Текст книги "Запутанное течение (ЛП)"
Автор книги: Карен Аманда Хуппер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
– Ровнан, что ты собираешься делать?
– Попробую догнать Трейгана и забрать у него Яру. Они не могут быть далеко. Яра будет волноваться о Ллойде. Она захочет вернуться, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке.
Никси отпустила мою руку, как только ее малиновые крылья резко захлопали, поднимая ее ввысь. Она кивнула мне напоследок и улетела прочь.
Я кинулся к воде. Каждая минута была дорога. Они не могли превратить Яру, пока ей не исполнилось восемнадцать. Мне нужно найти ее и увести подальше от всего русалочьего народа прежде, чем завтра настанет ее день рожденья.
Если я напортачу, мы все погибнем.
Как только я увидела лучи маяка, пронзающие бесконечно синюю гладь океана, я почувствовала облегчение. Эденс Хаммок был лишь немного впереди в вышине. Дом еще никогда не казался настолько желанным.
Пока мы плыли, я продолжала держать лицо под водой и дышать. Она была освежающей и на вкус чистой, как лимон. Вдыхание воды улучшало мое самочувствие, что немного возмущало меня.
С тех пор, как меня превратили в уродину природы, мир на поверхности казался другим. Воздух был влажным и имел знакомый запах соленой воды, но чувствовался загрязненным. Цвета выглядели блекло.
Мое плавание замедлилось, как только мы достигли дока… вернее того, что от него осталось.
Трейган придерживал лестницу одной рукой.
– Дамы вперед.
– Я пока не могу выйти. Мой хвост исчезнет, и я стану голой, верно?
Его пресыщенное выражение лица не изменилось:
– Да.
– Если ты думаешь, что я позволю тебе увидеть себя голой, то ты явно потерял остатки своего заболоченного разума.
Он снова опустил руку в воду.
– Почему люди так стыдятся своей наготы? Вы такими родились.
Одна лишь мысль о том, что Трейган увидит меня голой, заставила мои щеки зардеться.
– Мм, эй? Ты когда-нибудь слышал о скромности или о непристойном обнажении?
Он проплыл под доком и, казалось, искал что-то.
– Это ты настояла на том, чтобы мы вышли на сушу. Что ты предлагаешь нам делать? – он уставился на меня.
– Найди мне одежду!
– Ее нету, – сказал он сквозь зубы. – Мы обычно прячем запас одежды под причалом, но шторм, должно быть, унес ее прочь.
Одежда, спрятанная под причалом? Он должно быть шутит.
– Этого не может быть. Я много раз проплывала вокруг острова и под причалом. Я никогда и нигде не видела никакой одежды.
– Русалочий народ обладает некоторыми способностями, которые позволяют нам скрывать многие вещи от людей.
Я подплыла ближе к нему.
– Ты имеешь ввиду, что можешь делать вещи невидимыми?
Он склонил голову набок и подмигнул, что, как я предположила, означало дерзкое «да», но я не поверила ему. Ровнан предупреждал меня о вранье морских уродов, и я не попадусь на это.
– Итак, что мы будем делать? – спросила я с нескрываемым сарказмом. – Бродить по острову голышом?
Мы поплыли в молчании, оглядываясь вокруг и вверх на небо, будто одежда могла упасть с туч. Бьюсь об заклад, что его глупая магия не смогла бы сделать этого.
Трейган медленно произнес:
– Мы не должны быть здесь. Ты должна быть со своим учителем, чтобы научиться выживать, как русалка.
– Как же это отличается от человеческого бытия? Я имею ввиду, кроме очевидных вещей.
– Это не моя задача – обучать тебя.
– Не твоя задача? Ты превратил меня в рыбу. Я бы сказала, что это твоя задача – ответить на все мои вопросы.
Его равнодушный тон не дрогнул:
– Ты не рыба, и не я превращал тебя. Это сделал Дельмар.
– Дельмар? Страшный парень-гот?
Он выстрелил в меня безразличным взглядом и пробормотал под нос что-то об интерпретации.
– Ты сказал, что «спас» меня от урагана и увёл под воду.
– Так что, ты не смог справиться с этим сам? Ты должен был попросить другого парня, чтобы он закончил за тебя работу?
