Текст книги "Запутанное течение (ЛП)"

Автор книги: Карен Аманда Хуппер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

За последние два часа я вызывал своей голове случайные мысли, чтобы посмотреть дрогнула бы Андреа от них: волосы вашего мужа похожи на красную капусту. Яра пьянеет от крови. В этом замке бомба!

Бомбы не было, но я полагал, что она не могла не обратить внимания на эту мысль. Однако, она даже не сморщила лоб и не дернула носом. Никаких намеков на то, что она слышала меня.

Джек поерзал в своем кресле.

– Я не понимаю, почему мы должны ждать, когда эти двое появятся.

Каспиан поднял перед ним руку.

– Если ваши обвинения правдивы, нам, возможно, нужно будет пересмотреть наш план. Кажется, ничего не будет развиваться так, как на то надеялись мы.

– Это потому что ваш план был идиотским с самого начала, – проворчал Джек.

Каспиан встал и протянул руку через стол. Андреа положила свою руку в его ладонь. Я хрустнул пальцами, готовый бороться от имени Джека. Выдержав его долгий взгляд, Каспиан сел.

– Слушай, – сказал Джек. – Ворота должны быть открыты. Мне не важно, восстанет ли Медуза из мертвых и прикует девчонку к пещере. Я и мои люди просто хотят домой. У тебя такая же цель, верно?

– Разумеется, – ответил Каспиан.

– Тогда давай не позволим это паре голубков пустить все псу под хвост.

Каспиан открыл рот, и я подумал, что нам будут в очередной раз говорить о преданности Трейгана, о том, что он никогда не будет таким безответственным и прочую чушь, но внимание всех привлек шум шагов в коридоре. Сначала пошли два Индиго, следом за ними Яра и Трейган. Ужас на ее лице при виде нас, сидящих за одним столом с их неприкосновенными Фиалками, был неописуем.

– Что здесь происходит? – спросил Трейган.

– Трейган, Яра, присядьте, пожалуйста, – приказал Каспиан.

Трейган предложил стул Яре, и она села, но не могла оторвать от меня свой смущенный взгляд.

– Я предпочту постоять, – ответил Трейган.

– Джек, – начал Каспиан. – будь любезен, расскажи Трейгану и Яре, почему вы здесь?

Джек поднял ноги на стол.

– Этот ваш глупый план всегда казался нам стопроцентным провалом, но после того, как я увидел вас двоих вчера на нашей вечеринке, мы не верим, что вы пройдете через все это.

Трейган встал, выпрямившись, и обратился только к Каспиану и Андреа.

– Мы переживем все это.

Андреа наклонилась вперед.

– Джек и Ровнан, кажется, думают, что вы двое, – она водила пальцем от него к Яре и обратно, – влюблены друг в друга.

Яра оглянулась на меня.

– У тебя нет никакого права обсуждать с кем-либо мою личную жизнь!

Джек опустил ноги на пол.

– Ты не была частью всего этого достаточное количество времени, чтобы понять, насколько ты важна для нашего мира. Мы будем обсуждать тебя, когда пожелаем, и будем делать все, что потребуется, чтобы быть уверенными, что ты не кинешь нас на открытии ворот.

– Достаточно, – прервала его Андреа. – Яра, ты же понимаешь, что тебе придется сделать в День Троицы Восемнадцатилетних, и ты готова сделать это, верно?

Яра опустила глаза.

– Она этого не сделает, – сказал я. – Я знаю ее лучше каждого из вас. Я видел, как Трейган смотрит на нее. Он не выполнит эту часть плана.

Трейган направился в мою сторону, но Джек преградил ему путь. Взгляд Трегана был прикован ко мне.

– Ты понятия не имеешь, на что я способен, – прорычал Трейган, стиснув зубы. – Как ты смеешь приходить сюда и сомневаться в моей преданности?!

Все, что нам было нужно, это посеять семена сомнения в головах Фиалок. Я никогда не видел, чтобы Трейган смотрел на какую-нибудь девушку так же, как смотрит на Яру. Он не смог бы об этом лгать.

– Так докажи, что мы ошибаемся. Скажи, что ты не влюблен в Яру. Что тебе все равно, что остались считанные дни до того момента, как ты забудешь о ее существовании.

