Текст книги "Запутанное течение (ЛП)"

Автор книги: Карен Аманда Хуппер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Я мысленно повторяла слова Трейгана. Глубоко вдохни. Глубоко вдохни. Но я вновь остановилась, как вкопанная. Дыхание Трейгана согрело мое ухо:

– Чем скорее ты пройдешь, тем скорее сможешь вернуться сюда, ко мне.

Это все, что было мне нужно. Я прошла вперед, а по коже пробежала дрожь. Что бы Фиалки не хотели от меня, я надеялась, они сделают это быстро. Я хотела вернуться к Трейгану, как можно скорее.

Каждый из Фиалок крепко обнял меня, словно знал всю жизнь. Один из них вынес стул, сделанный из камня и дерева. Каспиан положил на сиденье сверкающую ткань, а Андреа пригласила меня присесть.

Панго упоминал, что мне придется долго сидеть, пока каждый не подарит мне подарок, символизирующий их пожелания мне и моему будущему. Я представляла себе, что это будет попозже в тот же день, но после того, как я присела и взглянула на травянистый берег озера, то увидела становящихся в линию людей. Трейгана среди них не было.

Каспиан вышел первым, протягивая мне огромную жемчужину, каких я раньше никогда.

– Яра, желаю тебе бесконечной радости.

– Спасибо, – я сделала слишком большую паузу, прежде чем вспомнила, что должна сказать что-то в ответ. – Желаю вам того же.

Он поцеловал мне руку и ушел. Слава богу, Панго сказал мне, что нужно говорить. Тем не менее, я понятия не имела, что отвечать в ответ.

Андреа коснулась пальцами моего плеча.

– Ты можешь уже сейчас положить ее в свою чашу.

– Что? – я взглянула на нее и на чашу, которую она держала. Панго не упоминал никакую чашу.

– Ты принимаешь каждое желание, будучи новичком.

– О, верно, – я положила жемчужину в чашу, и она скатилась, испуская ровный, свистящий звук.

– Не нужно извиняться, – улыбнулась Андреа. – Они сохранятся у тебя.

Коренастая Фиалка с пухленьким пальцами протянула мне жемчужину, меньше, чем подаренная Каспианом, но очень миленькую, красновато-лилового цвета.

– Желаю тебе безмерного и искреннего смеха.

– Благодарю, – я заразительно усмехнулась и улыбнулась в ответ на ее пухлощекую улыбку. – Желаю тебе того же, – я полюбовалась жемчужиной, прежде чем опустила ее в чашу.

Следующая русалка подошла очень скромно.

Мы продолжали в том же темпе еще очень долго. Почти все дарили мне жемчужину, чем-либо отличающуюся от предыдущих. Большую, маленькую, идеально ровную, овальную, черную, серебряную, цвета шампанского и всех оттенков, какие только я могла себе представить. Где-то с двенадцатой я начала спрашивать каждого, где они ее нашли, и какая это была жемчужина. Это приводило к тому, что люди делились историями о том, почему они выбрали именно ее, или что она значит для них. Это делало каждую жемчужину и каждого человека еще более особенным для меня.

Панго подарил мне морское ушко в стиле барокко, жемчужина самой необычной формы, какую я только получала. Сине-зеленый цвет напоминал мне перья павлина. Он объяснил, что такая жемчужина очень редкая и таинственная, как он и я. Поцеловав мою руку, он отошел в сторону.

В этот момент я впервые увидела Кимбер.

Рядом с ней стоял Дельмар, его руки обхватили ее изящную талию. Ее сверкающие глаза были в тон, кудрявых, небесно-голубых волос. Кожа девушки была такой же бледной, как и у Дельмара, но отметины были серебряного цвета. В то время, как на его лице была сияла огромная улыбка, Кимбер стояла с закрытым, каменным ртом.

– Яра, это Кимбер, – объявил Дельмар. Выглядел он в сто раз счастливее, чем я когда-либо видела. Его кожа и метки были желтоватого оттенка. – Любовь всей моей жизни.

Кимбер шагнула вперед. Ее глаза излучали улыбку, но губы, как было понятно, не шевелились. Она протянула мне блестящую жемчужину в форме капельки серебряно-синего цвета. Затем дала маленькую открытку. Внутри нее было написано следующее:

«Дражайшая Яра,

Я хочу пожелать, чтобы ты всегда следовала зову своего сердца. Невзирая на опасность.