Он откинулся назад и закрыл глаза, плавая в воде в полном расслаблении:
– У меня нет способности превращать кого-то.
Я ненавидела себя за то, что была достаточно заинтригованной, чтобы задавать все больше и больше вопросов, но ничего не могла с собой поделать:
– Что ты имеешь ввиду?
– Такие важные вещи, как трансформация человека делегируются по рангу. Только Индиго могут выполнить эту процедуру без того, чтобы убить человека, которого превращают.
Ровнан упоминал о цветной ранжировке в морском мире. Он говорил, что это устанавливает порядок, но он никогда не упоминал, что цвета дают им особые способности.
– Разве твой порядок начался не с красного?
Он встрепенулся от удивления и продолжил «топтаться на одном месте» в воде.
– Да. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, индиго и фиолетовый.
– Радуга? Серьезно? – я хотела засунуть кляп в эту тошнотворную цветастость. – Значит, ты голубой?
Он кивнул и пригладил свои мокрые волосы. Этого не было, пока я не заметила, что его цвет снова изменился.
– Твои волосы потемнели. Они стали синевато-черными. Ты выглядишь так же, как и во время шторма.
– Мы находимся на поверхности воды, на человеческой территории. Я должен выглядеть «нормально», – он показал пальцами воздушные кавычки. – Разве ты когда-нибудь встречала человека с ярко-голубыми волосами?
– Люди красят волосы в безумные цвета, – отрезала я. – Ты вполне мог бы сойти за панка. Особенно со своими длинными волосами и татуировками… э-э, отличительными знаками.
Он поднял руку над водой. Также быстро, как вода стекала с его пальцев, также быстро исчезали с них и отличительные признаки. Его кожа потеряла свой жемчужный оттенок. Он действительно выглядел «нормально». Если бы он не был морским монстром, я бы могла счесть его привлекательным, может даже граничащим с горячим. Может быть.
– Ох. Это очень странно, – пробормотала я, пожимая плечами над поверхностью воды.
Мои завитки в виде листьев исчезли, и моя кожа снова выглядела как обычно, но сквозь воду я могла видеть расплывчатые отличительные знаки, покрывающие мою мерцающую грудь.
С другой стороны, мои волосы не стали прежними. Я всегда была брюнеткой, как мои родители. Было странно видеть блондинистые волосы плавающие вокруг меня.
– Почему мои волосы посветлели, и почему они были желтые под водой?
Снова вопросы. Почему я не могла притвориться, что все это мне безразлично?
– Я тоже задавался этим вопросом. Ты должна была стать красной, как и любой другой новичок. Ты загадочная Ямабуки.
– Как ты меня назвал?
– Загадочная.
– Нет, слово, начинающееся на «Яма…»
На его лице появилась дерзкая улыбка. Мне хотелось стереть ее прочь.
– Ямабуки.
– Что это такое?
– Разузнай сама.
Что за ничтожество. Почему привлекательные парни всегда такие сложные?
– Если собираешься оскорблять меня, то, хотя бы, используй слова, которые я понимаю.
– Почему ты так защищаешься?
– Это не так.
Он прищурился, изучая меня, будто пытался прочитать мои мысли, так что я отвернулась.
– Что бы это ни было. Это, вероятно, какое то слово водяного. Меня не волнует, что оно значит. Я найду способ быть человеком снова, даже если погибну при этом.
– Есть ли у тебя идеи, как это осуществить? – судя по его гневному голосу, он хотел меня убить. – Ты оскорбляешь наш образ жизни, даже ничего не зная о нас.
– Я знаю многое о вас.
– Ты знаешь только то, что тебе рассказал Ровнан. Он не водяной, поэтому не знает всех наших секретов. Скажи мне, что ты думаешь о своем мире? Его мир соответствует тебе?
– Его мир, это мой мир. Мы не живем под водой. У нас есть ноги и нормальная кожа. Мы не общаемся с помощью мысли, – мой голос стал громче, но я не могла его контролировать. – Мы живем в домах, носим одежду, слушаем музыку, читаем книги и плаваем на лодках. Ты не знаешь человеческой жизни!
Трейган поморщил лоб и открыл рот, но так и не смог ничего сказать. Неужели ему нечего сказать. Он, вероятно, не знал, что существуют фильмы и книги.