Его кожа выглядела так, словно при нас же покрылась синяками. Вокруг его отметин закружились оттенки синего, серого и зеленого. Печаль, злость и стыд – все всплыло на поверхность. Это Фиалки и увидели.

– Трейган, – произнес решительно Каспиан.

На золотой коже Яры сгустились рассеянные красные пятна. Я не знал ее достаточно долго в качестве русалки, чтобы понимать, что это значит, но был уверен, что это была печаль.

Трейган посмотрел в лицо Каспиана и Андреа.

– Мы сделаем все, что необходимо, чтобы открыть ворота.

– Хорошо, – сказал Джек. – Я уверен, Яра понимает, что ваш план довольно логичен, особенно сейчас, когда она кровавая обжорка.

– Что? – ахнула Андреа.

Трейган схватился за спинку стула Яры. Мускулы на его шее и руках дернулись от напряжения. Он не сказал Фиалкам об инциденте с пьющей кровь Ярой. Было ли еще что-то важное, что он, по их мнению, скрывал от них?

– Яра пила мою кровь, – сказал я.

Каменный стул раскрошился на кусочки под хваткой Трейгана.

– Это ложь! Она пила кровь Селки, но не напрямую у тебя.

– И ты скрыл от нас эту информацию? – спросил его Каспиан осуждающе.

– Я объяснял ей это. Я объяснял, что такое жажда, что ей нужно бороться с этим и никогда не пить снова. Она выдержала процесс выведения, – его голос был отчаянным и виноватым. – Спросите ее. У нее нет лунных отметин. Холод не часть ее.

Яра выглядела напуганной. Я задался вопросом, видела ли она когда-нибудь мощь гнева Трейгана. Дробление стульев было для него детской игрой.

– Это не имеет значения, – упрекала Андреа. – Ты скрыл это от нас, так же как и свои чувства к Яре. Панго сказал, что у него даже не было возможность научить ее делиться воспоминаниями. Ничто из этого не способствует успешному выполнению нашего плана.

– Но я знаю, как делиться воспоминаниями! – воскликнула Яра.

– Яра, – сказал Трейган. – Помолчи, пожалуйста.

– Почему она должна молчать? – спросила Андреа. – Пусть говорит.

Трейган и Яра обменялись взглядами, о чем-то разговаривая, но я не знал, о чем именно. Яра засомневалась, но затем взглянула на Андреа.

– Трейган и я обменивались воспоминаниями несколько раз.

Глаза Андреа и Каспиана расширились от удивления. Трейган опустил голову на руки. Это все только облегчало.

Каспиан подошел к нему.

– Ты делился с ней воспоминаниями? Ты был первым? Разве мы не запретили это? Эта связь сильнее, чем любые другие! Ты понимаешь, что ты наделал?

Яра встала.

– Он не сделал ничего плохого. Я вынудила его научить меня. Он пытался сказать…

– Прекрати, Яра, – сказал Трейган. – Я прошу прощения, Каспиан. Она ненавидела наш вид. Ненавидела то, кем стала. Коралин осталась в живых с минимальными шансами на выздоровление. Яре нужно было больше узнать нас и соединиться с одним из нашего вида.

– Да, но не с тобой! – закричал Каспиан. – Кто угодно, но не ты, Трейган. Святые океаны и небеса. Из-за тебя мы теперь лишены всякой веры в то, что вы двое исполните задуманное.

– Нет! – Трейган схватил Каспиана за руку. – Клянусь, мы исполним. Ты знаешь, насколько велика моя преданность.

– Твоя преданность – да, но твои действия сделали невозможной задачу Яры, – он взглянул на Яру, которая стояла, нервно наблюдая за нами. – Она, скорее всего, не сможет сделать то, что мы ее попросим.

Трейган попытался говорить тише, так, чтобы никто бы их не услышал. Но Джек и я стояли достаточно близко, чтобы разобрать его слова.

– Пожалуйста, дай мне объяснить это ей. Я заставлю ее понять. Она сделает это.

Каспиан секунду изучал его, а затем повернулся к Яре.

– Ты влюблена в Трейгана?

Ее взгляд метнулся к Трейгану и вернулся обратно к Каспиану.

– Предпочитаю, не отвечать на этот вопрос.

Каспиан опустил перед собой руки.

– Я спрошу тебя еще раз, Яра. Если ты снова воздержишься от ответа, я приму меры, и это будет последний раз, когда ты видишь Трейгана. На всю жизнь.

