Текст книги "Запутанное течение (ЛП)"
Автор книги: Карен Аманда Хуппер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
– Нам следует поработать с воспоминаниями.
– Так и сделаем, – он убрал руки с моего лица.
Такие простые действия всегда жалят. Мне осталось лишь несколько прекрасных дней с ним. Каждый раз, когда он перестает меня касаться, отворачивается или выходит из комнаты, я вижу набросок будущего, в котором мы, возможно, не будем вместе. Что если нелепый план Ллойда провалился. Я должна выяснить, как Трейган относится к привидениям, но это еще нужно было правильно выразить.
– Пообещай мне кое-что, – попросила я.
– Если смогу.
– Пообещай, что если этот сумасшедший план убьет тебя, ты вернешься и будешь являться мне. Никаких «идти к свету» или «продолжай жить» даже если ты считаешь, что это мне во благо. Это чушь. Ты нужен мне навсегда. Даже если это только твой призрак.
– Это не жизнь, Яра, – он вытер кровь с лица кухонным полотенцем.
– А если бы ты был на моем месте? Ты бы хотел, чтобы я осталась здесь с тобой?
– Это бессмысленный разговор. Я буду горгоной. Я не умру.
Он не заглатывал наживку. Придется спросить в лоб.
– Что если я умру? Ты бы хотел, чтобы я являлась тебе?
– Не думаю, что в этом случае мы можем выбирать.
Я хотела рассказать ему о его матери и дяде Ллойде, и о водопаде, но я обещала им этого не делать.
– Я верю, что это возможно, но, пожалуйста, будь добр и ответь.
– А о чем ты спрашивала?
Я толкнула его в плечо.
– Ты бы хотел, чтобы я являлась тебе?
Он посадил меня на свои колени, зарылся пальцами в мои волосы, посылая мне волны тепла.
– Хочу ли я, чтобы ты была со мной? Думаю, это твой настоящий вопрос. Да, хочу. Будь у меня возможность все это изменить, чтобы мы могли быть вместе, я бы ею воспользовался. Но если ты умрешь, не знаю, чего бы я хотел. Сейчас, зная, какого это быть рядом с тобой, жизнь без тебя будет лишь существованием, – его рука скользила по моему плечу, опускаясь к по вырезу на платье. – С призраком такое не прокатит.
Его прикосновения пустили по моей коже пламя удовольствия, от которого терялись мысли. И я не хотела, чтобы он останавливался.
– Ты моя Ямабуки, – прошептал он. – Ты сильная. Ты это переживешь.
Сильная, волевая, не принимающая отказа. Дядя Ллойд сказал, что я, разумеется, обладаю этими качествами, и поэтому он верил, что наш секретный план сработает. Если он был так уверен, то почему я не могу сказать Трейгану? Почему я должна прятать от него такую важную информацию? Я согнула руку подобно культуристу.
– Да, я сильная. То же самое сказал и дядя Ллойд.
Трейган поцеловал мои руки.
– Ты должна слушать его. Он знает, о чем говорит.
Всем сердцем и душой я надеялась, что это так и есть.
ДЕНЬ 17
Последние несколько ночей я провел в закрытом подвале бара. Отсутствие лунного света плохо сказывалось, но Джека это не волновало. С каждым днем пытки становились хуже.
Стальная дверь распахнулась, разбудив меня от воображаемого кошмара, откидывая в реальный.
– Ты уже готов говорить? – спросил Джек.
Я наклонил голову, ибо был слишком слаб, чтобы ее держать. Он дернул меня за ноги и потащил вниз по коридору, через темноту, пустой бар и наверх. Джек пинком открыл дверь и вытолкнул меня на крышу. Под палящее солнце. Все как вчера.
Я уже знал, что ждет меня. Наручники свисали с цепи, закрытой на замок на толстой трубе, соединяя электрический провод с остальными частями. Мое пальто валялось на металлической коробке в нескольких шагах от меня.
Джек мог даже не говорить мне сесть. Я сам рухнул на колени. Он натянул цепь и защелкнул на моих запястьях наручники. Стояла изнуряющая жара. Моя жажда с каждой минутой становилась сильнее, но Джек не стал бы убивать меня, по крайней мере, я на это надеялся, так что приходилось терпеть.
Он закурил и наклонился, выдохнув мне в лицо холодное облако дыма. Я старался вдохнуть все, что мог, но мои легкие будто растаяли в груди.