Я отсутствовала меньше суток, но уже пропустила дела по дому. Смогу ли я снова помогать дяде Ллойду в саду? Будем ли мы когда-нибудь снова играть в Эрудит?
Прошли ли те дни, когда мы с Ровнаном обнимались на диване? Сможет ли он когда-нибудь снова поцеловать меня, зная, что я русалка?
– Ровнан заботится обо мне, – сказала я. – Он любит меня такой, какая я есть. Он не позволит моему виду русалки, испортить наши отношения.
Трейган приподнял бровь:
– Кого ты пытаешься убедить, меня или себя?
Я не могла ничего ответить. Мои мысли случайно появились в голове, и я поняла, что сказала глупость. Боже, Яра, держи рот на замке.
Трейган смотрел на меня так пристально, что я думала, он еще может слышать мои мысли. Хотя, возможно, он смотрел сквозь меня, как обычно это любила делать моя мама.
– Я больше не могу слышать твои мысли.
Его глаза даже не мерцали:
– Мы не под водой.
– Только в этом случае, оно работает?
– Да.
По крайней мере, мои мысли снова были скрыты. К счастью, он не слышал о том, что я считаю его горячим.
Он приподнял широкий подбородок, когда я задала вопрос, сжимая переносицу, словно чувствуя головную боль.
– У тебя широкий нос, – пробормотала я.
– А у тебя узкий мозг, – огрызнулся он.
– Ну, тебе действительно пошла бы стрижка.
Он закрыл глаза и сказал:
– Если ты улучшишь свое поведение, я подстригу волосы.
– Почему ты так озабочен моим поведением?
– Почему ты так озабочена моей внешностью?
Я открыла было рот, чтобы отрицать, что меня волнует его дерьмовая внешность, сказать ему, что я не считаю его нисколько привлекательным, но слова так и застряли в горле.
Наконец-то, тишина. Я думал, что она никогда не заткнется.
Как можно быть настолько бездушной? В прежние времена было проще: Яра прошла бы через ворота и, увидев наш мир, она никогда бы не захотела возвращаться к человеческой жизни. Но опять же, если бы ворота были открыты, нам не нужна была бы Яра.
Я поплыл к доку, ожидая прибытия Ровнана и делая все, чтобы можно было вернуться к своей миссии. Если все пройдет хорошо, нам не придется выходить на берег. Яра будет в ярости, она станет умолять меня увести ее от Ровнана.
– Что же нам теперь делать? – ныла она. – Плавать здесь целый день и ждать, пока одежда появится волшебным образом?
Ее вопрос привел меня в раздражение. Сарказм был искусством, которое Яра никогда не сможет изучить.
– Ровнан появится здесь в ближайшее время.
Ее глаза потемнели, как черная рыбка-мавр.
– Что?
Я не стал вдаваться в подробности. Возможно, если я перестану отвечать на ее вопросы, он перестанет их задавать.
– Что ты имеешь ввиду, говоря, что Ровнан будет здесь? Как он узнает, где мы находимся? Он не должен видеть меня такой.
Я услышал приближение своего сводного брата прежде, чем увидел его. Лучше игнорировать его до последней секунды.
– Он не увидит тебя голой, если ты не выйдешь из воды.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Я чертова русалка.
Сапоги Ровнана спускающегося по склону отвлекли меня. Я задавался вопросом, насколько хорошо она его знала. И насколько больше о нем знаю я?
– Яра, детка! – закричал он.
Детка. Как противно.
– О, боже мой, – простонала она себе под нос. Ее глаза метнулись по воде. – Ровнан это не то, чем кажется на первый взгляд.
– Я так беспокоился о тебе, – перебил он.
Неохотно, я повернул голову, чтобы посмотреть на своего сводного брата, сидевшего на корточках у края склона. Наши глаза встретились впервые за несколько десятилетий. Моя челюсть напряглась, как и его.
Он потянулся к Яре:
– Давай, я отведу тебя домой.
– Буря… нечто ужасное произошло, – сказала она, не поднимая рук.
– Все нормально. Не беспокойся, – заверил он спокойным тоном, что заставило мои символы двигаться по коже.
Она держала одну руку на груди, а другой разрезала воду, но бросила на меня испепеляющий взгляд.
– Он похитил меня. Я превратилась в русалку.