С любовью,

Кимбер.»

Я встала и обняла ее.

– Благодарю тебя, Кимбер, и желаю тебе того же.

Она сжала меня еще сильнее, и Дельмар тихо посмеялся.

– Она оказывает на меня такое же влияние. Но не будем задерживаться, твои фанаты ждут.

Я села обратно, смотря, как она удаляется и становится рядом с Панго. Участки ее кожи были испещрены лиловыми полосами. Я задалась вопросом, какие чувства все это вызывало в ней. Дельмар вложил в мою руку черную жемчужину, и я с ужасом осознала, что еще не положила жемчужину Кимбер в чашу.

– Все в порядке, – он прикрыл пальцами обе жемчужины в моей ладони. – У нас общее пожелание, – он присел передо мной на корточки, все еще держа мой кулак в своей руке. – Яра, желаю тебе, чтобы ты смотрела вглубь человеческой натуры, пропуская мимо любые слабости, препятствия или каменную внешность, потому что лишь сердце и душа имеют значение.

Разве могла я хоть раз допустить мысль о том, что этот милый, сентиментальный мужчина напротив меня был напуган?

– Спасибо, Дельмар, – мой голос дрогнул. – И тебе желаю того же, – теперь эти слова казались мне забавными. Он уже пропустил из виду каменную внешность Кимбер. Я никогда раньше не видела пару, которая так явно была влюблена друг в друга.

Но цепочка людей все еще собиралась позади него. Несколько человек подарили мне драгоценные камни, но они тоже имели свою собственную интересную историю о том, почему выбрали именно этот подарок. Я ощущала связь с каждым.

Спустя сотню морских жителей, вручение подарков закончилось. Андреа сказала мне, что в замке чаша будет в сохранности и ее принесут мне сегодня ночью. Я чуть не начала спорить, что это еще не все.

В цепочке не было одного русала.

Трейган еще не подарил мне подарок и ничего не пожелал. Прежде чем я смогла что-либо сказать, Андреа объявила о начале завтрака. Все заликовали, и Каспиан предложил мне свою руку, что помочь пройти через мост.

Никто не ждал меня на другой стороне.

На протяжении всего завтрака блинчиками и французскими тостами, я искала хоть какие-нибудь признаки присутствия Трейгана, но он был на службе.

Позже меня везде сопровождал Панго, рассказывая о родах деятельности, мероприятиях и обычаях. У них были состязания в беге, плавании, конкурсы на лучшую скульптуру из песка, шоу синхронного плавания, живой музыки и фэйс-арта – этот список можно было продолжать бесконечно.

Соревнования по серфингу были впечатляющие, в особенности из-за того, что несколько Индиго и Синих стояли на суше, создавая неестественно высокие, вычурной формы волны для соревнующихся. Принимавший участие Меррик выполнял на своей доске невероятные трюки. То же самое выполняла Кая и ее клан.

Были еще гонки на гидроциклах. Панго руководил мероприятием, поэтому я спросила Меррика, откуда они взяли так много гидроциклов. Он лишь усмехнулся и сказал, что Солис полон тайных сюрпризов.

– Морскому народу нравится играть, – добавил Дельмар, снимая с себя рубашку и протягивая ее Кимбер. – У нас есть довольно неплохая коллекция игрушек, – он поцеловал Кимбер в лоб, а затем побежал на пляж и запрыгнул на гидроцикл.

Наблюдая за тем, как Кимбер и Дельмар были романтичны и милы друг с другом весь день, я хотела поцеловать Трейгана еще сильнее, чем прежде.

На протяжении всего дня я ловила его мимолетные взгляды, относящего подносы с едой на обед, поднимавшего ребенка на стул, чтобы раскрасить ее лицо, подававшего сигареты довольно приятным людям, – но между нами всегда было слишком большое расстояние. Несколько раз наши взгляды встречались, но либо он отворачивался, либо кто-то заговаривал со мной. К тому времени, как я поднимала на него глаза, он снова уходил.

Даже с окружавшей меня толпой людей, я чувствовала себя покинутой, хотя некоторых я уже считала друзьями. Почему перед тем, как я пошла по мосту, Трейган произнес те слова, если не собирался проводить сегодня со мной время? Разве я сделала что-то не так?

