ведь что-то выпили вчера, да? Поэтому были такие?

– Это все Хэйс, – Рэйнер теперь тоже улыбался. – Подсунул мне какую-то сладкую лабуду и заверил, что поможет уснуть. Сильно тебе вчера досталось?

– По-моему, это я тебя уделала.

– Ну, ребра ты мне отбила, признаю, – он протянул телефон обратно. – Ладно, что-то я засиделся. Скоро первое занятие, а мне ведь еще сумки разбирать.

– А ты разве не отчислен? – лукаво протянула Триста, поднимаясь следом.

– Представляешь, пронесло. Везет же иногда в жизни.

– И не говори!

***

Триста вышла из ванной, подсушивая волосы полотенцем, и осмотрелась. Учебник, брошенный Рэйнером, так и валялся на смятой кровати, одна из дверей шкафа осталась распахнутой после спешных сборов, из прикрытой форточки сквозило холодом. Все эти вещи оставались в таком же положении, в то время как Триста испытала на себе силу чужой энергии, побывала в незнакомом городе, подверглась допросу, стала свидетельницей перевоплощения Таши в Аттури, потратила кучу нервов и два раза получила нагоняй от директрисы. И все это – всего за сутки. В голове не укладывалось!

За стеной слышались голоса соседок – пора было выходить на завтрак. Усталости, как ни странно, не было. Была радость. То ли оттого, что пронесло, то ли от выздоровления Рэйнера, то ли от всего вместе. Триста достала свежий комплект формы, оделась, заплела высушенные волосы в косу и вышла в коридор.

Все было как в первый день: ранее утро, пакет на краю столешницы и внимательно-удивленные взгляды соседок. Изменилось другое – в этот раз расспрашивать хотелось не Тристе, а Тристу. Она молча, с достоинством уселась на свободное место и принялась неторопливо доставать приготовленные контейнеры. Ух, а желудок-то крутило от голода!

Первой не выдержала Эйберли, нарушив ей же чтимое правило.

– Триста, – ее голос дернулся. Глава дома сидела рядом, но Триста все равно заметила, как нервно она переглянулась с остальными девушками. – А мы тебя потеряли.

– Ну, вот она я!

Шанти растеряно заправила за ухо прядь волос, Лея и Наони переводили глаза туда-сюда, словно заведенные, а Оста, в этот раз сидящая напротив, не сводила с Тристы потрясенного взгляда.

– А… где ты была? – продолжила расспрос Эйберли, в привычной манере вскинув подбородок вверх.

– Ой, девочки, это долгая история!

Триста демонстративно выдерживала непринужденный вид, наслаждаясь их замешательством. К тому же, рисовый пудинг оказался жуть какой вкусный и отлично занимал ее внимание.

– Так ты остаешься? В смысле… все хорошо? – неуверенно улыбнулась Шанти.

– Ага, – жуя, отозвалась Триста. – Все супер.

– А правда, что Фо… С! – коротко шикнула Наони, сбившись на полуслове.

Кажется, Эйберли пнула ее под столом.

– Что ж, – заключила она. – Мы рады, что все обошлось. Надоело, знаешь ли, привыкать к очередным новым соседкам.

Да, Триста слышала, что ее комната из раза в раз доставалась студенткам, не особо заботящимся о своем положении в Альфаре, а потому и вылетающим отсюда с завидной частотой. И слова Эйберли наверняка были комплиментом хотя бы потому, что не сквозили привычной неприязнью.

А Оста все смотрела, смотрела, смотрела, даже забыв о своей еде. А после завтрака выловила ее у комнаты и, схватив за плечи, проникновенно заглянула глаза.

– Триста, ну нельзя же так! Я ведь чуть от любопытства не лопнула!

Справедливости ради, у Тристы язык чесался не меньше и держалась она из последних сил. Но все же сказала почти ровно:

– Не сейчас. Поговорим вечером.

Оста отпустила ее и посмотрела, как на предателя.

– Я думала, ты из-за Эйберли молчала. А ты и меня помучить решила!