Ровнан шокировано посмотрел на меня, изображая панику. Только глупая полукровка, как он, мог не заметить изменение цвета волос Яры, или ее символов и хвоста, мерцающего под водою. Он по-прежнему считал, что ее день рожденья завтра. Водяные умеют скрывать тайны.
Яра, застенчиво бормоча, прервала наши братские взгляды:
– У меня нет одежды.
Ровнан снял пальто, держа его развернутым на ветру.
– Я не буду на тебя смотреть, пока ты не оденешься. Сэр, вы не могли бы отвернуться, пока моя девушка не выйдет из воды?
Сэр? В самом деле? Яра взглянула на меня и отвернулась, пока ее рыцарь делал вид, что спасает ее. После нескольких брызг и вдохов Яры, я повернулся обратно.
– Это произошло мгновенно, – она перевела взгляд с меня на Ровнана. – Мои ноги, руки. Я снова чувствую себя нормально.
Ровнан обнял ее, скрывая от меня ее лицо и глумясь надо мной. Они выглядели совершенно неправильно. Яра, облаченная в белое рядом с Ровнаном, одетым в черные брюки и футболку. Инь и янь, темное и светлое, холодное и теплое. Мистер Полный Лжец и миссис Пустые Воспоминания.
Я откашлялся достаточно громко, чтобы прервать их фальшивый сентиментальный момент, и вышел из воды.
– Что ты делаешь! – Яра вскрикнула и прикрыла глаза.
Я смахнул воду с рук, туловища и бедер.
– Ты можешь быть трусливой и застенчивой, но это не значит, что и я должен быть таким.
– Ровнан, заставь его прикрыться, – приказала она, стоя ко мне спиной.
– К сожалению, – прорычал Ровнан. – Я не могу заставить его что-либо сделать.
– Я не буду говорить ни с одним из вас, пока он не прикроется. Я не хочу видеть его таким, думаю, ты понимаешь.
– Есть некоторые манеры приличия Трейган. Встань за дерево, что ли.
Яра опустила руки от лица и подошла ближе к нему:
– Ты знаешь этого парня?
Ровнан не дрогнул:
– Да, детка, мы знаем друг друга. Я удивлен, что он тебе этого не сказал.
Чтобы избавить нас от еще больших криков Яры, я положил руки ниже талии.
Она осторожно взглянула на меня, а потом расслабилась, удивив, что нижняя часть моего тела скрыта от глаз:
– Он говорил, что вы братья, но я думала, он лжет.
– Мы братья, – сказал Ровнан, – но, очевидно, не по собственному желанию. Что он еще сказал?
Ровнан казался спокойным и собранным, но я не мог себе даже представить, какие мысли в панике роились в его голове. Как бы я смог нанести удар? Как бы я скрыл, что сегодня настоящий день рожденья Яры? Если бы я доверился ему? Если бы я рассказал ему свой план, свои секреты?
Не отвечай ему Яра.
К сожалению, мы не были в воде, поэтому она не могла слышать мои мысли.
– Он рассказал мне многое, – ответила она. – Большей части я не верю.
Ох, фантастический ответ! Я хотел бы ее похвалить, но вместо этого я пожал плечами, заставляя Ровнана чувствовать себя еще хуже.
Он гладил ее по щеке, плохо изображая влюбленного человека:
– Мы можем обсудить это позже, после того как отведу тебя домой.
Я мог бы повести себя как неандерталец и затащить Яру обратно в воду, но я знал, что если достаточно долго подожду, Ровнан сам выкопает себе могилу. Скоро все изменится.
Он повернулся ко мне блеснув темными глазами:
– Трейган, Никс уже в пути с одеждой для тебя, так что ты должен оставаться на месте.
Мои мышцы напряглись:
– Никс?
Почему она придет?
Ему не удавалось сдержать улыбку:
– Мы болтали ранее. Она хочет обсудить с тобой бурю.
Сукин сын, в буквальном смысле. Он хорошо играл.
– Отлично, – сказал я беззаботно насколько мог. – Вы идите вперед. А я подойду позже.
Я ожидал своевольных замечаний от Яры, но вместо этого она провела рукой по спине Ровнана, и они пошли прочь, не сказав больше ни слова.