На закате ужин провели уже за столами. Факелы в форме Бога Тики горели вокруг столов, покрытых богато украшенными скатертями. В центре каждого стола стояли искусные цветочные композиции. Напитки были разлиты по скорлупкам кокосового ореха, а еда выглядела и пахла очень аппетитно.

– Ого, они превзошли самих себя, – сказала я Кимбер, сидевшей рядом со мной. Она кивнула, и я отхлебнула из своего стакана. – Ммм, что это?

Панго сидел напротив меня и поднял свою кокосовую чашу.

– Шампанское Гуава. Обалденное, не правда ли?

Все подняли свои чаши и произнесли тост. Но это продолжалось до тех пор, пока Кимбер не опустила свой стакан, не сделав глотка. Тут меня осенило. Моя чашка с грохотом упала рядом с тарелкой.

– Ты не можешь… Боже мой, ни разу за весь день я не подумала…, – как бы вы вежливо спросили о неспособности есть или пить?

Кимбер прищурилась и пожала плечами, словно хотела сказать, что все в порядке. Она коснулась моей руки, затем откинулась назад и сжала плечо Дельмара. Он и Сиксель разговаривали, но Дельмар поднял палец, прерывая разговор со своим другом Индиго, и взглянул на Кимбер. Она сделала несколько быстрых жестов рукой.

– Конечно, – сказал Дельмар. Он улыбнулся мне. – Не волнуйся, Яра. Она может и есть, и пить. Уже почти как булочка с безнадежным пристрастием к сладкому.

Кимбер закатила глаза и потрясла головой.

– Но как? – спросила я.

– У нее в желудке стоит Г-образная трубка, – ответил Дельмар, словно это было чем-то обыкновенным.

Я разглядывала живот Кимбер, словно ожидала, что трубка будет торчать из-под ее платья.

– Ты не можешь попробовать еду на вкус? – она покачала головой. – Мне жаль, – она сильнее покачала головой и помахала руками.

– Не нужно сожалений, – сказал Дельмар. – Кимбер не любит слова жалости.

Я накрыла салфеткой свою тарелку с едой.

– Мы не можем сидеть тут, есть и пить, пока Кимбер не может ничем насладиться.

Дельмар обнял ее за плечи. Она наклонила голову, удерживая на мне взгляд своих синих, как лед глаз. Дельмар будто озвучивал ее мысли.

– Она живет так уже несколько десятилетий. Едва помнит хоть какие-нибудь вкусы, поэтому не сильно скучает по ним. Час назад мы тихонько сходили домой, и она поела, поэтому сама ешь и пей. Наслаждайся.

Я старалась не смотреть на нее с жалостью, но не могла представить, на что похожа ее жизнь. Без еды, без напитков, без разговоров.

– О, Боже, – простонала я, падая головой на руки. – Я такой ужасный человек.

Кимбер убрала руки от моего лица и вопросительно подняла бровь.

– За весь день у меня не возникло мысли, что ты и я можем поговорить, только если мы будем под водой. Я бы хотела посидеть, или, вернее поплавать, где-нибудь, чтобы лучше узнать тебя.

В ее глазах загорелся огонек, и она быстро кивнула. Каменные губы на ее бледном лице не были совсем невыразительными. Они застыли маленьким бантиком, а уголки были чуть вздернуты вверх. Должно быть, в таком положении они были, когда Трейган поцеловал ее. Она почти улыбалась.

Кимбер была живым доказательством того, что могло случиться со мной, если бы следовала желанию заполучить Трейгана. Что бы она сказала мне, если бы знала о моих чувствах к нему? Держаться от него подальше? Не приближаться? Я допила свое шампанское и старалась не думать об этом.

На сцену вышел русал и объявил о потерянных и найденных вещах, затем дал знак группе, чтобы начать играть. Пока солнце садилось за холм, все заканчивали с ужином. Я не могла есть. У меня пропал аппетит. Почему Трейган не подходил ко мне весь день? От мыслей о возможных причинах у меня скрутило желудок.

Как только отодвинула от себя десерт, то оглядела столы, за которыми сидел разноцветный морской народ, ища его. И, наконец, через четыре тускло освещенных стола, я увидела его. Он сидел, скрестив руки на груди, и наблюдал за мной.

Я не понимала, почему, но взглянула на Кимбер и поджала губы. Только когда он склонил голову, вышел из-за стола и ушел с праздника, я осознала, как безрассудно вела себя.