– Ровнан, это самое глупое из всего, что ты когда-либо делал. Просто скажи мне, где они.
Я перестал отвечать на его вопросы еще со вчерашнего дня, когда солнце поджаривало мой мозг, превратив в омлет все мысли. И больше не начинал.
– Ты предатель. Ты готов умереть, чтобы твой брат-полукровка смог спрятаться и поиграть в семью с этой гарпией?
Полукровка. Должно быть, у него вылетело из головы, что я такой же.
– Я думал, что обучил тебя лучше, – он сплюнул. – Думал, что ты верен нашему виду.
Я верен. Черт возьми, верен.
Дина подошла с охлажденной кружкой крови и присела на корточки рядом со мной.
– Скажи ему, где они, и ты сможешь это выпить. Я ненавижу, что должна это делать.
Я прислонил голову к горячему металлическому корпусу кондиционера и закрыл глаза. В первый день у меня так текли слюни, что на сегодня у меня ничего не осталось. Мой рот стал суше, чем пустыня Мохаве.
– Поставь ее здесь, – приказал Джек, будто Дина не повторяла это вчера несколько раз. Она понимала, что кружку надо поставить так, чтобы я не дотянулся, и мы оба знали, что будет дальше. – Пей из него.
– Джек, он белый, как моллюск. Не думаю…
– Сделай это!
Она взяла мою руку в свои ладони. Я не открывал глаз.
– Ровнан, мне жаль.
Ее клыки, рвущие мою кожу, не причиняли боли. Моя душа была разделена с кем-то, кроме Виенны, и эта часть находилась в агонии. Я не знаю, как долго она пила из меня. Я пытался подавить все: боль, жару, жажду. Еще один день. Мне нужно пережить еще один день.
Джек выкрикивал угрозы и приказы, но в моем полусознательном состоянии все теряло смысл. Дина держала передо мной свою истекающую кровью руку, касаясь теплой жидкостью моих губ. Часть меня хотела открыть рот, вцепиться в нее и высосать до конца, но я вспомнил ангельскую улыбку Виенны и заставил себя крепче сжать зубы и губы.
В итоге Джек что-то пробормотал, и они вышли. Я перевернулся вниз лицом на горячий бетон. Металл кусал запястья, но уже не так сильно как вчера. Шум крутящихся то включающихся, то выключающихся блоков переменного тока, грохот стального корпуса и визг ремней вентилятора – все это сливалось в колыбельную ада. Вентиляторы гнали вокруг теплый воздух, чем и душили меня, сжигая легкие.
Я отказывался смотреть на свое пальто. Мысли о ледяной воде, прохладном и волнующем поцелуе Виенны и наше будущее вместе в Роте не утихали в моем затуманенном разуме. Я сосредоточился на солнце, пока оно не стало жечь мне глаза. Наконец, оно из ярко-оранжевого стало черным, прямо как кончик зажженной сигареты.
Я проснулся и из тумана ужаса попал к трепещущим крыльям и подумал, что, возможно, я уже умер. Надо мной стоял ангел, чьи крылья тянулись по бокам выше его роста. Свет создавал сияние вокруг всего его тела.
– Упрямый выродок.
А нет, не ангел. Просто Никси, стоящая в свете солнца и смотрящая на меня, как на беспомощное создание у ее ног. Коим я и был.
– Какого черта ты их защищаешь?
Я никому не мог рассказать о плане. Вряд ли я сам его понял, но если бы это сработало, как обещал Ллойд, то я вынес бы и большие мучения. Я воспрял духом, когда подумал, что Никси могла бы мне помочь. Она могла бы освободить меня, вернуть мое пальто и перенести обратно в воду.
О, вода. Мысли о ней разбудили во мне надежду. Но удача была не на моей стороне.
За ней появился Джек, выпуская дым щербатой улыбкой.
– Никси со мной согласна. Ваш план позволить Трейгану и Яре побыть вместе был идиотским, но вы в этом преуспели. Время вышло. Где она?
Я не мог вспомнить, сколько дней прошло. Их время вышло? Могло ли солнце скрыться за крышами ко Дню Троицы Восемнадцатилетних? Я пытался говорить, но мои губы не отрывались.
Джек наклонился и стряхнул на меня пепел.