Она тяжело сглотнула. В ее глазах мелькнула паника.

– Ты влюблена в Трейгана? – спросил Каспиан снова.

Яра склонила голову и закрыла глаза.

– Да.

Джек хлопнул меня по спине. По моей груди прошла тупая боль, но я не понял почему. Я не любил Яру. Какая мне разница, что она полюбила Трейгана?

– Андреа, на пару слов, – Каспиан указал на дверь. Она встала, и они вместе покинули комнату.

Трейгна пристально смотрел на Яру. Она продолжала смотреть в пол, но Трейган поднял ее лицо.

– Почему это так ужасно, мне любить тебя? – спросила она. – Почему они ведут себя так, словно мы совершили преступление?

Джек собрался с духом, чтобы сказать.

– Потому что Трейган…

– Заткнись, Джек! – Трейган повернулся к нему. В его глазах сверкала ярость. – Почему вы еще здесь? Вы своего добились. Возвращайтесь в свой грязный бар.

– Слушай, ты, ничтожество…

Я встал между ними.

– Джек, остановись. Он прав. Нам больше нечего тут делать.

– Ваше присутствие тут не нужно, – прошипел Трейган.

Каспиан и Андреа вернулись в комнату в сопровождении четырех Индиго. Дельмара среди них не было, что было плохим знаком. Трейган тоже понимал это. Он шагнул перед Ярой, складывая руки, как в защите, словно закрывая ее от того, что могло произойти.

Каспиан выступил вперед.

– Ты и Яра будете разлучены до самого утра Дня Троицы Восемнадцатилетних.

– Нет! – возразил Трейган.

– Да, – настаивал Каспиан. – Панго продолжит ее обучение, а ты будешь держаться от нее подальше.

– Вы не можете так поступить! – закричала Яра, пытаясь выйти из-за Трейгана.

– Можем, Яра. Мы должны. Это не твоя вина. Трейган совершил необдуманные поступки, которые имеют серьезные последствия. Мы идем на этот шаг, чтобы защитить тебя.

– Трейган защищает меня! Он мой телохранитель и единственный, кому я доверила свою жизнь. Он не сделал бы ничего плохого, чтобы навредить мне.

Выражение лица Трейгана стало каменным. Я мог разобрать, что это значит.

Он медленно повернулся и посмотрел на Яру. Он присел, так, чтобы их глаза были на одном уровне, и взял руками ее лицо.

– Яра, послушай меня. Они правы.

– Нет, – захныкала она, качая головой. – Ты не сделал ничего плохого. Мы не можем быть врозь.

– Нам придется.

– Они не могут приказать нам держаться подальше друг от друга.

– Я согласен на это, – сказал он угрюмо. – Я принес слишком много проблем.

– Нет!

– Достаточно, – произнес Каспиан. – Трейган, иди в мои личные апартаменты.

Трейган провел большим пальцем по щеке Яры.

– Прощай, Ямабуки.

– Нет! – она сжала его руку.

Даже мне было больно наблюдать за тем, как он отпускает ее и уходит прочь. Она побежала за ним, но два Индиго схватили ее. Она вырывалась, боролась и одновременно кричала его имя.

Я впал в транс. Мы сделали то, за чем пришли. Я был не согласен с планом морских жителей настолько же, насколько был уверен, что Яру придется принести в жертву ради нашего будущего. От этого мне было плохо. На лице Джека появилась довольная усмешка.

– Яра, успокойся, – молила Андреа. – Эти устроенные сцены не помогут ситуации.

– Вы бездушные монстры! – кричала Яра. – Все вы!

Андреа одернула платье и высоко подняла подбородок, но выглядела она оскорбленной.

– Уведите ее в библиотеку, – сказала она Индиго. – Я скоро подойду туда.

Они выводили Яру из комнаты, когда она крикнула через плечо.

– Ровнан, как ты мог? Я никогда бы не поступила так с тобой и Виенной! Никогда!

Если раньше я не чувствовал себя виноватым, то теперь это точно было так. Я упал на стул, чувствуя слабость и тошноту.

Ее крики разносились по коридору.

Каспиан повернулся ко мне и Джеку.

– Как бы я не хотел этого говорить, но нам придется пересмотреть наш план. Мы проведем несколько дней наблюдая за ситуацией, а затем в конце недели встретимся с вами и посоветуемся. Если покажется, что Яра, и вправду, не сможет пойти по заданному плану, – Каспиан опустил голову, – мы передадим ее вам.