– Кимбер, если ты не будешь это пить, – я указала на ее шампанское, – не возражаешь, если я возьму?

Она передала мне чашку, и Панго со смехом сказал:

– За Яру, преодолевающую свою застенчивость!

Я залпом выпила шампанское и пристально посмотрела на темный холм, за которым исчез Трейган.

Я никогда не был на полуночной вечеринке «лундеву». Джек и его спутница Ева бывали там каждые выходные, но я всегда обходил ее стороной. Они были совсем сумасшедшими, и без Виенны вечеринка уже не была вечеринкой. Но сегодня вечером мне пришлось прийти туда, и тонкие вибрации уже играли по моему телу.

Джек таинственным образом убедил какую-то богачку, провести концерт в ее усадьбе, пока той не было в городе. Ева выбрала тематику шикарного южного побережья. Сверкающие водяные лилии плавали в светящемся зеленом бассейне. Огоньки были и вне бассейна: в белых круглых бумажных фонариках, натянутых в воздухе, подсвеченных ледяных скульптурах, полупрозрачных шарах, вокруг внутреннего дворика. Даже в ножках бокалов для вина и мартини были огоньки.

Диджей всю ночь ставил крутые миксы. Люди повсюду танцевали. Морской народ может и был одарен способностью хорошо петь, но ни одна живая душа не сравнится с Селки в танцах. Я любил, когда мой народ вел себя помпезно. Мой желудок продолжало скручивать от волнения и чувства вины. Я скучал по танцам с Виенной. Ей бы понравилась эта вечеринка.

Дина упала в кресло рядом со мной

– Похоже на луну, да?

– Что? – проворчал я, убирая ее ноги с моего бедра.

– Это кресло. Оно большое, белое и круглое, как луна.

– Кажется, будто я сижу в яйце.

– Веселей, брюзга. Пошли танцевать со мной.

Я всю ночь качал головой по ритм битов. Танцы снимали с меня напряжение, но Дина была одета в эту пошлую, светящуюся фигню, сводившую меня с ума.

– Я жду Никси.

– Будто Никси не объявит о себе в ту же секунду, как появится, – она дернула меня за серьгу. – Мы могли бы незаметно скрыться в домике и немного попрактиковаться, пока не придет Яра.

– Мне не нужна практика. Она выпьет из меня.

Дина выловила кубик льда из своего стакана и провела им по своей шее и груди. В этом не было ничего сексуального, просто ночной воздух был влажен. Мы все хотели бы посидеть в баре «У Джека Фроста», но вечеринку устроили специально в честь Яры, чтобы не заморозить ее до смерти.

– Ты ведь понимаешь, что в тот момент, когда она выпьет твоей крови, ты захочешь съесть ее?

– Есть лишь один человек, которого я хотел бы съесть.

Она кинула мне то, что осталось от кубика льда.

– Я в бассейн. Ева заморозила его, офигенное ощущение.

Я кивнул ей в ответ и наблюдал, как она важно пошла прочь в своем черном бикини. У нее были потрясающие ноги, но у Виенны они были в десять раз лучше.

Над бассейном пронеслась крылатая тень. Я взглянул вверх, чтобы увидеть Никси, порхающую над землей рядом с одним из домиков. Я резко встал, но Джек опережал меня шагов на пять. Он держал белое полотно, пока Никси нырнула за дом с потерявшей сознание Ярой в руках.

– Не спрашивай ни о чем, – шикнула Никси на Джека, когда я вошел в домик. – Мы опоздали, потому что там была сотня находившихся поблизости морских жителей.

– Что случилось? Почему она без сознания? – я сел рядом с Ярой на шезлонг.

– С ней все в порядке, – огрызнулась Никси. Ее голос опустилась до шепота. – Мне пришлось ее вырубить, чтобы она не пиналась и не кричала. Ты понятия не имеешь, как близко мы были к тому, что нас мог поймать Дельмар. Он следил за ней, как голодный хищник.

– Тебя кто-нибудь видел? – спросил Джек.

Крылья Никси встрепенулись.

– Нет.

Яра зашевелилась и тихо застонала.

– Чшшш, все хорошо, крошка, – я убрал с ее лица небрежно лежащие пряди.

Никси приняла человеческое обличье. Потоки воздуха от ее крыльев исчезли, развевая тканевые занавески домика.