– Я выхожу из этой игры. Выпей кровь и скажи мне, где девчонка, или Никси начнет забирать твои воспоминания о Виенне, одно за другим, пока не останется ничего.
Мое тело не реагировало, но пульс бил в каждой его части.
– Нет! – я с трудом вздохнул.
– Так, смотрите-ка, – посмеялся Джек, – на это он реагирует. Жаль, я не подумал о такой уловке раньше.
– Мне все равно нужна песня, Джек. Ты обещал, – стуча по бетону высокими каблуками, Никси присела передо мной. – Думаю, эта паника в глазах означает, что ты согласен выпить.
Представлял ли я себе ее слова? Ллойд не мог так точно предсказать каждый шаг. Но пока мы здесь, все идет, как задумано, актеры читают свой тест почти дословно.
– Да, конечно, – согласился Джек. – Как только он выйдет из состояния растения, ты получишь свой душевный коктейль, – Джек за волосы дернул меня наверх и поднес ко рту стакан. Я использовал все имеющиеся силы, чтобы открыть рот и выпить кровь. – Начинай говорить.
Пока я пил из стакана мелкими глотками, Дина накрыла меня моим пальто. Покрывало из холода еще никогда не было таким приятным.
– Я не следил за ним, – произнес я слабым шепотом. – Но я могу. После того как вернутся мои силы.
– Сегодня ты будешь спать под светом луны и исцелишься. Завтра ты выследишь своего братца-плохиша; мы забираем девушку и все вместе возвращаемся домой.
Я кивнул и продолжил пить.
– Не стоило быть таким упрямым, Ровнан, – Джек потушил сигарету на моей шее. Я скривился от жгучей боли, и он щелчком отправил окурок мне в кружку. – Никси, возьми его в бассейн за соседней дверью. Он охлажден. Опусти его в воду и можешь забрать любое его воспоминание, какое захочешь.
Никси усмехнулась мне и облизала губы.
«Нет, Никс, – подумал я. – У меня уже есть песня, выбранная специально для тебя: долгая беседа между мной и моим отцом.»
Ллойд оказался прав. План действительно может сработать.
Я наблюдал мой последний закат.
Я стоял в дверях веранды, смотря мимо бассейна на океан. Яра медленными шагами спустилась вниз и на цепочках прошла через всю комнату. Я чувствовал ее движения, но не понимал, почему она крадется. Но решил не оборачиваться, когда она подкралась ко мне сзади. Я слишком доверял ей, чтобы в чем-то подозревать.
Она ударила меня чем-то по затылку.
Меня толкнуло вперед, и, когда обернулся, увидел ее, смеющейся и держащей в каждой руке по подушке.
– Зачем ты это сделала? – спросил я, потирая сзади шею, хотя удар не был болезненным.
– Давай драться, – она кинула мне одну из подушек.
– Хочешь, чтобы мы дрались подушками? Могу спросить почему?
– Мой знак крыльев заставил меня задуматься о перьях. Я вспомнила одну из моих любимых сцен из старого фильма «Почти ангелы». Ты смотрел его?
– Нет.
– Это эпизод, в котором группа мальчиков-хористов собирались идти спать, но кто-то включил радио, хоть и знал, что оно светится, и у них могут быть проблемы. Мальчики начали танцевать под музыку, и тогда кто-то начал драку подушками. Они смеялись и били друг друга, пока перья не полетели. Они знали, что их могут поймать и наказать, но это не имело значения. Они просто сошли с ума и веселились. После того, как я это увидела, мне захотелось с кем-то подраться подушками, но у меня не было друзей, а идея бить подушкой дядю, мне не казалась хорошей.
– А бить меня, значит, идея хорошая?
Подобно озорному дельфину, она улыбнулась и кивнула.
– Смахивает на ребячество, – я опустил подушку к ногам и прошел мимо нее к лестнице.
– Ну, давай. Не будь постоянно таким серьезным, – я уже был на полпути наверх, как она выкрикнула:
– Если ты вдвое старше меня, это не значит, что надо вести себя, как старый ворчун.
– По возрастным меркам морских монстров я еще ребенок, – крикнул я в ответ.
Когда я снова спустился вниз, она была около бассейна. Я нажал кнопку на стерео, и дом заполнила живая джазовая музыка. Я сделал маленькую петельку в каждой из принесенных сверху подушек и две из них кинул ей. Ее прежде надутые губы растянулись в ослепительной улыбке.