Джек улыбнулся и протянул руку для рукопожатия.

Но Каспиан держал свои руки за спиной.

– У нас нет другого выбора. Это не значит, что мы согласны с этим, или когда-либо простим себе случившееся и позволим дойти до такого.

Андреа кивнула один раз в знак согласия, и из ее глаз потекли лилового цвета слезы.

ЗАКАТ 10

Солнце пересекло небо четыре раза с тех пор, как нас с Ярой разлучили.

Панго и Меррику было приказано прекратить помощь в сборе урожая. Их место заняли двое других Зеленых. Фиалки беспокоились, что Панго мог передавать сообщения между мной и Ярой. Дельмару позволили оставаться на службе, но с тех пор он проводил дни со мной, не разрешая приближаться к Яре и на пятьдесят футов.

Мы закончили подвешивать растения, поэтому двое Зеленых попрощались, как только Дельмар и я положили инструменты в кладовку.

– Выглядишь печальным, – подметил Дельмар.

Он знал, что случилось на собрании у Фиалок, и я сказал ему, что никогда не буду обсуждать это снова.

– Даже больше, чем печальный, – продолжал он. – Я ни разу не видел тебя таким.

Я свернул веревку и сунул ее на полку.

– Трейган, что я могу сделать?

– Убедись, что все сумки снаружи.

Он положил руку мне на плечо.

– Я не это имел в виду. Что я могу сделать, чтобы помочь тебе и Яре?

– Нет никаких меня и Яры.

– Брось. Ты ведь со мной говоришь. Разлука с ней разъедает тебя.

– Это к лучшему.

– Полный бред.

– Что ты предлагаешь делать, Дел? Ослушаться Фиалок, пробиваться в дом Панго и требовать, чтобы он и Меррик поставили под угрозу свои должности, звания, разрешив мне увидеть Яру?

– Классный план. Вперед.

Я закатил глаза.

– Это безрассудно.

– Любовь безрассудна. У тебя остались считанные дни, чтобы повидать ее. Панго и Меррик сделают что угодно, чтобы помочь вам. Они видели то же, что и я. Ты впервые в жизни влюбился и безумно счастлив… Даже тогда, когда пытался скрыть это. Ты должен бороться за это.

Я сел на скамейку, изнуренный своей собственной опустошенностью.

– Я должен был держаться подальше. Но в случае с ней это в миллион раз тяжелее.

– Эта девушка любит тебя. Даже после того, как увидела Кимбер и поняла, на что ты способен в самом худшем случае, она смотрит на тебя с тем блеском в глазах, который, даже дураку понятно, и есть любовь. Ты думаешь, Яру заботит то, что случится через неделю? Она внутри умирает, потому что не может быть с тобой.

– Она крепкая, как морская дамба. С ней все будет в порядке.

Он сел рядом со мной.

– Панго сказал, она ничего не ест. Не говорит, не улыбается, не смеется над шутками. Она не плавает и не выходит на солнце. Она не в порядке. Как и ты.

От слов о том, что Яра изнуряет себя, у меня в животе все свернулось в узел.

– Она курит, верно?

– Нет. Панго сказал, единственное, что ее спасает, это то, что она много времени проводит в бассейне, но делает она это, чтобы побыть одной. Она просила навестить Ллойда, и когда Фиалки разрешили, она не выказала и намека на радость или волнение.

– Даже когда увидела его?

– Его не было дома.

Я встал и оперся на косяк дверного проема в кладовую, наблюдая за последними следами солнца, исчезающего в воде.

– Что же делать? Какой путь навредит ей меньше всего?

– Что ты хочешь делать? Впервые за всю свою жизнь делай то, что лучше для тебя. Не изображай вину за свою мать и бабушку. Не делай этого ради твоих людей, чести или Рате. Делай это ради себя. Ты это заслужил.

– Заслужил? Что я заслужил? Я поклялся защищать Яру. Я обещал ее матери, что уберегу ее от мучительного будущего. Я нарушил эту клятву. Я собственноручно сделал ее более несчастной, чем она была когда-либо.

Он встал рядом.

– Она несчастна, потому что не может быть рядом с тобой.

– Она уже знает? Панго рассказал ей план Селки?