Мысли о Никс вызвали капельки пота на лбу. Это будет трудно уладить. Никс знала о моем грандиозном плане, но я не уточнял некоторые детали. Сирены ненавидели, когда им врут.
Я не лгал. Никс должна знать. Делмар действительно сердился на один из островов, но, на самом деле, я использовал Никс в других целях, и она не оставит это безнаказанно. Буду надеяться, она не рассказала сестрам о том, что я сделал.
– Трейган, ты красивый ублюдок! – крикнула Никс сквозь шорох крыльев.
– Никс, моя любимая гранатовая богиня!
– Не пытайся льстить мне. Я знаю, что ты… – ее красные глаза разглядывали меня сверху вниз, остановившись на моей промежности. Она приземлилась прямо передо мной почти впритык. – Ммм, я люблю, когда ты в человеческом обличье, особенно в голом человеческом обличье.
Я вежливо поклонился:
– Ходят слухи, что ты принесла мне одежду.
Она облизала губы и прижалась ко мне. Ее крылья сложенные назад, закрывали рюкзак на спине.
– Одежда? У меня нет никакой одежды, – невинно ответила она. – Но я могу одолжить тебе свою, если ты хочешь, – ее тонкие пальцы проскользнули по застежке корсета.
– Никс, передай сумку, пожалуйста.
Она схватила меня за руку и подтянула к себе, шепча в шею:
– Что ты хочешь? Снять его с меня.
– Я не могу. Твои крылья мешают.
Громкий щелчок раздался позади нее, и крылья исчезли. Порыв воздуха бросил пряди ее волос мне в лицо. Я наклонился и взял рюкзак за ремень, пока она оценивала меня красно-коричневыми глазами. Они были немного пугающими в человеческом обличье.
– Ты обманул меня, Трейган.
– Я не обманывал тебя. Дельмар действительно был зол на этих людей. Он и я благодарим тебя за бурю. Ты сделала отличную работу.
Раскрыв сумку, я нашел пару пляжных шорт со множеством карманов, которые вряд ли могли понадобиться одному человеку. Я достал синюю футболку с красными и желтыми треугольниками на груди.
Письмо с печатью С было разорвано и валялось на дне сумки.
– Кто такой С?
– Мешок с мусором, – она застегнула молнию на моих шортах. – Все как всегда, ты знаешь. Обычно я кого-то раздеваю.
Я натянул футболку через голову:
– Спасибо, Никс, за все. Ты спасла мне жизнь.
Она накрутила прядь волос на палец.
– Ты имеешь ввиду одежду, бурю или то, что я без ведомости отвлекала в то время, пока ты похищал избранного человека и превращал в одну из нас?
Я могу добавить еще несколько пунктов в ее список:
– Выбирай.
Красным пятном, она бросила меня на землю так сильно, что почва подо мной разлетелась. Она села на меня.
– Что выбираешь, Трейган. Послушать песню, или я говорю сестрам, что ты сделал.
Я закрыл глаза, обдумывая, что меньше всего хотел гнев Отабии и Маризы, или Никс забирающей часть моей души. Через несколько минут мой долг Никс будет выплачен.
Кто знает, что будет, если за все возьмутся Мариза и Отабия… Они знали, как нанести удар в самое больное место, и они знали, что я сделаю все, чтобы защитить свой народ. Никси же предлагала мне отсрочку.
– Очень мило с твоей стороны, – ответил я.
– Любезной я буду, если ты сделаешь правильный выбор.
– Мое решение было принято, прежде чем я попросил тебя устроить ураган. У меня было предчувствие, что ты узнаешь о Яре, и я знал последствия. Единственное, что я не ожидал, так это то, что ты захочешь забрать мою память.
Ее глаза заблестели от голода:
– Ты собирался отдать мне себя?
– Оплата за помощь…
Она сжала крепче бедра и уперлась руками. Камни врезались в мою спину:
– Ты дурак, если думаешь, что твоя идея сработает. Ты и твой брат полные дураки.
– Да, глупость бежит в нашей крови. Глупость и зло.
– Это не кровь делает вас дураками. Это ваше холоднокровное отношение. Вы должны прекратить борьбу с вашим отцом и принять его.
Ярость текла по моим венам, я попытался встать, но на земле сирены были сильнее водяных. Я практически не сдвинул ее. Как она посмела упомянуть моего отца?