– Для настоящей борьбы подушками нужно, по крайней мере, два мешка перьев, – я держал свои две подушки. – Так что, бардаку быть.
– Чем больше бардак, тем лучше.
Я отдал ей право первого хода. Одновременный удар по моему плечу и бедру, выпустили из подушек несколько перышек. Она наблюдала за ними, хихикая, словно ребенок. Яра посмотрела наверх, поэтому я не упустил возможности ударить ее по животу.
Должно быть, ею действительно овладела агрессия, потому что она била меня беспощадно, не останавливаясь. Все больше перьев кружилось вокруг нас. Я никогда не видел, чтобы она так громко смеялась, и это рассмешило меня. Надолго ее подушек не хватило, и они стали плоскими и обвисшими. А в моих глазах загорелся огонек игривой мести.
Сквозь смех она негромко прокричала: «Нееет!» и убежала.
– Время расплаты, – сказал я, гоняясь за ней вокруг бассейна.
Девушка повернулась и попыталась ударить меня одной из своих хлипких наволочек. Она замешкалась и опустила оружие, сложив руки перед собой.
– Ты не ударишь девушку.
Я поднял подушки вверх.
– Нет, ты безжалостная Ямабуки.
Она толкнула меня в грудь и держала на расстоянии, пока отступала назад. Я продолжал наступать, шаг за шагом, вместе с ней.
– Ладно, хорошо, может, мы сможем договориться? – спросила она.
Я покачал головой и завел руку назад, держа подушку крепче.
– Больше никаких сделок. Ты моя.
Мы оба были так увлечены моментом, что никто из нас не представлял, насколько близко мы стояли к бассейну. Яра сделала последний шаг назад. В эти доли секунды ее глаза расширились, а руки взметнулись вверх. Я пытался схватить ее, но было слишком поздно. Она упала в бассейн, окруженная летающими перьями.
Яра вынырнула на поверхность, откашливаясь от воды и истерично смеясь. Она пропускала мокрые перья сквозь пальцы.
– Бой подушками в воде. Как раз для двух морских чудовищ.
Я разорвал одну из моих подушек и швырнул перья в воздух. Пока я нырял, Яра вертелась, пытаясь их поймать.
Мои глаза щипало от хлора. Я хотел ухватить ее за ноги, но попались плавники, и они выскользнули у меня из рук. Позже ее хвост стал опыть ногами, и она обвила их вокруг меня, так мы и поднялись на поверхность.
– Спасибо, – я вытер воду с ее лица.
Она придвинулась ближе и прижалась бедрами ко мне.
– За что?
– За лучшие моменты в моей жизни.
– Спасибо, что позволил сбыться мечте о бое подушками.
– Будь моя воля, я бы исполнил любое твое желание.
Ее улыбка пропала, а ноги ослабили хватку. Она подняла голову наверх и уставилась на темное небо.
– Ей! – сказал я, сжимая ее талию. – Куда ты собралась?
Она посмотрела на меня и вздохнула.
– Почему ты ничего мне не пожелал?
– Ты о чем?
– В день празднования моего посвящения, все мне что-то подарили или пожелали, кроме тебя.
– Я сделал тебе подарок.
– Нет, не сделал.
Я опустил ее руку с моей шеи и задержал между нами, кивнув на повязку на ее руке.
– Это и есть твой подарок? – фыркнула она. – Что он означает? Желаешь долгой жизни с травкой?
– Ты смотрела, что внутри?
– Да, три косяка. Спасибо.
Я коснулся губами ее запястья.
– Ты не нашла настоящий подарок?
Она посмотрела на повязку.
– Там еще что-то есть?
Я отогнул верхнюю часть ткани и открыл маленький скрытый кармашек.
– Здесь.
– Я не знала, что там скрыт еще один, – она запустила пальцы внутрь и вытащила оттуда жемчужину. – Вау! Она… Невероятная.
– Это жемчужина истинной любви – самая редкая в мирах. Я только слышал, что существует еще одна.
– Она похожа на бриллиант или кристальное зеркало. Где ты ее нашел?
– У странного вида устриц возле ворот в наш мир. Если держать ее на солнце, можно увидеть каждый цвет спектра. Легенда гласит, что Посейдон отдал одну такую Медузе. Она олицетворяет наивысшую форму любви: чистую, самоотверженную и вечную. Я хочу, чтобы ты знала, что каждый раз, когда ты на нее смотришь… – я отвернулся, глядя на стулья возле бассейна. Мои эмоции стали слишком сильными.