Щеки Дельмара поникли, когда он громко выдохнул.

– Он хотел подождать, пока она не покажет хоть какие-нибудь улучшения. Она слишком нестабильна в эмоциональном плане. Он беспокоится, что, рассказав ей, он доведет ее до крайности. Фиалки согласны.

Я кивнул.

– Трейган, Фиалки колеблются в своей вере. Через два дня, если Яра не будет готова выполнить свою часть, тогда…, – кожа Дельмара замелькала оттенками зеленого. Он редко показывал свою печаль.

– Что? Что потом?

– Они вернут ее Селки.

– Нет! Как они могли на это согласиться? Это же варварство!

– Они не знают, что еще делать. Они обезумели.

Мое сердце заколотилось. Все мои метки змеями извивались по моей коже. Кожа стала темно-серой.

– Они не могут этого сделать!

– Ты сказал, как хочешь поступить, и я не остановлюсь ни перед чем, пока это не произойдет.

– Мне нужно увидеть Яру. Мне придется убедить ее, что наш путь – самый правильный.

– Когда?

– Сейчас.

– Дай мне несколько часов. Я выясню, кто охраняет Панго, и дам сигнал. Я не хочу бороться с кем-либо из наших, если нам это без надобности. Ты можешь потерять контроль.

– Нет. То есть. Конечно, – я не мог ясно соображать. Жизнь Яры висела на волоске, и мне придется подождать несколько часов перед тем, как я смогу сделать что-то, чтобы защитить ее. – Дельмар, Селки не могут приближаться к ней. Мне все равно, если нам придется бежать, пока не наступит День Троицы Восемнадцатилетних.

– Я позабочусь о месте, где вы сможете спрятаться, на случай, если до этого дойдет.

Я обнял его.

– Ты рискуешь всем, помогая мне. Не знаю, как благодарить тебя.

– Хочешь отблагодарить? – он сжал мои плечи. – Люби ее, Трейган. И позволь ей любить тебя. Помни слова Коралин: Люби, пока любовь не убьет тебя, потому что нет ничего, кроме нее, за что стоит умереть.

Болезнь сделала мою связь с матерью сильнее.

Я не могла сказать Панго. Я хотела, но он бы подумал, что я сошла с ума, если бы сказала, что нарочно делаю себе хуже, чтобы снова и снова видеть призрак моей мамы. Я убедила его, что извожу себя из-за депрессии. Никто мне поверил бы мне, если бы я сказала правду. Никто, кроме дяди Ллойда.

Я продолжала надеяться на то, чтобы увидеть маму снова, как я это сделала на пристани. Она выглядела, как белый шар света, но я знала, это была она. Она пыталась мне что-то сказать, но я испытала слишком сильную боль, чтобы понять ее.

Два дня назад, воспоминание о другом времени, когда я увидела ее призрак, вернулось ко мне. Несколько лет назад, когда я болела пневмонией, я видела ее в больнице. Я сказала об этом дяде Ллойду, а он ответил, что я не сумасшедшая. Он верил, что ангелы-хранители витают рядом, чтобы помогать нам, и что связь с другими душами возможна. Возможно, моя мама могла помочь мне и Трейгану.

Панго отказывался раскрывать мне план Селки до тех пор, пока я не начну есть. Все, что он мог сказать, это то, что он не сработает. Моя мама была сиреной, вступившей в связь с горгоной. Что если она знала что-то, что не знают остальные? Что если она могла помочь?

Бассейн для отдыха у Панго был более уединенным, чем у Коралин. Он и Меррик были далеко, чтобы что-то услышать, поэтому я закрыла дверь в комнату. Тучи закрыли луну. Сквозь окно не проходило и лучика света. Я села на край бассейна и погрузила ноги в холодную, жидкую темноту.

Моя голова раскалывалась уже несколько дней, а живот так сильно болел от голода, что меня тошнило. Мои мышцы трясло от усталости. Но если бы у мамы были ответы на мои вопросы, то все это стоило бы страданий.

– Мам, – шептала я. – Ты здесь? – я сидела очень тихо, искоса смотря на темную воду и наблюдая за вспышками света и за тем, как он качается по волнам. Я ждала, что от ее появления у меня начнет щипать кожу. А потом я что-то заметила. Сначала это выглядело, как белое, каменное свечение на дне бассейна, хотя я знала, что каменная линия была сделана из черных и коричневых камней. Поэтому я наклонилась ближе, часто моргая, пытаясь не обращать внимания на головную боль. Я сосредоточилась на белом расплывшемся пятне в воде.