Она знала, что я презирал эту часть себя. Она наклонилась так близко, что я почувствовал ее металлическое дыхание.
– Ммм, да, борись, любовь моя. Этот танец становится еще более захватывающим.
Серы тучи нависли над нами, и паутина молний сверкала, посылая электрические заряды сквозь мое тело. Мы должны закончить с этим.
– Сделай это, Никс. Если ты хочешь получить удовольствие, забери воспоминание, которое я выбрал для тебя.
Она закусила губу:
– Если это не так срочно, то моя жажда не угаснет, и процесс займет гораздо больше времени.
– Поверь мне, это очень срочно.
Она оттолкнулась вперед. Ее тело выгнулось, а крылья вырвались из-за спины. Красные перья вернулись. Ее волосы замерцали вокруг узкого лица, когда она мелодично запела.
Я закатил глаза.
– Обязательно со мной.
– Это будет намного больнее, потому что ты находишься в человеческом обличье, – предупредила она, не скрывая удовольствия в голосе. Сирены любили боль эмоциональную и физическую.
Край воды был в нескольких ярдах. Я мог бы попросить ее сделать это в воде, и это не было бы настолько мучительно.
Тогда я напомнил, что эта боль была ничем по сравнению с тем, что ожидало меня на третье восемнадцатилетие. Я мог бы даже привыкнуть к ней.
– Большее удовольствие для тебя, моя гранатовая богиня. Быть вместе со мной.
Ее губы сомкнулись с моими, и я заставил себя не вспоминать, стараясь спрятать свои воспоминания.
Вытаскивая их на поверхность, я сосредоточился, увидев в последний раз сапфировые глаза моей бабушки и страх в них, когда она умирала, отвратительно и напрасно, потому что из-за меня. Так же как и моя мать.
Никс впилась зубами в мою нижнюю губу. Я вжался в грязную землю, а моя спина выгнулась, погружая плечи в песок.
Боль заставила меня напрячься, я не ожидал, что так будет. Никс стонала в экстазе, пожирая воспоминания моей жизни, и забирая его из моей головы и души навсегда.
Как мне действовать нормально, когда мир на гране катастрофы? То, что Трейган похитил Яру, это одно. Но теперь она русалка, и я не знаю, что с этим делать.
Что она помнит обо мне, или о нас, или вообще о своем прошлом?
Трейган облажался. Годы планировки впустую. Я потерял ее. Мое сердце, моя душа, любовь всей моей жизни, у нас уже никогда не будет все долго и счастливо. Должен быть способ все исправить.
Настоящая любовь всегда побеждает. Разве не так пишут во всех сказках?
Еще и ко всему во мне пылает ад, должно быть не менее девяноста градусов температуры. Океанский бриз не охлаждает меня. Моя кровь, должно быть, закипит в любую секунду.
Яра провела рукою по меху пальто.
– Я никогда не чувствовала ничего нежнее на своей коже, – ее голос звучал еще шелковистее, чем светлые пряди волос ласкавших ее. Ее черты русалки стремительно развивались. – Это невероятно.
Я фальшиво улыбнулся:
– Ты выглядишь в нем невероятно.
Она остановилась и сжала мою руку:
– Ты не должен делать вид, что все в порядке. Я знаю, что это не так, и я другая.
Я откинул ее влажные светлые пряди через плечо. Волны отвращения пронзили мою руку, но я не подал виду:
– Я думаю, тебе было лучше брюнеткой.
Она прижала ладонь к щеке и вздохнула:
– Я тоже.
Сколько пройдет времени, пока она поймет, что, прикасаясь, я больше нечего не чувствую? Возможно ли, что наши отношения достаточно сильны, чтобы это пережить? Ответ ужаснул меня.
– Господи, Ровнан! Что случилось с твоей рукой?
Я забыл, что она теперь сможет видеть все мои шрамы. Немного ей подыграть было лучшим вариантом:
– О чем ты говоришь? Они были всегда.
Она держала мою руку и изучала блеклые линии на внутренней стороне руки, а так же синяк от Никс.
– Вот это да. Что с тобой случилось?
– Неловкий ребенок. Много несчастных случаев.
– Но как я не замечала их раньше?