За последние несколько дней Яра научилась не заставлять меня смотреть на нее. Я должен контролировать свои чувства.
– Твоя кожа вновь становится нормальной, – сказала она. – Все хорошо.
Я посмотрел на мокрые перья, проплывающие между нами.
– Я хочу, чтобы ты знала, что я сделаю, что угодно, лишь бы ты была в безопасности. Мое пожелание тебе – это прожить долгую и счастливую жизнь. Полную свободы, солнечного света, веселья и любви.
– Благодаря тебе у меня все это есть.
В горле образовался большой комок.
– Я хочу, чтобы ты снова нашла любовь… После меня. Ты заслуживаешь поцелуев, мужа, детей, если захочешь и…
– Прекрати. Я просто хочу наслаждаться этим моментом. Именно этим. Нами. Сейчас. Не думая о будущем. У нас все еще есть вечер и ночь, чтобы быть вместе.
Понимание ударило меня словно торпеда. Как я мог забыть объяснить ей ложь о ее дне рождения?
– Что случилось? – спросила она. – Мне не нравится выражение твоего лица и зеленый, и голубой цвета, покрывающие твою кожу.
– Яра, твоя мама позволила всем верить, что ты родилась на день позже, чем на самом деле. Она устроила это, чтобы обратить тебя смог я, а не Селки.
Она смотрела на меня, не моргая, переваривая информацию. Ее губы двигались медленно.
– Хочешь сказать, сегодня наша последняя ночь вместе?
Я положил подбородок на ее макушку, прижав сильнее.
– Прости.
Она сцепила ноги и руки вокруг меня сильнее, чем когда-либо. Мы плавали в тишине, прильнув друг к другу. Цепляясь за невозможную надежду, что эта ночь никогда не закончится.
ДЕНЬ 18
Мне хотелось остановить солнечный свет, крадущийся сквозь шторы. Вместо способности контролировать воду, мне нужна была способность останавливать время. Около трех часов утра мы с Трейганом перебрались в большую спальню, чтобы заснуть вместе. Притворившись на время, что все не закончится сегодня.
Трейган обнимал меня.
– Впервые в жизни я не рад видеть солнечный свет.
Оглянувшись через плечо, я посмотрела на него.
– Ты, правда, думаешь, что к сегодняшнему закату солнца мы больше не будем вместе?
– Да, но это не изменит всего произошедшего, – он уткнулся носом в мою шею. – Если бы я мог изменить финал, я бы это сделал.
– Как думаешь, если бы мы были нормальными, ты просто русалом, а я русалкой, ты все еще любил бы меня? – матрас пружинил, когда он тихо засмеялся, поэтому я повернулась и ущипнула его. – Что смешного?
– Несколько недель назад ты думала, что наш вид какой угодно, но точно не нормальный. И это глупый вопрос.
– Что в нем глупого?
– Забудь, – он провел сухими, теплыми губами по моему плечу. – Но, да, будь ты нормальной, я бы любил тебя.
Я повернулась к нему лицом.
– Я ключ, открывающий путь в ваш мир. Для вас это самое важное. Единственно важное. Твои чувства ко мне могли основываться на том, что я могла бы сделать, а не на том, кто я есть.
– Ты права, ты ключ, – он провел пальцами по моей щеке. – Ты открыла во мне то, что я думал, никогда не почувствую. Что Дельмар описывал мне десятилетиями. Я никогда не верил, что эмоции, о которых он говорил, реальны, – до тебя. И сейчас самое важное для меня – это ты. Ты раскрыла что-то внутри меня, а не ворота.
Я не могла сдержать улыбки.
– А говорил, что ты неромантичный.
– Так и есть.
– А это было романтично.
Он покраснел.
– Да, но это ты побуждаешь меня на всякого рода глупости.
Лучи солнечного света полились на его мышцы и знак. Его непричесанные волосы были в привлекательном хаосе. Казалось, созвездие веснушек на щеке мерцает. Я не могла представить, что никогда больше не посмотрю на него.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Запоминаю тебя.
– Мне больше нравится, когда ты запоминаешь меня губами.
Я поцеловала его веки, лоб и нос. Пальцами написала «я люблю тебя», начиная от якорной метки и закончив чуть ниже живота. Он приподнялся на локте и шепотом попросил лечь на спину. Я так и сделала.