Мутное пятно становилось больше, плывя в мою сторону, пульсируя и изгибаясь. Из него появились туманные очертания лица. Я чувствовала такую слабость, что едва могла держать голову, но я наклонилась ближе. Мое лицо было в нескольких дюймах от воды, а пальцы крепко вцепились в край бассейна.

Голос моей мамы разливался по моей больной голове.

Мне казалось, будто в моих ушах вата. Большинство ее слов были слабым шепотом, который я не могла разобрать, но я уловила несколько слов.

Правда… секрет… посетить… сирены… кровь… умереть.

– Умереть? – лишь это слово вырвало меня из сосредоточенного состояния. – Кто умрет?

Облачко растворилось. Шепот прекратился.

– Мама, пожалуйста, не уходи.

В окно надо мной врезалась белая птица. Она билась о стекло снова и снова. Он громкого шума мне казалось, будто моя голова разрывается. Резкая боль ударила в виски.

Я потянулась до того места, где исчез свет, и упала вперед, расплескав воду. Я была слишком слаба, чтобы плыть. Мои глаза закрылись, как только я погрузилась на дно бассейна. Я тянулась за мамой, хватаясь за способ спасти Трейгана, но ни того, ни другого не нашла.

На самом деле, я никогда не падала в обморок.

Мое тело начало неметь, а разум затуманился, когда вокруг меня начало что-то происходить, но я помнила какие-то кусочки и отрывки: Панго достал меня из бассейна, завернул в полотенце, а затем опустил на кровать. Один раз я увидела Меррика, он шевелил губами, говоря что-то, но я не слышала его. Я помню запах спирта, укол в руку, затем, в итоге, взгляд сосредоточился на потолке из деревянных балок.

Я долго смотрела на них, думая о том, что нужно двигаться или хоть что-нибудь делать, что угодно, но я не могла. Я не могла открыть глаза, но и уснуть тоже не удавалось.

Долгое время мой мир состоял только из того, что я видела, закрыв глаза. Я не заметила, что все было мерцающего золотого оттенка. Не могла вспомнить, что видела, когда закрыла глаза, будучи человеком, но оно точно не было таким ярким и сверкающим.

Я заставила себя открыть глаза и снова посмотрела на дощатый потолок.

Затем я закрыла веки.

Потолок.

Веки.

Снова и снова, кое-что не изменилось: потолок, веки, Панго.

Я держала глаза открытыми, и он улыбнулся.

– Вот и она. Добро пожаловать обратно в Оз, Леди Дороти. Мы по вам скучали.

Мой живот больше не болел. Я села, а мышцы не казались размякшими. Панго поправил подушку позади меня. Я лежала на его кровати с катетером в руке. Рядом со мной на трехзубчатом торшере висел пакетик с жидкостью.

Я чувствовала себя намного лучше.

Бред.

– Хорошо, что ты русалка, – поддразнивал Панго. – Иначе ты бы утонула в том бассейне. Предполагалось, что ты останешься лицом кверху, понимаешь? Будешь находиться лицом вниз, кожа обвиснет.

– Яра, как ты себя чувствуешь? – спросил Меррик, сидя с другой стороны от меня.

– Лучше, – они все испортили. Я сделала сильные успехи, ослабляя себя и налаживая связь с мамой, а они все испортили, накачав чудесным соком.

Панго положил на меня руку.

– Пожалуйста, скажи, что это была не попытка суицида. Жалость к себе не в моде.

– Я не самоубийца.

– Тогда почему довела себя до такого? Ты и моя сестра, мое слабое сердце не вынесет такого.

– Прости, Панго, – он заслужил право знать правду. У нас осталась лишь неделя. Если бы я ему все объяснила, он, возможно, понял бы, и мы бы попытались снова. – Это был единственный способ, когда я могла…, – я взглянула в его изумрудные глаза и сделала глубокий вдох, – связаться с мамой.

Кровать подпрыгнула, как только Панго и Меррик резко с нее встали.

– Еще раз, – сказал Панго.