– Теперь ты русалка. Твое зрение усилилось. Я сам едва их замечаю, – это звучало правдоподобно даже для меня.
Ее новый голос был мягким и тихим:
– Ты скрывал их от меня?
Я хотел сказать «да». Мне хотелось кричать, но я ответил:
– Детка, нет, конечно, нет. Ты видела себя? Ты сияешь.
– Тьфу. Я не хочу сиять. Я не хочу быть русалкой.
Я тоже не хотел, чтобы она была русалкой. Я хотел найти кнопку перемотки, чтобы вернуться назад и сделать все правильно.
Я бы ее держал в своих объятьях, окруженную армией, делая все, чтобы уберечь ее от любого водяного рядом с ней. Почему я не сделал этого раньше?
Мой чертов брат разрушил последний шанс найти любовь всей жизни.
– Трейган заплатит за это. Я обещаю.
– Да, но почему ты не сказал мне о своем сводном брате, который был водяным? Их вид, важная деталь, учитывая то, насколько ты их ненавидишь, тебе так не кажется?
– Их вид? Ты хотела сказать наш вид, – я хотел ей ответить, но она взглянула на меня другими глазами. По крайней мере, в ее человеческом обличье они были такими же светло-коричневыми, как и раньше. – Я не говорил тебе, потому что мы не связаны. У нас одна кровь, но это не означает, что и все остальное.
– У вас общий мать или отец?
– Отец.
– Я не понимаю. Как ты можешь быть человеком, если он водяной?
Пот стекал вниз по моей шее.
– Длинная история. Я объясню тебе, когда мы будем дома, и ты переоденешься. Тебе, наверно, жарко в этом пальто.
Она подула на себя.
– Да, жарко тут. Как ты носишь эти вещи постоянно?
– Моя кровь намного холоднее, чем у остальных, – но не без моего пальто. Я должен продумать каждое слово, прежде чем ей рассказать. Что случится, если я скажу ей правду?
– Трейган сказал, что еще не прошло даже дня. Ты не проверял дядю Ллойда? Дома ли он? Он застрял на материке во время урагана. Я беспокоюсь о нем.
– Давно его не видел.
– Мой дом сильно поврежден?
– Определенно, ветер и вода нанесли повреждения, но я не смог этого исправить. Менее чем через три недели ты забудешь обо всем, что произошло.
Ее голова склонилась, и она пнула ногою землю.
– Я никогда этого не забуду. Это то, как я застряла в этом кошмаре.
– Я знаю, – мой самый страшный кошмар сбылся.
Я положил руку ей на плечо, делая вид, что мы обычная счастливая пара. Да верно. У меня это вызывало приступ рвоты, но, по крайней мере, я вновь прикасался к своему пальто.
Она напряглась, когда увидела дом:
– Крыша! Крыльцо. Это ужасно.
– Все можно починить.
– Дом сейчас моя наименьшая проблема. Нам необходимо проведать дядю Ллойда.
Мы прошли мимо дома. Ее глаза загорелись, когда она увидела пристройку старика.
– Идем! – Яра воспрянула духом. Она поспешила, не осознавая того, что будет все хуже.
– Иди вперед, – крикнул я. – Я догоню.
Вокруг никого не было, поэтому я достал сигарету и закурил. Я затаил дыхание, позволяя ледяному дыму заполнить мои легкие и охладить внутренности.
Через пару минут спустя, я стоял на пороге дома Ллойда, выпуская серебряное облачко дыма. Курение помогало мне чувствовать себя гораздо лучше, но я не хотел задерживаться тут надолго. Трейган скоро придет.
Яра должна узнать правду от меня. Ему доставит слишком много удовольствия, рассказывать ей правду. Я не могу понять, почему он до сих пор ничего ей не рассказал. Подлая, эгоистичная рыба всегда что-то планирует.
Я взял еще одну сигарету и положил на перила, оставляя на потом.
Потом я вытер охлаждающий привкус на губах и задумался, стоит ли стучать в дверь ублюдку Ллойду.
Дядя Ллойд был уже дома. Он снял все доски с окон и снова повесил очищенную картину с русалкой. Он выглядел великолепно. Ни царапины на нем или на доме. После обмена нашими обычными приветствиями, я настояла, чтобы он остался сидеть в своем кожаном кресле и отдыхал.