Трейган наклонился у изножья кровати. Начиная с моих пальчиков и во всю длину ног, он написал: «Когда-то давно…»
Потом медленно расстегнул мой сарафан. Я забыла о Дне Троицы Восемнадцатилетних, горгонах, воротах и всем остальном. Я почти забыла собственное имя, пока Трейган по всему моему телу писал то, что, как он полагал, может быть последней главой нашей истории.
Несколько часов спустя, мы растянулись на диване. Трейган рассказывал о Рате, его бабушке, какими были Дельмар и Кимбер в детстве. Он даже рассказал истории о своем отце.
Я проводила пальцами по его волосам.
– Тебе не кажется странным слышать, что я называю его дядей, хоть мы и не родня?
– Он был рядом с тобой с самого твоего рождения. Я не удивился бы, назови ты его «папой», – он с минуту смотрел на потолок, затем ухмыльнулся. – Ему бы понравилось вести тебя к алтарю.
– Ты бы сделал мне предложение?
Он прижался своим лбом к моему.
– Несомненно. Ты была бы самой прекрасной невестой, какую только видели миры.
Трейган поднял голову. Он замер, будто прислушивался к чему-то. Я могла почувствовать, как сильно в его груди бьется сердце. И вдруг вскочил на ноги.
– Что такое? – спросила я.
– Мотоциклы. И много.
Сердце билось у меня в горле. Особняк, в котором мы остановились, стоял в конце пятимильной грунтовой дороги. Дельмар говорил, что здесь нас никто не найдет.
– Думаешь, это хозяева дома?
– Нет, Яра, – его лицо так напряглось, что я думала, оно потрескается. – Это Селки.
У меня душа в пятки ушла. Стук в дверь заставил нас обоих подпрыгнуть.
– Оставайся здесь! – приказал Трейган.
Я почувствовала дядю, будто он стоял в комнате рядом с нами.
– Это дядя Ллойд. Он говорил, что зайдет сегодня в пять. Сейчас без пятнадцати, – время ускользало от меня. Я не сказала Трейгану всего, что следовало бы.
Он взглянул на коридор, ведущий к двери.
– А еще лучше, встань позади меня. На всякий случай.
– На случай чего?
Он поднял меня на ноги.
– Пожалуйста, просто доверься мне.
Когда мы дошли до двери, Трейган посмотрел в глазок и что-то прошептал.
– Трейган! – крикнул дядя Ллойд через дверь. – Впусти нас. Ровнан здесь и может помочь.
– Дьявол! – прокричал Трейган в ответ. – Это вы привели их сюда!
– Клянусь душой Виенны, что нет, – ответил Ровнан. – У нас не так много времени. Джек и остальные через несколько минут будут здесь.
Трейган открыл дверь, и Ллойд с Ровнаном ворвались внутрь. На несколько секунд дверь была приоткрыта, и я услышала далекое урчание мотоциклов.
Ровнан запер замок.
– Я знаю, в это сложно поверить, но клянусь, я держал их подальше отсюда, сколько мог. Я встретился с Дельмаром и сказал ему, что тебе нужно подкрепление. И поднял на уши весь мой вид, чтобы помочь с этим планом.
– С каким планом? – спросил Трейган сквозь стиснутые зубы.
Дядя Ллойд с трудом дошел до меня и взял меня за руку.
– Трейган, у нас не так много времени. Ровнан сказал Джеку, что придет сюда, чтобы заставить тебя поверить ему, а затем накачать тебя. Ты нужен им в бессознательном состоянии, чтобы не мог кого-то превратить в камень, когда они придут забрать Яру.
Трейган оттолкнул меня от дяди и начал что-то говорить, но дядя Ллойд поднял руку.
– Разумеется, ничего из этого не произойдет, но нам нужно действовать быстро. Сирены уже на пути сюда. Они перенесут вас к воротам.
Я могла представить недоумение на моем лице. Это не было частью обсуждаемого плана. Ровнан подмигнул мне. Действительно ли Ллойд верит Ровнану? А могу ли я верить Ровнану? И должна ли вообще верить дяде Ллойду?
– Сирены не хотят, чтобы ворота открылись, – убеждала я. – Что если они не появятся?
– Они появятся, – ответил дядя Ллойд.