– Ночью, когда Никси забрала меня на вечеринку Ровнана, мне было плохо… очень плохо… и я видела маму. Я думаю, она хотела мне что-то сказать. Перед тем, как я упала в бассейн, она сказала, что кто-то может умереть. Я думаю, у нее есть ответы на мои вопросы, но чтобы говорить с ней, мне нужно быть в очень плохом состоянии.

Меррик выпучил глаза, напоминавшие по цвету лимон.

– Ты понимаешь, как безумно это звучит?

– Ты шутишь? Мы наполовину рыбы. Мы управляем водой, говорим при помощи телепатии и передаем друг другу воспоминания, а общение с духами кажется бредом?

Панго массировал свои виски.

– Что еще она сказала?

Меррик подпрыгнул.

– Панго, ты серьезно в это веришь?

– Яра права. Почему это должно казаться невозможным, учитывая то, каким магическим является все существующее? – Панго положил голову мне на голову. – Продолжай, что еще сказала твоя дорогая мамочка?

Я вновь прокрутила ее слова в своей голове. Посетить… сирена… кровь.

– Я думаю, она хотела, чтобы я отправилась к сиренам.

– Невозможно, – сказал Меррик. – Этого не будет.

Я попыталась сорвать с себя одеяло, но на моей руке дернулся катетер.

– Подумай об этом. Объяснение того, как открыть ворота лежит в форме стиха, а морские жители и Селки по-разному интерпретируют его. Сирен создали в качестве дополнения горгонам, чтобы они доставляли им сообщения, верно?

Панго кивнул, но Меррик смотрел на меня так, словно настороженная рысь, готовая наброситься.

– Это могло иметь хоть какой-то смысл, – продолжала я, – то, что сирены будут лучшим способом верной интерпретации стиха?

Меррик подбоченился.

– Думаешь, Фиалки до этого не додумались? Они просили их перевести стих, как только ворота закрылись.

– И что они сказали? – спросила я.

Панго качал головой из стороны в сторону.

– Мне кажется, их ответ был чем-то в роде «Катитесь к черту».

– Они не помогут вам?

– Конечно, нет, – ответил Меррик. – Им тут нравится. Им становится плохо так, как нам. С тех пор как ворота закрылись, они им уже не нужно проводить время, передавая воспоминания горгонам, чтобы те были сыты. Они не хотят, чтобы ворота открылись.

Сирены знали ответ. Я была в этом уверена. Вот почему моя мама пыталась поговорить со мной. Я должна их увидеть.

– Моя мама была одной из них. Разве это не дает мне хоть какие-то права на их секрет?

Меррик засмеялся, но Панго смотрел на меня все серьезнее и задумчивее. Было странно видеть их поменявшимися ролями.

– Фиалки никогда не позволят тебе увидеть их, – произнес Меррик. – Никси украла тебя, боже правый.

– Он прав, – пробормотал Панго. – Фиалки не позволят.

– Все это абсурд, – Меррик встал позади Панго, похлопывая его по спине. – Мы должны завтра встретиться с Фиалками, чтобы сообщим им о Яре. И что мы им расскажем? Что она вообразила новый план с ее умершей матерью? – фыркнул он. – Я так не думаю.

Я села и наклонилась вперед.

– Панго, ты должен рассказать, каков план Селки. Возможно, это поможет мне выяснить, что имела в виду моя мама.

– Не раньше, чем тебе станет лучше, – рассердился Меррик.

Панго потряс головой.

– Меррик, ты мне нравишься, но заткнись. Ты слоняешься позади меня, как изводящая мужа старуха. Иди приготовь пирог или еще чего-нибудь.

– Не затыкай меня. Если тебе не нужна моя помощь, так и скажи.

– Не нужна, – Панго встал и вытолкнул Меррика из комнаты. – Я не говорю, что верю в глупости с духами, но мне нравятся хорошие истории, как Моби Дике. Так что тихо, – он помахал ему из-за двери и закрыл ее. – Святые горгоны, этот парень может помотать нервы.

Панго опустил стакан с соком на мою тумбочку у кровати.

– Как бы я хотел, чтобы это был гранатовый мартини. Хороший владыка выпивки знает, что мне нужен один для того, что я собираюсь тебе рассказать. У нас немного времени, поэтому я надеюсь, что ты надела свои девчачьи панталоны храбрости.

– Я смогу с этим справиться.

Панго перекрестился.

– План Селки – убить тебя.

– Что? – прохрипела я.

– Я понимаю. Бессердечная шпана.