– Ровнан? – пробормотала Яра, поморщившись от смущения.

– Привет, – я сжал ее руку. Как, черт возьми, я мог объяснить ее появление тут? Джек ничего не говорил про эту часть плана, а я, дурак, даже не спросил.

– Посмотри на себя, тусовщица, – перебила Никси, отталкивая меня с пути. – Проснулась, наконец?

– Что? – Яра протерла свои глаза. – Где я? Куда ты меня притащила?

– О, только не говори мне, что ты не помнишь, – Никси провела красными ногтями по предплечью Яры. – Мои сестры и я пришли на твои праздник, чтобы поздравить тебя, но ты ушла, и никто не знал, где ты. Когда я нашла тебя, – голос Никси стал нише и погрустнел, – ты была одна и плакала по Трейгану. Не говоря уже о разбитой бутылке шампанского.

– Я? – спросила Яра.

Ее губы были красными и опухшими. Я взглянул на Джека, осознавая, что Никси высосала из ее памяти воспоминания о похищении из Солис. Джек лишь пожал плечами.

– Да, ты, – убеждала ее Никси. – Я сказала тебе, что Ровнан устроил для тебя вечеринку, и ты попросила меня доставить тебя сюда. То шампанское должно быть сильно ударило тебе в голову, потому что ты была без сознания, пока мы летели.

– Летели? – Яра села и оглянулась. – Но… Я не помню. Разве… что… Панго знает, где я?

– Разумеется, – поддакивала Никси, кружа вокруг Яры. – Он взял с меня обещание доставить тебя домой к восходу.

Яра ни за что не купилась бы на это. Она выглядела растерянной и озадаченной, но, в конце концов, поняла бы, что Никси несет ахинею.

– Ты устроил для меня вечеринку? – спросила меня Яра, моргнув несколько раз.

– Ты не слышишь музыку и всех этих людей? – Джек отодвинул белую ткань, отделявшую нас от окружающего мира. – Они все здесь ради тебя.

– Ого, – пропищала Яра. – Выглядит очень мило.

Я проследил за ее взглядом. Все из моего вида танцевали в светящемся бассейне и за его пределами, производя глубокое впечатление.

Вошла Дина со светящимся в руках бокалом.

– Привет, Яра. Я Дина. Очень приятно наконец-то с тобой познакомиться.

Джек забрал у нее напиток и протянул его Яре.

– Выпей, – сказала Никси.

Яра отпила содержимое, похожее на мартини, но я предполагал, что в бокале было что-то покрепче водки. Обсуждали ли тайно без меня то, как заставить Яру проглотить это?

– Джек, покажешь мне, где тут бар? – спросила Никси.

– Конечно, – Джек помог ей встать с шезлонга. – Надо оставить Ровнана и Яру наверстать упущенное, – он похлопал меня по плечу, когда выходил с девушкой из домика.

Яра похлопала по подушке рядом с ней.

– Сядь.

Я сел рядом, положив ноги на шезлонг.

– Хорошенькая нерпа, – грубо сказала Яра, а потом посмеялась и сделала еще один глоток.

– Никси права, ты пьяна.

– О, пожалуйста, – она откинулась назад и положила свои обнаженные ноги мне на живот. – От нескольких-то бокалов шампанского.

– Нескольких? Ты в жизни ни разу не пила ничего алкогольного, – я попытался забрать у нее светящийся бокал с мартини, но она держала его над головой, расплескивая содержимое на платье, и смеялась.

– Моя вечеринка. Мои правила.

– Хммм, ты так думаешь?

Она кивнула, как статуэтка с качающейся головой. В ее опьяненном состоянии было что-то милое… что-то менее напряженное и не такое болтливое.

– Мне нравится музыка, – она постукивала ножками по моим ребрам.

– Можем пойти танцевать, если хочешь.

– Но у меня кружится голова.

Последние несколько недель, что мы были парой, или кем-то там еще, были игрой, но удовольствие между нами было настоящим. По привычке я взял ее за ногу и помассировал голень. Она вздохнула и расслабилась.

– Ты же ела хоть что-то, да? Алкоголь сильно ударит тебе в голову, если будешь пить на голодный желудок.

– Ммм, я ела блинчики.