Рука Трейгана сильнее сжала мою талию. Он опять навострил уши, но на этот раз выглядел спокойнее.
– Яра, они идут. Слышишь?
Он потянул меня через гостиную во двор. Звуки мотоциклов звучали громче, но дальше был слышен слабый звук моторов гидроциклов. По моим рукам побежали мурашки. Я смотрела на бескрайний океан, но видела лишь белые волны. Трейган крепко обнимал меня, и я спиной чувствовала его сильно бьющееся сердце, пока мы наблюдали за горизонтом.
Первые несколько русалок прорвались сквозь розовую и оранжевую дымку. Они растянулись по воде в линию, увеличиваясь в численности и приближаясь с каждой секундой. Звук моторов стал громче, и увеличивалось количество прибывающих. Должно быть, их были десятки.
Я подняла глаза.
– Они пришли.
– Я же говорил, – произнес стоящий рядом с нами Ровнан.
Мотоциклы уже были на подъездной дороге. Мы слышали, как один за другим затихали моторы. Я потеряла всякую надежду.
– Они уже почти здесь. Русалки не успеют.
– Успеют, – пообещал Трейган, отпуская меня.
Он вышел на мостик. Раскрыв ладони, он поднял руки в стороны. Его плечи расширились, когда он сделал глубокий вдох. Океан задрожал, будто под ним произошло землетрясение. Мышцы спины Трейгана пульсировали, и вены на шее взбухли. Он застонал, низко и громко, выбрасывая руки вперед. Пенистый прибой ушел обратно в океан, не оставляя после себя ничего, кроме мокрого песка в несколько миль. Трейган поднял руки выше. Волны вдалеке огромными гребнями поднимались за толпой русалок на гидроциклах. Его стон перешел в рык, когда он откинул руки назад. Волны бросились вперед, толкая русалочий народ к береговой линии быстрее, чем они двигались до этого.
Я завидовала его силе, но была так горда и благодарна, что он любит меня.
Он опустил руки и влажным лбом прижался к моему.
– Никси скоро будет здесь, чтобы забрать нас к воротам.
Я вытерла пот с его лица.
– Но ты говорил, никогда не доверять сиренам.
Гидроциклы выбросило на берег. Я увидела Панго, Меррика, Дельмара и много других русалок, поднимающихся на отдельных волнах и босиком направляющихся к бассейну. Некоторые забежали в дом, другие окружили по периметру. Никто и слова не сказал. Несколько вбежало внутрь, рассредоточиваясь по дому и вставая на охрану каждого окна и каждой двери.
Дельмар вернулся к нам через кухню и улыбнулся.
– Некоторые были против такого плана, но нас все еще на двадцать, или около того, больше, чем Селки, – он поцеловал мою руку, прежде чем подбежать к входной двери. – Считайте, мы непобедимы.
Объятия Трейгана ослабели. Непобедимы. Дядя Ллойд всегда говорил, что ни в чем нельзя терять бдительность.
– Яра, где твое ожерелье? – спросил дядя Ллойд.
– В моей повязке.
– Дай его мне.
– Какое ожерелье? – Трейган посмотрел на нас. – Что происходит?
Я передала каменный медальон дяде, и он положил его в карман.
– Я дал ей ожерелье с хорошей горгонской кровью в нем. На случай, если ты облажаешься.
Мой рот раскрылся. Красные венки в кулоне были кровью?
– Почему ты не сказал, что все это время она была под защитой? – глаза Трейгана подозрительно забегали между мной, дядей Ллойдом и Ровнаном. – И почему ты его забираешь?
Никси приземлилась снаружи у бассейна. Ее сапоги стучали по плитке пола, когда она вошла.
– Столько восторженных поклонников, и ни один не подумал постелить для меня красную дорожку? – она схватила меня за бедра и притянула к себе. – О, да. Это твоя премьера. Это ли не захватывающе? Все эти люди борются за тебя.
– Не совсем, – я пыталась ее оттолкнуть, но сила Никси была нечеловеческой.
Мариза и Отабия забили крыльями на веранде, припали к порогу и защелкали языками.
Никси оценила то, что Трейган и Ровнан стояли рядом.
– Ровнан, – промурлыкала Никси, – не надо ли нам с тобой поменяться местами?
Трейган огляделся в смятении. Краем глаза я увидела кивок дяди.
Все произошло очень быстро.