– Ровнан никогда бы не позволил им навредить мне.

– Оу. Мило, что ты веришь в это. Но в их сумасбродных мыслях, Ровнан единственный, кто может отвести тебя к воротам. Любой, кто не является горгоной, или горгона хотя бы отчасти, и плавает в Катакомбах, будет превращен в камень.

Я чувствовала, как кровь приливает к моему лицу.

– Вот почему Ровнан заколдовывал меня? Он хотел, чтобы я доверяла ему, тогда он мог отвести меня в Катакомбы и превратить в камень?

– Нет, Сеньорита Солнечный лучик. В соответствии с проклятьем горгон, душа должна быть принесена в жертву. Селки и морской народ понимают это совершенно по-разному. Помни, они делятся своими душами через кровь.

Я так сильно сглотнула, что чуть не поперхнулась.

– Ровнан хочет моей крови?

– Они верят, что твоя кровь распространится по могилам в Катакомбах… по всем. В стихе есть какая-то чушь о принесении в жертву ради всех потерянных душ, поэтому они могут вернуться… или это какой-то вздор, и те отмороженные болваны разобрали все неправильно. Появился слух, что твоя кровь воскресит погребенные там души.

– Моя… может, это возможно… нет, ведь? Это бред.

– Конечно же бред. Когда ты умрешь, ты просто умрешь. У меня есть друзья, которые погребены в тех Катакомбах, и я хотел бы увидеть, как они поднимутся со дна океана, но ты не думаешь, что они, возможно, будут рассержены, узнав, что прожили восемнадцать лет в состоянии камня? Это нелогично.

С трубкой в своей руке, я заерзала на кровати.

– Ты не веришь, что моя мама говорила со мной, верно?

Он посмотрел на дверь и тихо сказал:

– Возможно. Если бы она узнала что-нибудь из того места, где находится, тогда, наверно, она попыталась бы тебя вразумить, прежде чем стало бы слишком поздно. Сейчас наши два единственных плана заканчиваются по-шекспировки, как у Ромео и Джульетты… ни одна мать не хотела бы такого для своей дочери.

Моя мама недолго заботилась обо мне, пока была жива. Возможно, она хотела попытаться все исправить, находясь по другую сторону.

Я зачесалась в том месте, где была трубка.

– Ты можешь убрать эту штуку? Она надоедает.

– Конечно, – Панго встал и принял на себя роль медсестры. Он издал вздох разочарования, когда постучался Меррик. – Минутку, мистер Гранди!

– Две минуты, Панго! – кричал Меррик через закрытую дверь. – Если к тому времени вы двое еще не закончите свое заседание, я звоню Фиалкам, чтобы показать сеанс экзорцизма.

Панго взглянул на дверь и высунул язык.

– Он пытается пошутить, но шутки не для него. Я расскажу тебе мой план, но мне придется поторопиться. У нас немного времени.

Я кивнула, когда он приклеил пластырь к моей руке.

– Если есть другой способ открыть ворота, то тебе придется его выяснить. И ты не сможешь сделать это здесь, в Солис. Завтра Фиалки будут требовать от нас правду, а лгать мы не можем. Меррик, как верный пес, выдаст все до мелочи, а Фиалки никогда бы не поверили, что на доске Уиджи может быть расписан другой план. Возможно, сирены будут лучшим вариантом. Оставайся с ними, пока все не выяснишь. Потому что, если ты не согласишься с нашим способом и не сможешь поклясться Фиалкам в том, чтобы заберешь у Трейгана все его песни, Фиалкам придется отдать тебя Селки. Никто из нас этого не хочет. Что ж, мой законный арестант, тебе придется долететь до этого курятника и найти свое последнее чудо.

– Но что на счет Меррика?

– Об этом я позабочусь. Просто слушайся меня, когда мы выйдем из комнаты, – перед тем, как Панго повернул ручку двери, он сделал паузу и прошептал. – Будь осторожна с сиренами. Если тебе покажется, что они в сговоре с Селки, удирай оттуда.

Посетить… сирены… кровь… умереть.

Я тихо молилась о том, что я правильно поняла сообщение мамы.

Я споткнулся о первую ступеньку крыльца, посылая проклятья себе под нос. Постучал в дверь, прислонился к перилам и стал ждать. Через несколько минут дверь со скрипом открылась, и мы пристально смотрели друг на друга.