– Блинчики? – было почти одиннадцать часов вечера. Морские жители никогда не предлагали блинчики на приветственный обед. – Хочешь сказать, что в последний раз ты ела только за завтраком?

Она захихикала.

– Очень дооооолгий день.

– Черт, Яра, тебе надо поесть. Я принесу тебе чего-нибудь, – я поднялся, но она села передо мной и крепко схватила меня рукой.

– Не оставляй и ты меня, – ее голос был таким, словно она вот-вот заплачет.

– И я? – я сел обратно. – Кто еще тебя оставил?

– Трейган, – произнесла она сквозь опухшие губы. – Он не может поцеловать меня. Я думаю, он меня ненавидит. Он даже не пожелал мне ничего.

О чем вообще она болтала? Трейган никого не мог поцеловать. Я положил ее на подушку.

– Не стоит расстраиваться из-за Трейгана. Я никогда не оставлю тебя, но тебе нужно поесть. Я вернусь через пару минут.

Один чизбургер, полдюжины закусок, три стакана воды и семь песен спустя, мы были на танцполе, выгоняя с потом весь алкоголь, какой был в Яре. Окруженные сорока танцующими Селки, она была неуклюжей, а странные движения казались еще хуже.

– Ты ужасно танцуешь, – прокричал я Яре, пытаясь не трясти головой, пока она дергалась взад-вперед.

– Знаю, но я умею петь, – она подняла локти вверх, изображая жалкую версию танца маленьких цыплят.

Я вытер с лица пот и глянул на бассейн. Люди прыгали в него, чтобы остыть, прежде чем снова отправиться танцевать. Кто-то танцевал прямо в воде.

– Идем, – настаивала Яра. – Эта жара, должно быть, убивает тебя.

– Я бы позвал тебя с собой, но вода всего 34 градуса.

– И я уверена, всем Селки понравится мой русалочий хвост, хлопающий по бассейну.

Я поцеловал ее влажную от пота руку.

– Потанцуй с Диной, пока меня не будет.

– Я хочу отдохнуть. Немного нехорошо себя чувствую.

Никси вписала меня в сознание Яры, когда забрала ее с острова. Она видела, как та пила без остановки в течение двух часов, после ужина. Когда Яра улизнула в сторону ванной, Никс нашла ее в обнимку с унитазом, холодную и порытую потом. Никс не могла сказать, что было причиной: большое количество выпитого или же первый признак жажды.

– Что такое? – спросил я ее.

– Мне просто нужно подышать, – ответила она, отворачиваясь.

Двадцать минут спустя, когда я вошел в домик, Яра лежала на диванчике, свернувшись калачиком. Дина прикладывала к ее лицу влажное полотенце.

– Обещаю, что так и случится, – шептала ей Дина.

– Нет, – стонала Яра.

Я сел рядом с ними.

– Что происходит?

Дина собрала волосы в хвост и покачала головой.

– У нее начинается жажда, но она отказывается пить кровь.

Я широко открыл глаза. Могла ли она быть деликатнее, говоря об этом?

– Успокойся, – продолжала Дина. – Она знает, что пила кровь у тебя дома. Они с Трейганом говорили об этом, и она обещала никогда больше этого не делать.

Черт. Теперь убедить ее выпить моей крови будет почти невозможно.

– Яра, – сказал я мягко, гладя ее ноги. – Будет только хуже. Тебе придется выпить, чтобы остановить боль. Чем скорее ты это сделаешь, тем меньше будешь страдать.

– Нет, – спорила Яра, поворачиваясь ко мне лицом. – Боль пройдет. Если я перенесу это, не выпив кровь, то больше никогда не захочу этого снова.

– Ха! Кто тебе это сказал? – спросила Дина.

– Трейган.

– Откуда он знает, как это действует? – проворчала Дина.

Мы с Диной знали, что Трейган на себе испытал жажду, когда мы были детьми

– Поверь мне, – продолжала лгать Дина, – боль не пройдет, и ты всегда будешь жаждать еще глотка, – она подмигнула из-за спины Яры и бросила мне на ноги влажное полотенце. – Меня не будет рядом, чтобы наблюдать, как ты увядаешь от боли, но я поделюсь с тобой способом, который ее остановит.

Привычным для Селки образом, Дина схватила меня так быстро, что я даже не успел среагировать. Она вонзила свой коготь в мое предплечье открывая длинную рану. Кровь потекла мгновенно.