Никси пронеслась через всю комнату, удерживая Трейгана сзади. Ровнан то же самое сделал со мной, держа мои руки за спиной.
Трейган дернулся, вырываясь из хватки Никси.
– Нет! Отвали от нее!
Дядя Ллойд выглядел заинтересованным, но не удивленным, потому я не сопротивлялась. Это, должно быть, часть плана. Он повернулся к нам спиной и вытащил из заднего кармана маленький футляр. Трейган продолжал кричать и всем угрожать, он выкрикивал мое имя и звал Дельмара.
– Остынь, сынок, – хрипло сказал дядя Ллойд. – Ты не сможешь превратить в камень меня или Ровнана, и сирены тоже защищены. А теряя самообладание, ты только рискуешь безопасностью Яры, – он открыл футляр и серебристый кончик иглы заблестел на свету. Синяя жидкость, наполняющая шприц, казалась почти черной.
Он вонзил иглу мне в грудь так быстро, что я не заметила.
– Нет! – крик Трейгана эхом отразился от высоких потолков.
Огонь разрывал мое сердце, разливаясь по всем венам и капиллярам. Я кричала громко и долго, пока не почувствовала, что мое горло будто порезали лезвием, а затем мой голос утих.
Дядя Ллойд поцеловал меня в макушку.
– Прости, малышка. Я ненавижу, что мне приходится быть таким, – он продолжил говорить уже тихим голосом. – Я думал, у нас в запасе больше времени. Я не мог рисковать. Не в случае с Селки, которые ломятся сюда.
Комната окрасилась в оттенки синего, а затем и красного. Мои глаза горели. Мигающие цвета вызывали у меня тошноту. Крик Трейгана и пронзительный визг сирен заставили думать, что мои уши сейчас закровоточат. Мои колени будто таяли подо мной, подобно сосулькам. Ровнан ослабил хватку, и я упала на пол.
Дядя Ллойд встал на колени рядом со мной и взял за руку.
– Яра, посмотри на меня. Вспомни, что тебе говорила Лиора. Когда доберешься до водопада, тебя охватит соблазн. Ты забудешь почти все, что здесь произошло, но тебе нужно бороться. Тебе нужно помнить свою цель.
Это я знала. Иголка в сердце для меня была шоком.
Он сказал, что должен будет инфицировать меня кровью злой горгоны, но мы планировали сделать это медленно, по каплям. Он сказал, что это будет хуже, чем любая другая боль, которую я только могу себе представить, но я согласилась на это. Я бы согласилась на всё, что послужило бы сохранности Трейгана.
Я не могла вспомнить дальнейший план. Детали терялись. Я пыталась игнорировать бьющий меня озноб. Я с трудом выдохнула:
– Как?
– Уцепись за важное вспоминание. Ты говорила, что помнишь нашу первую встречу и червячков. Что ты сделала с ними?
– Червячки?
Трейган все выкрикивал угрозы, и потому всем было тяжело сосредоточиться. Меня бесило, что так раню его. Мог бы он подумать, что я предала его?
– Яра! – дядя Ллойд встряхнул меня. – Что ты хотела сделать с червячками?
Я прищурилась, стараясь увидеть сквозь синюю дымку, застилающую глаза, и сосредоточиться на лице дяди Ллойда.
– Они… Я хотела, чтобы они пересекли дорожку.
– Почему?
– Потому что… Я не хотела, чтобы они погибли.
– Верно. Ты хотела, чтобы они добрались в безопасное место. Так же как морские создания. Помни свои убеждения, Яра. Чтобы ни случилось, крепко держись своих убеждений.
Я сжала его руку, дрожа и сгибаясь в агонии.
– Я боюсь, – захныкала я.
– Страх – это естественно, – он потер мои пальцы своими руками. – А то, что ты делаешь с этим страхом, меняет твою судьбу. Ты можешь спасти их всех. Ты достаточно сильна. Верь своему сердцу даже в самый темный час.
– Трейган, – прошептала я. Он тянулся и отталкивал Никси, пытаясь добраться до меня.
Дядя Ллойд посмотрел через его плечо.
– Отпусти его.
В одно мгновение Трейган перебросил Ллойда через всю комнату с таким гневным рыком, какого я еще не слышала. Дядя врезался в напольную вазу, разбив ее и перекатившись дальше, остановился у стены. Сирены завизжали и захлопали крыльями.