– У тебя был диализ, верно?
Он хмыкнул, это означало «да», и он ненавидел это.
Я присела на пуфике у его ног и осторожно сжала колено.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Временами – лучше, временами – как обычно, – он взял с краю стола фотографию в полированной рамке, на которой была изображена его жена Лиора.
Лиора умерла еще до моего приезда в Эденс Хаммок, но это было до того, как он сильно заболел. Не будь меня рядом, о нем некому было бы позаботиться. Я виновато отвернулась от него.
Моя жизнь проходила здесь, с дядей Ллойдом, а не под водой. Я смотрела за оранжевыми и черными рыбками, плавающими в его аквариуме – три тысячи галлон тропического рифа, прямо посередине его гостиной. Он мало знал о реальной версии, которая ожидала меня за его дверью, снаружи. Как я могла рассказать ему, что я превратилась в предположительно мифическое существо? Даже мысль об этом казалась просто безумной.
Он почесал шелушащееся предплечье, и я схватила с кофейного столика бутылку кокосового масла. Терапия высушивала его кожу, а в уходе за собой он был ужасен.
– Это удивительно, как ваше место не пострадало.
Я натерла лосьоном его руки от плеч до пальцев.
– Ты видела мой дом? Он в руинах.
Он отмахнулся от меня и краем рубашки вытер лишний лосьон.
– Бури привередливы. Сестры природы должны были сохранить мой дом в стороне от их разрушительного пути.
Бури. Одна их немногих любимых моей матерью вещей, и одна из единственных вещей, что у нас были общими.
– Как ты думаешь, мою маму волновало бы, что случилось с нашим домом?
– Полагаю, что, нет. Но думаю, она бы насладилась бурей. Ярость природы, танцующая на нашем маленьком островке, могла бы заставить ее улыбнуться.
– Моя мать никогда не улыбалась.
Он по-отечески посмотрел на меня и потрепал мои волосы.
– Когда-то она улыбалась.
Единственные воспоминания о моей матери были о том, как она расстроена, плачет, или бормочет – будучи пьяной, в бессознательном состоянии – что не хотела, чтобы я вообще родилась. Не будь у нее меня, возможно, она была бы счастлива, а мой добродушный дядя говорил с такой нежностью.
Она умерла, когда мне было восемь, и дядя Ллойд забрал меня к себе. Он был единственным человеком в моей жизни, кого я действительно любила и кому доверяла. Я до сих пор помню жизнь в его доме. В моей комнате были темно-голубые стены и белые кружевные занавески. Туалетный столик и спинка кровати казались мебелью из кукольного домика – хотя я знала, какие куклы были в то время. Он сказал, что это мой новый дом, и что он и я теперь одна семья.
– Из тех, кто заботится друг о друге, – сказал он.
Он держал меня, когда я плакала, заставил полюбить вареную еду, и ночью подворачивал одеяло. Все эти вещи были странными и новыми для меня, моя мама никогда так не делала. Однажды ночью дядя Ллойд дал мне плюшевого медвежонка, но я не знала, что мне с ним делать.
– Ты просто любишь его, – сказал он мне.
– Люблю?
Он вздохнул и покачал головой. Он делал так в первый год, когда мы жили вместе. Когда я стала старше и узнала о мире за пределами нашего маленького острова, я открыла для себя много объяснений детства, семьи и любви. Но определение любви моего дяди – которое он мне дал, когда я держала в руках моего первого медвежонка – было моим любимым. «Это когда ты заботишься о ком-то так сильно, что рискнула бы всем, только бы он был в безопасности».
Мы никогда не прятали вещи друг от друга, но это русалочье безумие должно бы исключением. Для него будет безопаснее, если не будет знать, любовь к нему говорит мне, держать его в безопасности.
– Решила попробовать быть блондинкой? – спросил дядя Ллойд.
Я застыла. Я совсем забыла о моих волосах. Он уезжал на несколько дней. Можно было бы сказать, что покрасила их до бури. Очень просто.
– Я…
Блин! Почему я не могла говорить?
Он спас меня от этого заикания:
– Думаешь, я бы не заметил? Должен сказать, тебе идет.
Его комплимент заставил меня улыбнуться, а стук в дверь сделал эту улыбку еще шире.