Яра выглядела взбешенной. Она облизала губы, но отвернулась.

– Уберите это от меня!

Я закрыл рану полотенцем и свернулся калачиком позади нее, обвивая ее талию некровоточащей рукой.

– Извини, – прошептал я. Я ненавидел смотреть, как она мучается. – Мне следовало предупредить тебя о том, что было у меня в холодильнике. Ты не должна проходить через это.

– Такое ощущение, будто меня тошнит, – простонала она.

– Знаю, но этого не будет, – я убрал мокрые волосы с ее лица. Девушку трясло. Трейган не мог рассказать ей все, иначе она не согласилась бы остаться на вечеринке. Не говорила бы со мной, и уже тем более не позволила мне или Дине заботиться о ней. Но они говорили об особенностях нашей крови. Она сама поняла, что пила кровь, или это выяснил кто-то другой? – В первый раз ты тоже плохо себя чувствовала?

Она покачала головой.

– Я смеялась.

– Тогда почему ты не хочешь пить сейчас?

– Потому что это отвратительно.

– Почему? Это наш способ делить себя с другими.

Она взглянула на меня через плечо, почти трясясь.

– Ты пьешь кровь.

– А ты ешь еду.

Ее зубы стучали.

– Что это з-значит?

– Ты ешь, чтобы выжить. Еда обеспечивает тебя энергией. Я видел, как ты ешь гамбургер и стейк. Ты ведь не отрицаешь, что в том мясе когда-то была кровь? Ты же поглощаешь жизненную силу животного, которое умерло, поэтому ты остаешься сытой?

Яра уставилась на меня, выпучив глаза.

– То, что мы делаем, не так уж плохо, – продолжал я. – Мы делимся. Мы не убиваем и не едим друг друга. Мы делимся кровью, чтобы другие были сильнее, здоровее, счастливее или влюблялись. Энергия наших душ пробегает через кровь так же, как с виду носятся в воде морские жители. Мы не хуже вас, просто другие.

Ее взгляд метнулся на полотенце на моей руке, сквозь которое проступило красное пятно. В ее глазах загорелась жажда, но она потрясла головой.

– Нет. Я русалка, не Селки, – она прижала колени к груди, обвивая их руками. – Если я глотну сейчас, то мне придется пить ее всегда.

Не всегда, подумал я. До Дня Троицы Восемнадцатилетних осталось меньше двух недель… – напоминание о том, что я не мог принять «нет» в качестве ответа.

– Инстинкт Селки у тебя в крови. Ты всегда будешь испытывать жажду, – это было так. Мне пришлось сказать ей. Я не был уверен, что она услышала меня, поэтому прильнул губами к ее уху. – Яра, твой отец был Селки.

Она завертела головой так быстро, что ударила подбородком под лоб.

– Ложь.

– Клянусь жизнью, это правда.

Яра застонала, а ее зубы стучали при попытке ответить.

– Он был смелым и сильным, – тихо сказал я. – И я уважал его.

На ее глазах навернулись слезы.

– Ты знал моего отца?

– Да. Еще до того, как он превратился в человека и ушел.

На секунду она выглядела так, словно хотела что-то спросить, но потом ее грудь дернулась вперед и она ахнула:

– Ой! Что это?

– Что такое?

– Ощущение, будто меня бьют током.

– Становится хуже. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе, – я убрал полотенце со своей руки и затронул рану, кровь снова потекла. – Ты не можешь противиться своим генам. Видеть тебя такой, убийственно для меня.

Она облизала губы и потерла темные круги под глазами. Ее руки безудержно тряслись.

– К-к-клянешься душой В-В-Виенны, что мой отец был С-селки?

– Клянусь, – и я поднял руку. После долгой паузы, она взяла ее в свои руки и потянула мою кровоточащую рану к своим губам. Сильно сглотнув, она подалась вперед.

Но тут музыка остановилась, и громкий треск снаружи отвлек ее внимание. Кто-то прокричал ее имя.

– Черт побери! – я спрыгнул со своего места. Мы хранили место вечеринки в строжайшем секрете. Как он нашел нас? Когда я вышел из домика, то увидел Трейгана, окруженного сорока разозленными Селки. Я прикрыл рану и еле слышно выругался.

Оказывается, бывают и худшие времена.