Мучить Триста никого не собиралась. Хотя, может, немного и собиралась. Но все же первоначальная цель – не разболтать лишнего, а с ее длинным языком это было довольно трудновыполнимо. Но если собеседник так настаивает… Она оглянулась и примирительно выдохнула.

– Ладно, у тебя пять минут. Расскажу по дороге.

До занятий оставалось больше четверти часа, когда они нога в ногу зашагали через шиковый лес. Триста выдавала информацию порционно, тщательно выбирая из всего множества более щадящие и менее компрометирующие моменты. Но и того Осте хватало, чтобы с распахнутым ртом внимать каждому ее слову.

– Получается, Рэйнер впал в невесомый сон, и ты его оттуда вытащила?!

– На самом деле, не я, – сама не до конца разобравшись в этом моменте, на всякий случай возразила Триста. – Но для миссис тен Лойчи актуальна эта версия.

– Значит, и те страшилки про посвящение правда?

Триста удивленно уставилась на нее.

– Ну, то, что Аттури крадут первокурсников и посвящают их в своих Таши, – не встретив во взгляде Тристы ни тени понимания, Оста сама засомневалась в сказанном. Замямлила неуверенно: – Ну, я просто подумала, раз портал находится в лесу, а в той деревне полно молодых ребят… Ладно, я уже поняла, что сморозила глупость. Мне такие вещи, вообще, рассказывать нельзя, я слишком впечатлительная!

Тристу словно током прошибло. Она машинально усмехнулась в ответ и даже умудрилась ответить на какие-то неважные вопросы, мыслями находясь уже совсем далеко отсюда. И находилась там до того момента, пока Селетта не ткнула ее ручкой.

– Ты чего спишь? Хочешь тест завались? Мало тебе штрафов влепили?

Проговорила она все это скороговоркой и совсем тихо, но суть Триста уяснила и попыталась сосредоточиться на вопросах перед собой. А на перемене, по дороге в кабинет руноведения, не выдержала и спросила:

– А ты не думала о том, откуда появляются Таши?

Селетта за этот вопрос ухватилась охотно – видно, старосту прошедшее тоже не успело отпустить.

– Думала, но так ничего и не додумала. Может, сами приходят?

Триста задумалась. Вариант логичный, но, если учесть тот факт, что про Аттури знать никто не знает, совсем нереальный. Представилось, как шаманы ходят по местным поселкам и городам и расклеивают объявления: «Срочно! Требуются помощники-последователи на неполный рабочий день. Возможно совмещение с учебой и повышение до руководящих должностей». Ну, совсем уж сомнительно…

– А, может, лучше спросить у Хэйса?

Селетта сразу ощетинилась, хоть и не так ярко, как прежде.

– Ну, спроси. Может, хоть тебе он что-нибудь ответит.

– А он, вообще, вернулся? – вдруг озадачилась Триста. Староста пожала плечами. – Меня вот, что удивляет: Хэйсу удается скрываться от миссис тен Лойчи на протяжении нескольких месяцев, а мы в первый же день прокололись!

– Да потому что он делает это с умом: уходит после занятий, возвращается до комендантского часа, а на выходных берет отпускные домой. А еще у него где-то личный портал припрятан, на который не приходится постоянно тратить кучу энергии.

– Это он тебе рассказал?

– Я тебя умоляю, – закатила глаза Селетта. – Я Хэйса знаю, как облупленного. И без его рассказов могу понять, что да как.

В следующее же мгновенье из-за угла вырулил объект их обсуждения, очаровательно улыбнулся и прошел мимо. Триста проводила взглядом его удаляющуюся спину и развернулась обратно.

– Ну, и чего ты не подошла?

– В другой раз, – заверила она Селетту. – Неудобно как-то.

– Ну-ну.

– И, вообще, знаешь, – начала Триста заговорщически. – Мы вчетвером будто в каком-то сговоре. Шепчемся, переглядываемся, улыбочки эти шлем.

– Ой, Триста, – прыснула Селетта. – В каком еще сговоре? У тебя слишком бурное воображение.

А спустя пару секунд поинтересовалась:

– И кто же четвертый? Фолльт?

– Ну, конечно! – важно кивнула Триста. – Рэйнер, вообще, главный герой. Без него мы бы в эту кашу не попали.