Когда я увидел Ровнана, выходящего из домика, мне не пришлось спрашивать, где Яра. Я прокладывал себе путь сквозь толпу, но Джек схватил меня за руку, прежде чем я настиг своего братца-психа.

– Вход только по приглашению, – сказал Джек.

Я посмотрел на его руку.

– Убери ее от меня, пока я не превратил ее в камень, – он инстинктивно отпустил меня. Я слышал и чувствовал, как позади меня собирается сборище. – Скажи своим подручным отойти.

Ровнан подошел ближе ко мне.

– Твои угрозы не сработают со мной, Трейган.

– Я превращу в камень Джека вместо тебя.

– Ты этого не сделаешь, – прорычал он.

– Посмотрим.

– Она хочет быть тут. Она вольна принимать собственные решения.

– Тогда почему ты отправил Никси, чтобы украсть ее? – я оттолкнул его плечом, освобождая путь в домик.

Яра забилась в клубок на диванчике, трясущаяся и покрытая потом.

– Насколько тебе плохо? – спросил я, опускаясь перед ней на колени.

– М-мой о-отец был С-с-селки?

Я сделал глубокий вдох.

– Прости. Я хотел тебе рассказать.

Ее налитые кровью глаза не могли сосредоточиться, а покрытые пятнами щеки были таким не только из-за болезни. Она плакала. Ее сильнее трясло.

– Я забираю тебя отсюда, – сказал я и начал поднимать ее на руки.

– Нет! Я х-хочу крови. Я та, кто я есть.

– Нет, это не так, – я взял ее лицо в свои руки. – Ты сама решаешь, кто ты. Мне все равно, кем был твой отец. Мы сами делаем выбор, и ты можешь с этим бороться. Если ты выпьешь хоть каплю их крови, они выиграют.

– Выиграют что?

– Я расскажу тебе все как можно скорее, обещаю, Но я должен забрать тебя отсюда. Пожалуйста, поверь мне.

– Ты бросил меня.

– Мне пришлось держаться подальше от тебя себя сегодня. Это я тоже тебе объясню, но тебе становится хуже. Нам нужно идти.

Селки бормотали что-то снаружи. Чем дольше мы находились тут, тем больше у них было времени, чтобы придумать, как остановить меня, но я отказывался уходить отсюда без Яры. Я не хотел превращать кого-либо в камень, но должен спасти Яру. Ее глаза медленно открылись и закрылись, затем она села, выглядя так, словно для этого ей понадобилось каждый грамм ее силы. Я наклонился вперед, чтобы поднять ее, но она снова слабо оттолкнула меня.

– Я могу идти. Я не беспомощна.

Она была не в состоянии встать, но я позволил ей попытаться. Когда ее ноги подкосились, я подхватил ее на руки.

– Я знаю, что ты не беспомощна, но сейчас не время упрямиться, – я прошел через белые занавески и сделал шаг в толпу пьяных Селки.

Ровнан поднял свою кровоточащую рану перед лицом Яры.

– Последний шанс.

Я хотел вырвать ему руку, но Яра зарылась лицом мне в грудь.

– Уйди с дороги, – приказал я, бросив предупреждающий взгляд на Джека.

Он отошел в сторону, и все остальные Селки освободили нам путь. Когда я дошел до железных ворот, Ровнан положил руку мне на плечо.

– Подожди, Трейган.

– Ровнан, клянусь…

– Остановись и послушай, идиот. Ей плохо. Ей нужна кровь. И если это будет кровь русалки, то будет пусть так, – он обнажил коготь, чтобы поцарапать меня, но я успел отпрыгнуть.

– Ты совсем разум потерял? Я превращаю все живое в камень! Кто знает, что с ней случится, если она выпьет мою кровь?

Его шокированное выражение лица лишь доказало, что он был круглым идиотом.

– Ох, – лишь произнес недоумок, убирая свой коготь.

Яра снова застонала. Я покачал головой от отвращения и прошел через ворота, надеясь, что Ровнан чувствовал себя таким же виноватым и неотесанным каким и выглядел.

Мы достигли океана, и я поплыл к уединенному, частному пирсу. Яра перестала дрожать, как только мы оказались в воде, но я знал, худшее еще впереди.

– Давно это началось? – спросил я.

Ее глаза были закрыты, а голова наклонилась вперед. Судя по ее слабости, я бы предположил, что прошло часов двенадцать, но отсутствовала она лишь четыре.